Жанр: Энциклопедия
Основные произведения иностранной литературы
...Научна
книга, 1975. — 287 с.; Народна книжевност / Приред. В.НедиЬ.— 2 изд.— Београд:
Нолит, 1972.— 561 с.: Романска Ц. Въпроси на българското народно творчество:
Избрани студии и статии — София: Наука и изкуство, 1976.— 427 с.; Саздов Е.
Македонската народна поезда: Краток преглед.— Скопje: Култура. 1966.— 142 с.
СКАНДИНАВСКАЯ НАРОДНАЯ БАЛЛАДА (ХШ-ХУвв.)
Была распространена в Дании, Швеции, Норвегии, Исландии и на Фарерских островах
и получила (по аналогии с немецкой балладой) название
народная песня
.
Обозначает стихотворное произведение повествовательного жанра из нескольких
четырехстопных строф (в две или четыре строки)
[33]
с однострочным или двустрочным рефреном. Баллада сочинялась и бытовала в
Скандинавии в виде устного песенно-танцевального жанра примерно с начала XIII и
до конца XV в., но исполнялась в крестьянской среде и позже. О популярности
баллады в эпоху ее расцвета говорит, как это ни парадоксально, сама
немногочисленность и характер
записей
, сделанных в ту пору. Чаще всего это —
пробы пера: рефрены или отдельные строки, оставленные на полях рукописей
теологического или юридического содержания. Наиболее примечательно самое древнее
свидетельство существования баллады — строфа, записанная на карте Гренландии
датским картографом Клаудиусом Клавусом в 1425 г. Исчерпав, по-видимому, всю
свою фантазию, он обозначал реки, полуострова и горы поочередно следующими
словами баллады, т. е. первым, что пришло ему на ум. Народные песни скорее всего
знали все — так к чему их записывать? Первые полные и довольно многочисленные
их записи появляются только с наступлением эпохи Ренессанса в дамских альбомах
(мода на них пришла из Германии). Наиболее известна так называемая
Сердечная
книга
(1553—1555), получившая свое название по конфигурации обреза. Со временем
появляются и чисто балладные сборники: например, рукопись с 200 народными
песнями из книжного собрания Карен Брахе (1580-е гг.) и первое в Европе печатное
издание народных баллад (1591) —
Книга ста песен
датского историографа А. С.
Веделя. Однако систематическое собирательство и издание баллад началось только в
первой половине XIX в. на волне романтического интереса к народной культуре: в
Швеции — А. А. Афцелиусом и Э. Г. Гейером, в Исландии — С. Грундтвигом и Иоуном
Сигюрдссоном, на Фарерских островах — В. У. Хаммарсхаймом и Х.К.Лунгбю, в
Норвегии — М.Б.Ланстом и С. Бугге и, наконец, в Дании — Свеном Грундтвигом
(1824—1883), начинателем, пожалуй, самого крупного фольклористического проекта в
мире — издания
Стародатских народных песен
, законченного группой ученых лишь в
XX в.: последний 11 том (мелодии баллад) вышел в 1960 г., начато издание в
1853-м. В ходе работы над научными изданиями выпускались многочисленные
популярные сборники, при подготовке их наиболее ясно проявились два основных
подхода: первый подразумевал реконструкцию идеальной
праосновы
, якобы
подвергшейся
порче
из-за долговременного бытования в народной среде; второй
ограничивался лишь самой необходимой языковой коррекцией текста, т. е. возвращал
к идеям Грундтвига, считавшего каждый записанный вариант наделенным уникальной
художественностью (и поэтому включавшего в свое
Собрание
все варианты). По
содержанию баллады традиционно и весьма условно, согласно классификации все того
же Грундтвига, до сих пор подразделяются на: героические — с персонажами из
эддических песен (
Старик Тор
), полусказочных car
о древних временах
(
Альф
из Оддерскера
), французского героического эпоса и нижненемецкой героической
поэзии (
Хольгер Датский и Дидрик
), в балладах этого типа преобладают бурлеск и
романический юмор; легендарные — с героями из числа святых (
Святой Олав и
тролли
), включающие в себя элементы комизма и католическо-христианского
нравоучения; волшебные (иногда еще называемые сказочными) — в них героям
противостоят демонические сверхъестественные силы, воспринимавшиеся серьезно
(типичный пример такого рода баллады известен по шиллеровскому переложению
сюжета о рыцаре, который спешит на свадьбу, встречает в лесу эльфу и,
отравленный насмерть танцем с ней, доскакав до дому, умирает); исторические —
повествующие о легендарных эпизодах из частной жизни исторических героев (типа
баллад о короле Вальдемаре и сожженной в бане его любовнице Тове); наконец,
самые многочисленные рыцарские — или, по сути, бытовые, к которым относят все
остальные баллады (кроме немногих по числу шуточных), в их основе — конфликт
героя или героини с семейной или общинной средой, ее обычаями и законами,
разрешающийся обычно трагически (хотя встречаются и исключения, подтверждающие
это правило); чаще всего в рыцарских балладах используются мотивы похищения
невесты, измены мужу, мести за убийство родственника или за неверность и т. п.
Действие всех баллад всех типов в высшей степени драматично, оно всегда
приходится на кульминацию конфликта, вся остальная интрига либо реферируется в
двух-трех стихах, либо считается известной. Важнейший элемент скандинавской
баллады — лирический рефрен, комментирующий действие или обстановку исполнения
песни. Зачастую он подбирался или сочинялся по принципу контрастности:
исполнение, например, упоминавшейся трагической баллады об эльфе и рыцаре,
скачущем на свою свадьбу, сопровождалось радостным кличем:
А танец легко плывет
по поляне!
Как предполагается, исполнители баллады становились в круг или
продвигались по лугу или поляне цепочкой, взявшись за руки и делая два шага
направо, шаг налево и т. д. Вел песню запевала, иногда варьировавший ее слова и
сюжетные ходы в соответствии с известными всеми фольклорными
формулами
(т. е.
устоявшимися лексико-синтаксическими балладными оборотами). Именно в таком виде
исполнение баллад сохранялось кое-где на фарерских островах вплоть до середины
XX в., и некоторые исследователи имели возможность наблюдать его воочию. В
России переводы скандинавских баллад появились в 30-е и в 50-е гг. XIX в. (Ф.
Кони, Д.Ознобишин и Н.В.Берг). Интересна судьба едва ли не самой
распространенной из них
Сила арфы
: как убедительно показала Н.П. Копанева,
переложение ее на русский Д.Ознобишиным
[34]
(одним из поэтов пушкинской поры) оказалось настолько удачным, что оно прочно
вошло в русскую народную традицию в виде широко известной песни
По Дону
гуляет...
. Всю вторую половину XIX и большую часть XX в. новые переводы
скандинавской баллады в России практически не появлялись. Представительные
сборники ее стали печататься у нас в стране лишь с конца 1970-х гг.
Издания текстов
А танец легко плывет по поляне...: Датские народные баллады / Пер. и предисл. В.
Потаповой. — М.: Детск. лит., 1984. — 128 с.; Датские народные баллады / Пер. и
предисл. В. Потаповой; Примеч. Б.Ерхова.— М.: Худож. лит., 1980.— 286 с.;
Скандинавская баллада / Подгот. Г. В. Воронкова, И.Ивановский, М. И.
Стеблин-Каменский. — Л.: Наука, 1978.— 271 с.— (Лит. памятники);
Стиг-знаменосец: Шведские и датские народные баллады / Пер., коммент. и послесл.
И. Ивановского. — Л.: Детск. лит., 1982.- 152 с.
Danske folkeviser i udvalg / Ved E. Frandsen. Bd. 1-2.- Kobenhavn: Gyldendal,
1952-1959; Gamie -Norske folkeviser / Saml. og udg. af S. Biigge.— Oslo:
Universitctsforl., 1971.— Xll, 156 s.; Svensk folkpoesi / I urv. av B. af
Klintberg och F. Zetterholm. — Stockholm: Tiden, 1979.— 308 s.
Литература
Копанева Н.П. Две шведские баллады в русском фольклоре.— Рус. лит., 1984, № 3,
с. 169—175;
Потапова В. Сила златострунной арфы.— Иностр. лит., 1980, № 9, с. 200—203. Pio
I. Nye veje till Folkevisen. — Kobenhavn: Gyldendal, 1985. — 343 s.; The types
of the Scandinavian medieval ballad: A descriptive catalogue / Ed. by B. R.
Jonsson. — Oslo: Universitetsforl., 1978.— 329 s.
АНГЛИЙСКИЕ И ШОТЛАНДСКИЕ НАРОДНЫЕ БАЛЛАДЫ (XIII-XV вв.)
Эти произведения слагались и бытовали в народной среде. Их безвестными авторами
были крестьяне, ремесленники, бродячие торговцы, а исполнителями — певцы из
народа, иногда профессиональные певцы-менестрели. Передаваясь из поколения в
поколение, баллады исполнялись по-разному. Поэтому нередко существует несколько
вариантов баллады. Установить точно дату зарождения англо-шотландской баллады
как жанра народного творчества трудно. Самая ранняя английская баллада, дошедшая
до нас, — баллада об Иуде — датируется XIII в. Английские и шотландские баллады
распадаются на несколько групп. Прежде всего это баллады, носящие по
преимуществу эпический характер. В них нашли отражение народные толкования
исторических событий, в частности феодальных войн между Англией и Шотландией
(так называемые пограничные баллады). Древнейшей из этих песен, повествующих о
бранных подвигах и грабежах, личной доблести и убийствах, является баллада
Охота на Чивиоте
. Она изображает столкновение шотландского витязя Дугласа и
английского лорда Перси с дружинами в горах Чивиота. Как и старинные эпические
песни, баллада перечисляет всех воинов, участвовавших в битве, и всех погибших в
ней.
Почти одновременно с историческими бачладами (XIV—XV вв.) возник цикл близких к
ним разбойничьих баллад. Их герои — благородный разбойник Робин Гуд и его
дружина, смелые беззаконники, живущие
в веселом зеленом лесу
. Первые баллады о
Робине были записаны в середине XV в., а в XVI в. сложилась целая поэма-баллада
Деяния Робина Гуда
. Вопрос о существовании реального Робина Гуда не решен до
сих пор. Тот факт, что его имя упоминается в хрониках, не является
доказательством его исторической реальности, поскольку установлено, что хроники
нередко основывались на песнях. Однако важно не то, существовал ли Робин Гуд на
самом деле, а то, каким предстает он в поэтическом творчестве народа. В балладах
о Робине Гуде отчетливо выразилось сочувствие народа к лесным стрелкам и их
предводителю, вчерашним крестьянам, ушедшим в лес от несправедливых притеснений.
В образы героев этих баллад народ вложил свои социальные симпатии и антипатии.
Впервые в поэзии Европы феодальной эпохи эпическая идеализация распространилась
на человека
неблагородного
происхождения. Робин Гуд храбр, любит приключения,
но в отличие от героев
классического
эпоса воюет он не с драконом,
[35]
не с чужим племенем, не с врагами христианской веры, а с теми, от кого страдает
народ, — с шерифом, надменным епископом, жадными монахами. Честность,
справедливость, щедрость Робина Гуда, воспеваемые в балладах, распространяются
только на бедняков; зато он не считает зазорным обманывать и грабить тех, кто
притесняет
добрых иоменов
. Дух свободолюбия пронизывает поэтические рассказы о
подвигах Робина Гуда и его товарищей. Зеленый лес, укрывший дружину Робина Гуда,
вырастает в символ справедливой и вольной жизни.
Еще одну группу составляют баллады лирико-драматические. Главное событие таких
баллад — любовь. Сюжеты любовных баллад разнообразны, но, как правило, имеют
драматическую, даже трагическую окраску. Противниками любящих выступают обычно
их родственники, причем герои баллад нередко оказываются беспомощными перед
обстоятельствами, мешающими их любви. В отличие от рыцарских романов в стихах в
англо-шотландских любовных балладах главное не прославление подвигов,
совершенных героем во имя своей возлюбленной, а воспевание чувства, которое
должно вызвать отзвук в душе слушателей. Основное внимание сосредоточено не на
событиях, а на душевных переживаниях героев (
Прекрасная Анни из Лох-Роян
). Во
многих лирических балладах присутствует элемент чудесного и сказочного
(
Демон-любовник
,
Клятва верности
). Иногда фантастическое начало столь
сильно, что заслоняет любовную тему, становится главенствующим (
Томас Рифмач
,
Баллада о двух сестрах
). В этих балладах резвятся феи и русалки, похищают
людей эльфы, встают из гроба мертвецы, животные изъясняются на человеческом
языке, а люди превращаются в животных и птиц. Фантастическое в любовных балладах
подчеркивает и усиливает чувства героев, придает всему повествованию лирическую
окраску. Характерно серьезное отношение безымянных авторов баллад к
сверхъестественному миру, который представляется им вполне реальным и
действительным. В этом они явились выразителями верований своей эпохи и
народной среды. Точно определить по содержанию любовных баллад время их
возникновения нелегко. Отмечая, что в английских и шотландских любовных балладах
женщина всегда ближе к мужу или возлюбленному, чем к отцу или братьям, ученые
предполагают, что эти баллады возникли в эпоху, когда родовые отношения уже не
играли прежней роли.
Наиболее древним пластом балладного жанра считаются фантастические баллады,
дольше других сохранявшиеся в устной традиции, в памяти народных певцов.
Выделяют еще группу бытовых баллад типа
Старуха, дверь закрой
и
Баллады о
мельнике и его жене
. Они отличаются большей прозаичностью, характеры и события,
как правило, поданы в комическом свете. Исследователи относят возникновение
этого рода балладного творчества к более позднему времени, связывая его с
эволюцией жанра, некоторым его снижением. Своеобразие и красоту народных баллад
англичан и шотландцев, как любых баллад вообще, можно оценить, только памятуя о
своеобразии их поэтического языка, формы, композиции. Баллада не любит
обстоятельных вступлений, она сразу начинается с главного. Действие балладного
повествования развивается стремительно, задерживаясь только на важных моментах,
причем место и время действия не всегда определены точно. В балладах часто
встречаются художественные приемы, характерные для народного творчества:
постоянные эпитеты, которые возвращаются при названии того же самого предмета
(
веселый зеленый лес
,
серебряный гребень
,
русые волосы
); повторы,
обусловленные повторением одной и той же ситуации; параллелизмы — прямое
сопоставление человека и природы (один из излюбленных образов — деревья,
соединяющие свои ветви на могиле влюбленных). Язык баллад представляет особую
разновидность поэтической речи. Баллада предпочитает слова точные, конкретные,
избегает пышных метафор и риторических фигур.
Еще одна особенность баллад — их четкий ритм. Рифма парная или перекрестная. В
англошотландских балладах встречаются аллитерации, характерные для
англосаксонского стихосложения.
Старинные баллады, впервые собранные епископом Перси и опубликованные в 1765 г.
(
Памятники древней английской поэзии
), оказали сильное воздействие на
дальнейшее развитие поэзии. Интерес к народным балладам был особенно живым в
эпоху романтизма с его увлечением средневековьем. Их собирали, ими зачитывались
и им подражали Вальтер Скотт, Саути, Кольридж. Народные баллады вдохновляли
великого Роберта Бернса. Последующие поколения поэтов (Тен-нисон, Росетти,
Суинберн, Стивенсон) также обращались в своем творчестве к жанру баллады. В
России первые переводы английских и шотландских баллад появились еще в XIX в.
Среди них особо выделяются переводы В. А. Жуковского и А. К. Толстого. Но
подлинно научное и широкое поэтическое освоение баллад началось в XX в. Были
напечатаны многие баллады о Робине Гуде в мастерских переводах Вс.
Рождественского, впервые познакомившего русских читателей с народным героем
Англии. Особое место народные баллады заняли в творчестве С.Я.Маршака. Переводы
Маршака, сумевшего средствами русского языка передать поэтическое своеобразие
англо-шотландских баллад, открыли прелесть народной поэзии и воспринимаются как
оригинальные произведения.
[36]
Издания текстов
Баллады о Робин Гуде / Предисл. М.Горького.— Пг.: Всемирн. лит., 1919.— 97 с.;
Английская и шотландская народная баллада / Сост., предисл. и коммент. Л. М.
Аринштейна. — М.: Радуга, 1989. — 512 с. — (На рус. и англ. яз.); Английские и
шотландские баллады / Пер. С. Я. Маршака. — М.: Наука, 1973.— 138 с.— (Лит.
памятники); Воды Клайда: Английские и шотландские народные баллады и песни в
пер. Игн. Ивановского. — Л.: Лениэдат, 1987. — 207 с.; Народные баллады / Пер.
С. Маршака, М. Цветаевой. — В кн.: Европейские поэты Возрождения, М., 1974, с.
447—457; Шотландские баллады.— В кн.: Бернc Р. Стихотворения. Поэмы; Шотландские
баллады, М., 1976, с. 217—417. The English and Scottish popular ballads: In 5
vol. / Ed. by F. G. Child. — New York: The Folklore press in assoc. with Pageant
book company, 1957; British popular ballads / Ed. by J. E. Housman. — London:
Harrap, 1952.— 248 p.
Литература
Морозов М. Баллады о Робине Гуде. — В кн.: Морозов М. Избранные статьи и
переводы, М., 1954, с. 285-298.
Keen М. The outlaws of medieval legend.— London: Routledge, 1961.— 235 p.; Lloyd
L. Folk song in England.— London: Lawrence a. Wishart, 1967.— 274 p.
СРЕДНЕВЕКОВАЯ ЛАТИНСКАЯ ЛИТЕРАТУРА
Средневековая латинская литература — литература народов Западной Европы на
латинском языке, существовавшая после развала Римской империи.
Была связующим
звеном между античностью и новыми национальными литературами. В раннее
средневековье она была единственной, в зрелое средневековье — одной из ведущих
письменных литератур, в эпоху Возрождения — главной школой усвоения
„возрождаемой" культуры античности
(М.Л. Гаспаров*). На разных этапах бытования
светское и религиозное начала (как в содержании, так и в канонических формах
религиозной литературы:
жития,
видения
, трактаты и наставления — в прозе; гимны, оды, секвенции — в
поэзии; действа — в драме) сочетались в ней в различной пропорции. В истории
средневековой латинской литературы исследователи выделяют пять основных
периодов.
Темные века
(VI — середина VIII в.) — уход литературы в монастыри;
основные памятники письменности — исторические своды Григория Тур-ского (538 —
около 594) в Галлии, Беды Достопочтенного (672/673 — около 735) — в Англии и др.
Каролингское Возрождение
(середина VIII — IX в.) — расцвет письменной культуры
при дворе Карла Великого.
Оттоновское Возрождение
(X — начало XI в.) было
связано с двором императора Священной Римской империи Оттона I и немецкими
монастырями; в это время появился первый в Европе рыцарский роман в стихах
Руодлиб
.
Овидианское Возрождение
(конец XI — XII в.), с центром во Франции,
отмечено подражанием формам и варьированием сюжетов поэзии Овидия, повышенным
интересом к мифу и сказке. Тогда творили поэт Вальтер Шатильонский (1135 — после
1200), автор поэмы
Александреида
, и философ Пьер Абеляр (1079—1142). К этому
периоду относятся становление средневековой религиозной драмы и распространение
поэзии вагантов. Наконец, период позднего средневековья (XIII—XIV вв.) оставил,
среди других памятников, сочинения Фомы Аквин-ского (1225/1226—1274) и Фомы
Кемпийского (около 1380—1471) и свод притчевых историй
Римские деяния
. В
дальнейшем латинская средневековая литература органично преобразуется в
составную часть европейских национальных литератур в творчестве Эразма
Роттердамского, Ульриха фон Гуттена, Франческо Петрарки, Томаса Мора и других
авторов. В этом плане она сыграла на Западе ту же роль, что в Восточной Европе
сыграла византийская литература на греческом языке,—
мостков
между
классическим наследием и оформлением национальных литератур на собственных
национальных языках. В большинстве своем памятники средневековой литературы
носят двойственный характер:
принадлежа истории и теологии, они в то же время отмечены художественной
выразительностью стиля и образов. Однако среди относящихся по преимуществу к
художественной литературе несомненно выделяются поэзия вагантов и
Римские
деяния
.
Литературный энциклопедический словарь, М., 1987, с. 175.
[37]
Издания текстов
Абеляр П. История моих бедствий / Изд. подгот. Д. А. Доброглав и др.— М.: Изд-во
АН СССР, 1959. — 255 с. — (Лит. памятники); Памятники средневековой латинской
литературы IV—IX веков / Отв. ред. М. Е. Грабарь-Пассек и М.Л.Гаспаров.— М.:
Наука, 1970.— 443 с.; Памятники средневековой латинской литературы X—XII веков
/ Отв. ред. М. Е. Грабарь-Пассек и М.Л.Гаспаров.— М.: Наука, 1972. — 558 с.;
Средневековые латинские новеллы XIII в. / Изд. подгот. С. В. Полякова. — Л.:
Наука, 1980.— 384 с.— (Лит. памятники).
Литература
Curtius Е. R. Europaische Literatur und lateinisches Mittelalter. — 10 Aufl.—
Bern; Munchen: Fran-cke, 1984. — 608 S.; Vinay G. Alto medioevo latino:
Conversazioni e no. — Napoli: Guida, 1978. — 554 p.
ПОЭЗИЯ ВАГАНТОВ
Лирика вагантов — особый круг европейской латиноязычной поэзии XI—XIII вв. Ее
создатели — школяры-клирики, своеобразная социальная группа, пережившая в XII в.
свой расцвет в Западной Европе. Это были по преимуществу студенты и выпускники
первых университетов, люди, получившие лучшее для своего времени образование, но
либо не нашедшие себе достойного места в церковной или гражданской иерархии,
либо (в редких случаях, когда их социальное честолюбие бывало удовлетворено)
сохранившие литературные вкусы ученой вольницы. Бродячее (
вагант
значит
странствующий
) и беспокойное племя кочевало из одного города в другой в
поисках знаний и пропитания, лучших преподавателей и щедрейших кормильцев; оно
подчинялось не местным властям, а университетскому начальству и готово было
силой ответить на любую попытку урезать его права. Своеобразное сочетание
образованности, личной независимости и материальной необеспеченности,
заставляющей клянчить у сильных мира кусок хлеба, относительной свободы от
бытовых норм, в мелочах регламентировавших жизнь других сословий, способствовало
развитию специфических черт, тематического и стилистического единства лирики
вагантов. Поэтическое наследие вагантов богато: это стихи, славящие радости
жизни — вино и любовь и поносящие самым жестоким образом разврат римской курии и
греховодство собратьев-монахов; стихи, в которых весь мир ценностей
средневековой культуры предстает
вывернутым наизнанку
, — вплоть до пародий на
литургические тексты и блестящих образцов льстивых или нахальных просительных
песен. Ваганты сочиняли и поэмы — исторические, дидактические, аллегорические —
во вкусе своей эпохи; слагали исполненные самого неподдельного благочестия
религиозные песнопения. Но эти образцы их творчества наименее интересны и
оригинальны и мало отличаются от произведений средневековой латинской поэзии.
Читая вагантов, необходимо помнить, что лирические произведения ученых-клириков
были рассчитаны на своеобразную элиту — людей образованных, способных оценить
мастерское владение стихом и литературной темой. Поэтому было бы принципиально
неверно в сатирических вольностях или подчас нецеломудренной чувственности
вагантов усматривать
свободное
излияние или самоутверждение личности в духе
новоевропейской поэзии. В свободолюбивых и жизнерадостных произведениях клириков
XII в. господствует литературная игра, условность, вполне оправданная
литературным
этикетом
западноевропейского средневековья. Как и вся латинская
словесность этой эпохи, лирика вагантов питается античными и христианскими
источниками: в сатире — это в первую очередь Ювенал и библейские пророки, в
разработке эротических тем — Овидий и
Песнь песней
. Поэтическая техника
вагантов подчиняется правилам классической риторики и метрики и поэтики
церковной лирики. Личное начало в лирике вагантов развито весьма слабо, и ученым
с огромным трудом удалось в массе стихотворного материала выделить небольшие
корпусы
сочинений отдельных поэтов, которые и являют собой ее вершины. Таковы
Гуго, прозванный Примасом Орлеанским (около 1093 — около 1160); поэт, известный
только по прозвищу Архипиита (между 1130 и 1140 — после 1165); Вальтер
Шатильонский (вторая половина XII в.).
Издания текстов
Лирика вагантов / Пер. Л.Гинзбурга.— М.: Худож. лит., 1970.— 191 с.; Поэзия
вагантов / Пер. Л. Гинзбурга и др. — В кн.: Поэзия трубадуров; Поэзия
миннезингеров; Поэзия вагантов, М., 1974, с. 419—502; Поэзия вагантов / Изд.
подгот. М.Л.Гаспаров.— М.: Наука, 1975.— 605 с.— (Лит. памятники).
Carmina Burana
/ Mit Benutzung der Vorarbeiten W. Meyers kritisch
herausgegeben von A. Hilka und O. Schumann; (1) Die moralischsatirischen
Dichtungen, I Bd: Text; 11. Kommentar. Heidelbei-g, 1930; (2)
Die
Liebeslieder
, herausgegeben von 0. Schumann, I Bd: Text. Heidelberg, 1941;
Dronke P. Medieval
[38]
Latin and the rise of European Lovelyric. Vol. 2. Medieval Latin love-poetry. —
London; Oxford: Clarendon press, 1966.- XII, 335-603 p.
Литература
Dobiache-Rojdestvensky О. Les poesies des golliards. — Paris, 1931; Waddell H.
The wandering scholars — London: Constable, 1934.- XXVIII, 301 p.
Римские деяния (Gesta romanoum)
— первоначально возникли как свод анекдотических и в большинстве своем
недостоверных повествований из римской истории; впоследствии сборник обогащался
за счет включения восточных и средневековых сюжетов, изложенных с привлечением
римских
реалий, как их представляли себе компиляторы. Заимствуя из различных
источников — греческого романа, религиозных притч, житийной литературы, басен,
...Закладка в соц.сетях
