Жанр: Фантастика
Бриллиантовый дождь
... потехи". Молодежный сленг.
- Другое дело! - обрадовался я, натягивая кроссовки. - А почему?
- Потому что Джакарта - международный центр наркобизнеса.
Так. Что-то начинает проясняться.
- Слушай, может, ты и про "эльфиек" что-нибудь знаешь?
- Ничего такого, что подошло бы к случаю. Информации масса, но вся она в
общекультурном слое, в русле германской, скандинавской, а позднее и англосаксонской
мифологии.
Ну, это-то я и сам знаю.
- Ладно, и на том спасибо! - крикнул я Дому, выскакивая из него.
... Я мчался в экомобиле по вечернему городу в сторону названного парка, бормоча
невесть откуда взявшиеся строчки:
День как день...
Что за хрень?!
Без зазрень -
Шизофрень!
И сбивчиво думал о парадоксальности нашей жизни. Вот я - солист самой популярной
группы, молодежный, блин, кумир - уже отстал от жизни и не знаю, что такое
Джакарта... Меня вообще считают недалеким. И на самом деле, это правильно. Я и
правда никогда не пытался быть умным, и в голове у меня полная каша. Я предпочитаю
быть учеником, а не учителем, так интереснее...
Но ведь вот почему-то стал я этим самым молодежным, блин, кумиром? Что-то я
правильно чувствую, а потому правильно выражаю, что ли. Я никогда не был сторонником
мажора или минора, я всегда уважал хроматизм. Это когда ноты не делятся на
семь основных и пять вспомогательных, а все двенадцать равноправны...
Сейчас такое время, конец двадцать первого: есть все, и все перемешалось. И
никто уже не скажет, где кончается добро, а где начинается зло, где кончается естественное,
а где начинается искусственное или даже противоестественное... Лелька, моя
Лелька, во что ж это ты вляпалась, что с собой натворила? Чует моя селезенка, что-то
скверное...
Так и прыгали мои мысли без цели и результата, пока их не перебила жена нашего
ритм-басиста Кристина, выйдя на меня:
- Сержик, ты не в курсе, где мой?
Хороша. Тут уж не поспоришь... Но немножечко стерва. Эх, была бы она когонибудь
другого женой... Тоже хочу жену-красавицу. Только не такую длинную: длинных
не люблю. И, казалось бы, от желающих отбоя нет, да очень трудно остановиться
на ком-то.
- А в студии его нету? - спросил я вместо ответа.
Ну не знаю я, где ЕЁ.
- В том-то и дело, что нет.
- И не отзывается? Странно...
- Ну, ладно, - сказала она и отключилась.
Действительно, чего со мной разговаривать, если я ничего не знаю... Богатым и
знаменитым в вопросе создания семьи, как ни странно, намного сложнее, чем простому
человеку. С сексом проще, а вот с серьезными отношениями - сложнее. Как выяснить
точно, как быть уверенным: тебя любят, твой имидж или твои деньги? У простых людей
таких проблем нет. Хорошо Пилецкому, он женился лет за десять до того, как прославился,
а мне каково?
Экомобиль как раз в этот момент приземлился у главного входа в "Царские потехи".
А вот и Какукавка собственной персоной. Так и кинулся мне навстречу из темного
закутка между мини-маркетами. До чего же все-таки неказистый персонаж. Однако
грех мне его гнушаться, он ведь явно хочет Лельке добра и помогает мне. Если бы не
он, я бы, наверное, все еще топтался на месте, уверенный, что в это самое время она
где-то умирает.
- Здорово, Чуч! - выпалил Какукавка. - Наконец-то!
- Что происходит?' Где Лелька?! Что значит "подалась в эльфийки"? Это что,
наркотик какой-то?
- Тихо, тихо!.. - остановил меня он, испуганно огляделся и, ухватив за рукав,
поволок туда, где до этого прятался сам. - Я тоже мало что знаю, - затараторил он, когда
мы оказались, по его мнению, в относительной безопасности. - Тут один тип тусуется,
все его зовут Гэндальф. У него синтетика самая дешевая...
- Наркотики?
- Ну да. И еще он сказочки рассказывает. Про какую-то игру в навороченный
мир, с эльфами разными, гномами, и что это в сто раз круче всякой синтетики. Меня он
как-то не убедил, а вот кто увлекся, тех я больше не встречал. Только раньше я не задумывался
об этом. Но недавно, я видел, Лелька с ним долго разговаривала, а сегодня
я от нее получил прощальное письмо.
- С чего это она тебе письма пишет? Кто ты ей? Любовник, что ли?
Боже упаси... Ну и вкусик тогда у моей сестрицы... Какукавка замялся:
- Нет... Я-то - да, а вот она - нет...
Спасибо хоть на том... Не очень все это мне понятно. Что за такой "навороченный
мир"? Как в него попасть? Но ясно, что Какукавку об этом расспрашивать бесполезно,
он знает ненамного больше меня. Потому я сказал:
- Все ясно, - хотя мне и не было ничего ясно. - Веди меня к своему Гэндальфу.
Где он обитает?
3
Снаружи на дверях игрового павильона висела табличка: Закрыто на ремонт.
Однако здоровенный, типа спортивного, зал был битком набит подростками. Одни
стояли, другие сидели - кто на специальных походных ковриках, кто на наваленных
тут досках и стройматериалах, а кто и прямо на полу. Чуть ли не поголовно все они
смолили траву, благо, она с недавних пор легализована, и дым тут стоял такой плотности,
что того и гляди торкнет, даже если сам и не куришь.
Что сразу бросалось в глаза, так это дикая неряшливость большинства или даже
бедность: грязная одежда, рваная обувь, нестриженые засаленные волосы... Какукавка
среди них выглядел просто Белоснежкой. Точнее, этаким юным клерком. И все они непрерывно
разговаривали. Все одновременно.
Разговаривали и хихикали. И.я мог побиться об заклад, что в общем гуле друг
друга они не слышали абсолютно.
- Где твой Гэндальф? - проорал я в ухо Какукавке.
- Его пока нет! - прокричал он в ответ.
Неужели вот эта неопрятная, дурно пахнущая толпа - излюбленная компания
моей утонченной, интеллектуальной Лельки? Кое-кто из них, мельком глянув на меня,
начинал излучать в мой адрес немотивированную (правда, взаимную) неприязнь, но
вербально это чувство никто не формулировал.
- Что они тут делают?! - вновь прокричал я.
- Ждут Гэндальфа!
- Зачем?!
- Одни - купить синтетику, другие хотят в его волшебный мир. Он будет выбирать,
кого туда взять. Но большинство просто тусуются.
Ах вот как. Выходит, в волшебный мир хотят многие. Но попасть туда может отнюдь
не каждый, А моя умница-сестричка успешно сдала и этот экзамен.
- Эй, дедуля, а я тебя знаю! - прокричал мне в лицо вынырнувший из толпы пацан,
глядя на меня осоловелыми глазами. Это кто "дедуля", я, что ли?! Выходит, что я...
- Не знаю откуда, но где-то я тебя видел! - продолжал он,
- Я играю в "Russian Soft Star's Soul"! - сообщил я ему.
- А! Точно! - обрадовался он. - "RSSS"! Отстой! Попса! - Радостное выражение
его лица по ходу высказывания сменилось на неодобрительное. - Ну, ты даешь, дедуля...
Вообще... - И с этими словами он так же внезапно, как и появился, исчез.
- Придурок! - сообщил мне свое мнение Какукавка. После того как три года назад
он спер у нас со студии незаконченный альбом, передал на радио и тот принес нам
известность, он считает себя нашим крестным отцом.
Внезапно гомон стих, и тишину нарушали теперь только шепотки. Шепнул мне и
Какукавка:
- Вон - Гэндальф. - Он указал мне в направлении ко входу в зал. - Лысый.
Действительно, вошедший в зал в сопровождении двух дюжих телохранителей
молодой низенький мужчина был лыс, как яйцо. Одет он был то ли в кимоно, то ли в
светлую пижаму. Быстрыми шагами он прошел в центр зала. Подростки расступились,
освобождая пятачок, а кто-то поспешно поставил посередине этого пятачка стул... Все
это напоминало давно сложившийся ритуал, а возможно, так оно и было.
Гэндальф уселся, порывисто откинулся на спинку, вытянул ноги в светлоголубеньких
хлопчатобумажных штанишках, широко улыбнулся и оглядел все вокруг
счастливыми сумасшедшими глазами. Один из его секьюрити положил перед ним на
пол и раскрыл кейс, затем оба детины с непроницаемыми рожами встали по бокам. Не
переставая улыбаться, Гэндальф внимательно вглядывался в окончательно притихших
тинейджеров. Внезапно он дурашливо помахал им расслабленной ладошкой и выдал:
- Приветик.
Зал взорвался радостными воплями, но Гэндальф остановил крики жестом.
- Чего орать-то, милые? - спросил он риторически. - Давайте-ка лучше поболтаем.
О том, о сем. Вы не бойтесь, вы ведь знаете, я не страшный. Подходите, жалуйтесь,
говорите, кому что нужно. Старик Гэндальф вас не обидит. Или у кого-то есть вопросы?
Вопросы были у меня, и я дернулся было вперед, но Какукавка опередил меня,
ухватив за рукав и шепча:
- Тебе нельзя, он тебя узнает!
Резонно, вообще-то.
- Тогда иди ты, - шепнул я.
- Мне тоже нельзя, я ему деньги должен.
Вот, блин...
- И что ты предлагаешь?
- Подождем, пока он кого-то возьмет, а потом выследим.
Ладно. Какой ни есть, а все-таки план. Хоть он мне и не нравится.
- Ну что, ребятишки, нет вопросов? - пожал плечами Гэндальф. - И никому ничего
не нужно? - Внезапно улыбка на его лице сменилась сердитой гримасой, и ловким
движением ноги он захлопнул кейс. Зал охнул. Тут же на пятачок поспешно выбралась
бледная девочка лет пятнадцати и почти выкрикнула:
- Стандарт "блаженки"!
- Ну, хоть одна смелая нашлась, - мрачно прищурился Гэндальф. - Подойди-ка...
Девочка нерешительно приблизилась.
- Что-то я тебя тут раньше не видел. Говоришь, тебе нужен синтетический квазиопиат?..
Да, да, милая, так это называется по-научному. А это низкое словечко -
"блаженка" - забудь. Мы же с тобой взрослые люди... Целый стандарт? Это ведь десять
доз. Деньги немалые...
- У меня есть, - девочка полезла в карман.
- Стоп! - тормознул ее Гэндальф. - Ну что за манеры? Воспитываешь вас, воспитываешь,
а вы все деньги да деньги... А ведь не все можно купить за деньги. Есть, например,
дружба, есть любовь. Мне, представь, твои деньги вовсе не нужны. У меня их,
милая моя, и без тебя много.
Он замолчал, испытующе глядя на девочку. Не выдержав, она, заикаясь, начала:
- Я... У меня... Больше ничего...
- А по-моему, есть! - торжествующе воскликнул он. В толпе заржали, и она,
чуть не плача, закусила губу. - Но успокойся, - чуть заметно усмехнулся Гэндальф. - Я
ведь волшебник добрый. Дай ей стандарт, - кивнул он одному из телохранителей. Детина
вновь открыл кейс, достал и протянул девочке коробку. Та схватила ее и опять
полезла в карман, но Гэндальф вновь остановил ее: - Я же сказал, милая, деньги мне
твои не нужны... Оставь себе. На шоколадки. Но учти: в другой раз даром не получишь
ничего. И за деньги тоже. Иди, радуйся жизни, прославляй мою доброту и решай, как
будешь расплачиваться. Потом.
Девочка кивнула и попятилась.
- Эй! - поднял он брови. - А что надо сказать дяде?
- Спасибо, - пробормотала девчонка и юркнула в толпу.
- Пожалуйста! - обнажая лошадиные зубы, расцвел прежней широкой улыбкой
Гэндальф. И тут же, один за другим, к нему потянулись покупатели и просители.
С кем-то он совершал простую сделку, с кем-то, с явным глумливым удовольствием,
играл, как кот с мышкой, кому-то и отказывал. Коробочки и пакетики переходили
из кейса в карманы подростков, а их место занимали денежные купюры. Но вот поток
желающих иссяк, телохранитель закрыл кейс, поднял его с пола, и Гэндальф вскочил
так стремительно, что упал стул.
- Ну вот и все! - бодро воскликнул он. - Но мы-то с вами, дружочки мои, знаем,
что все это - детские игрушки. Лично я не одобряю ваш выбор... Вредно для здоровья и
очень коротко в действии. Те, кто хочет кой-чего покруче, те, кто хочет попасть в настоящую
сказку, в Игру с большой буквы, - за мной! Побеседуем отдельно. И, кто знает,
быть может, повезет именно вам!
Он проворно направился к выходу, а за ним, отделившись от толпы, поспешила
кучка ребят человек в двадцать. Я рванулся к ним,
- Нельзя! - как и в прошлый раз, вцепился в меня Какукавка.
Но я дернул руку:
- Да пошел ты к черту! Мне Лельку надо вытаскивать! Где я потом его достану?!
- Это опасно! - продолжал тот держать меня.
- Да отцепись ты! Что он мне сделает?!
Он еще что-то говорил, но я, не слушая его, все-таки вырвался и нагнал группу
стремящихся в сказку. Поравнявшись с ними, я с удивлением обнаружил, что все они, и
юноши и девушки, обриты наголо и или сверкают такими же лысыми черепами, как и
Гэндальф, или прикрыли лысины головными уборами. В этот миг один из телохранителей
заметил меня и негромко окликнул:
- Шеф!
Гэндальф приостановился, глянул на него, на меня, лучезарно, как старому другу,
улыбнулся мне и коротко кивнул охраннику. Детина шагнул в мою сторону, и я уже
приготовился что-то сказать, как в его руках мелькнул электрошоковый жезл и уткнулся
мне в лоб. Сверкнул разряд, и я, ощутив во рту резкий железный привкус, провалился
в небытие.
Мне брызнули в лицо водой. Сознание медленно возвращалось. Кто-то настойчиво
тряс меня за плечи. Тряска отдавалось в висках тупой болью и давешними дурацкими
строками:
День как день...
Что захрень?!
Без зазрень -
Шизофрень!
- Ну, давай же, Чуч, очнись! - услышал я голос Какукавки и хотел сказать, чтобы
он оставил меня в покое, но получилось только застонать.
- Слава богу! - воскликнул он и принялся трясти меня еще интенсивнее. - Я же
предупреждал: не лезь, опасно!
- Хватит, - прохрипел я, открывая глаза. Не скажу точно, что я хотел этим сказать:
"хватит меня трясти" или "хватит говорить глупости".
Первое, что я разглядел в полутьме, было его склоненное надо мной перепуганное
лицо. Я лежал спиной на газоне в двух шагах от дорожки, ведущей ко входу в павильон.
Ближайший фонарь не горел, потому и было так темно. Покряхтывая, я перевернулся
на живот, потом встал на карачки и, наконец, сел.
- Я знаю, где она, - обрадовано затараторил Какукавка мне в ухо, - мне ребята
рассказали, которые помогали тебя тащить. Это за городом, километрах в двадцати!
Там раньше был детский лагерь отдыха, "Зеленая республика" назывался. Я там даже
был один раз, я знаю, куда ехать!..
- Знаешь, так поехали, - сказал я, вставая на ноги и чувствуя, что пришел в себя
окончательно, если не считать легкого головокружения. - Долго я тут валялся?
- Да нет, минут десять, не больше! Только я растерялся, не знал, что делать!
Поехали быстрее!
... Экомобиль мы отпустили, лишь когда окончательно удостоверились, что прибыли
туда, куда надо: в свете установленных поверху забора фонарей над воротами
были явственно видны следы от сорванных букв; надпись "Зеленая республика" прочитывалась
без труда. Ворота были заперты.
- Полезли? - спросил Какукавка.
- Нет, постучимся, - съязвил я и глянул на часы. Ровно полночь. Самое время
попасть в сказку. Через забор. Не в самую, по-видимому, красивую сказку. И мы полезли.
Ворота в этом смысле оказались несколько удобнее, чем забор, здесь было
больше деталей, за которые можно было уцепиться руками или поставить ногу. Однако
яркий свет фонарей заставлял чувствовать себя чуть ли не голым.
Как говорит Пилецкий, когда с ним случается что-то досадное, "не люблю я такую
романтику..." И сколько бы ему ни твердили, что "романтика" и "неприятности" -
вовсе не слова-синонимы и что никому не по душе пожары, землетрясения, болезни,
поломки, потери близких и имущества, он упрямо твердит: "Есть, есть люди, которым
такая романтика нравится. Но я - не такой человек. Мне такая романтика не нравится..."
Я был готов к тому, что и ворота, и забор оснащены поверху тремя традиционными
рядами колючей проволоки, чтобы никто не мог сбежать... Но ее не было. И действительно,
это я веду себя так, как будто бы спасаю Лельку из тюрьмы или из вражеского
плена. А на самом-то деле я лезу туда, куда она отправилась сама, по собственному
желанию, находясь в здравом уме и, по всей видимости, заплатив немалые деньги...
"Если хозяева этого места и опасаются чего-то, - подумал я, одновременно с Какукавкой
добравшись до самого верха, - то уж, скорее, вторжения извне..." И стоило
мне подумать об этом, как где-то поодаль взвыла тревожная сирена. Значит, я заделтаки
какой-то датчик - какой-то жучок или проволочку-паутинку. Или нас засекли телекамеры,
тепловые, инфракрасные, ультрафиолетовые или электромагнитные реле...
- Ты пока дальше не лезь! - бросил я Какукавке. - Спрячься и не дыши, мало ли
что... - А сам поспешно перебрался на ту сторону и пополз вниз по воротам, цепляясь
за выступы и перекладины... Сирена вдалеке все завывала и завывала. Внезапно совсем
близко послышались чьи-то возбужденные голоса. Еще миг, и меня возьмут тепленьким.
Возможно, меня уже увидели. А если нет, то единственный шанс остаться незамеченным
- прыгать.
"Блин! Я ведь в конце концов музыкант, а не разведчик какой-нибудь, - подумал
я. - Я и спортом-то никаким ни разу в жизни серьезно не занимался, не то что с парашютом
прыгать!.." - и, оттолкнувшись от ворот, рухнул вниз.
Похоже, я даже ничего себе не сломал, максимум, растянул связки. Больно левую
ногу... Но поднялся я быстро и, прихрамывая, поковылял к кустам. И тут совсем
близко услышал возбужденный юношеский голос:
- Ты видел, Эорлонд?! Огнедышащий дракон преодолел Священную стену!
- Да, я видел! - вторил ему другой юноша. - Он приземлился там, возле кустов
волшебной розы, и сразу же вполз в них!
- О да! И, боюсь, нам не поймать его там, ты ведь знаешь, Эорлонд, эльф, уколовшийся
шипом волшебной розы, засыпает, и ничто никогда не пробудит его, а тебя,
человека, яд этих игл и вовсе убьет насмерть!
Я уже раз пятнадцать укололся иглами этого проклятого шиповника, в глубь которого
лез, но почему-то не уснул и не умер. Что я не эльф, я знал и раньше, но, если
верить этим уродам, выходило, что я и не человек. Объяснение прозвучало тут же:
- Дракон с Чужих равнин покрыт алмазной чешуей, и шипы ему нипочем.
В полутьме я увидел две светлые фигуры, приблизившиеся к кустам, и замер.
Сирена, кстати, смолкла.
- Талиаф, ты видишь его?
- Нет...
Зато я видел их довольно отчетливо, так как стояли они сейчас на освещенном
месте. Парни были одеты в одинаковые светлые пижамки, а на их бритых лбах я разглядел
круглые, как монеты, темные пятна. В руках они держали мечи. Вроде бы деревянные.
- Он затаился. В кустарнике он в безопасности, он ведь в курсе, что мы не можем
войти туда. Но и выйти он не торопится, так как знает силу наших магических мечей.
- Мой Галандрил предназначен как раз для отрубания голов драконам! - крикнул
один из юношей в мою сторону. - Это говорю тебе я - Талиаф Анайский, сын Лаорна,
будущий король Незримых эльфийских скал! Ты слышишь, проклятый змей?!
Я прямо-таки не нашелся, что ответить. Собственно, ответа никто и не ждал. Потому
что второй парнишка без паузы тоже обратился ко мне:
- А я, Эорлонд, хоть, как и всякий человек, не могу похвастать столь высоким и
древним родом, но возвещаю: мои предки трижды обагряли кровью драконов меч Акмельдур,
который ныне принадлежит мне!
Неприятность. Почему-то я уверен, что, ежели славный Акмельдур обагрится и в
четвертый раз, его хозяин даже не заметит, что моя кровь на нем - человеческая, а вовсе
не змеиная. Хотя нет, как он обагрится, если он деревянный. Но быть битым палками
каких-то сумасшедших мне тоже не улыбалось.
- Выходи, презренный, - вновь крикнул тот из парней, что называл себя эльфийским
принцем. - Великий Гэндальф предупреждал нас, что рано или поздно дракон
вторгнется в наши пределы. Если ты выйдешь сам, мы не причиним тебе вреда, твою
судьбу решит мудрейший из волшебников.
- А если не выйду? - не выдержал я.
- А если не выйдешь...
- ...Тогда!.. - наперебой стали выкрикивать, придя в неописуемое возбуждение,
мои собеседники. - Тогда мы будем вынуждены...
- ...Мы будем держать осаду, и мы дождемся, когда голод выгонит тебя из кустов
волшебной розы!..
- И уж тогда тебе несдобровать!
Внезапно где-то неподалеку раздалось топанье многих бегущих ног.
- Орки! - вскричал Эорлонд. - Несметное полчище! А нас лишь двое!
- Успокойся, - отозвался принц эльфов Талиаф Апайский, - ты забыл древнейшее
заклятие? Есть лишь одно на этом свете, что должно заставить и эльфов, и людей,
и гномов, и даже орков забыть все распри и сплотиться: вторжение с Чужих равнин.
- Ты прав. Поругана граница общая - осквернена Священная стена, и я не подниму
оружие первым, при всем моем к ним недоверии. Я постараюсь временно забыть
вражду людей и орков вековую и действовать совместно с ними.
- Но бдительности не теряй, - успел предупредить Талиаф, когда на освещенный
участок выбралось человек двадцать ребят все в тех же светлых пижамках.
- Где он?! - вскричал один из вновь прибывших. - Где дракон-лазутчик?!
- Отсиживается в кустах, - отозвался Эорлонд.
- А нежный эльф и мягкий человек боятся уколоться? - риторически произнес
орк и хрипло рассмеялся. Остальные вторили ему. - Что ж, - продолжал он. - У орков
шкура погрубее. Убирайтесь-ка отсюда подальше, ведь, когда мы изловим дракона, заклятие
будет снято, и я сам с превеликим удовольствием перегрызу ваши изнеженные
глотки...
Вот же психи.
- Тогда и посмотрим! - дерзко отозвался эльф.
Но я видел, что оба моих прежних ловца попятились.
- За мной! - крикнул орк, и вся группа ломанулась в кусты. Я ринулся прочь, но
не продрался и пяти метров, как был сбит с ног и мои руки были связаны.
Со свистом и улюлюканьем гнали они меня по центральной аллее лагеря. Я пытался
что-то говорить им, увещевать - мол, ребята, давайте потолкуем, но они только
злобно смеялись мне в ответ, осыпали бранью и оплеухами.
Из неприглядных, давно не крашенных деревянных домиков нам навстречу высыпали
все новые пятнисто-лысенькие в пижамках. Они кричали мне вслед оскорбления,
плевали мне в лицо... Какие, однако, жестокие тут игры... Какая-то девчушка со
всего размаха залепила мне в лоб комком земли. Было и больно, и обидно, но главное,
я напрочь ослеп: земля попала в глаза.
Они гнали меня так минут десять. Затем мы поднимались по дощатой, судя по
скрипу, лестнице. Потом они вновь сбили меня с ног и бросили на пол со словами:
- Великий Гэндальф, вот зверь, проникший к нам извне. Прикажешь нам его
убить? Изжарить на костре и выдать на съедение моим воинам?
- Ступайте прочь. Вы выполнили долг, - услышал я знакомый голос. - Заклятие
снято, и вам тут небезопасно.
Дверь хлопнула, снаружи раздались приглушенные крики и топот... А Гэндальф
высокопарно произнес:
- Когда же, наконец, все эти твари с Чужих равнин оставят нас в покое?! Ужели
непонятно, что погибель их ждет от наших сказочных народов?!
Несколько секунд длилась тишина, слышны были только какие-то чмокающие
звуки. Потом Гэндальф совсем другим тоном обратился ко мне:
- Какой упрямый.
Я промолчал, а он скомандовал кому-то:
- Поднимите его, посадите на стул. Руки развяжите.
- У меня земля в глазах, - сказал я, - мне надо промыть их.
- Умойте бедненького, - скомандовал Гэндальф, и кто-то большой и сильный
подволок меня к раковине, сунул носом в струю... Руки мои были уже развязаны, я
протер глаза, поднял голову... Рядом со мной стояли те самые два здоровенных громилы,
которых я видел с Гэндальфом в Джакарте. Они хотели тащить меня обратно, но я
отдернулся:
- Все, хватит, я сам пойду.
Они не стали спорить. Сопровождаемый ими, я прошел небольшим коридорчиком
и оказался в просторной комнате. Раньше это, наверное, был кабинет директора лагеря.
В кресле, закинув ногу за ногу и радостно ухмыляясь, сидел лысый Гэндальф. А на лысине
его и на лбу я отчетливо видел красные пятна, как от медицинских банок. Слева
от него на тумбочке стоял навороченный нейрокомпьютер, помощнее, пожалуй, даже
нашего студийного. Гэндальф указал мне на стул:
- Садись, мил человек. Поговорим. Есть тема. Я ж тебя узнал. Ты - музыкант. У
нас тут сестренка твоя. Да?
- Да, я за ней и пришел.
- Кто же так приходит? Ночью, через забор... А ты у нее, кстати, спросил? Ее
никто сюда силой не тащил, сама попросилась.
- Что тут у вас вообще происходит? Игра, что ли, какая-то военизированная?
- Ага! - обрадовался Гэндальф и замотал башкой. - Ролевая компьютерная игра.
Не слышал про такое?
- Что-то слышал... Но точно не помню...
- Да ты сам сейчас все узнаешь, - ухмыльнулся Гэндальф, - я ведь не знаю, что
с тобой делать. Пришел бы днем, как человек, позвонил бы в дверь, так, мол, и так... А
сейчас пока свяжусь с центром, пока там что решат, пока распорядятся.
- А где центр? - спросил я.
- Какой любопытный! - обрадовано хлопнул он себя по коленке. - А я, представь
себе, и сам не знаю, где он - центр. Но где-то далеко, это точно... Знаешь, сколько
сейчас по всему миру таких лагерей? Тысячи!.. Так что ты у нас пока побудешь... -
Он повернулся к нейрокомпьютеру и повторил: - Побудешь... Хочешь быть, например,
хоббитом? Гномом? Или нет, будешь ты у нас князем... Как тебя звать-то?
- Сергей, - откликнулся я.
- Ага. Ну, допустим, князем Сергором, городским эльфом, прославленным охотником
на драконов... - Он что-то быстро набирал на пульте компьютера, продолжая: -
Ты гнался за зверем по Чужим равнинам, но изловили его орки и доставили ко мне во
дворец. Тут-то ты и подоспел, орков разогнал, путы разрубил, дракона освободил... А
потом победил его в честной битве...
- Бред, - сказал я.
- Привыкай, Сергор! - отозвался Гэндальф. - Скоро этот бред станет твоей жизнью.
- У вас все, кто приходит извне, - драконы? - спросил я.
- Смышлен, смышлен! - засмеялся Гэндальф. - Конечно, все. Не дракон, так какая-то
другая гадость. Василиск, черный всадник, горный тролль... Но тебе несказанно
повезло: в основном непрошеные гости становятся орками, а ты станешь целым эльфийским
князем. Все-таки известный музыкант, уважаемый человек... - Он обернулся к
своим помощникам: - Побрейте-ка его и нацепите ему липучки.
Один из детин проворно сунулся в тумбочку под компом и достал оттуда красиво
оформленную коробочку. Другой тем временем занялся моими волосами. Я не дергался,
понимая, что это бесполезно. Гэндальф достал еще одну коробочку сам, говоря:
- Липучки эти, между прочим, очень недешевая штука: комплект - пятьсот баксов.
А они одноразовые. Я из-за тебя комплект уже грохнул. Потому что, когда из Игры
выходишь, они подыхают. Я тут один могу по своей воле выходить из Игры, а остальные
не могут. Дорого. В результате через месяц-полтора у них крышу напрочь
...Закладка в соц.сетях
