Жанр: Философия
История философии: запад, Россия, восток 2.
...: "...сначала
жить, потом философствовать (prius vivere deinde philosophari)"^.
Заниматься же преимущественно философией, литературно оформляя
созревшие у него мысли, Флорентиец стал в известной степени
вынужденно. После падения Флорентийской республики и реставрации
здесь синьории Медичи в 1512 г. многократно зарекомендовавший
себя республиканец был не только лишен службы, но и
удален из города в свое небогатое поместье. Здесь в 1513-1520 гг.
он и написал (по-итальянски) важнейшие свои произведения. Для
истории философии (и социологии) особенно значительны "Государь"
(1^13 г.; впервые опубликовано уже посмертно, в 1532 г.).
Одновременно было начато и другое, в философском отношении не
менее значительное произведение - "Рассуждения на первую декаду
Тита Ливия", писавшееся, по-видимому, не один год. Нужно
упомянуть и "Историю Флоренции" (начата в 1520 г.). В 1513 г.
республиканский мыслитель по подозрению в участии в заговоре
против Медичи попал под следствие, подвергался пыткам.
Симпатии автора ^Истории Флоренции^ полностью
отданы народу (popolo), под которым он подразумевает
прежде всего наиболее зажиточное и активное сословие
городских жителей - купцов, ремесленников, чья многообразная
трудовая активность обеспечивала процветание Флоренции,
как и других итальянских городов-государств той эпохи. Их трудовой
активности соответствовала и первостепенная политическая
роль этих полноправных граждан в деле управления государством.
Однако подавляющее большинство населения Флоренции - его
низы, составлявшие основание социальной пирамиды (plebe), -
отнюдь не вызывало симпатий Макиавелли, весьма враждебно опи--
сывающего, например, восстание одной из наиболее активных частей
плебса - так называемых чомпи (чесальщиков шерсти) - в
1378 г. Не менее важно указать также на глубокую вражду крупнейшего
политического мыслителя ренессансной Италии к духовенству,
к церковно-клерикальным кругам вообще, возглавлявшимся
папской курией.
"Государь" и "Рассуждения" созданы одним из наиболее
трезвых умов Ренессанса, который, в сущности, полностью эмансипировался
от религиозных иллюзий средневековья, чего нельзя
сказать о многих других гуманистах. Такого рода трезвость с
большей силой проявилась в развернутой Макиавелли концепции
человека. До известной степени в этой концепции можно видеть
продолжение воззрений Баллы. Можно говорить и об их общем
античном теоретическом прообразе - атомистическо-индивидуалистическом
истолковании общественной жизни, основывавшемся на
констатации сугубо эгоистической сущности человека.
Одним из первых в эпоху перехода к новой эпохе европейской
истории Макиавелли разработал довольно прочную универсалию
"человеческой природы", универсалию, признаки которой он
черпал из примеров наиболее близкого ему класса итальянских
горожан, распространяя их на всех людей - не только своей страны
и эпохи, но и прошлых веков греко-римской истории. Авторы,
интерпретирующие воззрения Макиавелли, нередко отмечают известный
пессимизм его понимания человека, согласно которому "о
людях в целом можно сказать, что они неблагодарны и непостоянны,
склонны к лицемерию и обману, что их отпугивает опасность,
влечет нажива"8. Однако, возможно, именно такого рода пессимизм
предохранял автора "Государя" от религиозных иллюзий в
оценке человеческих действий.
Рационалистический стержень социально-философской доктрины
Макиавелли почти исключает проблему Бога. Тем более, что
этот практически настроенный мыслитель не проявлял особого интереса
к общефилософской проблематике, к вопросам той или иной
метафизики. Однако это не означает, что автор "Рассуждений" и
"Государя" не видел никакого смысла в рассмотрении вопросов религии.
Проницательный политик, он хорошо понимал, что без той
или иной религии, в которой тогдашние народные массы обычно
находили свое единственное духовное утешение, общественно-государственная
жизнь невозможна. Вместе с тем такая позиция отнюдь
не заставила Макиавелли примириться с господствовавшей в
Италии католической религией.
Основная политическая забота Макиавелли определялась
плачевным состоянием тогдашней Италии, раздробленной и бессильной
перед лицом ее могущественных соседей. В принципе
Флорентиец, так много делавший для родного государства, оставался
сторонником республиканского государственного устройства.
Но он видел невозможность его реализации в масштабах
всей Италии, невозможность ее объединения на республиканских
началах. Отсюда и идея "нового государя" (principe nuovo), давшая
название одному из двух его главных социально-философских
произведений. Широко известны слова автора "Государя"
(гл. XVIII) о том, что мудрый правитель государства обязан "по
возможности не удаляться от добра, но при надобности не чураться
и зла"9. Такой правитель должен сочетать в своей личности и в
своих действиях качества льва, способного расправиться с любым
из врагов, и лисицы, способной провести самого изощренного хитреца.
Такого рода политическое вероломство давно получило
наименование макиавеллизма. Для одиозного значения
этого термина сам автор "Государя" не давал серьезных оснований.
Напротив, он глубоко постиг новое качество политики.
Но хотя политика несовместима с' морализированием, каким она
обычно прикрывалась в средневековой религиозной идеологии (да
и в более поздние времена), политическая философия автора "Государя"
вовсе не означала оправдания насильственной и аморальной
практики любого правителя государства и в любые времена.
Необходимо принимать во внимание, что Макиавелли видел суть
государства в "общем благе", выражавшем общенациональные интересы.
В этом контексте и "народ" для него совпадал не только с
зажиточными горожанами, но и с более широкой человеческой массой
(la moltitudine), которая, как утверждал автор "Рассуждений",
даже мудрее и постояннее реального главы государства. Отсюда
убеждение, что глас народа - глас божий. Государь, политик
вообще должен проявлять гибкость, постоянно учитывать изменчивость
времен. Он бывает вынужден прибегать и к любой жестокости,
но она ни в коем случае не может оставаться некоей самоцелью,
а должна соответствовать государственному интересу. Автор
"Государя" указывает, например, в этой связи (гл. VIII), что "жестокость
жестокости рознь", что в ее применении прав только тот
государь, который в целях безопасности государства совершает ее
один раз и по возможности больше уже к ней не возвращается.
Очень печально, если жестокости в ходе правления множатся.
В "Рассуждениях" также подчеркнуто, что насилие призвано исправлять,
а не разрушать.
6. ХРИСТИАНСКИЙ ГУМАНИЗМ И ПРОСВЕТИТЕЛЬСТВО
ЭРАЗМА РОТТЕРДАМСКОГО
В развитии гуманистического движения в Англии большую
роль сыграл кружок Джона Колета (ок. 1467-1519), образовавшийся
в Оксфордском университете. В этом кружке сложилась
программа так называемого христианского гуманизма, направленная
против злоупотреблений католической церкви и даже рассчитанная
на ее реформу. Она оказала значительное воздействие на
мировоззрение двух весьма ярких и разносторонних гуманистов,
давно и прочно вошедших в историю философии, - Эразма Роттердамского
и Томаса Мора.
Дезидерий-Эразм из Роттердама (настоящее имя Герхардт Герхардс,
1469-1536), незаконнорожденный сын священника и его
служанки, в молодости монах одного из нидерландских монастырей,
упорным трудом сумел получить блестящее филолого-гуманистическое
образование. В конце XV в. он оказался в Лондоне и
стал одним из наиболее активных членов местного кружка Колета.
В Лондон Эразм приезжал и в последующие годы. Не возвращаясь
больше на родину, он жил в Париже, Лувене, Кембридже, Брюсселе,
Антверпене, Брюгге, Генте, Майнце, Фрейбурге, Базеле. Умер
Эразм в Базеле в 1536 г. Писатель огромного трудолюбия, Эразм,
можно сказать, оставлял перо только на время непродолжительного
сна, большую же часть бодрствования он посвящал чтению,
писанию произведений и огромного числа писем, различным пометкам.
Писал он, да и говорил по большей части только на латинском
языке, обильно уснащая свои произведения греческими словами,
выражениями, короткими фразами. Филологи считают Эразма
самым выдающимся латинистом эпохи Возрождения, ибо он не
просто возвратился к древнеримской латыни ее "золотого века", но
и придал ей некоторые черты, сближавшие его латынь с европейскими
языками нового времени.
"
Эразм Роттердамский
Эразм, развернув масштабную литературно-издательскую деятельность,
примерно с 10-х годов XVI в. до самой своей смерти
был общеевропейским (впрочем, за вычетом Италии) лидером гуманизма.
Среди множества уже прославленных имен ДезидерийЭразм
пользовался едва ли не наибольшими известностью и влиянием.
Сила "республики ученых", слагавшейся как в различных
странах, так и во всей Западной Европе, общественная сила знания
были уже столь велики, что император Священной Римской империи
и испанский король Карл V, его соперник французский король
Франциск 1, английский король Генрих VIII, некоторые из
римских пап (Павел III предлагал ему кардинальскую мантию), не
говоря уже о менее значительных политических фигурах, искали
внимания и даже поддержки Эразма. Эразм сделал множество переводов
с древнегреческого на латинский язык. Важнейшим из них
стало первопечатное издание греческого текста Нового завета и его
латинский перевод вместе с написанным Эразмом обширным комментарием
к Евангелиям (1517). Перевод этот заменил старый латинский
перевод (так называемая Вульгата), изобилующий ошибками,
многократно умноженными в бесчисленных комментариях
католических богословов и схоластов. Строго филологический подход
Эразма к текстам Нового завета создавал предпосылки и для
чисто исторического подхода к нему, и для его будущей секуляризации.
Уже в силу этого Библия (пусть и частично) была обращена
против схоластики. Антисхоластические настроения Эразма, как
это имело место уже у ранних итальянских гуманистов, получили
свое отражение и в его глубоком интересе к идеям и произведениям
"отцов церкви", которых он тоже издавал и переводил.
Свое учение в целом Эразм чаще всего именовал "философией
Христа". "Философия Христа" была уже достаточно полно
сформулирована в первом значительном произведении еще молодого
Эразма - в "Руководстве христианского воина" (или
"Кинжал...", 1501-1503). Программе, изложенной здесь, автор оставался
верен до самой смерти. Традиционная метафора христианского
воина наполнена сугубо моральным содержанием. В целом
вера христианина (например, в индивидуальное бессмертие души)
превышает возможности его разума, но эта вера должна вести его к
непрерывной борьбе с телесными соблазнами. Она должна также
сочетаться с твердыми житейскими правилами и непрерывной борьбой
за их осуществление.
"Философия Христа", призывавшая к возрождению идей и
идеалов первоначального христианства, давно забытых католической
церковью, погребенных под грудой обрядового формализма, в
принципе доступна каждому человеку. Как подлинный гуманист
Эразм не принимал тезиса ортодоксального христианства о радикальной
испорченности человеческой природы первородным грехом.
Поэтому нормальный человек, подражая Христу, способен
возвышаться до идей, зафиксированных в Священном Писании.
Наиболее прославленное произведение Эразма - знаменитая
"Похвала глупости" (1510-1511). Здесь блестяще продемонстрированы
его качества писателя-сатирика. Из этого произведения
можно многое узнать о его философских симпатиях и убеждениях.
В монологе госпожи Глупости, напыщенно произносящей шутливую
декламацию, восхваляющей себя, автор язвительно описывает
различные стороны современной ему жизни. Поскольку "большинство
людей глупы, и всякий дурачится на свой лад" [Х1Х]^,
оказывается, что "в человеческом обществе все полно глупости, все
делается дураками и среди дураков" [XXV]. Прихотью Глупости,
лики которой бесчисленны (а едва ли не наиболее ярким проявлением
Глупости служит человеческое самодовольство (filautia)), так
или иначе руководствуются люди всех сословий и прослоек, все нации,
ибо Глупость богата и коллективными проявлениями. Самым
же печальным из них служит война. В своих произведениях Эразм
не раз подчеркивал, что она может быть привлекательной лишь
для тех, кто ее не изведал. А в "Похвале глупости" он даже написал,
что война обычно ведется всякого рода подонками общества
[ХХ1П]. В сочинении "Жалоба Мира, отовсюду изгнанного и
повсюду сокрушенного" (1517) Мир скорбит о бедствиях, испытываемых
вследствие раздоров и войн, порождаемых безумием
людей. Блага мира, к которым, казалось бы, только и должны
стремиться христиане, перечеркиваются злом войны. Проблема
моральности снова возвращает нас в гущу жизни. Глупость не
только неотделима от нее, но и служит, можно сказать, ее синонимом.
Однако почему же она могущественнее мудрости?
Ответ автора "Похвалы" в целом сводится к тому, что сфера
чувственности, связанной со всем телом человека, много шире и
сложнее сферы его разума, сконцентрированного в его голове (и
даже части ее). В силу этого люди вынуждены "играть комедию
жизни" [XXIX], исполняя самые различные роли. Могущество
чувственности необоримо, и бессмысленно воображать возможность
моральности, полностью освобожденной от нее, как об этом нередко
ханжески твердят схоластизированные сторонники официального
благочестия (т. е. псевдоблагочестия).
ПРИМЕЧАНИЯ
t Данте Алигьери. Божественная комедия. М., 1967. С. 181 -
далее ссылки в тексте с указанием раздела и страницы.
2 Отрывки из произведений Колюччо Салютати, Поджо Браччолини,
Леонардо Бруни, Джамоццо Манетти, Леона Баттиста, Альберта
и других философов-гуманистов см.: Ревякина Н. В. Итальянское
возрождение. Гуманизм второй половины XIV в. - первой
половины XV в. Новосибирск, 1975. С. 82. ЗТам же. С. 70.
* Эстетика Ренессанса. М., 1981. Т. 2. С. 248.
5 Cassirer Е. The Idividual and the Cosmos in Renaissance Philosophy.
N.Y., 1963. P. 115.
^Николай Кузанский. Сочинения: В 2 т. М., 1980. Т. 1. С. 2.
Далее ссылки в тексте на это издание.
1 Рутенбург В. И. Жизнь и творчество Макьявелли // Никколо
Макьявелли. История Флоренции. Л., 1973.
8 Макиавелли Н. Государь и Рассуждение на первые три книги
Тита Ливия. СПб., 1869. С. 371. 9 Там же. С. 352.
10 Эразм. Роттердамский. Похвала глупости // Библиотека
всемирной литературы. М., 1971. Т. 733. С. 137. Далее при ссылках
в тексте даются номера соответствующих глав.
Глава 2. ЕСТЕСТВЕННОНАУЧНАЯ МЫСЛЬ В
ФИЛОСОФИИ ЭПОХИ ВОЗРОЖДЕНИЯ
1. ЛЕОНАРДО ДА ВИНЧИ
Итальянские гуманисты XIV-XV вв. мало интересовались естественными
науками (не говоря уже о математике). Но общий прогресс
всей жизни, прогресс знаний обращал взоры некоторых гуманистов
к этим наукам. Ренессансная ситуация в сфере искусств и
наук отличалась также тем, что даже их главные области - живопись,
архитектура, скульптура, а также математика, механика, анатомия,
медицина, зачатки химии - развивались в теснейшей взаимосвязи
и нередко объединялись в деятельности одного человека.
Практиком и теоретиком искусства был Альберта. Но как гениальный
художник - живописец и скульптор, исключительно многосторонний
и на редкость одаренный инженер, глубочайшим образом
осмысливавший собственное искусство и искусство всей эпохи,
среди современников выделялся Леонардо да Винчи (1452-1519).
Внебрачный сын нотариуса из местечка Винчи и простой крестьянки,
Леонардо не получил классического образования и не
обучался в университете. Однако это обстоятельство сыграло скорее
положительную, чем отрицательную роль в его формировании
как мастера искусства и многообразного изобретательства, а затем
и теоретика этой высокой практики. Сам он называл себя "человеком
без книжного образования", подчеркивая тем самым свое отличие
от подавляющего большинства гуманистов. Тем не менее
можно полагать, что Леонардо немало читал. Он был знаком и с
идеями Архимеда - наиболее влиятельного (наряду с Евклидом)
античного математика и механика, и с теми немаловажными элементами
механики, которые разработали позднесредневековые схоласты-номиналисты.
Определенную роль в философской и научной
инспирации Леонардо сыграли платонические идеи, развивавшиеся
в академии его родной Флоренции, особенно произведения
Фичино. Но какую бы роль ни играли эти и другие теоретические
источники в духовном развитии мастера из Винчи, он, как никто
другой в его веке, формировался не столько под влиянием книг,
сколько в процессе творчества, результатом которого стали предметы
искусства и различные технические изобретения.
Человек редкой красоты и огромной физической силы, Леонардо
был олицетворением творческих дерзаний не только своей эпохи,
но, возможно, и всей истории человечества. Вне радостей творчества
он явно не видел смысла человеческой, во всяком случае
собственной, жизни. Если и не на размахе его, то на практической
результативности отражалась зависимость Леонардо (как в сущности
и подавляющего большинства других мастеров эпохи) от работодателей.
Этим главным образом объясняется смена им мест
жительства и работы - Флоренция, Милан, снова Флоренция, затем
Романья, снова Милан, затем Рим. Последние два года своей
жизни Леонардо состоял на службе французского короля Франциска
1 и умер во Франции.
Он по праву заслужил имя пионера современного естествознания.
Трудно обозреть круг его изобретений и проектов - в
области военного дела (идея танка), ткацкого производства (проект
автоматической самопрялки), воздухоплавания (включая идею
парашюта), гидротехники (идея шлюзов). Почти все они далеко
обгоняли технические возможности и потребности своей эпохи и по
достоинству оценены только в прошлом и настоящем столетиях.
Подавляющее большинство научных изысканий Леонардо осуществил
в контексте своей творческой практики. Специальных теоретических
и тем более философских трактатов он не писал, однако
интенсивно осмысливал свои труды в многочисленных записных
книжках. Они не были рассчитаны на публикацию и представляли
собой шифрованные записи автора, сделанные для самого себя.
Только часть его литературного наследия стала известна в XVI в.
под названием "Трактат о живописи". Самый же значительный
корпус записей и дневников гениального Леонардо стал предметом
изучения лишь с конца XVIII и особенно со второй половины
XIX в. Его изучение продолжается и в наше время.
Леонардо одним из первых подчеркнул, что "мудрость есть
дочь опыта"1. Специфика методологии Леонардо состоит в том, что
он стремился к максимально конкретному пониманию опыта и по
возможности к точному уяснению его роли в деле достижения истины.
В борьбе против умозрительно-словесного "выяснения" истины
ученый подчеркнул, что полны заблуждений те науки, которые "не
порождаются опытом, отцом всякой достоверности, и не завершаются
в наглядном опыте, т. е. науки, начало, середина или конец
которых не проходят ни через одно из пяти органов чувств".
При этом выявляется, что опыт есть минимальное условие истинности.
Сама же истина "имеет одно-единственное решение"^,
достижение которого кладет конец спорам об истинности. Провозглашаемая
здесь однозначность истинности не может быть
достигнута в опыте, понимаемом (и массово осуществляемом)
как чисто пассивное наблюдение и восприятие событий и фактов,
сколь бы ни были они многочисленны. Такая предельная
конкретность истины достижима не на путях пассивного
наблюдения и восприятия, а посредством активного, целенаправленного
опыта или эксперимента.
Мы не найдем у Леонардо какой-то разработанной методики
экспериментирования. Он скорее ориентировался на стихийное
экспериментирование, осуществлявшееся во многих итальянских
художественных мастерских (боттегах), которое, совершенствуя,
практиковал сам. Но методологическая проницательность ученого
привела к четкому уяснению того, что такого рода экспериментирование
само по себе еще далеко недостаточный путь достижения
^ *-
^^
достоверной истинности, ибо "природа полна бесчисленных
причин, которые никогда не были в опыте". Отсюда необходимость
теории для его осмысления, резюмируемая в широко известных его
словах: "Наука - полководец, и практика - солдаты"^. Не оставляет
Леонардо никакого сомнения и в том, какую науку он имеет в
виду прежде всего и главным образом. Это, конечно, математика,
ибо только она способна придать результатам экспериментирования
подлинную достоверность, искомую однозначность, делающую возможным
точное практическое применение найденной истины.
В записях Леонардо имеются и другие значительные методологические
идеи, например идея сочетания аналитического и
синтетического методов исследования, а также идея объективности
достоверной истины, не зависящей от характера ее
объекта (в то время как теологическо-схоластическая традиция настаивала
на обратном). Из онтологических идей, имеющихся в тех
же записях, следует указать на понятия вечного правила (regola),
а также непререкаемого закона (irrevocabile legge) природы, по
существу отождествляемого с естественной необходимостью, которую
должен понимать любой исследователь и любой инженер, чтобы
не стремиться к невозможному.
Реалистическая сущность эстетики Леонардо связана
прежде всего с его убеждением в том, что искусство, как и
наука, служит делу познания реального мира. Отсюда главное
дело науки состоит в раскрытии количественных сторон вещного
мира. Например, геометрия стремится свести окружность к квадрату,
а тело - к кубу, арифметика же оперирует квадратными и кубическими
уравнениями. Причем оказывается, что обе эти науки
постигают только прерывные и непрерывные количества, но бессильны
перед качеством, в котором и заключена подлинная красота
природы. Познание качественности доступно главным образом искусству.
Качественность означает при этом и конкретность, индивидуальность,
неповторимость. В этом гениальный художник видит
эстетическо-облагораживающую человека функцию природы. Она
"столь усладительна и неистощима в разнообразии, что среди деревьев
одной и той же породы ни одного не найдется растения, которое
вполне походило бы на другое, и не только растения, но и
ветвей, и листьев, и плода не встретится ни одного, который бы в
точности походил на другой"^. Автор "Моны Лизы" (Джоконды),
"Тайной вечери" и других бессмертных шедевров живописи дал
крайне редкий пример гармоничного соединения в одной личности
гениального живописца и великого ученого. Пропорции человеческого
тела он изобразил как великолепный анатом, а неповторимость
и красоту человеческой души в своих картинах - как глубокий
психолог.
2. АСТРОНОМИЧЕСКИЕ ОТКРЫТИЯ XV-XVI вв. НИКОЛАЙ
КОПЕРНИК
Важнейшей прикладной и одновременно мировоззренческой естественнонаучной
дисциплиной едва ли не с самого начала своего
возникновения была астрономия. В эпоху Возрождения могучие
импульсы астрономии, способствовавшие развитию науки и практики,
исходили из области мореплавания, приобретшего всемирные
масштабы и требовавшего все более точной ориентировки. Все более
ощутимо развивалось противоречие между принципиальной мировоззренческой,
аристотелевской основой фундаментальной астрономической
системы и ее прикладным значением, приданным ей
Птолемеем. В этот спор мировоззрений и включился великий польский
астроном и философ Николай Коперник (1473-1543).
Коперник учился в Краковском университете (1491-1496), в котором
тогда было уже весьма ощутимо влияние гуманизма. Особое
значение для формирования научных интересов юного Николая
имела существовавшая там астрономическая и математическая школа.
По завершении образования в Кракове он приехал в Италию,
где в течение восьми лет изучал астрономию, философию, медицину
и право, овладел древнегреческим языком в университетах Болоньи,
Падуи (где он слушал Помпонацци) и Феррары. По возвращении
в Польшу Коперник, числившийся на церковной службе,
которая давала ему средства к существованию, посвятил жизнь
многообразным научным занятиям и административной деятельности.
Но главным делом его научной жизни стала астрономия. Уже
в Италии, изучив философско-космологические и астрономические
идеи античных философов и ученых, он убедился в ложности теории
Аристотеля-Птолемея. Первым литературным опытом, в котором
Коперник в самой общей форме выразил это свое убеждение,
было совсем небольшое произведение "Очерк нового механизма
мира" или "Малый комментарий" (примерно 1505-1507). В последующие
годы по мере все более тщательных наблюдений неба, движения
планет его убеждение крепло, получая астрономическую и
математическую конкретизацию. Он не скрывал своих воззрений,
однако главный труд его жизни "06 обращении небесных сфер"
("De revolutionibus orbium coelestium") был издан лишь перед его
смертью.
Главная идея этого великого произведения, положенная в основу
гелиоцентрической системы мира, состоит в положениях о том,
что Земля, во-первых, отнюдь не составляет неподвижного центра
видимого мира, а вращается вокруг своей оси, и, во-вторых, обращается
вокруг Солнца, находящегося в центре мира. Вращением
Земли вокруг своей оси Коперник объяснял смену дня и ночи, а
также видимое вращение звездного неба. Обращением же Земли
вокруг Солнца он объяснял видимое перемещение его относительно
звезд, а также петлеобразные движения планет, вызвавшие такое
усложнение Птолемеевой системы мира. Согласно Копернику, петли,
описываемые планетами среди звезд, - следствие того, что мы
наблюдаем их не из центра, вокруг которого они действительно обращаются,
т.е. не с Солнца, а с Земли. Польский астроном первым
установил, что Луна обращается вокруг Земли, будучи ее
спутником. Одно только перемещение местоположений Солнца и
Земли позволило значительно упростить схему движений планет
вокруг нового центра мира.
Автор "Обращения небесных сфер" в духе эпохи воспринимал
свою астрономическую доктрину как философскую. Надо полагать,
прежде всего потому, что первоначальную, наиболее общую инспирацию
к своему открытию он получил, прямо познакомившись с
идеями древнегреческих пифагорейцев (а также косве
...Закладка в соц.сетях
