Жанр: Философия
Капитализм ПРОБЛЕМА САМООРГАНИЗАЦИИ
... (первоначальная форма процесса), еще не вступивший в
движение опосредствования, не вступивший в сопряжение с внешними
обстоятельствами, выступает как внутренняя безгештальтность (Gestalt als
innere Gestaltlosigkeit)12.
Процесс становления органических целостностей охватывает, с точки
зрения Гегеля, переход от безгештальтности к еще не осуществленному
гештальту и от неосуществленного гештальта к его зрелой, развитой форме.
Движение от одной целостности к другой целостности есть движение от
одного качества к другому, специфика его состоит в том, что при
возникновении нового качества движение
абсолютно прерывается
, а старое
и новое оказываются
положены как совершенно внешние друг другу
13.
Понятие безгештальтности фиксирует именно единство моментов
разгештальтивирования (Gestaltauflosing) старого гештальта и гештальтивирования
(Gestaltltung) нового единства процессов разрушения и оформления,
структурирования устойчивых связей и отношений между элементами
рождающейся целостности. Так, греческое слово Metamorphose приобретает
значение преобразования гештальта: Gestaltveranderung, или акта
перегештальтирования: Umgestalttung.
Как известно, развитие форм стоимости в
Капитале
К. Маркса
рассматривается как движение
зародышевой формы, которая, лишь
80
пройдя ряд метаморфозов, дозревает до формы цены
14. При анализе
отношения стоимости К. Маркс усматривал свою задачу в том, чтобы
проследить возникновение развитой формы стоимости из предшествующих
ей форм, проследить развитие
от простейшего, едва заметного геш-тальта
вплоть до ослепительной денежной формы
15, развитие, идущее по ступеням
перегештальтирования, взятого в единстве с его внутренним, органическим
моментом — разгештальтированием (Gestaltlosing)". По Марксу, только
тогда, когда на смену простому продуктообмену приходит регулярная купляпродажа,
товар становится
метаморфизированным
16, способным менять
свои гештальты.
Как мы помним, именно Гегель эксплицировал движение от одного
качества к другому через понятие
перехода
. Здесь, на уровне перехода,
гештальтивирование и разгештальтивирование, структурирование и
деструкция или, как выражается Гегель, бытие и небытие,
и те и другие
предстают как одинаково необходимые
17, поскольку отрицание всякой
определенности столь же необходимо, как и она сама.
Небытие есть ничто прежнего гештальта (его разрушение), но оно же
есть переход в бытие, возникновение нового гештальта.
Переход,— пишет
Гегель,— есть то же, что и становление, с той лишь разницей, что оба
(момента), от одного из которых совершается переход к другому, в
становлении представляют себя скорее как находящиеся в покое друг вне
друга, а переход — как совершающийся между ними
18.
Бытие, и ничто находятся в становлении лишь как исчезающие;
становление же как таковое имеется лишь благодаря их разности.
Моменты становления есть возникновение и прохождение. В
Энциклопедии
философских наук
к
эмпирическим образам
процесса становления или
перехода Гегель относит такие характеристики, как
беспокойство в самом
себе
,
безудержное движение
,
абстрактную подвижность
. Итоговую
формулишовку мы находим в
Науке логики
:
Становление есть неустойчивое беспокойстго, лоторое
оседжет,$переходя в некоъорыл спокойный результау
19.
Као мы помним,)переход неустойчивого бзспокойства в спокойный
результат наяинается*с фпрмальнозо метаморфоза едва сложквшегося зафодыша
нпвой целостности. Заключительная фазд в жизни историческообреченной(системы
и начальный(этап перехода к новой оещественной
системе выступаеу как состояние кризиса. Кризис свидетельствует о том, что
данный способ производства прошел уже немалую часть своей нисходящей
линии:
Он наполовину изжил себя... и его преемник уже стучится в
дверь
20.
Но кризис заключает в себе не только деструктивное содержание.
Отрицанию прежнего состояния соответствует колоссальное развитие жизни
элементов,
которая отныне беспрепятственно подчиняется своим
собственным законам и развертывается во всю ширь
21. Развивая эту
диалектическую идею в
Капитале
, К. Маркс подчеркивает, что формальный
метаморфоз создает общую возможность кризиса:
Но нельзя Ска-6,
зать, что абстрактная форма кризиса есть причина кризиса. Если
спрашивают о его причине, то хотят именно знать, почему его абстрактная
форма, форма его возможности, превращается из возможности в
действительностъ
22.
К гегелевскому пониманию перехода как
неустойчивого беспокойства
,
очевидно, примыкают характеристики переходного периода от капитализма
к социализму у В. И. Ленина.
Накопление обломков старого может идти быстрее,
чем количество
зародышей (не всегда сразу видных) нового
,— отмечает В. И. Ленин23.
Состояние дезорганизации есть состояние перехода от старого к новому,
есть состояние роста этого нового
24 , и нарастание дезорганизации может
быть тем сильнее, чем круче переход.
Лишь позднее преобладающим становится позитивный процесс
становления нового. Новое находится еще
в периоде брожения и полной
неустановленности
, поскольку переход к нему от старого не может
дать
сразу тех. определенных, установившихся, почти застывших и окоченевших
форм, которые раньше складывались веками и веками держались
25.
Достижение критического момента в развитии прежнего качества ставит
в повестку дня расчистку почвы от обломков, уход за зародышами нового,
растущими из-под обломков на плохо еще очищенной от щебня почве.
Ленин отмечал, что всякий кризис одних надламывает, других закаляет.
Всякий кризис означает... (?) ускорение развития (?) (?) обострение
противоречий (?)(?) обнаружение их (?) крах всего гнилого и т. д.
26. Вместе с
тем В. И. Ленин отдавал себе отчет, что старое всегда остается в течение
некоторого времени сильнее нового27. В докладе о второй Программе партии
(март 1919 г.) В. И. Ленин говорил:
...в тот переходный период, который мы
переживаем, мы из этой мозаичной действительности не выскочим, эту
составленную из разнородных частей действительность отбросить
нельзя...
28.
По Гегелю, сфера формального метаморфоза — это сфера дуализма
двух начал: борьбы между внешней и внутренней необходимостью, преобразования
старого в новое. Внешняя и внутренняя детерминанты процесса
развития сталкиваются между собой. подрывая существование друг друга,
так что, в конечном счете, лишь одна из детерминант остается в качестве
господствующей.
Внешняя необходимость, замечает Гегель, есть бытие, положенное
другим:
Порождающим началом является конкуренция обстоятельств, из
которых возникает нечто другое
29. Взаимосвязь с другими
тотчас же
утверждает вещи как несамостоятельные, обусловливая их другими, воздействуя
на них посредством других, полагая их необходимыми только
благодаря другим, но не благодаря самим себе
30. Здесь, в сфере внешней
необходимости, существование одних вещей многообразнейшим образом
душится другими вещами и обрывается извне. Там, где вещь находится в
зависимости от внешних обстоятельств, она оказывается во власти
случайности.
Во внешней необходимости случайность существенна,
или является непосредственным, наличным бытием
31. Только тогда, когда
новое качество приобретает статус самодовлеющего бытия, становится длясебя-сущим,
для-себя-определенным субъектом, оно полностью переходит в
сферу господства внутренней необходимости и ее законов.
Идею становления чего-то определенного из неопределенного мы
находим уже у Платона. Но для Платона сущность есть непреходящее
начало вещей, вечное и неизменное. Поэтому категорию становления Платон
относит к бытию. В согласии с природой вещей, считал Платон, должно
обозначать их в становлении, созидании, гибели и изменчивости.
Определенное становление становится ради определенного бытия,
утверждает мыслитель. Все становящееся необходимо должно пройти через
настоящее. Достигнув его, оно прекращает становление, и в это мгновение
есть то, чего оно достигло в становлении,
чего не было раньше и что
появилось уже позднее, то не может существовать, минуя возникновение и
становление
32.
Гегель был первым в истории философской мысли, кто поставил
проблему становления сущности; для него сущность выступает результатом
некоторого возникновения и прохождения.
По Гегелю, становление в сфере бытия есть переход: неустоявшееся
соперничество внешних и внутренних обстоятельств процесса развития. На
смену становлению в сфере бытия приходит становление в сфере сущности,
которое проходит ступени формального, реального и полного основания.
Развитие начинается с наличного бытия. Первобытие вещи опосредствует
наличное бытие, и наличное бытие становится существованием.
Следовательно, существование есть реализация некоторой сущности, в
отличие от наличного бытия, сущностью не опосредованного. Наличное
бытие — простое стечение внешних обстоятельств, с которыми приходится
взаимодействовать вещи. Есть глубокий смысл в гегелевском понимании
сущности как того,
что было
. По характеристике Гегеля, сущность — это
бытие, ушедшее в самое себя и сущее в самом себе (in sich selbst).
Сущность есть результат становления бытия
33,— утверждает он.
Как же возможно, чтобы сущность стала результатом становления
бытия?
Все дело в том, что, по Гегелю, бытие
погружается
в сущность (в
первобытие вещи).
...Становление как становление сущности есть прежде
всего действование, переход сущности в свободу наличного бытия...34.
Именно действование первобытия вещи заставляет впеположенное бытие
погружаться в основание
. ...Мы и на самом деле можем рассматривать
сущность как прошедшее бытие
35. Почему? Потому что бытие — это
вообще лишь становление сущности
36,— отвечает логик. Там, где имеются
первобытие и сопутствующие ему внешние обстоятельства, опосредование
начинается столько же от одного, сколько и от другого: ...каждая сторона
есть столь же основание, сколь и ноложен-
6* 83
ное...
37. Основанное, как то, что положено, имеет лишь в основании
свое тождество с собой и свою устойчивость. Поэтому наличное бытие не
просто бесформенный материал для отношения основания. Распыленное
многообразие внешних обстоятельств становится тем условием, которое
делает основание основанием: Приобретение условиями внутреннего характера
— это прежде всего исчезание в основании непосредственного
наличного бытия и становление основания
38. Бытие как становление
сущности есть исчезание в основании
(zu Grunde zu gehen)
39.
Первым этапом становления основания основанием является формальное
основание.
На этом этапе первобытие вещи соотносится с самим собой. Основание
здесь еще ни деятельно, ни продуктивно. Оно есть нечто формальное.
В формальном основании тождественное с собой содержание безразлично
к форме
40, т. е. форма внешня ему, соотношение с наличным бытием здесь
только проклевывается.
Но основание есть основание лишь постольку, поскольку оно обосновывает.
Различие формы между основанием и обосновываемым есть
различие отношения первобытия вещи с ним самим и положенностью. Иначе
говоря, основание есть то, что имеет следствие. Но полагать следствие
способно лишь реальное основание. Такое основание есть единство
рефлексии-в-другое (или, как мы выражались, оборачивания предпосылки в
результат.— Е. Р.) и рефлексии-в-самое себя (по нашей терминологии — это
акт оборачивания результата в предпосылку). Реальное основание есть
единство обоих процессов,
из которого произошло существование
41,
благодаря которому наличное бытие трансформировалось в положенность, в
обоснованное. В реальном отношении, подчеркивает Гегель, определение
содержания
непрерывно продолжает себя в положенность
42. Отношение
основания здесь стало внешним самому себе.
Реальное основание есть
поэтому соотношение с иным....
43. Теперь основанное содержит основание
полностью внутри себя. Соотношение основания с обоснованным — это
лишенная различий существенная сплошность (Gediegenheit)... То, что в
основанном еще присоединяется к этой простой сущности, есть лишь
несущественная форма, внешние определения содержания...44. Тем самым
формальное основание переходит в реальное. Завершив круг
опосредствований, первобытие вещи развивается в целостность
опосредствования:
Целокупное отношение основания определило себя как
обусловливающее опосредствование
45.
Полное взаимопроникновение оборачивания в инобытие и оборачивания
в себя порождает действительность: существование, возникающее
из сущности. Сущность перешла в существование; существование — это ее
(сущности) абсолютное становление внешней.
Несущественное наличное бытие подвержено переходу, возникновению
и прохождению. Обнаружение сущности являет непреходящее содержание,
пребывающее во всех изменениях и модификациях обусловливающего
бытия. На этапе целокупного отношения опосредствования
первая причина, которая действует вначале и получает обратно свое
действие, теперь снова выступает как причина,
вследствие чего действование,
оказывающееся в конечной причинности прогрессом в дурную
бесконечность, совершает поворот и становится возвращающимся в себя,
бесконечным взаимодействием.
46.
Это движение вперед определяет себя
прежде всего таким образом, что оно начинает с простых определений и что
следующие за ними определенности становятся все богаче и конкретнее.
Ибо результат содержит свое начало, и движение этого начала обогатило его
новой определенностью... На каждой ступени дальнейшего определения
всеобщее возвышает всю массу своего предыдущего содержания и не
только ничего не теряет от своего диалектического движения вперед, не
только ничего не оставляет позади себя, но несет с собой все приобретенное
и обогащается и сгущается внутри себя
47.
На ступени полного основания возникает для-себя-бытие, тотальность
целого. В силу оборачивания в себя частей целого
они образуют
самостоятельный круговорот
48. Но метаморфоз целого может возникнуть
лишь за счет метаморфоза его частей. Вливаясь в целое, части снимают
свою особенность, переходят в свое иное: в
результирующую тотальность
.
Этот поворот от особенного к всеобщему есть
становление всеобщего
.
Круг особенности и круг всеобщности составляют единый процесс
полагания тотальности. Гегель прямо подчеркивает:
Чем совершеннее
организация, т. е. чем больше расходятся между собой отдельные функции,
тем как раз сильнее их взаимная зависимость
4;. Через снятие особенности
расходящихся функций целое делается всеобщей субстанцией,
связующей
в себе части в "их свободе
50. Когда каждая, часть заключает в себе весь
процесс, на основе такого
самобытия
начинается свободное развитие,
неограниченное ничем, кроме условий существования ставшей целостности,
полагаемых ею самой результате всего процесса на смену едва заметному
гештальту приходит его развитая форма.
...То, что началополагающее есть
в себе, результат есть теперь для себя; всеобщее положено в субъекте
51.
Следует согласиться с Д. Лукачом, когда он утверждает, что категория
бытия-для-себя относится к специфическим открытиям гегелевской
философии. Но ее важность не была понята никем, кроме Маркса, Энгельса
и Ленина.
Очевидно, именно к гегелевскому пониманию соотношения внешнего и
внутреннего примыкает марксово разграничение реального и формального
метаморфозов. По Марксу, метаморфоз производства
...является реальным
метаморфозом капитала, в противоположность лишь формальным
метаморфозам в сфере обращения
52. Преобразование формы денег в форму
товара (Д—Т) и преобразование формы товара в форму денег (Т—Д),
сбрасывание стоимостью одной формы и приобретение ею другой формы
уже содержится во всеобщей формуле Д-Т-Д
53. Только за счет первого
метаморфоза: авансирования денег на приобре-
тение средств производства и рабочей силы, может состояться второй
метаморфоз —
обратный приток денег к их исходному пункту
54.
Как говорил Гегель в таком случае, в своем начале реальное еще не
противопоставило моменты внутреннего и внешнего друг другу и не развивало
их. Реальное из внешнего еще не стало внутренним, а с другой
стороны — своей деятельностью еще не стало внешним из внутреннего и
не произвело себя:
Оно лишь внутренне как определенность относительно
внешнего и лишь внешнее как определенность относительно внутреннего
55.
В 1800 г. Шеллинг писал:
Система завершена, когда она возвращается
к своему исходному пункту
56.
Самодостаточным бытием тотальности, развернувшимся на своем
собственном основании, система становится тогда, когда опосредствованное
переходит в непосредственное, обоснованное переходит в основание, и
начинается следующий виток кругооборота. В процессе самообоснования
сам продукт является производящим
57.
Каждый момент, представляющий
предпосылку производства, вместе с тем есть его результат^*,—
вслед за Гегелем повторяет Маркс.
Процесс самообоснования имеет такой характер, что в конце процесса
не может обнаружиться ничего такого, что уже в начале процесса не
являлось бы его предпосылкой и условием
59. Так, стоимость в процессе
кругооборота капитала лишь для того предоставляет себя труду, становится
его материалом, чтобы возобновить самое себя и с самой себя вновь начать
обращение. Такую стоимость Маркс называет для-себя-сущей. Под этим
углом зрения кругооборот капитала включает в себя ту из сторон, которая
представляет предметные условия труда в форме самостоятельных, длясебя-сущих
стоимостей
60.
Итак, в своем движении по восходящей линии самоорганизующаяся
система проходит ступени: 1) формального, 2) реального, 3) полного
метаморфоза. При этом ступень для-себя-сущей, ставшей тотальности
составляет лишь завершающий результат процесса развития.
Становление системы целостностью включает в себя последовательность
сменяющих друг друга превращений. В этом ряду Гегель различает:
1) превращения в сфере перехода или наличного бытия; 2) превращения в
сфере становления сущности и 3) превращения в сфере развития, к
которому Гегель относит приобретения, детерминированные ставшей
сущностью.
Для Гегеля развитие — это движение на уже выработанной основе, на
уже сформировавшейся сущности. Формальный и реальный метаморфоз —
лишь предварительные ступени развития. Сбрасывание определений
формального метаморфоза, приобретение определений реального, а затем
полного метаморфоза — такова последовательная череда внутренних
превращений.
Движение от зародышевой формы целостности к островкам реального
метаморфоза все насыщено вариабельностью. И на высшей ступени раз-
вития возможен метаморфоз, идущий в трех разных направлениях:
1) метаморфоз отдельного органа системы; 2) метаморфоз базиса
(ставшей сущности); 3) метаморфоз системы в целом. Допустимы варианты
по количественным параметрам: метаморфоз одной трети
, метаморфоз
двух третей
, метаморфоз целого. Метаморфозы происходят на всем протяжении
существования системы, начиная с возникновения и заканчивая ее
отмиранием, гибелью, причем тенденция к метаморфозам всегда подвержена
изменениям. Тенденция имеет дело с возможным и вероятным, а не
с одним каким-либо запрограммированным результатом.
Патоморфоз, гипертрофия обособления составляет угрозу для жизни
системы на любом этапе метаморфоза. Переход к полному метаморфозу —
именно переход со всеми вытекающими отсюда последствиями. Подчинение
островков реального метаморфоза единому принципу жизнедеятельности
наталкивается на зоны архаики, зоны сопротивления каким бы то ни было
новшествам, так возникают области кризиса, неустойчивого беспокойства
,
выражаясь словами Гегеля. В этих областях постоянно возникают
извращенные формы, в составе которых сущностное бытие выступает как
определяемое, вместо того, чтобы быть определяющим. И главная опасность
— это гипертрофия всеобщего, его превращение в!самодовлеющую силу,
жигущую за счет единичностей. Самоеоститочное бытие всеобщего живет
жизнью единичностей, подавляя или уродуя самобытие последних. Такой
хпд истормческих событий может быть усилен сознательно
сконцннтрированными усилиями, и опаснпсть$превратного хода истории в
таком случае неизбежно возрахтает. Тим, где гипертрофия всеобщего стала
фактом, перекос развития в одном пункте системы неизбежно влечет за
собою перекосы во всех остальных пунктах, связанных с
распространяющейся как пожар патогенной стихией.
Чтобы избежать разрушительных последствий патоморфоза, следует
не дать причине дойти до ее действия, то есть упразднить ее как причину
61.
Иначе говоря, нужны корректировочные структуры, возвращающие
систему к оптимальному состоянию. Корректировочные действия должны
предотвратить нежелательные последствия наметившегося хода событий.
Управляющие воздействия нужно направить против стихии патоморфоза.
Арсенал всех имеющихся в наличии средств должен быть брошен в сторону
выхода системы из кризиса.
Со сменой любых определений метаморфоза система вступает в
полосу крутых поворотов. В такой момент всякий раз возникает структурная
неустойчивость. Даже в случае частичной потери структуры системе
угрожает лавинообразно-нарастающий кризис. Внешним фактором,
усугубляющим неустойчивость системы, является ее погружение в
неравновесные условия, типа: войны, интервенции, других социальных или
природных потрясений. В такой ситуации господство случая, определяющего
судьбу системы, становится наиболее вероятным. Вступление в метаморфоз
оборачивается для системы не своей созидательной, а своей
разрушительной стороной. В условиях распада старых связей и отноше-
ний люди оказываются поражены язвой разобщенности, что служит
фактором, довершающим погружение общественной системы в состояние
хаоса. Отсюда урок: не вытаптывать то, что уже посеяно, а заботливо
ухаживать за ростками нового. Ведь поступательный переход всегда
синергетически-выгоднее волюнтаристского рывка. Поразительные успехи
синергетики связаны с ее кардинальным выводом, равным
коперникианскому перевороту в теории развития; можно развивать противоположность
стихии неупорядоченности, стихии патоморфоза не за счет
другого, не за счет инобытия, а в единении с ним.
СОЦИОЛОГИЧЕСКАЯ МОДЕЛЬ
СТАНОВЛЕНИЯ ФЕОДАЛИЗМА И
ЗАКОНОМЕРНОСТИ ПРОСТОГО
ТОВАРНОГО ПРОИЗВОДСТВА
1. Общественные структуры и их формирование
Первичная социальная ячейка докапиталистических обществ —
поземельная община. Земледельческий труд составляет здесь основной
источник пропитания, базис материальной жизнедеятельности индивидов.
Могуществу сил природы люди могут противопоставить лишь свое социальное
единство — объединение в некоторую первоначальную общность.
Принадлежность к этой первоначальной общности и есть главное условие
участия индивида в производимом продукте. Вначале труд отдельного
человека не имел самостоятельного бытия: он был составной частью,
функцией совокупного труда. В этих условиях разделение труда в рамках
поземельной общины основывалось на натуральном обмене продуктами и
взаимной деятельностью. Однако, по мере перехода к более интенсивному
земледелию, выделяются индивидуальные наделы, закрепляемые за теми,
кто их обрабатывает. Складывается дуализм двух начал:
мелкособственнического и общинного. С распространением плужного
земледелия и парового севооборота в большинстве районов Европы
утверждается парцеллярное хозяйство, которое носит натуральнопотребительский
характер, отличается органическим сочетанием земледелия
и домашней промышленности, господством внутрисемейной кооперации
различных видов труда. Парцеллярному хозяйству было присуще
использование одного и того же инвентаря для бытовых и производственных
нужд. Орудия труда и оружие стоили дорого, служили долго. Их берегли.
передавали по наследству, воспевали.
Незащищенность людей в обстановке постоянных внешних войн и
внутренних междоусобиц требовала объединения поземельных общин в
единую военную организацию. Она представляла собой народное ополчение
с дружиной конинга (князя) во главе.
Для земледельческой общины целью производства является воспроизводство
производителя, прибавочное время которого принадлежит именно
общине, при этом военная служба поглощала основную долю прибавочного
труда членов общины.
Поземельная община брала на себя контроль за соблюдением полевых
распорядков и всех правил проживания в пределах округи. Возникали новые
общинные зависимости (сервитуты), в силу которых домохозяин и
земледелец эпохи варварства становился крестьянином. Выпасом могли
служить только сжатые поля, отсюда главные общинные сервитуты: принудительный
выпас и принудительный севооборот. Полевой распорядок
требовал обеспечить всех пашенных крестьян деревни участками земли
разного плодородия. Следовательно, существование чересполосицы объяснялось
не просто косной традицией, а необходимостью гарантировать
производителя от климатических невзгод. Вместе с тем община никогда не
предписывала предельные нормы обработки земли. Общинные сервитуты
предполагали ограниченность свободы хозяйствования и вместе с тем
определенную взаимопомощь. Общинник имел право участвовать в сельском
сходе, выбирать общинную администрацию и т. п. Без общинных
сервитутов не могли обойтись не только средние, но даже зажиточные
хозяйства.
Как только земледелие становится более устойчивым источником
прибавочного продукта, военное дело отделяется от него: возникает военное
сословие, а публичная власть приобретает самостоятельную обособленность.
Слияние этих двух
...Закладка в соц.сетях
