Жанр: Фантастика
Огнерожденный
...ах понял, что в основном это торговцы, спешившие на
рынок, чтобы приготовиться к торговому дню. Оно, конечно, верно, самая хорошая торговля
идет с утра, по холодку. Потом, когда Дом Энканаса заберется в зенит и примется припекать
грешный мир, для торговли будет слишком жарко, и начнется время отдыха. Ближе к вечеру
покупатели снова потянутся на рынок, но вечерний торг - совсем не то, что утренний, много
не заработаешь.
Фарах убедил Танвара заглянуть на рынок. Ему нравилось бродить по торговым рядам,
слушать, как продавцы нахваливают свой товар, и разглядывать различные диковины. Когда
они с дедом бывали в Башмине, на рынок заходили всегда. Это было лучшим развлечением для
подростка. И теперь, очутившись в столице всего Каван-Сара, Фарах просто не мог себе
позволить упустить случай посмотреть на масунский рынок.
Танвар поворчал, но согласился, сказав, что дорога к Северным воротам проходит как раз
мимо небольшого рынка. Не главного, не самого большого, но вполне приличного.
И действительно, проехав несколько улиц, друзья оказались у длинных деревянных
прилавков. На них сонные торговцы выкладывали свой разношерстный товар. Но Фарах был
разочарован. Купцов немного, посетителей нет вовсе, торговля еще не началась. Скучное это
зрелище - торговые ряды утром: ни тебе пестрых красок, ни шумной толпы, ни веселых
разговоров.
Единственное, что привлекло его внимание, так это весы, стоявшие под большим навесом.
Конечно, он видел весы и раньше, но эти выглядели иначе, чем их башминские сородичи.
Размером они были с хорошего скакуна. Сделанные из темного дерева, окованного жестью, они
поражали воображение своими размерами и красотой. Поперечная полоса с насечками и
огромная стрелка были отделаны серебром. По благородному металлу вились причудливые
узоры. Такого чуда ему еще не доводилось видеть.
Около весов суетились два купца в полосатых халатах. Они взвешивали тюки с материей
и отчаянно бранились. Фарах задержался у навеса, глядя, как стрелка ходит вдоль шкалы,
поблескивая в утренних лучах солнца. Это зрелище его заворожило. Стрелка, как серебряный
перст, качалась из стороны в сторону. Она никак не могла остановиться. Влево-вправо,
влево-вправо... Юноше почудилось, что это палец рассерженного Бога. Он кому-то грозил,
волновался, гневался...
Фарах застыл, ожидая, когда стрелка остановится. Почему-то ему показалось очень
важным, чтобы она остановилась. Чтобы весы пришли в равновесие и успокоились. Чтобы
серебряный палец перестал грозить. Он должен был застыть на месте, остановиться навсегда.
Но это никак ему не удавалось. Влево-вправо, влево-вправо...
- Эй! - окликнул его Танвар. - Ты что, заснул? Поехали, время не ждет.
Фарах вздрогнул, и волшебное очарование пропало. Весы снова стали всего лишь весами.
Серебряная стрелка была ничуть не похожа на божественный перст. Подмастерье видел теперь,
что это всего лишь деревяшка, окованная металлом. Всего лишь серебро, тусклое и, похоже,
очень дешевое. Купцы бранились, дергая чаши с наваленными на них тюками, и не давали
весам нормально работать.
Фарах вздохнул и тронул поводья.
До Северных ворот они добрались за полчаса. Город просыпался, народ высыпал на
улицы, но дневная толкотня еще не началась. Все ранние пташки спешили по своим
таинственным делам и выглядели на редкость сосредоточенными и целеустремленными. Тем не
менее у ворот уже начала образовываться очередь из желающих покинуть город. Стража
ревниво рылась в повозках с товарами, ища, за что бы содрать налог. Бестоварных Фараха и
Танвара пропустили без лишних разговоров - что взять с двух оборванцев, у них всего-то
добра - два скакуна да пара дорожных мешков. На фоне торговцев, возвращающихся из
столицы с полными возами вещей, друзья выглядели едва ли не нищими.
За воротами они ненадолго остановились. Фарах равнодушно взирал на знакомую до
отвращения картину: От его ног к горизонту уходила широкая лента дорога, рассекая равнину
на две части. По дороге шли люди, брели быки. В этот утренний час путников было немного, но
первые обозы уже отъезжали из Масуна, торопясь пройти по холодку, до утренней жары, как
можно больше. Им навстречу, из-за горизонта, тянулась пестрая змея большого каравана.
Фарах вздохнул. Он снова в начале пути. Словно и не выезжал из Башмина.
- Ну вот, - сказал Танвар. - Масун позади. Дня два до границы, а там мы, считай, и
дома.
- Дома... - глухо повторил Фарах. - А сколько ехать до Таграма?
- Это смотря как ехать. Если торопиться, то неделю или полторы - как повезет. Если не
спешить, то и цельный месяц можно ехать. А если пьянствовать в каждом придорожном
трактире, то пару лет.
Фарах поморщился. Ему казалось, что это путешествие никогда не кончится. Он устал от
дороги, устал от неудобного седла и от постоянной ломоты в спине.
- А там, в Таграме, что будет? - спросил он.
- Что будет? Как приедем, будет пирушка. Знатная, обещаю. Потом я улажу пару дел, а
после займемся тобой. Найдем жилье. Пристроим на работу, может, даже в кузню. А там уж как
получится.
- Тогда поехали скорее, - попросил подмастерье кузнеца. - Я устал. Очень устал. Мне
хочется найти уголок, где можно будет целый день сидеть на одном месте. Ничего не делать,
глядеть в стену. И еще: мне надо пойти к Жрецам, заказать молитву по деду...
- Ну, тогда держись, - отозвался Танвар. - Видишь обоз вдалеке? Ну, тот, из трех
повозок. Спорим, что я первый нагоню его?
Фарах вздохнул. Путешествие на север продолжалось.
12
До пограничья добрались быстро, за два дня. Оказалось, что земли, лежащие вдоль
дороги, ведущей на север, густо заселены. По большому счету, столица не кончалась за
городскими воротами. Кончался Масун. А дальше начинались мелкие городишки. Это понятно:
дорога до границы - людное место. Вдоль нее стояли постоялые дворы, караван-сараи,
таверны, чайни... Базаров, правда, не встретилось. Рядом столица - что ж затевать торжище на
открытом месте, на полпути. Но путешественник, решивший передохнуть по пути к границе,
мог найти тут все что угодно.
Друзья пользовались всеми благами обжитых мест: на ночлег останавливались в лучших
постоялых дворах, заказывали уход за скакунами. Сами ели много и сытно; отдыхали и
набирались сил. Вечерами, как повелось, беседовали. Фарах расспрашивал Танвара о Сальстане
- хотел как можно больше узнать о цели путешествия. Северянин надувался от гордости за
свою страну и расписывал великолепие родных мест. Воспевал славные обычаи, слагал оды
красавицам, травил байки о приключениях друзей. Но Фарах верил едва ли половине того, что
слышал. Уж больно все складно получалось у Танвара. По его словам, Сальстан представлялся
чудо-страной, где все только и делали, что веселились. Подмастерье деревенского кузнеца за
свою недолгую жизнь твердо усвоил, что веселиться все время можно только за чужой счет,
пока кто-то работает, тянет за тебя лямку.
Танвар же не унимался. Особое место в его рассказах занимал Таграм, столица Сальстана.
В рассказах северянина этот город выглядел едва ли не благими небесами, где всем живется
одинаково хорошо.
Но истории о том, как сам северянин и его друзья предаются веселью, безделью и
пьянству, давно уже не вызывали у Фараха доверия. Однажды он прямо спросил, откуда Танвар
и его веселая компания берут деньги. Северянин замялся и предпочел сменить тему разговора,
обмолвившись мимоходом о богатых наследствах, что получили его друзья. Фарах промолчал,
но про себя подумал, что сам Танвар вовсе не выглядит человеком, получившим богатое
наследство.
На второй день, вернее, на вторую ночь, когда друзья остановились на ночлег в очередном
постоялом дворе, вечерний разговор не заладился. Оба устали за день и нервничали перед
предстоящим прохождением через границу. Поев, легли спать, но долго не могли уснуть.
Балансируя на грани сна и яви, Фарах вспомнил о Масуне и рассказал Танвару о весах. О
том, как ему почудилось, будто серебряная стрелка - палец Бога. Танвар неожиданно серьезно
воспринял рассказ друга и посоветовал ему внимательнее поглядывать по сторонам: дескать,
это предупреждение свыше. Фарах возразил: откровения Энканаса обычно посещают Жрецов
Огня, да и то не всех. Северянин, заметно нервничая, ответил, что не только Энканас может
посылать предупреждения. Что есть и другие силы, помимо двух Богов-братьев. Поменьше,
правда, рангом, но все же достаточно могущественные. Фарах заметил вслух, что подобные
речи попахивают ересью, и получил ответ, что это не ересь, а самая что ни на есть правда. И
даже Жрецы Огня признают, что на востоке, в диких лесах, живут странные колдуны. И над
ними ни Энканас, ни Тайгрен не имеют власти. Правда, Жрецов это сильно раздражает - они
предпочли бы, чтобы все восточные обитатели встали как один под знамена Энканаса. Но они
не могут ничего поделать и потому не любят разговоров о востоке.
О тех краях Фарах не знал почти ничего. И в самом деле, о землях, лежавших восточнее
Сальстана и Каван-Сара, говорили редко. Считалось, что это край земли, там никто не живет и
ничего интересного на востоке не происходит. В Эшмине в основном говорили о севере - о
Башмине и о Масуне. И - о Леаране, но не много, не больше, чем о Сальстане. О востоке
почти не вспоминали.
Слова Танвара разбудили любопытство подмастерья, и он попросил друга рассказать ему
о востоке. Тот немного поупирался, мол, спать пора, да и тема скользкая, но, в конце концов,
все-таки дал себя уговорить. Танвар любил рассказывать истории и, конечно, не мог упустить
прекрасный случай похвастаться своими знаниями.
Фарах слушал рассказ о восточных землях, так же как слушал истории о Таграме, Леаране
и о похождениях Северянина. Слушал и не верил. И на то была своя причина: этот рассказ
Танвара заметно отличался от предыдущих.
Кое-что подмастерье и сам знал. Например, что далеко на востоке лежит большое Озеро
Слез. Оно настолько велико, что знающие люди называли его морем. Две реки питали его: одна
стекала с северных гор, а вторая с южных. Их называли Близнецами - Северный Близнец и
Южный. По берегам рек проходила незримая граница, отделяющая срединные земли от
восточных диких земель. Озеро окружали непроходимые леса. Правда, с западной его стороны
деревья росли не так густо, а вот дальше, на восток, шли непроходимые дебри. Знал Фарах и то,
что сальстанцы и каван-сарцы добрались до западного берега Озера Слез и вроде бы успешно
его обживали. За пару сотен лет они проредили дикие леса и основали несколько поселений. Но
за границы Близнецов не совались. Почему - этого Фарах не знал. Зато знал Танвар.
Люди боялись. Восточные леса, густые и непроходимые, таили много тайн и загадок. Но
они вовсе не пустовали, их населяли странные чудовища и таинственные племена, чьи названия
люди никогда и не знали или давно забыли. Когда-то давно, лет двести назад, еще до Великой
Битвы за Белые Пустоши, и сальстанцы и каван-сарцы пытались проникнуть в восточные леса.
Берега прекрасного озера манили людей запада. Вода, плодородная земля, леса, хороший
климат, чуть влажноват, но нет резких перепадов - что еще нужно для жизни?
Некоторое время все шло замечательно. Люди, полные энтузиазма уходили вдоль берегов
озера, надеясь основать новые города и поселения. Вот только почти никто из них не вернулся.
А те, кто все же вырвался из восточных чащоб, рассказывали настолько ужасные истории, что у
остальных пропадало всякое желание идти на восток.
Вернувшиеся рассказывали о чудовищах, живущих в восточных лесах: об огромных змеях
и хищных растениях, о пауках-великанах и орлах с человеческими головами. И что самое
главное - они рассказывали о том, что леса населены разумными существами. Как оказалось, в
восточных лесах жили остатки эльдов - древнего племени бессмертных колдунов. С западных
земель их давно выжили прапрадеды неудачливых переселенцев, и уцелевшие колдуны ушли
на восток. Их оставалось мало, единицы, но они владели магией, загадочной и сильной.
Противостоять ей могли лишь Жрецы Огня.
Но этого было мало. Оказалось, что восточные берега озера густо заселены южными
оргами - высокими полулюдьми-полуобезьянами, жестокими и злобными. Они жили
большими семьями, в дикости, и на дух не переносили людей, истребивших их предков на
западе. В общем, выходило, что на востоке собралась вся нечисть, давным-давно изгнанная из
западных земель.
Конечно, сразу рассказам уцелевших не поверили. В те времена Сальстаном правил
король Борг Тератан Саль Пятый, суровый и властный человек. Он рассчитывал, что ему
удастся присоединить к своему королевству большой кусок восточных земель, богатых лесом и
плодородной почвой, и не собирался отказываться от планов из-за каких-то там слухов. Здраво
рассудив, что сила это всегда сила, он отправил часть своего войска на восток, повелев
утвердиться на новых землях. До востока солдаты добирались долго, несколько месяцев. Никто
не горел особым желанием совать голову в пасть неведомым чудовищам. Потом три месяца
войско провело у западного побережья озера, где уже построили дома самые отчаянные
сальстанцы, не желавшие жить под рукой короны. С тех пор на берегу озера, осталось
поселение, до снх пор звавшееся Западной Заставой.
Передохнув, солдаты двинулись дальше, за Северный Близнец. Вел эту небольшую армию
маршал Гентер Тератан Саль - младший брат короля. У него в этом деле был свой интерес.
Дорога на сальстанский трон для него была закрыта - у старшего брата уже родился
наследник. Оставалось только огнем и мечом отвоевать себе новое королевство - восточное.
Пусть королем формально оставался бы Борг, но Наместник Восточных Земель - тоже титул
не из последних, он как нельзя лучше подошел бы брату короля.
Гентер докладывал о передвижениях войска в Западную Заставу: слал почтовых птиц
каждую неделю пути. Войско у него, по тогдашним меркам, было многочисленное -
полтысячи пехотинцев. Так что двигалось оно медленно. Все весточки переправлялись из
Западной Заставы в Татрам. Когда почтовыми птицами, когда и срочными вестниками. Первый
месяц дело шло хорошо - солдаты забирались все глубже в лес и пока серьезных препятствий
не встречали. Да, попались парочка больших змей, несколько ящеров размером с быка, но
серьезного сопротивления люди не встретили. В посланиях Гентер стал намекать, что первые
поселенцы слишком много врали. Чю, дескать, у страха глаза велики и что он, непобедимый
маршал Сальстана, вскоре объявит эти земли частью Сальстанского королевства. Вот только
доберется до восточного берега озера - и объявит.
Но все вышло совсем не так. К концу второго месяца из-за озера прилетела почтовая
птица, уставшая и с раненым крылом. Она принесла краткую записку: "Атакую врага. Гентер".
Больше вестей от маршала не поступало.
Через месяц стало ясно, что полутысячное войско сгинуло в восточных дебрях. Самое
страшное, что от них не было вестей - ни добрых, ни худых. Слухи бродили от города к
городу: говорили, что вся армия погибла в когтях страшных тварей, что Гентер объявил себя
Владыкой Востока и основал новое королевство, что найден огромный клад, из-за которого
солдаты поубивали друг друга, и прочие глупости. Правды не знал никто.
И лишь несколько месяцев спустя, когда из лесной чащобы к обжитым берегам озера
вышли два десятка измученных воинов, люди узнали, что же случилось с войском.
Гентер проиграл битву. Два месяца его воины продирались сквозь чащобы, истребляя
попадавшихся по пути зверей: огромных змей, зубастых ящериц, больших кошек и прочую
живность. Все шло хорошо. Казалось, слухи об опасности дебрей сильно преувеличены. Но,
обогнув озеро и выйдя к его восточному берегу, Гентер встретил настоящего врага. Путь на
восток охраняли южные орги.
Лесные великаны были не похожи на своих северных родичей, встречавшихся в
заснеженных лесах Хальгарта. Те волосаты, глупы и нечистоплотны. Восточные больше
походили на людей. Только были выше обычных воинов на две, а то и на три головы. Они
носили одежду, сшитую из шкур, но не знали металла. Жили семьями, но не имели правителей.
Они оказались разумны, но не хотели разговаривать с пришельцами. Они хотели воевать и
воевали.
Как оказалось, сами по себе орги были не так уж страшны. Сильны - да, бесстрашны -
да, опасны - бесспорно. Люди могли победить их, взяли бы числом, если б не колдовство.
Уцелевшие воины рассказали, что оргов вели в бой эльды - колдуны востока. Именно они
своим колдовством и решили исход сражения.
Оргов было мало, едва ли три сотни, и потому казалось, что превосходство на стороне
людей. Но бой шел в лесу, местность не позволяла людям развернуть привычный свой строй, и
преимущество сальстанцев было спорным. Пехотинцы, разбившись на отряды, атаковали врага
небольшими группами. Орги дрались отчаянно - сильные и выносливые, невероятно живучие,
они сражались насмерть. Даже получив две-три стрелы, продолжали драться, размахивали
огромными дубинами, сея смерть в рядах людей. Но они проигрывали. Длинные копья людей
как нельзя лучше подходили для схватки с великанами. И тогда в дело вступили эльды. Никто
из людей их не увидел. Вернее, никто из уцелевших воинов. Наверно поэтому они и уцелели.
Но то, что в бой вмешались колдуны, стало ясно сразу.
Природа взбесилась. Ожившие деревья хлестали воинов ветвями, калеча их и убивая.
Огромные стволы выворачивались из земли и падали, давя по десятку человек. Колючий
кустарник цеплял ветвями, травы оплетали ноги, не давая двигаться. И люди гибли под ударами
лесных великанов, не в силах одолеть саму природу.
А потом на помощь оргам пришло лесное зверье - сотни лесных кошек, медведей, змей и
ящериц. Чудовища, которым никто не успел дать названия, атаковали из-под земли. Даже
насекомые ополчились на род людской.
Однако атака зверей не испугала войско. Сальстанцы дрогнули, но устояли. Рассеялись,
зажгли факелы и продолжали битву, пугая зверье огнем. Самое страшное началось потом, когда
на поле боя вышли эльды. Их никто не заметил, казалось, они невидимы. Но внезапно то там, то
здесь стали вспыхивать зеленые молнии. Они хлестали по воинам как плети, обращая их в
пепел. Облака удушливого зеленого тумана выплывали из-за деревьев навстречу отрядам
пехотинцев и отравляли их. Казалось, сама смерть вступила в битву. И люди не могли
сопротивляться ей.
Войско Гентерабыло уничтожено в двухдневной битве на восточном берегу огромного
озера, звавшегося раньше Восточным Морем. Уцелевшие - едва ли полсотни человек -
отступили, вернее, просто бежали, спасая свои жизни. Два месяца понадобилось им, чтобы
вернуться назад, к западному берегу. Они шли по своим следам и не заблудились. Но и тут им
не повезло. Три десятка из уцелевших воинов погибли по дороге - от лап зверей, от ядовитых
плодов, от неизвестных болезней. Вернулись только двадцать человек - простые воины,
рядовые копейщики, чьи имена история не сохранила. Зато история сохранила их рассказ.
Сальстан услышал его и ужаснулся.
Это был месяц слез. Вдовы воинов проливали слезы день и ночь. Кричали дети,
оставшиеся сиротами, плакали невесты, лишившиеся бравых женихов... Плакало все
королевство. И озеро, на чьих берегах полегло войско Сальстана, назвали Озером Слез.
Борг Тератан, лишившийся значительной части войска и уважения подданных, проклял
себя за жадность. И поклялся никогда более не посылать людей на восток. Отныне это
направление стало запретным: король издал указ, по которому всякий, кто попытается
проникнуть на восток, суть есть преступник и наказывать его надо по всей строгости, дабы
никому не повадно было тревожить восточных обитателей. А то они ведь и обидеться могут. И
в гости наведаться.
Западная Застава, построенная на берегу Озера Слез, сохранилась. Более того, она даже
разрослась, превратившись в небольшой городок. Там расположился пограничный отряд,
охранявший порядок на восточных рубежах Сальстана. Воины следили за тем, чтобы никто из
сальстанцев не вздумал ходить за Северный Близнец. Кавансарцы, видя печальный опыт
северных соседей, не рискнули даже отправиться в восточные леса на разведку. Сдержались. А
потом... Потом в Хальгарте зашевелилось воинство Тайгрена, и всем стало не до востока. С той
поры все внимание Сальстана было обращено на север.
Закончив рассказ, Танвар потянулся к бурдюку с водой и, шумно сопя, высосал его
досуха. Фарах, зачарованный рассказом северянина, молча лежал на кровати, а перед его
глазами проплывали лесные пейзажи востока. Деревья. Очень много, целые сотни! И все стоят
близко друг к другу... Фарах никогда не видел настоящего леса - только фруктовые сады да
маленькие рощицы. Но, слушая рассказ Танвара, он представлял себе чащу - таинственное и
страшноватое место, где огромные деревья растут так близко друг к другу, что между ними и не
протиснуться. Виделись ему и солдаты, идущие в атаку, и чудовища, нападающие на солдат.
- Интересно? - спросил Танвар. Фарах вздрогнул:
- Интересно. Так все и было на самом деле?
- Ну, что там на самом деле случилось, не знает никто, - отозвался северянин. - А эта
легенда популярна у нас, в Сальстане. Правда, старые пердуны, что копаются в древних
манускриптах, рассказывают ее немного по-иному.
- И как же? - жадно спросил Фарах.
- В общем, почти так же. Только вот, говорят, что половина войска Гентера сбежала из
лесов, не вынеся трудностей похода. Они-то и вернулись назад, плетя небылицы. Еще говорят,
что оставшаяся часть солдат была сильно ослаблена болезнями и что с ними случилось на
самом деле - не знает никто. Возможно, колдуны их перебили, а возможно, они и сами
померли. Это дело нехитрое - в чужих землях-то. А еще говорят - ну, это уже шепотом, -
что-де не все так просто с востоком. Я вот слышал, что часто те, кто не в ладах с законом, бегут
на восток. И за двести лет беглых накопилось там - на цельный город. Но, знаешь ли, ни один
еще оттуда не вернулся, чтобы рассказать правду. Иные бродяги метут языком как помелом:
мол, были там да вернулись. И про чудовищ рассказывают, и про колдунов... Да только особой
веры им нет.
- И что, - спросил Фарах, - больше на восток никто и не ходил?
- Куда там! Вспомни, что я тебе про войну с севером рассказывал! Сначала, после
Гентера, боялись соваться на восток. А потом вовсе не до того стало. И сейчас - не до того.
- А сейчас-то что? - осторожно спросил Фарах.
- Да все север, трижды ему в бок... Вон, не слыхал, что в масунской таверне говорили?
- Слыхал. Но не понял.
- Ах да, верно... А говорили, что в Таграме войско снова собирается. То ли север воевать
пойдем, то ли наоборот - Сальстан оборонять. Пока неясно. Но народец волнуется. Оружие
заказывает, доспехи. Запасы делает. Пока так, тихо. Но попомни мои слова - быть крупной
заварушке. Вообще у нас так часто бывает: чуть что, сразу кричат - война! Помнят Белые
Пустоши. Обычно покричат, пошумят да разойдутся, до следующих тревожных вестей из
Хальгарта. Но в этот раз... Екает у меня в животе что-то. Прямо тут вот, рядом с пупком. Чую
- быть войне. Надо нам с тобой поскорее в Таграм, к ребятам моим. Чтоб самим все узнать да
решить, что делать дальше.
- Что ж ты раньше молчал?!
- А что тут говорить. Пока все это слухи, не больше. А мы с тобой и так торопимся.
- Но если в самом деле будет война...
- Может, будет, может, и не будет. Часто слухи распространяют нечистые на руку
торговцы оружием, чтобы сбыть лежалый товар. Немодный, или с брачком. Три года назад
парочку таких дельцов вздернули за распространение слухов о скорой войне. Чтобы не
баламутили народ. Может, и в этот раз то же самое. Наверно, повесят кого-нибудь. Но что-то
тревожно мне. Да и тебе вон мерещится всякое.
- Ну и что? Я не Жрец, не провидец...
Танвар поднялся на локтях и смачно сплюнул в угол:
- Не Жрец, говоришь? А у кого огонек в руках мелькал?
Фарах шумно втянул носом воздух, но промолчал. Огонь в руках. Сила Энканаса,
дарованная Жрецам, верным делу Огня. Откуда она у него, у простого подмастерья из южной
деревни?
- Знаю я этот огонек, - продолжал Танвар. - Видал, а как же! Только вот откуда он у
тебя? Молод ты еще для Жреца-то. Если б не знал про тебя да про деда твоего, подумал бы, что
ты крыса - подстава, провокатор.
- Я не крыса, - мрачно буркнул Фарах. - Не знаю, как у меня этот огонек получился.
- Верю, - сказал северянин и снова плюнул в угол. - Верю, холера тебя возьми! Но ты,
парень, не так-то прост. Говорю тебе: прислушивайся к тому, что сердце подсказывает. Оно не
обманет.
- Танвар, а у моего деда ты такого огонька в руках не видел? Может, от него...
- Врать не буду, не видел. Но ты с этим погоди пока. Вот доберемся до Таграма, там
разберемся. Есть у меня знакомый Жрец. Мы его обязательно навестим. Напомню ему о старом
должке, попрошу совета. Хорошо попрошу - не откажется помочь. А сейчас давай спать.
Завтра вставать рано, а впереди граница. Чую, намучаемся мы завтра.
Фарах послушно отвернулся и уткнулся в жесткую кожаную подушку, набитую опилками.
Огонек в руках. И в самом деле, может, это от деда? Но ведь Тейрат сказал, что он ему не дед.
Не верится... Тейрат был рядом всегда. Кажется - с самого рождения. Фарах не помнил
времени, когда рядом не было бы старого Тейрата. Он его дед и точка, как говорят писари.
Фарах - внук Тейрата, мятежного Жреца Пламени. А раз он его внук, то вдруг у него
получится разбудить свой Внутренний Огонь? Но он беглец, на него охотятся и Жрецы Огня, и
Жрецы Темного Пламени!
Незаметно Фарах уснул, так и не придумав, как ему быть. Снилась война. Копейщики
выстраивались рядами, упирали пятки копий в землю, ожидая атаки вражеской конницы. А ее
все не было. Из тумана, из клубящегося роя белых мух, появились темные силуэты. Враги! Но
не всадники, нет - северные великаны. Волосатые злобные орги в кожаных доспехах. Во сне
Фарах ждал появления восточных великанов, но явились - северные. Он беспокойно
заворочался во сне, ожидая начала битвы.
Танвар не спал. Смотрел в дощатый потолок, едва различимый во тьме, и наслаждался
ночной тишиной. Он думал о том, что парень, сл
...Закладка в соц.сетях
