Жанр: Электронное издание
margarit
...твуя почти всех, кто попадался на
пути. Друг за другом мы поднялись наверх,
пытаясь не наступать на дорогую обувь прочих гостей, прошли по коридору,
устланному бежевым ковром, через
потрясающую спальню с японским экраном на задней стене и кучей лакированных
шкафчиков и оказались в великолепной
ванной со стенами из черного кафеля и с джакузи.
- Красиво, - сказала я, когда Салли закрыл дверь. - Ты привел меня
сюда, чтобы познакомить со своим другом
Джакузи?
Салли достал из кармана бумажный пакетик и положил его на мраморную
полочку у раковины.
- Мистером Чарльзом Джакузи, - поправилась я. - Здорово придумал,
Салли.
Салли сиял:
- У меня есть грамм и для Хьюго. Он просить приноси ему немного. А
сейчас давай попробовай вот это.
- Непременно, - кивнула я.
Через десять минут мы вышли из спальни игривые и веселые, как Табита.
Мне неудержимо хотелось танцевать,
бросаться вещами в стену и кричать: "Ииии!" К счастью, я была достаточно опытной
в таких делах и понимала, что на
самом деле для равновесия сейчас нужно выпить. Мы постояли немного на лестничной
площадке и посмотрели на
бурлящую массу внизу, пытаясь сориентироваться.
- Вон того, - заявил Салли, тыкая пальцем в толпу, - я забирай сегодня
с собой.
- Кого? - Я прищурилась, пытаясь определить, на кого он показывает.
Чувства были крайне обострены, каждый жест казался невероятно важным.
- Фишер, - самодовольно сказал Салли. - Я уже давно об этом мечтай.
- Фишера? - переспросила я, глядя на объект притязаний Салли. На нем
был голубовато-серый костюм и
обтягивающая майка в голубую и коричневую полоску. Она позволяла разглядеть его
красивые грудные мышцы и плоский
живот. Мне нравится современная мужская мода. Чем больше возможностей
полюбоваться телом, тем лучше.
- Не знала, что он гей, - сказала я.
- А он знай, - самовлюбленно заявил Салли, - что самый важное.
- А он знает, что пойдет с тобой? - поинтересовалась я.
Салли заулыбался еще прелестнее:
- Скоро узнавай.
Как я понимаю теперь, Салли всегда нравились мужчины в два раза крупнее
его. Может, ему нравится чувствовать
себя маленьким и мужеподобным.
- Иди с богом, сын, - сказала я и перекрестила его. - Только верни его
целым, хорошо? Он нужен для постановки. И
не оставляй следов у него на лице.
Салли шлепнул меня по заднице:
- А ты сам? Оставляй следы на лице Хьюго?
- Стараюсь, как могу, - улыбнулась я.
- Хьюго - очень хорошая, - серьезно сказал Салли. - Я давно его
узнавай. Ты делать правильный выбор.
Салли умучивал английские слова практически до смерти. Однако он
понимал мои чувства, и я не стала делать ему
замечания.
- Вообще, это он меня выбрал. Может, именно поэтому...
- Cosa?
Я хмыкнула и замялась:
- Не знаю. Мне гораздо привычнее самой прыгать на людей, чем ждать,
когда кто-то прыгнет на меня. Моя
наглость мне же во вред. Может, поэтому мне немножко не по себе. Не знаю.
Господи, Сэм, подумала я, ты зря растрачиваешь себя в скульптуре. С
твоим даром общения нужно писать романы
или заниматься политикой... Салли внимательно смотрел на меня. Его маленькая
подвижная физиономия кривилась
невероятно выразительными гримасами. Англосаксу никогда бы не удалось сделать
такое со своим лицом.
- Тебе он очень нравийся, да?
Я кивнула. Последовала неловкая пауза.
- Ладно, хватит сентиментальничать, - сказала я, пытаясь восстановить
эмоциональное равновесие. - Доктор Джонс
прописала алкоголь и флирт - в любом порядке. Avanti!"Вперед! (итал.)"
- У тебя чудовишшная акцента, - заявил Салли таким тоном, точно выносил
мне страшный приговор.
Когда мы спустились вниз, первыми мне попались на глаза Бен и Хэзел.
Как всегда невозмутимая, Хэзел пила
вино, прислонившись спиной к колонне; Бен стоял очень близко, чуть ли не
прижимаясь к ней. Он быстро и серьезно о
чем-то ей рассказывал, наклонясь вперед так, что его очки сползали на кончик
носа и ему то и дело приходилось поправлять
их пальцем. Я вспомнила слова Хелен о том, что Бен влюблен в Хэзел, и, проходя
мимо, подслушала, о чем он говорит:
- ...но в то же время она очень сильная, - убежденно говорил Бен. -
Помнишь, как она заставила Крогстада
изменить свое решение. Из серой мыши она в конце превращается в воплощение добра
и нравственности, причем не очень
навязчивое. И нужно сделать так, чтобы эта трансформация была заметна. Важно,
чтобы она не выглядела назойливой в тот
момент, когда упрашивает его оставить письмо Торвальду...
Я еле сдержала улыбку. Бен говорил о "Кукольном доме" с невероятным
пафосом. Может, Хелен приняла его
интерес к Хэзел в роли Кристины за интерес к самой Хэзел? Хелен повсюду видела
только секс и заговоры. Ей следовало бы
играть в какой-нибудь запутанной семейной драме Би-би-си-1, где все друг друга
водят за нос и волокут в постель кого
попало.
Хэзел спокойно кивала - видимо, шла на поводу у Бена, чтобы упростить
себе жизнь. Естественно, она сама решит,
какой будет Кристина. Действительно ли жизнь у Хэзел так спокойна, как кажется
многим? Может, в свободное время она -
доминатриса или посещает вечеринки с групповухой в Бромли... Когда я проходила
мимо, она сделала глоток вина и
вытерла губы. Чисто и аккуратно. Бен же никак не мог остановиться.
Салли уже нашел Хьюго. Они вместе отошли в тихий уголок у стеклянных
дверей в сад и встали ко всем спиной,
якобы любуясь ночным небом. Обмен деньгами и чеком с наркотиком произошел
настолько незаметно, что, если бы я не
знала, чем они заняты, я бы ничего не поняла. Салли с решительным блеском в
глазах отправился искать Фишера, а Хьюго,
оглядев комнату с надменностью человека под два метра ростом, заметил на
лестнице меня и двинулся сквозь толпу. Какаято
девица провела ему по плечу своей горжеткой из перьев и кокетливо захихикала.
Задушить человека горжеткой из перьев
невозможно - она порвется. Пусть считает, что ей повезло.
- Могу ли я заманить тебя в ванну? - спросил Хьюго.
- Уже была. Хотя спасибо за предложение. Ты знаешь, что нужно женщине.
Хьюго легонько шлепнул меня по затылку.
- Тогда подожди меня здесь. Я быстро. - И он зашагал наверх.
- Сэм!
В поле зрения появились Баз и Лерч, полупьяные и счастливые. Баз
предложил мне косяк, но я отказалась:
- Спасибо, не сейчас. Хотелось бы выпить.
- Лерчи!
Баз щелкнул пальцами. Лерч взмахнул практически пустой бутылкой
шампанского и стал оглядываться в поисках
бокала.
- Иди найди бокал! - рявкнул Баз. - Быстрей! Лерч мгновенно исчез.
- Хорошо иметь такого помощника, - с завистью сказала я. - Может,
договоримся о тайм-шере?
- Он полезный. - Баз с большим трудом выговаривал слова. Я пересмотрела
свою. первоначальную оценку: он был
совершенно пьян. - Помог тебе с мобилями.
- Точно. Я не прочь брать его в аренду время от времени.
- Полагаю, мы могли бы что-нибудь придумать. Но только ты и я. Мы
объединим наши усилия, - промямлил Баз,
делая в мою сторону движение, которое юрисконсульт по сексуальным
домогательствам назвал бы "необоснованным
вторжением в личное пространство". По многолетнему опыту я знала, как обращаться
с пьяными друзьями мужского пола,
когда они, несколько перебрав, становятся чересчур любвеобильными. Я вытянула
руку, вернула его в прежнее положение и
нежно спросила:
- Как дела у Джилл? Ты ее привел сегодня? Или пришлось оставить дома с
детьми? - Джилл - жена База, я видела
ее фотографии с детьми. - Я надеялась с ней познакомиться, - бодро продолжала я.
- Посмотреть, в конце концов, на
сумасшедшую женщину, которая способна тебя терпеть.
- Она сумасшедшая - это точно, - обиженно сказал Баз. Мужчинам,
прожившим в браке больше пяти лет, нужно
запретить являться на вечеринки в одиночку. Тут вернулся Лерч с еще одной
бутылкой шампанского и бокалом для меня.
- Очень мило! - улыбнулась я, хватая стакан.
- Спасибо, Сэм, - сказал он, наклонив голову и застенчиво улыбаясь. Он
нервно теребил бутылку в руках, и
пришлось показать ему, как она открывается.
- Вынимай пробку медленно. Хлопают только лакеи. Это пошло.
Было приятно смотреть, как Лерч с гордостью вытащил пробку и посмотрел
на идущий из горлышка дымок. Он
наклонил ее с такой осторожностью, точно в ней находился нитроглицерин.
- Наливай так, будто это пиво, - руководила я, - и лей по краю.
Он с гордостью посмотрел на результаты своего труда. Я подняла бокал:
- Спасибо, что помог мне с мобилями, Лерч. Ты отлично поработал.
- Да ну, брось, - ответил он. - То есть мне очень понравилось. И совсем
не похоже на работу. Мы здорово
повеселились. Я так понимаю, ты больше не придешь?
Последние слова он произнес очень печально.
- Я только что попросила База, чтобы иногда отпускал тебя помогать мне
в студию.
- Правда? - Его настроение мгновенно улучшилось. - Свирепо!
- Это точно, - произнес спустившийся по лестнице Хьюго. - Свирепость -
одно из немногих качеств, которые мне в
ней нравятся. Я хочу показать ей сад, если вы не возражаете.
Он аккуратно оторвал меня от База, который кинулся вперед, бормоча чтото
о прощальном поцелуе.
- Баз сегодня ужасно весел, - заметил Хьюго. - Стоит ему начать, он уже
не может остановиться и заходит слишком
далеко.
- Ничего страшного, - спокойно ответила я. - Он не имел в виду дурного.
- Ты уверена? - Хьюго испытующе посмотрел на меня. - Хотя неважно.
Он повел меня к стеклянным дверям, на небольшую террасу с чугунной
балюстрадой. В дальнем ее конце
спускалась в сад лестница. Фонари за окнами не горели - не знаю, по недосмотру
или хозяева специально позаботились о
романтическом настроении гостей. Глаза не сразу привыкли к темноте. Из тени
слышался смех, лепет и вскрики парочки,
углублявшей свои знания друг о друге. Хьюго уже шел по лужайке. Его светлый
костюм светился, как маяк. Он оглянулся.
В лунном свете его белокурые волосы стали серебряными.
Сад был великолепен - от дальней стены доносился плеск фонтана, в
кронах шелестел ветерок. Справа цвели белые
розы, настолько безупречные, что казались пластмассовыми. От их аромата,
крепкого, как духи, у меня закружилась голова.
Белые лилии, мне по пояс, напоминали бокалы для шампанского, только с неровными
краями - матовые, бледные,
жутковатые в своем совершенстве цветы. Стебли были очень темными, невидимыми в
ночном мраке, поэтому цветы будто
плавали в воздухе. Я зачарованно смотрела на них.
- Сэм! - крикнул Хьюго с другого конца лужайки. - В следующем году я
свожу тебя на Цветочную ярмарку в
Челси. А сейчас давай ползи сюда. Я и не подозревал, что тебя так интересует
садоводство.
- Можно сделать шлюху культурной, но нельзя заставить ее думать, -
заявила я, догоняя его. - Дороти
Паркер"Дороти Ротшильд Паркер (1893 - 1967) - американский писатель и критик,
известная своим остроумием.".
- А о беседках она ничего не говорила? - спросил Хьюго, направляясь к
упомянутому строению. Беседка
располагалась в углу сада: чугунные дуги соединялись наверху в купол, а розы и
плющ так плотно оплели стены, что
заметить ее с террасы было невозможно. Наверное, именно этим она и понравилась
Хьюго. Внутри стояли деревянные
скамейки, и я энергично запрыгнула на одну.
- Я чувствую себя, как Лиль в "Звуках музыки", - заявила я. - Мне скоро
семнадцать, я очень наивна, и мне говорят,
что я очень невинна! Мне скоро семнадцать, чиста я, как роза...
В этот момент Хьюго закашлялся.
- ...мужчины - пижоны, любители бренди, что я знаю о них, кто бы
ответил? Ведь я не готова войти в мир
мужчин...
- Тебе нужен старый, мудрый товарищ, который объяснял бы тебе, что надо
делать, - уверенно заявил Хьюго. -
Слезай с этой дурацкой скамейки.
- Не слезу.
Хьюго задумчиво посмотрел на меня.
- Ладно, может быть, так даже лучше, - сказал он, снимая куртку и
бросая ее на скамейку. Затем начал расстегивать
пояс.
- Хьюго.
- Ты можешь произнести это имя с удивлением и трепетом в голосе?
- Хьюго.
- Нет, так еще хуже. Похоже, режиссер из меня никудышный. Плевать.
Он схватил меня, опустил на землю и прислонил спиной к чугунному
каркасу беседки. Я инстинктивно вытянула
руку и схватилась за столб. Хьюго целовал меня настолько старательно, что я не
заметила, чем занимаются его руки. Подол
платья находился уже где-то на талии.
- Очень разумно. Не останется пятен от травы...
- Стой, - сказал Хьюго, обхватив мою задницу и посмотрев на меня так,
что мне пришлось покрепче уцепиться за
беседку.
- ...рот тебе зажму я!
И зажал.
Крики мы услышали позже. Очевидно, кричали уже достаточно долго, а до
того в саду что-то произошло, но мы не
заметили бы и брикстонский мятеж, даже если бы автомобили таранили нашу беседку.
Вопли проникли в мое сознание, но
показались мне лишь отголосками тех криков, которые издавала я сама, и, если бы
Хьюго вдруг не закрыл мне рот рукой, я
бы не обратила на них внимания.
- Хьюго, - в конце концов сказала я слабым голосом, открывая глаза.
Хьюго был так красив, что, если бы не
прижимал мои руки к беседке, я бы стиснула его в объятьях: глаза широко раскрыты
и затуманены, черты размыты, точно я
смотрела на него через рассеивающий фильтр.
- Хьюго? Хьюго?
Он стоял неподвижно. Я висела, обхватив его ногами. Мне не хотелось,
чтобы он двигался, но в саду кто-то все же
кричал, причем не очень далеко от нас...
Я дернула за пояс, которым были обмотаны мои запястья, и он соскользнул
на землю. Хьюго по-прежнему не
двигался, но потом принялся качать головой из стороны в сторону. Как замедленная
киносъемка: человек вытряхивает воду
из ушей. Я поцеловала его в распухшие губы:
- Хьюго, там кто-то кричит в саду.
Он опустил меня на землю. Я едва держалась на ногах. Мы медленно, как
лунатики, привели себя в порядок и
застегнули все, что нужно было застегнуть. Я взяла со скамейки его куртку. Мы не
могли вымолвить ни слова. Я слышала,
как по саду бегут люди, крики слабели, но голоса становились громче. Из окон попрежнему
гремела танцевальная музыка,
но это не имело к нам никакого отношения. Мы были где-то очень далеко.
- Все нормально? - спросил Хьюго. Я кивнула. Он провел рукой по
волосам, пытаясь привести их в порядок. -
Ладно. Пойдем посмотрим, что случилось.
Странно, но нам обоим хотелось пойти и посмотреть, что произошло, хотя
разумнее всего, наверное, было бы
спрятаться в беседке и переждать грозу. Хьюго взял меня за руку. Я чуть не
вздрогнула от его прикосновения. Мы
находились в том состоянии, когда страшно прикасаться друг к другу, будто может
произойти взрыв: тело очень
чувствительно, чуть ли не изранено тем, что произошло.
- У меня болят запястья, - безразлично сказала я, когда мы вышли в сад.
- У меня болят губы. И рука. Ты меня укусила. Он показал мне больное
место. Я поцеловала его. Наши глаза
встретились, и по моему телу побежали мурашки - точно через меня тянут веревку.
Его глаза, огромные и серые, как
открытое море. Мы замерли, но через некоторое время глубоко вздохнули и пошли к
дому, схватившись за руки.
- Хьюго! Сэм!
Это был голос Софи. Она, задыхаясь, бежала нам навстречу. Ее бритая
голова и грубые ботинки выглядели нелепо в
этом изысканному саду. Софи остановилась перед нами, и я заметила, что всю ее
трясет.
- Кто-то только что пытался убить Фиалку!
Глава двадцать вторая
Фиалка лежала у самой террасы. Вокруг нее толпилось несколько человек.
Джейни пыталась ее приподнять, но
Фиалка сопротивлялась, что-то бормотала о своей голове. Наконец, Джейни удалось
пристроить ее у себя на коленях. Кто-то
включил в саду фонари, и лужайку залил странный фосфоресцирующий зеленый свет.
Со всех сторон ее окружали пестрые
клумбы. Но на каменные плитки рядом с террасой свет не попадал, и кожа Фиалки
казалась неестественно белой на темном
фоне, ее лицо и плечи плавали в сумраке, как цветки лилий.
- Что случилось? - спрашивала Джейни. - Ты можешь говорить?
Она убрала со лба Фиалки локон. Вместе они походили на ожившую
скульптуру "Плач богоматери"; из Джейни
получилась отличная Мадонна - встревоженное лицо склонилось над Фиалкой, мягкие
руки белеют в темноте. Чуть
изнеженная красота всей композиции казалась старомодной в наше время, когда все
качают мускулы, но от этого она была
еще привлекательнее.
По лестнице с топотом сбежал Мэттью, за ним - Мелани. Видимо, Мэттью
кто-то позвал - в конце концов он был
хозяином дома.
- Что случилось? - с тревогой в голосе спросил он. - Фиалка упала?
- Кто-то набросился на нее! - вскрикнула Софи пронзительным птичьим
голосом. Она упала на колени. - Фиалка?
Фиалка! Что случилось? Это я, Софи. Как ты себя чувствуешь?
Фиалка осторожно приподняла голову.
- Софи? - спросила она слабым голосом. - Боже, моя голова.
Голос ее звучал вполне искренне. Она не переигрывала, не пыталась нас
разжалобить.
- Принесите ей аспирин! - крикнула Софи, нетерпеливо оглядываясь.
Мэттью на секунду замешкался. Сам он был не очень сообразителен, у него
куда лучше получалось выполнять
распоряжения; только после того как Мелани наклонилась и что-то прошептала ему
на ухо, он убежал, радуясь, что у него
появилось дело.
- Я вышла подышать свежим воздухом, - жалобно рассказывала Фиалка,
пытаясь сесть повыше и морщась при
каждом движении. Она потрогала затылок. - Слава богу, по-моему, ничего не
разбито. Но у меня будет огромная шишка.
Джейни осторожно провела пальцами по ее волосам.
- Нужно приложить лед, - сказала она.
- Я сделаю! - выкрикнула Софи. - Не стоит беспокоиться.
Не обращая внимания на такой всплеск ревности, Фиалка продолжала:
- Он схватил меня, как только я спустилась по лестнице...
- Кто? Кто тебя схватил? - спросила Софи.
- Не знаю, - беспомощно ответила Фиалка. - Я его не видела. Он
набросился на меня сзади, было темно.
- Он шел за тобой, Фиалка? - Хьюго опустился на колени. - Или уже стоял
здесь?
- Не знаю. Я вышла в сад - вероятно, он услышал мои шаги и затаился в
темноте...
Кто-то включил фонари над террасой. Неожиданно все озарилось ярким
светом. Мэттью толкнул стеклянную дверь
из кухни; Хелен, стоявшая к ней спиной, вздрогнула и отшатнулась. Мэттью нес
стакан воды и несколько белых таблеток. У
меня возникло сумасшедшее желание проверить, что это за лекарство в
действительности.
Фиалка, все еще лежавшая на коленях у Джейни, приподнялась и проглотила
таблетки. Я заметила, что у нее
трясутся руки.
- Я спустилась по лестнице, хотела немного прогуляться. Но не по
лужайке. В этих туфлях приходится ходить
осторожно.
Она инстинктивно выставила ногу в туфле от Маноло Бланик - черная замша
с крохотной бриллиантовой
застежкой у носка и таким высоким и острым каблуком, что неприязнь этих туфелек
к газону, несомненно, была взаимной.
- Ну вот, он схватил меня сзади и потащил сюда, - голос Фиалки дрожал.
Она вытянула руку. Софи тут же схватила
ладонь. Фиалка вцепилась в ее маленькую ручку с такой силой, что у нее побелели
костяшки пальцев. - Он зажал мне рот
рукой, и я не могла кричать. Сначала я вообще не подумала, что надо закричать, -
я была в шоке. Это же вечеринка! На
минуту я просто оцепенела. Мне казалось, что это просто невозможно, что это
какая-то шутка и меня сейчас отпустят. Я
попыталась вырваться, но он был очень сильным. А потом я почувствовала, как
будто... как будто...
Фиалка глубоко вздохнула. Было заметно, что она сдерживает слезы.
Мэттью, застывший рядом в неловкой позе,
смотрел на нее с ужасом и стыдом. Видимо, бедняга чувствовал ответственность за
то, что произошло в доме его родителей.
- У него была игла - наверное, одна из моих ампул, - и он воткнул ее
мне в руку. - Фиалка заплакала. - Я
почувствовала укол и пришла в ужас... я поняла, что он хочет сделать.
Не выпуская ладонь Софи, она уронила голову на колени Джейни и зарыдала
во весь голос. Джейни гладила
Фиалку по голове, что-то шептала, пытаясь ее успокоить. Я взглянула на Хелен. Та
отвлеклась и перестала следить за
выражением своего лица. Ее губы растянулись в узкой улыбке. Неожиданно я
увидела, какой она станет лет через тридцать.
Личность человека рисует узоры на его лице, и Хелен сейчас читалась как открытая
книга.
- Ты хочешь сказать, что он сделал тебе укол инсулина? - спросил Хьюго.
- Ты делала инъекции сегодня вечером?
Фиалка! Это очень важно! Мы должны вызвать "скорую".
- Нет, - ответила Фиалка, начиная приходить в себя. Она вытерла слезы
салфеткой, которую предложила ей Софи. -
Сегодня я не кололась. И ему не удалось толком сделать укол. Все в порядке,
Хьюго, не волнуйся. Кома мне не грозит.
Насколько я знакома с действием инсулина, сейчас было бы уже поздно
что-либо предпринимать, если бы
преступнику удалось впрыснуть ей достаточное количество этого вещества. Через
пять минут после введения второй
капсулы она уже была бы в коме. Филип Кэнтли использовал - или кто-то ему помог
это сделать - три капсулы, но Фиалка -
крошечное существо. Для нее и две капсулы - верная смерть.
- Ты уверена, что это сделал мужчина? - спросила я.
Фиалка озадаченно посмотрела на меня:
- Да, это был мужчина. Хотя я его не видела.
- Но почему ты так решила? - не отставала я. Пытаясь сосредоточиться,
Фиалка закрыла глаза:
- Он был гораздо выше меня, по-моему. Хотя на самом деле я вовсе не
уверена. Все произошло так быстро...
- Постарайся припомнить детали. В чем он был?
- Хватит к ней цепляться! - взорвалась Софи. - Ты что, не видишь - у
нее шок?
- Перестань, Софи, - пришел мне на подмогу Хьюго. - Это очень важно.
Продолжай, Фиалка.
- Ботинки. На нем были мужские ботинки. Твердые. Я наступила ему на
ногу, попыталась его лягнуть. Мне
кажется, он был в брюках. И мне удалось его ударить. Он отпрыгнул назад, я
выдернула руку, игла упала на землю. Потом я
начала разворачиваться, но он схватил меня и швырнул об стену. Я потеряла
равновесие и ударилась головой. И рукой, -
Фиалка подняла руку, чтобы всем было видно. На предплечье темнела длинная рваная
рана, точно кто-то провел по руке
ножом для чистки картошки. - Нет, - поправилась Фиалка, - на самом деле сначала
я ударилась о стену рукой, а потом уже
головой.
- Ты можешь еще что-нибудь о нем вспомнить? - без особой надежды
спросила я. Фиалка намного лучше
запомнила, в каком порядке получила свои травмы, чем то, как выглядел
нападавший. - Почему ты решила, что он был
высокого роста?
- Мне так показалось, - раздраженно ответила Фиалка. - Он был высоким и
сильным.
- А что ты можешь сказать о его руках? Ты их видела? Не помнишь запаха
лосьона после бритья или еще чегонибудь?
- Что это такое? - съязвила Хелен. - Допрос? - Сэм задает Фиалке очень
важные вопросы, - оборвал ее Хьюго. - А
если кого-то не интересуют ответы, то незачем тут ошиваться.
- Это оскорбление! - в бешенстве выкрикнула Хелен.
- Хелен, прошу тебя, - шикнула Джейни. Фиалка не обратила внимания на
перепалку.
Она морщила лоб, пытаясь что-нибудь вспомнить.
На ее лице постепенно проступали краски. Ей явно шло на пользу всеобщее
внимание.
- Ничего особенного не помню, к сожалению, - наконец объявила она. - У
него были обычные руки. Никакого
сильного запаха. Не мужской "Ангел" и не "Комм", их бы я сразу узнала... Хотя
немного пахло лосьоном после бритья.
Может быть, "Калвин Кляйн".
- Великолепно, - вздохнул Хьюго. - Круг подозреваемых резко
сокращается.
- Он был белым, - сварливо добавила Фиалка. - Я совершенно уверена.
Было, конечно, темно, но мне кажется, по
рукам я бы заметила, если бы он был темным.
- К сожалению, это тоже мало чего дает, - устало сказал Хьюго. - Можно
точно сказать, что это был не Фишер,
который достаточно темен, но вряд ли ты смогла бы отличить меня, например, от
Ранджита.
- Нет, поклясться не могу, - серьезно сказала Фиалка. - О боже! -
Собственные слова навели ее на какую-то идею. -
Мы ведь не будем вызывать полицию, да? Я больше этого не вынесу! ММ? - Она
обвела собравшихся глазами. Мелани
подошла к ней поближе. - Я ведь не обязана сообщать об этом в полицию, да?
- Фиалка, - сдержанно заговорила Мелани, - по-моему, кто-то только что
попытался тебя убить.
- Но ведь... то, о чем я говорила тебе только что... - Фиалка умоляюще
смотрела на Мелани. - Все эти скандалы...
Это хорошо для таких актрисок, как Лиз Херли"Топ-модель и киноактриса.", которые
не умеют играть. Та просто цветет от
рекламы, но мы говорили о том, что надо, чтобы к тебе относились серьезно... Мне
скоро играть Нору, я очень хочу
работать, а пока меня знают только как Фуксию и по этой чудовищной рекламе
пива... - Фиалка, судя по всему, вошла в
эмоциональный штопор, и в ее голосе появились прежние капризные интонации. -
Просто будет больше заголовков - не
таких, каких нужно, - а они его все равно никогда не поймают.
- Разве ты не боишься, что такое может произойти еще раз? - спросила
Мелани с искренним изумлением.
- Боюсь! - призналась Фиалка. - Но полиция так беспомощна. Я же
говорила, что они до сих пор истязают меня
своими тупыми вопросами: откуда я достала инсулин, - а это не имеет никакого
отношения к делу, потому что Филип-то
получил его от меня. Я уже объяснила им. Я не понимаю, почему я должна им
рассказывать, откуда я достала инсулин. Но
они считают, будто я что-то от них скрываю. Если мы им сообщим о сегодняшнем,
они никогда не оставят меня в покое. А
мне совершенно не нравятся их вопросы. Они меня на чем-то ловят. Вот Хьюго
наверняка понравилось бы, он бы славно
повеселился. А мне совсем не нравится.
- Это правда? - послышался голос с крыльца. Там стояла Табита, и ее
трясло от возбуждения. Убедившись, что все
смотрят на нее, она сбежала по лестнице, вытянув вперед руки. Но, подбежав к
кучке собравшихся, она сложила руки на
груди и пошла вперед. Люди расступались перед ней, как воды Красного моря.
- О, нет! - прошептала она, глядя на Фиалку, которая уже сидела прямо,
опираясь на Джейни, и не хватало лишь
Табиты, чтобы она вернулась в полную боеготовность. Щеки Фиалки мигом
покраснели, движения стали быстрыми.
- Фиалка, - продолжала Табита. - Какой ужас! Я жутко тебе сочувствую!
Я з
...Закладка в соц.сетях
