Жанр: Политика
Основы геополитики (геополитическое будущее России)
... .советского интернационализма Grossraum Шмитта основывается на
культурном и .этническом плюрализме, на широкой автономии, ограниченной
лишь стратегическим централизмом и тотальной лояльностью
к высшей властной инстанции. При этом Шмитт оодчеркивал,
что создание нового "Большого Пространства" не зависит ни от научной
ценности самой доктрины, ни от культурной компетентности, ни
от экономического развития составляющих частей или даже территориального
и этнического центра, давшего импульс, к. интеграции. Все
зависит только от политической воли, распознающей историческую
необходимость такого геополитического шага.
Шмитт в этой доктрине предвосхитил основные линии современной
интеграционной политики.
8.5 Тотальная война и фигура "партизана"
Геополитические мотивы различимы у Шмитта практически во всех
темах, которые он рассматривает. В частности, он исследовал связь
трех концепций - "тотальный враг, тотальная война, тотальное
государство". С его точки зрения, "тотальное государство" - это са79
Основы геополитики
мая совершенная форма государства традиционного типа, т.е. пик развития
сухопутного "номоса". Несмотря на возможности исторической
эволюции такого государства вплоть до масштабов Grossraum, в нем
сохраняется неизменным сущностное качество. "Тотальное государство"
исключает принцип "тотального врага" и "тотальной войны", так
как представление о противнике, "враге" (а Шмитт придавал огромное
значение формулировке понятий "друг"/"враг", amicus/hostis) оно
выстраивает на основании себя самого, а следовательно, выдвигает концепцию
"войны форм", в которой действует Jus bellum и участвуют
только ограниченные контингенты профессиональных военных. Мирное
население и частная собственность, в свою очередь, находятся под
охраной закона и устранены (по меньшей мере, теоретически) из хода
военных действий.
Либеральная доктрина, которую Шмитт однозначно связывал с Новым
временем и, соответственно, с "морской цивилизацией", с "номосом"
моря, отрицая "тотальное государство" открывает тем самым дорогу
"тотальной войне" и концепции "тотального врага". В 1941 году
в статье "Государственный суверенитет и открытое море" он писал:
"Война на суше была подчинена юридическим нормам, так как она была
войной между государствами, т.е. между вооруженными силами враждующих
государств. Ее рационализация проявлялась в ее ограничении и в стремлении
вывести за ее пределы мирное население и объекты частной собственности.
Война на море, напротив, не является войной между строго определенными
и подчиняющимися юридическим нормативам противниками, так
как основывается на концепции тотального врага. """
Общая геополитическая картина, описанная Шмиттом, сводилась к напряженному
цивилизационному дуализму, к противостоянию двух
Grossraum'OB - англосаксонского (Англия + Америка) и континентально-европейского,
евразийского. Эти два "Больших Пространства"
- талассократическое и теллурократическое - ведут между собой
планетарное сражение за то, чтобы сделать последний шаг к универсализации
и перейти от континентального владычества к мировому. При
этом Шмитт с пессимизмом относился к возможности свести этот конфликт
к какой-то строгой юридической базе, так как цивилизационные
макроконцепции обоих "Больших Пространств" основываются на взаимоисключающих
"номосах" - "номосе Земли" и "номосе Моря". По80
Классики геополитики
следнии" разрушительный элемент вносится развитием воздухоплавания,
так как "воздушное пространство" еще менее поддается этикоправовой
структурализации, нежели морское.
В конце жизни Шмитт сосредоточил свое внимание на фигуре "партизана".
Эта фигура, по Шмитту, является последним представителем
"номоса" Земли, остающимся верным своему изначальному призванию
вопреки "разжижению цивилизации" и растворению ее юридически-культурных
основ. "Партизан" связан с родной землей неформальными
узами, и исторический характер этой связи диктует ему основы
этики войны, резко отличающиеся от более общих и абстрактных
нормативов. По мере универсализации "морской модели" и "торговой
этики", которые, естественно, охватывают и сферу военных действий,
фигура "партизана", приобретает, по Шмитту, все большее цивилизационное
значение, так как "партизан" остается последним действующим
лицом истории, которое защищает (всеми средствами) "сухопутный'
порядок" перед лицом тотального наступления талассократии. Отсюда
вытекает его почти "сотериологическая" историческая функция.
Глава 9
Петр Николаевич Савицкий
"Евразия - Срединная Земля"
9.1 Судьба евразийца
Петр Николаевич Савицкий ( 1895 - 1968) - пожалуй, первый (и
единственный) русский автор, которого, в полном смысле слова, мож.-
но назвать геополитиком. По.образованию экономист, ученик В.Вернадского
и П.Струве. До войны был близок кадетам. После революции
эмигрировал в Болгарию, затем переехал в Чехословакию. В 1921 году
вместе с князем Н.С.Трубецким возглавил евразийское движение, в
котором геополитические факторы играли .центральную роль. Именно
Савицкий в большей степени из всех евразийцев интересовался геополитикой.
Мировоззрение Савицкого, как и большинства других евразийцев,
складывалось под влиянием трудов славянофилов, Данилевского и особенно
Леонтьева. Это была разновидность революционного славянофильства,
сопряженного с центральной идеей особости исторической
Классики геополитики
идентичности ' великороссов , не сводимой ни к религиозной, ни к этнически
славянской сущности. В этом аспекте они были более всего
близки к Константину Леонтьеву, сформулировавшему важнейший тезис
- "славянство есть, славизма нет", т.е. "этническая и лингвистическая
близость славянских народов не является достаточным основанием,
чтобы говорить об их культурном и характерном единстве".
Евразийское движение по набору излюбленных тем и концепций было
удивительно близко к немецким консервативным революционерам. Так
же, как и консервативные революционеры, евразийцы стремились сочетать
верность истокам с творческим порывом в будущее, укорененность
в русской национальной традиции с социальным модернизмом,
техническим развитием и политикой нетрадиционных форм. На этом
основано и осторожно позитивное отношение евразийцев к Советскому
Государству и к Октябрьской революции.
Несмотря на симпатии к Советам, которые были характерны не только
для откровенно просоветского крыла евразийцев (парижский кружок,
издававший газету "Евразия"), с которым Савицкий официально
порвал отношения, но и для самых умеренных и "консервативных" элементов.
После взятия советскими войсками Праги в 1945 году, Савицкий
был арестован и осужден на 10 лет лагерей. В лагерях он познакомился
с сыном поэта Николая Гумилева Львом, который стал его учеником,
а впоследствии одним из лучших современных русских этнографов
и историков.
В 1956 году Савицкий был реабилитирован и вернулся в Прагу, где
и умер спустя 12 лет.
9.2 Россия-Евразия
Основная идея Савицкого заключается в том, что Россия представляет
собой особое цивилизационное образование, определяемое через
качество "срединности". Одна из его статей - "Географические и геополитические
основы евразийства" (1933) - начинается такими словами
- "Россия имеет гораздо больше оснований, чем Китай, называться
"Срединным Государством"^.
Если "срединность" Германии, Mittellage, ограничивается европейским
контекстом, а сама Европа есть лишь "западный мыс" Евразии,
то Россия занимает центральную позицию в рамках всего континента.
Основы геополитики
"Срединность" России, для Савицкого, является основой ее исторической
идентичности - она не часть Европы и не продолжение Азии.
Она - самостоятельный мир, самостоятельная и особая духовно-историческая
геополитическая реальность, которую Савицкий называет "Евразией".
Это понятие обозначает не материк и не континент, но идею, отраженную
в русском пространстве и русской культуре, историческую
парадигму, особую цивилизацию. Савицкий с русского полюса выдвигает
концепцию, строго тождественную геополитической картине Макиндера,
- только абстрактные "разбойники суши" или "центростремительные
импульсы, исходящие из географической оси истории", приобретают
у него четко выделенный абрис русской культуры, русской
истории, русской государственности, русской территории. Россия-Евразия
у Савицкого предстает в том же свете, как Raum Ратцеля и, еще
точнее, Grossraum Шмитта.
Если Макиндер считает, что из пустынь heartland'a исходит механический
толчок, заставляющий береговые зоны ("внутренний полумесяц")
творить культуру и историю, то Савицкий утверждает, что Россия-Евразия
(= heartland Макиндера) и есть синтез мировой культуры
и мировой истории, развернутый в пространстве и времени. При этом
природа России соучаствует в ее культуре.
Россию Савицкий понимает геополитически, не как национальное
государство, но как особый тип цивилизации, сложившейся на основе
нескольких составляющих - арийско-славянской культуры, тюркского
кочевничества, православной традиции. Все вместе создает некое
уникальное, "срединное" образование, представляющее собой синтез
мировой истории.
Великороссов Савицкий считает не просто ответвлением восточных
славян, но особым имперским этническим образованием, в котором
сочетаются славянский и тюркский субстраты. Этот момент выводит
его на важную тему - тему Ту рана.
9.3 Гуран
Обращение к Турану в качестве позитивной ориентации было скандальным
для многих русских националистов. Так, Савицкий косвенно
оправдывал монголо-татарское иго, благодаря которому "Россия обре84
Классики геополитики
ла свою геополитическую самостоятельность и сохранила свою
духовную независимость от агрессивного романо-германского мира".
Такое отношение к тюркскому миру было призвано резко отделить
Россию-Евразию от Европы и ее судьбы, обосновать этническую
уникальность русских.
"Без татарщины не было бы России" - этот тезис из статьи Савицкого
"Степь и оседлость" ^ был ключевой формулой евразийства.
Отсюда прямой переход к чисто геополитическому утверждению:
"Скажем прямо: на пространстве всемирной истории западноевропейскому
ощущению моря, как равноправное, хотя и полярное, противостоит единственно
монгольское ощущение континента; между тем в русских "землепроходцах",
в размахе русских завоеваний и освоений - тот же дух, то же
ощущение континента." ""
И далее:
"Россия - наследница Великих Ханов, продолжательница дела Чингиза и
Тимура, объединительница Азии. (...) В ней сочетаются одновременно историческая
"оседлая" и "степная" стихия.""'*
Фундаментальную двойственность русского ландшафта - ее деление
на Лес и Степь - заметили еще славянофилы. У Савицкого геополитический
смысл России-Евразии выступает как синтез этих двух реальностей
- европейского Леса и азиатской Степи. При этом такой
синтез не есть простое наложение двух геополитических систем друг
на друга, но нечто цельное, оригинальное, обладающей своей собственной
мерой и методологией оценок.
Россия-Евразия не сводится целиком к Турану. Она - нечто большее.
Но в отношении Европы, которая все выходящее за рамки своего
"берегового" сознания считает "варварством", самоквалификация русских
как "носителей монгольского духа" является провокацией, открывающей
историческое и духовное превосходство евразийцев.
9.4 Месторазвитие
В теории Савицкого важнейшую роль играет концепция "месторазвития".
Этот термин представляет собой точный аналог понятию Raum,
Основы геополитики
как оно трактуется "политической географией" Ратцеля и немецкой
геополитикой (+ Челлен) в целом. В этом понятии отражается "органицизм"
евразийцев, точно соответствующий немецкой "органицистской"
школе и резко контрастирующий с прагматизмом англосаксонских
геополитиков. Если бы Спикмен был знаком с трудами Савицкого,
то его негодование относительно "метафизического нонсенса" было
еще более сильным, чем в случае с Хаусхофером. Так, Савицкий в
тексте "Географический обзор России-Евразии" пишет:
"Социально-политическая среда и ее территория "должны слиться для нас в
единое целое, в географический индивидуум или ландшафт". ^
Это и есть сущность "месторазвития", в котором объективное и субъективное
сливаются в неразрывное единство, в нечто целое. Это концептуальный
синтез. В том же тексте Савицкий продолжает:
"Необходим синтез. Необходимо умение сразу смотреть на социально-историческую
среду и на занятую ею территорию".'^
В этом Савицкий близок к Видалю де ля Блашу. Подобно французскому
геополитику, обосновывавшему неделимость Франции единством
культурного типа независимо от этнической принадлежности жителей
Эльзас-Лоррэн, Савицкий считает, что
"Россия-Евразия есть "месторазвитие". "единое целое", "географический
индивидуум", - одновременно географический, этнический, хозяйственный,
исторический и т.д. и т.п. "ландшафт".^"
Россия-Евразия есть такое "месторазвитие", которое является интегральной
формой существования многих более мелких "месторазвитий".
Это - Grossraum Шмитта, состоящий из целой иерархии меньших
Raum'OB.
Через введение понятия "месторазвитие" евразийцы уходили от позитивистской
необходимости аналитически расщеплять исторические
феномены, раскладывая их на механические системы - применительно
не только к природным, но и к культурным явлениям. Апелляция к
"месторазвитию", к "географическому индивидууму" позволяло евразийцам
избежать слишком конкретных рецептов относительно нацио86
Классики геополитики
нальных, расовых, религиозных, культурных, языковых, идеологических
проблем. Интуитивно ощущаемое всеми жителями "географической
оси истории" геополитическое единство обретало тем самым новый
язык, "синтетический", не сводимый к неадекватным, фрагментарным,
аналитическим концепциям западного рационализма.
В этом также проявилась преемственность Савицкого русской интеллектуальной
традиции, всегда тяготевшей к осмыслению "цельности",
"соборности", "всеединства" и т.д.
9.5 Идеократия
Очень важным аспектом теории Савицкого является принцип "идеократии".
Савицкий полагал, что евразийское государство должно строиться,
отправляясь от изначального духовного импульса, сверху вниз.
А следовательно, вся его структура должна созидаться в согласии с
априорной Идеей, и во главе этой структуры должен стоять особый
класс "духовных вождей". Эта позиция очень близка теориям Шмитта
о "волевом", "духовном" импульсе, стоящим у истоков возникновения
Grossraum'a.
Идеократия предполагала главенство непрагматического, нематериального
и некоммерческого подхода к государственному устройству.
Достоинство "географической личности", по Савицкому, состоит в способности
подниматься над материальной необходимостью, органически
включая физический мир в единый духовно-созидательный импульс
глобального исторического делания.
Идеократия - термин, который объединяет все формы недемократического,
нелиберального правления, основанного на нематериалистических
и неутилитаристских мотивациях. Причем Савицкий сознательно
избегает уточнения этого понятия, которое может воплощаться
и в теократической соборности, и в народной монархии, и в национальной
диктатуре, и в партийном государстве советского типа. Такая
широта термина соответствует чисто геополитическим горизонтам евразийства,
которые охватывают огромные исторические и географические
объемы. Это попытка наиболее точно выразить интуитивную волю
континента.
Очевидно, что идеократия прямо противоположна прагматико-коммерческому
подходу, доминировавшему в доктринах Макиндера, Мэ87
Основы геополитики
хэна и Спикмена. Таким образом, русские евразийцы довели до окончательной
ясности идеологические термины, в которых проявлялось
исторически противостояние Моря и Суши. Море - либеральная демократия.
"торговый строй", прагматизм. Суша - идеократия (всех
разновидностей), "иерархическое правление", доминация религиозного
идеала.
Взгляды Савицкого на идеократию резонируют с идеями немецкого
социолога и экономиста Вернера Зомбарта, делившего все социальные
модели и типы на два общих класса - "герои" и "торговцы". На геополитическом
уровне, термин "герой", "героизм" утрачивает метафорический,
патетический смысл и становится техническим термином для
обозначения юридической и этической специфики идеократического
правления.
9.6 СССР и евразийство
Роль Петра Савицкого и, шире. русского евразийства в развитии
геополитики как науки огромна. И странно, как мало внимания уделяется
этому направлению в западных учебниках. В Савицком мы имеем
совершенно сознательного, ответственного и компетентного геополитика,
который полноценно и обоснованно выражает позицию heartland'a,
причем отталкиваясь от наиболее глубинных - русских - его областей.
Геополитическая доктрина Савицкого - это прямая антитеза взглядам
Мэхэна, Макиндера, Спикмена, Видаля де ля Блаша и других "талассократов".
Причем только в данном случае речь идет о законченном
и развернутом изложении альтернативной доктрины, подробно разбирающей
идеологические, экономические, культурные и этнические
факторы. Если использовать терминологию Карла Шмитта, то Савицкий
и евразийцы являются выразителями "номоса Земли" в его актуальном
состоянии, последовательными идеологами "теллурократии",
мыслителями Grossraum'a, альтернативного англосаксонскому Grossraum'y.
Сравнение идей русских евразийцев с теориями немецких геополитиков-континенталистов
(Хаусхофер, Шмитт и т.д.), которые также пытались
построить собственную геополитическую теорию как антитезу
стратегии "Морской Силы", показывает, что у немцев в этом направлении
пройдена лишь половина пути, а у русских (в первую очередь, у
Классики геополитики
Савицкого) мы имеем дело с законченной и непротиворечивой, полноценной
картиной мира. В этом смысле, можно вывести некоторый закон:
"Чем ближе воззрения немецких континенталистов к русскому
евразийству, чем полнее принимают они Ostorientierung, тем последовательней
и логичней их доктрины, эффективней их политические проекты,
созданные на геополитической основе".
В этом смысле ближе всего к Савицкому подошли германские национал-большевики
- в частности, Эрнст Никиш, - которые прекрасно
осознавали двойственность геополитического положения Германии, чья
"срединность" относительна и вторична по сравнению с абсолютной
культурной и континентальной "срединностью" русских. Отсюда они
делали вывод, что Германия не может претендовать на роль геополитического
синтеза, что она должна сделать выбор между юго-западной,
славянофобской, католической и, в некоторых аспектах, "талассократической"
(буржуазной) Германией (вместе с Австрией) и северо-восточной
германо-славянской, социалистической, русофильской, протестантской
и спартанской Пруссией. Никишу принадлежит знаменитый
геополитический тезис - "Европа от Владивостока до Флессинга", и
только такой подход со стороны немцев гармонично вписывается в последовательное
континентальное евразийство. Естественно, что линия
австрийского католика, антикоммуниста и славянофоба Гитлера
- как бы ни пытались корректировать ее некоторые намного более
исторически ответственные консервативные революционеры и геополитики
- не могла не привести к тому, что Германия надолго утратила
свое историческое бытие в результате кошмарного поражения, нанесенного
именно теми силами, "вечный союз" с которыми только и
мог обеспечить немцам соучастие в мировом господстве теллурократии.
Советская реальность в геополитическом смысле во многом совпадала
с концепциями Савицкого и других евразийцев, хотя об их прямом
влиянии на советское руководство достоверных данных нет. Во
многом близкие к евразийцам сменовеховцы и национал-большевики
- особенно Николай Устрялов - явно влияли на большевиков и особенно
на Сталина, хотя никогда не занимали высоких постов и часто
оканчивали свою жизнь в лагерях. Часть евразийцев - Эфрон, Карсавин
и т.д. - открыто сотрудничали с СССР, но также благодарности
не получили. Однако анализ советской внешней политики - вплоть
Основы геополитики
до начала перестройки - приводит к выводу, что она постоянно следовала
именно евразийскому курсу, никогда не заявляя об этом открыто.
И здесь можно лишь строить предположения: либо существовала
какая-то неизвестная организация внутри советского режима, которая
руководствовалась идеями Савицкого, адаптируя их к актуальным политическим
реальностям и облекая в официальную "марксистскую"
лексику, либо объективное положение heartland'a вынуждало СССР
по инерции делать те шаги, которые должно было бы делать геополитически-
сознательное континентальное государство - Евразия.
Геополитика как инструмент
национальной политики
10.1 Планетарный дуализм - основной закон геополитики
Подводя итог краткому знакомству с идеями основателей геополитической
науки, можно сделать несколько общих заключений.
Несмотря на разнообразие точек зрения мы имеем дело все же с
некоей единой картиной мира, которая может быть названа геополитической.
Эта картина мира стремится включить в анализ исторических
процессов, международных и межгосударственных отношений сразу
несколько дисциплинарных подходов - географический, политологический,
идеологический, этнографический, экономический и т.д. В этом
состоит основная характеристика всех геополитических доктрин -
стремление к междисциплинарному синтезу.
Самой общей и разделяемой всеми геополитиками методологической
формулой является утверждение фундаментального исторического
Основы геополитики
дуализма между Сушей, теллурократией, "номосом" Земли, Евразией,
heartland'OM, "срединной землей", идеократической цивилизацией, "географической
осью истории" с одной стороны, и Морем, талассократией.
Sea Power, "номосом" Моря, Атлантикой, англосаксонским миром,
торговой цивилизацией, "внешним или островным полумесяцем", с другой.
Это можно рассматривать как главный закон геополитики. Вне
постулирования этого дуализма все остальные выводы теряют смысл.
При всем расхождении в частных аспектах ни один из основателей
геополитической науки не ставил под сомнение факта такого противостояния.
По своей значимости он сопоставим с законом всемирного
тяготения в физике.
10.2 Геополитик не может не быть ангажирован
Другой особенностью взглядов основателей геополитики является
их неизменная политическая ангажированность. Нет, практически, ни
одного геополитика, который был бы отстранен от участия в политической
жизни своего государства. Отсюда вытекает очевидная пристрастность
всех без исключения. Геополитик, приступая к научным исследованиям,
обязательно должен определить свое собственное место
на карте геополитических полюсов; от этого будет зависеть тот угол
зрения, под которым он станет анализировать все мировые процессы.
Во всей истории геополитики мы не встречаем ни одного автора, который
был бы безразличен к судьбе своего государства и своего народа,
не разделял бы его основной этической и исторической ориентации.
Особенно ярко это проявляется на крайних полюсах - англосаксонские
авторы безукоризненно и однозначно следуют логике и ценностной
системе Sea Power, талассократии, формулируя свои теории с позиции
безоговорочных сторонников атлантизма; русские евразийцы
столь же последовательны в своей верности идеалам heartland'a -
они даже не ставят под сомнение абсолютное этическое и историческое
превосходство идеократии и России-Евразии.
Сложнее обстоит дело с французами, у которых есть теоретический
выбор самоидентификации - либо талассократия, либо теллурократия.
В первом случае, следует солидарность с англосаксонским миром,
с Sea Power, во втором - германофилия. Оба варианта подразумевают
безусловные национальные симпатии. Теоретически обе эти тен92
Классики геополитики
денции присутствуют среди французских геополитиков, но наиболее
стройную геополитическую концепцию выработала группа "атлантистов",
последователей Видаля де ля Блаша, остающегося центральной
фигурой в этой области. Его геополитические антиподы Лавалль и Де
Голль с теоретической точки зрения значительно ему уступают.
У Германии тоже двойственная ситуация. Если в целом ее геополитическая
мысль ориентирована преимущественно континентально и "евразийски",
эта ориентация ограничивается сложным отношением к славянскому
миру, к Азии и особенно к России. Это ограничение настолько
существенно и попытки Германии волюнтаристски уравнять свое
срединно^вропейское положение со срединно-евразийским, игнорируя
тем самым историческое значение России-Евразии, настолько упорны,
что в обеих мировых войнах Германия вынуждена была воевать не только
против талассократических держав, но и против своего логического
евразийского союзника - России (СССР). Можно сказать, что для
германской геополитики характерен "неевразийский" континентализм.
Такая установка резюмирует в геополитической формуле всю немецкую
историю и предопределяет саму структуру германского национального
сознания.
Необходимость для геополитика изначально определить собственную
позицию на геополитической карте мира и ее поясах (схема Макиндера
в этом смысле является предельно ясной иллюстрацией) повлияла
на то, что эта наука развивалась почти исключительно у представителей
крупных держав, имеющих амбиции стать "мировым могуществом"
(Weltmacht), "сверхдержавами", достичь планетарного господства.
Американцы Мэхэн и Спикмен, англичанин Макиндер представляют
"островной полумесяц". Они "спикеры" атлантизма, талассократии.
Видаль де ла Блаш (и его школа) представляют атлантистскую'Францию.
Лаваль и Де Голль склоняются в сторону континентализма, "европеизма",
антиатлантизма. Отсюда их обоюдная германофилия, которая
геополитически сближает их несмотря на то, что они принадлежали
к двум враждебным лагерям: Лаваль был главой коллаборационистского
правительства Виши, а Де Голль - главой антифашистской французской
армии.
Немцы Ратцель, Хаусхофер. Шмитт отождествляют Германию с осью
Основы ге
...Закладка в соц.сетях
