Жанр: Философия
Место беспорядка. Критикатеорий социального изменения
...рыт финансовый рынок. Коль скоро ресурсов у него недостаточно,
а производительность его труда не растет, то он постоянно
является должником. Не рассчитавшись окончательно с долгами,
он не может уйти от своего хозяина, и получается, что он
реально привязан к нему.
Представим теперь, что администрация штата пытается, как
это она неоднократно делала раньше, убедить акторов в необходимости
принять инновацию, требующую незначительных и, по всей
видимости, дотируемых затрат. Предположим, что инновация, гарантирующая
рост производительности труда арендатора, получила
поддержку (что в реальности не имело места). В первый год
(Т\1) последствия инновации будут благоприятны для всех - и для
собственников, и для арендаторов: продукции будет произведено
больше, чем в прошлом году; арендаторы и собственники поделят
в обычной пропорции плоды более обильного, нежели прошлогодний,
урожая. К доходам, полученным от продажи своей части урожая,
земельный собственник может добавить, по графе долговых
расписок, деньги, полученные от его арендаторов. Инновация не
увеличит эту часть его доходов, представляющую собой возмещение
долгов прошлого года, т.е. до внедрения инновации. В первый год
инновация представляет собой вариант "кооперативной игры": каждый
извлекает собственную выгоду из осуществленных изменений.
Но затем структура игры меняется. На второй год (Т\2) урожай
по-прежнему будет превосходить тот, который крестьянин получал
до введения инновации (Т\0). Он будет сравним с тем, который
был в момент времени Т\1. Доходы арендатора, полученные за счет
продажи части урожая, будут близки к уровню Т\1 и будут превосходить
уровень Т\0. Но его ресурсы в момент Т\2 могут оказаться
больше, чем в момент Т\1. Для этого необходимо лишь, чтобы в
момент Т\1 он не растратил всю сумму излишков, полученных за
счет внедрения инновации, и оставил часть их на возвращение
141
какой-то суммы в счет частичного погашения накапливавшегося
годами долга собственнику земли. Если ситуация будет складываться
подобным образом, то две составные части дохода земельного
собственника будут меняться так: размер выручки, получаемой
от продажи принадлежащей ему части урожая, в интервале
между Т\0 и Т\1 будет колебаться, оставаясь стабильным в интервале
Т\1 и Т\2. Доход, получаемый им от возмещения долгов, будет уменьшаться
в результате частичного погашения их арендатором.
Таким образом, в случае внедрения инновации появилась бы
вероятность того, что она затронула бы интересы обоих классов акторов
и такое ее воздействие вполне могло бы иметь комплексный и
прогрессирующий характер. Однако вернемся к только что рассмотренному
возможному сценарию и попробуем уточнить характер опасности,
которой инновация подвергает класс собственников.
В момент Т\1 мы имеем дело с вариантом кооперативной игры,
причем, говоря словами Раппопорта", "явно стабильной" игры.
Любой здравомыслящий актор принял бы ее правила. В момент Т\2
она может сохранять кооперативный характер (в ней оба класса
продолжают выигрывать по сравнению с моментом t\1), но теперь
она становится уже "относительно стабильной" (оба класса выигрывают,
но один из них выигрывает больше). Затем игра может
принять некооперативный характер: действительно, вполне возможно,
что по завершении определенного периода Т\k общий объем
ресурсов земельного собственника вновь станет таким, каким он
был в момент Т\0, предшествовавший внедрению инновации, или
даже стабилизируется на значительно более низком уровне. В таком
случае через какой-то промежуток времени инновация будет
выгодна только представителям класса арендаторов. Вполне вероятен
и вариант, когда общий объем ресурсов земельного собственника
стабилизируется на более высоком, нежели в момент Т\0, уровне
и что инновация сможет оказаться выгодной представителям
обоих классов. Но так или иначе (за исключением варианта, когда
арендаторы предпочтут весь полученный излишек пускать на потребление),
а через какой-то промежуток времени ее введение
окажется преимущественно выгодным именно крестьянам.
Короче говоря, в самом начале являющаяся следствием внедрения
инновации игра имеет кооперативный характер и обладает явно
стабильным равновесием. Затем кооперативной она может быть лишь
в лучшем случае и может иметь относительно стабильный характер
(один из двух классов, в противовес другому, извлекает из иннова^Rappoport
A.. Gayer М. A Taxonomv of 2х2 Games//General Systems. XI. 1966.
P. 205-214.
ции относительно большой доход). Но эта игра может принять
также некооперативный и даже конфликтный характер в случае,
если в момент времени Т\k земельные собственники окажутся в менее
благоприятном положении, чем в момент Т\0. Скорость этой эволюции
будет зависеть, с одной стороны, от того, как инновация
скажется на производительности труда, с другой - от того, какова
будет реакция арендатора на увеличение его ресурсов"'.
Ценность такого мысленного эксперимента заключается в возможности
показать, что, за исключением варианта, когда арендатор
расходует на потребление весь полученный излишек, инновация
устанавливает в лучшем случае кооперативную игру с относительно
стабильным равновесием, выгодную прежде всего арендатору,
а не собственнику. В худшем (с точки зрения собственника)
случае начнется некооперативная игра, последствия которой будут
неблагоприятными для собственника. Иначе говоря, решившийся
ввести инновацию земельный собственник не может быть
гарантирован от того, что через какой-то промежуток времени он
понесет убытки. В этих условиях трудно ожидать с его стороны большого
энтузиазма относительно внедрения инновации. Однако в
рассматриваемой нами ситуации именно земельный собственник
способен внедрить или отвергнуть ее.
Из двух классов акторов один имеет возможность внедрять инновацию,
однако совершенно не имеет мотивов для этого; говоря
точнее, у него есть основания опасаться, что инновация повлечет
за собой нежелательные для него последствия. Представители другого
класса, несомненно, имеют такую мотивацию, однако не имеют
возможности принимать подобные решения.
В осуществленном Бадюри анализе можно выделить три характерных
черты. Во-первых, он объясняет парадоксальный феномен,
выяснение причин которого и составляет его задачу как исследователя
(а именно, причин отторжения инновации, внедрение которой,
по всей видимости, может иметь благоприятные последствия).
При этом в бесконечном перечне элементов, которые могут
характеризовать рассматриваемую социальную систему, он выделяет
несколько основных. В этом смысле анализ Бадюри является
калькой всех структурных теорий. Во-вторых, его теорию можно
отнести к подклассу неомарксистских теорий, поскольку содержащиеся
в ней структурные элементы заимствованы из той сферы
реальности, которой марксистская доктрина приписывает некий
"онтологический примат", а именно - из сферы организации "про"
Слабого повышения производительности и сдержанной реакции арендатора
будет достаточно, чтобы игра приобрела нскооперативныН характер.
изводственных отношений". Наконец, эта теория содержит в себе
идею закона эндогенного развития: общество, характеризующееся
системой полуфеодальных отношений, стремится к воспроизводству
собственной идентичности, поскольку "структурно" оно склонно
отвергать предлагаемые ему инновации.
Действительно, необходимо самым тщательным образом разграничить
те выводы, которые позволительно извлечь из данного
анализа. По правде говоря, если анализ и предлагает убедительное
объяснение конкретного в пространственно-временном отношении
события (неприятие конкретной инновации в определенную
эпоху и в определенном регионе), то он не может содержать в
себе каких-либо выводов ни относительно будущего рассматриваемой
системы, ни относительно будущего структурно близких систем, т.е.
систем, характеризующихся полуфеодальной организацией производственных
отношений. Это соображение основывается на том,
что структурные элементы соответствуют лишь какой-то части
подлежащей объяснению системы. Помимо этого она содержит и
элементы, которые можно обозначить как неструктурные, но которые,
тем не менее, важно принимать в расчет.
Проделанный нами анализ показывает, что земельный собственник,
став сторонником проводимой администрацией штата инновации,
тем самым подверг бы себя определенному риску. Он рисковал
бы возможностью снижения своего социального статуса (проблема,
рассматриваемая здесь только под углом зрения состояния
его ресурсов). Масштабы этого риска оценить намного сложнее,
чем в среднем сумму потенциального чистого убытка. Но само утверждение
о возможном риске подразумевает неуверенность: созданная
предложением администрации штата ситуация порождает
неопределенность в том смысле, что создает ситуацию, когда актор,
находящийся в ней, вполне имеет все основания принять это
предложение или выбрать любой другой возможный путь. У земельного
собственника достаточно оснований отвергнуть инновацию,
ибо она чревата риском. Но у него не меньше оснований и
принять ее, поскольку она, помимо этого, дает ему шанс увеличить
доход вскорости или в долгосрочной перспективе.
Для того чтобы иметь возможность, исходя из структуры ситуации,
сделать выводы о поведении акторов, нужно к только что
рассмотренным нами структурным элементам добавить некую психологическую
гипотезу или закон типа "в случае если ситуация
грозит возможным риском, актор всегда принимает линию поведения,
минимизирующую риск, даже в том случае, если это чревато
потерей возможной прибыли". То есть критерий Уолда из теории
игр мы признали бы универсальным. Но у нас нет совершен144
но никаких оснований, позволяющих выдвинуть такой закон. Разработчики
теории игр предложили не только так называемый критерий
Уолда, но и противоположный ему критерий Саважа^ (действующий
в соответствии с ним актор склонен к риску с целью
минимизировать последствия возможного проигрыша). Что касается
психологов, то они никогда не выдвигали закона, согласно
которому в ситуации неопределенности актор всегда склонен действовать
в соответствии с критерием Уолда. Короче говоря, мы не
располагаем приемлемым суждением общего порядка, которое позволило
бы вывести поведение актора из структуры ситуации. Вне
всякого сомнения, мы не располагаем таким суждением потому,
что оно просто не существует.
Иными словами, предложенное Бадюри объяснение содержит
две части, заслуживающие внимательного рассмотрения: демонстрирующую
и констатирующую. Первая показывает нам, что инновация
помещает земельного собственника в ситуацию неопределенного
выбора: две возможные линии поведения, в конце которых
маячат как возможный выигрыш, так и вероятная потеря.
Вторая, констатирующая часть позволяет сделать на этом основании
вывод, что в реальности собственники предпочтут воздержаться
от выбора. Однако, повторимся, речь идет только об эмпирическом
утверждении, которому никоим образом невозможно приписать
обязательный характер. Более глубокое исследование, вероятно,
позволило бы нам лучше понять причины уклонения от
выбора. Может быть, какой-то более богатый и обладающий
большим престижем землевладелец уговорил других богатых людей
воздержаться от внедрения инновации. Возможно, наименее
богатые из них заподозрили, что конкурентная игра может вышвырнуть
их на обочину, если они не выдержат этой конкуренции в
развертывании модернизации с более богатыми, и вследствие этого
употребили свою власть с целью блокирования принятия инновации.
Но исследование Бадюри не позволяет сделать выбор в пользу
какой-то одной гипотезы. Каковы бы ни были причины, по которым
земельные собственники воздержались от принятия инновации,
одно совершенно очевидно: их решение невозможно объяснить,
исходя из учитываемых теорией элементов. Из чего следует,
что между теорией и объясняемым ею фактом вовсе нет неизбежной
связи. Говоря точнее, теория показывает, что в случае принятия
инновации земельные собственники оказались под угрозой риска;
но она не объясняет, почему они решили избежать возможного
'" CM.: Luce R.D.. Ra'tffa Н. Games and Decisions. Introduction and Critical Survey.
N.Y., Wiley, 1957, 1967.
риска. Теория всего лишь ясно и отчетливо констатирует определенный
факт. Но в другом контексте она могла бы с тем же успехом
констатировать нечто противоположное, даже в том случае,
если бы для данного контекста были характерны те же структурные
черты, что и для рассмотренного нами выше (полуфеодальная
организация производственных отношений).
Тогда, когда, для того чтобы вывести заключение, теория требует
использования какого-либо эмпирического утверждения, строго
ограниченного рамками рассматриваемого случая, выводы этой
теории нельзя распространять на другие подобные случаи. Впрочем,
это не дает оснований считать предлагаемую теорию неправомерной
или неинтересной. Вполне очевидно, что теория Бадюри
лучше помогает нам понять наблюдаемый феномен, чем все эти
многочисленные используемые по любому поводу палочки-выручалочки,
каковыми являются "общие" теории "сопротивления изменениям",
характерного якобы для "традиционных" обществ.
Важно отметить также, что, хотя в эксплицитно.^ виде теория
Бадюри включает в себя лишь элементы, характеризующие систему
производственных отношений, в имплицитном виде она содержит
и множество других. Иными словами, за структурными элементами
скрывается множество элементов неструктурного характера.
Представленная Бадюри модель, как и все модели, включает в
себя набор параметров и переменных. Переменные представлены
следующим набором: доход (усредненный) собственников, доход
арендаторов, стоимость урожая до и после инновации, уровень
потребления арендатора, размер его задолженности. Параметры
модели включают: уровень реальной заинтересованности, долю
урожая, оставляемого себе каждой из заключивших договор об
аренде сторон; предельный уровень потребления арендатора. Все
эти элементы, а также, разумеется, устанавливающиеся между ними
связи создают "полуфеодальную" систему, которая и определяет
отношения между двумя классами акторов. Уравнения модели выражают,
в частности, и то обстоятельство, что положительное сальдо
между уровнем потребления и полученным доходом арендатора
является не чем иным, как полученной от владельца земли ссудой,
возвращаемой с процентами на следующий год. Этого достаточно
для того, чтобы зафиксировать: арендатор является хроническим
должником владельца обрабатываемого им участка земли.
В общих своих чертах анализ исходит из предположения, что способностью
принять или отторгнуть инновацию обладает только собственник
земли. Что касается размеров параметров, то они практически
константны. Так, по наблюдениям Бадюри, когда арендатор
продает только свою рабочую силу и не использует собствен146
ных орудий производства, раздел урожая производится чаще всего
в соотношении 60:40, т.е. 60% получает собственник, 40% - арендатор.
Впрочем, он отмечает, что обычно ссудный процент колеблется
от 50 до 60%, тогда как реальный ссудный процент приближается
к 100%. Разница между двумя уровнями ссудного процента
объясняется тем, что арендатор выплачивает старый долг после
сбора урожая, когда цена на рис невысока, новую же ссуду берет
несколько месяцев спустя, в тот момент, когда количество риса
на рынке уменьшается и его цена приближается к максимальному
годовому значению.
В общей сложности, модель имплицитно включает в себя разнообразные
элементы, имеющие вероятностное отношение к структурным
элементам (полуфеодальному характеру производственных
отношений). Финансовый рынок не назовешь благосклонным к
арендатору, однако ничто не указывает на то, что он таковым не
может быть в принципе. С одной стороны, ничто не препятствует
арендаторам брать недостающую им часть средств в качестве ссуды
у зависящих от администрации штата организаций, если, конечно,
организации будут уверены в необходимости такого займа. Ничто
не указывает на то, что меры административного порядка не могли
бы содействовать снижению ссудного процента^. С другой стороны,
для того чтобы возможность принять или отторгнуть инновацию
была прерогативой только собственника, необходимо, чтобы
сама инновация обладала определенными характеристиками.
Нетрудно понять, что если инновация будет требовать инвестирования,
то она будет зависеть исключительно от решения собственника.
Напротив, если инновация касается только, например, организации
труда или подбора бригад сельскохозяйственных рабочих,
то собственнику нелегко будет сопротивляться ей.
Короче говоря, отторжение инновации не является следствием
исключительно "структурных элементов". Оно зависит и от элементов,
которые формально не включаются в теорию и модель,
объясняющую ее. Впрочем, при равенстве всех прочих условий,
если бы была предложена инновация иного типа, то, вполне вероятно,
она была бы принята, так как собственники не смогли бы
оказывать ей сопротивление. При равенстве всех прочих условий,
даже незначительная и необязательно беспроцентная финансовая
помощь администрации арендаторам могла бы изменить условия
модели и, соответственно, выводы, которые можно сделать на ее
основе. Иными словами, модель исходит из допущения набора
" Несмотря на краинюю сложность подобных мер в данной ситуации. См.:
Popkin S. Ор. cit.
константных условий. Но ничто не свидетельствует в пользу того,
что эти условия должны оставаться константными. Ведь достаточно
мысленно изменить некоторые из имеющихся условий, и мы обнаружим,
что изменение опрокидывает все данные анализа. В конце
концов, полуфеодальная организация производственных отношений
приводит к отторжению инновации, стагнации производительности
труда и воспроизводству прежних производственных отношений лишь
в том случае, если она сопровождается сложным комплексом имплицитных
условий, т.е. тех условий, которые анализ склонен считать
константными, в то время как они относятся к числу наблюдаемых
hie et hoc*. Сказанное есть лишь еще один способ выразить ту мысль,
что анализ не может быть правомерным иначе, как hie et nunc, говоря
иначе, одни и те же структурные элементы вовсе не обязаны
постоянно иметь одни и те же неизменные последствия.
Вот почему опасна попытка установления четких границ между
структурными и неструктурными характеристиками системы; а
особенно опасна попытка интерпретировать их различие в реалистической
манере. В то же время следует иметь в виду, что структура
конкретной системы не позволяет определить будущее этой системы,
поскольку данная структура всегда связана с "неструктурными"
элементами, которые нельзя воспринимать как нечто, обреченное
на неизменность.
В этой главе я пытался выразить ту мысль, что определенные
метания теорий изменения имеют своей причиной интерпретацию
понятия структуры в реалистическом духе. Используя предлог
полезности отдельных типологий, некоторые исследователи считают
возможным рассматривать их как слепок с реальных различий.
Они допускают также реальное существование структурных и
неструктурных черт и на этом основании делают вывод о возможности
игнорировать последние. Принимая подобное допущение,
они тем самым закладывают фундамент своих будущих неудач.
Но сама по себе осуществляемая в духе реализма интерпретация
понятия структуры имеет две сильные стороны. Во-первых,
структурные различия (к примеру, различие между общиной и
обществом, между обществом традиционным и современным или
понятие полуфеодальной структуры производственных отношений)
соответствуют зачастую эмоциональным, психологическим или
идеологическим истинам. Во-вторых, когда понятие структуры
интерпретируется в духе реализма (довольно распространенное
явление), следствием такой интерпретации служит искусственное
раздувание прогностических возможностей социальных наук.
' Здесь и теперь (лат.). - Прим. перев.
^^
Поиск Primum mobile*:
онтологический
предрассудок.
В своем стремлении к внешней наукообразности и истинной
научности социологи, экономисты и представители политических
наук склонны затушевывать тот интерес, который они по-прежнему
питают к тем великим спорам, которые в XIX в. относили по
ведомству философии истории.
Американский автор недавно появившейся работы', посвященной
социальному изменению, заявляет, что его труд опирается на
принципиальное предположение, а именно - конфликты между
социальными группами являются основным двигателем происходящих
изменений. Другие авторы говорят более определенно и главную
роль приписывают межклассовым конфликтам. При этом последние
рассматриваются как возможные двигатели изменений или,
напротив, как обстоятельство, так или иначе служащее расширению
пропасти между господствующим классом и классом, подчиненным
ему. Разумеется, в свое время выдвигался и противоположный
тезис: Дюркгейм считал социальные конфликты феноменами
производного порядка. По его мнению, они возникали тогда,
когда "социальная ткань" деградировала, когда оказывались
неэффективными социальные механизмы, гарантировавшие социальный
порядок. Данную точку зрения разделяют также некоторые
более современные авторы^
Многие авторы ориентируются именно на "материалистическое"
понимание изменения, хотя и склонны избегать частого употребления
этого слова. Они считают, что изменения являются следствием
игры строго определенных интересов, т.е. обусловливаются
* Перводвигатель. первопричина (.шт.). - Прим. перев.
' Garner R. Ash. Social Change. Chicago. Rand McNally College Publishing Company.
' CM., напр.: Boulding K. Ecodynamics. Londrcs. Sage. 1978.
социальной позицией акторов. В наиболее ортодоксальных версиях
неомарксизма интересы строжайшим образом задают состояние
идей. В более мягких вариантах высказывается утверждение, согласно
которому противостоящие по своим интересам группы выдвигают
противоположные "культурные" требования: группы, занимающие
"функциональную" позицию, значимость которой для
общества все более возрастает, всегда способны навязывать доминирование
своих потребностей. Сама по себе будущая культурная
инновация воспринимается, таким образом, как полностью зависящая
от нынешней "социальной структуры": настоящее выбирает
из числа противостоящих групп те, которые способны обеспечить
продвижение к будущему^
Данной "материалистической" концепции изменения противостоит,
в полном соответствии с классическим разделением,
никогда не прекращавшая существования идеалистическая концепция,
хотя из-за попыток подчеркнуть "разрыв" социальных наук
с важнейшей философской дискуссией сам термин "идеалистическая"
практически никогда не употребляется. Если не замечать
этой длящейся уже много веков дискуссии, то будет непонятно,
почему, например, "Протестантская этика..." Макса Вебера оказалась
столь "популярной", тогда как другая часть его наследия не
только осталась неизвестной "культурной публике", но ее влияние
на современное состояние социальных наук весьма ограничено.
Сегодня мы понимаем, что тезис Вебера, хотя он и был представлен
автором в тщательно разработанном виде, должен быть дополнен
и конкретизирован относительно новой ситуации в данной
сфере знания (к данному пункту мы вернемся позже). Вместо этого
его большей частью подают в догматической манере: кальвинистский
этос вдохновляет его носителей, вызывая в них желание
реализовать себя в сфере предпринимательства. Следовательно,
именно этос ответствен за появление капиталистического предпринимателя
как социального типа и, соответственно, за развитие
самого капитализма. Успех веберовского тезиса, изложенного
в столь вульгаризированной форме, может иметь лишь одно объяснение:
его воспринимают как доказательство метафизического
утверждения, которое якобы показывает, что появление какоголибо
социального изменения, даже и столь значительного, как
развитие современного капитализма, может быть интерпретировано
скорее как результат формирования новых ценностей и новых
идей, нежели как следствие изменений в "структурах". В более ши''
Touraine A. Lc mowcmcnl dc mai ou lc coniinunisrnc utopique. Op. cit. Production
de lasociete. Paris. Seuil, 1973.
роком плане это утверждение выдвигает примат идей и ценностей
там, где, к примеру, марксистская традиция отдает приоритет "производственным
отношениям" и структурам.
Роль конфликтов, роль идей и ценностей. Является ли конфликт
первичным или вторичным, первична ли роль идей и ценностей,
или она производна? Таковы основные дискуссионные вопросы,
которые постоянно находятся в сфере внимания социальных
наук. Парсонс - один из тех немногих авторов, кто признал это
открыто. Он обладал достаточным авторитетом, чтобы написать
столь недвусмысленно озаглавленную статью "Роль идей в социальном
действии" ("The Role of Ideas in Social Action")^ и не прослыть
при этом представителем спекулятивного рассудка, не рисковать
быть изгнанным из сферы социальных наук. Статья Парсонса
была написана давно, однако не думаю, что поставленные в
ней вопросы сегодня можно воспринимать как утратившие актуальность.
Сознательно утрируя свой подход, берусь утверждать,
что, напротив, значительная часть представителей социальных наук
занята именно этим спором.
Нисбет^ недвусмысленно и часто подчеркивает то обстоятельство,
что другим, постоянно присутствующим в теориях социального
изменения направлением является поиск ответа на вопрос:
имеют ли изменения преимущественно эндогенный или экзогенный
характер? Я полагаю, что он абсолютно прав, когда утверждает,
что наиболее распространен первый вариант ответа на этот вопрос,
причем распространен не только в социологии, отношение к
которой у него довольно специфическое, но и среди значительной
части экономистов и представителей политических наук.
Действительно, большая часть исследователей, занимающихся
теорией социального изменения, стремится доказать, что состояние
интересующей нас социальной системы в моменты t+1,..., t+k
зависит ("вытекает") от
...Закладка в соц.сетях
