Жанр: Философия
Место беспорядка. Критикатеорий социального изменения
...мьи зарплата промышленного рабочего
пополняет семейный бюджет, основой которого является
сельское хозяйство. Взамен семья предоставляет этим членам семьи
услуги, позволяющие им компенсировать снижение заработка.
В конечном счете, в ситуациях подобного рода индустриализация
не только не разрушает солидарность расширенной семьи, но, напротив,
скорее укрепляет ее.
В исследованиях экономического развития было выдвинуто
множество законов'". Приведем примеры:
1) Развитие не может идти при наличии локальных рынков. Если
общий потенциальный спрос выражен слабо, то и производство с
необходимостью будет вялым. Вследствие этого оно замрет на уровне
ремесленничества. Действительно, для появления стимула к повышению
производительности труда необходимо, чтобы общий спрос
достиг определенной критической отметки. Так, хозяин сапожной
мастерской не будет стремиться механизировать свое производство,
если он уверен в том, что в этом месяце сможет продать
лишь несколько пар обуви, и не больше.
2) Для осуществления процесса развития необходима инфраструктура
(т.е. средства коммуникации, пути сообщения и т.д.).
В противном случае рынки приобретают локальный характер и
происходит возврат к прежним механизмам.
3) В случае если у населения мало возможностей для накопления
капитала, процесс инвестирования невозможен, а соответственно,
невозможен и рост производительности труда, вследствие
чего индивидуальные сбережения не увеличиваются и возможность
накопления капиталов снижается. Следовательно, в этом
случае помощь извне является единственным источником развития^.
4) Тогда, когда в слаборазвитом обществе элита располагает
излишком ресурсов, она будет склонна растрачивать его на потребление,
а не на инвестирование. Действительно, инвестирование
предполагает наличие достаточного спроса, а в случае если
^Многочисленные примеры и критический анализ большинства этих законов
можно найти в кн.: Bauer Р.Т. Dissent of Development. Londres. Fakenham and
Reading. 1971.
^Nurkse R Op. с it.
99
подавляющая часть населения живет в условиях, приближающихся
к черте бедности, наличие такого спроса просто невозможно.
5) Элиты слаборазвитых стран имеют обыкновение тратить на
потребление больше, чем на инвестирование, в силу присущего
им демонстрационного эффекта. Именно этот эффект побуждает
элиты перенимать модели потребления "богатых" стран.
Разумеется, позволительно дополнить этот перечень и многими
другими законами. Те законы, которые я только что перечислил,
принадлежат к исследовательскому направлению, зачастую
обозначаемому как "девелоппментаризм". Неомарксистские теории
развития также предложили немало "законов". То же можно сказать
и по поводу всех школ и направлений, интересовавшихся вопросами
социально-экономического развития.
Все эти законы выявляют действие механизмов, поддающихся
эмпирическому наблюдению. Логику действия этих механизмов
теоретически постичь не трудно. В самом деле, как мы понимаем
(и можем это наблюдать), в некоторых случаях повышение цены
на определенный продукт может иметь следствием снижение спроса
на него. Но на самом деле такие идеальные механизмы функционируют
лишь при наличии ряда ограничивающих ситуацию условий.
Скажем, повышение цены будет иметь следствием падение
спроса лишь при наличии определенных ограничивающих ситуацию
условий. Если же таких условий не будет, то нам придется
наблюдать "несогласованность" там, где данный закон предсказывает
"согласованность" А и B.
Так, теории, выводящей причины развития из предварительного
развития социальной инфраструктуры, можно противопоставить
пример Аргентины начала века, где впечатляющее экономическое
развитие вовсе не было следствием развития транспортных
артерий, а, скорее, предшествовало ему^. Закону, согласно
которому причины экономического развития следует искать во
внешней помощи, можно было бы противопоставить пример Англии
в XVIII в. или Японии в XIX в.". Что касается примера, сводящего
проблему расширения рынка к состоянию отдельных территорий,
то в качестве контраргумента можно привести пример
Колумбии, где, как показал Хаген", в начале XX в. наблюдалось
очень динамичное развитие, несмотря на то, что географическое
"' Hagen Е. Structures sociales ct croissances economiques. Paris, Editions Internationales,
1970.
"Дискуссию по поводу идеологии развития за счет получения внешней помощи
см.: Bauer P. Т. Foreign Aid and the Third 'Wor\d//Dllignan P., Rabushka A. (ed.). The
United States in the 1980s. Stanford. Hoover. 1980.
" Hagen Е. Op. cit.
положение страны и зачаточное состояние путей сообщения ограничивали
возможности обмена между ее регионами.
Должны ли эти случаи восприниматься нами как подтверждающие
правило исключения? Должны ли мы рассматривать одни
случаи как типичные, а другим отказывать в таком определении?
Попытка дать ответ на первый вопрос требует просто невозможного
- подсчета частот. Второй вопрос включает в себя понятие
оппозиции "типичное-нетипичное", относительно которого трудно
решить, как вообще оно может быть не круговым (circulaire), а
каким-либо иным, и не основано ли оно, в таком случае, говоря
словами Парето, скорее на чувствах, нежели на опыте. Более уместным
было бы предположить, что эти так называемые законы
являются не чем иным, как идеальными моделями. Они могут казаться
действующими в реальности (на уровне приблизительных
оценок), однако в некоторых случаях точное определение границ
их действия невозможно.
Анатомия одной теории социального изменения
В завершение данной главы было бы интересным остановиться
на одной из теорий социального изменения, а именно на теории
Хагена. Она прекрасно иллюстрирует, с одной стороны, влияние
помологических или номотетических (концентрирующих внимание
на поиске законов) концепций социального изменения, а с другой
- невозможность вычленения законов изменения.
"Теория социального изменения" Хагена отталкивается от критики
теорий экономического развития, выдвинутых экономистами.
Эти теории, по мнению Хагена, не могут объяснить некоторые
существенные факты, такие, например, как развитие Японии в
XIX в. или Колумбии в начале XX в. И Япония, и Колумбия развивались
без какой-либо посторонней помощи. Вплоть до послевоенного
периода (после Второй мировой войны) доля иностранных
капиталов в Колумбии была несущественной. Колумбийский
рынок был раздроблен на отдельные сектора. И Япония, и Колумбия
до начала своего впечатляющего экономического роста относились
к разряду бедных стран, но в то же время они не подчинялись
закону "порочного круга бедности". Короче говоря, ни одна
из имевших хождение в 60-х годах экономических теорий не могла
объяснить эти два случая, значимость которых, очевидно, трудно
недооценить. Впрочем, аналогичное сопротивление "теории" оказывает
и множество других примеров.
Хаген поставил экономическим теориям суровый диагноз, суть
которого заключалась в том, что с их помощью невозможно объяснить
процесс экономического развития. На этом основании он
сделал вывод, что переменные, обусловливающие экономическое
развитие, следует, очевидно, искать не в экономике, а совсем в
иной сфере. Сам по себе такой диагноз представляет интерес. Присущее
ему отрицание высвечивает досадные последствия разделения
труда в социальных науках: экономисты, социологи, политологи
имеют обыкновение придавать значение лишь тем переменным,
которые непосредственно относятся к их отрасли знания.
Данный процесс зашел столь далеко, что когда экономист или
политолог "открывают" факт существования стратификации общества
или когда социолог обнаруживает наличие политических
институтов, бюджетного дефицита или стоимости информации,
то они объявляют это настоящим событием. Выдвинув утверждение
о том, что экономическое развитие является следствием действия
не относящихся к экономике переменных, Хаген тем самым
значительно содействовал пересмотру постулата (основанного не
на разумных доводах, а, скорее, на дурной традиции разделения
труда, одновременно и негибкой, и анемичной) относительно
независимости экономической подсистемы общества.
Социальная "теория" экономического развития Хагена основывается
на нескольких исследованиях. Упрощенно ее можно изложить
следующим образом: во всех проанализированных случаях
отмечено, что экономическое развитие по большей части бывает
следствием появления прослойки предпринимателей. Эта предпринимательская
прослойка вовсе не возникает спонтанно, в момент,
когда появляется спрос, как полагают авторы экономических теорий,
за что Хаген и критикует их с полным на то основанием.
Наличия спроса на обувь недостаточно для того, чтобы возникла
динамично развивающаяся обувная промышленность. Существование
потенциального спроса является, пожалуй, обстоятельством,
благоприятствующим появлению соответствующего предложения,
но оно не может стать достаточным условием индустриализации.
В действительности можно наблюдать и отдельные варианты сочетания
динамично развивающегося производства при слабом спросе
(феномен раздробленности рынков), и варианты нединамично
функционирующего производства на фоне всеобщего и значительного
по объемам спроса. Начиная с момента, когда мы принимаем
идею о том, что возникновение слоя предпринимателей не является
механическим результатом процесса, обусловленного наличием
спроса, основная проблема анализа развития будет заключаться
в поиске социальных условий, объясняющих причины появления
этого слоя.
Проанализированный Хагеном материал убедил его в наличии
ряда социальных переменных, в той или иной мере способствовавших
процессу появления слоя предпринимателей. В Японии среди
предпринимателей была непропорционально высока доля выходцев
из класса самураев. В Колумбии в 1956 г., поданным статистики,
в которых фиксировалось место рождения предпринимателей,
основавших 161 предприятие с численностью от 100 работников и
выше, непропорционально высокой была доля выходцев из провинции
Антиокья. Таковых было 75 человек против всего лишь
20 выходцев из провинции Кундинамарка, более значимой в политическом
и культурном отношениях, поскольку на ее территории
располагалась столица страны Богота. Однако и самураям, и
жителям провинции Антиокья была свойственна одна существенная
общая черта: и тех, и других можно было считать деклассированными
элементами.
Самураи, которые несли службу у своих сеньоров, были лишены
своих занятий и обречены на социальный статус деклассированных
элементов, когда императоры династии Токугава принялись
укреплять центральную власть в ущерб власти феодалов, в
конечном счете оказавшихся на коротком поводке при императорском
дворце в Киото. Жители провинции Антиокья, как и Боготы,
были потомками испанских колонистов, прибывших в XVII в.
на поиски золота и серебра в Новую Гренаду. Драгоценные металлы
были обнаружены в провинции Антиокья; в районе Боготы их
не нашли. Соответственно, жители Антиокьи стали старателями, а
те, кто обосновался в Боготе, принялись обрабатывать землю. Но с
середины XVII в. шахты, в которых добывались золото и серебро,
постепенно начали утрачивать былую рентабельность. Во всяком
случае, они были недостаточно рентабельны для того, чтобы можно
было, как это делалось на протяжении предшествующих десятилетий,
использовать наемный труд рабочих-индейцев. Вследствие
этого жители Антиокьи были обречены на процесс пролетаризации.
По мере развития событий Антиокья превратилась, в глазах
жителей соседних Боготы и Калиньос, в жалкие задворки страны.
Когда в Японии наступила эпоха Мэйдзи, из самураев стали формироваться
деловые люди. Когда в начале XX в. Колумбия вступила
на путь экономического развития, аналогичный тому, который
прошли многие другие страны, жители Антиокьи стали превращаться
в предпринимателей.
Отметив эту общность черт развития Японии, Колумбии и ряда
других стран, Хаген пришел к выводу, что коллективное деклассирование
есть одна из причин появления динамичной прослойки
предпринимателей. Именно потому, что они якобы были одержи103
мы идеей возвращения своего утраченного статуса, жители Антиокьи,
равно как и японские самураи, устремились в бизнес, лишь
появились первые робкие признаки развития экономики. Но трудности
для объяснения создает то обстоятельство, что между временем,
когда вельможи Токугавы лишили самураев их статуса, и
периодом, когда потомки самураев обеспечили взлет японской
экономики, прошло несколько поколений. Точно так же многие
поколения разделяют начало XX в. и середину XVII в., т.е. то время,
когда владельцы шахт в провинции Антиокья вынуждены были
сами взяться за мотыги.
Абсолютно убежденный в обоснованности этих данных (деклассирование
жителей провинции Антиокья и самураев, особая
роль тех и других в индустриальном развитии), Хаген отказывается
видеть простое совпадение в корреляции между деклассированием
этих групп и их ролью в экономическом развитии. В несколько педантичной
и совсем не убедительной манере, прибегая к авторитету
отдельных психологических и психоаналитических теорий, он
предпринимает попытку доказать, что ожесточение, возникшее
вследствие "утраты статуса", может передаваться из поколения в
поколение. Вписываясь через систему семейного воспитания в структуру
личности, это ожесточение трансформируется в образ жизни.
Конструирование личности будет в таком случае ориентироваться
на некую доминирующую ценность - достижение (преуспевание)
и бессознательную цель обретения утраченного статуса.
Очевидно, что теории Хагена присущи все слабые стороны тех
теорий, которые имеют обыкновение загромождать характеристику
личности актора горами понятий - "психическое состояние",
"чувства", "образ жизни", считая, что именно они и побуждают
актора к принятию той формы поведения, которую теория и стремится
объяснить. Ведь как иначе, чем через поведение, можно доказать
существование образа жизни?^ Но в таком случае можем ли
мы надеяться, что рассматриваемый образ жизни объясняет поведение?
Однако, помимо кругового характера, теории Хагена присущи
и некоторые другие черты, свидетельствующие о ее неправдоподобии.
Как поверить, что образ жизни может передаваться из
поколения в поколение с точностью большей, чем точность генетической
наследственности, если, помимо прочего, генетическое
наследование предполагает в качестве непременного условия наличие
определенной окружающей среды и, вследствие этого, зависит
от нее? Однако исследования показывают, что утраченный
^Хаген отдает себе отчет в этои сложности и пытается преодолеть се путем
использования проективных тестов.
статус может оказывать влияние на "уровень ожиданий". В случае
если социальное происхождение матери превосходит ее нынешний
социальный статус, то у ее детей, при равенстве всех прочих
данных и условий, зачастую более высокий уровень ожиданий^.
Но этот случай отличается от описанного Хагеном, хотя предположение,
что мать склонна вспоминать о том статусе, который
она имела в молодости и утратила вследствие вступления в брак, и
не будет выглядеть неправдоподобным. Однако гораздо более сомнительно,
чтобы память об утраченном статусе могла сохраняться
на протяжении целой череды поколений.
В конечном счете теория Хагена малодостоверна. Но что интересно
отметить, так это причину ее несостоятельности, которая
кроется не в исследовании, остающемся в своем роде образцовым,
а в эпистемологическом предрассудке. Суть же его заключается
в убеждении, что "теория социального изменения" должна
иметь следствием установление "закона". Действительно, Хаген
задался целью установить закон, связывающий в рассматриваемом
им случае деклассированность и дух предпринимательства.
Осуществив данную цель, он сам "скрыл" имплицитно содержащуюся
в его книге в высшей степени достоверную и тщательно
проработанную теорию экономического развития Колумбии. Эта
теория приняла форму membra disjecta*, которую надлежит исправить,
поскольку Хаген предпочел не уточнять, несмотря на то
что все необходимые элементы были им представлены, модель
М = Mms(M`',A), а выразил свою идею в форме закона "если А,
то B". Далее мы попробуем в общих чертах реконструировать эту
модель. Мы увидим, что в ходе реконструкции можно полностью
отказаться от сомнительных гипотез культурной трансмиссии, составляющих
основу "теории" Хагена.
Начиная с XVII в. географические особенности Колумбии
обусловливали одновременно как социальное, так и региональное
дробление страны. Процесс пролетаризации охватил жителей
провинции Антиокья: одну их часть эксплуатировали малорентабельные
шахты; другие в определенный момент переключились
на возделывание культуры кофе. Иные уходили в сферу транспортного
обслуживания, начавшую развиваться вследствие широкого
распространения культуры кофе. Но это было рискованным предприятием.
До начала XX в. туннельное шоссе еще не связывало
Меделин, столицу провинции Антиокья, с Сабаной, районом
^ CM.: Krauss 1. Educational Aspirations Among Working-class Youtl1//Arncrican
Sociological Review. XXIX. 1964. P. 867-879.
* Здесь: отвергнутый элемент (.iam.). - Прим. персе.
Боготы. И только в 1940 г. дорога соединила Меделин с находящимся
на юге городом Кали. С 1800 г. по конец века для Колумбии
было характерно замедленное развитие - такое же, как и в соседних
странах. Но это было характерно больше для Сабаны, нежели
для Антиокьи. Несколько банков, текстильная промышленность,
индустрия, ориентированная на производство предметов потребления,
пивоваренные заводы, транспортные предприятия - все
это постепенно появлялось на территории всей страны, но концентрировалось
преимущественно в Сабане. Впоследствии, особенно
в период, последовавший за первой мировой войной, характер
неравномерного развития регионов изменился. Вплоть до
середины XIX в. Антиокья была наиболее бедной и в экономическом
плане наименее динамично развивавшейся провинцией. Три
четверти века спустя она уже представляла собой важный центр
экономического развития.
Почему же новые предприятия основывались чаще всего выходцами
из провинции Антиокья, причем не только в самой Антиокье,
но и за ее пределами? Было бы бесполезно (в полном
противоречии с претензиями Хагена, но в полном соответствии с
тем, что позволяют утверждать приводимые им данные) выдвигать
гипотезу о коллективном воспоминании собственной деклассированности,
"запечатленном" в структуре личности. Напротив,
достаточно рассмотреть различия в ситуациях акторов, т.е. те различия,
причины которых кроются в разном характере "социальной
инфраструктуры" Сабаны и Антиокьи, обусловленной их исторической
и географической спецификой. Представление об этих
различиях позволяют нам составить четыре набора данных.
С самого начала Сабана была провинцией с крупной земельной
собственностью; в "Долине" же (провинция Кали) большую
роль играло скотоводство. По ряду указанных исторических и географических
причин в Антиокье роль земельной собственности была
значительно более скромной.
Кроме того, в культурном плане Антиокья представляла собой
"backwater"*. В глазах обитателей других провинций жители Антиокьи
представали как парии, в той или иной мере заслуживавшие
презрения, что объяснялось предшествовавшей двухвековой пролетаризацией
этой провинции. К тому же коллективное сознание
оказалось столь чувствительным к характерным особенностям жителей
Антиокьи, что породило мифы, проливавшие свет на причины
этих особенностей. По одной из версий, они объяснялись
происхождением жителей Антиокьи от еврейских или баскских
^Стоячее болото (англ.). - Прим. персе.
переселенцев. Пренебрежение кАнтиокье отразилось даже в учебниках
истории, в которых преуменьшалась роль провинции в историческом
прошлом страны. Неудивительно, что по мере развития
системы образования отсталая провинция-падчерица не испытала
на себе плодов этого развития. Перед получением страной
независимости высшие учебные заведения и научно-исследовательские
институты начали распространяться в ней повсюду, за исключением
Меделина. Беженцы гражданских войн, обосновываясь
в Меделине, тем самым способствовали укреплению его имиджа
гетто. Зарубежные контакты для Антиокьи были гораздо более редким
явлением, чем для других провинций.
И все же, как бы ни была бедна Антиокья, экономическая
элита существовала здесь, как и в других местах. Она располагала
неким излишком средств. До начала развития путей сообщения
дефицит транспортных услуг, потребности торговли обусловили
появление множества транспортных предприятий, занимавшихся
перевозкой грузов на дальние расстояния. Когда были построены и
пущены в эксплуатацию шоссе, туннели и железные дороги, этот
вид деятельности пришел в упадок. Но предварительно он успел
обогатить ряд семей.
Четвертый важный тип данных. В рамках своей деятельности,
связанной с эксплуатацией шахт, жители Антиокьи использовали
современные формы организации труда, создавая нечто более или
менее похожее на нынешние общества с ограниченной ответственностью.
Поиски месторождений были в высшей степени рискованным
предприятием, и каждая экспедиция финансировалась
путем привлечения средств двадцати четырех компаньонов. В случае
неудачи долги распределялись равными долями между всеми
двадцатью четырьмя участниками предприятия. Большинством голосов
часть акционеров имела право прервать экспедицию. Зачастую
акционеры были связаны между собой родственными узами.
Еще в начале XX в. предприятия, основанные жителями Антиокьи,
встречались намного чаще, чем предприятия, организованные
семьями из других провинций.
Установив эти четыре набора данных, мы имеем возможность
определить их последствия: m(S). Финансовые элиты Сабаны и
Антиокьи располагали совершенно разными типами ресурсов и
были предрасположены к совершенно разным структурам оптимального
действия. Первых структура социально-профессионального
окружения побуждала приобретать земли, отправлять детей в учебные
заведения с тем, чтобы они могли получить какую-либо из
свободных профессий или сделать административную или политическую
карьеру. Вторые могли достигать этих целей с несравнимо
большими усилиями, а кроме того сами-то цели воспринимались
ими как малопривлекательные. Во всяком случае в Меделине цели
данного порядка обладали намного меньшей ценностью, нежели
в Боготе. Гуманитарная культура в Антиокье считалась специализацией
жителей Боготы. Наиболее престижные высшие учебные
заведения распространялись повсюду, кроме Меделина. Структура
ситуации, таким образом, не подталкивала представителей элиты
Антиокьи к поискам ни политической карьеры, ни карьеры в культурной
сфере или в рамках свободных профессий. Элиты не могли
также инвестировать свои "излишки" в земельную собственность,
поскольку земельная аристократия, столь сильная в Сабане, в
Антиокье находилась в эмбриональной стадии развития. Скотоводческая
аристократия "Долины" (район Кали) даже не имела своего
аналога в Антиокье. Таким образом, структура оптимальных действий
и система ценностей в Сабане и Антиокье были абсолютно
противоположны. Но помимо всего прочего жители Антиокьи располагали
еще и значительно более мощными ресурсами - организационным
опытом и семейной солидарностью. Кроме того, то
"пренебрежение", которое они проявили по отношению к характерной
для Боготы гуманитарной культуре, ориентировало их на
ценности прагматического порядка (во всяком случае, согласно
Хагену, такой образ, свойственный самим жителям Антиокьи, они
перенесли на обитателей Боготы и Кали). В совокупности эти элементы
составили две контрастные системы ориентаций, которые
и обусловили то, что элиту Антиокьи с гораздо большей вероятностью,
нежели элиту Сабаны, привлекли возможности предпринимательства
в коммерческой или промышленной области.
Итак, структура ситуации позволяет объяснить статистические
различия и, в частности, ту непропорционально большую долю
участия жителей Антиокьи в промышленном развитии Колумбии,
которая была зафиксирована после первой мировой войны. Вполне
возможно, какую-то роль в этом сыграли и воспоминания вековой
давности о собственном социальном деклассировании. Но
это трудно и совершенно бесполезно не только доказывать (здесь
мы позволим себе не согласиться с утверждениями Хагена), но
даже и предполагать.
В самом деле, если Хаген и вводит данную гипотезу, то делает
это не столько потому, что она необходима для интерпретации
данных, сколько потому, что она позволяет ему подвести многочисленные
случаи - Японию, Колумбию и т.д. - под действие общего
закона: социальное деклассирование является причиной пробуждения
духа предпринимательства. Впрочем, тот факт, что деклассирование
и, шире, маргинализация нередко создают ситуа108
ции, благоприятствующие проявлению духа предпринимательства
и инновации, подтверждают многие исследования^. Но ничто не
позволяет расширить связь между этими двумя понятиями до рамок
закона. Такая связь есть в примере Колумбии, но до тех пор,
пока мы не уясним себе, что элементы ситуации в Антиокье и
Сабане обусловили наличие двух противоположных систем ориентаций,
понять эту связь невозможно. Что же касается той роли,
которую сыграли в истории Японии самураи, то она определялась
совсем иными причинами.
С эпистемологической точки зрения теория Хагена представляет
собой крайне интересный случай. Пытаясь вывести из тех данных,
которыми он располагал, "теорию" (т.е. в данном случае закон),
исследователь закончил тем, что обеднил их интерпретацию
и предположил, на основании сомнительных гипотез, наличие
связи между маргинальностью и духом предпринимательства.
Но если попытаться освободить хагеновский анализ от окутывающего
его тумана номологической предвзятости, то на свет выходит
совершенно образцовая теория. С одной стороны, появление
класса предпринимателей в провинции Антиокья объясняется как
результат агрегирования, корни которого лежат в длительном историческом
процессе. Именно дифференц
...Закладка в соц.сетях
