Жанр: Философия
Истина, или истинная система.
...торитеты - ничто, когда говорит
Разум" ("Отв. на вопр. 3"), т. е. высказывания, вполне совпадающие с
господствовавшей в век Просвещения точкой зрения. Но Дешан устанавливает
самодержавие разума в познании. Если просветители призывали внимательно читать
"книгу природы", то Дешан делает ударение на другом: каждый из нас, пишет он,
носит в себе книгу, в которой (хорошенько поискав) он найдет ответы на все
вопросы. По поводу слов Руссо, что для выяснения происхождения человека
философам следовало бы объездить страны, где живут народы, находящиеся на более
ранней стадии своего развития, Дешан замечает, что, будь Руссо "в большей
степени философом, он бы в своем разуме нашел это путешествие уже совершившимся"
("Отв. на вопр. 14").
Но здесь мы сталкиваемся с удивительной особенностью гносеологии этого
рационалиста. Всячески подчеркивая в полемике с сенсуализмом глубокие отличия
интеллекта (разума) от чувственности и рассудка, он, однако, решительно
утверждает, что между ними существует теснейшая, неразрывная связь. Для
обозначений разума в "Истинной системе" используются кроме термина l'entendement
еще два выражения: 1'intellecte и les sens de concert et d'accord (что можно
перевести: чувства согла16
сованности и гармонии). Все три выражения употребляются в совершенно
тождественном смысле. Поражает, что мыслитель, подчеркивающий противоположность
между ощущениями, "чувствами" (les sens) и разумом, объявляет: сам разум есть
чувства (les sens), хотя и гармонизированные
Дело здесь в том, что неоднократно повторяемое Де-шаном заявление о
недопустимости общих заключений, выводимых из частных посылок, не только и не
столько выражает естественное для рационалиста принижение значения индукции по
сравнению с дедукцией, сколько подчеркивает излюбленную мысль Дешана о том, что
целое, общность обладает такими характеристиками, какими части этого целого не
обладают. Примененное к разуму, это положение означает: показания органов чувств
порознь - это ощущения и рассудок, способные сообщить лишь об отдельных
явлениях, дающие знание поверхностное, недостоверное, "физическое". Но "чувства
согласованности и гармонии" - взаимно согласованные показания наших органов
чувств, образующие организованную систему, - представляют нечто такое, чего в
отдельных ощущениях и в рассудке нет, "чувства согласованности и гармонии" - это
разум, дающий достоверное "метафизическое" знание.
"Разум не существует без чувств, но отдельные чувства... отнюдь не образуют
разума. Разум есть их единство и гармония. Поэтому заключать из того, что дают
чувства, каждое в отдельности, о том, что они дают все вместе, - это значит
делать вывод об общем на основании частного. Этот вывод тем более абсурден, что
частности, на основании которых делается это заключение, обладают совершенно
иной природой, нежели общее, о котором это заключение делается" ("Доб.", IV).
Гармонизированные ощущения сообщают о том, о чем эти же ощущения порознь ничего
не сообщают. Когда же свидетельство гармонизированных ощущений и ощущения,
взятые порознь, касаются одного и того же вопроса, между ними обнаруживаются
серьезные разногласия. Сообщения отдельных чувств "постоянно опровергаются
чувствами, когда они свидетельствуют все вместе, когда звучит лишь их общий
голос" (прим. к "Тезису 1"). Наиболее известные представители французского
Просвещения, будучи на деле наследниками и продолжате17
лями величайших умов предшествующего столетия - Декарта, Спинозы, Лейбница,
создававших стройные философские системы, решительно подчеркивали свое
отрицательное отношение к умозрительным построениям, дедуцируемым из отвлеченных
"первых начал". "Достаточно лишь прочесть метафизические романы Лейбница,
Декарта, Мальбранша, Кэдворта и т.д.", писал Гольбах, чтобы обнаружить там лишь
"остроумные химеры, известные под названием систем" [11].
11 П. Гольбах. Система природы. М., 1940, стр. 62.
Сам "дух систем", как тогда выражались, вызывал презрительные насмешки. А
Кондильяк в трактате, специально посвященном этому вопросу, дал уничтожающую
критику любых попыток создать рационалистические системы, возводя их на
"абстрактных принципах" или "предположениях".
Иную позицию занял наш философ, усматривающий одно из главных преимуществ своей
концепции в том, что она представляла собой систему, все положения которой
вытекают из немногих абстрактных "принципов".
Но создание системы наложило глубокий отпечаток на все взгляды ее создателя, в
том числе и на его трактовку разума. В таком умозрительном построении, каким
является система Дешана, занимающее в ней важное место положение о коренном
отличии характеристик целого от характеристик его частей вполне достаточно для
объяснения различий между разумом и отдельными ощущениями. И вместе с тем этого
положения в такой системе было достаточно, чтобы утвердить отличную от ощущений
"природу" разума и его способность постигать абсолютную истину.
Но теория познания лишь часть "Истинной системы", а система эта требовала для
разума особого статуса. И разум был объявлен врожденной идеей. Это создавало
трудно объяснимую ситуацию: ощущения - "приобретенные идеи", по терминологии
Дешана, - согласуясь друг с другом и образуя систему, оказывались врожденной
идеей. Но признание врожденности разума было необходимо, потому что в "Истинной
системе" как различия между физическим и метафизическим знанием, так и связь
между ними представляют собой гносеологическое выражение различий и связи между
физическим и метафизическим бытием. Для выяснения того, как решает эти вопросы
мыслитель, необходимо обратиться к той части его учения, которую можно назвать
его онтологией.
18
Дешан подвергает критике не только сенсуализм просветителей, но и их номинализм.
В своем первом письме Дешану Руссо решительно отвергает попытки переносить в
действительность общее, содержащееся в наших мыслях, считать, что в реальном
мире объединено то, об объединенности чего свидетельствуют дедуктивные
заключения разума. Нам, пишет он, известно лишь то, что сообщают органы чувств,
а они свидетельствуют лишь о существовании "индивидов". "Но это все. Стремление
все объединить выходит за пределы нашего разумения". Сходным образом выражается
Даламбер: "Моя философия сводится к мысли, что существуют лишь индивиды: что
абстракции, отношения, роды, виды и т.д. и иные общие и абстрактные идеи
существуют лишь per mentem и что следует весьма остерегаться рассматривать их
как существующие реально (de les realiser) вне наших идей (из письма Дешану,
приведенного в книге: Е. Beaussire. Antecedents... p. 173). С этой точки зрения
реально существует только единичное, а общее, "отношения, роды, виды и т. п." -
это отвлеченные мысли; вне сознания людей ничего подобного нет. Среди
представителей Просвещения взгляд этот был широко распространен [12].
12 Дидро в этом вопросе держится иной позиции, совпадающей с позицией Дешана.
Выступая против номинализма философов, автор "Истинной системы" как бы
возрождает старинный спор об универсалиях, хотя дает последним, как мы увидим,
свое, "дешановское" истолкование. На утверждение о том, что мир состоит из
индивидов, он возражает: отдельные фрагменты материи лишь кажутся обособленными,
разобщенными, дискретными. В действительности же в природе все более или менее
заполнено материей. То, что представляется множеством абсолютно отделенных друг
от друга, разобщенных, самостоятельных и различных сущностей, на самом деле есть
одна единая сущность, заполняющая собой все, - материя. Это в равной мере
относится к телам на Земле, к планетам солнечной системы и прочим системам
небесных тел.
Пространство, в меньшей мере заполненное материей, где она разрежена, мы
называем пустотой, а более или менее плотные скопления материи мы называем
телами, "существами" (les etres) [13] или индивидами. Поскольку каждый из них
обладает отличительными чертами, их можно называть отдельными существами, если
только не забывать, что их "отдельность" относительна, что, строго говоря, есть
лишь одно бытие - материя. Надо также учесть, что это не индивиды: ведь индивид
- нечто неделимое, между тем любое тело делимо, оно складывается из множества
более мелких тел, промежутки между которыми отнюдь не пустое пространство, а
более или менее разреженная материя. Ведь "отрицательное понятие пустоты", то
есть понятие об абсолютной пустоте, где вовсе отсутствует материя, - ошибочное
понятие. Именно это понятие порождает мнение, будто существуют индивиды, каждый
из которых - сплошная материя, а между ними - такая же сплошная пустота.
13 Les etres - во французском языке любые существующие объекты - как предметы
живой природы, так и вещи неживой природы. Русское слово "существа", таким
образом, передает смысл этого термина весьма неточно.
Отрицание объективности общего опровергается в "системе" в трех аспектах.
Прежде всего в аспекте того общего, тождественного, что имеет в себе какоенибудь
множество объектов (общих признаков, мыслимых в понятии, - того, что в
старой логике называлось содержанием понятия или его "значением"). В "Истинной
системе" приводится замечание Вольтера: платоновского высшего блага не
существует так же, как не существует высшей красноты. Вольтер был бы прав,
возражает Дешан, если бы сказал, что благо не существует само по себе, вне
предметов, обладающих свойством приносить благо, что красноты нет вне красных
предметов. Но он вовсе не прав, утверждая, что общее, общие черты какого-нибудь
класса вещей лишь наш вымысел, химера, застрявшая в нашей голове. Он неправ,
говоря, что общее не присуще предметам реально, вне нашего сознания. Обращаясь к
номиналистам, Дешан пишет: "По-вашему, дерева вообще не существует; это все
равно, как если бы вы сказали, что нет общего у деревьев. Ибо что же такое
дерево вообще, как не общее всех деревьев?" (прим. к "Тезису 1"). То общее,
благодаря которому
определенные растения относятся к деревьям, присуще им в действительности,
реально, а вовсе не выдумано нами. Чтобы это стало ясно, надо лишь усвоить, что
речь идет не об общем, существующем вне вещей, отдельно и независимо от них, а
об общем, пребывающем в вещах, существующем лишь в них и через них.
Но общее, о котором говорят наши понятия, - это не только свойства,
принадлежащие каким-то вещам, но и сами эти вещи, класс вещей, обладающих данным
свойством, общим всем членам класса (то, что в старой логике называлось объемом
понятия или его "означением"), - таков другой смысл "общего". Разве, говорит
Дешан, можно поставить под сомнение реальность существования царства минералов,
царства растений, царства животных или реальность существования отдельных видов
минералов, видов растений, видов животных? А любое из этих царств, любой из этих
видов - это общность, общее. Следовательно, и с этой точки зрения общее
существует вне нашего ума, реально.
Любое красное тело попадает в класс красных тел, любое шарообразное - в класс
шарообразных и т.д., независимо от того, находятся ли эти тела в каких-нибудь
отношениях между собой. Каждое из этих множеств - общность лишь в одном смысле:
все члены его обладают общей чертой. Но есть множества, члены которых состоят в
известных отношениях, как-то связаны ("упорядоченные", если пользоваться
математическим термином). Такие множества, или общности, в "Истинной системе"
именуются "агрегатами". Дешан указывает на то, что каждый предмет - элемент
какого-нибудь агрегата, который в свою очередь является элементом более
обширного агрегата; тот входит в еще более обширную систему, и так вплоть до
всей природы в целом, до Вселенной: она тоже представляет собой общностьагрегат,
так как все элементы ее взаимно связаны. Итак, если понимать под общим
общность, совокупность как-то связанных объектов, то и в этом, третьем смысле
общее существует объективно, реально: из таких систем состоит вся природа, да и
сама природа есть такая система. "...Неужели можно отвергать существование
Вселенной..? А между тем именно это и отвергается при отрицании универсалий"
("Краткий очерк... в четырех тезисах. Предувед.").
Так философ доказывает, что общность, "универсалия", - и как то общее,
тождественное, что есть во множестве вещей (1), и как само множество вещей, в
которых есть нечто общее (2), и как агрегат вещей, находящихся в известных
отношениях между собой (3), - существует объективно, а не только per mentem.
Имеется - во всех названных трех смыслах - общность растений, включающая в себя
отдельные растительные виды (тоже общности); имеется общность Земля,
складывающаяся из общностей: минералов, растений, животных; имеется,
следовательно, и общность всего существующего на свете - Целое (le tout) [14].
"Я понимаю под Целым универсальное целое, Вселенную, материю, мир, природу,
единое бытие, состоящее из многих его образующих отдельных существ,
существование, рассмотренное во всей совокупности его отношений" ("Пред.").
14 Le tout значит буквально все или целое, a tout значит весь пли целый. Дешан
вкладывает в эти почти однозначные слова совершенно различный смысл. Le tout для
него - это весь мир как единство множества образующих этот мир различных частей,
все существующее как совокупность, система бесчисленных вещей, из которых
состоит природа, материя. В противоположность le tout tout, по Дешану, - это тот
же мир, то же универсальное, все на свете объемлющее бытие, но рассматриваемое
не как единство множества определенным образом взаимосвязанных частей, а как
одно, как бытие, в котором никаких частей нет и которое абсолютно неделимо.
Целое ("универсальное существование") - важнейшая категория "Истинной системы".
Целое выступает в ней как общность во всех трех указанных выше смыслах. Но
мыслитель, пользуясь этим термином, как правило, не оговаривает, какое из трех
значений он имеет в виду. Это отнюдь не способствует ясности и однозначности
соответствующих формулировок.
Взятые врозь, в своей специфичности, части Целого обладают существованием
физическим; но эти же части, взятые вместе, определенным образом
взаимосвязанные, выступают как единство, как система. Это единство - Целое, мир,
Вселенная, материя - есть существование метафизическое.
Данное положение утверждается прежде всего в аспекте соотношения между тем, чем
отличаются друг от друга вещи и классы вещей ("физическое"), и тем, что в них
тождественно, тем всеобщим, что в равной мере присуще всем фрагментам мира
("метафизическое"). Метафизическое, т. е. тождественное во всех физических
вещах, заключается в следующем: все они взаимно связанные части Целого; все они
материальны; все они конечны; все они движутся, изменяются; поскольку же
взаимное движение, "игра" материальных частей в составе любого материального
целого есть жизнь, то все они живые в большей или меньшей степени.
У людей это означающее жизнь движение частей их организма заключается в том, что
действуют специфичные для нашей телесной организации "пружины, движущие механизм
нашего тела и особенно нашей головы, в которой объединены пять органов чувств"
("Доб.", I). Движение, а стало быть, и жизнь присущи - в различных формах - не
только людям и животным, но любому фрагменту материи, и любой ее фрагмент одарен
(в специфичной для него форме) и ощущениями, и интеллектом. "...Все в природе
обладает ощущениями, жизнью, мыслью, разумом на свой собственный лад; всему в
природе присуще движение, а все эти слова (жизнь, мысль, разум. - В. Б.) в конце
концов обозначают только движение, только игру частей, из которых мы состоим"
("Доб.", I, прим.). Дешан пишет, что "под разумом, интеллектом, врожденной
идеей, чувствами согласованности и гармонии" он понимает то, что "составляет у
людей нечто общее со всеми остальными существами (etres)" ("Пред."). Таким
образом, из того, что ощущения - это движения частей нашего тела, вызванные
воздействием других тел, и из того, что разум - это гармонизированные ощущения,
следует, что разум - "движение частей, из которых мы состоим".
Материалистический характер этого воззрения очевиден.
Наряду с определением физических черт вещи как частных, а метафизических как
всеобщих, универсальных в "Истинной системе" встречается и такая формулировка:
каждая физическая вещь (часть Целого) материальна, конечна, движется, а
метафизическое Целое "есть сама материя, само движение, сама конечность"
("Доб.", I).
Здесь нужно отметить три момента.
Во-первых, так как в число черт, благодаря которым любая вещь есть нечто
метафизическое, входят не только материальность, движение и жизнь, но и разум,
то Дешан, следуя вышеизложенной логике, должен был бы сказать: всякая часть
природы материальна, движется, конечна,
разумна, а вся природа, Целое, есть сама материя, само движение, сама
конечность, сам разум. Но он в самой категорической форме отвергает приписывание
разума миру, природе, Целому, расценивая его как перенесение на мир
"человеческих черт, которые мы сами абсурдно вложили в него" ("Предв. мет.
разм.").
Во-вторых, Дешан придает большое значение положению о том, что Целое существует
лишь через свои части, а они - через Целое: последнее вне своих частей никаким
существованием не обладает, так же как части не существуют вне Целого. Общее вне
отдельного и отдельное вне общего не существуют.
В-третьих, здесь выдвигается взгляд, что природа не только совокупность вещей и
движений, но и совокупность отношений, "существование относительное". Любая вещь
существует не посредством самой себя, а через посредство других вещей, в силу
определенных отношений, в которых она с ними находится, и в силу отношений, в
каких она находится со всей природой в целом. Поскольку и существование вещей
покоится на их отношениях между собой и с Целым, и существование последнего
покоится на его отношениях к вещам, Целое обладает "атрибутом отношения", и в
этом относительность его существования.
Для объяснения, почему вещи, взятые порознь, оказываются физическими, а все
вместе - метафизическими, создатель "Истинной системы" прибегает к своей идее о
соотношении между целым и его частями. Армия обладает качествами, отсутствующими
у любого из входящих в нее солдат и офицеров. Земной шар как целое имеет
характеристики, каких нет ни у минералов, ни у растений, ни у животных и людей,
из которых складывается Земля. Что же удивительного в том, что Земля и вся
солнечная система вместе с другими небесными телами и их вихрями образуют
общность (generalite), уже не частную или физическую, а универсальную,
метафизическую, то есть обладающую такими характеристиками, какими не обладают
входящие в ее состав физические элементы?
Мысль здесь ясна: все вещи, из которых складывается мир, не обладают свойством
метафизичности, а целое, образуемое этими вещами, обладает этим свойством.
Тут, естественно, возникает вопрос: ведь всякое целое обладает качествами,
которых лишены его части, почему же частные "коллективы", например Земля,
солнечная система или даже самый крохотный камешек (ведь и он состоит из
частей), приобретая качества, каких нет у их частей, не приобретают, однако,
"иной природы", как обычно выражается автор "Системы", почему они остаются
физическими, а привилегия обладать "иной, метафизической природой" принадлежит
только одному "коллективу", универсальному целому?
Потому, отвечает Дешан, что любой фрагмент материи, будучи сам целым,
"коллективом", в то же время обязательно является частью более обширного целого,
в конечном счете частью всей природы.
В составе последней рядом с данной частью существуют и другие части, с которыми
ее можно сравнить. В этом отношении нет различия между как угодно большими и как
угодно малыми частями материи. Они, следовательно, все одной природы,
физической. А весь мир, Вселенная, универсальное целое - это такой коллектив,
который не является частью никакого более широкого целого, коллектив, включающий
в себя все сущее.
Вот почему Целое обладает особой, метафизической природой.
Но "Истинная система" прибегает и к другому обоснованию коренного отличия
природы Целого от природы его частей: Целое доступно лишь разуму, а все его
части доступны ощущению и рассудку. У нас имеются две способности - одна для
познания метафизического, другая для познания физического. Любая часть мира
обладает какой-то формой и другими характеристиками, которые можно ощутить или
по крайней мере представить себе. Иное дело - Целое, мир в целом: ни ощутить, ни
вообразить его невозможно; поэтому лишь он - бытие метафизическое.
Довод прост: части мира ощутимы или представимы, ибо они частности; а весь мир
неощутим, непредставим, а лишь постижим, ибо он общность, "он не может иметь
форму, обладать тем или иным цветом или теми или иными измерениями, его нельзя
себе представить" ("Тезис II").
Но что такое общность?
"Агрегат", "коллектив"; примеры Дешана: человек (система частей его тела),
армия, земной шар, солнечная система. Увидеть солнечную систему или земной шар
нельзя, хотя представить себе можно. Можно с известного расстояния увидеть
армию, если она не очень велика. И совсем легко увидеть человека. Здесь довод
Дешана, по-видимому, "работает" (по крайней мере на уровне знаний его времени).
Но общность (generalite) - это не только "коллектив". Это также класс предметов,
обладающих общей чертой, например все люди, которые существовали, существуют и
будут существовать. Ни увидеть, ни даже вообразить столь гигантское множество
разнообразных объектов, разумеется, невозможно.
Еще менее доступна ощущению и представлению общность, понимаемая как те черты,
которые тождественны у какого-то множества объектов. Еще в древности было
замечено, что ни увидеть, ни наглядно представить "деревянность" (дерево
вообще), "человечность" (человека вообще) или "красноту" (красный цвет вообще) -
если брать примеры самого Дешана - невозможно.
Таким образом, если рассмотреть все три смысла, в которых используется в
"Системе" категория "общность", то окажется, что лишь в одном из трех значений
этого термина общность, представляющая собой ту или иную часть Вселенной, иногда
бывает доступна чувственному восприятию и воображению. Но и в этом значении
существует достаточно много общностей, хотя и охватывающих лишь какой-то
фрагмент мира, но постигаемых отвлеченной мыслью, так как они вовсе не доступны
нашим органам чувств и наглядным представлениям. Что касается двух прочих
значений термина, то решительно обо всех "частных" общностях (отнюдь не
охватывающих всю Вселенную) мы можем себе составлять лишь понятия.
В то время как в действительности неощутимость, невообразимость, постижимость
лишь мыслью одинаково присущи и общностям - частям мира, и миру в целом, Дешан
лишь последнему приписывает постижимость разумом, а все первые объявляет
доступными нашим органам чувств, вводя "различие по природе" туда, где его нет.
Он при этом приходит в противоречие со своим собственным учением, гласящим, что
любая часть природы есть единство частного и общего, физического и
метафизического, содержит в себе обе "природы".
В той же фразе, где говорится: "мы существуем одновременно и физически и
метафизически", об ощущении и разуме сказано: "Что же такое обе эти способности,
как не два этих существования, из которых одно - это проявление (nuance)
другого, это мы, но не как люди, а как универсальная масса" (прим. к "Отв. на
вопр. 22"). Более того, есть в "Системе" и места, где чувственному как
единичному, как физическим частям мира противопоставляется всеобщее, Целое как
метафизический "интеллектуальный агрегат физических частей" ("Отв. на вопр.
31"), где даже утверждается, что невозможно, чтобы материя, чтобы совокупность
материальных частей могла иметь иное существование, нежели интеллектуальное
(прим. к "Отв. на вопр. 31").
Здесь не только отождествление интеллектуального с метафизическим, а
чувственного с физическим, но и утверждение, что характеристика
"интеллектуальный" присуща лишь миру как целому, а его частям присуща лишь
характеристика "чувственные", - утверждение, решительно противоречащее
пронизывающей всю "Истинную систему" позиции, согласно которой ощущение,
рассудок, интеллект (разум), так же как материальность, конечность и движение,
характеризуют любую часть материи, природы, а Целое характеризуется как материя,
конечность, движение, но не как разум. Отходя от этого, Дешан отступает от
материализма к дуалистическим попыткам соединить материалистические положения с
идеалистическими.
Мысль о том, что две способности познания суть два рода существования, дала
повод А. Мариетти заключить, что в "Истинной системе" утверждается тождество
бытия и мышления [15]. В "Предварительных метафизических размышлениях" говорится
относительно Целого и Всего, что "из идеи этих двух существований мы создали
бога", приписав ему справедливость, благость, мудрость, милосердие, воздаяние,
разумность, всеведение, провидение и мышление. Ни одной из этих чисто
человеческих черт ни Целое, ни Все не обладают. Хотя обычно Дешан термин "бог"
не жалует, но в данном случае (и в некоторых других), оговорив полную
несостоятельность общепринятого смысла этого термина ("пусть же отныне видят в
нем только Целое и Все"), он пользуется им: "Сказать о боге,
15 A. Marietti, Pour connaitre la pensee de Hegel. Bordas, 1957, p. 197-198,
что он постигается совершенным, - значит сказать, что мы постигаем его
совершенным, то есть что мы то же, что он, - слово постигать в применении к богу
означает быть... Но, могут мне здесь возразить, мы не то, что мы видим, почему
же мы то, что мы постигаем? Отвечаю, что мы видим физический предмет лишь
постольку, поскольку этот предмет из своих частей образует нас, и что,
следовательно, видеть - значит частично состоять из видимого предмета. Мы не
солнце, но мы отчасти являемся тем немногим, что мы видим в нем" (
...Закладка в соц.сетях
