Жанр: Энциклопедия
Основные произведения иностранной литературы
...исторических хроник, дидактических историй на бытовом материале, — компиляторы
делали упор на чисто сюжетное, повествовательное начало и незамысловатость
изложения, с тем чтобы плоды их труда могли доходить до самого простого,
неискушенного сознания. Они несомненно ориентировались на вкусы, восприятие и
язык современников — и преуспели в этом изрядно: на протяжении веков
Римские
деяния
оставались в Европе одной из самых читаемых книг, ее продолжали
переписывать даже после возникновения книгопечатания. Старейший рукописный свод
Деяний
, так называемая Инсбрукская рукопись (1342 г.), насчитывает 220 новелл.
Примечательно многочисленные — порядка 150 — списки рукописи различаются между
собой. За историю книгопечатания число новелл в изданиях возрастало за счет
дополнений из новых источников. Наиболее полное издание конца XIX в. содержит
283 новеллы. Однако, судя по Инсбрукской рукописи, канонический свод сборника
сложился не позднее начала XIV в. В новеллах сборника нашел отражение дух
средневекового сознания с его четким делением мира на
земное
и
небесное
, с
его нравственными представлениями и оценками, далеко не всегда отвечавшими
требованиям десяти заповедей, с его разграничением между духовным и телесным — и
прежде всего с его установкой извлекать мораль, нравственный урок из любых
историй. В
Римских деяниях
дидактика правит всем и самые фривольные сюжеты
получают самое морализаторское истолкование. Нередко, как в новеллах
О
наследстве и ликовании верной души
,
О наказании грешников, вовремя не понесших
кару за содеянное
или
О правде, которая не страшится даже смерти
, мораль,
запечатленная в названии, никак не сопрягается, с точки зрения современного
человека, с сюжетом.
Римские деяния
, наряду с итальянским сборником ста новелл
Новеллино
, созданным в самом конце XIII в., предвосхитили книги новелл
Боккаччо, Мазуччо, Страпароллы, Маргариты Наварр-ской и других авторов эпохи
Возрождения. Сюжеты из этого свода заимствовали такие великие мастера, как
Боккаччо, Чосер, Шекспир, Шиллер. В России первый полный перевод
Деяний
появился в XVII в., хотя отдельные истории из сборника, например
История
Аполлония Тирского
, были известны раньше.
Издание текста Римские деяния. — В кн.: Средневековые латинские новеллы ХШ в.,
М., 1980, с. 5—288.
ПОЭЗИЯ ТРУБАДУРОВ (XI-XIV вв.)
Традиция новоевропейской лирики восходит к литературной школе, представители
которой именовали себя трубадурами (от провансальского
находить
,
слагать
стихи
). Новшества, привнесенные в эту традицию на разных национальных почвах и
в разные эпохи — идет ли речь о творчестве отдельных гениев либо о целых
поэтических эпохах, о повторявшихся на разных этапах обращениях к сокровищам
народной поэзии или к богатствам иных культур, о непрекращающемся после
Возрождения влиянии античности,— все это лишь прививки к мощному стволу, корни
которого — лирика трубадуров. Поэзия трубадуров сложилась в конце XI в. на юге
теперешней Франции, в Провансе. XII и XIII вв. — эпоха ее расцвета. До той поры
литература, письменная словесность западноевропейских народов была
латиноязычной; параллельно с ней жила и развивалась народная, но бесписьменная
словесность на языках, которые оформились спустя века в
[39]
современные европейские языки. То же было и с поэзией в целом, с лирикой в
частности. Впервые на народном языке лирические излияния, облекшись в мерную
речь, зазвучали у трубадуров. Трубадуры писали на одном из романских языков —
окситанском; этот язык по-старинному называется провансальским (отсюда и
провансальские трубадуры
). Но окситанское слово звучало и звучит сегодня не
только в Провансе, а и в других местах. Благодаря трубадурам народный язык стал
вровень в литературном и культурном отношении с латинским — в истории
европейской литературы началась новая эпоха. До трубадуров лирика была по
преимуществу церковной; высшие достижения европейской латинской поэзии раннего
средневековья — в области поэзии литургической и мистической. Творцами ее были,
как правило, клирики; попытки светской поэзии в эту эпоху в конечном счете важны
с культурно-исторической точки зрения, но малосущественны с художественной,
поскольку являются лишь риторическими упражнениями. Лирика трубадуров положила
начало лирике светской и обозначила конец господства церковной поэзии в
европейской литературе. Поэзия стала призванием и делом рук мирян — хотя среди
трубадуров встречались и духовные лица. Трубадуры не просто расширили круг
лирических тем (не чуждались они при этом и тем церковно-политических, и
религиозно-нравственньх, и мистических), они утверждали главенство мирской темы
над церковной. Они создали новую школу духовных ценностей, не согласованную с
учением церкви, новую культурную
мифологию
, где центром была поставлена
человеческая личность. Лирическое чувство оказалось впервые в их творчестве
самоценным, как проявление лирического
я
, отринувшего необходимое и неизбежное
для христианской лирики раннего средневековья постоянное соотнесение своей
реальности с реальностью высшей. Это второй полюс революции, произведенной
трубадурами в литературном сознании европейцев. Трубадуры оставили европейской
литературе в наследие самый образ лирического поэта — творца, стоящего выше всех
социальных разделений, служащего только Красоте. Недаром коротенькие
полулегендарные жизнеописания трубадуров, созданные на закате окситанской
поэзии, века спустя служили материалом для драм и поэм. Трубадуры создали первую
литературную школу, осознавшую себя именно таковой, выработавшую единый
эстетический идеал, литературную программу, своеобразный кодекс жизненного и
литературного поведения. У трубадуров впервые в Европе сформировалось
представление о специфически поэтическом слове как особой эстетической и
языковой функции, отличной от всех прочих видов языковой деятельности, —
представление, фундаментальное и для сегодняшней теории литературы. Как бы ни
важны были для всей последующей литературной и нелитературной жизни европейских
народов многие стороны поэтического творчества трубадуров (тематика: культ
дамы, само понятие
куртуазности
; поэтика: строфика и ритмика, канонизация
рифмы),— все это уступает по своей исторической значительности абсолютной
новизне для европейской поэзии тех черт поэзии трубадуров, о которых шла речь.
Лирика трубадуров XI—XIV вв. была плодотворным синтезом многих литературных
элементов церковной латинской поэзии и фольклора, арабских влияний и т. д. В
свою очередь, она оказалась решающим фактором в истории итальянской, испанской,
английской, португальской, немецкой литератур. Обычно тематическая и
стихотворная изощренность трубадуров на новой почве в первое время упрощалась,
как бы блекла. Но в сочетании с новыми, местными элементами очень скоро
поэтический материал, привнесенный из Южной Франции, зацветал новым пышным
цветом:
примером может служить творчество Данте и Петрарки, хорошо знавших наследие
трубадуров и многим в своих достижениях обязанных им. Перенос лирики трубадуров
в немецкоязычные земли (менее столетия отделяет первые стихотворения первого
трубадура от ранних немецких подражаний) обозначил рождение немецкой поэзии
светского характера — лирики миннезингеров, составившей целую эпоху в истории
немецкой литературы. На первых порах и здесь провансальские образцы претерпевали
упрощения. Но уже творчество таких мастеров, как Рейнмар фон Хагенау, Генрих фон
Морунген, Вольфрам фон Эшенбах, ставит немецких учеников вровень с учителями, а
лирика Вальтера фон дер Фогельвейде — одна из вершин мировой поэзии.
Издания текстов
Песни трубадуров / Пер. со старопрованс. А. Наймана. — М.: Наука, 1979; Поэзия
трубадуров / Пер. В.Дынник.— В кн.: Поэзия трубадуров; Поэзия миннезингеров;
Поэзия вагантов, М., 1974, с. 31—182; Бернарт де Вентадорн. Песни / Изд. подгот.
В.А.Дынник.— М.: Наука, 1979.— 311 с.— (Лит. памятники).
Anglade J. Anthologie des Troubadours.— Paris: Boccard, 1927.— 183 p.; Igly F.
Troubadours et trouveres. — Paris: Seghers, 1960. — 247 p.
Литература
Жизнеописания трубадуров / Изд. подгот. М.Б.Мейлах.— М.: Наука, 1993.— 734 с.—
(Лит. памятники); Мейлах М.Б. Язык трубадуров.— М.: Наука, 1975.— 238 с.;
Несколько замеча
[40]
ний к вопросу о средневековой лирике.— В кн.: Шишмарев В.Ф. Избр.статьи М 1965
с. 178-190.
Lafont R., Anatole Ch. Nouvelle histoire de la litterature occitane: En 2 t. —
Paris: Presses univ. de France, 1970.
ПОЭЗИЯ МИННЕЗИНГЕРОВ (XII-XV вв.)
Миннезанг, немецкая средневековая рыцарская лирика, складывался со второй
половины XII в. под влиянием лирики провансальских трубадуров. Миннезингеры, как
правило, сами сочиняли музыку к своим стихам, но настоящими распространителями
их творчества становились обычно странствующие актеры-шпильманы.
Певцы любви
(так переводится слово
миннезингеры
) развивали в своей лирике мотивы
утонченного и преданного служения прекрасной даме, впервые зазвучавшие в
произведениях трубадуров. В то же время миннезанг обнаруживает ряд оригинальных
черт. Немецкие поэты более, чем их французские предшественники, склонны к
рефлексии, дидактизму, чувственность их более сдержанна. Нередко их произведения
окрашены в религиозные тона, хотя в основном поэзия миннезингеров, как и поэзия
трубадуров, была светской. Лирика миннезингеров не сразу подчинилась требованиям
куртуазности — культу высокой любви. В раннем миннезанге наряду с собственно
куртуазным направлением, связанным с традицией трубадуров, существовало и другое
—
отечественное
, или
народное
, зародившееся на юго-востоке Германской
империи, в придунайских областях. Поэты этого направления — Кюренбергер, Дитмар
фон Айст и др.— не стремились подражать сложным, изысканным поэтическим формам
трубадуров. Их лирика близка к народным любовным песням и даже к героическому
эпосу, в своем творчестве они нередко обращались к традициям отечественной
старины. Однако и в их поэзии уже заметны куртуазные черты. Они стали
определяющими в куртуазной лирике, зародившейся в непосредственной близости от
рыцарской Франции, в прирейнских областях, и распространившейся затем по всей
стране. В лирических излияниях немецких миннезингеров, среди которых выделяются
голоса Генриха фон Фельдеке, Фридриха фон Хаузена, Рейнмара фон Хагенау,
изысканно и восторженно воспевается
высокая любовь
, переливы чувств и любовное
томление поэта, пораженного стрелой Амура. Любовная лирика миннезингеров, как
правило, грустна, порой меланхолична. На этом фоне кажутся особенно яркими и
жизнелюбивыми сочинения поэта-рыцаря Генриха фон Морунгена. Даже в песнях о
неразделенной любви земной мир не утрачивает для него своей яркости и
многоцветности. Печатью незаурядного таланта отмечены
песни рассвета
Вольфрама
фон Эшенбаха. Вершину немецкой средневековой лирики составляет творчество
Вальтера фон дер Фогельвейде, сблизившего миннезанг с народной жизнью,
использовавшего песню и шпрух — стихотворное изречение морально-дидактического
характера — в качестве орудия политической борьбы. В XIII—XIV вв. миннезанг
начинает менять свой характер, отразив начавшийся кризис рыцарской культуры. С
приходом в поэзию Нейдхарта фон Рейенталя в рыцарскую лирику, сторонившуюся
всего бытового и обыденного, проникают бытовые зарисовки и сценки крестьянской
жизни с подчеркнуто прозаическими деталями. Среди поэтов, связанных с традицией
Нейдхарта фон Рейенталя, обращает на себя внимание Тангейзер, ставший со
временем героем популярной легенды. Тяготея к мотивам
низкой любви
, к формам
народной плясовой песни, Тангейзер подсмеивается над нелепыми, с его точки
зрения, условностями куртуазного этикета. В XIV—XV вв. наступает закат
миннезанга. Испытывая бремя новых забот, рыцари все реже обращаются к поэзии, а
само куртуазное служение в новых исторических условиях становится анахронизмом.
Собственно куртуазный элемент в поэзии либо отходит на второй план, уступая
место бытовым зарисовкам и размышлениям о состоянии современного общества, либо
становится предметом насмешек и пародий. Творчество немецких поэтов-рыцарей —
давно перевернутая страница в истории европейской литературы. Но она обладает
непреходящей ценностью и с интересом перечитывается все новыми и новыми
поколениями.
Издания текстов
Поэзия миннезингеров / Пер. В. Микушевича и др. — В кн.: Поэзия трубадуров;
Поэзия миннезингеров; Поэзия вагантов, М., 1974, с. 185—416; Вальтер фон дер
Фогельвейде. Стихотворения / Изд. подгот. В.В.Левик и др.— М.: Наука, 1985.— 379
с.— (Лит. памятники).
[41]
Minnesang des 13 Jahrhunderts. — Tiibingen: Niemeyer, 1962.— XI, 160 S.; Der
Minnesang: Eine Anthologie / Zusgest. und eingel. von S. B. Raducanu. —
Bukarest: Jugendveri., 1968. — 350 S.
Литература
Frings Th. Minnesinger und Troubadours.— Berlin: Akademie Verl., 1949.— 60 S.;
Kuhn H. Minnesang Wende.- Tubingen: Niemeyer, 1952.- 159 S.
РЫЦАРСКИЙ РОМАН
Роман о Тристане и Изольде (Le roman de Tristan et Yseut)
— сказание о любви Тристана и Изольды (XII в.), послужило сюжетом для
многочисленных произведений средневековой литературы, от которых по большей
части сохранились лишь отрывки. Не дошедший до нас рыцарский роман XII в. о
Тристане и Изольде был удачно восстановлен по его позднейшим переработкам
французским ученым Ж. Бедье в начале XX в. Роман о Тристане и Изольде раскрывает
трагические противоречия между подлинным человеческим чувством, оказавшимся
сильнее смерти
, и предрассудками феодально-рыцарского общества. Отважный
рыцарь Тристан попадает в Ирландию в поисках невесты для своего престарелого
дяди — короля Марка. В королевской дочери — Златовласой Изольде — он узнает ту,
которая предназначена Марку. На корабле Тристан и Изольда случайно выпивают
любовный напиток, который мать Изольды дала для нее и ее будущего мужа; с этих
пор непреодолимая любовь связывает героев. После испытаний и преследований
Тристан уезжает в Бретань и женится там на Белокурой Изольде, не переставая,
однако, любить Изольду Златовласую. Смертельно раненный в бою, Тристан просит
привести возлюбленную, которая одна способна исцелить его. Он ждет корабль с
белым парусом — знак того, что к нему плывет Изольда. Жена из ревности говорит
Тристану, что приближается корабль с черным парусом. Тристан умирает. Спешившая
к своему возлюбленному Изольда тоже умирает, и на их могиле за одну ночь
вырастают два дерева, ветви которых переплетаются между собой.
Издания текста
Легенда о Тристане и Изольде / Изд. подгот. А. Д. Михайлов. — М.: Наука, 1976.—
735 с.— (Лит. памятники); Роман о Тристане и Изольде / Пер. Ю. Стефанова. — В
кн.: Средневековый роман и повесть, М., 1974, с. 153—226.— (Б-ка всемирн. лит.).
Le roman de Tristan et Yseut / Renouvele par J. Bedier. — Paris: Piazza, s. a. —
XV, 266 p.
Литература
Baumgartner E. Le
Tristan en prose
: Essai d'interpretation d'un roman
medieval: These.— Geneve: Droz, 1975.- 351 p.
КРЕТЬЕН ДЕ ТРУА (CHRETIEN DE TROYES. Около 1135 - около 1183)
— французский трувер, создатель канона рыцарского романа. Кретьену принадлежит
пять романов, написанных между 1170 и 1191 гг.:
Эрек и Энида
,
Клижес
,
Ивэйн, или Рыцарь со львом
,
Ланселот, или Рыцарь телеги
,
Персеваль, или
Повесть о Граале
. Все они относятся к так называемому бретонскому
(артуровскому) циклу: действие происходит в идеальном королевстве, возникшем в
незапамятные времена и существующем параллельно реальному миру — Артур правит
там, где существует подлинная рыцарственность. Особняком стоит только роман
Клижес
: здесь царство Артура локализовано в Англии, главный герой является
сыном византийского императора, и все основные события происходят в
Константинополе. Центральная тема всех пяти романов — достижение рыцарского
идеала. Новаторство Кретьена состояло в том, что он отказался от прежней
композиционной схемы (подробное описание всей жизни героя от рождения до смерти;
как вариант — до свадьбы и/или коронования). Рыцарь Кретьена (как правило,
молодой, но уже прославленный подвигами) выделен из сонма соратников Артура и
показан в ключевой момент своего становления. Этот прием оказался чрезвычайно
продуктивным и обусловил дальнейшую циклизацию: разрозненные повествования об
отдельных рыцарях Круглого стола слились в единое целое —
историю
легендарного
королевства Артура. Свое завершение этот процесс получил у Томаса Мэлори.
[42]
Эрек и Энида (Егес et Enide. Около 1170)
— первый роман Кретьена, посвященный преображению
ленивого
рыцаря в носителя
подлинной куртуазности. Роман состоит из трех ярко выраженных частей. В первой
описывается идиллия:
Эрек легко добивается любви и руки Эниды, он первенствует на турнирах и на
охоте, им восхищается весь артуровский двор. В упоении счастьем Эрек забывает о
рыцарском долге, но после ночного объяснения с молодой женой мгновенно
перерождается: невзирая на мольбы друзей, он отправляется в странствие, приказав
Эниде ехать впереди, но запретив ей подавать сигнал об опасности. Во второй
части происходит проверка рыцарских качеств Эрека и супружеских чувств Эниды.
Пройдя через ряд тяжелых испытаний, герои примиряются: Эрек становится истинным
рыцарем и образцовым возлюбленным, а Энида превращается в соратницу,
вдохновляющую своего избранника на подвиги. В последней части Эрек побеждает
рыцаря Мабонагрена, ставшего носителем зла во имя ложно понятого служения даме.
Персеваль, или Повесть о Граале (Perceval, ou Le conte du Graal. 1181—1191)
— последний, не завершенный роман Кретьена, вызвавший многочисленные подражания
и разнообразные толкования. Существует обширная литература о Граале и связанных
с ним нравственных проблемах. Источники его находят в христианской символике
(чаша евхаристии), в языческих ритуалах (обряд инициации), в кельтском фольклоре
(магические
котелки изобилия
). Судя по всему, Кретьен сознательно обыгрывал
многозначность легенды о Граале: рыцари Круглого стола отправляются в поход,
имея перед собой неясную и расплывчатую цель, но в странствиях своих они должны
руководствоваться определенными нормами поведения (помощь попавшим в беду дамам
и девицам, уважение к старшим, куртуазное ухаживание за избранницей, строгий
порядок знакомства со встречными рыцарями, посещение церкви и молитва). Среди
продолжателей Кретьена выделяется немецкий поэт XIII в. Вольфрам фон Эшенбах,
создавший в своем романе
Парцифаль
одну из самых глубоких и оригинальных
версий легенды о Граале.
Произведения
Ивэйн, или Рыцарь со львом.— В кн.: Средневековый роман и повесть, М., 1974, с.
49—174; Эрек и Энида; Клижес / Изд. подгот. В. Б. Микушевич, А.Д.Михайлов,
Н.Я.Рыкова.— М.: Наука, 1980.— 510 с.— (Лит. памятники). Les romans de Chretien
de Troyes / Ed. d'apres la copie de Guiot: En 5 t. — Paris: Champion, 1973;
Romans de la Table Ronde. Le cycle aventureux / Textes trad., pres. et annotes
par Jean-Pierre Foiicher. — Paris: Gallimard et Libr. Gen. Franc., 1970.— 341 p.
Литература
Дашкевич Н.П. Сказание о Святом Граале.— Киев, 1877.— 216 с.; Михайлов А.
Французский рыцарский роман и вопросы типологии жанра в средневековой
литературе. — М.: Наука, 1976. — 352 с. Bednar J. La spiritualite et le
symbolisme dans les oeuvres de Chretien de Troyes. — Paris: Nizet, 1974. — 172
p.; Cohen G. Un grand romancier d'amour et d'aventure au XII siecle: Chretien de
Troyes et son oeuvre.— Paris: Rodstein, 1948.— 513 p.; Frappier J. Chretien de
Troyes, 1'homme et 1'oeuvre.— Paris:
Hatier-Boivin, 1957.— 254 p.; Frappier J. Chretien de Troyes et le mythe du
Graal.— Paris: Soc. d'Ed. d'Enseignement Superieur, 1972.— 272 p.
ЖИВОТНЫЙ
ЭПОС
Роман о Лисе (Roman de Renart. XII—XIII вв.)
— относится к сатирическому
животному
эпосу средневековья. Рассказы о
проделках дерзкого наглеца Лиса издавна бытуют едва ли не во всех литературах
мира, многочисленные версии и переложения этого сюжета венчает поэма Гёте
Рейнеке Лис
(1793). Первая обширная обработка сказок о Лисе, получившем
германское имя Рейнеке (Ренар), которое впоследствии стало во французском языке
общим наименованием лисицы, восходит к концу XII — началу XIII в., когда в
Европе наблюдается подъем городской культуры, способствующий развитию
сатирического направления в литературе. О похождениях хитроумного Лиса (отчасти
родственного героям фаблио
[43]
и шванков) начинают складывать небольшие стихотворные повествования. Автор одной
из таких поэм, некий Пьер из Сен-Клу, дал всему циклу название
Роман о Ренаре
(около 1175). Это произведение, состоящее из 26 отдельных повестей, называемых
ветвями
, создано рядом авторов, как правило, безвестных. Хотя между
ветвями
нет сюжетной общности, кроме того что везде действует коварный мэтр Ренар, они
складываются в определенное единство, создаваемое последовательным уподоблением
животного мира миру феодальному. Характеры персонажей не претерпевают изменений
и обладают постоянными функциями, отчего создается впечатление маскарада:
на зверей в точности переносятся чины и типы феодального общества, на звериное
житье — черты феодального быта. Основной конфликт романа — соперничество лиса
Ренара и волка Изенгрина, в котором принимают участие разные представители
животного мира, от льва до улитки, — завершения не получает, поэтому корпус
текстов легко дополняется новыми эпизодами. Даже смерть Лиса оказывается мнимой,
он не погибает и продолжает свои проделки. Роман изобилует яркими бытовыми
деталями, действие его протекает то при королевском дворе, то в монастыре, то в
рыцарском замке. Звериная держава управляется императором Львом, именуемым Нобль
(Благородный), императрицу зовут Фьера (Гордая), их вассалы — угрюмый и алчный
волк Изен-грин, его ветреная супруга Эрсан (Грызента), лукавый кот Тибер, обжора
и увалень медведь Брюн (Бирюк), глупый и трусливый баран Белин, воинственный
бахвал петух Шантеклер, благодушный барсук Гринбер, осел Бернар, носящий титул
архиепископа звериного царства. Среди этой разношерстной компании лис Ренар
является воплощением не только хитрости, изворотливости и смелости, но и
беззакония, разбоя и насилия. Поведение Ренара — своеобразная модель поведения
человека, живущего в обществе, где сильный всегда прав. Играя на слабостях своих
ближних, Ренар издевается над ними: обещая медведю мед, а коту мышей, он
заманивает их в западню, откуда они вырываются еле живые.
Роман о Лисе
,
возникший в период расцвета рыцарской литературы, во многом является пародией на
последнюю, о чем свидетельствует вынесенное в заглавие слово
роман
—
повествование о приключениях доблестных и любовных. Участниками же приключений
становятся звери, зачастую глупые и жестокие, чьи поступки далеки от рыцарских.
Лев отправляется в поход на язычников и оставляет вместо себя мэтра Ренара; Лис
быстренько сочиняет подложное письмо о гибели Льва, чтобы на законных основаниях
овладеть его супругой; новоявленные крестоносцы — заяц Трус, кузнечик и другие —
побеждают неверных скорпионов; язычник верблюд сдается в плен, и Лев приказывает
содрать с него живьем шкуру, что вассалы его с радостью выполняют.
Роман о
Лисе
имеет ярко выраженную сатирическую антиклерикальную направленность.
Наряду с достойными осмеяния фигурами священников, звери сами пародируют
церковные действа и обряды: волк смиренно принимает монашеский постриг от Лиса,
осел читает проповеди. Образ Ренара по сравнению с другими персонажами, за
которыми раз и навсегда закрепляется определенная характеристика, неизмеримо
сложнее. По сути, он единственный, к кому никогда не применим эпитет
глупый
.
Лис, осажденный Львом в своем замке Малпертуи, — своевольный феодал; Лис,
привязавший хвосты спящих зверей к деревьям, — озорник-школяр; голодный Лис,
рыщущий в поисках пищи, — угнетенный труженик. Лис высмеивает всех, кто пытается
покарать его или призвать к повиновению: могущественного Льва, своего вечного
врага Изенгрина. Оставить хитреца с носом может только какая-нибудь мелкая
зверюшка вроде синички. Сильнее же Лиса простой крестьянин, зорко стерегущий
свое добро от хищников, его одного боится мэтр Ренар. В этом отражается лежащая
в основе романа народная мудрость, осуждающая алчность и кровожадность господ,
под какими бы личинами они ни скрывались.
Издания текста
Роман о Лисе / Пер. со старофранц. А. Г. Наймана; Предисл. А.Д. Михайлова. — М.:
Наука, 1987. — 160 с. Reynke de Vos / Hrsg. u. ins Neuhochdt. iibertr. von H. J.
Gernents.— Rostock: Hinstorff, 1987.— 581 S.; Le Roman de Renart. — Paris:
Gallimard, 1982.— 220 p.; Le Roman de Renart. — Paris: Mario Roques, 1982.- XII,
129 p.
Литература
Batany J. Scene et coulisses du
Roman de Renart
.— Paris: Sedes, 1989.— 290 p.;
Flinn J. Le Roman de Renart dans la litterature francaise et dans les
litteratures etrangeres au Moyen Age. — Toronto:
University Press, 1963. — XI, 731 p.; Scheidegger J. R. Le Roman de Renart ou Le
texte de la derision. — Geneve: Droz, 1989. — 466 p.
[46]
ЛИТЕРАТУРА НОВОГО
...Закладка в соц.сетях
