Жанр: Электронное издание
futurum
...ы
пережили самый серьезньш кризис за последние сорок лет. В связи с этим
возникает вопрос, способно ли правительство проводить такую политику,
которая обеспечивала бы непрерывный и сбалансированный рост.
Предприниматели сейчас склонны иметь больше сомнений, чем десять лет
назад".
Еще бы! Соединенные Штаты, которые были богатейшей страной мира, ныне
по уши увязли в долгах, а инфляция, пожирающая национальное богатство,
продолжается. Дефицит государственного бюджета США стал хроническим,
национальный долг, как отмечалось выше, достиг поистапе астрономических
размеров. Выплата одних процентов по этому долгу отнимает у
государственной казны 44,6 миллиарда долларов в год. По данному поводу
газета "Уолл-стрит джорпэл" в начале 1977 года писала: "Э^о больше, чем
весь годовой сбыт "Дженерал моторс", больше, чем все государственные
расходы Швеции, и больше, чем весь валовой национальный продукт таких
стран, как Греция и Новая Зеландия".
Куда же ушло богатство Америки? Ответ дают статистические данные,
рисующие картину еще невиданной в истории гонки вооружений, которую ведет
главная империалистическая держава. Ее руководители когда-то самоуверенно
утверждали, что Америка может иметь одновременно "и пушки, и масло". Но в
жизни получилось иначе.
Вот некоторые красноречивые цифры, приведенные в опубликованном в
августе 1977 года Институтом мировой Экономики и международных отношений
Академии наук СССР обзоре этаномического положения капиталистических и
развивающихся стран. В 1949 году, когда США и их союзники основали
агрессивный блок НАТО, военные расходы Америки составили 13,5 миллиарда
долларов. В 1976 году они возросли до 100 миллиардов. В 1976/77 финансовом
году по пересмотренному (февраль 1977 г.) федеральному бюджету затраты на
"военные нужды" США составят 108,5 миллиарда, а в 1981/82 финансовом году
- 166,8 миллиарда долларов. Их общая сумма за пять лет (с 1978 по 1982 год)
достигнет 725 миллиардов долларов, то есть в 2,4 раза превысят расходы
Соединенных Штатов за все годы второй мировой войны, которая обошлась им в
304 миллиарда долларов.
Но и это еще не все. Важным элементом гонки вооружений в США становится
постоянно растущая военная помощь их союзникам - империалистическим
государствам и различным реакционным режимам. С 1961 по 1976 год
американские поставки вооружений увеличились в 8 раз - с 1 до 8,4
миллиарда долларов, причем значительная часть оружия передается
реакционным режимам бесплатно.
Пытаясь оправдать эту неслыханную растрату национальных ресурсов,
буржуазные экономисты изобрели теорию о том, что развитие военного
производства якобы не только не вредит экономике, но даже содействует ее
процветанию.
Оно-де обеспечивает населению занятость людей и высокий заработок. На
деле же расходы на гонку вооружений производятся не за счет каких-то богом
данных средств, а из кармана налогоплательщиков, в том числе тех же самых
рабочих и служащих, которые заняты в военной промышленности.
В 1976 году, например, фискальные ведомства США изъяли из доходов
трудящихся только в виде прямых налогов 131,7 миллиарда долларов. Сверх
того у них было изъято 6,4 миллиарда в виде взносов на социальное
страхование, а также около 65 миллиардов долларов за счет так называемого
налога на продажу [Налог на продажу, составляющий в различных штатах США
от 5 до 8 процентов стоимости купленных товаров и оказанных услуг,
взимается не с того, кто продает, а с того, что покупает.]. В целом налоги
составляют почти 36 процентов доходов трудящихся.
Словно огненное капище жестокого божества Молоха, гонка вооружений
поглощает все больше материальных и трудовых ресурсов, отвлекает от
мирного труда все больше ученых, специалистов, квалифицированных рабочих,
ничего не отдавая нации взамен. В военно-промышленных комплексах, по
данным того же обзора Института мировой экономики и международных
отношений, в США сосредоточены 6 из 20 миллионов человек, занятых в
обрабатываюдйй промышленности, десятки тысяч научных деятелей и опытных
инженеров. Из общей суммы частных и государственных затрат на
научно-исследовательские и опытно-конструкторские работы в Соединенных
Штатах за 1971-1976 годы более 40 процентов расходовалось на военные пели.
Гримасы рыночной экономики
На протяжении многих десятилетий капиталисты считали кризисы
естественным и даже в какой-то мере полезным явлением хваленой рыночной
экономики: спрос-де рождает предложение; ослабевает спрос - уменьшается
производство; потом он вновь возрастает, и тогда, подобно новому витку
спирали, взвивается вверх кривая динамики производства.
Конечно, в периоды кризисов туго, подчас невыносимо туго приходится
рабочим и служащим. Но что поделаешь, лицемерно вздыхают защитники
"рыночной экономики", такова жизнь - идет извечная борьба за
существование, и выбивает сильнейший.
Нам, советским людям, привыкшим к иному, гуманному образу жизни, всегда
дико читать и слушать такие рассуждения. В 1974 году мне пришлось
столкнуться с тем, как действует этот безжалостный закон "рыночной
экономики".
Дело было во Франции. Нам, группе депутатов Верховного Совета СССР,
довелось побывать в крестьянском кооперативе садоводов из селения Могио.
Кооператив был создан в 1964 году и объединял 367 семей, которые в общей
сложности владели тысячью гектаров земли. Не густо, как говорится, но
земля там благодатная, солнца и воды достаточно, и если потрудиться, то
можно снимать большие урожаи фруктов.
Глава кооператива Луи Рукетт, типичный французский крестьянин,
плечистый, в блузе с засученными рукавами и в берете, показывал нам
хозяйство. Больше всего он гордился ультрасовременным хранилищем фруктов -
целый гектар под крышей; двадцать одна холодильная камера, из них восемь -
с контролируемой атмосферой: в них только 3 процента кислорода, 5
процентов углекислоты и 92 процента азота. Яблоко в такой атмосфере
сохраняет свежесть без малого год...
Урожай в садах выдался в том году отменный - ветви яблонь гнулись под
тяжестью румяных, золотистых, ослепительно белых плодов. И яблоки одно в
одно, сочные, сладкие, с приятной кислинкой, без единой червоточинки, без
малейшего пятнышка: сады опрыскивали химикатами каждые 20 дней. Гости -
председатель правления колхоза с Украины Зиненко и директор
аграрно-промышленного объединения из Молдавии Палазов - одобрительно
кивали головами: добрая работа!
- Хорошо заработаете? - спросил Афанасии Кириллович Палазов. Луи Рукетт
почесал в затылке:
- Как вам сказать... Конечно, если б удалось все это продать, доход был
бы приличный.
- А разве у вас есть сомнения?
Французский крестьянин помрачнел:
- Вы плохо знакомы с нашей системой. Слыхали, что такое комиссия
"Общего рынка"?
- Конечно! Она координирует экономику девяти стран Западной Европы...
- Увы, не только это! Она следит за тем, чтобы предложение товаров на
рынке не превышало того уровня, который необходим для сохранения заданного
уровня цен. А если мы произведем яблок больше, они начнут дешеветь...
- Ну и отлично! Потребители вам будут благодарны!..
Лун Рукетт поглядел на нас исподлобья и грустно улыбаулся.
- Нет, - сказал он. - Мы должны подчиняться действующим у нас торговым
законам. Если окажется, что разрешенный нам потолок урожая превышен,
избыток придется уничтожить.
- Уничтожить? - глаза у нашего добрейшего председателя украинского
колхоза Ивана Лаврентьевича Зиненко округлились. - Да как же это можно?
- А вот так. Вывезем на свалку и подавим бульдозерами. - И Лун Рукетт
снова грустно улыбнулся.
Мы распрощались. Всю дорогу до гостиницы мы ехали среди садов, где
полным ходом шла уборка урожая. И както не хотелось верить, что то, о чем
рассказал нам Луи Рукетт, может произойти.
Прошло несколько месяцев, и вот, разкорачивая газету "Монд", я прочел
заголовок: "Уничтожение 100 000 тонн яблок. Прямо с дерева - на свалку". И
дальше шло сообщение специального корреспондента газеты из Авиньона, - это
сравнительно недалеко от тех садов, в которых мы побывали.
"Кошмарно, чудовищно, - повествовал он. - Следует ли бояться таких
слов? Когда в Кавапоне или в Шаторенаре глядишь на огромные горы гниющих
яблок, выброшенных на свалку, у тебя опускаются руки, сколь бы искушенным
человеком ты ни был. Вообразите, очередь грузовиков длиной в полтора
километра медленно движется вдоль берега реки Дюранс. Машины набиты
ящиками с яблоками. У въезда инспектор по борьбе с нарушениями закона
проверяет бумаги, которые потом позволят крестьянам получить из
сельскохозяйственного фонда ЕЭС по 30-40 сантимов (5-7 копеек. - Ю. Ж.) за
килограмм уничтоженных фруктов.
Может показаться, что это дурной сон. Перед нами гора яблок выше
грузовиков, длиной 200 метров, шириной - 20.
Их давит бульдозер... На эту гору посеревших, гниющих яблок аккуратно
высыпают свежие, совсем недавно снятые в саду. Это отличные яблоки, без
какого-либо изъяна. Прямо с дерева - на свалку. Выгрузив фрукты, шоферы
вновь едут в сады... чтобы принять новый груз...
Эх, яблочко... Как много надо было потратить усилии, чтобы тебя
вырастить! И как обидно садоводу бросать тебя на грязную свалку, под
гусеницы беспощаднога бульдозера.
Но что поделаешь? Таков образ жизни в обществе, где живет Луи Рукетт...
В ноябре 1976 года и официальном вестнике французского правительства
"Журналь офисьель" были опубликованы весьма красноречивые статистические
данные: ради поддержания рыночных цен, предписанных комиссией [западно]
Европейского экономического сообщества, за период с 1967 по 1975 год было
уничтожено 1050 тысяч тонн яблок, 143 тысячи тонн груш, 14300 тонн
помидоров, 80200 тонн цветной капусты. В среднем это означает, подсчитала
газета "Юманите диманш1", комментируя эти цифры, что в течение девяти лет
еженедельно отправляли на свалку до 160 двадцатптонных вагонов овощей и
фруктов [По данным западной печати, к 1977 году массовое уничтожение овощей
и фруктов в ряде стран "Общего рынка" повторилось.
Так, газета "Фигаро" 26 октября 1977 года опубликовала сообщение,
озаглавленное "Цветная капуста: уничтожены тысячи тонн". В нем говорилось:
"Более двух миллионов головок цветной капусты было уничтожено в Бретани с
начала уборочной кампании. Фермерам уплачивают всего около 70 сантимов за
каждую уничтоженную головку, что на 30-40 сантимов меньше ее
себестоимости".].
Как выяснил корреспондент "Монд", эти действительно кошмарные и
чудовищные операции проводились в четвертый раз до этого фрукты
уничтожались и в 1970, и в 1971, и в 1973 годах. Его предупредили: "Это,
конечно, не очень славная операция. Говорите о ней возможно меньше". Но
то, что корреспондент увидел, настолько потрясло его, что он постарался
вникнуть в суть. Он выяснил, например, что официально регулируемая из
Брюсселя, где находится штабквартира "Общего рынка", механика цен такова,
что крестьянину неурожайный год выгоднее, чем урожайный.
- "Премия", которую мы получаем за уничтожение фруктов, не покрывает их
себестоимости, - объяснил корреспонденту один садовод. - Мне платят 30
сантимов за килограмм яблок, а его выращивание обошлось в 50 саптимов.
Стало быть, чистый убыток. Но если следующий год будет неурожайным,
цены на яблоки поднимутся высоко и я покрою нынешние убытки.
Кстати, даже эта нищенская и, по сути говоря, оскорбительная для
труженика "премия" за уничтожение того, что он с таким огромным трудом
создавал, выплачивается далеко не всем. Те крестьяне, которые отказались в
свое время вступить в создававшиеся по инициативе властей "объединения
производителей", члены которых обязались не превышать установившихся квот
на продажу, не получают ни сантима.
- А почему бы не раздавать "лишние" фрукты нуждающимся, беднякам,
почему бы не отправить их в больницы больным, в школы детишкам?
Координатор операции по уничтожению фруктов в районе Прованс - Лазурный
берег г-н Мужэн только пожал плечами, когда корреспондент "Монд" заикнулся
об этом, и ответил вопросом на вопрос:
- А что скажут традиционные поставщики фруктов, которые продают их по
существующим ценам?
Еженедельник французских коммунистов "Юманите днманш" посвятил этой
теме две страницы, где были опубликованы поистине страшные фотографии -
огромные горы фруктов и овощей, которые давят бульдозеры. Ниже шел текст:
"Эти фотографии сделаны в конце октября неподалеку от Шаторенар
(департамент Буш-дго-Рон). То был один из многих таких же дней: 43 тонны
цветной капусты вывезены на свалку у берега реки Дюрапс; на свалку же
отправлены от 300 до 500 тонн яблок. Старики, семьи с низким заработком не
в состоянии купить фрукты и овощи, в которых они нуждаются, поскольку цены
очень высоки. А тем временем столь необходимые людям продукты
уничтожаются..."
И журнал пояснил, что все это показывает, как бесчеловечна
капиталистическая система, стыдливо именующая свою экономику "рыночной".
"В расчет принимается лишь закон прибыли", а до потребностей людей
монополиям дела нет. И вот ради поддержания высоких цен "Общий рынок"
предлагает входящим в него странам уничтожать продовольствие!
Эти факты свидетельствуют о том, что эта практика свойственна не только
странам "Общего рынка". Вот передо мною лежит бюллетень американского
благотворительного фонда Кеттеринга, посвященный итогам изучения острой
проблемы продовольствия в современном мире. Таблицы, диаграммы. И вдруг
лихой заголовок: "Продовольствие как топливо. Есть его или жечь?"
Оказывается, доктор наук Роберт Уайт всерьез разрабатывает проблему
использования зерна в качестве топлива, поскольку, видите ли, цены на
нефть растут и может случиться, что будет выгоднее жечь в топках
продовольствие, нежели мазут. А в то же время в странах Азии, Африки,
Латинской Америки сотни тысяч и миллионы людей умирают с голоду, не имея
куска хлеба!
Поистине безумный, безумный, безумный мир...
Но вернемся к судьбе французских яблоневых садов.
Сообщения об уничтожении сотен тысяч тонн яблок, проникшие в печать в
1974 году, вызвали острую реакцию общественности. О трагедии садоводов
заговорили в Национальном собрании, где обсуждался бюджет. В "Монд"
появилась большая разъяснительная статья "Как избежать того, чтобы столько
фруктов выбрасывалось на помойку?".
Автор писал, что такие пусть прискорбные, ко, дескать, неизбежные
операции являются следствием природной стихии. Что поделать, если в иные
годы сады Франции дают высокий урожай? Тогда и приходится производить
"изъятия", чтобы "избежать падения цен1", ведь "сельскохозяйственные рыпки
чрезвычайно чувствительны к вариациям поставок, - поступление товаров на
рынок увеличивается или уменьшается на несколько процентов, и сразу же
разница в пенах становится поразительной".
Выходит, что в условиях пресловутой системы ^свободного
предпринимательства!) никак не обойтись без помойки, ежели приключится
такое "несчастье"-хороший урожай!
Главное - обеспечить высокие барыши крупных торговцев, тех, кто скупает
по минимальной цене у крестьян все то, что они производят, а затем
перепродает, наживая баркши. Имс-нно торговцам выгодна система "изъятия",
то есть уничтожения этой продукции, иначе, не дай господь, цены на рынке и
впрямь снизятся.
А потребитель? - спросите вы. Что ж, его интересы в Этом "обществе
потребления", как именует себя ныне капиталистический строй, в расчет не
идут: как-нибудь перебьется, ворча на дороговизну. Между прочим,
потребителю в конечном счете приходится оплачивать пресловутые "изъятия",
ведь деньги на "премии" за уничтожение "лишних^ продуктов берут из
налоговых поступлений...
Мне вспоминаются кадры кинохроники, которую показывали в годы первой
пятилетки. Жили мы в те времена еще трудновато, продукты получали по
карточкам, и тем удивительнее нам было видеть, как где-то за рубежом
сливают молоко из цистерн на землю, жгут кофе в топках паровозов, обливают
мясо керосином, чтобы нельзя было есть. Там, на Западе, свирепствовал
кризис 30-х годов. Буржуазная пропаганда утверждала, что производится
слишком много продовольствия и рынок не в состоянии поглотить его. В э10
же время с экрана смотрели на нас голодные безработные, у которых не было
денет, чтобы купить котлету или кружку молока.
В течение нескольких десятилетии буржуазные ученые твердили, будто то,
что произошло в 30-х годах, никогда не повторится, так как капитализм-де
стал организованным, руководствуется расчетами электронных вычислительных
машин, и кризисов больше не будет. Ну что ж, теперь мы видим, что история
повторяется: и уничтожение продуктов, и очереди безработных у окошек биржи
труда... Капитализм остается капитализмом со всеми своими врожденными
пороками, которые не в состоянии излечить ни "Общий рынок", ни создание
многонациональных монополип, ни электронный вычислительные машины.
Hазад, и Людовику XI?
Нет, только вперед!
После всего этого не приходится удивляться, что для нынешних
умонастроении в капиталистическом миро характерна ностальгическая тоска по
прошлому: ах, какими вегвлымк былп сумасшедшие 20-е годы; ах, как все было
очаровательно во времена дедушек и бабушек!
"Мне кажется, что жизнь была легче при Людовике XV или при
Луи-Филиппе", - писал с элегической грустью французский писатель Жан Дютур
в 1974 году в рождественском номеpe газеты "Фрапс-суар". В том же номере
тогдашний редактор этой газеты Анри Амуру в передовой статье под
философическим заголовком "Но что такое счастье?" писал, что даже 2000 год
не принесет людям ничего хорошего, поскольку "потрясающий галоп
повседневной жизни" лишит иx простых человеческих радостей.
Дилемму, якобы стоящую перед человечеством, директор "Франс-суар"
сводил к противопоставлению двух фотографин, которые были напечатаны в
одном иллюстрированном журнале, который посвятил специальный номер
"проблемам 2000 года". На одной был изображен грибовидный атомный взрыв с
подписью "Кошмар", на другом снимке, названном "Мечта", изображена семья
среднего достатка 1912-1913 годов: "Шесть послушных, хорошо причесанных
детей; мать, для которой противозачаточные средства и аборт были
неизвестными понятиями; отец в форме, с хорошо подстриженными усиками".
Так что ж, назад к 1912-1913 годам? Бежать еще дальше в прошлое? К
Луи-Филнппу? К Людовику XV? А может быть, и еще дальше, в пещерный век, и
первобытному чсловеческому стаду, как рекомендуют ныне
ультра-р-р-рсволюпионеры. К примеру, в Калифорнии они проповедуют возврат
человечества к "естественной растительной жизни", к "коллективному браку",
к отмене всех норм цивилизованной жизни!
Обострение общего кризиса капитализма постепенно открывает трудовому
народу глаза на подлинные причины бедствий, в которые ввергает их эта
бесчеловечная социальная система. И не случайно в большинстве
капиталистических стран утрачена не только экономическая, 1Ю и
политическая стабильность. Старый, испытанный метод буржуазной демократии,
с помощью которого капитализм на протяжении двух столетий обеспечивал свое
владычество, дает перебои.
В крупнейших капиталистических государствах все больший размах
приобретает забастовочное движение рабочих и служащих. Поднимаются на
борьбу за свои права и фермеры.
Растет влияние коммунистических, левых социалистических партий.
В этиx условиях в парламентах многих капиталистических государств
складывается весьма неустойчивое положение - правящие буржуазные партии
или блоки партий располагают ничтожным большинством, а кое-где и вовсе
находятся в меньшинстве, осуществляя власть против воли, высказанной
большинством избирателей. В некоторых из этих государств все отчетливее
вырисовывается на горизонте перспектива прихода к руководству левых сил.
Есть от чего встревожиться "мозговым центрам" капитализма! Есть над чем
поразмыслить! Было бы наивно думать, что класс, который десятилетиями
строил свое могущество на насилии и самой беспощадной эвсплуатации
трудового люда, вдруг капитулирует и сдастся без боя. И чем
неблагоприятнее складывается для него социальная и политическая
обстановка, тем яростнее, грубее и беспощаднее предпринимает он
контратаки, отбрасывая в сторону все условности буржуазной демократии.
Но чем дальше, тем больше неумолимый поток социального и политического
развития размывает самые основы капиталистического строя, и это вызывает
неподдельное смятение духа у тех мыслителей капитализма, которые еще не
разучились трезво оценивать действительность. Это все явственнее
проскальзывает в публикациях американской прессы, посвященных анализу тех
процессов, которые происходят в США в 70-х годах.
Еще 7 июля 1970 года журнал "Ньюсуик" предоставил свои страницы шести
видным американским ученым, попросив их "показать истоки духовного кризиса
американского общества". Работая над этой книгой, я перечитал их статьи.
Должен сказать, что они не только но утратили своей актуальности, по
звучат сегодня еще острое на фоне нынешнего кризиса, охватившего
капиталистический мир.
- Могли бы вы провести какую-либо историческую параллель сегодняшним
настроениям в Америке? - спросил представитель редакции "Ньюсуика"
профессора истории Колумбийского университета Ричарда Хофстадтера и
получил такой ответ:
- Я не вижу сколь-либо удовлетворительной параллели в нашей истории.
- Не кажется ли вам, что состояние духа молодежи - наиболее важный
аспект недомогания, которым страдает нация? - гласил следующий вопрос, и
вот ответ:
- Таких аспектов несколько: острый кризис городов, отчужденность
молодежи. Еще более сложный аспект - взаимоотношения между расами, а также
жестокая и ненужная война [во Вьетнаме]. Этого уже более чем достаточно.
Мне думается, что именно это обусловливает беспрецедептность нынешнего
периода. В 30-х годах положение было проще, ибо тогда приходилось иметь
дело с единственным кризисом...
Не менее тревожно звучало выступление профессора Корнеллского
университета Эндрю Хэккера:
- Остаток XX века представляется мне опасным периодом, в течение
которого мы едва ли откажемся от своих привычек... Мы не сможем оставаться
нацией, имеющей общий дух... Все чаще мы будем встречаться друг с другом,
как враги...
А вот тирада профессора Юджина Дженовере из Рочестерского университета:
"Когда все больше молодых людей во весь голос заявляет о своем
отступничестве; когда даже традиционно консервативные университеты
постоянно охвачены беспорядками; когда два президента подряд выражают
озабоченность "кризисом доверия" (вежливый термин, который употребляется,
когда хотят сказать, что значительная часть американцев считает президента
лжецом. - Ю. Ж.); когда черные ощущают себя в ловушке, образовавшейся
вследствие провала программы интеграции и сопротивления белых установлению
черного контроля над черными общинами; когда белые расколоты на тех, кого
положение негров заставляет чувствовать угрызения совести, и тех, кто
открыто их ненавидит, - две, хотя и не равноценные разновидности
застарелого расизма; когда богатеишйя страна в мире не может предотвратить
загрязнения воды и атмосферы, не говоря уже об искоренении нищеты; иогда
крупные города признаются неуправляемыми, нe гонора о том, что в них
просто невозможно жить; когда страна охвачена страхом, предчувствием беды
и отчаянием, - не следовало ли бы нам объявить состояние духовного
кризиса, ибо в противном случае нам пришлось бы признать, что
извращенность, упадок и беспорядок - обычные и предпочитаемые условия
нашей жизни? Соединенные Штаты и ранее переживали жестокие кризисы, однако
ньн"-шиий кризис поистине беспрецедентен. Сегодня впервые в истории страна
является свидетелем массового упадка веры в идеалы, шгстнтуты и
перспективы, ощущаемого во всех областях жизни, во всех классах и слоях
населения!"
В том же пессимистическом ключе были выдержаны выступления и остальных
трех участников анкеты журнала "Иьюсуик" на тему "Дух 70-х годов" -
директора Национального музея науки и техники Д,чниэла Бурстина,
преподавателя колледжа Спеллмана в Иельском университете и известного
американского историка, профессора Нью-Ьоркского университета Артура
Шлезингера.
"Сегодня-увы! - национальное руководство едва ли отдаст себе отчет и
том, что страна переживает кризис, - с горечью писал Шлезингер. - Более
того, оно едьа ли осведомлено о том, что происходит в Америке и во всем
мире.
Оно слабо и напугано, отмечено печатью интеллектуальной
посредственности, лишено способности отвлеченно мыслить, боится
экспериментировать, лишено чувства истории и чувства будущего. Это одна из
причин, которая обусловила остроту нынешнего кризиса доверия".
Что и говорить, профессора, которым предоставил трибуну журнал
"Вьюсуик", выражались весьма крепко, не стесняясь в выборе эпитетов но
адресу властен предержащих. Но своей конструктивной программы, которая
позволила бы преодолеть духовный кризис, в который все глубже погружалось
американское общество, ни один из них не предложил.
С тех пор прошло семь лет, но духовный тупик, в котором пребывает
Америка, да и весь капиталистический мир, не только не зиквидирован, но,
напротив, углубился. Усугубились страхи и тревоги тех, кто хотел бы любой
йеной задер?т;ать неумолимое поступательное движение исторического
процесса.
МЕРТВЫЙ ХВАТАЕТ
ЖИВОГО
Все углубляющийся общий кризис капитализма затрагивает самые глубокие
основы буржуазного общества, делает людей глубоко несчастными, отравляет
их мораль, калечит человеческие души. Особенно остро это ощущается
опять-таки в США - крупнейшей капиталистической державе.
То, что там происходит, заставляет снова вспомнить меткое определение
Фридрихом Энгельсом буржуазии, которая не знает иного блаженства, кроме
быстрого обогащения, не знает иных страданий, кроме денежных потерь.
При такой алчности, при такой жадности к деньгам ни одно движение души
человеческой не может оставаться незапятнанным" [К.Маркс и Ф.Энгельс. Сс.,
т, 2, стр. 496.]. И пожалуй, страшнее всего в этом бесчеловечном мире
судьба детей.
...Закладка в соц.сетях
