Эрос и цивилизация.

страница №4

...влиянием внешних препятствий живое существо принуждено
было оставить, в некотором роде органическая
эластичность, или, если угодно, выражение косности в
органической жизни"*. Это можно рассматривать как
основное содержание тех "первичных процессов", которые
Фрейд уже вначале нашел в бессознательном и
охарактеризовал как стремящиеся к "свободному высвобождению
некоторых количеств возбуждения", вызванного
воздействием внешней реальности на организм
2. Абсолютно свободный выход означал бы полное
удовлетворение. И вот двадцать лет спустя Фрейд снова
берет в качестве начала это предположение:

Принцип удовольствия будет тогда тенденцией, находящейся
на службе у функции, которой присуще стремление сделать
психический аппарат вообще лишенным возбуждений или иметь
количество возбуждения в нем постоянным и возможно низким.

1 Там же, с. 229.

^ The Interpretation of t)re&ms//The Basic Writings of Sigmund Freud
(New York, Modem Library, 1938), p. 534.

15

1. Под властью принципа реальности

Мы не можем с уверенностью решиться ни на одно из этих
предположений... i

Однако все более и более утверждается внутренняя
логика концепции. Так как постоянная свобода от возбуждения
окончательно оставлена вместе с рождением
жизни, инстинктивная тенденция к равновесию, в конечном
счете, означает регрессию за пределы самой
жизни. Кажется, что первичные процессы психического
аппарата в их стремлении к целостному удовлетворению
роковым образом являются "частью всеобщего стремления
живущего к возвращению в состояние покоя
неорганической материи"^ Инстинкты втягиваются в
орбиту смерти. "[Если] в жизни господствует принцип
константности в духе Фехнера, которая должна была
бы быть скольжением в смерть..."э. Принцип нирваны
теперь предстает как "доминирующая тенденция психической
жизни, может быть, всей нервной деятельности,"
а принцип удовольствия в свете принципа нирваны
видится как его "выражение":

...стремление к уменьшению, сохранению в покое, прекращению
внутреннего раздражающего напряжения ("принцип нирваны")...
как это находит свое выражение в принципе удовольствия,
является одним из наших самых сильных мотивов
для уверенности в существовании влечений к смерти.^

Однако первичность принципа нирваны, веющее ужасом
сближение удовольствия и смерти, терпит крушение
так же быстро, как и устанавливается. Независимо от

1 /70 ту сторону принципа удовольствия, с. 254.

2 Там же.

3 "^" и "0ко", с. 381.
"* По ту сторону принципа удовольствия, с. 247.

16

2. Происхождение подавленного индивида

того, насколько универсальной является косность органической
жизни, инстинкты пытаются достичь своей
цели принципиально иными способами; это различие
равнозначно различию между поддержанием и уничтожением
жизни. Из общей природы инстинктивной жизни
развиваются два типа антагонистических инстинктов,
и инстинкты жизни (Эрос) берут верх над инстинктами
смерти. Они постоянно противодействуют
и замедляют "нисхождение к смерти": "требования
Эроса, сексуальные влечения, являются тем, что в виде
потребностей влечений задерживает снижение уровня
и вносит новые напряженности"*. Их функция - функция
воспроизводства жизни - зарождается с отделением
эмбриональных клеток от организма и соединением
двухклеточных тел 2, что ведет к формированию
и сохранению "более крупных единств жизни"з. Таким
образом, они завоевывают потенциальное бессмертие
живой материи в борьбе со смертью *. Может показаться,
что такое представление ведет к динамическому
дуализму в понимании жизни истинктов, однако Фрейд
тут же возвращается к их изначально общей природе.

Инстинкты жизни "в том же смысле консервативны,
как и другие, так как воспроизводят ранее бывшие
состояния живой субстанции" - хотя и "еще в большей
степени"^ Это означало бы в конечном счете
подчинение сексуальности тому же принципу, которому

1 "Я* и "0"о", с. 381. (Перевод слегка изменен.- Прим. перев)

2 По тпу сторону принципа удовольствия, с. 232.

3 An Outline of Psychoanalysis (New York, W. W. Norton, 1949), p. 20.
* По my сторону принципа удовольствия, с. 233.
^ Там же.

17

1. Под властью принципа реальности

подчинены и инстинкты смерти. Позднее, чтобы проиллюстрировать
регрессивный характер сексуальности,
Фрейд приводит "фантастическую гипотезу" Платона
о том, что "живая субстанция была разорвана при
возникновении жизни на маленькие частицы, которые
стремятся к вторичному соединению посредством сексуальных
влечений"*. Неужели вопреки всем свидетельствам
действия Эроса все-таки служат инстинкту
смерти, и жизнь в действительности лишь один долгий
"окольный путь к смерти"^? Однако, пожалуй, убедительность
свидетельств и длительность этого окольного
пути позволяют остановиться на противоположном
предположении. Тогда Эрос можно определить как великую
объединяющую силу, которая сохраняет жизнь
как таковую з. Но все же первичное отношение между
Эросом и Танатосом остается неясным.

Таким образом, если Эрос и Танатос предстают как
два основополагающие истинкта, чьим вездесущим присутствием
и непрекращающимся слиянием (и распадением)
характеризуется процесс жизни, то в теории
влечений следует видеть нечто гораздо большее, нежели
просто новое изложение предшествующих Фрейду концепций.
Как верно подчеркивают психоаналитики, метапсихология
Фрейда в завершающем виде основана
на существенно новом понятии влечения: влечения теперь
определяются не в терминах их происхождения
и органической функции, но в терминах определящей
силы, придающей процессам жизни определенное "на1
Там же, с. 250.

2 Там же, с. 231.

3 "Я^ и "Оно*, с. 190, 191.

18

2 Происхождение подавленного индивида

правление" (Richtung), в терминах "принципов жизни".
Понятия инстинкт, принцип, регуляция приравниваются.
"Нельзя больше сохранять жесткую оппозицию между
психическим аппаратом, регулируемым определенными
принципами, с одной стороны, и извне проникающими
в аппарат влечениями, с другой"^ Более
того, кажется, что дуалистической концепции инстинктов,
которая стала сомнительной уже с введением
понятия нарциссизма, угрожает опасность совсем с другой
стороны. С признанием либидозных компонентов
в инстинктах "Я" стало практически невозможно указать
какие-либо "влечения, кроме либидозных"^ найти
какие-либо инстинктивные импульсы, которые бы не
раскрывались как "отпрыски Эроса"з.

Этот монизм сексуальности, не позволяющий обнаружить
в первичной структуре инстинктов нечто, не
являющееся Эросом,- что, как мы увидим, и есть
залог самой истины - теперь, кажется, превращается
в свою противоположность: в монизм смерти. Разумеется,
анализ навязчивого повторения и регрессии и "в
итоге" садистических составляющих Эроса восстанавливает
поколебленную было дуалистическую концепцию:
инстинкт смерти становится полноправным партнером
Эроса в первичной структуре инстинктов, и в
бесконечной борьбе между ними двумя формируется

I Edward Bibring, "The Development and Problems of the Theory of
the Instincts" toe. at. CM. также Heinz Hartmann, "Comments on the
Psychoanalytic Theory of Instinctual Dnves*//Psychoanalytic Quarterly,
Vol. XVII, §3 (1948).

^ /70 my сторону принципа удовольствия, с. 244.
3 ".g" и "Оно", с. 380.

4 5-S5 ^

/. Под властью принципа реальности

первичная динамика. Однако открытие общей консервативной
природы, свидетельствующее против дуалистической
концепции, придает поздней теории Фрейда
неопределенность и глубину, делая ее одним из великих
интеллектуальных предприятий в человеческой науке.
Теперь заглушить поиск общего источника двух основополагающих
инстинктов становится невозможно. Как
указал Фенихель ', Фрейд сам сделал решающий шаг
в этом направлении, предположив существование подвижной
энергии, которая нейтральна в себе, но способна
объединиться с эротическими или деструктивными
импульсами - с инстинктом жизни или смерти.
Никогда прежде смерть не включалась столь последовательно
в сущность жизни; но и никогда прежде она
не приближалась так близко к Эросу. Фенихель ставит
важнейший вопрос о том, не является ли антитеза
Эроса и влечения к смерти "результатом дифференциации
первоначально общего корня". По его мнению,
феномены, вместе составляющие инстинкт смерти, могут
рассматриваться как выражение принципа "значимого
для всех инстинктов", принципа, который в
ходе развития "мог быть преобразован внешними воздействиями"^
Более того, если в "навязчивой регрессии"
проявляется стремление органической жизни в
целом к полному покою и если принцип удовольствия
основывается на принципе нирваны, необходимость смер1
"Zur Kritik des Todestriebes"//7mago, XXI (1935), 463. CM. перевод
//Collected Papers (New York, W.W. Norton,
1953), p. 363 - 372.

2 The Psychoanalytic Theory of Neurosis (New York, W.W. Norton, 1945),
p. 59.

20

2. Происхождение подавленного индивида

ттл предстает в совершенно новом свете. Деструктивность
инстинкта смерти - не самоцель, но путь к освобожденю
от напряжения, бессознательное бегство от
неудовольствия и нужды, выражение бесконечной борьбы
против страдания и подавления. Кажется также, что
воздействие влияющих на эту борьбу исторических
изменений испытывает сам инстинкт смерти. Но объяснить
исторический характер инстинктов невозможно
без включения их в контекст новой концепции человека,
представленной в последнем варианте теории влечений
Фрейда.

Основные "слои" психической структуры теперь обозначаются
как Оно, Я и Сверх-Я. Наиболее глубоким,
древнейшим и обширнейшим из них является "Оно",
область бессознательного и первичных инстинктов.
"Оно" свободно от форм и принципов, конституирующих
сознательного, социального индивида, от воздействия
времени и противоречий. Ему "не знакомы
никакие оценки, никакое добро и зло, никакая мораль"^
ни установка на самосохранение 2. Все, к чему стремится
"Оно",- это удовлетворение инстинктивных потребностей
в соответствии с принципом удовольствия^

Под влиянием внешнего мира (окружающей среды)
часть "Оно", снабженная органами восприятия и защиты
от раздражения, постепенно развилась в "Я", ставшее
"посредником" между "Оно" и внешним миром. Восприятие
и сознание - только небольшая и "самая поверхностная"
часть "Я", ближайшая топографически к

1 Продолжение лекций по введению в психоанализ, с. 346.

2 An Outline of Psychoanalysis, p. 19.
^ Продолжение лекций no введению в психоанализ, с. 345.

4* 21

/. Под властью принципа реальности

внешней реальности. Но, благодаря способности этих
орудий ("перцептуально-сознающая система") наблюдать,
испытывать, снимать и сохранять "верную картину"
действительности, "Я" сохраняет свое существование,
приспосабливаясь к действительности и изменяя
ее в своих интересах. Таким образом, задача "Я" -
"представлять его (внешний мир) перед "Оно" для
блага "Оно", которое в слепом стремлении к удовлетворению
влечений, не считаясь с этой сверхсильной
внешней властью, не смогло бы избежать уничтожения"^
Выполняя эту главную свою функцию, "Я" координирует,
изменяет, организует и контролирует инстинктивные
импульсы "Оно" так, чтобы уменьшить
количество конфликтов с действительностью, т.е. подавить
несовместимые с ней импульсы, а иные "примирить"
с ней путем отсрочивания и отвлечения их
удовлетворения, т.е. изменения объекта и способа удовлетворения,
слияния их с другими импульсами и т.д.
Это означает, что "Я" "ниспровергает принцип удовольствия,
имеющий непререкаемую власть над процессами
в "Оно", и замещает его принципом реальности,
обещающим большую безопасность и больший успех".

Несмотря на важность своих функций, обеспечивающих
удовлетворение инстинктов организма, который
иначе бы почти наверняка был уничтожен или
уничтожил себя, "Я" сохраняет свою характеристику
"отростка" "Оно". По отношению к "Оно" процессы
"Я" остаются вторичными процесслии. Ничто так не
освещает зависимость функции "Я", как раннее высказывание
Фрейда о том, что мышление в целом "есть

^ Там же, с. 346.

22

2 Происхождение подначенного индивида

только окольный путь от воспоминания об удовлетворении...
к подобному сохранению того же воспоминания,
которое должно быть пережито еще раз посредством
моторного опыта"'. Воспоминание об удовлетворении
стоит у истока мышления как такового, скрытой движущей
силой которого является побуждение вновь пережить
прошлое удовлетворение. Так как принцип реальности
превращает этот процесс в бесконечную серию
"окольных переходов", "Я" переживает действительность
как преимущественно враждебную, и его позиция
сводится в основном к "защите". Но, с другой стороны,
поскольку реальность посредством этих окольных путей
способствует удовлетворению (хотя и "видоизмененному"),
"Я" вынуждено отвергнуть те побуждения, удовлетворение
которых привело бы к уничтожению его
жизни. Таким образом, "Я" защищается на два фронта.

В ходе развития "Я" появляется другая психическая
"инстанция" - Сверх-Я. Оно возникает из длительной
зависимости ребенка от своих родителей, и родительское
влияние остается его ядром. Впоследствии, восприняв
множество общественных и культурных воздействий,
"Сверх-Я" сгущается в могучего представителя
установившейся морали и того, "что принято называть
"высшими" ценностями человеческой жизни". Теперь
"внешние ограничения", сначала налагавшиеся на индивида
родителями, а затем другими социальными инстанциями,
интроецируются в "Я" и становятся его сознанием.
С этого момента в душевной жизни постоянно

^ The Interpretation of Dreams, p. 535. Позднее, с развитием психоанализа,
роль "Я" стала рассматриваться как более "положительная" при
акцентирования его "синтетической" и "интегративной" функций. О важности
этого смещения акцента см. ниже: Эпилог.

23

/. Под властью принципа реальности

присутствует чувство вины - потребность в наказании,
возникающая в результате нарушений или желания
нарушить эти ограничения (в особенности в Эдиповой
ситуации), "...обычно "Я" приступает к вытеснениям
по заданию и поручению своего "Сверх-Я"..."^ Однако
скоро вытеснение и чувство вины становится большей
частью бессознательными, иначе говоря, автоматическими.


Франц Александер говорит о "превращении сознательного
осуждения, которое основывается на восприятии
(и суждении), в бессознательный процесс вытеснения".
Он выдвигает предположение о тенденции к
сокращению подвижной психической энергии до "тонической
формы" - отелесниванию души (corporealization
of the psyche) 2. Этот процесс, в ходе которого
первоначально сознательная борьба с требованиями действительности
(родители и те, кто впоследствии влияют
на формирование "Сверх-Я") переходит в бессознательные,
автоматические реакции, имеет важнейшее значение
для развития цивилизации. Посредством стяжения
сознательного "Я" происходит утверждение принципа
реальности, что означает замораживание автономного
развития инстинктов и фиксацию их структуры на
уровне детства. Последней теперь внутренне присуще
стремление к status quo ante *. Эта реакционность -
как в прямом, так и в переносном смысле - составляет

1 "^" и "Оно", с. 386.

2 Franz Alexander, The Psychoanalysis of the Total Personality (New
York, Nervous and Mental Disease Monograph § 52, 1929), p. 14.

* Прежнее состояние (лат.).

24

2. Происхождение подавленного индивида

теперь существо инстинктивного поведения индивида.
Он относится к себе с суровостью, которая была к
месту на детской ступени его развития, но выглядит
устаревшей в свете возможностей зрелого (индивидуального
и социального) разума *. Индивид казнит себя
(и тем самым действительно бывает наказан) за несовершенные
поступки или за поступки, несовместимые
с цивилизованной действительностью, с образом цивилизованного
человека.

Таким образом, принуждение "Сверх-Я" направлено
не просто на выполнение требований действительности,
но также требований прошлой действительности.
В силу этих бессознательных механизмов психическое
развитие отстает от реального развития или (поскольку
первое само является фактором последнего) тормозит
реальное развитие, отрицая его возможности во имя
прошлого. Эта двойная функция прошлого обнаруживается
в воздействии на формирование индивида и ег^
общества. "Оно", как бы припоминая господство принципа
удовольствия, когда свобода от нужды в чем-либо
была необходимостью, постоянно пытается внести в
будущее следы этих воспоминаний, тем самым проецируя
прошлое в будущее. Однако "Сверх-Я", также
бессознательное, отвергает инстинктивное требование
будущего во имя прошлого - прошлого не целостного
удовлетворения, а горького приспособления к карающему
настоящему. С прогрессом цивилизации и ростом
индивида как филогенетически, так и онтогенетически
следы воспоминаний о единстве свободы и

I Ibid., р. 23-25.0 дальнейшей дифференциации и структуры
"Я" см. ниже с. 94, 95.

25

1. Под властью принципа реальности

необходимости угасают в подчинении необходимости
несвободы. Память, рациональная и рационализированная,
сама покоряется принципу реальности.

Принцип реальности обеспечивает сохранность организма
во внешнем мире. В случае с человеческим
организмом речь идет об историческом мире. Внешний
мир, противостоящий растущему "Я", на любом этапе
является специфической социо-исторической организацией
действительности, воздействующей на психическую
структуру посредством специфических общественных
инстанций и их представителей. Утверждалось, что
понятие Фрейда "принцип реальности" игнорирует этот
факт, превращая исторические обстоятельства в биологические
нужды, поскольку его анализ репрессивного
преобразования инстинктов под влиянием принципа
реальности производит обобщающий переход от
специфической исторической формы реальности к реальности
вообще. Эта критика справедлива, но она не
задевает заключенной в обобщении Фрейда истины,
что в основе всех исторических форм принципа реальности,
осуществленных цивилизацией, лежит репрессивная
организация инстинктов. И, объясняя ее непримиримостью
первичного принципа удовольствия и
принципа реальности, он тем самым выражает исторический
факт прогресса цивилизации как организованного
господства. Это понимание всецело пронизывает
его филогенетическую конструкцию, которая видит
происхождение цивилизации в замещении патриархального
деспотизма примитивной орды интернализованным
деспотизмом клана братьев. Именно потому, что

26

2. Происхождение подавленного индивида

цивилизация в целом была организованным господством,
историческое развитие предполагает значимость
и необходимость всеобщего биологического развития.
Таким образом, "неисторическому" характеру фрейдовских
понятий присуще и противоположное качество:
их историческое содержание может быть схвачено не
путем добавки каких-либо социологических факторов
(как поступают культурологически ориентированные
неофрейдистскис направления), но путем развертывания
их собственного содержания. В этом смысле наше
последующее обсуждение является "экстраполяцией",
которая исходит из понятий теории Фрейда и предположений,
в ней содержащихся, но только привязанных
к конкретному предмету, вследствие чего исторические
процессы выглядят естественными (биологическими).

В терминологическом плане эта экстраполяция требует
удвоения понятий. Термины Фрейда, так как они
не обеспечивают адекватного различения между биологическими
инстинктами и их социо-историческими превращениями,
необходимо дополнить соотносительными
терминами, обозначающими социо-исторические компоненты.
Мы хотим ввести здесь два таких термина:

а) Прибавочное (дополнительное) подавление (репрессия)
*: ограничения, налагаемые социальной властью.
Следует отличать от (основного) подавления как

* В оригинале surplus-repression, что вызывает ассоциацию с английским
вариантом понятия Маркса surplus-value (прибавочная стоимость).
Однако, например, переводчики "Эроса и цивилизации" на
немецкий язык предпочли избежать этой ассоциации - zusStzIiche Unterdruckung
(дополнительное подавление). Иногда на русский язык это
понятие также переводят как "сверхрепрессия".

27

7. Под властью принципа реальности

"модификаций" инстинктов, необходимых для закрепления
существования человечества в цивилизованной
форме.

Ь) Принцип производительности, господствующая историческая
форма принципа реальности.

В основе принципа реальности лежит фундаментальный
факт Ананке или нужды (Lebensnot *), означающий,
что борьба за существование происходит в мире, который
слишком беден для удовлетворения человеческих
потребностей без постоянного ограничения, отказа и
отсрочивания. Иными словами, любого рода удовлетворение
требует работы, т.е. более или менее болезненных
мер и предприятий ради приобретения средств
удовлетворения потребностей. Однако вследствие длительности
этой работы, заполняющей практически полностью
существование зрелого индивида, удовольствие
"отсрочивается" и преобладает неудовольствие. А поскольку
базовые инстинкты стремятся к преобладанию
удовольствия и отсутствию неудовольствия, принцип
удовольствия оказывается несовместимым с реальностью;
инстинкты вынуждены покориться репрессивной
регламентации.

Однако этот аргумент, принимающий преувеличенные
размеры в метапсихологии Фрейда, становится
ошибочным в применении к грубому факту нужды,
так как суть дела заключается в последствиях специфической
организации нужды и специфического экзистенциального
отношения, обусловливаемого этой организацией.
На протяжении всей истории цивилизации
распространение нужды (хотя и различными спосо*
Жизненная нужда (нем.).

28

2 Происхождение подавленного индивида

бами) организовывалось отнюдь не путем коллективного
распределения в соответствии с индивидуальными
потребностями. Соответственно и целью приобретения
благ было вовсе не наилучшее удовлетворение развивающихся
потребностей индивидов. Вместо этого распределение
нужды и усилия по ее преодолению путем
труда возлагались на плечи индивидов - сначала с помощью
прямого насилия, а впоследствии посредством
более рационального использования власти. Однако,
независимо от того, насколько полезной оказывалась
эта рациональность для прогресса целого, она остается
рациональностью господства, с интересами которого
было неизбежно связано постепенное покорение нужды.
Господство отличается от рационального использования
власти. Последнее, присущее любому общественному
разделению труда, проистекает из знания и ограничивается
отправлением функций и принятием мер, необходимых
для прогресса целого. В противоположность
этому господство исходит от особой группы или индивида
и направлено на поддержание и возвышение
их привилегированного положения. В то же время, не
исключая технического, материального и интеллектуального
прогресса (но лишь как их неизбежный побочный
продукт), такое господство сохраняет иррациональную
нужду, недостаток и принуждение.

Различные типы господства (человека и природы)
выражаются в различных исторических формах принципа
реальности. Например, общество, в котором нормой
для всех членов является зарабатывать себе
на жизнь, требует иного способа подавления, нежели

29

1. Под властью принципа реальности

общество, в котором труд является исключительной
обязанностью одной специфической группы. Подобным
же образом подавление будет различаться по объему
и степени в зависимости от ориентации общественного
производства на индивидуальное потребление или на
прибыль, преобладания рыночной или плановой экономики,
частной или коллективной собственности. Эти
различия влияют на самое содержание принципа реальности,
так как каждая его форма должна воплотиться
в системе общественных институтов и отношений, законов
и ценностей, которые опосредуют и упрочивают
требуемую "модификацию" инстинктов. На различных
этапах цивилизации это "тело" принципа реальности
различно. Более того, в то время как любая форма
принципа реальности требует значительного репрессивного
контроля над инстинктами, специфически исторические
институты принципа реальности и специфические
интересы господства вводят над ними дополнительный
контроль, неизбежный в цивилизованном
человеческом сообществе. Этот дополнительный контроль,
необходимость которого проистекает из самой
специфики институтов господства, мы и обозначаем
как прибавочное подавление.

В качестве примеров прибавочного подавления, связанного
с институтами определенного принципа реальности,
можно привести модификации и отклонения
энергии инстинктов, вызываемые закреплением моногамно-патриархальной
семьи, иерархическим разделением
труда или публичным контролем над частным
существованием индивида. Они прибавляются к основным
(филогенетическим) ограничениям инстинктов, ко30


2 Происхождение подавленного индивида

торыми отмечено развитие человека от человекообразного
животного до animal sapiens *. Ограничение и
управление инстинктивными побуждениями, превращение
биологических нужд в индивидуальные потребности
и желания скорее усиливают, чем ослабляют
удовлетворение: "опосредование" природы, подрыв ее
принуждения является человеческой формой принципа
удовольствия. Такие ограничения инстинктов, сначала,
вероятно, налагаемые нуждой и затянувшейся зависимостью
человекообразного животного, стали привилегией
и отличительной чертой человека, позволившей
ему превратить слепую необходимость выполнения желания
в желаемое удовлетворение i.

К этому основному слою вытеснения, который делает
возможным интенсивное удовольствие, принадлежат
"сдерживание" частичных сексуальных влечений и прогресс
к генитальности: созревание организма приводит
к нормальному и естественному созреванию удовольствия.
Однако овладение инстинктивными побуждениями
может также обернуться против удовлетворения.
Основное и прибавочное подавление неразделимо переплелись
в истории цивилизации; при этом нормальный
прогресс к генитальности был организован таким образом,
что частичные влечения и их "зоны" были десексуализиров...

Список страниц

• #
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• 6
• 7
• 8
• 9
• 10
• 11
• ...
• 17
• 18
• 19

Закладка в соц.сетях