Стихотворения и поэмы

страница №7

...Апостол там живет, Апостол учит бунтовать
Якушкин там, и Пущин там. Злодеи это!
Целы дни
За Муравьевым по пятам разгуливают они.
Там весь мятежничий совет, еще крамола там жива!
Ентальцев пушечный лафет в завозне прячет за дрова.
Я знаю, лекарь, ты злодей. Ты нахватался там идей!
Я донесу, уведомлю!— кричит поручик во хмелю.
С гор, как из каменной печи, дохнули ветры горячи.
А на степи озера блещут.
И в душном воздухе трепещут
Солоноватые лучи.
С солончаков идут смерчи.
— Забудь про лекаря, дружок! —
Сказал Петрову есаул.—
Вернемся в Омск на долгий срок,
Его возьмут под караул.
Ну, а пока что развлеченье'
Устроить я тебе хочу —
Артиллерийское ученье.
Пальбу из пушек по смерчу!

268

Раздался первой пушки гром,
И смерч, пронизанный ядром,
Горячую обрушил пыль
В трепещущий степной ковыль.
И выстрел делают второй.
Поплыла над рекой Сарой
Пыжей воспламененных гарь
— Пошто ж промазал ты, пушкарь!
Смерч убегает невредим,
Пороховой клубится дым
— А ну-ка, раз еще ударь1
Они палят. А с дальних гор, от смеха прикусив губу,
Лихой джигит глядит в упор на пушечную стрельбу
через подзорную трубу.
Приобретенная в Китае труба имеет золотая
драконовидную резьбу.
С гор, как из каменной печи, дохнули ветры горячи
А на степи озера блещут.
И в душном воздухе трепещут
Солоноватые лучи.
Скачи, беглец, на юг скачи!
В степях рождаются смерчи.
Вихрь налетит — темно в глазах.
Скачи сквозь вихрь, скачи, казах!
Приедешь ты в мятежный стан
На склоны гор в гнездо туманов.
— Эй! Уметис, эй, друг Тайман,
Где вьР Мятежных много станов...
— А ты откуда, мальчуган'
— Моя поклажа тяжела:
В мешке трепещут у седла
Шесть тысяч из свинца литых
Тяжелых букв. Тут весь алфавит'

269

Теперь полковник не расставит
Ни точек, ни запятых1
Постановленье и приказ,
Уведомленье и указ
Они не наберут сейчас
Все буквы здесь У нас1 У нас1
— Ого'
Вот это — баранта'
Их канцелярия пуста
Бездействует станок печатный
А эти буквы из свинца
Взамен курьера и гонца
Мы скоро пустим в путь обратный1
Из букв рождаются слова.
Из слов рождается молва
Но что молва'
В Баян Ауле оружье нужно, а не речь
Мы эти буквы бросим в печь,
И буквы превратятся в пули
Стоит в горах Баян-Аул
Оттуда слышен смутный гул — мятежники шумят в ауле
— Переливайте буквы в пули1 Переливайте буквы
в пули'
— Где гость-толмач3
— Толмач уснул
— Ты отдохнул ли, Увенькай'
— Я отдохнул
— Тогда вставай'
Мы просим, с нами побеседуй, о городе Омбы поведай
Что нового там есть, в Омбы'
Казахские там есть рабы в крепости на Оми'
Их много ль'

270

Торговать людьми,
Мы слышали, давным-давно правительством запрещено
Но ведь торгуют все равно'
— Скажи, почем в Омбы сукно' Там можно ли купить
сукна'
— Мы не бывали там давно
Война'
Война' -
Наточены клинки, и приготовлены арканы
Из юрт выходят старики — седобородые бояны
Поют И песнь у них одна
Война
День зноен был Ночь — холодна
Так водится в краю степном
Над скалами встает луна
Былое показалось сном
Виденье — крепость у реки, и типография, и школа
Хозяйка, что кнутом порола, и книги рваные листки
Но нет' Не побороть тоски
Увы' Не побороть тоски, не залечить сердечной раны
Ну, погодите, старики, седобородые бояны'
Недаром в школе толмачей учился Увенькай три года,
Недаром он не спал ночей
Постиг искусство перевода
Был раб Теперь пришла свобода'
О русский' Я тебя люблю Ты слышишь, о тебе скорблю'
Я, упиваясь гордой речью, ее созвучья уловлю
И на восточные наречья переведу все, что люблю
Я песнь твою переведу,
В большую, в малую орду с твоими песнями пойду
Идет война Но с кем она'

271

Тот, кто свободу, вольность славил,—
Тот не сказал нам о войне.
Кузнец воинственный в огне
Свинцовый тяжкий шрифт расплавил.
Постановленье и приказ они не наберут сейчас.
Все буквы здесь. Они у нас!
Бездействует станок печатный.
Все эти буквы из свинца мы скоро пустим в путь
обратный!
А песни вольного певца — из серебра, не из свинца...
В ущельях рокот барабана. Зловещий блеск ружейных дул.
Но песни вольного бояна услышишь ты, Баян-Аул!
1935—1936
ТОБОЛЬСКИЙ ЛЕТОПИСЕЦ

1

Соймонов тосковал с утра,— во сне увидел он Петра
Царь дал понюхать табаку, но усмехнулся, говоря'
— Просыплешь, рваная ноздря' —
Сон вызвал острую тоску.
Март.
Отступили холода.
Но вьюги вьют.
До самых крыш в сугробах тонут города —
Тобольск, Ялуторовск, Тавда.
А через месяц, поглядишь, пойдет и вешняя вода.
...Соймонов едет на Иртыш, дабы измерить толщу льда
— Потопит нынче, говоришь'— кричит он кучеру.
А тот:
— Уж обязательно зальет! Отменно неспокойный год1
У прорубей шумит бабье.
Полощу грубое белье из домотканого холста
...Вода иртышская желта,
Как будто мылись в ней калмык.
Монгол, джюнгарец, кашкарлык,
Китаец и каракиргиз,
И все течет к Тобольску вниз
Зрит Азия из прорубей.
18 Л Мартынов

273

— Нет, не затопит. Не робей!— Соймонов кучеру
шепнул,
Осколок льда легонько пнул, румяной бабе подмигнул:
— Ты, тетка, кланяться оставь!

На лед корзиночку поставь да расскажи: мутна вода' —
А бабы хором:
— Ох, беда!—
Тут вышла женка молода, собою очень хороша,
Да прямо на колени бух посередине Иртыша
Перед Соймоновым на снег,
Как будто ноги кто подсек:
— Спаси девиц и молодух! Старух спаси!
Година злая на Руси!
С полуденных-то линий, знать, орда встает на нас опять.
Беда! Так было и всегда. Идет вода, за ней — орда!
С трудом преодолевши гнев, Соймонов молвит, покраснев:
— Ты! Встань. Какая там орда'
— На пограничны города орда задумала напасть,
Нас взять под басурчанску власть!—
Вскричал Соймонов:
— Враки! Чушь! Кто нашептал тебе' Твой муж'
— Не муж! Матросы на суднах.
— Так о подобных шептунах мне доносите в тот же час,
Не то казнити буду вас!—
Передразнил:
— Орда! Орда! Нам ли бояться дикарей' —
Но бабы снова:
— Ох, беда! Пускай бы наш архиерей служил молебен
поскорей!
Крут взвоз
— Орда! А что — орда' С ордою справимся всегда.
Вот как бы не пришла беда теперь с другого к нам угла

274

С гнилого не пришла б угла, с норд-веста. Вот что,
господа!—
Метель.
Архиерейский дом чуть виден в сумраке седом.
— К архиерею'
— Нет! Отстань! Зачем к нему в так\ю рань..
— Назад прикажете' Домой'—
Соймонов:
— Вот что, милый мой! Ты поезжай себе домой,
А я назад вернусь пешком. Пройдусь я, братец,
бережком.—
Такой ответ не нов. Знаком.
Бормочет кучер со смешком:
— Он на свидание с дружком поплелся, губернатор
наш.
Придет же в ум такая блажь — *атеял дружбу с мужиком.

4

Есть дом поблизости реки Над крышей — пестрые коньки.
В том доме, около реки, живут лихие ямщики.
Не разбитные кучера, красавцы с барского двора,
А ямщики!
Совсем простые мужики, природные тоболяки живут
в хоромах " реки.
Тут ям. Тут кони горячи.
Тут конской запахом мочи пропитан ноздреватый снег.
Вот бородатый человек на вилы поднял пласт назьма.
Остановившись у ворот, Соймонов сумрачно зовет:
— Здорово, господин Кузьма!
Заходят вместе на крыльцо. А кто там смотрит из окна'
Довольно милое лицо. Голубоока и нежна.
— Кузьма! Не скажешь, кто она'
— Она' Ильюшкина жена.
— Так что ж он прячет' Сколько раз я, милые, бывал
у вас,
А не видал его жены. Вы показать ее должны.
18*

275

— Скромна!— ответствует Кузьма.
Соймонов входит в хорома. Вздохнув, садится на скамью
— Ну, ладно' Позови Илью.—
Покой в хороме. Образа.
Великомучениц глаза огромные глядят с икон.
Кругом икон со всех сторон сияние цветных лампад,
А ниже, выстроены в ряд, на полках книжицы стоят
Их много. До четырехсот. Иные взяты в переплет, иные
трепаны весьма.

Те книги приобрел Кузьма
По математике труды, определители руды.. Да многое
найдется тут.
Ночами между книжных груд Кузьма таится, бородат.
Сидит, следит, что пишет брат. Немало трудится Илья.
Необычайная семья. Сыны простого мужичья, а грамотней
иных господ
— Ну, где ж Илья'
— Сейчас придет'
Илья не так могуч, как брат.
Он несколько сутуловат, глаза печальней и темней.
— Илья! Оставь своих коней
Побудь-ка с нами, свет Илья! Готова рукопись твоя'
Хочу я поглядеть, когда была высокая вода.
— Сие узнаем без труда'—
Довольно рукопись толста.
Сто девяносто два листа в ней переписано уже.
Рука, привычная к вожже и к сыромятному кнуту,
историю писала ту
Перо по белому листу вела ямщицкая рука.
Тут начато издалека: есть родословия Ермака
И о прибытье россиян на Ледовитый океан,
И о добыче серебра и золота из горных недр,
Указы царского двора, который на угрозы щедр;

276

И о восточных есть послах, и о звериных промыслах.
А вот и о разлитье вод
— Вот видишь, тысяча семьсот семнадцатый помечен
год.
Неужто нынче так зальет' —
Соймонов молвит, помолчав:
— Иртыш могуч и величав! Стихию трудно
побеждать..
Из Омска надо ожидать Фрауэндорфа в эту ночь:
Он едет, чтобы нам помочь.
— Фрауэндорфа' Ждете'
— Да. Он скажет, высока ль вода.
Начальник крепости степной — Карл Львович —
человек чудной,
Но все же он сообразит — грозит беда иль не грозит.
Он нам ответит без труда, насколько высока вода там,
на верховиях реки.
...Ну, до свиданья, ямщики! Будь здрав, Кузьма'
Будь здрав, Илья!
Занятна рукопись твоя. Пиши и впредь — вот мой совет! —
Но тут вздохнул Илья в ответ:
— Эх, губернатор, сударь мой'
Позвольте отвезти домой сейчас на собственном коне.
Скажу кой-что наедине
Несутся кони по реке. Чуть виден город вдалеке
К Соймонову оборотясь, заговорил ямщик в тоске.
— Я, генерал, хочу бросать сибирску летопись писать!
— А почему'
— Не говорил я никому, тебе скажу я одному
Пойми, Соймонов-господин. Ты мудр! Ты дожил до седин
Терпел ты лютую беду С тобой я душу отведу!
Премудрый звездочет — монах живет в монастыре у нас
Он о старинных временах рассказывал мне много раз.
Но что монашеский рассказ!

277

Толкую с духами' Во сне они являются ко мне
Мерещатся мне все, о ком я размышляю
С Ермаком
Беседовал я глаз на глаз, да v с Куч\ мом в тот же час
С обоими теперь знаком'
Являются мне казаки, дьяки, бояре, мужики
Мне все одно — что раб, что князь,—
Мне все толкуют, не таясь.
Чтоб знал их повесть я один — Илюшка, Черепанов сын
Ермак мне говорит Зерно посеял я' — Взошло оно' —
я отвечаю Ермак\
Честь воздаю я казаку
Да вот по правде говоря, колосьев много гибнет зря
Соймонов хмурится
— К чему иносказанья' Не пойму
О ком ты речь свою ведешь'
— А ты кого из Омска ждешь'
Как с холуями он сойдет в форштадт из крепостных ворот
Весь разбегается народ
— Фрауэндорф'
— Вестимо, да' Злодей назначен был туда
Хранить окраины города, чтоб не тревожила орда
Но задирает и орду — раз по двенадцати в году
Отряды шлет — аулы жжет' Их мужиков в полон берет
Вот он каков'
Тревожит мирную орду, а те — обратно — казаков'
— Да Так недолго до беды
Вот и бабье насчет орды Дошел слушок и до бабья —
Соймонов морщится
— Илья'
А ты подумав говоришь'
Ты под присягой повторишь'
— И повторю' Хоть самому государю
— Да, ты упрям1
Все Черепанов, знаю сам, но за рапорт благодарю'—
Соймонов щупает ноздрю

278

Слегка болит она
Нет-нет
Да и кольнет Там нерв задет
Когда-то вырвали почти ее палачески клещи
Пришили ловко лекаря,
Но все же знать дает ноздря, хотя не видно и рубца
Домчали кот' до дворца, остановились у крыльца
Тут полость отстегнул ямщик
Соймонов вышел из саней Он говорит еще мрачней
— Илья' Попридержи язык'
Не прекращается метель Ночь надвигается снежна
В соседней горнице постель готовит ямщику жена
— Илья' Бросай-ка ты писать Довольно
Все не описать' —
Молчит
Жена берет свечу Подходит сзади
По плечу погладита И над плечом склонилась
— Пишешь то о чем' А н\ ка брось Давай прочти —
Она неграмотна почти но разум — не откажешь — есть
Все понимает коль прочесть
— Про Федьку повесть варнака
— Про Федьку' Повесть' Варнака' —
Вот здесь жена Стоит, близка
Но только словно издали Илья ответствует
— Внемли
Жил небогатый дворянин Феодор — у него был сын
Подрос Забота у отца латыни обучить юнца А тут как раз
великий Петр всем недорослям вел осмотр Сынок,— ска
зал,— не глуп у вас Пойдет он в навигацкий класс ваш
сын' Был в Сухаревой башне он в Москве начкам об\чен

279

i1 флоы стал гардемарин А вскоре ходит в мичманах Уже
и в маленьких чинах отличный был он офицер В Варяжском
море как то раз царя великого он спас, близ финских шхер
И был Соймонову указ по Волге матушке поплыть, Хва
лынско море изучить, на карту берег нанести глубин про
мер произвести И лучше выполнить никто не смог бы пору
ченье то, поплыв на юг
Рек Петр Ты доброе творишь' Искусен в деле ты мой
друг' И карты те послал в Париж в дар Академии наук
чтоб знал весь свет — с Каспийских вод летят двуглавые
орлы туда, где Индия встает как марево из жаркой мглы
Когда ж великий Петр помре скорбя о том государе
Соймонов Федор продолжал его труды Теченье вод он изу
чал, полет звезды Своею опытной рукой Светильник под
нял он морской, чтоб просвещала моряка сей книги каждая
строка И тот Светильник посейчас для мореходов не по
гас, столь он хорош' И моря Белого чертеж Соймонов Федор
сделал тож Изобразил сии моря впервой не кто нибудь
а он И от великого царя достойно был бы награжден Увы'
Великий Петр помре И учинилось при дворе в те годы мно
го воровства и всяческого плутовства Как поживиться
можно тут' Является за плутом плут, за вором вор1 И не
стерпел такой позор Соймонов — генерал-майор сената
обер прокурор Сказал Я есмь еще не стар' Пред вами я
не задрожу Я — генерал, кригс комиссар — вам покажу1
И точно, будучи упрям, он не молчал Ревизии то тут то
там он назначал Манкировать, мол, не люблю и воровст
ва не потерплю
Но не дремала мошкара, что, осмелевши без Петра рос
сийский облепила трон Соймонова — сказал Бирон —
казнить пора1 Предлог нашли К чужому делу приплели
Соймонов де поносну речь об Анне слыша, не донес' Be
дут под стражей на допрос Был приговор нещадно сечь
того Соймонова кнутом и ноздри вырвати потом1 И тот кем
славен русский флот, кто спас великого Петра — в Си
бирь на каторгу идет'
Иные дунули ветра Елизавета дщерь Петра, взошла на
трои Соймонов'— вспомнила — Где он' Сей муж допод
Длинно учен, зело отважен' Как то раз отца мово от смерти
спас1 Найдите1 — отдала приказ
В Сибирь был послан офицер Один острог, другой ост
рог царицын посетил курьер Соймонова найти не смог
Пожалуй, ищете вы зря' — так офицеру говорят Уж вовсе
собрался назад он ехать в Петербург, но вот в Охотск он
прибыл на завод, где каторжные варнаки, ополоумев от
тоски, в расчесах, в язвах, мерзких столь, что описать
не можно их, в чанах вываривают соль из окаянных вод
морских На кухне каторжной тюрьмы, как будто просушить
пимы, зашел он Садят хлебы в печь бабенки каторжные там
Так офицер заводит речь
— Соймонов не известен вам'
— Как звать'
— А Федор его звать Федор Иванович Моряк
— Нет' Про такого не слыхать Соймонова как будто
нет1— бабенки молвили в ответ
— Ну, до свиданья, коли так Искать, как видно, труд
пустой
Прислушивалась к речи той старушка некая
— Постой' Какой то Федька есть варнак Да вот гляди
кося, в углу там в сенцах, прямо на полу тот, в зипуне
Седой,.в морщинах полунаг, тут поднял голову варнак
— Вы обо мне'
— Как имя'
— Имя не забыл Соймоновым когда то был, но имя от
няли и честь лишили славы и чинов И ныне перед вами
есть несчастный Федор Иванов'
Конец истории таков освобожденный от оков, Соймо
нов — губернатор наш Сполняют флотский экипаж и сухо
путные войска приказы Федьки варнака
С церковных говорят кафедр попишки часто про него,
что злее беса самого он — выходец острожных недр Не
правда' Милостив и щедр Хотя горяч На то моряк К тому

280

281

вдобавок и старик. А на Байкале он воздвиг Посольску гавань
и маяк. В Охотске, в каторге где был, морскую школу
он открыл. И знает сибиряк любой: проклятие над Барабой
и вся сибирская страна той Барабой разделена как надвое.
И долог путь, чтоб те трясины обогнуть. Туда Соймонов
поспешил, обследовал он ту страну. Сибири обе слить в
одну — Восточну с Западной — решил. Соединить Сибири
две, приблизить обе их к Москве и верстовые вбить столбы
в грудь Барабы! Дорогу через степь найти, по ней товары
повезти, отправить на Восток войска, коль будет надобность
така. То сделал губернатор наш. Невольно честь ему
воздашь. Но был бы вовсе он герой, коль совладал бы с
мошкарой. Опять воспрянула она. Взять Карла Львова, шалуна...
Иль Киндерман — шалун второй. Кормить сосновою
корой своих задумал он солдат. Премного сделался богат
от экономии такой. Торгует выгодно мукой...
Ночь за окошками снежна.
— Илюша!— говорит жена.— Остановись-ка, помолчи.
Глышь, кто-то ходит у окна.—
Встает ямщик.
Не оглянувшись на жену, идет к окну.
Но в тот же миг жена бросается к печи.
— Хотя бы пожалел детей, ты, грамотей1— кричит
жена.—
Тебя учить еще должна! Ужо дождешься ты плетей!
Елизавета померла. Соймонова плохи дела.
Слова, какие пишешь ты,— на всех начальников хула!
А коли рукопись найдут5 Тебе дыба и первый кнут
Узнаешь, каковы ктещи!—
И свиток ежится в печи, где угли пышут, горячи.
Он вспыхивает.
Точно вздох иль дальний выстрел, тих и глух,
Та вспышка. Милосердный бог! Все пеплом стало. Он потух!

282

— Ах, дура! Как могла посметь! Сего тебе
я не прощу,—
Кричит Илья. Схватил он плеть — Тебя я, дура, проучу1
— Проучишь' Ну, давай учи'
Уж лучше ты меня хлещи, приму побои на себя.
Да не желаю, чтоб тебя пытати стали палачи! —
Ну, баба! С бабами беда. Сколь, норов бабий, ты упрям!
Бросает плеть, идет к дверям.
- Куда'
— В царев кабак пойти хочу.
— Вот что задумал! Не пущу! —
И, в душегрее меховой, пряма, румяна и гневна,
Как неприступный часовой, склад сторожа пороховой,
стоит в дверях его жена.

10

Соймонов дома, во. дворце.
С ожесточеньем на лице доклады выслушал чинуш,
стяжателей, чернильных душ.
Вот, кабинет на ключ замкнув и уши ватою заткнув.
Облокотился на бюро. Схватил гусиное перо.
Его немножко покусал. Распоряженья подписал.
Другие отложил дела. Берет тетрадку со стола.
Воспоминанья о царе, об императоре Петре,
Историк Миллер попросил Что ж, услужу по мере сил'
То сделать... И еще одно. Сей труд кончать пора давно:
Сибирь есть золотое дно.
...Сибирь есть золотое дно. Один нырнуть сюда готов,
яко ловитель жемчугов,
Другой в цепях идет на дно...
Но нет! Писать не суждено. Скребется кто-то у дверей.
— Что надо5 Говори скорей!
— Из Омска!— крикнул казачок.
Соймонов отомкнул крючок.
В передней хохот громовой. Там некто в шубе меховой
Косматая над головой папаха Рыжий лед с усищ.

283

Ух! От подобных голосищ избави бог'
— Погода очень много плох! Испорчен много переправ!
Федор Иванович! Будь здрав!—
Соймонов сумрачно в ответ:
— Прошу, Карл Львович, в кабинет пройти ко мне.

11

Вошли.
Взглянувши на портрет, что здесь повешен на стене,
Гость вымолвил:
— Елисавет'
— Она!—
Ночь за окошками снежна.
— То дочь Петра.. А где же внук3
— А внук... Повешен будет...
— Как'—
Негодованье и испуг.
— Я понимаю не вполне!
— Ну да! Повешен на стене портрет сей будет.
В полный рост.
Что, милый друг' Не так я прост. Ответ каков'—
Ночь. За окошком снег и мгла
Елизавета умерла. Сварлива к старости была, а все ж
могла вершить дела.
На небесах она теперь, Петра пленительная дщерь
А хилый внук взошел на трон.
Что дед воздвиг, то рушит он!
— Карл Львович! В Омске как дела'
Вода в верховьях прибыла5
— Есть' Прибыла.
— Зима суровая была'
— О да' Она была суров.
Нам много не хватало дров. Шпицрутены пришлось
пожечь, чтобы топить в казармах печь.
Ха' Даже нечем было сечь — вот сколько не хватало дров!

284

— Что ж ты с солдатами суров,— Соймонов молвит.
Все бы сек!
Скажи, что ты за человек' Большой любитель ты наук,
но человечеству не друг.
Ты поступаешь как злодей! Ты мучаешь своих людей
Что задираешь ты орду! Большую натворишь беду.—
Кричит Соймонов сам не свой:— Что думаешь ты головой'

12

Пыхтит в передней бледный гость. Он еле сдерживает
злость.
— Ауфвидерзейн! Спокойна ночь!—
Кричит Соймонов:
— Пшел ты прочь, злодей, палач!
Ишь выбежал. Помчался вскачь!..—
Соймонов в кабинет идет.
Пожалуй, волновался зря.
Пожалуй, до государя
Карл Львович дело доведет.
Да и защиту там найдет.
...Болит ноздря.
Залечена, а все ж нет-нет да и кольнет. То нерв задет.
Грехи. Ругаться не к лицу. Все ж дал острастку наглецу!
И долго бродит по дворцу Соймонов. Подошел к окну.
Сибирь! Ты у снегов в плену.
Вот голый куст, как хлыст, торчит из снежной мглы.
А здесь, в дворце, скрипят полы. Так душны темные углы.
Ах, только сердце не молчит! Томительно оно стучит.
Идет Соймонов. Тяжелы его шаги, ох, тяжелы,
Как будто все еще влачит он каторжные кандалы.

13

Вот с божьей помощью в Притык, в кабак,
приткнувшийся к горе, добрался все-таки ямщик,
Кто лается там на дворе' Казак как будто. Вовсе бос.
Ишь, выкинули на мороз.

285

Спросил Илья
— А ты, дружок, босой не отморозишь ног' —
Кричит казак
— Друг, помоги' Во целовальников сундук мои
попали сапоги
С какими-то ворами пить черт дернул
А пришло платить За нами, говорят, беги1
А я бежать не захотел
Ну, целовальник налетел Давай в уплату сапоги'
Сапог в сундук, меня — за дверь
Не знаю я, как быть теперь Ни в чем не виноват, поверь1
Как взять обратно сапоги' Хоть ты советом помоги'
— Ты кто'
— А я Игнатий Шпаг, из Омской крепости казак
Фрауэндорф нас взял в конвой —
Илья качает головой
— Зело несчастный ты, казак Ну, ничего!

Идем в кабак1
В избе дымище, духота Как пекло адское, точь в точь
Вот целовальникова дочь раскрыла пухлые уста
Накинулась на казака
— Вернулся' Прочь из кабака'—
Илья ей молвит
— Не реви' Свово папашу позови Эй, целовальник1
— Что Илья'
— Обижены мои друзья Страдает здесь Игнатий
Шпаг, из Омской крепости казак
Над ним строжиться не моги Отдай Игнашке сапоги1
— Сейчас'
— Ну вот Давно бы так' —
С Ильей целуется казак
— Ямщик, я друг тебе навек' Ты справедливый
человек'
Шумит Притык, ночной кабак

286

целовальник льет вино
пья, мол, не бывал давно Он редкий гость " нас — Илья'
__ Готова рукопись твоя'—
Илья Он, морщась, пьет
Й^лядит, каков кругом народ бродяги и посадский люд
|А вон хитрец — искатель руд Семинаристы тут как тут,
студенты школьные, а пьют'
Увидели Илью, орут
— Аз, буки, веди, глаголь, добро, яко медведи
страшны1
Ведро Винум крематум выпей, Илья' Готова летопись
твоя'—
Прислушался Игнашка Шпаг
— А что за летопись, Илья'
— Да ничего Болтают так
— О летописи о какой их речь'—
Махнул Илья рукой
— Студентов школьных кто глупей' Давай, Игнаша,
лучше пей'
Л? И глупы пьют, и мудры пьют'
Тут поднялся искатель руд Магический волшебный прут
показывает
— Господа1
К Сей прут вонзается туда, где под землею есть руда
Все видит в недрах он земли Продам его за три рубли' —
|| Толпится вкруг посадский люд Взглянуть охота им на прут
Толкуют люди так и сяк
Шумит Притык, ночной кабак
Сказал казак Игнашка Шпаг
— Коль прут сей видит в глубь земли, так стоит
он не три рубли,
А коль он стоит три рубли, так он не видит в глубь земли'
Нет, не пойду искать руду'
Друг! Нам рублей из серебра не даст уральская гора.
^ вот железа для ядра...
— Не шумствуй!
— В Омске генерал на хлебе держит и воде.
Я убежал бы за Урал. Да там помещики везде.
— Не шумствуй! Больно уж ты резв!
Я вижу, ты зело нетрезв.
— Ты грамоте учен, ямщик?
Что ведомо тебе из книг?
Шумит кабак ночной, Притык.
— Что ведомо из старых книг' Чему быть ныне
суждено' —
Тут головой Илья поник.
— Что ж ведомо из старых книг! Едва ль их
мудрость я постиг.
Бывает многое от книг, а многое и от плутыг...
Непостижимо для ума на свете многое весьма.
Ого! В дверях стоит Кузьма.
— Илья!— кричит.— Ты здесь, Илья'
Послала женушка твоя сказать, чтоб шел домой на ям.
Тебя курьеры ищут там.
Ямщик им надобен хорош. Фрауэндорфа повезешь!

14

Тобольск проснулся на заре. Кремль розовеет на горе.

Как будто в беличьи меха укутан город весь до крыш.
Звон ведер. Пенье петуха.
— Пой! Весну раннюю сулишь!
...

Список страниц

• #
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• 6
• 7
• 8
• 9

Закладка в соц.сетях