Жанр: Философия
Становление понятия организации
...ливаться до гигантских волн,
разрушающих сложившуюся структуру, слабые возмущения разрастаются
до лавинообразного процесса кумуляции неустойчивости. "Случайность
подталкивает то, что осталось от системы, на новый путь развития, а
после того как путь (один из многих возможных) выбран, вновь вступает
в силу детерминизм - и так до следующей точки бифуркации" (3, 61).
Итак, закономерностью трансформации систем с одним типом
организации в системы с другим типом организации является переход от
структурной устойчивости одного рода к структурной устойчивости
другого рода через этап (фазу) структурной не устойчивости.
Первые достижения теории развития были связаны с разработкой
проблем эмбриогенеза: возникновения зародыша и его последующей
трансформации во взрослую особь. Возникновение новых форм в
индивидуальном развитии организмов, т. е. морфо22
генез - центральная проблема биологии. В морфогенезе на ранней
стадии развития зародыша клетки универсальны, они сохраняют
способность превратиться в любую ткань. Но на более позднем этапе из
клеток определенного сорта могут развиваться только такие же клетки,
возникает избирательность и канализованность развития зародышевых
тканей. По современным представлениям, формирование яйцеклетки -
это не прелюдия к развитию, а само развитие, и притом едва ли не очень
ответственная его часть - когда закладывается самый фундамент
морфологической организации.
Первый этап эмбриогенеза начинается с оплодотворения яйцеклетки.
Следующий этап представляет собою превращение одноклеточного
образования - зиготы - в многоклеточное образование. Зигота
претерпевает серию делений, при которых объем цитоплазмы каждой
дочерней клетки последовательно уменьшается. Последовательность
клеточных делений называется дроблением, а клетки, возникающие в
результате делений,- бластомерами. Согласованность, синхронизация
деления клеток связаны с биохимическими автоволновыми процессами.
Во время дробления морфология цитоплазмы и ядра имеет свои
особенности. В составе бластомера цитоплазма выглядит гомогенной,
органоиды малочисленны и слабо развиты; митохондрий очень мало.
Ядро не содержит ядрышка, в нем слабо выражены циклические изменения
хромосом. Бластомеры принимают шаровидную форму, их
межклеточные взаимодействия развиты слабо. В конце первого дробления
скорость биосинтеза белка в 10-70 раз выше, чем у неоплодотворенного
яйца. Затем подпериод синхронных делений сменяется подпериодом
асинхронных делений, стадией бластуляции. Второй подпериод
характеризуется снижением скорости клеточного деления и образованием
бластулы: однослойного зародыша. Решающий этап морфонегеза -
гаструляция, процесс, который протекает при активном геноме зародыша.
У всех многоклеточных организмов гаструляция представляет собою
превращение однослойного зародыша (бластулы) в двухслойный зародыш,
а у позвоночных в трехслойный зародыш - гаструлу. С образованием
бластулы, которая существует короткое время перед началом
гаструляции, геном зародыша включается в процесс образования
собственных матриц ДНК и начинается активный процесс их трансляции.
Трехслойная гаструла состоит из наружного зародышевого листка -
эктодермы, внутреннего зародышевого листка - энтодермы и среднего
зародышевого листка - мезодермы. Зародышевые листки - это не
ткани, а лишь источники развития тканей. За периодом гаструляции
следует период обособления основных зачатков органов и тканей. В итоге
морфогенеза происходит превращение оплодотворенной клетки в слож-
23
нейший многоклеточный организм. Экспериментальное изучение
соответствующего процесса вскрыло полную несостоятельность как
преформистского, так и эпигенетического принципов объяснения
эмбриогенеза. С точки зрения преформизма, развитие зародыша
выступает как развитие свитка, на котором весь текст уже написан
заранее. Точно так же, как с развертыванием свитка, обстоит дело с
развертыванием и увеличением массы зародыша, поскольку все части
будущего зародыша заложены в яйце (или сперматозоиде) в
уменьшенном, свернутом и прозрачном виде. Столь же ошибочной
является эпигенетическая концепция (ерi - над, gепеsis - рождение:
возникновение организма обусловлено факторами, стоящими над
зародышем), по представлениям которой вещество яйца представляет
лишь пассивный пластический материал, из которого внешние причины и
условия могут лепить любую организацию, любую форму.
Односторонности преформизма и эпигенеза были существенно
преодолены в составе диалектики Гегеля. У Гегеля существование
организмов, т. е. взрослых особей исходит "из простой сущности,
существование которой как зародыша сперва оказывается простым, но
затем благодаря его развитию в нем появляются различия, которые
вступают во взаимодействие с другими вещами и таким образом в них
происходит состоящий в непрерывных изменениях жизненный процесс...
который преобразуется в сохранение органического принципа и его
формирования (курсив наш. - Е. Р.)" (8, 52-53). Такое понимание
предполагает, что простая сущность есть лишь пробное образование,
которое лишь на следующем этапе реализации органического принципа
предуготовляется к развертке все новых и новых формирований. Пробное
образование может модифицироваться от одного организма к другому
вплоть до аномальных форм выражения.
Каков же вклад синергетики в современные представления о
морфогенезе? В соответствии с ее данными, морфогенез есть необратимая
последовательность неповторимых и дискретных трансформаций одних
устойчивых состояний в другие через промежуточные неустойчивые (6).
Как мы уже знаем, бифуркации появляются при переходе слабоструктурированного
в резкоструктурированное состояние. Именно
бифуркации служат источником альтернативности развития.
Следовательно, для того чтобы появилась альтернативность, нужны
бифуркации, нужен переход к малоструктурированному состоянию. Вот
почему метаморфоз протекает лишь благодаря смене состояния
устойчивости состоянием неустойчивости. Деструкция ранее
сложившейся системы - необходимое условие отрицания, прекращения
существования старой формы и возникновения новой.
Например, каждой фазе метаморфоза зародыша предшествует
разметка: появление своего рода предвестников новой формы. Перед
разметкой распределение ряда веществ вдоль тела зародыша становится
нерегулярным, стохастическим. Происходит диффузия веществ -
антагонистов (активатора и ингибитора), и в зародыше образуется
прообраз вновь складывающейся структуры - морфогенетическое поле.
Благодаря более плавному, одинаковому распределению определенного
набора химических веществ морфогенетическое поле влияет на гены.
Доказано, что информация - где и каким образом дифференцироваться
- в отдельных клетках не заложена. Чтобы пробудить движущие силы
индивидуального развития, необходимо коллективное изменение клеток
зародыша. Морфогенетическое поле преобразуется во "вспучившуюся"
структуру, неупорядоченность скачком переходит в новый вид
упорядоченности. По мере дифференциации клеток зародыша они
вступают во взаимодействие с вновь образующимися продуктами
химических реакций. На основе соответствующего синергетического
эффекта весь процесс морфогенеза резко ускоряется. Следует
подчеркнуть, что в области неустойчивости, когда старая организация
каким-то образом разрушена, а новая еще не возникла, резко возрастает,
по сравнению с предыдущим периодом, число наличных потенций
(векторов развития). Стадия неустойчивости есть стадия
мультипотентности, а, следовательно, вариабельности путей развития.
Мультипотентность в жизни организма играет двойственную роль: она
служит источником новаций, становится арсеналом процесса новообразования,
но она же может послужить источником гибели организма.
В момент перестройки структуры химизм окружающей среды, а также
другие внешние факторы особенно эффективно воздействуют на
формирование зародыша, задерживая или искажая нормальное развитие.
Нарастание ничем не сдерживаемых флуктуации приводит к
неконтролируемым последствиям, и организм утрачивает
жизнестойкость. Следовательно, спасение организма - только в строгом
ограничении неконтролируемых изменений. С фазой неустойчивости,
характеризующейся лавиной бифуркаций, связана нарастающая
непредсказуемость хода событий. Очевидно, для отбора наиболее
перспективных линий или путей развития необходимы жесткие правила
селекции. Нарастание неконтролируемых флуктуации может привести к
катастрофе, к полной непредсказуемости хода эволюции. Для познания
закономерностей эволюции важен и другой синергетический вывод:
переход на более высокую ступеньку эволюции сопряжен с удлиняющейся
последовательностью деструкции, необходимых для
достижения более совершенного уровня организации жизни: в цепи
чередований состояний устойчивости и неустойчивости по
ходу эволюции добавляются новые и новые звенья. Вот почему колесо
эволюции не катится по прямой: оно постоянно петляет. Чем выше мы
поднимаемся по ступенькам эволюционной лестницы, тем с большей
неопределенностью пути развития каждой единицы эволюции мы
сталкиваемся. В более широком плане следует констатировать:
самоорганизующийся мир предсказуем лишь ограниченно - до
ближайшей неустойчивости. В областях неустойчивости возникает
принципиально новая информация, которая не может быть заранее
предвычислена.
Мы уже знаем, что высота достигнутой системой организации
определяется степенью противопоставленности порядка хаосу. Высота
организации - это больший охват корреляциями, взаимосвязями, их
сложное переплетение между собою. Чем запутанней узел
переплетающихся взаимосвязей, тем дальше система удаляется от
состояния равновесия. Очевидно, абиогенная среда на много порядков
однороднее зародыша (эмбриона), а тем более взрослого организма.
Взрослый организм распространяет свою активность вовне и обращает ее
на достройку и совершенствование собственной своей организации. Так
петля за петлей прочерчиваются пути возвратного причинения, которые
(помимо абиогенной среды) неизбежно вовлекают в сферу контактов с зачинателем
возвратных движений отношения с другими организмами.
Фактически особь, ведущая единоличное хозяйство, не может выжить. В
максимальном объеме овладеть условиями своего существования
единицы эволюции могут лишь сообща, т. е. на надындивидуальном
уровне, в составе популяции, которая в свою очередь обязательно входит
в геобиоценоз. Именно в популяционном и видовом развитии реализуется
вся совокупность потенций, присущих тому или другому способу
биологической организации. Очевидно, кооперация с другими особями
увеличивает дистанцию от равновесного состояния у любого зачинателя
возвратных движений.
В живом организме производство энтропии не просто компенсируется
ее оттоком, а перекрывается работой, исполняемой организмом против
энтропии. Именно активность такого типа делает организм живым, но
совместными действиями с другими организмами эта активность
оказывается многократно умноженной. Неизмеримо возросшая
активность объединившихся единиц эволюции становится решающим
фактором, определяющим остроту противостояния порядка хаосу.
Содружество организмов выступает источником дистанцирования
неравновесного состояния равновесному, источником дальнейшей
поляризации между сферой упорядоченности и противостоящими ей
кавернами неупорядоченности. Именно здесь - в содружестве
организмов - возникают взаимодействия при минимальных затратах
энергии. Здесь
же - в природных биоценозах - практически отсутствуют выбросы
вредных веществ в окружающую среду.
Теперь мы можем подвести некоторые итоги нашего рассмотрения
идей синергетики. Создание синергетики как междисциплинарной теории
привело к существенному пересмотру естественнонаучных представлений
о мире, к отказу от целого ряда заскорузлых догм. Можно сказать, что
само естествознание претерпело метаморфозу, на этот раз необратимую: с
появлением синергетики идеи диалектики, идеи развития вошли в его
плоть и кровь. Творящая природа, представшая перед нами,- это уже не
бездушный механизм Лапласа. И все же хочется напомнить, что, хотя
современная физика осуществила принципиальный шаг в своем
собственном развитии, живые системы пока не даются в руки физикам.
Математически точный критерий эволюции систем любой природы пока
сформулировать не удается.
Вместе с тем метаморфоза естествознания в целом породила
изменение самой стратегии науки. От изучения линейных процессов
естествознание обратилось к изучению нелинейных процессов.
Неравновесность стала рассматриваться как решающий
формообразующий фактор. В кардинальной смене объектов изучения
находит свое выражение отказ от прежней стратегии научного поиска. А
по мере завоевания естествознания синергетическими подходами
изменяется само научное видение мира.
Согласно представлениям синергетики, биологическая упорядоченность,
генерация когерентного света лазером, процессы возникновения
пространственной и временной упорядоченности в
химических реакциях и гидродинамике, авто волны в различных средах,
функционирование экосистем в животном мире и жизнь человеческого
общества манифестируют явления самоорганизации, феномен
образования диссипативных структур. Синергетика открывает новые
горизонты в деле гармонизации отношений человека с окружающим его
миром. "...Изменяя параметры системы, а именно интенсивность роста
числа элементов и интенсивность их использования, мы можем
инициировать процесс самоорганизации в системе, замедлять или
ускорять его. При этом мы можем перевести, систему на новый, более
совершенный уровень развития или разрушить ее",- пишут А. К.
Айламазян и Е. В. Стась (3, 84). Мы согласны и с другими выводами тех
же авторов. Поскольку единый процесс развития охватывает неживую
природу, жизнь, общество, оправданной представляется попытка "описать
весь процесс развития на одном языке, в рамках единой схемы, с
использованием общей терминологии" (3, 73).
Не менее важно, на наш взгляд, отдать должное разработчикам
философской теории развития, которые решали по существу такую же
задачу посредством выработки категориального, логи-
ческого аппарата воспроизведения действительности. Их глубокое
проникновение, в суть происходящих событий, их безусловно
новаторские идеи служат вдохновляющим примером для продвижения на
самые передовые рубежи в нашем сегодняшнем понимании мира.
Высшая ступень развития неравновесной системы - это живой
организм. В свете открытий синергетики по новому начинают выглядеть
интуитивные прозрения и гениальные антиципации вдумчивых
натуралистов и философов, стоявших у колыбели современных успехов
естествознания.
Как мы убедимся из дальнейшего изложения, через представления
организмистов XVIII - начала XIX в. пробивало себе дорогу новое
диалектическое видение мира. Первым в этом ряду, безусловно, нужно
назвать Гете.
В 1845 г., определяя социально-экономическое положение Германии
конца XVIII в. как полностью гнилое и гниющее, Ф. Энгельс особо
остановился на творчестве Гете и Шиллера. Подчеркивая актуальность
наследия Гете для своего времени, Ф. Энгельс писал: "Каждое из
выдающихся произведений этой эпохи проникнуто духом вызова,
возмущения против всего тогдашнего немецкого общества" (1, 562).
Через 100 лет аналогичная оценка исторической значимости всего
творчества Гете прозвучала в докладе Н. И. Бухарина. По мысли Н. И.
Бухарина, в революционные эпохи общественная жизнь как бы
задыхается от избытка своей собственной напряженности и полноты, и
тогда рождаются такие титаны духа, как Бетховен, Гете, Гегель. В эпоху
грандиозной ломки старого общественного строя складывается
творчество исключительной мощи, гигантского силового диапазона,
монументальное, как вершины Гималаев. Универсальная
энциклопедичность, непреоборимое движение вперед, через частоколы
противоречий, огромный оптимизм, всемирные масштабы, историзм,
глубокая активность, исключительная монументальность целостного
построения. Таковы архитектонические принципы мировоззрения И. В.
Гете и философии Г. В. Ф. Гегеля (См. 2). В эпоху революционного
синтеза Гете как одному из великих энциклопедистов своего времени удалось
вобрать в себя все цветение идей своего времени. Дух вечного
бунтарства против заскорузлости и окостенелости естественнонаучных,
философских, религиозных, эстетических и нравственных догм - вот
отличительная черта творчества Гете. Мировоззрение Гете - это живое
воплощение состязания разных принципов и начал, их развивающихся
конфликтов. Не только в образе мыслей, но в самом образе жизни Гете
эти начала представлены в мучительном раздвоении и столь же
мучительном взаимном тяготении. Это непрестанные, требующие
колоссальной затраты жизненных сил поиски нравственного света и
истины земного существования. И получается, что диссонансы мятущейся
личности становятся выражением высшего единства, только и доступного
гению.
Известно, что суматошные потуги вокруг собственного "я",
характерные для философского солипсизма, Гете считал неимо29
верным вздором. "...Над немцами,- писал он,- спокон веков тяготеет
проклятие - жить в киммерийских ночах умозрения" (12, 241). Но
его скептическое отношение к "университетской философии" не
распространялось на Канта, Фихте, Шеллинга и Гегеля. Не объект и
субъект, а природа и индивид - вот те понятия, которыми оперировал
Гете. Будучи противником "разорванного" способа рассмотрения
природы, он подчеркивал необходимость другого подхода: "представить
ее живой и в действии, идя от целого к частям".
В своем письме к философу Фридриху Генриху Якоби от 23 ноября
1801 г. Гете недвусмысленно писал о том, какое значение он придает
философии: "Ты легко можешь себе представить мое отношение к
философии. Если она разделяет (Тгеnnеn), то мне с ней не по пути, могу
сказать даже больше: она мне нередко вредила, мешала избрать
нормальное направление. А вот когда она объединяет, когда она
укрепляет нас в сознании, что мы составляем с природой единое целое,
что мы неотделимы от нее... вот тогда я приветствую ее, мой друг" (33,
280-281).
Ту же мысль он разъяснял в письме к Ф. Шиллеру. Будет правильнее
пользоваться своим нераздельным существованием, "покуда философы не
договорятся, наконец, как можно воссоединить то, что они разделили"
(12, 172). Гете был близок пантеизм в духе Спинозы. Ознакомившись с
его трудами, Гете записывает:
"Тот великий ум, который сумел так решительно на меня
подействовать, и имел столь огромное влияние на весь мой образ мышления,
был Спиноза... Мне казалось, что я приобрел верный, свободный
взгляд и на чувственный и на нравственный мир. Всеуравновешивающее
спокойное мировоззрение Спинозы составило самый прекрасный
контраст с моим вечным волнением и беспокойством" (34, 219).
Однако Гете был чужд абстрактно-математический метод,
применявшийся Спинозой в его "Этике". Свои философские рассуждения
Гете предпочитал облекать в поэтическую форму:
Все живое я прославлю,
Что стремится в пламень смерти!
И пока ты не поймешь:
Смерть для жизни новой,
Хмурым гостем ты живешь
На земле суровой.
(Пер. Н. Н. Вильмонта.)
Итак, отправной пункт мировоззрения Гете - идея целостности.
Поскольку согласованность целого делает каждое существо тем, что оно
есть, нужно идти от целого к частям, а не от частей к целому. В созданной
им картине мира каждое создание -
зо
лишь тон, лишь оттенок великой гармонии, которую надо также изучать
во всей ее целостности, иначе каждая частность будет лишь мертвой
буквой.
Идея целостности неотделима от другой ключевой идеи мироощущения
Гете: от динамического способа представления природы. В
картине, нарисованной Гете крупными мазками, природа выступает как
творящее начало, поступательно движущееся, производящее. По мысли
Гете, действуя спокойно и медленно, природа способна на
необыкновенное. Еще в раннем сочинении 1783 гг. Гете писал, что
природа вечно находится в процессе преобразования, и нет в ней ни
минуты покоя. Она не понимает, что означает застыть в неподвижности:
"Она предала проклятию все, что -останавливается". Задавшись вопросом
о причинах прилива и отлива жизненных сил, их постоянной пульсации в
природе, Гете формулирует выводы большой методологической значимости.
Согласно его более поздним представлениям, источником
величественных круговоротов Матери-Природы служит вечное "борение
противоположностей".
"От внимания моего,- замечает Гете,- не ускользнул тот момент в
Кантовом учении о природе, где утверждается, что силы притяжения, и
отталкивания принадлежат к самой сущности материи и не могут быть
отделены от нее; благодаря этому передо мною раскрылась извечная
полярность всего сущего, проникающая и одушевляющая великое
многообразие явлений природы" (11, 357). Разрабатывая свое учение о
цвете, Гете записывает в 1791 г.: "Свет и тьма постоянно ведут друг с
другом борьбу" (29, 14). "Полярное единство" - вот, что является
основным законом всех "элементарных феноменов" (29, 337).
Одновременно с Гете "принцип полярности" разрабатывался
выдающимся немецким биологом, учителем Кювье,- К. Ф.
Кильмейером. В речи "Об отношении между органическими силами",
произнесенной в 1793 г. в Штутгарте, Кильмейер выдвинул идею
развития органической природы через действие противоположных сил.
Вместе с Гете Ф. В. И. Шеллинг расширил эту идею до более общего
представления, охватывающего весь природный и духовный мир. Отныне
для Гете (так же, как и для Шеллинга) жизнь выступает как беспрерывный
спор полярных элементов. В этом состязании прекращение борьбы
равносильно прекращению самой жизни. И в наше время не утратило
смысла и не звучит простым преувеличением обращение Ф. Шиллера,
адресованное Гете:
"Личности вашего масштаба редко знают, как далеко они проникли в
сущность вещей, как мало у них оснований брать что-либо взаймы у
философии, которой самой не мешало бы у вас поучиться (38, 24-25).
Бунтарство Гете распространялось на все сферы человеческого
духа, в том числе на религиозную доктрину. Религиозное сознание
неизбежно противопоставляет совершенную человечность как
принадлежность бога жалкому бытию смертного индивида. Этот дуализм
сущности и существования был несовместим с синкретизмом Гете.
Еще в молодости Гете записывает в дневнике: "Трудно и рискованно
рассуждать отдельно о боге и о природе - это было бы все равно, что
представлять себе душу отдельно от тела. Душу мы познаем лишь через
посредство тела, а бога - лишь через созерцание природы... Ведь все что
существует, имеет необходимое отношение к существу бога, так как бог
есть единое сущее и все объемлет собою" Цит. по: 21, 285).В письме к Ф.
Г. Якоби от 9 июня 1785 г. Гете сообщает, что божественное он способен
обнаружить и вывести только из геЬus singularibus (из единичных
предметов. Р.) и ищет его in herbus еt 1арidibus (среди трав и камней.- Е.
П.) (32, 64). В конечном счете, формула Deus sive natura (Бог есть
природа) превращается у Гете в формулу: Deus sive homo (Бог есть
человек). Деятельный человек, "стремящийся уже в этом мире чем-то
стать, не думает о потустороннем, а делает полезное дело здесь, на земле",-
так сформулировал свою позицию Гете в разговорах с Эккерманом
(23, 93). Сама природа, по Гете, проникнутая животворящей сущностью,
есть бог, "всеобщность", "все", Allheit. Гете чуждо представление о боге
как о некоей надмировой причине. "У кого есть наука",- говаривал он,-
"тому не нужна религия". В другом письме к Ф. Г. Якоби поэт прямо
заявляет: "Я все тверже придерживаюсь мнения, что почитать бога
следует, оставаясь атеистом... на ваше же усмотрение оставляю все то, что
вы называете или обязаны называть религией" (31, 214).
Но из атеизма неизбежно вытекает материализм: признание "высшей
реальности" как "основы всего спинозизма". Отсюда принципиальное
несогласие Гете с основоположениями кантовской философии: "Вместо
того, чтобы рассматривать природу как нечто независимо от нас
существующее, живое и неизменно животворящее на высших и низших ее
ступенях, он (И. Кант.- Е. Р.) подошел к ней со стороны мелкого числа
эмпирических, привитых человеку понятий" (27,36).В. И. Вернадский
подчеркивал, что Гете был чужд умозрительному естествознанию (3). Но
точно также он был чужд ползучему, грубому эмпиризму. По существу,
Гете был чужд всякой односторонности. Наблюдать одни изолированные
факты не представляло для него ни ценности, ни интереса. Высшим
ориентиром служил для Гете рационально проясненный опыт, позволяющий
бороться и с "миллионоглавой гидрой эмпирии" и с
"поспешностью нетерпеливого рассудка". Обозначением такого
умного опыта, в котором наблюдение и мышление даны в неразрывной
связи, стало понятие "предметного мышления". Гете радостно
приветствовал введение одним из гносеологов этого термина в своей
статье "Значительный сдвиг, благодаря одному меткому слову".
Действительно, фундаментализирующая опыт рефлексия не должна
навязать ему свою власть. Методологически выверенная рефлексия не
может ничего примешивать к явлениям, она лишь призвана дать им
возможность самим обнаружить себя. Отсюда путь, который выбирает
Гете, это путь "рационального эмпиризма".
В XVIII в. господствовали представления о "лестнице живых
существ", согласно которым все современные исследователю -организмы
располагались в один ряд по возрастающей сложности их организации.
Такой "восходящий" ряд живых существ отвечал божественному плану
творения, когда в один день бог создавал более примитивные организмы,
а в следующий день приступал к созданию лучших существ вплоть до
человека. Видимо, такой подход трудно было назвать "сравнительноисторическим",
поскольку одна группа существ генетически не возникала
из другой: просто они принадлежали к разным "сериям" готовой продукции.
При всей наивности п
...Закладка в соц.сетях
