Жанр: Философия
Система современных обществ.
...делившиеся
из домашних хозяйств. Появились новые модели эффективной
организации специализированных функций, такие, как администрация
(государственная и военная) и рыночная экономика. Демократическая
революция непосредственным образом стимулировала
развитие первой, промышленная революция - второй. Всбер
предвидел, что на каком-то последующем этапе эти две модели
должны слиться в виде бюрократизации капиталистической экономики'.
Они, однако, начали сливаться и в других контекстах, а
именно в том, что эффективность, свойственная современной системе,
имеет в своей основе связи типа добровольных ассоциаций.
Мы уже видели, что структурный образец, характерный для
современности, изначально сформировался на северо-западе Европы,
а на северо-востоке ее - в Пруссии - некоторое время
спустя возникла вторичная модель. Поразительно сходным оказался
ход событий на следующей основной фазе модернизации.
Соединенным Штатам, "первой новой державе", довелось играть
роль, примерно сопоставимую с ролью Англии XVII в^ Америка
была благоприятной почвой и для демократической, и для промышленной
революций, а также для более тесного их соединения,
чем это было возможно в Европе. Ко времени приезда А. Токвиля
здесь уже был достигнут синтез французской и английской революций.
Соединенные Штаты были таким "демократическим" обществом,
о каком мечтали все, за исключением разве что французских
отъявленных революционных радикалов, а по уровню индустриализации
они превзошли Англию. Поэтому в нашем последующем
изложении мы сосредоточимся на Соединенных Штатах.
СТРУКТУРА СОЦИЕТАЛЬНОГО СООБЩЕСТВА
За изменениями, обозначенными в предыдущих разделах книги,
стояли специфичные религиозное устройство и социетальное
сообщество. В Соединенных Штатах сложились условия для дальнейшего
отхода от основных аскриптивных институтов раннесо'
Weber М. The theory of social and economic organization. N.Y.: Oxford LJiiiv.
Press. 1947.
'- Lipsel S.M. The first new nation. N.Y.: Basic Books, 1963.
временного общества: монархии с ее "подданными", а не гражданами;
аристократии; государственной церкви; экономики, работающей
на местный рынок и на основе минимального разделения
труда; этнически определенного социетального сообщества, или
"нации".
Американская территория была первоначально заселена одной
определенной группой мигрантов. Это были "нонконформисты",
не столько спасавшиеся от преследований, сколько искавшие большей
религиозной независимости, чем у себя на родине-\ В большинстве
своем они придерживались пуританских убеждений, которые
М. Вебер считал ядром "аскетического" протестантизма.
В разных колониях, однако, они подразделялись на множество течений
и сект.
В ранний период, и особенно в конгрегационистском Массачусетсе,
каждая из многочисленных колоний учреждала свою собственную
церковь. Но при этом шло распространение (решающая
его фаза произошла накануне Войны за независимость") представлений
о церкви как о добровольной ассоциации верующих,
хотя в Массачусетсе полное разгосударствление произошло лишь
поколение спустя. Религиозный плюрализм взятых в целом тринадцати
колоний и рациональная в духе Просвещения культурная
атмосфера создали условия для принятия первой поправки
к конституции, предписывавшей (впервые со времени институционализации
христианства в Римской империи) отделение церкви
от государства-'.
Религиозный плюрализм, выражавшийся в различиях между
колониями, быстро превратился в плюрализм внутри колоний, в
противоположность принципу cuius regio, eius religio. Этот плюрализм
способствовал созданию обстановки веротерпимости, а в конце
концов и полному включению непротестантских элементов, в особенности
очень крупного католического меньшинства и относительно
немногочисленного, но влиятельного иудаистского''. В недавнее
время это включение получило символическое выражение
' Miller P. Errand into the wilderness. N.Y.: Harper. 1964.
* Ibid.: CM.: Loubser J.J. The development of religious liberty in Massaclilisetts/
LJnplibI. doctoral dissertation. Harvard University. 1964: Heinierf A. Religion and the
American mind: From the great awakening to the revolution. Cambridge (Mass.): Harvard
Univ. Press. 1966.
' Miller P. The life of the mind in America: From the revolution to the Civil War.
N.Y.: Harcolirt. 1965.
'' Herberg W. Protestant, Catholic. Jew. Garden City: N.Y.: Anchor. 1960: Parsonn I'.
Some comments on the pattern of religious organization in the Lliited Statcs//^'o"ia".^ 7'.
Structure and process in modern societies. N.Y.: Free Press. 1960.
118
в избрании на президентский пост католика Дж. Ф. Кеннеди. Таким
образом, американское общество пошло дальше Англии и
Голландии в дифференциации организованной религии от социетального
сообщества, и это имело много важных последствий.
В частности, сформировавшаяся в XIX в. общественная система
образования была системой светского образования. Вокруг этой
проблемы никогда не возникала, как во Франции, серьезная политическая
борьба.
Параллельные изменения произошли и в этническом составе,
то есть в еще одной исторической опоре "национальной" идентичности.
Долгое время Соединенные Штаты были англосаксонским
обществом, которое терпимо относилось к своим членам
другой этнической принадлежности и обеспечивало им юридические
права, но избегало полного их включения в свой состав. Проблема
эта обострилась в период примерно с 1890 г. до начала первой
мировой войны, когда в страну прибыло несколько волн эмигрантов-неанглосаксов
из Южной и Восточной Европы, преимущественно
католиков и иуаеев". Хотя процесс включения в нынешнем
веке все еще не завершился, но социетальное сообщество
уже стало этнически плюралистическим.
На ранней стадии включения по-прежнему находятся негры.
Основная масса негритянского населения до наших дней была социально
и географически сегрегирована на сельскохозяйственном
Юге - регионе, еще со времен Гражданской войны значительно
изолированном от остального американского общества. Только в
самое последнее время Юг претерпел стремительную "модернизацию"
благодаря включению в общество и массовой миграции негров
в города Севера и Запада. Все это стимулировало дальнейшее
углубление этого процесса, что порождало острые противоречия.
Но несмотря на это, со значительной долей уверенности можно
прогнозировать, что в долговременной перспективе следует ожидать
успешного включения негритянского населения в американское
социетальное сообщество^.
Одной из причин, почему американское сообщество стало уходить
от самоидентификации в виде белого англосаксонского протестантского
сообщества, было то, что эта формула - "БАПС"
никогда и никоим образом не была абсолютной. Не только ирландцы
говорили на английском, к тому же среди англосаксов было
' Handliii О. The uprooted. N.Y.: Grosset & Dunl.ip. 1951.
^ Par.wil.i T. Flill citizenship of the Negro Arnerican"//The Negro Amcrican/hd.bv
T. Parsons. Boston: Houghton-Mifflin. 1966.
много католиков, так же как среди негров - много протестантов.
Плюрализму также способствовала социализация новых иммигрантских
групп в духе более общих ценностей всего американского
сообщества.
Совершенно ясно, что подобные тенденции открывали возможность
устранения нестабильности, порождаемой этническим
национализмом, и обеспечения надлежащего разграничения социетального
сообщества и государства. Но полиэтническим системам
присуща одна особая трудность. Поскольку решающим признаком
этнической принадлежности является язык, то право каждой
этнической группы плюралистического сообщества пользоваться
своим языком может стать причиной разрушительных внутренних
противоречий, как это видно в конфликтах между валлонами
и фламандцами в Бельгии и между англичанами и французами
в Канаде^ Там, где язык одной этнической группы становится
языком всего сообщества, для членов других групп это может служить
источником серьезной напряженности. Тем не менее в единстве
языка имеются колоссальные преимущества. Успешное принятие
единого языка всем многоэтническим сообществом зависит,
вероятно, от двух главных факторов. Во-первых, от того, каким
приоритетом пользуется этническая группа, чей язык становится
языком всей страны. Во-вторых, от числа конкурирующих
языков; если их много, это способствует назначению одного из
них на роль "официального". В двух известных "сверхдержавах"
XX в. их социетальные сообщества вышли за пределы простых
этнических оснований и приняли единый язык.
Первоначальными роселенцами на американской территории
были англоязычные колонисты из Великобритании. Другие языковые
группы были небольшими и географически локализованными:
голландцы проживали в Нью-Йорке, французы - на отдаленных
заставах и в Луизиане, испанцы - во Флориде и на югозападе.
Никто из них не мог претендовать на то, чтобы навязать
свой язык американскому обществу в целом в качестве второго
языка. Первой крупной этнически отличной группой иммигрантов
были католики-ирландцы, говорившие на английском (кельтский
был романтическим пережитком, а не реальным языком ирландских
иммигрантов). По мере того как стали прибывать группы
неанглоязычных католиков, ирландцы оказывали на них давление
в сторону ассимиляции в англоязычное сообщество, противясь,
в частности, созданию иноязычных приходских школ. Дей"
Kohn Н. The idea of nationalism. N.Y.: Macniillan. 1961.
ствительно, трудно вообразить, как могли бы обеспечиваться общие
интересы католиков, если бы католическая популяция была
расколота на языковые группы.
Протестантские иммигранты (например, скандинавы) обычно
ассимилировались довольно легко, и язык здесь не был значительным
препятствием. Евреи в больших количествах стали переселяться
довольно поздно, и они не привносили с собой какой-либо
один из основных европейских языков. К тому же их численность
никогда не превышала пяти процентов от всего населения. Таким
образом, Соединенные Штаты сохранили английский язык как
общий язык всего социетального сообщества без того, чтобы у людей
возникало чувство, что им "навязана" англосаксонская гегемония.
В результате в Соединенных Штатах успешно установилось
довольно хорошо интегрированное социетальное сообщество на
основах, не являющихся по преимуществу этническими или религиозными.
Несмотря на разнообразие своего населения, страна
избежала борьбы этнолингвистических или религиозных сообществ
за политическую независимость или "равные права" в таких масштабах,
которые могли бы подорвать сплоченность объединяющего
всех единого сообщества.
Важное и в чем-то параллельное развитие претерпела американская
модель аскриптивной стратификации, в особенности по
сравнению с европейскими моделями, типичным представителем
которых была аристократия. Американское же население было
поголовно неаристократическим по происхождению, а местная
аристократия здесь не сложилась'". К тому же значительная доля
людей, принадлежавших к высшим по происхождению слоям, покинула
страну во время Американской революции. Конституцией
было запрещено присвоение титулов, а такие факторы, как земельная
собственность и богатство, не получили законного признания
в качестве критериев для доступа к правительственным
должностям и власти. Хотя американское общество внутренне всегда
делилось на классы, оно никогда не страдало от пережитков аристократии
и крепостничества, так долго сохранявшихся в Европе;
что-то близкое европейской ситуации проявилось на Юге. Более
богатые и лучше образованные группы были шире представлены в
правительстве, но при этом всегда присутствовало и настойчивое
популистское давление, имелись также относительно высокая политическая
мобильность и продвижение с помощью нажитого богатства,
а позднее - образования.
"' Rossiler С. Seed time of the republic. N.Y.: Harcolirt, 1953.
Так, американское общество без сколько-нибудь заметных революционных
потрясений рассталось с традицией аристократизма.
В нем также отсутствовало наследие европейского крестьянства.
По мере развития индустриального рабочего класса в нем никогда
не вызревало что-либо подобное европейскому уровню "классового
сознания", во многом благодаря отсутствию аристократических
и крестьянских элементов".
Американская система также далеко ушла вперед в дифференциации
государства и социетального сообщества. Для такой дифференциации
необходимо, чтобы право на замещение должностей
было освобождено от аскриптивных моментов, от привязки к монархии
и аристократии, и связано с принципом достижения. Далее,
власть должна быть ограничена легально определенными полномочиями
должности так, чтобы частные прерогативы, имущественные
интересы и тому подобное были строго отделены от должностных.
Наконец, принцип выборности требует, чтобы должностные
лица зависели от поддержки избирателей; потеря должности в
результате поражения на выборах является здесь неизбежным риском.
Одним из первостепенных механизмов порождения и поддержания
такой дифференциации стала независимость правовой
системы от исполнительной и законодательной ветвей власти.
Связь между государством и стратификацией сообщества выразилась
в еще одном механизме. Обретя независимость, нация
выбрала республиканскую форму правления (с тщательно проработанными
предосторожностями против абсолютизма)'^ связанную
с социетальным сообществом посредством избирательного права.
Хотя поначалу это право было ограничено, в основном имущественным
цензом, оно быстро расширялось и относительно рано,
в начале XIX в., стало всеобщим правом для мужчин, за исключением
негров. Высшая государственная власть всюду была передана
избираемым должностным лицам - президенту и членам Конгресса,
губернаторам штатов и членам местных законодательных
органов. Единственным исключением было назначение федеральных
(а затем все чаще и штатных) судей, причем ожидалось или
формально оговаривалось, что это должны быть профессиональные
юристы.
Вскоре сложилась отчетливо соревновательная партийная система,
основанная на участии в политике широких сегментов со"
Hailz L. The liberal tradition in America. N.Y.: H:ircoiirt, 195.".
^ Rossiter C. Op. cit.: Jensen M. The articles of confederation. Madison: Univ. ot
Wisconsin Press. 1940.
циетального сообщества^. Она была относительно текучей, ориентированной
на плюралистическую структуру "групп интересов",
а не на устойчивые солидарности регионального, религиозного,
этнического или классового типа, более характерные для Европы.
Социетальное сообщество должно соотноситься не только с
религиозной и политической системами, но и с экономикой.
В Соединенных Штатах факторы производства, включая землю и
труд, были относительно свободны от аскриптивной зависимости
и федеральная конституция гарантировала беспрепятственное перемещение
трудовых ресурсов и передачу прав собственности на землю
из штата в штат. Такая свобода способствовала достижению
высокой степени разделения труда и развитию расширяющейся
рыночной системы. Тем самым были подорваны виды экономической
деятельности с локальной и традиционной ориентацией и
аскриптивные общинные структуры, в рамках которых они протекали,
что имело важные последствия для стратификационной системы;
по мере того как эта система укоренялась в структуре занятости,
она продвигалась к универсализму и открытой классовой
структуре, но никак не к радикальному эгалитаризму.
Возникшее в результате всех этих процессов американское социетальное
сообщество было в первую очередь построено на принципе
добровольной ассоциации. Эта характерная черта обусловлена
определенными особенностями ценностной системы. Универсализм,
в раннесовременную эпоху наиболее "чисто" проявившийся в этике
аскетического протестантизма, оказал сильное и продолжительное
"ценностное давление", склонявшее сообщество к включению в себя
иноверия, которое к настоящему времени охватило весь иудео-христианский
мир и начинает распространяться за его пределы. Конечно,
будь момент включения единственным, он мог бы привести просто
к некой статичной универсалистской веротерпимости. Однако его
дополняла активистская убежденность в возможности построения
хорошего общества в соответствии с волей Божьей, именно эта приверженность
лежит в основе стремления овладеть всей социальной
средой в полном объеме путем расширения территорий, роста экономики,
накопления знаний и т.д. Соединение этих двух компонентов
имеет самое прямое отношение к той преимущественной важности,
какую имеет принцип добровольной ассоциации в современной
социальной структуре с такими наиболее заметными ее чертами,
как политическая и "социальная" демократия.
" Chambers W.N. Political parties in a new nation. 1776-IS09. N.Y.: Oxford Univ.
Press. 1963: McCorinick R. P. The second American party system. Chapel Hill: Univ. of
North California Press. 1966.
В Соединенных Штатах значение принципа ассоциации было
усилено за счет постепенного освобождения от таких структурообразующих
аскриптивных образований, как этническая группа и
социальный класс. На раннесовременной стадии наиболее важной
основой сообщества в Европе была этнонациональная принадлежность.
Однако по всей Европе совпадение между этнической принадлежностью
и территориальным принципом ее организации не
было полным. Этноцентрический "национализм" поэтому не стал
адекватной заменой религии как основы социетальной солидарности,
хотя важность его возрастала по мере "секуляризации" и
включения религиозного многообразия в рамки единой политической
юрисдикции.
Наиболее значимой новой основой для включения в социетальное
сообщество стало гражданство, получившее развитие в
тесной связи с демократической революцией^. Гражданство представляет
собой отход от этнической общности с ее мощным тяготением
к национализму и даже "расизму", являющейся жестким
аскриптивным критерием принадлежности. Взамен пришло определение
принадлежности в универсалистских терминах, которое
неизбежно должно содержать отсылку на добровольное "принятие
гражданства", хотя, вероятно, никакое социетальное сообщество
не может быть чисто добровольной ассоциацией". Институционализация
доступа к гражданству через натурализацию, независимо
от этнического происхождения индивидов, знаменует решительный
разрыв с императивом членства по этническому признаку.
Становление американской модели гражданства в общих чертах
проходило по тому пути, который описан Т. Маршаллом в отношении
Великобритании, где все начиналось с собственно "гражданского",
в его терминологии, компонента, за которым следовало развитие
"политического" и "социального" компонентов. "Социальный"
компонент в Америке хотя и запаздывал по сравнению с основными
европейскими обществами, в нашем столетии вышел на новый уровень
благодаря общественной системе образования, социальному
обеспечению, политике всеобщего благосостояния, страхованию,
профсоюзным льготам и другим подобным мерам. Нынешняя озабоченность
проблемой бедности означает новый этап его совершенствования.
Говоря в целом, структурные очертания "граждан"
Marshall I'.H. Class, citizenship and social development. Garden Cily: N.Y.:
Anchor, 1965.
" CM.: Delitsch K.W. Nationalism and social comnilinicntioii. Cambridge (Mass.):
M.L.T. Press. 1953.
ства" в новом социетальном сообществе завершены, хотя еще и не
полностью институционализированы. Существует две взаимоусиливающие
точки напряженности, само присутствие которых указывает
на необходимость новых структур: раса и бедность. В этом направлении
прежде всего надо активизировать процессы включения и
повышения уровня адаптивной способности.
В стабильном социетальном сообществе, столь радикально, как
это произошло в американском обществе, покончившем с религиозным
и этническим единообразием, на центральное место выходит
высокоразвитая правовая система. Пуританская традиция и
Просвещение создали основательные предпосылки для писаной
конституции, в которой слышны сильные отзвуки идей Завета и
общественного дoгoвopa"'. Индивидуалистический страх перед авторитаризмом
непосредственно выразился в принципе разделения
властей^ Федеральная структура была практически неизбежной в
условиях правовой разделенности колоний. Все три обстоятельства
способствовали развитию правовых форм и учреждений, отправляющих
правовые функции. Многие из создателей конституции
имели юридическое образование. И пусть они и создали только
один Верховный суд, не определив четко ни характеристики,
необходимые для назначения на пост судьи, ни круг полномочий
суда, все же основы для особо важного места правового порядка
были ими заложены.
Но отцы-основатели не совсем ясно предвидели три важных
последствия своего деяния. Первое - это важность юридического
посредничества в урегулировании конфликтов между ветвями федеральной
власти, между штатами, а также между штатами и федеральным
правительством. Второе - это принятие и дальнейшее
развитие английского обычного права, в результате чего началось
размножение "изготовленных судьями" законов. Наконец, произошла
широкая экспансия и профессионализация юридической практики.
В отличие от правовых систем континентальной Европы,
организация юридической профессии в Англии не предназначалась
для исполнения государственных функций, хотя представители
ее и участвуют свободно в политике'^
" CM.: Corn-in E.S. The "Higher Law": Background of American constitution law.
lthaca: N.Y.: Cornell Univ. Press. 1955.
" Bailyn B. General lntrodiiction//Pamphlets of the American Revolution. Cambridge
(Mass.): Hazard Univ. Press, 1965.
"Pound R. The spirit of the common law. Boston: Beacon, 1963: Htirsl J. W. Law
and the conditions of freedom. Madison: Univ. ofWinsconsin Press. 1916.
Поскольку американское государство оказалось крайне децентрализованным
из-за разделения властей и федерального самоуправления
штатов, юридические институты сыграли особенно важную
роль в смягчении местной автономии, представляющей столь
критическую силу во всех раннесовременных обществах. Наиболее
ярким примером здесь может служить недавняя реинтеграция
в общенациональный контекст американского Юга.
В конституционных принципах делался непреклонный упор
на универсалистские критерии гражданства. Эти критерии подвергались
весьма последовательной эволюции как по линии их
конкретизации, так и по линии генерализации, все это в тесном
единстве с эволюцией правовой системы, в особенности в том, что
касается вклада федеральной судебной власти в виде интерпретации
законов. Одним из последствий этого было давление в направлении
все более широкого включения в сообщество различных
категорий населения, самым драматическим примером чего
могут служить негры.
На более общем уровне в том, что Маршалл назвал "собственно
гражданским" компонентом гражданства, существует имеющая
важное значение двойственность, особенно заметная в Соединенных
Штатах ввиду особой склонности этой страны полагаться на
писаную конституцию. Одна сторона дела - это знакомые всем
права и обязанности гражданина в том виде, в каком они были
сформулированы в ходе развития права. Этот аспект, конечно,
охватывает широкую область, и определенные принципы "равенства
перед законом" дают себя знать почти всюду. За ним, однако,
стоят более общие принципы, впервые воплощенные в Билле о
правах, а затем расширенные в поправках к конституции и судебных
толкованиях; особенно важный этап такого расширения состоялся
в недавнее время. В этом комплексе содержится усиливающаяся
с течением времени эгалитарная установка, которая подчеркивает
основополагающее равенство прав граждан на защиту,
на определенные свободы, на определенный уровень жизнеобеспечения,
на равные возможности, и особенно в том, что касается
доступа к образованию и профессиональному совершенствованию.
По правде говоря, кажется, не будет ошибкой назвать новое социетальное
сообщество, по меньшей мере в самом общем виде, обществом
равных. Отступления от эгалитарного принципа должны
иметь оправдание либо в неспособности полноценного участия,
как в случае малолетних детей, либо в компетентности высочайшего
уровня и, следовательно, в особом вкладе в благосостояние
всего общества.
РЕВОЛЮЦИЯ В ОБРАЗОВАНИИ
И НОВЕЙШАЯ СТАДИЯ МОДЕРНИЗАЦИИ
Недавняя революция в образовании имеет такое же значение,
какую имели промышленная и демократическая революции. "Дитя"
Просвещения - образование имеет главной целью усвоение интеллектуальных
дисциплин, берущих начало в секулярной философии
и сгруппированных в виде естественных, гуманитарных и
социальных наук. Эти светские дисциплины были институционализированы
в "академической" системе, то есть в системе высшего
образования, основанной на университетах. Университеты являются
центрами не только обучения, но и систематического приобретения
новых знаний посредством исследовательской работы.
В сравнении со своими средневековыми и раннесовременными
предшественниками, университет наших дней выполняет все виды
деятельности в небывалых объемах'".
Одной из черт этой новой революции является распространение
начального образования. До начала XIX в. в любом достаточно
многочисленном обществе даже элементарная грамотность не
выходила за пределы небольшого элитарного круга. Попытка дать
образование всему населению стала радикальным прорывом. Формальное
образование в учебных заведениях насчитывает долгую
историю, но до образовательной революции оно охватывало лишь
небольшую долю в каждом поколении и продолжительность его
была гораздо меньше, чем в наши дни. Революция поэтому означала
колоссальный сдвиг в сторону равенства возможностей.
В каждом последующем поколении постоянно уменьшается число
людей, лишенных возможности получить образование, необходимое
для достижения различных статусов и в сфере занятости, и в
стиле жизни. Особенно заметным сдвигом в этом направлении было
распространение совместного обучения для лиц обоего пола.
В то же самое время система образования по необходимости
является
...Закладка в соц.сетях
