Жанр: Энциклопедия
Энциклопедический биографический словарь
...партии в Минске в 1898 поехал В.
Вскоре он, как и другие участники съезда, был
арестован и после 14 месяцев заключения в
Таганской тюрьме получил по приговору 3-летнюю
ссылку в Вологодскую губернию.
Здесь он познакомился с эсером Б.Савинковым,
подружился с социал-демократом А.Богдановым.
Особенное же значение имело для В.
знакомство с Н.Бердяевым, к которому он всю
жизнь питал глубочайшее уважение. Ссылку В,
отбывал в Сольвычегодске, где вместе с другими
ссыльными и своей женой, Верой Владимировной
Яковенко, строил планы продолжения
революционной деятельности; создал социалдемократическую
группу "Воля". Они нелегально
переправили из-за границы печатную машину
и шрифты и организовали тайную типографию
сначала в Рыбинске, а потом в Ярославле.
Вернувшись из ссылки, В. вошел в социал-демократический
комитет Ярославля. Типография
перепечатывала "Искру" и "Рабочее дело". После
2-го съезда РСДРП "Воля" вошла в северный
комитет партии, нов 1903 группа В. была
арестована. После двух лет заключения в ярославской
тюрьме в июне 1905 он был освобожден:
принимал активное участие в Киевском и
Московском вооруженных восстаниях.
После поражения революции перешел на
нелегальное положение: написал ряд брошюр:
"Стачечная революция 1905 г." (изд. в 1917),
"Тактика уличного боя", "Тактика милиции" и
статью "О подготовке к вооруженному восстанию"
(Пролетарий, 1906, № II). В. стоял на
позиции меньшевиков, хотя во многих вопросах
был близок к большевизму. В 1907 В. познакомился
с Лениным, обсуждал с ним задачи
Военно-технического бюро, где В. играл активную
роль. Но подспудно в нем зрел духовный
перелом, В. вспоминал: "После 1905 года, когда
потухли огни национальной революции, у
меня начали возникать сомнения в целесообразности
социал-демократической программы
и, вообще, в правильности материалистического
понимания истории, выдвинутого Марксом.
Я стал склоняться к мысли, что истинный социализм
требует духовного обновления человечества,
в силу чего классовая борьба должна
быть соединена с борьбой за личность, способную
творить новую, более совершенную культуру".
В. начал искать в литературе идеального
героя и остановился на Гамлете, видя в нем высокий
гуманизм, который считал основой человеческой
личности. Одновременно он обратился
к Христу. Увлекшись философией, литературой,
а также психологией (он много читал
Фрейда), В. вышел из партии, отошел от всякой
политической деятельности. Заработок на
жизнь ему давало его техническое образование.
Некоторое время он работал от Переселенческого
управления в Томском уезде.
С началом 1-й мировой войны В. добился
отправки на фронт. В чине подпоручика он был
прикомандирован к главной радиостанции при
штабе главнокомандующего армиями Западного
фронта. За смелость был награжден орденом
Св.Анны 3-й степени с мечами и бантом.
В 1916В. командировали в Петроград в Офицерскую
электротехническую школу для прохождения
ускоренного курса по радиотелеграфу,
а по ее окончании предложили следовать
на Восток, в Хабаровск, для продолжения
службы на военной радиостанции в должности
ее начальника. Однако революции 1917 нарушили
все планы.
В 1918 В. был в Петрограде на офицерском
съезде как делегат от Приморского военного
округа. Он мог бы возобновить знакомство с
Лениным, но, как он сам писал, "между нами
была уже пропасть". Помимо мировоззренческих
позиций, их разделяли и политические -
В. не мог принять Брестского мира. Во время
наездов в Москву В, бывал у Бердяевых, участвовал
в литературных вечерах. Его все больше
увлекала история христианства. В. верил, что
социальные проблемы не могут быть разрешены
"путем длительной Варфоломеевской ночи",
что спасение России - в духовном возрождении
и единстве.
В 1919В, серьезно заболел нервным расстройством,
был признан "совершенно неспособным
к воинской службе". Врачи рекомендовали
морские купания и предложили поехать
на два месяца в Японию. Он поселился в Иокогаме.
Там жило много русских, поэтому у него
не возникало трудностей с языком,
После падения Колчака В. принял тяжелое
для него решение остаться в Японии. Несмотря
на мучительную тоску по родине, он вместе с
тем чувствовал, по собственному признанию,
что "как будто приехал на новую родину, дальнюю
родину своего духа". Своей миссией отныне
он считал написание книги, которая помогла
бы людям духовно очиститься. По приглашению
профессора Катаками он занял место
преподавателя русского языка и литературы
в университете Васэда. Служба в университете
обеспечила ему безбедное существование.
Впервые за много лет у него появилось время и
возможность для размышлений, литературных
занятий, умственного труда.
Литературные интересы В. были весьма широки.
Немного обжившись в Японии, он начал
изучать (с помощью замечательного знатока
японского языка М.Григорьева) японскую литературу,
древние мифы, предания и т.н. жанр
"кайдан" - рассказы о привидениях: в них В.
привлек древнейший мотив о загробной мести,
встречающийся у русских и европейских романтиков;
он решил заняться сравнительным
изучением японских и европейских "страшных
рассказов". Но вскоре В. и Григорьев перешли
к "Кодзики" (японский литературный памятник,
повествующий о рождении японской земли
и становлении государства) - началу начал
японской литературы. Они пытались найти в
"Кодзики" объединяющее начало, чтобы понять
японский миф как единое целое. В то
время им пришлось признать свою попытку неудачной.
Разгадка появилась позднее, когда В.
пришло в голову проанализировать "Кодзики"
с точки роли вулканологии. Он объездил самые
значительные вулканы, совершал пешие
восхождения. Свою теорию он изложил в работе
"Вулканы и солнце. Новый взгляд на мифологию
"Кодзики" (1941; изд. в 1955 на
япон. яз.; в 1960 - на англ. яз.).
Со времени приезда в Японию В. не оставлял
свою работу о Гамлете. В 1962 на английском
языке вышла его книга "Путь Иисуса от
юдаизма к христианству в понимании Шекспира.
Разыскание скрытого иудейского сюжета
трагедии "Гамлет". В ней В. высказал убеждение,
что Шекспир при написании "Гамлета"
пользовался иудейскими источниками - книгами
Иосифа Флавия о царствовании Ирода Великого
и его преемников, где описывалась история,
сходная с историей Гамлета. В. доказывал,
что действие трагедии происходит в Иерусалиме.
В книге В, выдвигал гипотезу, что
принц Гамлет является религиозным реформатором:
от языческих представлений, что месть
убийце облегчает участь страдающей души
жертвы и от иудейской морали "Око за око"
он переходит к христианской заповеди "Не
убий". В. считал, что Дух отца Гамлета, явление
которого многие критики рассматривали только
как театральный прием, на самом деле задуман
как антитеза к образу короля, и именно он руководит
поступками Гамлета. И колебания Гамлета,
когда он все время, коря себя, откладывал
месть, сам не понимая почему, в действительности
отражали внутреннюю работу его
души под влиянием Духа, внушающего ему, что
важно не убийство врага, а пробуждение в его
душе совести. По мнению В., Дух - это Логос,
Божественное слово, вселившееся в Гамлета и
руководящее его действиями.
Этот тезис - не убийство врага, а пробуждение
в нем совести - звучит во многих работах
В. В своей статье "Новые данные о влиянии
Шекспира на Пушкина. (Загадка мести за душу)",
опубликованной в сборнике "Изучение
иностранных литератур" университета Васэда,
он находит аналогии в действиях героев шекспировского
"Гамлета" и пушкинского "Выстрела".
Гамлет во время представления "Гонзаго"
вместо того, чтобы убить короля, предается
бурному восторгу, т.к., по словам В., "поймал
совесть короля", Сильвио признается, что во
время дуэли "подобно Гамлету выявляет ценное
в душе противника, рискуя при этом своей
жизнью".
В 1965 в Токио на русском языке вышла
"главная книга" В. "Третий Завет и Апокалипсис.
Новые данные о жизни, личности и учении
Спасителя мира", посвященная "светлой памяти
друга и учителя Николая Бердяева". В книге
В. пришел к выводу, что не Апокалипсис вышел
из Евангелия, а Евангелие из Апокалипсиса. И
раз "Откровение предшествует земному служению
Христа, то Созерцателем видений был
не апостол Иоанн, а сам Спаситель мира".
"Апокалипсис, - утверждал автор, - это видения
будущего Спасителя, пережитые им в
процессе воплощения в него Духа Божия". Высказав
эту догадку, В. через анализ Откровения
пытался понять личность его автора, Иисуса
Христа. По его мнению, Созерцатель видений
был поэт, сила и яркость образов указывали на
его молодость. Конструкция Откровения та же,
что и в греческой драме "Орестея" - отсюда
вывод, что автором Апокалипсиса мог быть
только тот, кто хорошо знал и иудейскую религию,
и греческий театр, т.е. человек, вышедший
из эллино-иудейской семьи. Далее В. делал
предположение, что Созерцатель вырос в богатой
семье - он часто употребляет названия
драгоценных камней, к которым, видимо, привык
с детства. Он получил блестящее по своему
времени образование - прекрасно владел
астрономией, математикой. Совершенно неожиданно
трактовал В, 8-ю и 9-ю главы Откровения.
Хорошо изучивший вулканы и бывший
сам свидетелем извержений, он увидел в этих
фантастических картинах описание извержений.
Проштудировав материал о действовавших
в то время вулканах, В. выяснил, что они расположены
на пути из Палестины и Александрии в
Рим. Это дало ему основание утверждать, что
Созерцатель был в вечном городе, возможно,
видел в театре исполнение "Орестеи", оказавшей
такое большое влияние на его видения. И,
вероятно, слушал философские разговоры,
обогатившие его знания. Итак, по гипотезе автора,
Созерцатель видений до какого-то времени
жил обычной жизнью человека своего сословия.
Вероятно, он любил - ведь только любящий
может так поэтично описать жену, облаченную
в солнце и в венце из 12 звезд. Но после
того, как ему явились видения, открывшие
его предназначение, он порывает со своей
семьей, возлюбленной, как Гамлет с Офелией,
и принимает имя Иисуса Христа. Вероятно, у
него явилась потребность где-нибудь в тиши вести
свое служение и подготовиться к своему
подвигу. Он удаляется в Назарет, входит как
приемный сын в семью плотника Иосифа. Пережив
воплощение в него Логоса, Слова Божьего,
Созерцатель видений превратился из человека
в Богочеловека и создал новый христианский
мир. Изучение Апокалипсиса позволило
В, сделать свой главный вывод, что человек
должен повести борьбу со зверем в себе и что
возрождение России возможно только через
обновленное христианство.
Образы Апокалипсиса постоянно присутствовали
в статьях В. Он печатал материалы о
своей революционной деятельности, мечтал завершить
автобиографический труд - путь "От
Маркса к Шекспиру и от Шекспира к Христу".
В своих работах он постоянно размышлял о
том, почему гуманнейшие идеи революционеров,
свято веривших, что революция делается
во имя освобождения и счастья народа, на деле
обернулись трагедией. Ключ к несчастиям России
он видел в нарушении естественного хода
событий, в отступлении от христианских начал.
И пути спасения он видел в возвращении к
этим вечным истинам.
В. внимательно следил за всем, что происходило
на его родине. Победа над гитлеризмом
всколыхнула его патриотические чувства, а 20-й
съезд КПСС вселил надежду на поворот к лучшему.
Его очень тянуло в Россию. В середине
1950-х он получил предложение вернуться, но,
чтобы доказать свою лояльность, он должен
был написать статью о прислужничестве русской
эмиграции японскому милитаризму; это
условие В. посчитал неприемлемым. В последние
годы жизни у него наладилась переписка с
родными - это стало большой радостью в его
одинокой жизни. В. похоронен на токийском
кладбище Такао-рэйан.
И. Кожевн икова.
\ВАРШАВСКИЙ Владимир Сергеевич (1906,
Москва - 22,2,1978, Женева) - писатель,
литературный критик. Сын журналиста, присяжного
поверенного. В 1918 семья переехала
в Крым, в 1920 - в Чехословакию. Учился
в Москве, Киеве, Константинополе, Тшебове,
Праге, где закончил гимназию и Русский юридический
факультет Пражского университета,
В 1926 уехал в Париж; поступил в Сорбонну
и в течение нескольких лет изучал философию
и литературу. Первый рассказ, "Шум шагов
Франсуа Виллона", опубликовал в журнале
"Воля России" (1929, № 7), - своего рода
пролог ко всему последующему творчеству писателя
как выразителя мировоззрения т.н. "незамеченного
поколения", детей русских эмигрантов
"первой волны"; тема рассказа - страх
одиночества. В статье "О прозе "младших"
эмигрантских писателей" (СЗ, 1936, № 61) В.
писал о литературе своего поколения как о
"чахлой, растущей без воздуха, нерасцветающей
прозе, и тем не менее, может быть, ближе
"относящейся к делу", больше открывающей
бесконечно печальный опыт эмигрантской
жизни - одиночество, чем все еще прекрасное,
но как бы дореволюционное творчество
"старших писателей", уходящее корнями в то
время, когда душа русского мира не была еще
так глубоко и трагически расколота на две
противоположные, кажущиеся непримиримыми
тенденции". В. - участник альманаха
"Круг", сотрудник журнала "Числа" (1930-34)
и др.
В 1939 В. вступил в ряды французской армии.
Участвовал в Сопротивлении, объединившем
эмигрантскую молодежь из часто враждовавших
до войны группировок. Был в немецком
плену, освобожден войсками союзников,
награжден медалью. В предисловии к книге В.
"Родословная большевизма" А.Шмеман писал
о его мужестве, "с которым в июле 1940 г.
он, рядовой разгромленной французской армии,
почти в одиночку, на протяжении нескольких
дней, в обреченной крепости сдерживал
мощный натиск немцев". Книга "Семь
лет" (Париж, 1950) раскрывает переживания
автора, участника 2-й мировой войны.
В 1950В. переселился в США. Здесь вышла
в свет его программная книга "Незамеченное
поколение" (Нью-Йорк, 1956) - "опыт рассуждения
о судьбе эмигрантских сыновей",
особенно тех из них, "кто при более благоприятных
условиях могли бы стать продолжателями
"ордена" русской интеллигенции". Об этом "ордене"
он писал: "Немногочисленные, но активные
группы кадетов, эсэров и меньшевиков... издавали
главные эмигрантские газеты и журналы,
и их публицистика и дискуссии занимали авансцену
эмигрантской общественной жизни. Но
по-настоящему, эти остатки демократической и
социалистической интеллигенции не имели влияния
и были окружены враждой огромного
большинства эмигрантов, которые возлагали на
"орден" ответственность за российскую катастрофу".
Младшие эмигранты "еще помнят Россию
и на чужбине чувствуют себя изгнанниками.
В этом их отличие от последующих эмигрантских
поколений. Но воспоминаний о России у
них слишком мало, чтобы ими можно было
жить, В этом их отличие от поколений старших.
Зато есть в их судьбе сходство с судьбою всех
"лишних людей" русского прошлого, всех "потерянных
поколений Европы и Америки", В. давал
характеристику всем заметным идейным
группировкам, сыгравшим хотя бы мимолетную
роль в духовном самоопределении младшего поколения
русских эмигрантов,
ке русского литературного Монпарнаса, демонстрировала
обреченность людей "незамеченного
поколения". Вместе с тем В. отмечал свойственные
им героические черты, способность
претворять слова в дело, жертвовать своей
жизнью, если это окажется необходимым. В.
раскрыл роль, сыгранную ими во время 2-й мировой
войны: "Мелькают слова: убит, скончался
от ран, расстрелян немцами, добит штыками,
посмертно награжден Военной медалью, Военным
Крестом с пальмами, доброволец, партизан,
волонтер, перешел к генералу де Голлю,
погиб в Резистансе, убит в рядах Свободной
Франции..." 6-я глава книги - как бы мемориал
"незамеченного поколения"; В. приводит список
погибших в Сопротивлении молодых людей,
среди которых расстрелянные, геройски
встретившие смерть Б.Вчльде, А.Левицкий, священник
о.Дмитрий Клепинин, княгиня В.Оболенская
и мн. др.
В книге "Ожидание" (Париж, 1972) переработаны
и собраны публикации В. в разных
эмигрантских журналах за последние 20 лет.
Лирический герой автора Владимир Гуськов говорит:
"Я был уверен, мир имеет доброе значение.
Только с годами подсказываемые разумом
сомнения разрушили мое первоначальное безотчетное
в этом убеждение. Но, оглядываясь
теперь на мою жизнь, я вижу, что мое сознание,
моя жизнь, моя душа всегда стремились
это убеждение восстановить".
Последняя незавершенная книга В. "Родословная
большевизма" (Париж, 1982). В ней -
размышления писателя о судьбе России, ее истории,
опасения за ее будущее. В. был убежден
в том, что "...истоки советского империализма
нужно искать не в русской истории и не в особом
мессианизме русского народа, а в марксистском
эсхатологическом мифе мировой революции".
Он утверждал, что Ленин и Маркс во
всем идентичны: "при чтении перестаешь различать,
где Маркс, где Энгельс, где Ленин. Образы
трех угодников сливаются. Тот же ход
мыслей, тот же строй чувств, тот же стиль, то
педантически наукообразный, то площадной, та
же бешеная ярость в полемике, то же неколебимое
убеждение, что прогресс не может совершаться
без насилия и кровавых человеческих
жертв и что, как бы ужасны ни были эти
жертвы, на них нужно идти".
Соч.: Несколько рассуждений об Андрэ Жиде и
эмигрантском молодом человеке // Числа, 1930/31,
№ 4; О "герое" эмигрантской молодой литературы //
Там же, 1932, № 6; О Поплавском и Набокове // Опыты,
1955, № 4.
Лит.: Зеньковский В.В. По поводу кн. В.С.Варшавского
"Незамеченное поколение" // Вест. РСХД, 1956,
№ 42; Карпович М.М. Рец. на: "Незамеченное поколение"
// Опыты, 1956, № 6; Иваск Ю. Рец. на: "Ожидание"
// НЖ. 1972, №109; Фотиев К.В. В.С.Варшавский
// НЖ, 1978. № 131; Шмеман А. Ожидание: Памяти
В. С. Варшавского // Континент, 1978, № 16;
Яновский B.C. Поля Елисейские. СПб., 1993.
Е. Цургонова
\ВАСИЛЬЕВ Александр Александрович
(22,9.1867, Петербург - 29.5.1953, Вашингтон)
- историк. Отец - Александр Степанович
В., подполковник, начальник крепостной
команды Петропавловской крепости, последняя
его должность - воинский начальник в городе
Сычевка Смоленской губернии. Мать -
Ольга Александровна Челланова - из купеческой
семьи. В 1887 В. с золотой медалью
окончил 1-ю классическую гимназию в Петербурге
и поступил на историко-филологический
факультет Петербургского университета, где
под руководством В.Васильевского приступил к
изучению истории Византии; одновременно занимался
на восточном факультете под руководством
В.Розена арабским языком. "Васильевский
и барон Розен сделали мою жизнь", -
воспоминал В. В студенческие годы В. подружился
с М.Ростовцевым. По окончании в 1892
университета был оставлен при нем для подготовки
к профессорскому званию: три года работал
преподавателем латинского языка в 1-й
классической гимназии. Первый научный труд
- рецензию на "Житие Феодора, архиепископа
Эдесскаго" - опубликовал в 1893 (Журн.
Мин-ва народ, просвещ., ч. 286). В 1897 направлен
в заграничную научную командировку.
В Париже в Школе живых восточных языков и
в Сорбонне изучал арабский, турецкий и эфиопский
языки, собрал в библиотеках Парижа,
Лондона и Вены материал для магистерской
диссертации. Защитил сев 1898 ("Византия и
арабы. Политические отношения Византии и
арабов за время Аморийской династии". СПб.,
1900). С января 1899 стажер в Русском археологическом
институте в Константинополе; посетил
Грецию, участвовал вместе с Б.Фармаковским
и П.Милюковым в раскопках в Македонии.
Третий год командировки провел в Западной
Европе. Продолжением магистерской
диссертации явилась защищенная им в 1902
докторская диссертация ("Византия и арабы.
Политические отношения Византии и арабов за
время Македонской династии (867-959)".
СПб., 1902). В том же году совершил поездку
на Синайский полустров. Кроме преподавания
в гимназии, читал в качестве приват-доцента
лекции по истории Византии в Петербургском
университете. В 1904-12 - профессор Юрьевского
университета и преподаватель средневековой
истории в женском педагогическом
институте в Петербурге, в 1912-22 - профессор
и декан этого института, в 1917-25- профессор
Петроградского университета. Автор
общего курса истории Византии ("Лекции по
истории Византии", т. 1-3. Пг" 1917-25). Неоднократно
представлял русскую науку за границей:
в 1905-в Алжире на международном
конгрессе ориенталистов, в 1906-в Австралии
на торжествах по случаю 50-летия Мельбурнского
университета, в 1910-в БуэносАйресе
на 17-м международном конгрессе
американистов, в 1912-в Афинах на международном
археологическом конгрессе. В 1919
избран членом-корреспондентом Российской
Академии наук. В 1920-22 председатель Академии
истории материальной культуры; пытался
восстановить Русский археологический институт.
Политической деятельностью не занимался.
Летом 1924 выехал в Германию и Францию:
в Париже встретился с Ростовцевым, который
предложил В. занять его место в Висконсинском
университете, и 15.9.1925 В. переехал
в США, в Мэдисон, где занимал до 1938
кафедру древней истории Висконсинского университета,
положив начало американскому византиноведению.
Основные труды В. посвящены
истории Византии, Трапезунда, арабского
мира и славянских народов. Неоднократно перерабатывал
и расширял курс истории Византии
(1-е англ. изд. в 1928-29; последнее прижизненное
- 1952). Автор монографий "Готы
в Крыму" (1936), "Нападение руссов (норманов)
на Константинополь в 860 году", "Юстин
Первый" и др. В 1935-36 читал лекции в Колумбийском
университете, в 1934 участвовал в
4-м Византологическом съезде в Софии, с
1936 почетный председатель Института им.
Н.Кондакова. В 1934 был избран членом Югославской
Академии наук, а в 1936 - Американской
Академии Средневековья (Mediaeval
Academy of America) в Кембридже (шт. Массачусетс).
В 1938 вышел в отставку, но продолжал
участвовать в университетской общественной
жизни. В 1944 был приглашен научным сотрудником
в Византийский институт Гарвардского
университета в Думбартон Оке (Вашингтон), в
1948 стал Scholar-Emeritus в этом институте.
Как вспоминали работавшие с ним ученые, В.
был "любим всеми, старыми и молодыми и до
конца оставался наиболее яркой личностью в
группе. Он передавал свою обширную эрудицию
с большой легкостью и простотой и был
всегда великодушен в признании качеств других
ученых".
Умер после возвращения с Византийского
конгресса в Салониках, на котором был избран
почетным президентом конгресса. Среди
учеников В. - М.Андреева, А.Вишнякова,
Е.Скржинская, Дж.Шнейдер, Х.Рэмсей и др.
Библиография работ В. насчитывает 168 названий.
Кроме научных занятий, В. увлекался музыкой:
еще в России, будучи студентом университета,
учился в течение года в Петербургской
консерватории. "По его собственным словам,
музыку он любил больше, чем науку", - утверждал
Г.Вернадский. Другой его страстью были
путешествия. Как писал М.Карпович, "всю
свою жизнь он был неутомимым путешественником
и, помимо европейских стран и Ближнего
Востока, побывал и в таких частях света, куда
русские туристы обычно не ездили - до Австралии
включительно. Из русских эмигрантов,
с которыми мне пришлось встретиться в Америке,
он был кажется единственным, успевшим
съездить из любознательности на Аляску, и
притом даже два раза".
Лит.: Вернадский Г. А.А.Васильев (К семидесятилетию
его) // Сб. статей по археологии и византиноведению,
издаваемый семинарием им. Н.П.Кондакова.
Прага, 1938, т. 10: Gregoire Н. AlexandreAlexandrovich
Vasiliew // Byzantion, 1952, т.ХХП; Карпович М.
М.И.Ростовцев и А.А.Васильев // НЖ, 1953, № 24;
Медведев И.П. Васильев А.А. / Славяноведение в дореволюционной
России. Библиографич. словарь. М.,
1979; Басаргина Е.Ю. А.А.Васильев и русский археологический
институт в Константинополе / Российские
ученые и инженеры в эмиграции. М., 1993.
Ю. Дойков
\ВАСИЛЬЕВ Николай Илларионович
(23.10.1875, Полтава - 4.9.1930, Белград) -
агрохимик. По окончании полтавской гимназии
В, поступил в Ново-Александрийский институт
сельского хозяйства и лесоводства. После
окончания его (1897) был командирован за
границу для подготовки к профессорскому званию.
С 1898 В. в течение четырех семестров
посещал курс лекций в Цюрихском университете
и работал в лаборатории агрохимии у профессора
Эрнста Шульца. В 1899-1900 В, изучал
организацию сельского хозяйства в Западной
Европе. С этой целью посетил опытные
сельскохозяйственные станции Франции, Германии,
Италии, Австро-Венгрии. Вернувшись в
Россию, В. начал работать в должности ассистента
на кафедре общего земледелия Киевского
политехнического института. В 1909 В.
сдал магистерские экзамены по агрономии в
Новороссийском университете, после чего был
приглашен читать курс агрономии в должности
ассистента в университетет Св.Владимира в Киеве;
совмещал педагогическую деятельность в
университете с работой в Киевском политехническом
институте.
В течение 1900-13 В. заведовал опытной
сельскохозяйственной станцией при Политехническом
институте; опубликовал ряд работ по
синтезу и регенерации белковых веществ в
растениях. В 1911 В. защитил в Новороссийском
университете магистерскую диссертацию
"Образование белковых веществ в созревающих
семенах" (опубл. Киев, 1911). В 1913 работал
в лаборатории профессора Бонньера в
Парижском университете. По возвращении в
Россию в январе 1914 В. был назначен экстраординарным
профессором (в сент, 1914- ординарным
профессором) агрономии Донского
политехнического института в Новочеркасске.
В 1916 был избран ординарным профессором
Донского сельскохозяйственного института; читал
курс по агрономической химии и общему
земледелию; избран помощником директора
института.
При Донском политехническом институте
организовал опытную сельскохозяйственную
станцию (1914-15), где под его руководством
проводились исследования по изучению почв
Донского края, выращивались засухоустойчивые
сорта южных пшениц,
В 1920 В. эмигрировал в Югославию; был
назначен профессором сельскохозяйственного
факультета Белградского университета по кафедре
агрономической химии; в 1924 получил
должность экстраординарного профессора этого
же факультета, на которой оставался до
конца своей жизни. В. активно включился в организацию
агро
...Закладка в соц.сетях
