Жанр: Философия
Место беспорядка. Критикатеорий социального изменения
...о:
он находится в ситуации конкурентной борьбы со своими
коллегами. Короче говоря, информация для него гораздо менее
доступна; более того, ему намного сложнее оценить ее качество.
Наконец, она не будет для него бесплатной. Высока вероятность
того, что частнопрактикующему врачу шире, нежели его больничному
коллеге, придется опираться на анонимные источники
информации. Структура ситуации (S), в которой он находится,
отлична от структуры ситуации первого врача. Соответственно, его
поведение m(S) тоже наверняка будет отличаться от поведения
его больничного коллеги.
^О решающеи роли воздействия межлнчпостнои коммуникации в оценке степени
достоверности, приписываемой актором анонимным сообщениям, см. ставшей
классической работу: Kat;. Е., La^arsfeld P. Personal Influence. The Part Played by
People in the Flow of Mass Communications. N.Y., The Free Press/Londres, Collier
Macrnillan. 1955, 1965.
47
Что же из этого следует на агрегированном уровне? Вначале
специалист будет колебаться - принимать или не принимать ему
малоизвестную новинку. С течением времени объем анонимной
информации будет возрастать. Начнут появляться публикации,
рассматривающие качество новинки, последствия ее применения
и противопоказания. Станет формироваться коллективное мнение
о ней. Предположим, что новое лекарство обладает явно выраженным
положительным терапевтическим эффектом. В каждый
ъмомент времени число частнопрактикующих врачей, ставших его
сторонниками, будет возрастать в той мере, насколько велика численность
тех, кто с ней еще не ознакомился. Напротив, в случае с
больничным врачом, вследствие феномена межличностной коммуникации,
характерного для больничных структур, этот рост в
каждый момент времени будет пропорционален как числу медиков,
не являющихся сторонниками новшества, так и числу тех,
кто это новшество воспринял. В случае с частнопрактикующими
врачами феномен влияния межличностных контактов будет выражен
намного слабее. Численность тех, кто способен дать собственное
заключение по поводу новинки, поскольку уже располагает
опытом ее применения, может не приниматься в расчет, поскольку
к их мнению будут обращаться довольно редко. Поэтому в данном
случае численность новообращенных в каждый момент времени
будет зависеть только от численности группы не ознакомившихся
с новинкой.
Произведя этот анализ, мы можем определить структуру М.
Поскольку скорость роста в определенный момент времени зависит
от числа сагитированных в данном интервале (и это число
может только уменьшаться), постольку сама по себе скорость
падает по мере того, как все новые и новые врачи становятся
сторонниками новинки. Кривая, которая описывает процесс в декартовой
системе координат, представляющей численность сторонников
новинки в зависимости от времени, примет форму дуги.
В отличие от характерной для первого случая кривой, вначале
идущей на подъем, а затем снижающейся после критической точки,
кривая, соответствующая второму процессу, является равномерно
убывающей.
Два типа ситуаций, характерных для двух типов врачей, имеют
как общие черты (неуверенность, ответственность за принимаемое
решение), так и отличия (с одной стороны - доступность
информации, ее бесплатность, высокий уровень доверия к ней; с
другой - сложность доступа к информации, затраты на ее получение,
ее неопределенность). Вследствие этого влияние межличностных
контактов играет важную роль в первом случае и незначи48
тельную - во втором. На уровне агрегирования из этого следует,
что изменение с течением времени числа сторонников новинки
соответствует двум кривым, различающимся по своей структуре.
Что же касается структуры объяснения процесса, то она принимает
ранее описанную форму. S(M`'), структура ситуации, зависит
от агрегированных переменных М`': и больничная среда в первом
случае, и окружение частнопрактикующего врача в другом определяют
возможность доступа к информации этих двух категорий
врачей. В силу их различий мы наблюдаем и существенную разницу
m(S): опора на мобилизуемый информационный ресурс, с одной
стороны, и необходимость прибегать к информации, исходящей
из анонимных источников, - с другой. Относительная разница в
индивидуальных действиях m порождает различия на уровне структуры
m(M), которую мы определяем как функцию, описывающую
численность сторонников новшества в зависимости от времени.
Взятый в своей целостности, наш анализ действительно соответствует
формуле М = MmSM`'.
Данный пример позволяет сделать некоторые интересные эпистемологические
выводы. Анализ содержит некий "феноменологический"
момент в виде упрощенного описания реакций врача,
столкнувшегося с появлением новинки: его субъективность реконструирована,
исходя из данных ситуации. Это предполагает, что
наблюдатель или аналитик, несмотря на пребывание их в иной,
нежели врач, ситуации, тем не менее способны воспроизвести его
мыслительные акты, начиная с того момента, как ему становится
известна минимальная информация по определению "роли" врача
и об условиях реализации этой роли. Впрочем, ничто не мешает
проверить эмпирическим путем осуществленную операцию реконструирования
m(S). Относительно легкий с точки зрения организации
опрос (он был успешно проведен авторами исследования)
может подтвердить, что гипотезы m(S) не умозрительны, более
того, их разделяют сами акторы. Но также важно отметить, что в
определенном смысле анализ может быть проведен и apriori. Это
означает, что при наличии достаточной информации о ситуации,
в которой находится наблюдаемый, наблюдатель может в определенных
пределах предвидеть его реакции или же, при наблюдении
данных реакций, способен понимать их именно в том смысле, какой
этому термину придавал Вебер. Выработка m(S) является в
таком случае следствием как наличия информации об особенностях
S, так и приложения к S априорного психологического анализа.
Вероятно, m(S) может быть подвергнуто рассмотрению самими акторами.
Но в любом случае конструкция m(S) предполагает, что между
наблюдателем и наблюдаемым установлено взаимопонимание.
Второй момент, который необходимо подчеркнуть, заключается
в том, что m(S), "феноменологическое" описание процесса,
является необходимым моментом в объяснении структуры М, каковая,
как в рассмотренном нами случае, может быть выражена в
математической форме. Феноменология и "количественный" анализ
могут, таким образом, не только не расходиться, но и органически
дополнять друг друга. Мы не можем объяснить сигмоидную
структуру первой кривой, если не в состоянии понять, что происходит
в голове медика, столкнувшегося с инновацией. Резюмируем:
объяснение (структуры) и понимание (актов, совершаемых наблюдаемыми
субъектами) суть два неразрывно связанных аспекта
анализа. Впрочем, эти составляющие обладают универсальным характером:
какова бы ни была форма М - математическая, статистическая
или фактологическая, - объяснение М с необходимостью
содержит феноменологический момент М(m).
Рассмотренный нами пример позволяет подчеркнуть и третье
обстоятельство: верификация анализа не только может, но преимущественно
и должна строиться на двух уровнях. На уровне m, уровне
понимания, при наличии возможностей выясняется, соответствуют
ли реальности психологические механизмы, предложенные
наблюдателем на основе информации о важнейших характеристиках
ситуации S. На уровне M осуществляется проверка: соотносятся
ли на агрегированном уровне следствия микросоциологических
гипотез, выдвинутых в отношении m, с эмпирически наблюдаемыми
агрегированными данными?^
Несложно доказать, что веберовская модель М = MmSM`' универсализируема,
точнее, что она описывает структуру объяснения
любого феномена М, какова бы ни была его логическая структура.
В осуществленном ранее анализе подлежащий объяснению агрегированный
феномен М является в статистическом смысле слова
"законом", т.е. математической функцией известной формы, выражаемой
графически при помощи четко определенной кривой.
Но М может обладать определенной логической природой. В данном
тексте я ограничусь упоминанием нескольких примеров, которые
приводились мною ранее в других публикациях^. В своей ставшей
классической работе Зомбарт на рубеже веков задавался вопросом^
о причинах отсутствия социалистического движения на тер^То,
что К. Поппер обозначает как "операция опровержения" ("фальсификация").
^Boudon R. La logique du social. Paris. Hachettc, [979.
^Sombart W. Why is There no Socialism in the United States? Londres, Macrnillan.
1976.
ритории США. Здесь вопрос М касается некой особенности. Почему
среди всех индустриально развитых стран, обладающих в политическом
плане парламентской системой, США - единственная
страна, не знавшая сколько-нибудь значительных проявлений социалистического
движения? Ответ Зомбарта основывается на том
обстоятельстве, что США представляют собой "страну пограничного
типа" (М`'). Следствием (М`') служит то, что индивид, недовольный
своим положением, может отправиться в другие места в
поисках счастья или считает, что может сделать это. Ему доступна
стратегия exit (Хиршман) - уклонения. Это структурное условие
S(M`') является основополагающим: из S следует, что индивид будет
прохладно воспринимать идею включения в различные движения
протеста, которые, по большей части, ставят целью достижение
не индивидуальных, а социальных целей. Действительно, подобная
коллективная стратегия ненадежна, эффект от нее возможен
лишь в отдаленной перспективе. Следовательно, индивид скорее
предпочтет стратегию исхода, нежели стратегию коллективного
протеста: m(S). Будучи агрегированными, поведенческие акты m(S)
приводят к следствию: поскольку индивиды более ориентированы
на стратегию индивидуального самоустранения, нежели на стратегию
коллективного протеста, постольку потенциальная база движений
коллективного протеста будет незначительна. Итак, по мнению
Зомбарта, социализм по сути дела является идеологией, позволяющей
предложить псевдообъективные основания движениям
подобного рода. Он может воздействовать только на тех, кто заинтересован
во вхождении в это движение. Вследствие узости данного
круга влияние социализма будет очень слабым: M(m). Оставим в
стороне вопрос о достоверности теории Зомбарта. Все, что нам
необходимо, это подчеркнуть: структура предлагаемого ею объяснения
соответствует форме М = MmSM`'.
Теория Зомбарта нацелена на выяснение причин появления
некоего своеобразия. Иначе говоря, М представляет собой единичную
особенность, в данном случае - слабое влияние социализма
в США конца XIX в. В так называемом компаративистском (сравнительном)
анализе вопросы, составляющие сущность М, нацелены
на выявление различий. Так, в "Старом Режиме..."" Токвиль
задается вопросом о причинах существования целого комплекса
вскрытых им различий между Францией и Англией в конце XVIII
и первой половине XIX в. Почему в конце XVIII в. французское
сельское хозяйство было столь слабо развито по сравнению с анг
ocqueville
DeA. Op.cit. Ch. IX. P. 149-151: Ch. XII. P. 179-180.
лийским (М)? Поскольку французская административная централизация
(М`') предопределяла специфическую сумму последствий,
постольку условия (S), в которых были вынуждены действовать
отдельные категории акторов во Франции, отличались от ситуации
в Англии. Так, французский земельный собственник, обосновываясь
в городе из-за тех привилегий, которыми обеспечила себя
в борьбе с засильем центральной власти городская буржуазия, мог
тем самым обезопасить себя от налоговых тягот: m(S). Кроме того,
следствием централизации власти были многочисленность королевских
налогов и престижность государственной службы - во
всяком случае, во Франции она была престижна намного больше,
чем в Англии: S(M`'). По этой причине наш земельный собственник
гораздо сильнее, чем его британский собрат, стремился занять
одну из таких должностей: m(S). Что же из этого следует на
агрегированном уровне? Французские землевладельцы намного
чаще бросали свои участки, нежели английские. Они сдавали свои
земли арендаторам. Арендаторы же проявляли мало интереса к техническим
новшествам, позволявшим увеличить продуктивность
земель, - ведь земля им не принадлежала. У них не было ни желания,
ни возможности производить инвестиции. Что же касается
собственников, то их головы были заняты совсем другим. Несмотря
на авторитет физиократов и вопреки тому восхищению, которое
физиократы снискали в салонах, практика ведения сельского
хозяйства остается традиционалистской. В итоге имеем: процессу
модернизации сельского хозяйства в Англии противостояла стагнация
французского сельского хозяйства: М(m). Вследствие подобной
структуры ситуации у акторов редко встречалось сочетание и
мотивации, и возможностей к модернизации сельскохозяйственных
технологий. Физиократы соблазняли своими идеями министров,
интендантов, интеллектуалов. Государство соблазняло земельных
собственников, тем самым отвращая их от земли.
В своей абстрактной структуре "качественный" анализ Токвиля
и Зомбарта не отличается от "количественного" математического
анализа процессов диффузии, который послужил отправной точкой
нашей дискуссии. Во всяком случае, эта структура легко сводима
к тому, что я называю веберовской моделью.
Агрегированное или макросоциологическое данное М, служащее
отправной точкой анализа, может иметь разную природу. В одних
случаях (см. первый пример) М обладает математической или
статистической структурой, в других (см. второй пример) речь
идет о единичной особенности, в третьих (см. третий пример) -
о различиях', развитое сельское хозяйство в одной стране и отсталое
- в другой. В иных случаях М является утверждением относи52
тельно суммы диахронных заданных величин. Например, когда ставится
вопрос, почему в определенной стране наблюдается экономическая
стагнация, то это делает необходимым подвергнуть анализу
причину того факта, что между t, t + 1, ..., t + k наблюдается
слабая вариация какой-либо переменной или какого-либо комплекса
переменных (например, НВП, численности промышленных
предприятий и т.п.). Иногда М имеет одновременно и сравнительный,
и диахронный характер, как, например, в решении вопроса:
чему обязана Япония, несмотря на имевшую место изоляцию,
своим бурным экономическим ростом в XIX в.?
Эти примеры ясно показывают, что М, агрегированная или
макросоциологическая величина, составляющая объект анализа,
может принимать более или менее комплексную форму (а также
то, что эта комплексность, несомненно, с трудом поддается измерению).
Но как бы ни был выражен комплексный характер М,
веберовская модель, передаваемая формулой М = MmSM`', может
быть обнаружена в большинстве известных нам социологических
работ. Естественно, необходимо признать тезисный характер данного
утверждения. Доказать этот тезис, какой бы интерес он у нас
ни вызывал, невозможно: процедура доказательства с необходимостью
потребовала бы разбора всех элементов разнообразного и
бесконечного по своим размерам объема социологических работ.
Несколько приведенных выше примеров наглядно показывают, что
веберовская модель применима в самых разных по своей природе
и стилю исследованиях и что М может принимать самые разные
формы. В частности, М может выступать в качестве утверждения
или суммы утверждений относительно изменяющихся с течением
времени данных - М\t. В этом случае мы вступаем в область социального
изменения. У нас нет оснований предполагать, что здесь
веберовская парадигма будет менее эффективна, чем в других областях.
Это подтверждают приведенные выше примеры: Токвиль
рассуждает о неразвитости французского сельского хозяйства,
Зомбарт - о недиффузном характере социализма в США в XIX в.
Указанные примеры, а также первый из рассмотренных нами примеров
о диффузии инновации растянуты во времени.
Основным вопросом той точки зрения, которую мы разделяем,
является вопрос о сопоставимости веберовской парадигмы и
программы теорий социальных изменений.
Отметим также, что во всех предшествующих рассуждениях мы
определяли М очень широко - это практически любой предмет,
интересующий социолога, демографа или экономиста, иначе говоря,
любая комбинация наблюдений, которая представляется
исследователю не имеющей удовлетворительного объяснения.
Основная форма вопросов, которые ставят социальные науки, принадлежит
к типу "Почему М?". Почему данный процесс диффузии
описывается S-образной кривой? Почему французское сельское
хозяйство переживало застой в то время, когда английское развивалось?
Почему в XIX в. отсутствовало социалистическое движение
в США? Почему происходило интенсивное развитие Японии
на той фазе ее истории, когда отсутствовали контакты с внешним
миром? Все эти вопросы, а также, я полагаю, в целом и все вопросы,
которые ставят социальные науки, имеют форму "Почему
М?", где М является какой-либо комбинацией наблюдений,
вызывающих чувство удивления. Этот бесконечный круг вопросов
и составляет предмет социальных наук. Я полагаю, что только недомыслием
объяснимы отдельные попытки перекроить, действуя
на манер географа, континенты знания, относящиеся к сферам
социологии, экономики или демографии. Каждая из этих дисциплин,
по традиции, занимается преимущественно тем или иным
типом феноменов. Но разделяющие их границы очень зыбки. Социолог
тоже интересуется семьей, как и демограф. И социолога, и
экономиста интересуют проблемы преступности и разводов. Специфика
каждой из этих дисциплин заключается, скорее, в определенной
традиции мышления. Но всем им присуща общая форма
вопроса "Почему М?". Именно поэтому зачастую трудно бывает
понять некоторые дискуссии относительно предмета социологии
и способов его конструирования. Разумеется, предмет социологии
не может быть вычленен из реальности так, как зачерпывают из
моря ведро воды, по той хотя бы простой причине, что цель познания
всегда есть поиск ответа на поставленный вопрос и нет
вопросов без задающего их субъекта. Выступая в виде вопросов,
предметы социальных наук с необходимостью являются "сконструированными";
говоря словами Поппера, они принадлежат к
третьему миру"'. Это значит, что мы обязаны соблюдать правила и
нормы их конструирования. Именно ответом на вопрос о причинах
медленного развития французского сельского хозяйства (ответом,
доступным далеко не первому встречному) Токвиль доказывает,
что поставленный вопрос - простая и легко наблюдаемая
констатация существующих различий - представляет интерес.
Огромной эпистемологической значимостью обладает тот факт,
что в веберовской модели М может принимать какую-либо форму
и представлять собой событие, отдельную посылку, серию различий,
распределение или сумму распределений статического или
'° Popper К. La connaissancc objective. Paris, Press Universitaire de France. 1978.
динамического порядка, а также любую другую форму. Здесь, в
частности, важно отметить различие в подходах Дюркгейма и Бебера.
В то время как Дюркгейм полагал, что социология может претендовать
на всеобщность,.лишь ставя своей целью поиск эмпирических
закономерностей, независимо от того, описывают они тенденции
или отношения, в веберовской модели эти закономерности,
в случае если они наблюдаемы, являются не более чем одним
типом объектов среди прочих. Говоря иначе, в его модели содержится
отказ рассматривать социальные науки как науки номотетические.
Такое определение с точки зрения веберовской модели
является неправомерным сужением их.
Итак, мы установили (или, во всяком случае, выразили мысль
на основании ряда примеров, перечень которых мы намерены далее
пополнить), что веберовская модель может рассматриваться
как валидная. Рассмотрим теперь ее принципы, а также ряд зачастую
порождаемых ими недоразумений.
Психология социальных наук
О. Конт однажды вынес приговор, смысл которого заключался
в том, что психология, будучи не чем иным, как подсчетом случайностей,
есть "аберрация", не способная претендовать на статус
науки. Как и большинство резких суждений, это высказывание
основывается на реальном факте, а именно на том обстоятельстве,
что любое индивидуальное поведение, каким бы банальным
оно не было, является бесконечно сложным феноменом. Даже самое
утонченное самонаблюдение (самоанализ) сталкивается с трудностями
при попытке определить вкусы в художественной или гастрономической
сфере. Напротив, довольно несложно установить
корреляции (большей частью весьма слабые) между вкусами (или
любой другой психологической переменной) и социологическими
переменными, такими, как социальный класс, религиозная
принадлежность, возраст или место жительства. Есть риск поспешить
с выводами и на основании этих выводов решить, что психологические
феномены не фиксируются научными методами и
представляют интерес лишь в той мере, в какой они подчинены
"социальным детерминизмам". Именно на основе сомнительного
противопоставления этих двух очевидных вещей и вырос социологизм,
в первую очередь контовский, затем дюркгеймовский. Мотивации
не поддаются проверке, в то время как поведенческие
акты с легкостью меняются в зависимости от социальных характеристик
агентов. Не следует ли из этого, что пора поставить крест
на мотивации и ограничиться изучением взаимосвязей между социальными
характеристиками и поведенческими актами? Такое
заключение явно несовместимо с веберовской моделью, предполагающей
возможность реконструкции субъективности акторов:
m(S). Как эта реконструкция может быть согласована с комплексным
характером мотивации?
Социальные науки по определению никогда не интересуются
объяснением индивидуальных поведенческих актов во всей их комплексности.
Индивид, как таковой, не является объектом их исследования.
Экономист не может претендовать на понимание причин,
заставляющих некоего актора предпочитать один продукт
другому - в целом этот вопрос очень сложен. Напротив, если ему
известно, что Некто отказался от рассматриваемого продукта P,
как только цена на него незначительно возросла, и перешел на
потребление аналогичного продукта Q, то он может сделать заключение:
предпочтение продукта P было выражено у Некто в слабой
степени. Если же какой-то Другой не заменяет продукт P на Q
до тех пор, пока цена на P не станет в два раза выше стоимости Q,
то экономист решит, что предпочтение Другого по отношению к
продукту P выражено гораздо сильнее, чем у Некто. Это предположение
является утверждением относительно субъективных состояний
Некто и Другого, но в таком случае не ставится задача объяснить,
почему у Некто предпочтение продукта P выражено слабее.
Аналогично и утверждение типа "Некто бежит, потому что заметил
на углу улицы автобус, и спешит, чтобы его не пропустить"
является утверждением, объясняющим смысл поступка, хотя и не
может претендовать на исчерпывающее объяснение. Непонятно,
спешит ли Некто на автобус из-за того, что опаздывает, или потому,
что ему не хочется торчать на остановке в ожидании следующего?
А если принять второе объяснение, то не служит ли торопливость
Некто проявлением его нетерпеливого темперамента? И т.д.
"Психологическое" объяснение столь банального поведения - задача
огромной сложности. К счастью, ни социолог, ни экономист,
ни демограф практически никогда не выдвигают "психологических"
объяснений (в том смысле, какой я придаю этому слову).
Аналогично и Токвиль, когда он заявляет, что земельные собственники
XVIII в. были весьма заинтересованы как в получении
налоговых льгот, которыми пользовалась городская буржуазия, так
и в преимуществах, предоставлявшихся королевской службой, вовсе
не погружается в "психологический" анализ поведения земельных
собственников. Он довольствуется выдвижением на микросоциологическом
уровне утверждений, которые объясняют феномен,
наблюдаемый на макросоциологическом уровне. Или еще один
пример: видя толпу, движущуюся в сторону Парк де Пренс, я
прихожу к выводу, что эти люди идут на матч. Подобное утверждение
касается, несомненно, субъективного состояния каждого из
составляющих толпу индивидов, но его нельзя считать утверждением
относительно их "психологии". Это, скорее, микросоциологическое
утверждение, поскольку оно [1] касается того, что происходит
в голове каждого из индивидов, и [2] выявляет причину того
агрегированного феномена, который я пытаюсь объяснить, а именно
- спешащей толпы.
Не пытаясь отличать "психологические" утверждения от "микросоциологических",
мы рискуем попасть в запутанное и безвыходное
положение. Утверждения первого порядка касаются связи
между наблюдаемым поведением и личностью индивида, т.е. тех
отношений, которые для микросоциологических утверждений большей
частью не представляют интереса.
Коль скоро микросоциологические утверждения т определяются
природой вопроса М, то из этого также следует невозможность
построения общей микросоциологической модели. Короче
говоря, построение универсальной модели homo sociologicus или
homo oeconomicus невозможно. Попытка опровергнуть это предположение
будет противоречить утверждению о том, что М определяет
m. Иначе говоря, утверждения m не обязаны своим происхождением
той упрощенной психологии, которая создана под
нужды социологов и экономистов. Так, модель расчетливого и
рационального человека может зачастую удобным для нас образом
резюмировать ту "психологию", к которой прибегают экономисты.
И такое ограничение довольно эффективно, во всяком
случае, намного более эффективно, чем обычно считают социологи.
Но из этого не следует, что данная модель является универсальной.
"Когнитивная" модель, противопоставляемая некоторыми
"утилитаристской" модели экономистов, тоже представляет
интерес". Кто, например, возьмется отрицать такой факт: конкретные
поведенческие акты останутся непонятыми, если мы не
будем отдавать себе отчет в том, что субъект является носителем
определенных представлений? Но зачастую и эта модель оказывается
неприменимой. До очевидности абсурдной стала бы попытка
объяснить религиозное поведение при по
...Закладка в соц.сетях
