Жанр: Стихи
Стихотворения и поэмы
...На крыльях мальчика от зноя
Растаял воск. Упал мой сын.
Я вздрогнул.
— Что вы говорите'
— Я' Только то, что говорю:
Я лабиринт воздвиг на Крите
Неблагодарному царю.
142
Но чтоб меня не заманили
В тот лабиринт, что строил сам,
Себе и сыну сделав крылья,
Я устремился к небесам1
Я говорю нас было двое,
И вдруг остался я один
На крыльях мальчика от зноя
Растаял воск Упал мой сын
Ведь между двух соседних точек
Прямая — самый краткий путь,
Иначе слишком много кочек
Необходимо обогнуть
И как ни ярок был прожектор,
Его я больше не видал
Исчез крылатый архитектор,
Воздухоплаватель Дедал1
Куда упал' Да вниз, конечно,
Где люди по своим делам,
Стремясь упорно и поспешно,
Шагали по чужим телам .
И ринулся я вслед за сыном
Взывал к земле, взывал к воде,
Взывал к горам, взывал к долинам
— Икар' — кричал я — Где ты, где'
И червь шипел в могильной яме,
И птицы пели мне с ветвей
— Не шутит небо с сыновьями,
Оберегайте сыновей1
И даже через хлопья пены
Неутихающих морей
О том же пели мне сирены
— Оберегайте дочерей1
И этот голос в вопль разросся,
И темный собеседник мой
Рванулся в небо и унесся
Куда то прямо по прямой
а
* *
Будто
Впрямь по чью то душу
Тучи издалека
С моря движутся на сушу
С запада, с востока
Над волнами
Временами
Ветер возникает,
Но волнами,
А не нами
Грубо помыкает
Он грозится
— Я возвышу,
А потом унижу' —
Это я прекрасно слышу
И прекрасно вижу
Возвышенье,
Униженье,
Ветра свист зловещий
Я смотрю без раздраженья
На такие вещи
Но чего бы это ради
Жарче керосина
Воспылала в мокрой пади
Старая осина'
Я ей повода не подал,
Зря зашелестела
Никому ведь я не продал
Ни души, ни тела
Огненной листвы круженье,
Ветра свист зловещий
Я смотрю без раздраженья
На такие вещи
/955
Ведь бывало и похуже,
А потом в итоге
Оставались только лужи
На большой дороге
О годовщины,
Годовщины,
Былые дни.
Былые дни,
Как исполины
Встают они'
Мы этих дней
Не позабыли,
Горим огнем
Тех дней,
В которые мы ж
Грядущим днем
Чтоб никогда мы
Каким огнем
Горели дни,
Когда мы жили
Грядущим днем
/955
не забыли,
И в час,
Когда опять двенадцать
На башне бьет,
Когда дома уже теснятся,
Чтоб дать проход
Неведомым грядущим суткам,
Почти мечтам,
Вновь ставлю я своим рассудком
Все по местам
Да,
Он назад не возвратится —
Вчерашний день,
Но и в ничто не превратится
Вчерашний день,
эхо
В белый шелк по-летнему одета,
Полночь настает.
На Садовой в переулках где-то
Человек, поет.
Слышите! Не рупор, не мембрана
Звуки издает,—
Громогласно, ясно, без обмана
Человек поет.
Он моторов гул перекрывает
И не устает,
И никто его не обрывает —
Пусть себе поет.
Он поет, и отвечает эхом
Каждая стена.
Замолчал и разразился смехом.
Вот тебе и на!
Он хохочет, петь большой любитель.
Тишине грозя.
Это ведь не громкоговоритель,—
Выключить нельзя!
/95,5
Что такое случилось со мною'
Говорю я с тобой одною,
А слова мои почему-то
Повторяются за стеною,
И звучат они в ту же минуту
В ближних рощах и дальних пушах,
В близлежащих людских жилищах
И на всяческих пепелищах,
И повсюду среди живущих.
Знаешь, в сущности,— это не плохо!
Расстояние не помеха
Ни для смеха и ни для вздоха.
Удивительно мощное эхо!
Очевидно, такая эпоха.
/955
ПЕРВОРОДСТВО
По мненью бедноты,
Мы — богачи
У нас все сказки делаются былью
И вообще, что хочешь получи,—
Нам вручены ключи от изобилья
По мненью богачей,
Мы — беднота,
Чьи беды в Лету канули бесследно
Им невдомек, что жизнь безбедна та,
Которую мы создали победно
А мы — не богачи, не бедняки
Мы те, которых не бывало прежде
И прошлогоднейшие ярлыки
Вы к нашей не пришпилите одежде
Сказать точнее
Есть у нас черты,
В которых ни малейшей капли сходства
С чертами богачей и бедноты
Здесь речь идет о праве первородства'
/956
ДЕТДОМ
Тот
Дом
Был старый,
Гниловатый,
Дворянский, что ли
А кругом
Стояла уйма всяких статуй
Вот здесь вы бегали бегом
Здесь все знакомо, в этом парке
И ты рассказываешь мне,
Как первомайские подарки
Привез нарком
Он был в пенсне,
Приехал на автомобиле,
И с ним какие то еще
Вы прыгали, в ладоши били,
Приветствовали горячо
Но где ж детдом'
Иль он, как Китеж,
Исчез под зеркалом пруда?
И говоришь ты
— Вот, подите ж.
Ведь не осталось и следа'—
Конечно, мы напрасно ищем,—
Взят по i тетвдм был ветхий дом
Но пахнет
Старым пепелищем,
Давно покинутым гнездом,
Живой листвой,
Травой несмятой,
Где след простыл от старых статуй
Лишь
Ты одна
Стоишь, грустна,
И чей резец тебя извает
В вечерний час,
Когда луна,
Как Луначарский,
Выплывает'
САМОКАТНАЯ
На Яузе
Свой взор покоила
Елисавета, дочь Петра
Над Яузой
Качели строила
Екатерина для двора
Пейзажи были здесь приятные
Лужок, зеленый бережок
Но существует
Самокатная,
Откуда сделали прыжок
Мотоциклетчики в Семнадцатом
Аж через город весь, к Кремлю,
За революцию сражаться там'
Я эту Яузу люблю1
У Яузы,
У мутной Яузы,
Стояли статуи наяд,
А рядом склады и пакгаузы
В чаду едучем, точно яд
Купцы, заводчики, кабатчики
Еще таились там и тут,
Когда помчались самокатчики
Сражаться за рабочий люд,
Творить Октябрь, бороться с барами,
Кровь проливать за род людской
И пахнут старыми пожарами
ы над рекой
Mo дым умчится, чад уляжется,
И вдруг в каких-нибудь кустах
Светлеет Яуза и кажется
Совсем такой, как в тех местах,
Где, плавные изгибы-делая,
Подходит к городу она
И плавают кувшинки белые,
На тонких ножках встав со дна
Но дело все ж не в этих лилиях.
Всегда умеющих цвести,
А в человеческих усилиях,
Нечеловеческих почти.
Кувшинки дружат пусть с кувшинами
На подоконниках в домах. .
Там, где мосты кишат машинами,
Иной у Яузы размахОт
новостроек на окраинах
До Устьинского моста.
Как самокатчиков отчаянных
Осуществленная мечта,
То алая, то снежно-белая,
То как чугунное литье,
Встает Москва, как будто делая
Прыжок в грядущее свое.
ИТОГИ ДНЯ
В час ночи
Все мы на день старше
Мрак поглощает дым и чад.
С небес не вальсы и не марши,
А лишь рапсодии звучат.
И вдохновенье, торжествуя,
Дойти стремится до вершин
И зренье через мостовую
Сквозь землю видит на аршин.
Как будто на рентгеноснимке,
Все проступает. . Даже те.
Кто носит шапки-невидимки,
Теперь заметны в темноте.
И улицы, чья даль туманна.
Полны машин, полны людей
И будто бы фата-моргана —
Всплывают морды лошадей
Да, с кротостью идут во взорах
Конь за конем, конь за конем.
Вот эти самые, которых
Днем не отыщешь и с огнем
И движутся при лунном свете
У всей вселенной на виду
Огромнейшие фуры эти
На каучуковом ходу
А в фурах что' Не только тонны
Капусты синей и цветной.
Не только плюшки, и батоны,
И булки выпечки ночной,
Но на Центральный склад утиля,
На бесконечный задний двор
Везут ночами в изобилье
Отходы всякие и сор
За возом воз — обоз громаден,
И страшно даже посмотреть
На то, что за день, только за день,
Отжить успело, устареть
В час ночи улицы пустые
Еще полней, еще тесней
В час ночи истины простые
Еще понятней и ясней
И даже листьев шелестенье
Подобно истине самой,
Что вот на свалку заблужденья
Везут дорогою прямой
Везут, как трухлые поленья,
Как барахло, как ржавый лом,
Ошибочные представленья
И кучи мнимых аксиом
Глядишь внезапно изменилось.
Чего не брал ни штык, ни нож,
И вдруг — такая это гнилость,
Что, пальцем ткнув, насквозь проткнешь.
И старой мудрости не жалко1
Грядущий день, давай пророчь,
Какую кривду примет свалка
Назавтра, в будущую ночь1
Какие тягостные грузы
Мы свалим в кладовую тьмы1
Какие разорвутся узы
И перерубятся узлы1
А все, что жить должно на свете,
Чему пропасть не надлежит,—
Само вернется на рассвете
Не выдержит, не улежит'
/956
Посмотри в окно!
Чтобы сохранить великий дар природы — зрение,
врачи рекомендуют читать непрерывно не более 45–50 минут,
а потом делать перерыв для ослабления мышц глаза.
В перерывах между чтением полезны
гимнастические упражнения: переключение зрения с ближней точки на более дальнюю.
Короче,
Короче, короче'
Прошу тебя, не тяни.
Короче становятся ночи,
Но будут короче и дни
Все сроки
Отныне короче
И каждый намеченный путь
И даже пророкам, пророча.
Не следует очень тянуть
И хватит
Стоять на пороге
Медлительность — это порок
Рассказывай, что там в итоге
Выкладывай, что приберег'
т
Забыто
Суеверие былое,
И ни одна небесная звезда
Нам предрекать ни доброе, ни злое
Уже не будет больше никогда.
Но как Луна
Земной играет влагой
Здесь, в мире мачт, винтов и якорей.
Так и Земля своей могучей тягой
Вздымает волны солнечных морей
И это
Не совсем невероятно.
Хотя и не доказано вполне.
Что возникают солнечные пятна
Отчасти даже по людской вине.
Ведь все же
Люди, вольные как птицы,
Земля и все живые существа
Не столь уже ничтожные частицы
В круговороте естества.
На нас-то ведь
Какое-то влиянье
Оказывает даже и Луна,—
Когда кипит прилив на океане,
Мы говорим: виновница — она'
II Л Мартынов 161
А мы
На Солнце вызываем бури,
Протуберанцев колоссальный пляс
И это в человеческой натуре —
Влиять на все, что окружает нас
Ведь друг на друга
То или иное
Влиянье есть у всех небесных тел
Я чувствую воздействие земное
На судьбы солнц, на ход небесных дел1
ОЛИВА
Олива,
Олива,
Олива'
Тяжелые ветви вздымая,
Она не стоит молчаливо —
Она не глухонемая
Конечно,
Какое-то в мире
Творится неблагополучье,
И слышатся шумы в эфире,
Как будто
Ломаются
Сучья
Ломаются
Сучья оливы
И хлещут по стенам и крышам.
Как будто бы дальние взрывы
Мы слышим,
Хотя и не слышим
В пустыне,
Гудящей от зноя,
Петролиум плещет бурливо,
Но все же —
Не что-то иное —
Там слышится шелест оливы
Моря,
За морями — проливы,
Каналы, ворота и шлюзы,
В пакгаузах копятся грузы
И слышится шелест оливы
АНТАРКТИДА
О, шелест
Оливы цветущей'
Им полон — то реже, то чаще —
И этот хрипящий, поющий,
Бормочущий, свищущий ящик
А люди
Почти что не дышат,
У ящика ночью уселись
И слышат,
Конечно же слышат
Оливы прельстительный шелест
Ведь
Сколько ее ни рубили
И сколько ее ни палили,
А все же
Ее не сгубили,
А все же
Ее не свалили'
I9S6
Ни господ,
Ни рабов,
Ни царей,
Ни республик,
Ни древних империй.
Никаких базилик, алтарей,
Стародавних легенд и поверий,
Адских мук и блаженства в раю -
Ничего ты не знала такого'
Ты
Последней
Вступаешь в семью
Беспокойного рода людского
Что таят
Ледяные пласты'
Что покажется,
Что обнажится'
Как
Со старшими сестрами ты
Подружиться сумеешь, ужиться'
Знаю я,
Добывал китолов
Сверх китового уса и жира
Спермацет из китовых голов
Для красавиц подлунного мира
Ну, а вдруг обретет бытие
Тот, кого убивать и не будем,—
Антикит, о котором Фурье
Проповедовал страждущим людям.
Антихищники, антикиты. .
В наше время сбываются часто
Коль не те, так иные мечты
Не того, так другого фантаста.
Есть ведь силы,— их только затронь,
Оживают, стремятся наружу1
Отеплит ли подземный огонь
Вековечную внешнюю стужу'
Ведь ему никуда не пропасть!
Будет лоно твое отогрето,
Антарктида,
Последняя часть
Необъятного белого света!
/956
О вы, которые уснули
Меж двадцатью и сорока
От яда, от петли, от пули,
Елея или коньяка —
Вы, Лермонтов, Есенин, Шелли
И Сирано де Бержерак,
Я спрашиваю'
— Неужели
Я старше вас5—
Да, это так1
И каждый, кто своей рукою
Коснулся острого пера,
Чтоб больше не иметь покоя,
Тот должен знать — она стара,
Та истина, что в самом деле,
Будь моложав ты или сед,
Ты старше Байрона и Шелли,
Вергилия и Руставели,
Ты старше, если ты — поэт'
/956
Дело
Было за мной.
И мгновенно покончил я с делом.
И оделся и вышел.
Волна возбужденья прошла ..
День
Был бел,
Как пробел
На листе сверхъестественно белом
Наступала пора
За другие приняться дела!
ДРЕМА ЛУГОВАЯ
Господи Исусе, чудно под Москвой,
В Рузе и в Тарусе, в дреме луговой!
Дрема луговая! Это к ней вчера
Не переставая липла мошкара.
Сока из надлома не дал бледный хвощ.
Чувствовала дрема: утром будет дождь!
То-то белокрыльник вовсе изнемог!
Будет в серый пыльник кутаться восток.
Смерчик еле зримый, предрассветно мглист,
Пронесется мимо, как мотоциклист.
Глухо тарарахнет предрассветный гром
Там, где в гнездах пахнет пухом и пером
И взлетит от грома
Мошек целый рой,
Как с аэродрома,
С дремы луговой!
Я знаю, чем была
Ты в нимбе старой славы,
Качая величаво
Свои колокола.
Уж ты не обессудь:
Я вовсе не поклонник
Рыдающих гармоник,—
Совсем не в этом суть!
Была ты избяной.
Была ты деревянной.
Тележною и санной,
Лучинной и свечной.
Но были вместе с тем
Отели, скетинг-ринги
И всякие новинки.
Машинки всех систем.
Хоромы, терема —
Все это были ширмы,
За ними были фирмы,
Торговые дома.
Любил народ честной
Нехитрое веселье,
Цветные карусели
Вертелись на Страстной.
Месила ты кисель,
Но тресты и картели
Вертели, как хотели,
Всю эту карусель,
Чтоб ты, в конце концов.
Усталая от пляса,
На пушечное мясо
Пошла, страна отцов.
Пошла-то ты пошла.
Да посшибала главы
Двуглавого орла!
...Я знаю, чем была
Ты в нимбе древней славы,
Качая величаво
Свои колокола.
/957
Душа беспокоится
Стоит ведь только прислушаться,
И явственно слышится
Где нибудь
Что-нибудь
Рушится
Душа беспокоится
Полно, душа, беспокоиться'
Где что-нибудь рушится,
Там же и что-нибудь строится
И всюду, где строится.
Что-то в развалинах кроется
Душа беспокоится,
Ищет,
В развалинах роется
Там — яма,
Там — лужица,
Яшерка в травке хвостатая
И вдруг обнаружится
Целая
Белая
Статуя
Душа беспокоится
Может быть.
Это лишь кажется,
Рассыплется,
Скроется,
Смоется,
Сдуется,
Смажется'
Не бойся1
Готовое
К часу второго рождения.
Глядит это новое
Детище древнего гения
Глазами невинными,
Будто творенье новатора.
Когда над руинами
Движется ковш экскаватора
/957
Троллейбус рванулся из мрака,
Взывая на помощь дугой
Я понял в троллейбусе драка,
Там бьют и пинают ногой'
Будь там я, конечно бы, сразу
Мерзавца за шиворот сгреб,
Но поздно миганием глаза
Растаял рубиновый
стоп
Извне невозможно вмешаться,
Не крикнешь
— Назад поверни'—
Дела эти могут решаться
Лишь там, где творятся они
И пусть не забудет живущий
На этой летящей во мгле,
Гудящей, свистящей, ревущей
Крутящейся в бездне Земле
Коль будут увечить, калечить
То только своею рукой
Удастся тебе обеспечить
Желательный мир и покой'
РАЙ
Пруд,
Как изумруд,
Только берег крут
Грот,
Но в этот грот
Замурован вход
Так
У каждых врат
Множество преград
Но
Давным давно
Все обойдено,
И толпа
Ребят
Проникает в сад
Скачут
И орут,
Бухаются в пруд
И напрасный труд —
Ограждать стеной
Этот рай земной'
/957
ДЕТИ
ШАГ
Какие
Хорошие
Выросли дети1
У них удивительно ясные лица1
Должно быть, им легче живется на свете.
Им проще пробиться, им легче добиться
Положим, они говорят, что труднее
Экзамены, всякие конкурсы эти
Быть может, и верно Им, детям, виднее
Но очень хорошие выросли дети
Конечно, задорные это ребята,
А впрочем, по множеству признаков судя,
Мы сами такими же были когда-то,—
И нас не смирение вывело в люди
/957
*
Сделан шаг
Еще не отхрустела
Под подошвой попранная пыль,
А земля за это время пролетела
Не один десяток миль
Множество каких-то древних стадий,
Русских верст, китайских ли —
Все это осталось где-то сзади
И назад не повернуть Земли,
И не забежать, опережая,
И ее в объятиях не сжать,
Умоляя или угрожая,
Все равно ее не задержать —
Эту Землю,
Землю, на которой
Захрустел под микропорой шлак,
Землю, послужившую опорой,
Чтобы сделать
Следующий
Шаг'
/957
12 Л Мартынов
Я вспоминаю
Средние века,
Когда людей охватывала паника
При виде дв\хголового телка,
Хвостатых звезд,
Неведомого странника
Но миновали
Средние века
С их византийски призрачными лицами,
И спрашивают внуки старика
— Чему вы, старцы, были очевидцами'
Чему5
Как грозовые облака.
Умчались, скрылись чудище за чудищем
Что толковать про средние века'
Не л\чше ль позаботиться о будущем'
/957
О земля моя'
С одной стороны,
Спят поля моей родной стороны,
А присмотришься, с другой стороны,—
Только дремлют, беспокойства полны
Беспокойство —
Это свойство весны,
Беспокоиться всегда мы должны,
Ибо спеси мы смешной лишены,
Что задачи до одной решены
И торжественны,
С одной стороны,
Очертания седой старины,
И, естественно, с другой стороны,
Быть не следует слугой старины
Лишь несмелые
Умы смущены
Оборотной стороной тишины,
И приятнее им свойство Луны —
Быть доступной лишь с одной стороны
Но ведь, впрочем,
И устройство Луны
Мы изучим и с другой стороны
Видеть жизнь с ее любой стороны
Не зазорно ни с какой стороны1
/957
— Будьте
Любезны,
Будьте железны' —
Вашу покорную просьбу я слышу —
Будьте железны,
Будьте полезны
Тем, кто стремится укрыться под крышу
Быть из металла1
Но, может быть, проще
Для укрепления внутренней мощи
Быть деревянным коньком над строеньем
Около рощи
В цветенье
Весеннем'
А' Говорите вы праздные вещи
Сделаться ветром, ревущим зловеще,
Но разгоняющим все ваши тучи,—
Ведь ничего не придумаешь лучше1
Нет'
И такого не дам я ответа,
Ибо, смотрите, простая ракета
Мчится почти что со скоростью звука,
Но ведь и это
Нехитрая штука
Это
Почти неподвижности мука —
Мчаться куда-то со скоростью звука,
Зная прекрасно, что есть уже где-то
Некто,
Летящий
Со скоростью
Света'
/957
ПЕСНИ
Что делается
В механике,
И в химии,
И в биологии,—
Об этом знают лишь избранники,
Но, в общем, пользуются многие:
Излечиваются хворости,
Впустую сила мышц не тратится...
Но где-то на пределах скорости,
Где бешена частиц сумятица,
Ворочается зверь искусственный;
Ворчит, себе добычи ищет он,
Зверь механический, бесчувственный,
Детально вымеряй и высчитан.
Чтоб не пожрал он ваши домики
Со всеми вашими надеждами,
Остерегайтесь быть невеждами
В политике
И в экономике!
Пришел и требует:
— Давай мне песен! —
Чтоб я ему, как в лавочке, отвесил,
Разок отмерил да семь раз отрезал
Такого, чтоб от радости воскрес он!
Вот человек! Ведь в этом прямо весь он'
Когда он грустен — дай веселых песен,
А если весел — просит слезных бусин.
Ведь вот каков! Таким и будет пусть он,
И требует, наверное, по праву.
— Что ж! Выбирай, которые по нраву!
И выбрал он. И слышите: запел он,
Кой-что не так поет он — переделал,
На свой он лад слегка переиначил.
Но слышите: ведь петь-то все же начал,
Как будто хочет заново слагать их
Своим подружкам в новомодных платьях
Почти свои поет, а не чужие...
А я и рад, чтоб люди не тужили!
ОКТЯБРЬ
и*
Октябрь
Опавшую листву
Топтал, швырял, кружил,
Но с грезящими наяву
Фантастами дружил
Он звездоплавателя сны
Не посчитал за блажь,
И вот поэтому с Луны
Сияет вымпел наш
Октябрь порвал немало уз,
И, грубо говоря,
Проветрились чертоги муз
Ветрами Октября
Он, кривде затыкая пасть,
Обуздывал корысть
Свободой упивалась всласть
Новаторская кисть
И озарилась мгла кулис
Новаторским лучом
Ведь вот откуда мы взялись
И выросли на чем'
I960
Рассказывай,—
Люблю твои рассказы,—
Как вышла ты, румяна от мороза,
Встречать Михаилу с рыбного обоза
Рассказывай,
Как в детской на Немецкой
Играл мальчонка, вроде арапчонка,
И как на ваньках ездили дворянки,
И как трамвай пришел на смену конке
Как вырос
Яр
,
И как возникли банки,
И как померкли древние иконки
Рассказывай про келью богомаза
И про гурьбу ребят из ВХУТЕМАСа
А я гляжу
Давно, быть может, в мячик
У глобуса играет на Болоте
Какой-то мальчик,
Или этот мальчик
Не в поезде — так прямо в самолете
Примчался, чтоб вскарабкаться превыше
Всех мудрецов с библиотечной крыши —
Бородачей, влияющих могуче
И вообще
О всем ты знаешь лучше,
Чем этих здании дымчатые кр\чи
Чем над тобой пронесшиеся т\чи
Чем под тобою высохшие топи
Чем о тебе воркующие птицы
Чем даже мо 1Ь
Которая гнездится
В твоем музейном
Бархатном
Салопе1
I960
ВОСПОМИНАНЬЯ
Надоело' Хватит1 Откажусь
Помнить все негодное и злое —
Сброшу с плеч воспоминании груз
И предам забвению бьпое
Сбросил' И от сердца отлегло
И даря меня прохладной тенью
Надо мною пышно расцвело
Всезабвенья мощное растенье
Но о чем мне шелестит листва
Почему то приходя в движенье
И полубессвязные слова
В цельные слагая предложенья'
Либо листья начат теребить
Ветерок недремлющий всезнайка
— Не забыл ли что нибудь забыть'
Ну ка хорошенько вспоминай ка1
Либо птичьи бьются там сердца
Вызывая листьев колебанье'
Но перебираю без конца
Я несчетные воспоминанья
Не забыл ли что нибудь забыть'
Ведь такие случаи бывали
Нет1 Воспоминании не убить —
Только бы они не убивали'
I960
СОЛНЦЕ
Хотя
Оно и село,
Скрываясь там, вдали,
Где сумрачно висела
Пылища всей земли,
А ночь то все ж такая,
Что, где ты ни копни,
Мерцая и сверкая,
Появятся огни
Сияньем налитые,
Несутся светляки,
Как будто золотые
Блестят в воде пески,
И пусть немного сонный
Уже не столь могуч,
Луною отраженный
Его горючий луч,
Но солнце, солнце это1
И как ты ни финти,
От солнечного света
Не скрыться, не уйти,
И как ты ни ловчись там
И что ты ни бурчи,
Но солнце в небе чистом
Сияет и в ночи1
I960
От иных домов идет испарина —
Аж зимой на тротуаре лужи1
А от этого, важного, как барина,
Антарктическая стужа
Тихо, чинно за его колоннами
Там, конечно, ни мышей, ни крыс нет,
Только разве женщина с кулонами
День и ночь на телефоне виснет
И лежит на доме снег нетающий,
Громоздится на его вершине,
Холоден, как в доме обитающий
Человек, подъехавший в машине
Этого и вижу человека я
Он, не замечающий лифтерши,
Входит в лифт, как изваянье некое.
Мелкоту какую то оттерши
И не знаю что же обнаружится,
Если этот человек оттает'
Испаренье' Или только лужица'
Ничего не ясно Лифт взлетает
I960
Сколько ты ни шевелись там
Подколодная змея,—
Интернационалистом
Был и впредь останусь я,
Ибо в глубине России,
Где рошлся я и рос
Где узоры ледяные
На оконцах вил мороз
И в степях фата моргану
Порождал июльский зной,—
Ощущал я постоянно
Чем он дышит шар земной
Над равниной плодородной
И пустым солончаком
Телеграф международный
Мне о братстве пел людском
И из кожаного меха
Мне кумыс цедили
Пей1
—
Люди юрт, где по лемеху
Тосковала гладь степей
И ввели меня, младенца,
Под изгнаннический кров
Хмурые переселенцы
С прибалтийских хуторов
И гудеп железный кабель
Старый датский телеграф
Люди — братья Каин Авель'
И, конечно был он прав
И когда под хмурым небом
Гнали пленных с фронта в тыл
Мы бедняг кормили хлебом
Чтобы взор их не остыл
Так в мли в гл\ши в Сибири
На народ смотрел народ —
В представлениях о мире
Назревал переворот
Для др\зей — душа открыта
Будь хоть счуп хоть белокур
И в степях боролся Тито
А в \рмане Бета Кун
ЛЕНИНСКИЙ ПРОСПЕКТ
Рукава,
Острова
Это — дельта речная
Вот она какова,
Вечереть начиная
А вдали,
За лукой,
Где волнам нет покоя
Уходя на покой,
Виснет солнце мирское
От тебя,
О земля,
Уплывая куда то,
Силуэт корабля
Встал на фоне заката
Погляди,
Погляди,
Как слились с полутьмою
Далеко позади
У него за кормою
Дон имен,
Нил чернил
И какие то реки,
Что исчезли навеки
В океане времен
I960
Вот
Идешь ты,
Мирный человек,
Только под ногами
Временами
Вдруг
Возьмет
И глухо хрустнет снег,
Как о выстреле воспоминанье
Это
Только хруст
И только скрип,
И как будто нету основанья,
Чтобы вновь сакраментальный гриб
Вырос над людскими головами
Пусть
Грибками
Славится кефир1
Видишь, всюду вывесок сверканье
Мясо
,
Рыба
,
Птица
,
Обувь
,
Ткани
Добрый мир
Добрый мир,
Который я люблю,
Ты недавно вышел из окопов
Я тебе чего-нибудь куплю
В магазине изотопов
I960
13 Л Мартынов
ВОЗНЕССЯ В КОСМОС ЧЕЛОВЕК
Все —
Как он набирался сил,
Как в небесах владел собой
И невесомость выносил —
Да пусть почувствует любой
Из нас1
Он делал все для нас с тобой,
Он делал все за нас с тобой,
Над нашими плечами мчась
Вознесся
В космос человек,
Оставив за своей спиной
Свой шар земной с его весной,
С его
холодною^ войной
Со стужей вклинившейся в зной,
И с кипятком подземных рек
Под леденистой пеленой
Вознесся
В космос человек
Но это вовсе не побег
Из повседневности земной
Вознесся1
В космос человек,
Секретом неба овладел,
И возвратился человек
И снова землю оглядел:
Напрашивается масса дел'
Еще недужен лик земли,
Еще витает горький прах
Сынов земли, которых жгли
Вчера на атомных кострах.
А сколько на земле калек!
Поставим этому предел,
Поскольку, силою богат,
Ворвался в космос человек
И возвратился он назад,
И убедился человек,
Что доброй воле
Нет преград!
/967
Черноморская
июльская
надвигается на бухту духота
Не турчанка ли стамбульская
выворачивает муфту
из ангорского кота'
Не гречанка ли афинская
или где-нибудь в Пирее
женщины у очагов
Тень Эллады исполинскую
стелют по Гиперборее,
здесь, у наших берегов'
Что ты скажешь, море Черное'
Но непроницаем взор твой
и зарниц невнятна дрожь,
Только лишь утесы горные
зыбью мертвой
обдаешь.
Но шумишь ты, море Черное,
разогрето не от топок
и ,не вздохами паров.
Поле дизельно-моторное,
где скрещенье светлых тропок —
место встреч прожекторов.
Ладно' Дум"1^ все, что нравится,
коль не в'ндишь ты воочью
духом хлеба, жаром бань
Жарко дышит этой ночью
за спиной твоей красавица
огнефарая Кубань
ВО-ПЕРВЫХ,
ВО-ВТОРЫХ И В-ТРЕТЬИХ
Всего
Еще" понять не можем —
Как видно, время не пришло,
И долго мы не подытожим
Всего, что произошло,
И обо всех
Явленьях этих
Твердим казенным языком
Во первых, во-вторых и в-третьих
Но даже в случае таком —
Во первых
Немы от разлуки
На колоссальной вышине,
Вновь запросились в наши руки
И серп и молот на Луне,
И во вторых
Вдруг замаячил
Все резче Марса уголек,
И путь туда казаться начал
Не столь далек, не столь далек,
И в третьих
Ближе к нашим крышам
Венера подошла звезда
Вы слышите ...
Закладка в соц.сетях
