Жанр: Политика
Эрнесто че гевара
...перуанских древностях. И все же денег было маловато. В
столицу Коста-Рики - Сан-Хосе отправились попутным транспортом. По
дороге грузовик, на котором ехал Гевара, попал в зону тропических ливней
и перевернулся. Эрнесто сильно ушиб ноги и левую руку, которой он потом
долгое время с трудом владел.
В начале декабря Эрнесто и его аргентинский приятель уже бродили по
улицам Сан-Хосе, столице самой маленькой по населению (тогда около 1
миллиона человек) латиноамериканской республики, которая, однако, по
накалу политических страстей нисколько не уступала остальным.
В то время в Сан-Хосе стекались политические изгнанники из стран
Центральной Америки и Карибского бассейна. Здесь плелись нити
заговоров, переворотов и революций, готовились освободительные
экспедиции, дебатировались политические планы, программы, манифесты.
Но дальше словесных баталий за бутылкой виски в местных барах и кафе
дело не продвигалось.
Президентом Коста-Рики был тогда Хосе Фигерес, кофейный плантатор,
возглавивший в 1948 году восстание против правительства Теодоро Пикадо.
Он обвинял его в симпатиях к коммунизму. Однако Фигерес не был
реакционером обычного типа. Он был сторонником буржуазной
демократии. Фигерес выступал с осуждением диктаторских режимов в
Центральной Америке и Карибском бассейне и оказывал поддержку
различным претендентам на власть в этих странах. Многие из них
находились тогда в эмиграции в Сан-Хосе. Этой цели должен был служить
и созданный Фигересом так называемый Карибский легион, в который
вошли искатели приключений, политические изгнанники, авантюристы и
просто наемники. Среди участников легиона были доминиканцы,
никарагуанцы, кубинцы, гватемальцы, испанские републиканцы из числа
эмигрировавших в Латинскую Америку после победы каудильо Франко.
Здесь, в Сан-Хосе, Гевара познакомился с доминиканцем Хуаном Бошем.
Талантливый писатель, автор ярких, правдивых рассказов о жизни простых
людей, о горестях и бедах своего народа, Хуан Бош многие годы скитался по
странам Латинской Америки, разоблачая преступления тирана Леонидаса
Трухильо, превратившего его родину, Доминиканскую Республику, в
средневековый застенок. В отношении американских империалистов Бош
не питал никаких иллюзий. Они не раз посылали на его родину морскую
пехоту для "наведения порядка" и надежно опекали своего союзника и
единомышленника "карибского шакала" Трухильо.
В Сан-Хосе Гевара встретился с кубинцами, участниками подпольной
борьбы с диктатором Батистой.
Значительно позже, в 1963 году, в беседе с корреспондентом кубинской
газеты "Эль Мундо" Че расскажет, что впервые заинтересовался Кубой,
когда ему было 11 лет. В Буэнос-Айрес приехал тогда великий кубинский
шахматист Хосе Рауль Капабланка. Юный Тэтэ страстно увлекался
шахматами и, естественно, обожал Капабланку. Этим, можно сказать,
длительное время и ограничивался его интерес к Кубе. В пути из БуэносАйреса
в Боливию Гевара, возможно, прочел в газетах заметку о нападении
группы смельчаков во главе с молодым адвокатом Фиделем Кастро на
казармы "Монкада" в городе Сантьяго. Мы пишем "возможно", так как сам
Че нигде не вспоминает об этом. Но если он и прочел тогда об этом
событии в газетах, то вряд ли оно особо привлекло его внимание.
Столкновения молодежи с полицией - обычное дело в странах Латинской
Америки. Да и мог ли он тогда думать, что именно остров Куба, эта
сахарница Соединенных Штатов, которую сами американцы бесстыдно
именовали "нашей колонией", станет вскоре ареной революционной войны,
первой страной в западном полушарии, поднявшей знамя социализма, и что
именно ему будет суждено играть в этих событиях выдающуюся роль?
К тому же первые кубинцы, которых он встретил в Сан-Хосе, могли
рассказать ему только о поражении бойцов Фиделя Кастро, штурмовавших
"Монкаду", о героической гибели многих из них и об аресте оставшихся в
живых. Да, это были мужественные ребята, настоящие патриоты. Но что
толку? С вооруженной до зубов армией Батисты, за спиной которого стоял
американский империализм, им было не под силу бороться. Ведь о
тогдашней Кубе ходила поговорка, что это "страна, в которой никогда
ничего не случается", в том смысле,, что там невозможны какие-либо
изменения, настолько, казалось, крепко был прикован этот остров к
колеснице северного гиганта.
Во всяком случае, тогда в центре всеобщего внимания находилась не Куба,
где в заключении томились Фидель Кастро, его брат Рауль и другие герои
сражения за "Монкаду", а Гватемала, над которой с каждым днем все
больше сгущались тучи. Газеты сообщали, что в соседнем с Гватемалой
Гондурасе под покровительством местного диктатора, в прошлом адвоката
на службе "Юнайтед фрут компани", собирались всякого рода
авантюристы, уголовники, которых обучали искусству убивать специалисты
"мокрых дел" из ЦРУ, готовившие свержение правительства Арбенса. Во
главе наемников был поставлен гватемальский подполковник Кастильо
Армас, еще в 1950 году поднявший мятеж против правительства Арбенса и
бежавший в Гондурас. Здесь он поступил на службу к "зеленому чудовищу".
Армас получал от американцев ежемесячно 150 тысяч долларов на вербовку
наемников и их вооружение. Подготовка интервенции велась открыто", и
официальные круги Вашингтона с цинизмом заявляли, что она
производится с их одобрения, при их поддержке.
Следовало спешить в Гватемалу. В конце 1953 года Эрнесто Гевара в
компании с несколькими аргентинскими товарищами направляется
автобусом из Сан-Хосе в Сан-Сальвадор, откуда попутными машинами
добирается 24 декабря в город Гватемалу, столицу одноименной
республики.
Город Гватемала расположен на высоте 1800 метров над уровнем моря. Это
самая "высокая" столица в Центральной Америке. Рядом - вулканы. Город
неоднократно разрушался землетрясениями. Одноэтажные, в основном,
домики утопают в зелени. В парках много певчих птиц, среди них
примечательна сенсонтле, внешне похожая на воробья, "птица четырехсот
голосов". Символ Гватемалы тоже птица - кетцаль, маленькая, с
великолепным длинным хвостом, окрашенным во все цвета радуги, в неволе
она гибнет.
Эрнесто сразу понравился этот город. Его прозрачный воздух напоминал
ему Альта-Гарсию. У него рекомендательные письма к гватемальским
деятелям. Кроме того, у него письмо от знакомого из Лимы к перуанской
революционерке Ильде Гадеа. Ильда - метиска, в ее жилах течет кровь
испанцев и индейцев. Она закончила экономический факультет
университета "Сан-Маркое" в Лиме, активистка левого крыла партии
АПРА, объявленной вне закона перуанским диктатором генералом Одриа.
Ильда работает в Государственном институте развития народного
хозяйства. Как и многие политические изгнанники левого толка, Ильда -
сторонница правительства Арбенса. Эрнесто находит Ильду в пансионате
"Сервантес", где живут политические эмигранты из разных стран
Латинской Америки. Там же поселяется и Эрнесто.
Ильда Гадеа, как и Эрнесто, много путешествовала по странам Латинской
Америки. Она любила искусство, считала себя марксисткой. Общие взгляды
и интересы быстро сблизили молодых людей.
Вот что рассказывает в своих воспоминаниях Ильда Гадеа о впечатлении,
которое произвел на нее молодой аргентинский врач:
"Доктор Эрнесто Гевара поразил меня с первых же бесед своим умом,
серьезностью, своими взглядами и знанием марксизма... Выходец из
буржуазной семьи, он, имея на руках диплом врача, мог легко сделать
карьеру у себя на родине, как это и делают в наших странах все
специалисты, получившие высшее образование. Между тем он стремился
работать в самых отсталых районах, даже бесплатно, чтобы лечить простых
людей. Но больше всего вызвало мое восхищение его отношение к
медицине. Он с негодованием говорил, исходя из виденного в своих
путешествиях по разным странам Южной Америки, об антисанитарных
условиях и нищете, в которых живут наши народы. Я хорошо помню, как мы
обсуждали в связи с этим роман А. Кронина "Цитадель" и другие книги, в
которых затрагивается тема долга врача по отношению к трудящимся.
Ссылаясь на эти книги, Эрнесто приходил к выводу, что врач в наших
странах не должен быть привилегированным специалистом, он не должен
обслуживать господствующие классы, изобретать бесполезные лекарствадля
воображаемых больных. Разумеется, поступая так, можно заручиться
солидными доходами и добиться успеха в жизни, но к этому ли следует
стремиться молодым сознательным специалистам наших стран.
Доктор Гевара считал, что врач обязан посвятить себя улучшению условий
жизни широких масс. А это неминуемо приведет его к осуждению
правительственных систем, господствующих в наших странах,
эксплуатируемых олигархиями, где усиливалось вмешательство
империализма янки".
Здесь Эрнесто также встречается с кубинскими эмигрантами -
соратниками Фиделя Кастро. Среди них - Антонио Лопес Фернандес по
прозвищу "Ньико", Марио Далмау, Дарио Лопес. Все они - будущие
участники экспедиции "Гранмы". Они рассказывают Эрнесто о героических
подвигах борцов против тирана Батисты. Они надеются, что гватемальская
революция изменит соотношение сил в Карибском бассейне в пользу
противников Батисты, поможет им свергнуть ненавистного тирана. Такие
же надежды питали находившиеся в то время в Гватемале изгнанники и из
других стран этого региона, где господствовали тираны - верные слуги
американского империализма.
Казалось, что Эрнесто обрел в Гватемале личное счастье и многих друзейединомышленников.
Этого ему было недостаточно. Он стремился к
активному участию в революционном процессе в Гватемале, он хотел
занять место бойца в гватемальской революции, чтобы действовать, делать
полезные и нужные простым людям дела. Ведь именно за этим он сюда и
приехал. Но именно это у него не получалось.
Итак, Эрнесто Гевара прибыл в Гватемалу, чтобы участвовать в революции.
Что же это была за революция? Как мы уже говорили, правительство
Хакобо Арбенса осуществило некоторые меры в защиту национальных
интересов Гватемалы. Оно провело через парламент закон об аграрной
реформе, добилось для рабочих "Юнайтед фрут компавги" увеличения в два
раза заработной платы, экспроприировало 554 тысячи гектаров помещичьей
земли, в том числе около 160 тысяч гектаров, принадлежавших "Мамите
Юнаи", соблюдало демократические свободы. Эти меры вызвали приступ
бешенства в правящих кругах Вашингтона. Президентом США в то время
был Дуайт Эйзенхауэр, а его правой рукой - Джон Фостер Даллес, один из
держателей акций "Юнайтед фрут компани". С "Мамитой Юнай" был тесно
связан помощник Даллеса по межамериканским делам Джон М. Кэбот
Лодж.
Правительство Соединенных Штатов направило в Гватемалу послрм
.известного разведчика и диверсанта Джона Перифуа с заданием свергнуть
Арбенса. "Перифуа, - по словам президента Эйзенхауэра, - был ранее
послом в Греции и там узнал тактику коммунистов. Перифуа быстро
пришел к совершенно определенному выводу относительно характера
правительства Арбенса".
К какому же выводу пришел этот матерый разведчик? Об этом он рассказал
после свержения правительства Арбенса: "Мне показалось, что этот человек
(Арбенс) думал и говорил как коммунист", и если это не было выражено
прямо, то могло сказаться впоследствии. Об этом я информировал Джона
Фостера Даллеса, который, в свою очередь, доложил президенту'
Эйзенхауэру".
Вслед за этим в американской реакционной печати началась травля
"коммунистического" правительства Арбенса. "Гватемала - красный
аванпост в Центральной Америке", "Карибское море - коммунистическое
озеро" - эти и тому подобные провокационные аршинные шапки
американских газет внушали обывателям, что Гватемала якобы стала
"коммунистическим" государством и чуть ли не угрожает самому
существованию могучей империи доллара.
Высокопоставленные официальные лица Вашингтона стали публично
требовать свержения Арбенса. Посол Джон Перифуа заявил журналу
"Тайм", что "Соединенные Штаты не могут допустить возникновения
советской республики между Техасом и Панамским каналом". Помощник
государственного секретаря по межамериканским делам Кэбот Лодж
утверждал, что правительство Гватемалы состоит на "жалованье у Кремля",
является "марионеткой Москвы" и с этим положением скоро будет
покончено. Роль карателей .должны были выполнить наемники во главе с
Кастильо Армасом, с ним и поддерживал достоянную связь упомянутый
Джон Перифуа.
Бьшо ли правительство Арбенса "коммунистическим" в действительности?
Отнюдь нет. Арбенс был кадровым военным, окончившим военный колледж
с отличием еще во времена тирана Хорхе Убико по прозвищу "Наполеончик
Карибского моря". Участник военного переворота, свергнувшего в 1944 году
Убико, Арбенс затем занимал пост военного министра в либеральном
правительстве Хуана Хосе Аревало. В 1945 году президент Аревало
установил дипломатические отношения с Советским Союзом, но советского
посольства ни при Аревало, ни при Арбенсе в Гватемале не было.
Полковник Арбенс был избран президентом Гватемалы осенью 1950 года.
Он получил 267 тысяч голосов, а его противники, вместе .взятые, - 140
тысяч голосов. Арбенса поддержали буржуазно-демократические партии,
выступавшие с позиций национальной независимости.
Поддержала кандидатуру Арбенса и молодая Гватемальская партия труда
(компартия). Но эта партия имела весьма ограниченное влияние. Она
оформилась только в 1949 году и насчитывала в своих рядах всего несколько
сот членов. В национальном конгрессе она была представлена всего лишь
четырьмя депутатами (из пятидесяти шести).
Правительство Арбенса было прогрессивным, но буржуазным, со всеми
присущими такому правительству колебаниями и нерешительностью. В него
входили и явно консервативные элементы.
Следует ли удивляться, что в этих условиях молодому аргентинскому -врачу,
откровенно высказывавшему свои марксистские взгляды, было трудно и
даже почти невозможно устроиться в Гватемале.
Эрнесто -предложил свои услуги врача .министру здравоохранения, он
вызвался доехать -в самый отдаленный район Гватемалы, в джунгли Петена,
чтобы работать врачом в индейских общинах. Он был готов выполнять
любую другую работу, полезную для революции. Однако
правительственные чиновники без всякого энтузиазма воспринимали
предложения молодого аргентинца. Они требовали от него сперва
подтвердить его диплом -врача, а на эту сложную процедуру потребовалось
бы не меньше года.
Между тем нужно было добывать хоть минимальные средства на хлеб
насущный. Эрнесто пробавляется случайными заработками, пишет заметки
в местную печать, торгует вразнос книгами. Ильда шутит, что он больше
читает эти книги, чем продает их. Он сотрудничает с молодежной
организацией Гватемальской партии труда - Патриотической молодежью
труда. Путешествует по стране с котомкой за плечами, изучает древнюю
культуру индейцев майя.
Все его тогдашние друзья отмечают, что он был неутомимым спорщиком. А
спорил он тогда со своими друзьями главным образом о том, как, какими
путями, опираясь на какие силы, можно освободить латиноамериканские
народы от гнета империализма, от эксплуатации, нищеты. Молодые люди
- его друзья жаждали изменений, жаждали борьбы. Они спорили до
хрипоты о борьбе классов, о необходимости аграрной реформы, о роли
рабочего класса, о социализме, о коммунизме, о марксизме, о ленинизме.
В отличие от некоторых своих тогдашних друзей Эрнесто Гевара не только
спорил, по и запоем читал марксистскую литературу. "В то время, -
вспоминает подружившийся с ним в Гватемале кубинский революционер
Марио Дальмау, - у него уже сложилось довольно ясное марксистское
мировоззрение. Он проштудировал Маркса и Ленина. Прочитал целую
библиотеку марксистской литературы".
Эрнесто крайне обеспокоен развитием событий в Гватемале. Страна
наводнена американскими разведчиками, диверсантами. В одном из
селений Эрнесто встречает известного американского "специалиста" по
коммунизму в странах Латинской Америки, профессора Роберта
Александера.
- Много гринго, много гринго! - говорит Эрнесто своему спутнику. -
Как ты думаешь, с какой целью они здесь лазают? Выдают себя за
исследователей, а на самом деле шпионят по заданию американской
разведки.
Правительство Соединенных Штатов готовилось надеть "смирительную
рубашку" на непокорную Гватемалу. В марте 1954 года по настоянию
Вашингтона в Каракасе собралась Х Межамериканская конференция, на
которой Фостер Даллес выступил с обвинением Гватемалы в коммунизме.
Под нажимом Даллеса конференция, несмотря на сопротивление некоторых
латиноамериканских государств, приняла антикоммунистическую
резолюцию, фактически санкционировав интервенцию против Гватемалы.
Арбенс категорически отрицал какую-либо связь с коммунизмом или
коммунистами. Он также категорически отрицал, и с полным основанием,
какую-либо связь с Советским Союзом. 1 марта 1954 года Арбенс писал в
послании конгрессу республики: "Даже для самых непроницательных
людей становится очевидным, что Советский Союз не вмешивался и не
вмешивается в дела нашей страны и не угрожает нам никакой
интервенцией".
Но Арбенс не был антикоммунистом, не был антисоветчиком, а именно
этого не могли ему простить вашингтонские заправилы. Сардина посмела
ослушаться акулу! Банановая республика посмела бросить вызов своему
повелителю "дяде Сэму"! Неслыханное нарушение "священной" доктрины
Монро - иначе не назовешь поведение правительства Арбенса.
Убедившись, что всякого рода угрозы и экономические санкции не
производили впечатления на Арбенса, Вашингтон решил спустить против
него с цепи свору гончих.
17 июня 1954 года банды Армаса, вооруженные и обученные
американскими разведчиками, вторглись из Гондураса на территорию
Гватемалы и заняли несколько пограничных селений. Начались расстрелы
сторонников правительства Арбенса. Военные самолеты интервентов стали
бомбить столицу и другие стратегические пункты страны.
Силы интервентов состояли всего лишь из 800 наемников, из коих
гватемальцев было только 200, а остальные - иностранцы. В то же время
правительство Арбенса располагало 6-7-тысячной армией. И тем не менее
правительственные войска на начальной стадии интервенции уклонялись от
сражений с наемниками, отступали в глубь страны.
Президент Арбенс надеялся мирными средствами урегулировать конфликт.
Он обратился с жалобой в Совет Безопасности ООН, требуя немедленного
вывода войск интервентов. Жалобу Гватемалы поддержал в Совете
Безопасности представитель СССР. Он заявил: "Гватемала подверглась
вооруженному нападению с суши, с моря и воздуха. Перед нами случай
совершенно явной, неприкрытой агрессии: нападение на одно из государств
Центральной Америки - Гватемалу, являющуюся членом ООН.
Поэтому долг и обязанность Совета Безопасности состоит в том, чтобы
принять немедленные меры к пресечению агрессии, и Совет Безопасности
не может уклоняться от этой ответственности, и никакой другой орган не
может подменить Совет Безопасности в этом вопросе". Несмотря на
настойчивые требования Гватемалы и Советского Союза, Совет
Безопасности не принял каких-либо эффективных мер для прекращения
агрессии против Гватемалы.
Между тем трудящиеся Гватемалы призывали правительство к
решительным действиям против наемников, требовали оружия, организации
ополчения, мобилизации всех народных сил на защиту республики.
Правительство отказалось вооружить народ, хотя, уступая давлению масс, и
отдало приказ войскам изгнать наемников с территории республики.
Гватемальская армия перешла в наступление и нанесла поражение бандам
наемников, остатки которых в панике бежали обратно в Гондурас.
Разгром наемников вызвал смятение в Вашингтоне. Затеянная ЦРУ,
Пентагоном и государственным департаментом агрессия против
демократической Гватемалы угрожала провалом, а такого рода провалы
американский "эстеблишмент" не прощает своим слугам. Об этом
напоминал комментарий на гватемальские события, опубликованный в те
дни в "Нью-Йорк геральд трибюн" - этой трибуне американских
монополий: "Армия гватемальского правительства, насчитывающая 6 тысяч
человек, обучена по американскому образцу. Если она нанесет поражение
антикоммунисту Армасу, она будет благодарна за это американскому
военному министру. Руководители Пентагона теперь видят, какая в этом
ирония-содержать военную миссию при правительстве, которое находится
под коммунистическим влиянием. Американские советники будут
отозваны, если повстанцы потерпят поражение".
Вашингтонские покровители Армаса поняли намек. Видя, что надежда на
наемников себя не оправдала, они лихорадочно стали готовить свержение
Арбенса путем военного переворота, используя для этого своих агентов,
выступавших до этого в роли приверженцев президента. Главным
действующим лицом в этой операции стал Пе-рифуа. Это он сочинил
ультиматум, который высшие армейские чины направили Арбенсу. Они
потребовали от Арбенса отставки, угрожая в противном случае его
свергнуть. В целях маскировки заговорщики обещали уважать "свободу и
жизнь всех граждан" и продолжать борьбу против наемников. Арбенс не
выдержал нажима, и, не запросив даже мнения поддерживавших его партий,
27 июня 1954 года отказался от поста президента. Он передал власть
командующему вооруженными силами Гватемалы полковнику Диасу и
укрылся в мексиканском посольстве, откуда вскоре выехал за границу. Диас
первым делом запретил Гватемальскую партию труда и арестовал ее
руководителей, а затем уступил бразды правления ставленнику Перифуа
полковнику Монсону, а тот - Кастильо Армасу, который во главе своих
наемников вновь вторгся в Гватемалу. Несколько дней спустя,
приветствуемый реакционерами всех мастей, местным архиепископом и
Перифуа, новоиспеченный диктатор въехал триумфатором в столицу, где
уже начались массовые расстрелы сторонников свергнутого президента.
Что же делал в эти суровые для Гватемалы дни Эрнесто Гевара? Он, как и
все противники американского империализма, горит желанием взяться за
оружие и сражаться в защиту режима президента Арбенса. Он призывает
создать ополчение, вооружить трудящихся, принять решительные меры
против реакционеров, готовивших переворот. Но его призывы, как и
подобные же призывы других трезво мыслящих людей, не находили
отклика. Арбенс надеялся, что ему удастся справиться с наемниками
силами армии, он верил в преданность ему офицерского корпуса.
"Эрнесто, - вспоминает Ильда, - просит, чтобы его отправили в район
боев, но никто на него не обращает внимания. Тогда он пристраивается к
группам противовоздушной обороны города, помогает им во время
бомбежек, перевозит оружие..."
Эрнесто не гнушается никакой работы. "Вместе с членами организации
Патриотическая молодежь труда, - свидетельствует Марио Дальмау, - он
несет караульную службу среди пожаров и разрывов бомб, подвергая себя
смертельной опасности".
Этот молодой аргентинец, призывающий гватемальцев сражаться против
американского империализма, не может не попасть в поле зрения шпионов
ЦРУ, следящих за развитием событий в гватемальской столице.
Американская охранка заносит его в список "опасных коммунистов",
подлежащих ликвидации сразу же после свержения Арбенса. Аргентинский
посол, узнав об этом, поспешил в пансион "Сервантес" предупредить своего
соотечественника о грозящей ему опасности и предложить ему
воспользоваться правом убежища в посольстве. Когда Кастильо Армас
вошел в Гватемалу, Эрнесто поселился в аргентинском посольстве, где
нашли убежище аргентинцы, кубинцы и некоторые гватемальцы,
сочувствовавшие Арбенсу. Вся эта публика разделилась на две группы:
"демократов" и коммунистов. Эрнесто без колебания примкнул к
последним, хотя и не являлся членом компартии.
Аргентинский посол предложил Эрнесто вернуться на казенный счет в
Аргентину. Но у Гевары не было никакой охоты возвращаться в Аргентину
Перона. Лучше он поедет в Мексику, куда уже направились его кубинские и
другие латиноамериканские друзья, которые готовы продолжать борьбу, не
теряя надежды одержать победу в другом месте. А пока есть такие буйные
головушки, верящие, что невозможное станет возможным, не все еще
потеряно.
Гватемальские события оставили глубокий след в сознании Че, он
политически возмужал в те считанные дни, когда решалась судьба
правительства Арбенса. Он еще раз убедился, что главный враг, коварный и
жестокий, - это американские империалисты, что они используют
антикоммунизм и антисоветизм для прикрытия своих преступлений, что
ЦРУ и Пентагон располагают надежной агентурой в армейских кругах, что
подлинная народная революция обязана эту военную машину сломать,
заменить народной армией, что, наконец, необходимо вооружить народ, ибо
только сражающийся народ может добиться успеха в борьбе с
империализмом.
Эта эволюция Че не прошла незамеченной для американской агентуры.
Впоследствии, когда американская охранка стала составлять досье на
сподвижников Фиделя Кастро, сражавшихся в горах Сьерра-Маэстры, для
нее было совершенно очевидно, что в лице Эрнесто Че Гевары она имеет
революционера с "гватемальским" стажем.
В апреле 1958 года аргентинский журналист Хорхе Рикардо Масетти
посетил бойцов Фиделя Кастро в горах Сьерра-Маэстры. Среди других он
интервьюировал Че. Масетти спросил своего соотечественника, насколько
оправданы слухи "о коммунизме" повстанцев. Че ответил:
- Это мне в первую очередь американцы приписывают коммунизм. Еще не
было такого американского журналиста, который, поднявшись в горы, не
стал бы расспрашивать меня о моей деятельности в рядах Гватемальской
коммунистической партии, - они считали доказанным, что я состоял в
коммунистической партии этой страны только потому, что я был и остаюсь
решительным поклонником демократического правительства полковника
Хакобо Арбенса.
- Ты занимал какой-нибудь пост в правительстве? - продолжал свой
"допрос с пристрастием" Масетти.
- Нет, никакого. Но когда началось североамериканское вторжение, я
попытался собрать группу таких же молодых людей, как я сам, чтобы дать
отпор "фруктовым". авантюристам. В Гватемале надо было сражаться, но
почти никто не сражался. Надо было сопротивляться, но почти никто не
хотел этого делать.
После победы кубинской революции Че неоднократно в выступлениях,
письмах всп
...Закладка в соц.сетях
