Жанр: Энциклопедия
Энциклопедический биографический словарь
...мо от их индивидуальной подготовки,
окончание института. Ч. выступил против такой
реформы. В письме на имя председателя Комитета
по химизации народного хозяйства Я.Рудзутака
(от 17.7.1930) он решительно заявил,
что в значительной мере стихийно проводимая
реконструкция высшей химической школы
"может иметь следствием уничтожение высшего
инженерно-химического образования в
СССР".
Еще в 1925 вышел в свет учебник Ч. "Основные
начала органической химии", выдержавший
только в нашей стране 7 переизданий
(7-е изд. в 1963). Написанный ясным и понятным
языком, но, вместе с тем, вводящий читателя
в самые сложные проблемы органической
химии, этот учебник до сих пор остается полезным
пособием как для студентов-химиков, так
и для работающих химиков-органиков. После
"Основ химии" Д.Менделеева это был первый
курс химии русского ученого, изданный на
французском языке (в 1933) и рекомендованный
в качестве учебника для университетов.
"Лектором Чичибабин был весьма своеобразным,
- вспоминал его ученик И.Кнунянц. -
На первых лекциях набиралось полным-полно
народа, но где-то к середине курса публика заметно
редела. Действовал своего рода естественный
отбор. Алексей Евгеньевич нисколько
не заботился об ораторских красотах, быстро
стирал с доски формулы - редко кто успевал
их списывать, - так густо насыщал свой рассказ
сведениями, а также идеями, нередко возникавшими
у него прямо на ходу изложения,
что выдержать такое мог только слушатель, искренне
влюбленный в химию... Эти, казалось
бы, сумбурные лекции, и эти многодневные экзамены
слагались в довольно эффективную систему,
с помощью которой Алексей Евгеньевич
добивался самого главного, на что должно быть
нацелено преподавание. Он развивал у учеников
самостоятельное химическое мышление,
ориентируясь не на отстающих, не на равнодушных,
а на увлеченных, преданных". У Ч.
был удивительный "нюх" на будущие таланты.
Среди его учеников много химиков, внесших
выдающийся вклад в развитие мировой науки
- Н.Ворожцов, А.Кирсанов, П.Мошкин,
Н.Преображенский, А.Сергеев и мн. др.
В 1930 в жизни Ч. произошло трагическое
событие: нелепо, в результате несчастного случая
на производственной практике, погибла его
единственная дочь - студентка химического
факультета МВТУ. Потрясенные родители не
смогли справиться с горем. В том же году Ч. не
вернулся из заграничной командировки, обосновавшись
в Париже, где его жена длительное
время лечилась в психиатрической больнице. О
пребывании Чичибабиных на чужбине сохранилось
крайне мало сведений. Известно, что Ч.
работал в лаборатории фармацевтической химии,
руководимой Эрнстом Фурно, в Пастеровском
институте, а также преподавал в "College
de France". Чичибабины занимали очень скромную
квартиру и вели уединенный образ жизни.
Все попытки советского правительства и руководства
Академии наук вернуть Ч. на родину
завершились неудачей. В письме от 24.6.1936
непременному секретарю АН СССР академику
Н.Горбунову он писал: "Коренной ошибкой при
Вашем обращении ко мне, как и при некоторых
других обращениях из Москвы является представление
обо мне, как о том человеке, каким
я был до 1930 г., т.е. как о человеке, полном
сил и энергии, с выдающейся работоспособностью,
с упорством и настойчивостью в достижении
намеченных целей. На самом же деле,
тот ужасный удар, который поразил меня и
мою жену 5 лет назад, настолько ослабил мою
жизнеспособность, что я быстро превратился в
старика, в значительной степени утратившего и
интерес к жизни. Этому содействовало и прогрессирующее
ослабление зрения (катаракта).
Моими жизненными стимулами остались уход
за женой, после нашего несчастья постоянно
хворающей, и экспериментальная научная работа.
Последняя позволяет забывать окружающее,
а ее успехи дают некоторое удовлетворение...
Беда моя в том, что работать теперь я могу
лишь в спокойной обстановке, при отсутствии
внешних беспокоящих событий. При наличии
последних я теряю равновесие и делаюсь
мало работоспособным... Отрыв от родины для
меня тягостен, тем более что в здешней жизни
я не вижу ничего, что бы меня привлекало и
привязывало. И если я до сих пор не вернулся
на родину, то это лишь потому - позволяю себе
сказать совершенно откровенно, - что я
мало верю в возможность найти для себя там
обстановку, при которой я, в моем теперешнем
состоянии, оставшиеся немногие годы своей
жизни мог бы провести в спокойной и плодотворной
работе".
29.12.1936 Общее собрание АН СССР
приняло постановление о лишении Ч. звания
академика. 5.1.1937 ЦИК СССР лишил его и
советского гражданства "как отказавшегося
выполнить свой долг перед родиной". Ему был
навсегда запрещен въезд в пределы своей
страны. Тем не менее в начале 1941 с Ч. возобновились
переговоры относительно его возвращения,
но началась война. Он тяжело болел
за судьбу родины и остро переживал свой отрыв
от нее. В последние годы работал над книгой,
содержавшей обзор всего нового, что было
сделано со времени выхода его классического
курса по органической химии. Намечал
новые исследования в области производных пиридина
и хинина. Постановлением Общего собрания
АН СССР от 22.3.1990 Ч. был посмертно
восстановлен в действительные члены Академии.
Лит.: Барковский К. Алексей Евгеньевич Чичибабин:
Научная и общественная деятельность. Париж,
1945; Евтеева П.М. А.Е.Чичибабин // Тр. Ин-та истории
естествознания и техники, т. 18. История хим. наук.
М., 1958; Волков В.А., Куликова М.В. Судьба "невозвращенца"
А.Е.Чичибабина (в свете неопубл. документов)
// Природа, 1993, № 9.
Арх.: Арх. РАН, ф.288, оп.1, 2.
В. Волков
\ЧУПРОВ Александр Александрович (5.2.1874,
Мосальск, Калужской обл. - 19.4.1926, Женева)
- статистик, экономист, математик. Родился
в семье профессора политической экономии
Московского университета Александра Ивановича
Ч., известного издателя "Русских ведомостей",
создателя земской статистики. Отец оказал
большое влияние на сына, на его выбор
профессии. Детство и юность Ч. прошли в Москве.
Начальное образование он получил дома.
В 14 лет поступил в 5-й класс 5-й московской
гимназии; самостоятельно изучал логику, читал
философскую и экономическую литературу. С
целью овладения математикой и логикой как
аппаратом изучения социальных явлений поступил
в 1892 на математическое отделение физико-математического
факультета Московского
университета. Дипломную работу писал на тему
"Теория вероятностей как основа теоретической
статистики" (защита в 1896, рецензент
П,Некрасов, читавший в университете курс теории
вероятностей и являвшийся крупным специалистом
в этой области),
После окончания университета направился
на стажировку за границу для изучения общественных
наук. Слушал лекции в Берлинском
университете (зимний семестр 1896). В' Берлине
состоялось знакомство Ч. со статистиком и
экономистом В.Борткевичем, который поддержал
начинающего ученого. Затем в Геттингене
Ч. познакомился со статистиком В.Лексисом,
горячим сторонником обоснования статистики
теорией вероятностей: последователем этих
взглядов стал и Ч. В 1897 вышла его первая
печатная работа - статья в словаре Брокгауза
и Ефрона "Нравственная статистика", в которой
автор ставил задачу разработки достаточно
простых и гибких математических методов для
изучения социальных проблем. Весной того же
года Ч. переехал в Страсбург, где вел уединенную
жизнь, отдавая все силы диссертации и
лишь изредка выезжая в Италию повидать отца.
Участвовал в семинарах Борткевича и своего
основного руководителя - профессора
Г.Кнаппа, который, несмотря на различие взглядов
по ряду вопросов, много сделал для становления
Ч. как ученого-статистика.
Летом 1901 после сдачи экзаменов и защиты
диссертации "Морфология земельной общины"
получил степень доктора экономических и
политических наук и вернулся в Россию. Весной
1902 сдал магистерские экзамены на юридическом
факультете Московского университета
(в России иностранные ученые степени не
признавались) и получил приглашение в только
что созданный в Петербурге Политехнический
институт, где предполагалось открыть экономическое
отделение: принял деятельное участие в
создании кабинета статистики и специальной
библиотеки. Читал курс статистики и организовал
семинар по этому предмету, многие участники
которого стали первоклассными специалистами.
Предложенная Ч. система преподавания
статистики до сих пор считается непревзойденной.
Одновременно приступил к разработке
теории статистики, которая стала основой
его магистерской диссертации (опубл. в
мае 1909 под названием "Очерки по теории
статистики"; переизд. в 1910 и 1959). Ее защита
состоялась 2.12.1909 в Московском университете,
автору была сразу присуждена докторская
степень.
С 1911 исследования Ч. приняли новое направление
- он занялся разработкой математических
методов статистики. Этому немало содействовало
его знакомство с петербургским
математиком А.Марковым, учеником П.Чебышева,
который, как и его учитель, внес особый
вклад в развитие теории вероятностей. В 1913,
когда в Петербурге отмечалось 300-летие дома
Романовых, академик Марков стал инициатором
празднования другого, научного, юбилея -
200-летия закона больших чисел. По его приглашению
Ч. принял участие в торжественном
заседании Академии наук и сделал доклад "Закон
больших чисел в современной науке"; тогда
же обнародовал результаты начатой им работы
по обобщению исследований статистиков
английской школы (в 1922 расширенный вариант
доклада Ч. был опубликован в шведском
журнале). Разработку проблем теоретической
статистики (метод моментов и теория дисперсии)
Ч. в основном закончил к 1916 (опубл.
позднее). К числу важных работ, изданных Ч. в
петербургский период деятельности, относятся
доклад на 12-м съезде русских естествоиспытателей
и врачей, состоявшемся в Москве с
28,12.1909 по 6.1.1910, и статья по демографическим
вопросам, опубликованная в 1916 в
Международном статистическом бюллетене.
Научные достижения Ч. были отмечены в России
избранием его 2,12.1917 членом-корреспондентом
Российской Академии наук по разделу
историко-политических наук (экономика,
статистика). Ч. являлся также членом Международного
статистического института, почетным
членом Лондонского Королевского статистического
общества и членом-корреспондентом
Королевского экономического общества в
Лондоне.
Для работы в библиотеках Ч. регулярно выезжал
за границу. Так было и в мае 1917, когда
он отправился на летние каникулы в Стокгольм
для изучения материалов Главного статистического
бюро. Обратно в Россию он уже
не смог вернуться, сначала этому помешала болезнь,
затем - денежные затруднения. В апреле
1918 ему предложили занять пост главы
Центрального статистического управления Советской
республики. В октябре 1918 Ч. писал,
что готов вернуться, но денег на переезд у него
нет, а из Петербурга он ничего не получил. Вероятно,
главной причиной невозвращения ученого
были все же последствия Октябрьской
революции: рассказы бежавших от большевиков
русских эмигрантов о новых порядках (в
частности, о разорении дома Ч.) убеждали его
в том, что в России он уже не сможет иметь
спокойные условия для научных занятий и
столь необходимые для работы поездки в зарубежные
библиотеки.
В январе 1919 Ч. занял должность заведующего
статистическим бюро русского дореволюционного
Центросоюза в Стокгольме и возглавил
издание "Бюллетеней мирового хозяйства";
в середине 1920 выехал в Берлин, а затем
в Дрезден, где посвятил себя исключительно
научным исследованиям. Есть сведения, что Ч.
откладывал возвращение в Россию до завершения
начатого им цикла работ, а к антисоветской
деятельности русских эмигрантов относился отрицательно,
В 1925 Ч. принял приглашение занять кафедру
на Русском юридическом факультете в
Праге. Его переезд в Прагу был вызван, с одной
стороны, необходимостью иметь твердый
заработок, а с другой - желанием снова начать
педагогическую деятельность. Однако
жизнь в шумной Праге оказалась тяжелой для
Ч., который нуждался в тишине и спокойствии
для работы. К тому же перенесенный в детстве
ревматизм ослабил его здоровье, начались
сердечные приступы. Осенью того же года Ч.
из Праги поехал в Италию, где в сентябре выступил
с докладом в Риме на 16-й сессии Международного
статистического института. После
закрытия сессии был вынужден лечь в клинику
в Риме. Врачи не смогли сразу поставить диагноз
(это был эндокардит) и рекомендовали покой.
Последние 9 месяцев Ч. провел в Швейцарии
в семье своего друга С.Гулькевича. Он был
окружен заботой и вниманием, но болезнь прогрессировала
и вскоре он скончался в возрасте
52 лет.
Научные идеи Ч. оказали большое влияние
на развитие статистики в России и др. странах.
Не менее важными были и его конкретные исследования
по демографии и экономике, а также
работа последних лет - "Основные задачи
стохастической теории статистики" (1925).
Труды Ч" написанные на русском языке, переводились
и издавались за рубежом. Он внес
принципиально важный вклад в становление
математической статистики как самостоятельной
науки. Среди немалого числа учеников Ч.
- Н.Четвериков, О.Андерсон, эмигрировавший
из России и ставший директором Статистического
института при Софийском университете
в Болгарии.
Ч. был человеком большого благородства и
интеллигентности; всего себя посвятил науке,
ради которой вел затворническую и почти аскетическую
жизнь. Он ценил искусство (особенно
итальянскую живопись) и музыку, неплохо
играл на рояле, однако отказался от
серьезных занятий музыкой, которые могли бы
помешать главному делу его жизни - науке. С
раннего возраста характерными чертами Ч. были
самостоятельность в суждениях и целеустремленность.
Он не афишировал своих заслуг,
благожелательно относился к людям, которых
оценивал по их делам, а не по политическим
взглядам. Владея к концу жизни семью языками,
не считая двух древних, Ч. оставался русским
не только по крови, но и по духу: принимал
близко к сердцу успехи и неудачи русских
ученых. "Годы разлуки оказались не в силах
порвать культурно-ценную связь национальных
научных традиций", - писал он в 1922.
Лит.: Tschetwerikoff N. AI.A.Tschouproff (18741926)
// Motion, 1926, t.6; Georgievski P. Tchouproff
Alexandre (1874-1926) // Bull. de L'lnst. Intern, de Stat.,
1928, t.23, liv.l; Карпенко Б.И. Жизнь и деятельность
А.А.Чупрова // Уч. зап. по статистике, т.З. М., 1957; О
теории вероятностей и математической статистике (переписка
А.А.Маркова и А.А.Чупрова). М., 1977.
Н. Ермолаева
_Ш
\ШАГАЛ Марк Захарович (24.6.1887, Витебск
- 28.3.1985, Сен-Поль де Ване, Франция)
- художник. Старший из десяти детей
мелкого торговца. Окончил в 1905 4-классное
городское ремесленное училище. Первыми шагами
будущего художника руководил Ю.Пэн. С
1907 Ш. в Петербурге, 2 года занимался в Рисовальной
школе Общества поощрения художеств,
руководимой Н.Рерихом, затем в мастерской
С.Зайденберга и в частной школе
Е.Званцевой, где его наставниками были М.Добужинскай
и Л. Бакст.
Начало художнической биографии Ш. -
картина "Смерть" (1908) - переплетение фантастики
и реализма. Для продолжения образования
в августе 1910 уехал в Париж; поездку
и обучение субсидировал известный юрист и
общественный деятель М.Винавер. В Париже
художественным школам предпочитал музеи и
выставки, творчески усваивая достижения кубизма.
В 1911 поселился в артистической колонии
"La ruche" ("Улей") в квартале Монпарнас:
дружба с Гийомом Аполлинером, Блэзом
Сандраром, Максом Жакобом, Андре Сальмоном
была увековечена в стихах, рисунках, полотнах,
статьях, в частности, Ш. создал картину
"В честь Аполлинера (Половина четвертого)"
(1912).
В 1912 Ш. впервые показал свои полотна
на Осеннем салоне и в Петербурге, с группой
"Мир искусства", в 1913-в Москве, на выставке
"Мишень", организованной М.Ларионовым.
До конца своих дней Ш. называл себя
"русским художником", подчеркивая родовую
общность с русской художественной традицией
(иконопись, творчество Врубеля, произведения
безымянных вывесочников, живопись
крайне левых). Вместе с тем творчество Ш.
принадлежит в равной степени еврейской и
французской культурам. Главная его особенность
- сплав фантасмагории и быта, прошлого
и будущего, мистики и реальности ("сюрнатурализм",
по определению Аполлинера), экспрессивность
цвета и рисунка, что сделало Ш.
предтечей экспрессионизма и сюрреализма. По
словам Ш., он стремился "видеть мир особыми
глазами, как будто только что родился". Художественно-поэтическая
система Ш. определилась
уже в ранних полотнах 1911-13 ("Я и деревня",
"Солдат пьет", "Россия. Ослы и другие",
"Автопортрет с семью пальцами" и др.),
они знаменовали рождение и зрелость новейшего
еврейского искусства. В июне 1914 в
берлинской галерее "Der Sturm" открылась
первая персональная выставка Ш., устроенная
Г.Вальденом; представленные здесь картины и
рисунки дали импульс экспрессионизму немецких
художников.
1-я мировая война заставила Ш. остаться в
Витебске, куда он отправился на каникулы после
берлинского вернисажа. В 1914-15 много
писал Витебск, его жителей, бытовые сценки,
свою семью: эта серия обеспечила запас убедительности
его будущих полотен, неотделимых
от реалий родного города. Летом 1915 женился
на Берте (Белле) Розенфельд; в его картинах
она стала воплощением Вечной женственности.
Осенью они уехали в Петроград. В ноябре
1917 вернулись с дочерью в Витебск. Ш. воспринял
революцию прежде всего как установление
национального равенства, открывающее
неограниченные возможности культурного возрождения
народа.
Получив в августе 1918 мандат "уполномоченного
по делам искусств г. Витебска и Витебской
губернии", оформил город к 1-й годовщине
Октября огромными панно с "летающими
евреями" и "зелеными козами". Организовал
музей и народное художественное училище, в
котором преподавали Ю.Пэн, М.До6ужинский,
И.Пуни и К.Богуславская, а затем К-Малевич,
вытеснивший Ш. из училища.
Покинул Витебск в июне 1920. В Москве
познакомился с руководителем Еврейского камерного
театра А.Грановским, нарисовал панно
для зрительного зала театра, оформил три миниатюры
Шолом-Алейхема. Летом 1922 направился
в Берлин, чтобы узнать об участи своих
произведений, оставленных на Западе. В течение
многих лет длился судебный процесс, в ходе
которого Ш. пытался вернуть хоть что-нибудь
из 40 полотен и 160 графических произведений,
выставленных летом 1914; обратно
удалось получить меньше 10 работ. В Берлине
овладел новыми видами техники - офортом,
сухой иглой, ксилографией. Пытался издать
книгу "Моя жизнь", написанную в Москве, но
талантливая проза Ш. оказалась слишком трудна
для переводчика, свет увидел тогда лишь
цикл офортов под этим названием (впервые
книга опубл. в 1931 на франц. яз.),
С 1923 Ш. в Париже, где вошел в европейскую
художественную элиту (Пикассо, А.Матисс,
Ж.Руо, Ж.Бернар, П.Элюар и др.). По заказу
маршана А.Воллара избрал для иллюстрирования
"Мертвые души" Гоголя (96 офортов,
концовки и заставки, 1923-27), затем исполнил
иллюстрации к "Басням" Лафонтена (100
офортов, 1927-30). Путешествия по Франции
вдохновили Ш. на создание радостных и светлых
пейзажей. В 1931 он впервые побывал в
Сирии и Палестине, в связи с работой над иллюстрациями
к Библии (66 офортов в 1930-39
и 39 офортов в 1952-56), они стали фундаментом
огромного цикла, над которым Ш. трудился
почти всю жизнь, - "Библейского Послания"
(гравюры, рисунки, картины, витражи, шпалеры,
керамические скульптуры, рельефы).
Публичное сожжение произведений Ш. в
нацистской Германии, гонения на евреев, предчувствие
приближающейся катастрофы окрасили
произведения Ш. в апокалиптические тона.
В 1930-е ведущей темой его искусства стало
Распятие: горящий Витебск служил фоном многочисленных
композиций с умирающим на кресте
мучеником-земляком. В мае 1941 по приглашению
нью-йоркского Музея современного
искусства Ш. переехал с семьей в США; дружескую
поддержку оказал ему философ Жан
Маритен: близкие отношения возникли у Ш. с
искусствоведом Лионело Вентури. В США в
1943 произошла последняя встреча Ш. с давним
московским другом С.Михоэлсом. В сентябре
1944 Ш. пережил внезапную смерть жены:
огромной силой любви были продиктованы
композиции "Моей жене посвящается" (193344),
"Вокруг нее" и "Свадебные свечи" (обе -
1945). В 1945 Ш. написал три полотна-задника,
занавес и костюмы для балета И.Стравинского
"Жар-птица" в "Ballet Theatre".
Окончательно вернулся во Францию в
1948. Тогда же получил Гран-При за иллюстрации
к "Мертвым душам" на 24-й биеннале в
Венеции: затем последовал ряд др. знаков отличия.
В 1952 вступил в брак с Валентиной (Вавой)
Бродской. Из циклов цветных литографий,
станковых и книжных работ 50-60-х, созданных
после путешествия .по Греции и Италии,
наиболее известны иллюстрации к роману Лонга
"Дафнис и Хлоя" (42 цветных литографии,
1960-62).
Постепенно Ш. все больше работал в монументальных
видах искусства, занимался мозаикой,
керамикой, шпалерами, скульптурой, с
1957 витражами; изготовил витражи для католических
костелов, лютеранских храмов, синагог,
общественных зданий Европы, Америки,
Израиля. Небывалый резонанс вызвал плафон
Парижской "Grand-Opera", завершенный в
1964 по заказу президента Ш. де Голля и министра
культуры А.Мальро. С 1966, после создания
нового шедевра - панно для
"Metropolitan-Opera" в Нью-Йорке, Ш. жил в
Сен-Поль де Ване близ Ниццы, где построил
дом-мастерскую.
В июне 1973 посетил Москву и Ленинград.
В следующем месяце присутствовал на торжественном
открытии государственного Музея Ш.
в Ницце, сосредоточившего внушительную
часть "Библейского Послания". По случаю 90летия
Ш. была оказана редкая честь - уникальная
выставка его работ была развернута в
Лувре (окт. 1977 - янв. 1978): он был награжден
Большим Крестом Почетного легиона.
Соч.: Моя жизнь. М., 1994.
Лит.: Venturi L. Chagall. Geneve-Paris-New York,
1956; Meyer F. Marc Chagall. Life and Work. New York,
(1964); Каменский A.A. Сказочно-гротесковые мотивы
в творчестве Марка Шагала / Примитив и его место в
художественной культуре нового и новейшего времени.
М., 1983; Kamensky A. Chagall, period russe et
sovietique. 1907-1922. Paris, 1988; Возвращение Мастера.
Альбом. М., 1988; Апчинская Н.В. Марк Шагал,
Графика. М., 1990; Greenfield Н. Marc Chagall. New
York, 1991.
А. Шатских
\ШАЛЯПИН Федор Иванович (1.11.1873,
Казань - 12.4.1938, Париж) - певец (бас),
Родился в бедной семье крестьянина из деревни
Сырцово Вятской губернии Ивана Яковлевича
Ш.; мать - Евдокия (Авдотья) Михайловна
(урожд. Прозорова) - из деревни Дудинской
той же губернии. Уже в детском возрасте обладал
красивым голосом (дискант) и часто подпевал
матери, "подлаживая голоса". С 9 лет
пел в церковных хорах, пытался научиться играть
на скрипке, много читал, но вынужден был
работать учеником сапожника, токаря, столяра,
переплетчика, переписчика. В 12 лет участвовал
в спектаклях гастролировавшей в Казани
труппы в качестве статиста. Неуемная тяга к
театру приводила его в различные актерские
труппы, с которыми он кочевал по городам Поволжья,
Кавказа, Средней Азии, работая то
грузчиком, то крючником на пристани, часто
голодая и ночуя на скамейках. В Уфе
18.12.1890 он впервые спел сольную партию
(Стольник в "Гальке" С.Монюшко). В Тифлисе
брал бесплатные уроки пения у известного певца
ДУсатова, выступал в любительских и ученических
концертах. В 1894 пел в спектаклях,
проходивших в петербургском загородном саду
"Аркадия", затем в Панаевском театре. 5 апреля
1895 дебютировал в партии Мефистофеля в
опере "Фауст" Ш.Гуно в Мариинском театре.
В 1896 был приглашен С.Мамонтовым в
Московскую частную оперу, где занял ведущее
положение и во всей полноте раскрыл свой талант,
создав за годы работы в этом театре целую
галерею незабываемых образов в русских
операх: Иван Грозный в "Псковитянке" Н.Римского-Корсакова
(1896), Досифей в "Хованщине"
М.Мусоргского (1897), Борис Годунов в
одноименной опере М.Мусоргского (1898) и
др. "Одним великим художником стало больше",
- писал о 25-летнем Ш. В.Стасов. Общение
в мамонтовском театре с лучшими художниками
России (В.Поленовым, В, и А.Васнецовыми,
И.Левитаном, В.Серовым, М.Врубелем,
К.Коровиным и др.) давало певцу мощные стимулы
для творчества: их декорации и костюмы
помогали в создании убедительного сценического
образа. Ряд оперных партий в театре певец
подготовил с тогда еще начинающим дирижером
и композитором С.Рахмониновым. Творческая
дружба объединяла двух великих художников
до конца жизни Ш. Рахманинов посвятил
певцу несколько своих романсов:
"Судьба" (ел, А.Апухтина, соч.21, № 1), "Ты
знал его" (ел. Ф.Тютчева, соч. 34, № 9) и др. В
дальнейшем мировоззрение певца складывалось
под воздействием общения с В.Ключевским,
Стасовым, Римским-Корсаковым, И.Репиным,
позднее - с М.Горьким.
Глубоко национальное искусство Ш. восхищало
его современников. "В русском искусстве
Ш. - эпоха, как Пушкин" (Горький). В опоре
на лучшие традиции национальной вокальной
школы Ш. открыл новую эру в отечественном
музыкальном театре. Он сумел удивительно органично
соединить два важнейших начала оперного
искусства - драматическое и музыкальное,
подчинить свой трагедийный дар, уникальную
сценическую пластику и глубокую музыкальность
единому художественному замыслу.
"Ваятель оперного жеста", - так назвал певца
Б.Асафьев. .
С 24.9.1899 Ш. - ведущий солист Большого
и одновременно Мариинского театров, с
триумфальным успехом гастролировал за рубежом.
В 1901 в миланском "La Scala" пел партию
Мефистофеля в одноименной опере
А.Бойто с Э.Карузо, дирижировал А.Тосканини.
Мировую славу русского певца утвердили
гастроли в Риме (1904), Монте-Карло (1905),
Оранже (Франция, 1905), Берлине (1907),
Нью-Йорке (1908), Париже (1908), Лондоне
(1913-14). Божественная красота голоса Ш.
покоряла слушателей всех стран. Его высокий
бас, поставленный от природы, с бархатистым
мягким тембром звучал полнокровно, мощно и
обладал богатейшей палитрой вокальных интонаций.
Эффект художественного перевоплощения
изумлял слушателей не только внешним обликом
(Ш. уделял особое внимание гриму, костюму,
пластике, жесту), но и глубоким внутренним
содержанием, которое передав
...Закладка в соц.сетях
