Жанр: Философия
Синергетика человекомерной реальности
...аффекта Х±?р[u,u']0, который я рассматриваю как выраженный
в общей записи Х±?р[u,u']± через случай Х±?р[u,u']). Например, -
[u,u']?Я - аффект неудовольствия, испытываемый "другим".
Если субъект ("Я") представляет, что "свой" испытывает аффект
неудовольствия, то и сам субъект ("Я") начинает испытывать
аффект неудовольствия, как бы подставляя свое Я на место
"своего". Таким образом, происходит переход от -[u,u']Y, где Y=Я+,
к -[u,u']Я на основе как бы подстановки Я на место Y через отождествление
Y с Я+. Возможность такой подстановки ("эмпатии")
как раз и определяется близостью Я+ к Я. Таким образом, мы можем
ввести нечто вроде выводимости в формальной аксиоматической
теории:
Х+?р[u,u']±Y, Y=Я+ + Х+?р[u,u']±Я.
Аффект Х±?р[u,u']+Я, полученный из аффекта Х±?р[u,u']+Y на
основе такой выводимости и включающий в свое определение
для субъекта эту выводимость, я буду кратко передавать формой
Х±?р[u,u'] ±(Y+Я).
Аффект "сострадания" (к субъекту Y) в этом случае - это
аффект вида -[u,u'](Y+Я). Предполагается, что в этом случае остаются
неизменными все конструкции аффекта, кроме смены его
принадлежности тому или иному "Я". Конечно, это некоторый
идеальный случай сострадания. Дуально к аффекту сострадания
можно было бы определить аффект "сорадования" - +[u,u'](Y+Я),
но у Спинозы определения такого аффекта мы не находим (Спиноза
пишет: "Какое должно дать название удовольствию, возникшему
вследствие добра, полученного другим, я не знаю" [5,
c. 102]. В русском языке, по нашему мнению, для этого вполне бы
подошел термин "сорадование").
Далее, например, Спиноза дает определения аффектам
"превозношения" и "презрения": "Превозношение состоит в том,
что ставят кого-либо вследствие любви выше, чем следует. Презрение
состоит в том, что ставят кого-либо вследствие ненависти
ниже, чем следует" [5, c. 134]. Следует отметить, что здесь Спиноза
употребляет понятие "любви" уже гораздо шире, чем это
имелось в виду в аффекте "любви". Например, ниже, определяя
аффект "сочувствия", он пишет: "Сочувствие есть любовь, поскольку
она действует на человека таким образом, что он чувствует
удовольствие при виде чужого счастья, и наоборот - неудовольствие
при виде его несчастья" [5, c. 134]. Здесь под "любовью"
несомненно имеется в виду такое состояние субъекта, которое
позволяет ему перенести на себя все аффекты любимого
человека. Основным выражением этого состояния является отождествление
себя, своего Я, с Я другого человека, что, конечно
же, есть нечто большее, чем отдельный аффект "любви" или
"расположения". Таким образом, под "любовью" в этом более широком
смысле мы должны здесь иметь в виду условие Х=Я+ для
некоторого субъекта Х как объекта любви. Это нечто большее,
чем отдельный аффект. То же следует сказать и по поводу двух
смыслов понятия "ненависть" ("нелюбовь"). Есть аффект "ненависти",
а есть "ненависть" как условие перенесения на себя всех
аффектов ненавидимого лица с переворачиванием их знака. Таким
условием является отождествление субъекта Х с "чужим",
"анти-Я" Я-, т.е. Х=Я-. Чтобы различать указанные формы любви и
ненависти, я буду об аффектах "любви" и "ненависти" ("нелюбви")
говорить именно как об аффектах, а о любви и ненависти во
втором смысле - как о состояниях. Возвращаясь к аффектам
"превозношения" и "презрения", я теперь буду иметь в виду, что в
данном случае речь идет о состояниях любви и ненависти к некоторому
субъекту X. Например, мать испытывает любовь к сыну и
превозносит, обожествляет его, представляя его лучше, чем он
есть на самом деле. С другой стороны, расист презирает человека
другой расы и ставит его ниже, чем это есть на самом деле.
Здесь предполагается некоторая линейная шкала ценностей, в
рамках которой можно оценить того или иного человека X, приписать
ему определенную меру ценности, значимости V(Х).
Предполагается далее, что есть некоторая реальная ценность
X - VR(X), и есть ценность этого человека в глазах аффективно
переживающего субъекта V(Х), от имени Я которого рассматриваются
все аффективные реакции. Действия, совершаемые
в описываемых аффектах, это либо увеличение V(Х) по
сравнению с VR(Х), и здесь тогда V(Х)"VR(Х), либо уменьшение:
V(Х)"VR(Х). Случай, когда ценность Х преувеличивается, будем
обозначать символом "?X". Если же ценность Х занижается, то
этот случай обозначим символом "?X". Причем в обоих случаях я
предполагаю, что преувеличение ценности Х совершается вследствие
состояния любви к X, т.е. Х=Я+, а снижение ценности Х
происходит вследствие состояния ненависти к X, т.е. Х=Я-. Здесь
мы, таким образом, имеем дело с выводимостями вида:
X=Я+ + V(X)"VR(X), X=Я- + V(X)"VR(X).
Заметим также, что, работая в рамках феноменологического
подхода, мы должны все рассматриваемые нами конструкции
трактовать как феномены в рамках Я того субъекта, который и
испытывает все описываемые аффекты (назовем это Я "центральным
Я"). С этой точки зрения ценность VR(X) не следует
трактовать как образование, трансцендентное по отношению к
центральному Я, - это по-прежнему один из феноменов центрального
Я, но, возможно, не столь аффективно окрашенный,
как ценность V(X).
Итак, под аффектом ?Х±?р[u,u'](Y+Я) (или ?Х±?р[u,u'](Y+Я)) я
буду теперь понимать аффект Х±?р[u,u'](Y+Я), где ?X (или ?X).
Случай, когда ?X или ?X, будем обозначать через символ "?Х".
Тогда ?Х±?р[u,u'](Y+Я) - это Х±?р[u,u'](Y+Я) при ?Х. Сам аффект
Х±?р[u,u'](Y+Я) будем рассматривать как случай V(Х)=VR(Х) для
причины X. Таким образом, наиболее общая, достигнутая на данный
момент форма аффекта переживания - это аффект вида
?Х±?р[u,u'](Y+Я).
Следующие два аффекта, определяемые Спинозой, - это
аффекты "зависти" и "сочувствия". Спиноза пишет^ "Зависть есть
ненависть, поскольку она действует на человека таким образом,
что он чувствует неудовольствие при виде чужого счастья, и наоборот
- находит удовольствие в чужом несчастии. Сочувствие
есть любовь, поскольку она действует на человека таким образом,
что он чувствует удовольствие при виде чужого счастья, и
наоборот - неудовольствие при виде его несчастья" [5, c. 134].
Учитывая сделанные выше замечания, мы видим, что здесь Спиноза
говорит не об аффектах, но о состояниях "любви" (Х=Я+) и
"ненависти" (Х=Я-), которые, конечно же, постоянно приводят к
порождению "перенесенных" аффектов "любви" и "ненависти".
Здесь я предполагаю следующие выводимости:
Х±?р[u,u']±Y, Y=Я+ + Х±?р[u,u']±Я - для состояния "любви",
Х±?р[u,u']±Y, Y=Я- + Х±?р[u,u']±Я - для состояния "ненависти".
Переход от аффекта слева от знака выводимости "+" к аффекту
справа сопровождается не только сменой субъекта, переживающего
аффект (субъект Х меняется на субъекта с "центральным
Я" - назовем такого субъекта "центральным субъектом"),
но и сменой ?-функции. В аффекте слева дана ?-функция
субъекта Y (?Y), в аффекте справа - ?-функция центрального
субъекта (?). С этой точки зрения можно предполагать, что состояние
"любви" выражается в отождествлении ?-функции субъекта
Y и центрального субъекта ?Y=?, что в свою очередь можно
вывести из отождествления ?-функции Я+-субъекта (?+) и центрального
субъекта ?+=?. В случае же состояния "ненависти" ?-
функцию Я--субъекта (?-) можно представить как противоположную
?-функции центрального субъекта, т.е. ?-=1-?. С этой точки
зрения равенство субъектов Y=Я± в рассматриваемых выводимостях
можно понимать как условие присвоения ?Y-функции статуса
?±-функции: ?Y=?±.
На этом Спиноза завершает рассмотрение аффектов переживания,
"сопровождаемых идеей о внешней вещи". В нашей интерпретации
это означает, что в аффекте переживания
?Х±?р[u,u'](Y+Я) Х?Я, и в этом смысле причина аффекта Х (непосредственная
или косвенная) есть "внешняя вещь", в то время как
"Я" - это "вещь внутренняя". В том случае, когда на месте причины
аффекта стоит "Я" центрального субъекта, получаем случай
аффекта переживания, "сопровождаемого, как причиной, идеей о
внутренней вещи" (см. [5, c. 134]).
Два первых аффекта переживания, основанных на идее
внутренней вещи - это аффекты "самоудовлетворенности" и
"приниженности". Спиноза определяет их следующим образом:
"Самоудовлетворенность есть удовольствие, возникшее вследствие
того, что человек созерцает себя самого и свою способность
к действию. Приниженность есть неудовольствие, возникшее
вследствие того, что человек созерцает свою неспособность
или бессилие" [5, c. 134]. Пусть центральный субъект - причина
(прямая или косвенная) некоторого действия, выраженного в изменении
положения дел [u,u']. Это условие мы можем выразить в
виде формы Я[u,u']. Если в ходе этого действия степени себя
субъекта растут, то действие - удачное, и человек тем самым
проявляет "свою способность к действию", созерцая себя как
причину этого удачного действия. Таким образом, аффект "самоудовлетворенности"
- это аффект вида Я+[u,u']. Это аффект
любви к себе самому. Тогда аффект "приниженности" - это аффект
вида Я-[u,u'] - аффект "нелюбви" к себе. Однако специфика
этого аффекта проявляется в том, что здесь субъект оказался
сам причиной действия, снижающего степени себя данного субъекта.
Такое действие является гетерономным для субъекта,
проявлением чуждой ему воли, охватившей его Я и осуществившей
себя через него. Именно в этом и проявляется "неспособность
или бессилие" субъекта. Спиноза специально выделяет
случай, когда в аффекте "приниженности" центральное Я выступает
не просто причиной гетерономного действия, но полной деятельной
причиной, определяя действие [u,u'] "по свободному решению
души" (имеется в виду, что "совершить действие свободно"
есть то же самое, что совершить действие без принуждения,
только по своей собственной воле = "сделать только свою волю
причиной действия"). Мы можем ввести для случая субъектного
действия Х[u,u'], где Х - субъект, специальное обозначение [u,u'],
понимая под этим, что Х - не просто причина действия [u,u'], но
это действие совершается субъектом Х как свободное, исходящее
только от воли субъекта Х (с точки зрения самого субъекта,
конечно). Аналогично под формой [u,u'] я буду понимать случай
собственного (для центрального субъекта) свободного действия
[u,u']. С этой точки зрения аффекты "самоудовлетворенности" и
"приниженности" могут быть рассмотрены и в рамках этого более
свободного участия центрального субъекта в совершении деятельности.
Случай +[u,u'] Спиноза по-прежнему называет аффектом
"самоудовлетворенности" (или "самодовольства"), в то время
как для аффекта -[u,u'] он принимает термин "раскаяние". Спиноза
пишет: "Самодовольство противополагается приниженности, поскольку
мы разумеем под ним удовольствие, возникающее
вследствие того, что мы созерцаем нашу способность к действию.
Если же мы разумеем под ним также удовольствие, сопровождаемое
идеей о каком-либо действии, которое мы совершили, как
мы в том уверены, по свободному решению души, тогда оно противополагается
раскаянию..." [5, c. 135]. Само же раскаяние Спиноза
определяет таким образом: "Раскаяние есть неудовольствие,
сопровождаемое идеей о каком-либо действии, которое мы
совершили, как мы в том уверены, по свободному решению души"
[5, c. 135]. Таким образом, как кажется, это аффект вида -[u,u'],
когда субъект не просто обнаруживает себя как причину гетерономного
действия, но как свободно решившего, по своей доброй
воле совершившего это действие. Это усиливает момент абсурдности
в такого рода ситуации, что и составляет необходимый момент
раскаяния.
Далее Спиноза рассматривает аффект "самомнения": "Самомнение
состоит в том, что ставят себя вследствие любви к себе
выше, чем следует" [5, c. 135]. Спиноза замечает, что "самомнение"
- это тот же аффект "превозношения", но направленный на
себя: "Таким образом, самомнение отличается от превозношения
тем, что последнее относится к внешнему объекту, а самомнение
к самому человеку, ставящему себя выше, чем следует" [5,
c. 135]. Аффект "превозношения" - это аффект вида ?Х+[u,u'].
Здесь превозносится субъект X, не равный ("внешний") центральному
субъекту. Если же мы теперь на место Х поставим Я центрального
субъекта, то получим аффект "самомнения": ?Я+[u,u'].
Напомним, что превознесение X, т.е. ?X, возникает как результат
следующего вывода:
Х=Я+ - V(Х)"VR(Х).
Состояние "любви" к X, т.е. Х=Я+, приводит в данном случае к
переоценке X. Тогда, подставляя на место Х Я, получим:
Я=Я+ + V(Я)"VR(Я).
В этом случае состояние "любви" к себе приводит к собственной
переоценке. Так как ?+=?, то Я=Я+ по определению, и такого
рода состояние есть нечто естественное для человека. Такого
рода естественность состояния "любви" к себе ("самолюбия")
проявляется также и в том, что, по мнению Спинозы, невозможен
аффект, противоположный "самомнению". В самом деле, это
должен был бы быть аффект вида ?Я-[u,u'], т.е. "ненависть" к себе-приниженному,
причем такого рода принижение себя должно
было бы быть результатом вывода:
Я=Я- + V(Я)"VR(Я).
В основе такого вывода, как мы видим, должно было бы лежать
состояние "ненависти" к себе, т.е. Я=Я-, что по определению
невозможно, так как в этом случае мы получили бы для ?-
функций условие: ?-=1-? и ?-=?, т.е. ??1-? - противоречие. Спиноза
пишет: "Этот аффект ("самомнения". - В.М.) не имеет себе
противоположного, ибо никто не ставит себя вследствие ненависти
к самому себе ниже, чем следует" [5, c. 135]. А как же быть со
случаями, когда кажется, что так и происходит, например, когда
человек "ставит себя ниже, воображая, что он к чему-либо неспособен",
либо когда человек думает, что "он ничего не может знать
наверное и не может желать или делать ничего, кроме неправильного
или постыдного"? В этих и им подобных случаях, считает
Спиноза, возникает особый аффект, не противоположный "самомнению",
но похожий на такого рода противоположный аффект.
Такой аффект Спиноза называет "самоуничижением":
"Самоуничижение состоит в том, что ставят себя вследствие неудовольствия
ниже, чем следует" [5, c. 136]. Формулировка такого
аффекта отличается от невозможного аффекта "ставить себя
вследствие ненависти к самому себе ниже, чем следует" только
одним - "ненависть" заменена на "неудовольствие". В этом различии
и проявляется наиболее ярко, по нашему мнению, различие
у Спинозы между аффектом и состоянием "любвиненависти",
введенное нами выше. Если состояние "ненависти" к
себе невозможно, то аффект "ненависти" ("нелюбви") к себе
вполне возможен, считает Спиноза. Итак, если по-прежнему обозначать
аффект "самоуничижения" как аффект вида ?Я-[u,u'] -
"ненависть к себе-приниженному", то основное изменение здесь
должно затронуть характер вывода, на основании которого возникает
в данном случае состояние приниженности себя. Недооценка
себя должна вытекать в данном случае не из состояния "ненависти"
к себе (Я=Я-), которое невозможно, но из аффекта "ненависти"
к себе. Таким образом, принижение себя в этом случае
предполагает следующую выводимость:
Я-[w,w'] + V(Я)"VR(Я).
Именно эту выводимость я буду считать предположенной в
аффекте "самоуничижения" ?Я-[u,u']. Замечу, что я различаю
здесь два аффекта "ненависти" к себе: аффект Я-[w,w'], дающий
основание для принижения себя, и аффект ?Я-[u,u'] - аффект
"ненависти" уже к себе-приниженному. Если изменение [u, u'] -
это следствие влияния приниженного образа ?Я, за что к нему и
испытывается аффект "ненависти", то изменение [w,w'] - это некоторое
гетерономное действие субъекта, давшее повод к снижению
значимости субъекта. В общем случае это разные действия,
поэтому я и использую для них различные обозначения.
Наконец, последние два аффекта переживания, которые мы
находим у Спинозы, - это аффекты "гордости" и "стыда". Спиноза
определяет их следующим образом: "Гордость есть удовольствие,
сопровождаемое идеей какого-либо нашего действия, которое
другие, по нашему воображению, хвалят. Стыд есть неудовольствие,
сопровождаемое идеей какого-либо нашего
действия, которое другие, по нашему воображению, порицают" [5,
c. 136]. Например, учитель гордится своим лучшим учеником, молодая
девушка стыдится своего некрасивого лица. В этих случаях
центральный субъект совершает какое-либо действие (учитель
учит ученика, девушка показывает свое лицо), т.е. дана конструкция
Я[u,u'] с позиции центрального Я. Совершаемое действие
оценивается окружающими (в представлении центрального субъекта),
т.е. образуется мера VS([u,u']), где через индекс "S" я передаю
то условие, что ценность [u,u'] рассматривается как публичная
(social). Пусть V"0 выражает факт положительной оценки,
V"0 - отрицательной, и V=0 - нейтральной оценки. В случае
аффекта "гордости" действие [u,u'] рассматривается как положительное
публичное действие, т.е. VS([u,u'])"0, при образовании
аффекта "стыда", наоборот, VS([u,u'])"0. В общем случае ценность
- это оператор Р, определенный на субъектной онтологии
(множестве положений дел). Если Рu=u' и ?(u)"?(u'), то оператор
Р может быть рассмотрен как положительная ценность,
если ?(u)" ?(u') - как отрицательная ценность, если ?(u) =
?(u') - как нейтральная ценность. В качестве меры ценности Р
мы можем рассмотреть разность ?(u')-?(u). Таким образом, если
речь идет о ценности V(х), то х рассматривается как оператор на
множестве положений дел. Если дана мера VS([u,u']), то сам отрезок
[u,u'] рассматривается как оператор, переводящий первоначальное
положение дел u в конечное u'. Тогда VS([u,u'])= ?S(u')-
?S(u) для некоторых публичных степеней себя уS. Таким образом,
кроме, если так можно выразиться, "личных" степеней себя центрального
субъекта определены и некоторые "публичные" степени
себя. Так как изменения ?-функции уже достаточно для смены
субъектной онтологии, то мы можем говорить и о существовании
некоторой "публичной" субъектной подонтологии в рамках субъектной
онтологии центрального субъекта. Это позволяет субъекту
испытывать и разного рода "публичные" аффекты, энергетика
которых обеспечивается ?S-функцией. Таким образом, аффект
"гордости" - это аффект "публичной" любви к себе Я+S [u,u'], где
изменение степеней себя в переходе от u к u' рассматривается с
точки зрения ?S-функции, что выражено нами символом "S". Аналогично
аффект "стыда" может быть рассмотрен как Я-S[u,u'] -
аффект "публичной" нелюбви к себе, что обеспечивается снижением
?S-функций в этом аффекте. Тот факт, что Спиноза определяет
"гордость" и "стыд" как аффекты "удовольствиянеудовольствия"
соотв., а не как аффекты "любви-ненависти",
можно объяснить тем, что в рамках публичной онтологии оценивается
только действие [u,u'], а не вся конструкция Я[u,u'].
Спиноза различает "стыд" и "стыдливость". Он пишет: "Стыд
есть неудовольствие, следующее за поступком, которого нам
стыдно; стыдливость же есть страх или боязнь стыда, препятствующая
человеку допустить что-либо постыдное" [5, с. 137]. Таким
образом, аффект стыдливости можно представить как ЯSр(u,u'],
где р?(0,1).
На этом Спиноза завершает определение аффектов переживания.
Наиболее общая форма представления аффекта переживания
может быть теперь выражена в следующем виде:
?±?Sр[u,u'](Y+Я).
Здесь к форме ?Х±?р[u,u'](Y+Я) добавлены условия возможности,
если Х - субъект, и определения аффекта через ?Sфункцию
(индекс "S" слева от [u,u']).
Аналогично могут быть проинтерпретированы и аффекты желания,
однако за недостатком места я вынужден ограничиться
только интерпретацией аффектов переживания. Только кратко
отмечу основной принцип подхода к интерпретации аффектов
желания. Объясняя свое понимание желания, Спиноза замечает:
"Итак, я разумею здесь под именем желания всякие стремления
человека, побуждения, влечения и хотения, которые бывают различны
сообразно с различными состояниями человека, и нередко
до того противоположны друг другу, что человек влечется в разные
стороны и не знает, куда обратиться" [5, c. 130]. Желание я
предлагаю интерпретировать через обобщенный градиент
GradE?(u) = (Е?(u), Е?+) (см. [7]). Положение дел u+, где ?(u+) =
?+, можно рассматривать как предмет желания GradE?(u), - то,
что желается в GradE?(u).
На этом я завершаю рассмотрение определений аффектов в
"Этике" Спинозы. Надеюсь, что и уже проведенный анализ может
продемонстрировать плодотворность идей субъектных онтологий
для выражения всех основных конструкций, используемых Спинозой.
Несомненно, что это только начало большой работы,
предполагающей построение основ своего рода "научной антропологии".
Возможность более строгого описания аффектов позволит,
как можно надеяться, подойти с новых позиций и к дедуктивной
части "Этики" Спинозы. Ближайшей задачей здесь будет
создание реконструкций "геометрического метода" Спинозы в
рамках основных понятий субъектных онтологий.
Цитируемая литература
1. Моисеев В.И. Логико-философская реконструкция концептуальных оснований
русской философии всеединства. - Воронеж: Изд-во Вор. ГУ, 2000. -
106 с.
2. Моисеев В.И. От биологии к витологии: новая точка зрения на феномен
живого существа // Математика. Компьютер. Образование. Сб. научн. тр. Под ред.
Г.Ю.Ризниченко. Вып. 7, Ч. 1. М., 2000. С. 89-99.
3. Моисеев В.И. Тайна Вильгельма Дильтея // Вопросы методологии. № 1-2.
М., 1999. C. 131-141.
4. Моисеев В.И. Синергетика и проблема единства живой и неживой природы
// Синергетика. Труды семинара. Том 4. Естественнонаучные, социальные и гуманитарные
аспекты. М., 2001. С. 187-209.
5. Спиноза Б. Этика. СПб.: Аста-пресс Itd, 1993.
6. Моисеев В.И. От биологии к витологии: новая точка зрения на феномен
живого существа // Методология биологии: новые идеи (синергетика, семиотика,
коэволюция) /Отв.ред. О.Е.Баксанский. М., 2001. С. 222-233.
7. Моисеев В.И. Проблема субъектной силы // Диагностика и прогнозирование
социальных процессов. Сб. науч. тр. каф. Социол. /Под ред.
Г.А.Котельникова. Белгород, 2001. Вып. З. С. 19-27.
М.В.Лебедев
НЕЛИНЕЙНОСТЬ ЭПИСТЕМОЛОГИЧЕСКОГО
ОБОСНОВАНИЯ
Проблема обоснования знания в философской традиции
связана с характеристикой пропозиционального знания: знания, что
нечто имеет место, что некоторое суждение является
истинным. Что значит для кого-то знать нечто в этом
философски центральном смысле? Каким условиям должно
удовлетворять когнитивное состояние, чтобы представлять
собой подлинный случай пропозиционального знания? Более
или менее общепринятым в современной, постаналитической
эпистемологии является следующий ответ. Для того, чтобы
мы могли сказать, что некто А знает, что P, где P - некоторые
пропозиции (суждения), должны быть выполнены три условия:
(1) А должен уверенно полагать, что P,
(2) P должно быть истинно, и
(3) полагание А, что Р (убеждение А в том, что P),
должно быть адекватно обосновано.
Таким образом, этот подход состоит в том, что адекватная
теория познания может быть успешно построена в терминах
обоснованных убеждений. Доказательно обоснованными, в
наиболее общем виде, признаются те из наших убеждений или
полаганий, относительно которых нам явно или неявно
известны (могут быть рационально реконструированы)
причины, по которым мы принимаем и поддерживаем эти
убеждения.
Возражение этой позиции связано, также в наиболее общем
виде, с тем, что в этом случае знание лишается некоторого
совершенно особенного, выделенного статуса по отношению к
другим ментальным состояниям. Показать эту
"невыделенность" знания (например, отсутствие
принципиальной границы между пропозициональным знанием,
в том числе эмпирическим, и религиозной верой) и было, как
мне представляется, главной целью Ч.С.Пирса, к которому
восходит обсуждаемая позиция; но, в самом деле, ее обратной
стороной является отказ от идеи знания как возможности
занимать привилегированное в эпистемическом отношении
положение (знать нечто) и отличать эпистемически ценный
дискурс от любого другого - прежде всего от вымысла,
фантазии и прочего, чему мы привыкли противопоставлять
достоверное знание в обыденной практике. В этой связи для
эпистемологии, развиваемой как теория обоснования,
актуальной проблемой становится проблема истинностной
проводимости (truth-conduciveness) обоснования: насколько
обоснованность убеждения может обеспечивать его истинность
или повышать вероятность его истинности? Как связано
обоснование нашего убеждения с реальностью, относительно
которой убеждение может быть истинным или ложным? Можно
ли найти надежный показатель такой связи в некоем более или
менее строгом смысле: в смысле соответствия определенному
эпистемическому стандарту?
Попытки таким образом усилить критерий обоснованности
убеждений, повысив его надежность, происходят в двух
направлениях.
? Вводится дополнительное требование когнитивности:
обоснованность убеждения, что р, в этом смысле должна
означать не просто наличие основания полагать, что р, но
принадлежность этого основания к системе актуальных
убеждений полагающего или доступность его полагающему в
качестве предмета осознания.
? Еще одно требование, которое может быть успешно
применено здесь - это более традиционное и хорошо
известное в логике, восходящее к Декарту и Лейбницу
требование обоснованности всех посылок обосновывающего
вывода.
Эти дополнительные требования создают дополнительное
затруднение, которое состоит в следующем: если
обоснованность одного убеждения требует, чтобы прежде было
обосновано другое убеждение, а то, в свою очередь, требует
предварительной обоснованности третьего и т.д., то в такой
ситуации обоснование даже не может начаться. Если
обоснование некоторого убеждения происходит из его
логической выводимости из других, предположительно
обоснованных, убеждений, а обоснование этих других
убеждений может зависеть от их инференциальных отношений
к другим убеждениям, и так далее, то это угрожает
потенциальным регрессом эпистемического обоснования ad
infinitum и скептицизмом.
Есть два главных традиционных подхода к теории
обоснования знания: фундаментализм и когерентизм. Оба
являются нормативными представлениями о правилах, в силу
которых пропозиции должны быть приняты или отклонены,
или расценены как неопределенные. Согласно
фундаментализму, не каждая из причин наших убеждений
должна б
...Закладка в соц.сетях
