Жанр: Фантастика
Маг Рифмы 7. Маг-крестоносец
...- Нет, дорогая моя, можешь не сомневаться: все, кто скачет на конях по степям
Центральной Азии, - это самая настоящая угроза не только для арабской империи, но и для
Европы тоже.
- На самом деле стоит подивиться тому, как арабской империи до сих пор удается
держаться, - задумчиво проговорил Рамон, - и как она до сих пор не покорена турками.
- Могу лишь предположить, что турки до сих пор не выступали на запад, - сказала
Химена. - Хотя у меня такое впечатление, что они стали приспешниками монгольских
варваров.
- Вы непременно должны рассказать мне об этих варварах в другой раз, -
нахмурившись, объявила Алисанда. - Пока же мы должны решить, выступать ли нам в поход
и какой численности должно быть наше войско.
- Но разве численность войска не зависит от того, какие силы отправят в поход
Аллюстрия, Ибилия и Латрурия? - спросил Мэт.
- Именно так, - подтвердила Алисанда. - Я не имею права оставить свою страну
беззащитной, если мои соседи не пошлют войска на выручку арабам. Нужно будет послать
гонцов к королю Ричарду в Бретанглию, к регенту Фриссону в Аллюстрию, к королю Ринальдо
в Ибилию и королю Бонкорро в Латрурию. Но нам непременно надо будет послать какие-то
отряды в Святую Землю. Это необходимо, и я ощущаю это плотью и кровью.
В этом мире подобные ощущения монарха при опасности, грозившей стране, никак нельзя
было проигнорировать. Алисанда была королевой согласно Божественному Праву на престол, и
из-за этого ее с народом и самой землей королевства связывали магические узы. Инстинктивное
чутье подсказывало ей, что хорошо, а что дурно для Меровенса.
- Мне придется снова попросить вас взять на себя роль кастелянов и регентов, лорд и
леди, - официально обратилась Алисанда к свекру и свекрови.
- Неужели тебе непременно надо самой возглавить войско, моя милая? - встревоженно
спросила Химена. Алисанда растерялась. Мэт правильно расценил ее сомнения.
- Это не обязательно, если ты будешь уверена в том, что правители соседних стран не
попытаются вторгнуться в пределы Меровенса, верно?
- Верно, - кивнула Алисанда и бросила на мужа благодарный взгляд. - Я отправлю
несколько отрядов под командованием лорда Совиньона, а затем отправлюсь следом за
войском, если уверюсь в том, что не нужна здесь.
- Не стоит ли тебе позвать Знахаря, чтобы он отправился с войском? - спросил Рамон.
- Савл никогда не проявлял особого энтузиазма в отношении мусульман, - заметил
Мэт. - Его увлечения распространяются гораздо дальше на восток.
- То есть - в Индию и Китай? - кивнул Рамон. - Но сейчас мы говорим о нем как о
чародее, а не как об ученом.
- Мне ненавистна мысль о том, что вновь придется оторвать его от жены и детей, -
покачала головой Алисанда.
- В таком случае, почему бы не использовать таланты Савла здесь, после того как ты
отправишься следом за войском и за мной?
В тронном зале стало тихо-тихо.
И тут Алисанда сорвалась.
- Я так и знала, что дойдет до этого! Неужели тебе так скучно со мной, супруг мой, что
тебе непременно нужно куда-то бежать, как только предоставляется возможность
приключений?
- Ни в коем случае, - ответил Мэт, глядя прямо в глаза Алисанде. - Но ты так дорога
мне, что я всегда готов, если это в моих силах, предотвратить угрозу, пока она не достигла тебя.
Алисанда встретилась взглядом с мужем, секунд с десять смотрела ему в глаза, а потом
растаяла и сжала его руку.
- А мне всякий раз кажется, будто ты покидаешь меня навсегда!
- Никогда я не делаю этого с охотой, - заверил супругу Мэт и сжал ее тонкие
пальцы. - И никогда я не покидаю тебя дольше чем на несколько месяцев в году, а то и всего
раз в три года. Просто тебе не повезло, моя милая, родиться королевой в то время, как силы Зла
пытаются покорить все народы Европы. До сих пор нам удавалось отвоевывать занятые ими
земли, но они по сей день пытаются натравить нас друг на друга.
Алисанда заглянула в глаза мужа, пытаясь найти там поддержку. Найдя ее, она прикрыла
глаза и согласно опустила голову.
- Ты верно говоришь, супруг мой. О да, придется мне снова отпустить тебя. - Она тут
же широко распахнула глаза и устремила на Мэта повелительный взгляд. - Но я отпускаю тебя
только на разведку, не забывай! Ты не должен рисковать своей жизнью, если только это не
станет совершенно необходимо!
- Только ради защиты тех, кто слабее меня, - заверил жену Мэт. - Но боюсь, мне
придется проделать неблизкий путь для того, чтобы выяснить, что стоит за этим вторжением.
- Не тревожься, моя дорогая девочка, - утешающе проговорила Химена. - Лорд
Совиньон и твое войско пойдут по следам Мэта, если ему будет грозить беда.
- Даже неделя кажется мне слишком долгой, - призналась Алисанда, - когда моему
любимому грозит опасность.
- Покуда я буду прикрыт войском калифа, за меня бояться ни к чему, - возразил
Мэт. - И между прочим, я всегда мечтал побывать в Иерусалиме.
Однако вопрос о том, удержит ли оборону войско калифа, пока оставался открытым.
Вдоль всей восточной стены Багдада вдруг зачернели ямы, и из них повалили варвары -
крепкого сложения коротышки с длинными усищами и уродливыми лысыми головами,
покрытыми шрамами. Выкрикивая боевые кличи, они бросились к воротам, размахивая
короткими тяжелыми саблями. Бегали они, честно говоря, неважно, поскольку ноги у них были
кривые и короткие.
Лучники, занявшие позиции на стене, развернулись и пустили по врагам тучи стрел.
Десятки варваров пали, но десятки их соратников неуклюже перепрыгнули через тела павших и
обрушились на тех, кто оборонял ворота. Те выставили перед собой копья. Двое из четверых
пали, но на выручку бросились с десяток арабов. Удары монголов они принимали на небольшие
круглые щиты, сверкали их ятаганы. В отличие от нападавших арабы не провели всю жизнь
верхом на конях и потому были более резвыми бегунами.
Но тут из вырытых окопов вывалилось еще с полсотни монголов. Они побежали к коралю,
где стояли арабские лошади. Кораль никто не охранял - кому бы понадобились лошади при
обороне города? Арабские воины заметили бегущих к лошадям монголов слишком поздно,
бросились было, чтобы отрезать дорогу монголам, но те уже успели ухватить лошадей за гривы,
высоко подпрыгнуть и усесться на них верхом, словно они этим отродясь занимались. Затем
они своими кривыми саблями ловко перерезали поводья, которыми лошади были привязаны к
столбам. Развернув лошадей, монголы поскакали на арабов, извергая боевые кличи.
Но арабы успели разойтись в стороны и стали швырять в монголов ятаганы, щиты - все,
что могли. С десяток монголов пали, сброшенные с коней, но остальные поскакали к воротам,
где кипел бой. Они вопили, как демоны, и бешено размахивали саблями. Их соратники
расступались, чтобы дать им дорогу.
Крича от гнева и отчаяния, стражники вновь выставили перед собой копья, дабы
оседланные монголами лошади налетели на их острия.
Лошади дико заржали, встали на дыбы и упали наземь. Монголы ухитрились в последнее
мгновение спрыгнуть с них и скрестить свои сабли с ятаганами арабов. От этого было мало
прока для монголов: крепчайшая дамасская сталь легко перерубала лезвия незакаленных
сабель. Двое-трое арабов пали в бою, но монголов пало больше.
Их соратники, отчаянно вопя, пытались прорваться на лошадях к воротам, но не смогли
перебраться через трупы павших лошадей. Тогда монголы развернули коней, погнали обратно,
снова развернули и на полной скорости рванули к воротам, надеясь перескочить через
образовавшуюся на их пути преграду из мертвых тел, но на них с яростными криками
обрушился эскадрон арабской кавалерии. Монголы встретились с арабами в своей стихии -
верхом на конях, и очень скоро доказали, что в таком положении они арабам не уступают.
- Склон! - вскричал начальник гвардии. - Обороняйте склон!
Половина выстроившихся на стене лучников развернулись в указанном направлении и
увидели, что по склону к воротам мчится тысяча конных варваров, также вооруженных луками.
Лучники с обеих сторон разрядили луки, но варвары пока были слишком далеко, и их стрелы,
не долетев до цели, упали на землю. Луки арабов были длиннее, и стрелы, пущенные ими,
летели дальше. Первая шеренга варваров была поражена меткими выстрелами. Но вторая
шеренга перескочила через них, словно их и не было, и помчалась к воротам. В шеренге было
всего шестеро конников, но за ними следом скакали тысячи.
Подбежали новые лучники. Тетива звенела, распевая о крови и смерти. Варвары падали
ряд за рядом. Наконец их командир, убедившись в тщетности атаки, развернул войско, и оно
ускакало прочь.
В сражении у ворот победили превосходящие силы арабов. Монголы погибли все до
одного. Они падали на землю с боевыми кличами. Когда шум боя утих, арабы еще какое-то
время стояли, застыв на месте, и, тяжело дыша, гневно взирали на поверженных врагов. Затем
один за другим отважные воины воздели свои ятаганы, тем выразив радость победы и уважение
к павшим.
- Они не ведают страха, - сказал один из воинов-арабов. - И когда они верхом, они -
могучие бойцы.
Даже калиф вышел из ворот, дабы почтить память павших врагов.
- Уложите их тела на склоне за воротами, - распорядился он, - чтобы их товарищи
могли ночью забрать их. Когда их тела будут уложены как подобает, сыграйте "славу" со стены
в их честь.
Он отвернулся, но рядом с ним тут же оказался главный чародей и сказал:
- Мой повелитель, ты прав. Они воистину прекрасные бойцы. И как же мы удержим
город, противостоя такому их числу?
- С верой в Аллаха, - ответил калиф, - и с надеждой на то, что правители моих
провинций смогут прибыть со своими войсками, пока мы будем удерживать город.
Мэт всегда предпочитал отправляться на разведку без своего друга, дракона Стегомана.
Безусловно, могучий зверь стоил целого войска телохранителей и представлял собой не только
великолепное средство передвижения, но и прекрасную компанию, однако лицезрение дракона
могло кого угодно навести на нехорошие подозрения, а когда ты ставил себе целью сбор
сплетен в придорожных тавернах, наличие дракона вносило в это дело определенные минусы.
Между тем Мэт отправился в путь верхом на коне, что автоматически поднимало его на
пару социальных ступеней над теми средними гражданами, с которыми он обычно предпочитал
общаться. Однако прежде всего Мэту сейчас была нужна скорость, да и сплетни выслушивать
он намеревался начать не раньше, чем доберется до Святой Земли. Там он, при желании, мог
продать своего коня, а вот дракона продать сумел бы навряд ли. К тому же отослать Стегомана
подальше долее чем на пару ночей было трудновато.
Несмотря на все заверения, которые он высказал Алисанде, Мэт ощутил радостное
волнение, когда город скрылся за горизонтом. Ему предстояло несколько месяцев полной
свободы от каждодневной ответственности и от дворцовых интриг, которые порой наводили на
него такую тоску, что он всерьез подумывал, а не устроить ли придворным магическое
промывание мозгов. До сих пор он противился таковым желаниям хотя бы из уважения к
свободе воли. Здесь же, на дороге, открытой всем ветрам, он ощущал эмоциональную чистоту,
которой мешала разве что дорожная пыль. Однако окрестности были настолько живописны, что
и о пыли можно было забыть.
Увы, к закату Мэт не успел доскакать ни до какого населенного пункта и решил
заночевать на природе, неподалеку от дороги - под соснами на берегу ручья. Привязав коня на
лугу, поросшем свежей сочной травой, Мэт подумал, что надо бы нарубить лапника и устроить
ложе помягче. Он сунул руку в мешок, чтобы достать походный топорик.
Под его пальцами шевельнулась теплая шерсть.
Мэт отдернул руку, выругался, раскрыл мешок пошире и повернул, чтобы заглянуть в
него получше.
Над краем мешка появились два больших остроконечных уха, затем - округлая макушка
и два глаза со зрачками-щелочками. Балкис открыла ротик и укоризненно мяукнула.
Мэт вытаращил глаза.
А потом рассмеялся и протянул к кошке ладони, сложенные "ковшиком".
- Решила попутешествовать, да? Ну, тогда выпрыгивай из мешка и помоги мне разбить
лагерь!
Балкис выбралась из мешка, перебралась на руки к Мэту и прижалась к его груди,
мурлыча не тише ручной кофемолки.
Мэт ласково погладил ее по головке.
- И зачем тебе понадобилось тащиться со мной, весь день трястись в седельной сумке?
Вопрос он задал весело, однако его извечная подозрительность уже заработала. Эта кошка
не только убежала из дома, что было крайне нетипично для кошачьего характера, но вдобавок
ухитрилась за целый день не выдать своего присутствия, что говорило либо о сильнейшем
страхе, либо о степени самоконтроля, невероятного для животного. Таким уж страшным Мэт
себя не считал.
- Между прочим, это вовсе не та работа, относительно которой мы с тобой
договорились, - заметил Мэт. - Мы тебя наняли на роль няньки.
Балкис бросила на него возмущенный взгляд, словно хотела сказать, что ее гордости
претит всякая работа вообще.
Мэт встретился с ней взглядом и пристально посмотрел прямо ей в глаза. Балкис
раздраженно подобралась и смело ответила на его взгляд, как бы оскорбленная тем, что
какой-то человек дерзнул пытаться пересмотреть кошку.
Уверившись в том, что она не собирается отводить взгляд, Мэт проговорил нараспев:
Не тебе тягаться с магом
И противиться ему.
Прослежу за каждым шагом,
Хитрость всякую пойму.
Не намерен умиляться
Поведением твоим.
Станешь ты повиноваться
Всем велениям моим!
Во взгляде кошки Мэт прочел внутреннюю борьбу. Ее природная независимость вступила
в спор с его заклинанием. Мэт гадал, кто выйдет победителем.
Тут Балкис открыла ротик, зевнула и замяукала. Мало-помалу в мяуканье стало можно
разобрать слова:
Повиноваться мужчине во всем
Станет только последняя дура:
Веры вам нет совершенно ни в чем -
Слишком коварна ваша натура.
Произнеся стихотворение, кошка замерла в напряженной позе, готовая в любое мгновение
спрыгнуть на землю и убежать.
Мэт не отрывал от нее изумленного взгляда. Мысли его метались. На его взгляд,
говорящих кошек в природе не существовало. Значит, перед ним была непростая кошка.
Он вдохнул поглубже.
- Так, значит? Ты не станешь повиноваться моим приказаниям и не объяснишь, почему
отправилась со мной?
- Заклинание в ответ на заклинание, - мяукнула Балкис. - Как же я смогла бы ответить
тебе без слов?
- Кошки во все времена ухитряются делать свои желания очевидными безо всяких
слов, - парировал Мэт, умолчав о том, что следующее его заклинание как раз и
предназначалось для того, чтобы наделить эту кошку даром речи, которым, как выяснилось, она
была наделена изначально.
Балкис повернула головку и искоса взглянула на Мэта.
- Похоже, тебе многое известно о нас.
- Моя мама часто заботилась о бродячих кошках. В дом она их не пускала, они жили на
заднем дворе.
Мэт не стал упоминать о том, что время от времени в этом дворе гулял домашний
спаниель.
- Я так и поняла, что она мне неспроста так приглянулась, - мурлыкнула Балкис.
- Конечно, - кивнул Мэт. - Ну а кто же тебя научил разговаривать?
- Мои предки, - уклончиво отвечала Балкис.
- Весьма необычные кошки, - покачал головой Мэт. - Но тот, кто научил
разговаривать их, наверняка обучил тебя кое-какому волшебству.
- Я умею произносить несложные заклинания, - отведя глаза, мяукнула Балкис.
- Послушай, ведь тебе преотлично жилось бы в замке, - проговорил Мэт. - Зачем тебе
понадобилось отправляться со мной, подвергать себя неудобствам дорожной жизни и
опасностям?
- Мне не привыкать к странствиям, - заверила его Балкис. - И я сомневаюсь, что нам
грозят такие уж большие опасности.
- В таком случае тебе следовало более внимательно слушать все, что говорили в замке
насчет варваров, которые осаждают арабскую империю. И все равно не пойму, зачем было
менять замок, где тебе была обеспечена полная миска еды каждый день и мягкая подушка, на
сомнительные прелести странствия?
- Тебе неприятно мое общество? - возмутилась Балкис.
- Просто я научился дорожить одиночеством, - объяснил Мэт и решил немного сменить
тему разговора:
- Зачем ты пришла в Меровенс?
- Я узнала о том, что у вас лучше относятся к особам женского пола, чем у меня на
родине, - ответила Балкис.
Ясно. Кошка действительно была не местная, потому и выглядела так экзотично.
- На родине - это где?
- В Аллюстрии.
Мэт сдвинул брови. В Аллюстрии хозяева держали самых простых кошек. Редких пород
там и в помине не было.
- Ты родилась в Аллюстрии?
- Я там выросла, - снова дала уклончивый ответ Балкис. Мэт решил пока отказаться от
вопроса о происхождении кошки.
- А зачем ты пришла в замок?
- Я услышала о том, что у королевы есть детишки. А там, где есть дети, всегда
порадуются кошке.
- Похоже, ты много знаешь о людях, - перефразировал Мэт ранее сказанное кошкой. -
Ну, хорошо. Будем считать, что ты втерлась в доверие и приглянулась моей сострадательной
матушке и перегруженной заботами женушке. Так зачем надо было бросать все это и
увязываться за мной?
Балкис попалась. Она это понимала, и это ей совсем не нравилось. Сердито глянув на
Мэта, она призналась:
- Я хочу больше узнать о волшебстве, но ничего о нем не узнаю, если буду играть с
твоими детишками, пока ты будешь отсутствовать.
Мэт, нахмурившись, смотрел на кошку. У него уже появились большие сомнения
относительно того, кем на самом деле является этот зверек.
- Есть много колдуний и деревенских ведунов, которые могли бы обучить тебя.
- Я обучилась всему, чему способны научить лучшие из них, - фыркнула Балкис. - А
она велела мне разыскать тебя.
- Ага - "она"! - прищурился Мэт, хотя это сообщение ему почему-то польстило. - И
что это за женщина?
- Идрис.
- Я с ней не знаком, - нахмурился Мэт. - Где она живет?
- В Черном Лесу.
- Надо будет потолковать с ней как-нибудь. - Мэт заметил, что Балкис встревожилась,
и поспешил ее успокоить:
- Не бойся. Я не ссорюсь с добрыми волшебницами. Мне слишком сильно нужна каждая
из них, кого я только смогу отыскать.
Кошка снова устремила на него опасливый взгляд.
- А для чего они тебе нужны?
- Для борьбы со Злом, а особенно - со злым колдовством, - объяснил Мэт. - Это,
знаешь ли, очень полезно, когда знаешь, к кому обратиться, попав в чужие края. Ну, если ты
будешь только таращиться на меня, ты вряд ли научишься какому-нибудь волшебству, верно?
Вообще-то у него было такое подозрение, что намерения кошки были именно таковы, и он
вдруг, вздрогнув, понял, почему она с таким интересом смотрела на книжные полки.
Балкис не спускала взгляда с Мэта.
- Я надеялась, что ты сможешь обучить меня.
- Ну а если бы я не согласился, ты бы просто подсматривала за мной?
- Кошки имеют полное право смотреть на кого угодно и когда угодно, - гордо
проговорила Балкис. Мэт заглянул ей в глаза, сдвинул брови.
- Ты чего-то не договариваешь.
Балкис на мгновение отвела взгляд, но тут же снова посмотрела на Мэта.
- Откуда ты знаешь?
Мэт пожал плечами:
- Считай это магической прозорливостью. Ну так о чем мы молчим?
- Ни о чем таком, чего нельзя сказать словами, - медленно проговорила Балкис. -
Только... когда я услыхала, что ты собираешься в восточные страны, что-то внутри меня
подсказало мне, что я должна отправиться с тобой, хотя и недолюбливаю неудобства.
- Не имею привычки спорить с чужой интуицией, - сказал Мэт и вспомнил о том, как
самому ему однажды пришлось пережить нечто подобное. - Но ты могла бы отправиться с
лордом Совиньоном, с войском королевы. Ведь это было бы намного безопаснее - по крайней
мере до тех пор, пока они не доберутся до Святой Земли. Почему тебе было не дождаться их
выступления?
- Меня не взяли бы. Кошка при войске - так не бывает, - возразила Балкис. Мэт
покачал головой:
- У тебя на все есть отговорка.
Кошка явно рассердилась, но призналась:
- Зов, который я услыхала, был слишком силен, и я не в состоянии была ему
противиться.
Мэт снова заглянул ей в глаза, обдумывая ее слова. Он чувствовал, что доля правды в них
есть.
- А ты уверена в том, что не пожелала попросту сбежать от надоедливых детишек?
Балкис удивилась и смутилась - если кошки умеют смущаться.
- Вообще-то они действительно слишком малы для того, чтобы знать, как надо
обращаться с кошкой, - призналась она.
- Да уж, волки и медведи, пожалуй, для них не так опасны, - согласился Мэт и
позволил себе отвесить кошке небольшой комплимент:
- А ты наверняка умнее обычной кошки.
Балкис возмущенно взъерошила шерсть.
- Обычных кошек не существует! Мы во всем превосходим других существ, а я
превосхожу всех кошек на свете!
"Сказано со всей присущей кошкам скромностью, - подумал Мэт. - Да, такого мнения
о своей персоне придерживается каждая кошка".
- Полагаю, в разряд "других существ" попадают и люди?
- Ну конечно! - изумленно воскликнула Балкис. - Зачем бы еще вам потчевать нас
вкусной едой и держать двери домов незапертыми, чтобы мы могли входить и выходить, когда
пожелаем?
Глава 6
Стоя на городской стене, Сулейман не видел ничего, кроме шатров, раскинувшихся с
северо-востока до северо-запада - до самого горизонта. Впрочем, его лазутчики утверждали,
что шатры варваров стоят и дальше. По долине разносился звон стали - это работали кузнецы.
Эхом отвечал этому звону стук молотков плотников.
- Я вижу почти достроенную катапульту, - сообщил зоркий часовой.
- А вон там - грубо сработанная осадная башня, - сообщил другой дозорный и указал
на восток, где мало-помалу вырастал деревянный параллелепипед.
- Как ни грубо она сработана, такая башня может наделать много вреда, - угрюмо
процедил сквозь зубы Сулейман. - Через день-два они пойдут в атаку.
- Нам не выстоять против них, - покачал головой полководец, бросив на Сулеймана
взгляд, полный нескрываемого страха. Он боялся сказать калифу неприятные слова, но сказать
их он был обязан. - Их катапульты сломают ядрами наши ворота, а с осадных башен они
переберутся на стены. Наши воины станут крушить их десятками, но и сами погибнут, и в
конце концов не останется никого, кто бы мог помешать этим злодеям беспрепятственно войти
в город.
- Ничего не поделаешь, - мрачно проговорил калиф. - Мы не можем ждать, потому
что войска из Северной Африки и Ибилии могут подойти слишком поздно. Нужно отступать.
Со всех сторон раздались вздохи облегчения.
- Но они прикончат нас, если увидят, как мы уходим из города, - заметил полководец.
Калиф кивнул:
- Однако за западной стеной наблюдают всего двое вражеских часовых. Пусть наши
лучники и пехотинцы изготовят лестницы и спустятся со стен, как только наши кавалеристы
проскачут через западные ворота.
- Славно придумано, мой повелитель, - медленно кивнул полководец. - К тому
времени как их часовые успеют сообщить о нашем маневре и подойдет войско, мы, вероятно,
сможем закрепиться на удачной позиции для сражения.
- Нужно закрепиться на какой-нибудь высоте, откуда бы наши лучники могли разить
врагов сотнями, - согласился Сулейман. - Будем надеяться на то, что в жажде покончить с
нами враги забудут о городе.
- А когда они покончат с нами? - озабоченно спросил полководец.
Сулейман усмехнулся. Его белые зубы сверкнули на солнце.
- А нам надо позаботиться о том, чтобы они с нами не покончили. Дай приказ к
отступлению. Мы покинем город, как только неба коснется левая десница рассвета.
Когда рассвело, Мэт загасил костер, вскинул на спину мешок, сел верхом на коня и
поскакал по дороге, ведущей к югу.
Балкис высунула головку из седельной сумки и пожаловалась:
- Не слишком ли ранний час ты избрал для того, чтобы тронуться в путь?
- Зато ты всю ночь где-то пропадала, - огрызнулся Мэт. - Ну, как поохотилась?
- Плоховато, - с отвращением отозвалась кошка. - У ручья немало сов, и они сожрали
всех мышей. Мне удалось изловить всего трех полевок.
- Ну и как они тебе показались?
- Не такие вкусные, как в Аллюстрии.
- Наверное, это из-за почвы, - рассудительно проговорил Мэт. - В Меровенсе
произрастает великолепный виноград, но это вовсе не значит, что почва здесь пригодна для
обитания мелких млекопитающих.
- Полевки были жесткие и жилистые.
Мэт понимающе кивнул:
- Ну да, ведь им приходится рыть норы в плотной почве. Слишком много глины.
Поневоле станешь жилистым.
- Словом, и стараться не стоило, - проворчала Балкис. - Мог бы дать мне хотя бы
немного поспать.
- Послушай, чего это ты раскапризничалась, а? - хмыкнул Мэт. - В твоем полном
распоряжении - пустая седельная сумка. Я все вещи переложил во вторую сумку. Так что
располагайся и спи в свое удовольствие.
- Ага, поспишь тут, как же, когда так качает, - буркнула Балкис, но ее головка тут же
спряталась в сумке. Немного поворочавшись, она затихла. Мэт покачал головой.
- Ну обязательно ей нужно было оставить за собой последнее слово.
- Вот и нет, - послышалось мяуканье со дна сумки. Мэт усмехнулся и сообразил, что
отвечать не стоит. Скакать по Меровенсу ранним утром было очень приятно. Дорога вилась
вдоль речушки, листва деревьев шуршала под легким ветерком. Даже тогда, когда стало жарче
и когда дорога отклонилась в сторону от речки, пейзаж остался радующим взор: зеленые
изгороди, делящие поля на лоскутки различных оттенков зеленого, лавандового и розового
цвета. Розовыми цветами поросли поля, оставленные под паром. Спору нет, дорога радовала
Мэта - до того мгновения, как кто-то не стукнул его по затылку каким-то тупым предметом.
Он только успел жутко разозлиться и сразу потерял сознание.
Небо на востоке побледнело. Наступили предрассветные сумерки. Тихо, бесшумно
прислонили арабы сотни приставных лестниц к западным стенам Багдада и спустились на
землю. Спускались проворно, не переговариваясь друг с другом. Точно так же бесшумно
отворились западные ворота, кавалерия выехала из них шагом, но довольно быстро перешла в
галоп.
Бесшумность передвижения арабов заслуживала восхищения, но была бесполезна:
турки-дозорные, засевшие на вершинах окрестных холмов, заметили их, недоуменно
переглянулись и отправили конных гонцов в ставку хана. Однако, пока воины покидали шатры,
подпоясывались мечами, забрасывали на спину
...Закладка в соц.сетях
