страница №1

Русский позитивизм

Лесевич
Юшкевич
Богданов

Составитель, автор предисловия, обзорной статьи и указателей
С. С. ГУСЕВ

Знак "###" в тексте обозначает нераспознанные древнегреческие символы - (прим.
сканировщика)

Редакционная коллегия серии:
А. Ф. Замалеев (председатель), Л. С. Мыльников, А. И. Новиков, Ю. В. Перов, Ю.
Н. Солонин, Е. А. Овчинникова (учен. секретарь)

"Истоки отечественной мысли"

Ответственные редакторы: А.Ф.ЗАМАЛЕЕВ, А.И.НОВИКОВ

Санкт-Петербург
"НАУКА"

1995

ББК 87.3(2)
Р 88

Сборник содержит статьи выдающихся представителей одного из когда-то широко
известных, а ныне почти забытого течения отечественной мысли - русского
позитивизма. Восприняв идеи, возникшие в западной философии XIX в., русские
авторы творчески развили их, выдвинув целый ряд оригинальных, самобытных
положений, во многом определивших направленность теоретического поиска и нашего
времени.
Публикуемые тексты представляют собой библиографическую редкость. Знакомство с
ними будет способствовать более глубокому пониманию процесса развития мировой
философии.
Книга предназначена для самого широкого круга читателей, интересующихся как
философией, так и историей мировой культуры.

Рецензенты: И. Н. Бродский, Г. Л. Тульчинский

ISBN 5-02-027362-7
© С. С. Гусев, составление, предисловие, статья, 1995

ОГЛАВЛЕНИЕ

Парадокс позитивизма
(предисловие).................................................... 5

В. В. Лесевич
Позитивизм после
Конта........................................................................ 17
Первые провозвестники
позитивизма..................................................... 55

П.С.Юшкевич
Современная энергетика с точки зрения эмпириосимволизма................. 107
Новые
веяния..........................................................................
.............. 165

А. А.Богданов
Эмпириомонизм...................................................................
................. 203
Методы труда и методы
познания........................................................... 241
Тайна
науки...........................................................................
............... 259
Послесловие
От "живого опыта" к "организационной науке" (С. С. Гусев).................. 287

Указатели
Биобиблиографический
указатель......................................................... 353
Указатель
имен............................................................................

......... 356

ПАРАДОКС ПОЗИТИВИЗМА

(предисловие)

Изучая, таким образом, весь ход развития человеческого ума, в различных областях
его деятельности, от его первоначального проявления до наших дней, я, как мне
кажется, открыл великий основной закон... Этот закон заключается в том, что
каждая из наших главных концепций, каждая отрасль наших знаний последовательно
проходит три различных теоретических состояния: состояние теологическое, или
фиктивное; состояние метафизическое, или отвлеченное; состояние научное, или
позитивное.

Другими словами, человеческий разум в силу своей природы в каждом из своих
исследований пользуется последовательно тремя методами мышления, характер
которых существенно различен и даже прямо противоположен: сначала методом
теологическим, затем метафизическим и, наконец, позитивным. Отсюда возникают три
взаимно исключающих друг друга вида философии, или три общие системы воззрений
на совокупность явлений; первая есть необходимый отправной пункт человеческого
ума; третья - его определенное и окончательное состояние; вторая предназначена
служить только переходной ступенью.

5

Гегелевская философская система завершала собой многовековую попытку
классической философии найти ответы на все волнующие человечество вопросы с
помощью спекулятивно-теоретического рассуждения. Грандиозность этой системы,
вызывавшая восхищение современников, оказалась и одной из причин последующего
разочарования в ней.

Абстрактность умозрительных схем, невозможность их применения к задачам
практической жизни обусловили поворот общественной мысли в сторону поиска таких
теорий, которые могли бы стать основой реальной практики общества. В этом русле
шло развитие, с одной стороны, линии, завершившейся возникновением марксизма,
наполнявшего гегелевские схемы реальным содержанием, а с другой - линии,
оформившейся в программу новой "положительной" философии.

И для марксизма, и для позитивизма характерна открытая ориентация на
практическое действие. Но при некотором внешнем сходстве обе эти философские
программы выражают интересы существенно различных социальных сил. Марксизм, как
известно, оформлялся в качестве теоретического выражения настроений наиболее
радикальных рабочих передовых промышленных стран, видевших свою цель в
кардинальном изменении существующей системы общественного устройства.

Позитивизм же складывался как выражение позиции западноевропейской буржуазии, к
XIX в. уже добившейся политической власти и утратившей революционный запал.
Теперь ее интересы были связаны с упрочением существующего положения дел,
дальнейшим упорядочением общества и мира в соответствии с принципами
универсального Разума.

Негативное отношение основателей диалектического материализма к позитивистской
философии проявлялось даже там, где их цели частично совпадали. Например, Ф.
Энгельс, придававший большое значение проблеме построения иерархической
классификации наук, высмеивал аналогичные попытки О. Конта, видя в них
"правильную в основе мысль, доведенную до абсурда". [1]

1 Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 20. С. 565; см. также отзыв К. Маркса о Конте:
Там же. Т. 23. С. 19.

Внимание теоретиков позитивизма в этот период все больше смещалось от конкретных
социальных проблем к изучению особенностей организации и функционирования
научно-технического знания.

Все больше распространялось убеждение в том, что для построения "идеального
общества" необходимо четко определить общие критерии его устройства. Отсюда
вытекала необходимость руководствоваться во всех действиях требованиями разума,
а значит, и добиваться его максимального развития.

6

Но подобная ориентация социальных сил, пришедших в большинстве стран Западной
Европы к власти, сталкивалась с разочарованием в чисто умозрительных, хотя и
глобальных построениях идеалистической философии, порождала недоверие к
интеллектуальным спекуляциям традиционных теорий. Отсюда общее для всех форм
позитивизма требование отказаться от поиска первосубстанций, первопричин и
прочих внечувственных сущностей, на которые было направлено внимание теоретиков
прошлого.

Производство истинного и точного знания, основанного на непосредственно
зафиксированных фактах, четкая организация его в строгую иерархическую систему -
вот задачи, которые стремился решить основатель позитивизма О. Конт. Подобная
тенденция, казалось бы, сближала новую философию с теми теоретическими
программами, которые Конт и его последователи стремились опровергнуть. В
частности, ограничение теоретического поиска рамками именно знания может вызвать
ассоциации с позицией Гегеля.

Но все дело в том, что сторонники положительной философии в качестве знания
воспринимали только такие его формы, которые давали возможность использовать их
в прямом практическом взаимодействии людей с реальной действительностью. Именно
этим и было обусловлено стремление позитивистов придать научным знаниям вид
"непосредственно данного", "практически полезного". Это кардинально отличало
новую программу от установок идеалистической философии, анализировавшей знание
как самозамкнутую сущность.

Заявляя о решительном разрыве естествознания и "метафизики", Конт по сути
продолжил теоретическую программу, которую начинал когда-то Ньютон, закладывая
основы новых традиций физического мышления. Поэтому для позитивизма материализм
и идеализм оказывались равно "спекулятивным" знанием.

Сформировав в середине XIX в. свой "закон трех стадий исторического развития
человечества", заключавшийся в разбиении всей истории общественной мысли на
эпохи: теологическую (фиктивное знание), метафизическую (спекулятивнофилософское
знание) и позитивную (собственно научное знание), Конт провозгласил
в качестве важнейшей задачи новой научной философии построение классификации
наук. Причем это построение также должно было соответствовать позитивному
методу.

Таким образом, считал французский мыслитель, философия сможет наконец
систематизировать человеческое знание, а тем самым и всю человеческую жизнь. [2]
Классификация наук должна была не только определить взаимосвязь различных
дисциплин друг с другом, но, главное, свести многообразие обнаруживаемых опытным
естествознанием фактов к ограниченному числу законов, что способствовало бы
максимальному удобству при использовании этих законов.

2 См.: Родоначальники позитивизма. Вып. 4: Огюст Конт. СПб., 1912. С. 54.

7

Упорядоченность знания, таким образом, выражала, по мысли Конта, всеобщую
мировую гармонию, а общественный прогресс оказывался "беспрерывной цепью
порядка". [3] В дальнейшем эта тенденция усиливается, и последняя стадия
развития позитивизма - неопозитивизм - окончательно сводит задачу философии к
логическому анализу структур знания.

Сегодня отчетливо видно, что крушение неопозитивизма в середине XX в. было
обусловлено внутренней противоречивостью исходных установок контовской программы
в целом. Но и при жизни ее основателя уже наметились различные направления
дальнейшего развития новой философии в связи с постепенным переходом Конта от
утилитарного знания к поиску новой религии.

Одна из интересных и плодотворных страниц в истории позитивизма связана с его
распространением и популяризацией в России, где появились самобытные варианты
этого течения, не только продолжавшие исходные идеи французского мыслителя, но и
во многом полемизирующие с ним.

Духовно-интеллектуальные поиски русской мысли на разных этапах ее развития
достаточно явно определялись сложным переплетением и взаимодействием
восточновизантийского и западноевропейского влияний. Удивительный сплав,
порожденный, с одной стороны, ориентацией на сохранение древних традиций, а с
другой - стремлением не отставать от бурных изменений, происходивших в остальном
мире, придавал оригинальную окраску даже тем идеям, которые прямо заимствовались
отечественными мыслителями из чужой им культуры.

Это относится и к позитивизму, проникшему в Россию к середине XIX в. Комплекс
причин, обусловивших именно в этот период поворот русской общественной мысли от
рационализированно-мистических учений к возможностям человеческого Разума и его
наиболее яркого воплощения - науки, весьма широк, и тема эта не раз привлекала
внимание специалистов по истории русской философии. [4]

3 Там же. С. 145.
4 См.: Галактионов А. А., Никандров П. Ф. Русская философия XI-XIX вв. Л., 1979;
Шкуринов П. С. Позитивизм в России XIX в. М., 1980.

Но собственно гносеологическая сторона русского позитивизма, поиски его
сторонников, связанные с изменениями, происходившими в естествознании того
периода, пока проанализированы не вполне достаточно. Именно этот аспект является
центральной темой данного сборника.

8

Как отмечал еще Э. Радлов, первые упоминания о позитивизме в русской
теоретической литературе (работы В. Майкова и В. Милютина) появились в 1845-1847
гг. [5] Следует отметить, что проникновение позитивистских идей в Россию шло
опосредованным путем, через французских и немецких естествоиспытателей,
последователей и популяризаторов идей О. Конта. Их статьи и книги способствовали
знакомству русских читателей с основными моментами контовской программы и
постепенно пробуждали все больший интерес к этому течению.

5 Радлов Э. Очерк истории русской философии. Пб., 1920. С. 20.

При этом почти сразу определилось различное отношение к новой философии со
стороны ее французских и русских почитателей. Если для западного общества
увлечение позитивизмом в какой-то степени выражало тенденцию отхода от
революционных настроений, распространенных в недавнем прошлом, то в России он
стал связываться с усиливающимся влиянием демократических взглядов, с интересом
к материалистическому толкованию представлений об устройстве природного мира. Не
случайно взгляды французского философа для многих русских читателей стали
известны в изложении последователя О. Конта - Э. Литтре, выступавшего с более
демократических позиций, чем сам основатель новой философии.

Кроме того, ее русских сторонников в какой-то степени отталкивал чрезмерный
объективизм Конта, его пренебрежение психологической проблематикой, стремление
представить процесс познания как один из аспектов мирового развития, которое
осуществляется само по себе, вне всякой связи с личностным творчеством ученого.

Необходимо иметь в виду то обстоятельство, что русские философы (аналогично
тому, как это было когда-то в традиции античного мировоззрения) связывали
процесс познания с некими высшими нравственными задачами и не смотрели на него
как на простое накопление новых сведений об окружающей действительности.

Пронизанность интеллектуальных поисков этической тематикой определила устойчивый
интерес русских теоретиков к кантовской гносеологии, и это обусловило возражения
Лаврова и Михайловского Конту, направленные на защиту личностного начала в
социологии и теории познания. Этот же фактор вызвал в последующем стремление
синтезировать новые идеи позитивистской концепции с традицией кантовской
философии.

Новая философская система привлекала самых различных русских мыслителей своей
антирелигиозной направленностью. Как противовес усиливающейся ориентации на
иррационализм и мистику разнообразного толка, обусловленными социальноисторическими
особенностями русской общественной жизни этого периода, позитивизм
означал для многих продолжение эпохи Просвещения.

9

Разум как высшая сила, определяющая ход мирового развития, наиболее полно
воплотившаяся в науке, - одно из убеждений этого периода, хотя и не
единственное. Конфликт социальной действительности и духовно-интеллектуальных
устремлений, характерный для нашей истории вообще, а для переломных ее периодов
в особенности, порождал как восторженные, так и презрительно-уничижительные
оценки позитивистской концепции со стороны русских мыслителей.

Показателен, например, снисходительный отзыв о Конте Н. Г. Чернышевского, чьи
взгляды по общей ориентации достаточно близки позиции родоначальника
положительной философии. В одном из писем Чернышевский так характеризует автора
новой системы: "Бедняга Огюст Конт, не имея понятия ни о Гегеле, ни даже,
кажется, о Локке, но научившись много у Сен-Симона (гениального, но очень
невежественного мыслителя) и выучивши наизусть всяческие предисловия к
руководствам по физике, вздумал сделаться гением и создать философскую систему".
[6]

Уничтожающая характеристика. Однако тот же Чернышевский не скрывал своих
симпатий к самим идеям, лежащим в основе позитивистской программы, и своего
первоначального интереса к сочинениям французского философа. [7] Еще большее
увлечение новой философией характерно для Д. И. Писарева, который выделял в
качестве основной мысли О. Конта его методологический редукционизм, выражающийся
в том, что с точки зрения позитивизма приступать к объяснению сложных явлений
возможно лишь тогда, когда исчерпывающим образом известны все элементарные
факты, из которых социальное явление складывается. [8]

6 Чернышевский Н. Г. Избр. филос. соч. М., 1951. Т. 3. С. 691.
7 См., напр.: Там же. С. 845.
8 Писарев Д. И. Исторические эскизы // Приложение к жури. "Вопр. философии:".
М., 1989. С. 341.

Интерес именно к методологической стороне концепции Конта, к возможностям
социально-практического применения этой методологии не случаен.
Неудовлетворенность реальной действительностью порождала в Писареве убеждение,
что социальный разлад вызван главным образом тем, что деятельность человеческого
разума сковывается устаревшими представлениями и абстрактно-схоластическим
умствованием. Он считал, что для исправления общественных нравов необходима
просветительская деятельность, способствующая развитию сознания и
подготавливающая крупные социальные перевороты, соответствующие потребностям
масс.

Таким образом, исторический прогресс оказывался для Писарева целиком зависящим
от степени развитости человеческих знаний, от способности людей правильно
осознавать свое социальное положение. Подобную точку зрения выражал не только
Писарев, а потому идеи позитивистской философии воспринимались прогрессивной
частью русского общества в качестве практического руководства к реальному
действию.

10

Призыв к ориентации на непосредственные факты, к строго научному их выявлению и
обобщению не мог не импонировать тем, кто стремился переустроить не
теоретические сущности, а саму действительную жизнь. Для них контовская
увлеченность классификацией человеческих знаний представлялась способом
упорядочения непосредственной социальной действительности.

На рост популярности контовской теории в России влияли и успехи отечественной
науки, достигнутые в 60-е гг. прошлого века. Это усиливало стремление ученых
материалистически истолковывать получаемые ими результаты, а прокламируемая
позитивизмом "научность" своей философии приводила к отождествлению
материализма, научности и "положительного" знания. Так, ориентация на
"естественное" понимание мира, противостоящая ранее традиционным мистикометафизическим
абстракциям, становилась господствующей тенденцией в русском
общественном сознании XIX в.

Намеренно ограничиваясь обсуждением только лишь эволюции гносеологической
проблематики русского позитивизма, данный сборник не затрагивает другие идейнофилософские
течения, распространенные в России в это же время. Как уже было
отмечено, литература, посвященная анализу связей позитивизма с дополняющими или
противостоящими ему учениями, доступна широкому читателю. Понятно, что попытки
выделить какой-то отдельный аспект рассматриваемой темы неизбежно приводят к
потере важных вопросов, но в этом случае такой подход оправдан стремлением
выявить некоторые особенности русской теоретической мысли, не вполне осознанные
исследователями рубежа XIX-XX вв., но выдвинувшиеся на первый план общественного
внимания уже в наше время.

Дело в том, что противопоставление религиозного и научного мировоззрения,
обусловленное успехами естественных наук, достигнутыми к концу XIX столетия, не
привело к замене веры на какой-то иной способ осмысления человеком своего бытия
в мире. Скорее, один тип веры сменился другим. Веру в сверхприродные силы
сменила вера во всемогущество человеческого разума, в безграничные возможности
науки как высшей формы реализации этого разума, вера в универсальность и
неотвратимость научной истины.

Идейный пафос позитивизма был направлен как против универсализма умозрительной
философии, так и против всеобъемлющей истины религиозного знания. Но подлинная
диалектика взаимодействия противоположных друг другу идей проявляется не только
(и не столько) в их взаимоотрицании, но в не меньшей степени и в их
взаимоотражении. Постулируемый диалектикой (в любом ее варианте) взаимопереход
противоположностей вовсе не означает поочередной смены их положения по отношению
друг к другу, а должен пониматься как появление в каждой из противоположностей
черт, характерных для другой.

11

Сама борьба противоположностей означает их взаимокорректировку, и некое "А",
противостоящее своей противоположности, в какой-то момент обнаруживает, что и
оно уже не то "А", каким было до этого, а значит, становится чем-то "не А",
приобретая сходство со своим антагонистом. Однако в реальной жизни данное
обстоятельство осознается крайне редко.

Парадокс позитивизма заключался в том, что отказ от поисков универсального
разума обусловил ориентацию на поиск универсальных правил человеческого
познания. Утопическая идея о возможности с помощью сверхчувственного озарения
получить всю полноту истинного знания о сущности мироздания была вытеснена не
менее утопической надеждой на разработку абсолютно точных и абсолютно надежных
методов исследования, приводящих к той же полной, исчерпывающей истине.

В истории человеческой мысли не раз возникали подобные ситуации. Стремление
избавиться от "пустых" абстракций - один из способов введения новых. Так
произошло с Фейербахом, заменившим гегелевскую "абсолютную идею" не менее
абсолютным "человеком вообще". К этому же по сути пришел и позитивизм, для
которого роль природного объекта стали играть экспериментальные данные, т. е.
заведомый артефакт, результат сложной предварительной исследовательской
деятельности. В этом смысле позитивистски ориентированный теоретик всегда имел
дело с абстракцией, которую он принимал за нечто, непосредственно данное.

На самом деле, выступая против умозрительной философии, сторонники позитивизма
неявно стремились преодолеть "стихийность" обыденного сознания и определить
какие-то однозначные рамки "правильного" мышления, которыми должно
руководствоваться научное исследование. Еще одна заветная мечта, к которой
недавно стремилось человечество. Таким образом, позитивистская философия,
объявив борьбу утопизму предшествующих интеллектуальных традиций, сама оказалась
своеобразным вариантом утопического мышления.

Это обстоятельство сыграло роль пусть и не вполне осознанного, но достаточно
важного фактора, повлиявшего на упрочение позитивистских идей в общественном
сознании России. Утопизм отечественной мысли во многом был связан с особым
пониманием русскими теоретиками основной философской задачи. Если в западной
традиции вопрос о месте человека в мире опосредовался представлением о самом
человеке как о производном от общества, то русская философия свой основной
вопрос связывала с поиском места России в общечеловеческой истории. Отсюда и
интерес к некой "самостной" личности, определявшей специфику русского общества,
преувеличение духовного начала перед рациональным, стремление к аскетизму в
мысли.

12

Последнее же неизбежным образом приводит к догматизму, весьма существенным
образом связанному с утопией, также не чуждой метафизики. Действительно, все
известные в литературе утопические общества представляют собой абсолютно жестко
организованные системы, в которых никакие отклонения от общепринятых правил
принципиально недопустимы. [9]

9 См., напр.: Шацкий Е. Утопизм и традиция. М., 1990.

Нечто подобное позитивизм предлагал установить и в области интеллектуальной.
Считая познание лишь фиксацией объективно разворачивающихся процессов природного
бытия, позитивизм исходил из убеждения в том, что чем точнее будет подражать
человеческое знание этим процессам, чем более полно удастся устранить из него
всякую тень человеческого своеволия, тем ближе к абсолютному совпадению бытия и
мышления, к искомой абсолютно точной истине.

Поэтому одним из важнейших вопросов в гносеологии позитивизма стал вопрос об
источнике человеческих знаний о мире. Поскольку позитивизм отвергал
умозрительные спекуляции как средство развития знания, постольку рациональное
рассуждение оказывалось под сомнением и внимание сторонников новой философии
неизбежно обратилось к чувственному взаимодействию людей с окружающей
действительностью. Опыт был объявлен единственной надежной базой наших знаний.
Однако само понимание термина "опыт" было весьма неопределенным.

Вместе с изменением естествознания менялись и взгляды сторонников "положительной
философии", и представление о сущности "непосредственно данного" все больше
обнаруживало свою зависимость от предварительных соглашений или неявных
интеллектуальных установок, определявших действия ученых.

Все это делало чрезвычайно важным нахождение надежного критерия для четкого
упорядочения системы научного знания, поскольку именно оно с точки зрения
различных представителей позитивизма должно было служить средством решения всех
социальных проблем.

Эта задача, осознаваемая то как разработка "универсальной классификации наук",
то как создание "единой фундаментальной науки", лежащей в основе всей
человеческой практики, обнаруживается в работах русских позитивистов разных
поколений - от В. В. Лесевича до А. А. Богданова.

И их поиски, и предлагаемые ими ответы, даже промахи, различимые с позиций
современного уровня человеческих знаний, - материал не только истории
отечественной мысли. Это и средство более адекватного осознания наших
сегодняшних проблем и принимаемых решений, способ увидеть свое собственное место
в общем пути развития человеческого духа.

13

В сборник включены тексты трех представителей русского позитивизма: В. В.
Лесевича, П. С. Юшкевича и А. А. Богданова. При составлении
биобиблиографического указателя были использованы материалы любезно,
предоставленные сыном П. С. Юшкевича А. П. Юшкевичем, а также источники,
указанные канд. филос. наук Л. А. Звездиной, автором работы, посвященной В. В.
Лесевичу.

Звездочками обозначены постраничные примечания, принадлежащие авторам текстов,
цифрами - примечания составителя.

ВЛАДИМИР ВИКТОРОВИЧ Лесевич

ПОЗИТИВИЗМ ПОСЛЕ КОНТА [1]

Je ne pretends pas que l'oeuvre de la philosophie positive soit close et qu'il
n'y ait plus qu'a repeter la parole du maitre. Loin de moi cette pensee; M.
Comte nous a seulement, nous et nos successeurs, mis sur le seuil; d'immenses
travaux sont a executer; car, l'ancien point de vue des choses etant change, il
s'agit de tout remettre au nouveau. J'aurai donne a mon idee toute l'etendue et
en meme temps toute la restriction qu'elle comporte, en disant que M. Comte a
fait la constitution de la philosophie positive, voulant dire, d'apres le sens
attribue par moi a constitution d'une sciense que, depuis M. Comte, elle a sa
base qui est dans les sciences, sa methode qui est dans la hierarchie scientifique,
et son resultat qui est dans la conception du monde, mais voulant dire
aussi qu'une philosophie constitue...

Список страниц

• #
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• 6
• 7
• 8
• ...
• 27
• 28
• 29

Закладка в соц.сетях