Жанр: Боевик
Вольный стрелок 1. Вольный стрелок
...авда? - спросил
Влад. - Ведь не сам же Гапоненков.
Для подобных операций нужно высококлассное оборудование, грамотные специалисты..,
целая клиника, одним словом.
- Я не знаю, - покачал головой Архип. - Ты можешь спросить об этом самого
Султана, я покажу дорогу к его даче, но ты помни о нашем уговоре.
- Да не трону я твоего Михал Борисыча! - отмахнулся Влад. - Поехали!
Глава 9
РАЙ И ЛЮБИМЫЕ ЖЕНЩИНЫ БАНКИРА ЛУКИНСКОГО
Уже рассвело, когда джип с Владом и Архипом подъехал к загородному особняку
Лукинского.
Наташа и Илья, невзирая на их негодующие протесты, остались дома, и им было
строжайше запрещено выходить из квартиры и открывать кому-либо. Труп Славика спрятали в
близлежащем овраге, кровь с пола вытерли, к вящему неудовольствию Наполеона, который
вознамерился было разрисовывать ею обои и с успехом начал претворять в жизнь свою
блестящую идею.
Тумбу и длинного, по выражению Архипа, "скинули" в ближайшую больницу и,
освободившись от этой обузы, поехали навестить Лукинского.
Вилла банкира намного превосходила по размерам и роскоши его же городской дом. Ее
сложно было назвать домом, даже домом очень больших размеров, потому что загородная
резиденция Лукинского скорее представляла собой комплекс зданий, нагроможденных одно на
другое. Венчала всю эту громаду фигурная башенка восточного типа, сильно смахивающая на
ту, что Влад видел на городском доме Лукинского, только куда больших размеров, и еще более
усугубляющая впечатление архитектурной эклектичности и разноголосицы, что сразу
бросалась в глаза при виде этого эксцентрично и попросту бестолково выстроенного здания.
По всей видимости, несчастный архитектор, воздвигший это здание, просто не понимал,
что же от него хочет заказчик, и несколько раз менял проект уже в процессе строительства.
Но охранялась вилла вполне профессионально и очень тщательно. Уже на подъезде к ней
- метров за сто - сто пятьдесят Свиридов стал замечать замаскированные там и сям - на
деревьях, на дорожных указателях - наблюдательные мини-камеры, многие из которых были
применены к элементам местности так ловко, что ни за что не бросились бы в глаза львиной
доле проезжающих.
В которую, естественно, не входил Свиридов.
У шлагбаума перед здоровенными железными воротами в кирпичной кабинке сидел
человек в защитного цвета полушубке. На шее его внушительно висел автомат, которым он и
помахал Свиридову и Архипу, приказывая им остановиться.
Влад машинально взглянул на ворота.
Там висела табличка, снабженная таким вот примечательным текстом на двух языках:
"Внимание! Вы пересекаете границу частных владений. Комплекс зданий и прилегающая
территория, принадлежащие фирме "Тавро", тщательно охраняются. Настоятельно
рекомендуем вам воздержаться от попыток самовольного проникновения на указанную
территорию и проезжать в строго установленном порядке".
- Смотри, Дима, только без фокусов. - сказал он напрягшемуся при виде
приближающегося охранника Архипу. - Мы договаривались. Так что пеняй на себя в случае
чего.
- Да знаю я, - коротко ответил тот. - Свои это, Кривов! - крикнул он в окошко
человеку с автоматом. - Открывай давай скорее.
- А, Архип, - ответил тот и, не доходя до машины, повернул обратно. - Сейчас
открою, - бросил он через плечо, почесав мушкой автоматного ствола у себя за ухом.
На крыльце парадного входа, отделанного, вероятно, получше парадного входа в
центральное здание самого банка "Таврокредит", их встретил еще один человек - невысокий,
плотный, с цепким взглядом профессионального - и высококлассного - охранника. Он
только что вышел из просторного вестибюля, завидев Свиридова и Архипа через прозрачные
бронебойные стекла на входе в дом.
- Архипов? - в упор спросил он, буравя взглядом стоящего чуть в стороне
Свиридова. - Кто это с тобой?
- Новый, - лаконично ответил тот, - нам срочно нужно к Лукинскому.
- Зачем? Босс еще спит.
- Я сказал - срочно! - начал уже горячиться Архипов. - Вечно ты, Келлер, со своей
подозрительностью!
Вот это фамилия, подумал Влад. Келлер.
Почти "киллер". На еврея не похож., стало быть, немец.
- Ну хорошо, - после некоторого раздумья, во время которого они втроем успели войти
в шикарно отделанный вестибюль, произнес Келлер. - Но если босс разозлится, все
последствия лягут на тебя, так и знай.
Архип коротко и свирепо глянул на Свиридова, но тут же отвел глаза, осекшись под его
непроницаемым, стальным взглядом.
- Понятно, - небрежно сказал он Келлеру и тут же наткнулся на мраморную
плевательницу на высокой резной ножке, установленную между двумя узким кожаными
диванами. - Понаставили тут черт-те что, твою мать! - выругался он.
Немец взглянул на него, кажется, с плохо скрытым недоумением...
Вестибюль был впечатляющ, но он казался просто аскетически скромным по сравнению с
отделкой внутренних покоев Лукинского, убранных с истинно великосветским великолепием и
роскошью.
Они прошли чередой комнат, отделанных белым мрамором, золотом, горным хрусталем и
зеркалами, где обычными, а где замутненными и прихотливо изогнутыми, с такой же белой
мебелью, стоящей, вероятно, половину пенсионных отчислений за месяц в масштабах всей
области.
- Это так называемые Белые залы, - сказал Келлер, любезно, но испытывающе и очень
внимательно глядя на Влада. - Хозяин любит белый цвет.
Они вышли в огромный зал с высоким, метров под шесть, потолком, увенчанным
громадными и немыслимо шикарными люстрами, широко раскинувшими пышные гроздья
резного хрусталя на позолоченных фигурных остовах. У дальней стены стоял белокаменный же
бассейн, над которым парила мраморная фигура Амура с ярко пылающим слепяще-белым
шаром в руке. Киловатта на два, не меньше, подумал Свиридов.
В бассейне что-то плеснуло, и над бортиком показалась голова девушки, потом
обнаженная женская спина, а потом и вся стройная фигурка, прикрытая только волной длинных
влажных волос. Девушка завернулась в халат и только тут застыла, услышав шаги
приближающихся людей.
Потом медленно обернулась и, увидев трех мужчин, двое из которых были ей знакомы,
спустилась с бортика и пошла им навстречу.
- А Борисыч еще дрыхнет, - весело сообщила она уже издали, и Свиридова поразило ее
необычайное, просто один в один сходство с супермоделью Клаудией Шиффер. Только если
красота немецкой Клавы была какой-то вымученной, стандартной и примелькавшейся, то
русская девушка несла на всем своем облике отпечаток чудесной свежести и щедрой,
неиссякаемо прелестной грациозности и чувственности. Но поразительно.., одни и те же черты,
одна и та же фигура!..
В чем, в чем, а и понимании женской красоты Лукинскому не откажешь. Да и вообще
молодец мужик: на дворе кризис, ранняя весна 1999-го, которой аналитики и политические
обозреватели едва ли не в голос прочат апокалиптическое и переломное - скорее всего в
худшую сторону - значение в повседневной российской истории, а Михаил Борисович живет,
как восточный владыка, окружив себя роскошью, красивейшими женщинами и надежной
охраной.
- А где он вообще? - спросил Келлер.
- Да он сегодня с красными зависает, - словоохотливо сообщила девушка, - у Юльки,
по-моему.
Выражение "зависать с красными" вовсе не означало, что Михаил Борисович поддался
коммунистическо-реваншистским веяниям времени и засел в президиум на ночное заседание
местного отделения КПРФ.
Оказалось, что эту ночь хозяин виллы провел в так называемых Красных залах с одной из
девушек, что там жили, - то есть "красных".
Красные залы уступали по размеру и монументальности Белым, но производили не
меньшее, хоть и качественно иное впечатление. Комнаты, чуть затемненные алыми жалюзи в
окнах, с тяжелыми темными шторами очень приятного для глаза темно-красного оттенка, но
тем не менее производившие впечатление простора, были отделаны и обставлены с истинно
восточной роскошью.
Комнаты были обтянуты алым шелком, затканным золотыми цветами, со свисающими с
потолков изящными лампами тонкого венецианского стекла, стилизованными под XVIII век.
Роскошная мебель глубоких алых, красных, бордовых, иногда почти до черноты, а порой до
переливающегося светло-апельсинового тона оттенков. На стене одной из комнат была
развешана коллекция великолепного оружия - кривые турецкие сабли образца XVIII века,
прямые итальянские кинжалы и стилеты, старинные русские мирские кортики, английские
охотничьи ножи, прямой двуручный меч в ножнах, изысканно инкрустированных серебром, и
рукоятью со вкрапленными в нее, словно капли крови, рубинами. Казацкие шашки, палаши,
отделанные золотом шпаги и рапиры. И каждый экспонат был прочно прикован к стене
тонкими позолоченными цепями, наверняка выполненными из самого прочного -
современного - сплава.
Да тут не на один миллион долларов, подумал Свиридов. Ай да Лукинский, ай да сукин
сын!
Они вошли в совершенно круглую комнату, опоясанную огромным диваном. На стенах
комнаты были растянуты несколько шкур - две тигриные, одна леопарда, медвежья и шкура
черной пантеры. А над входом была прибита голова оленя с раскидистыми ветвистыми рогами.
На полу лежал толстый ковер, в котором ноги утопали по щиколотки. Прежде чем ступить на
него и убедиться в этом, Свиридов и Архип, по указанию торчащего у дверей мрачного
охранника с "узи", сняли обувь и оставили ее у входа, а взамен надели на ноги удобные, но
неуместные в этой обстановке "найковские" шлепанцы.
Они, как и этот амбал у дверей, портили этот великолепный восточный колорит.
- Я подожду вас здесь, - сказал Келлер и уселся на диван. - Туда, - и он указал рукой
на тяжелый бархатный полог прямо напротив двери, через которую они вошли и над которой
находилась голова оленя.
- Я знаю, - проворчал Архип и, нерешительно посмотрев на Владимира, взялся рукой за
алую ткань занавеса.
Едва они успели войти в следующую комнату, отделенную от круглой только пологом,
без двери, как мимо них, легко и бесшумно ступая по мягкому ковру маленькими изящными
ступнями, пробежала очень красивая белокурая девушка, как две капли воды похожая на ту
самую телеведущую НТВ Юлю Бордовских, что упоминал в квартире Ильи Свиридов.
Но самое примечательное для уставившихся на нее мужчин заключалось не в сходстве ее
с дивой НТВ, сообщающей спортивные новости, а в том, что она была совсем голая и, судя по
капелькам воды на нежной коже, только что выпорхнула из душа.
- Михаил Борисович сейчас вас примет! - скороговоркой выпалила она на ходу, не
проявив и признаков застенчивости или смущения, и скрылась за одним из бесчисленных
занавесов.
- После этого, пожалуй, полюбишь спортивные новости, - пробормотал Влад и
иронично покосился на вылупившего глаза Архипова. - Я вот только одного не могу понять:
зачем этому Лукинскому, у которого по дому шныряют целые косяки девочек в амуниции
Евы.., зачем ему эта взбалмошная Наташка, да еще при том, что из-за этого я должен убить
его?..
- Ну кого там еще несет? - раздался недовольный голос, и в комнату стремительно
вошел невысокий толстый мужчина с обширной лысиной и блеклыми, припухшими спросонья
голубыми глазками. И в данный момент эти глазки свирепо смотрели на Архипова.
- Мне позвонили прямо с пропускного пункта.., через Келлера, конечно, что ты, Архип,
приехал с совершенно сумасшедшим видом и срочно потребовал пропустить тебя ко мне. -
Лукинский плюхнулся на диван и, по-видимому, абсолютно не замечая скромно стоящего у
входного занавеса Влада, продолжил свою гневную тираду:
- Ну, если ты скажешь, что эта сумасбродная Наташка сбежала вместе со своим
гапоненковским болваном, то я те...
- Да, что-то наподобие, - отозвался Владимир.
Бесцветные глазки Лукинского обратилась к Свиридову доселе не удостоенному
внимания хозяина дома и, натолкнувшись взглядом на его неподвижную фигуру, словно
высекли из нее искры, как из каменного столба, и эти искры яростно засверкали в
испепеляющем взоре Михаила Борисовича.
- А что это за болвана ты сюда приволок? - медленно повернувшись к Архипу,
произнес он. - Келлер сказал мне, что с тобой какой-то новый остолоп.., как будто мало
старых. Но я думал, что ты оставишь его где-нибудь, чтобы он подождал снаружи.
- Вы на редкость проницательны в характеристике моей скромной персоны, Михаил
Борисович, - сказал Свиридов. - Но в данный момент это настолько несущественно на фоне
обуревающих нас проблем, что я не мог остаться подождать господина Архипова в круглой
комнате, скажем.
- Вы что, издеваетесь, мать твою? - гневно завопил Лукинский. - Какого черта вы тут
делаете?
В момент этой гневной и довольно бестолковой тирады глаза Лукинского проницательно
ощупывали Свиридова, и тот понял, что этот фейерверк образцово-показательной злобы только
маска, ширма, за которой прячется вдумчивый, осторожный и серьезный человек.
- Я не думаю, что вам знакомо мое имя.
Поэтому не вижу особой необходимости пока его называть. Но я пришел спросить у вас
совета по серьезному и очень близко касающемуся лично вас, Михаил Борисович, делу.
Лукинский закрыл уже было гневно перекосившийся рот и приблизился к Свиридову.
- Говорите, - наконец сказал он уже явно спокойнее и сосредоточенней. - Кто вы
такой?
- Я хотел бы предложить вам маленькую сделку. Думаю, что она будет вам выгодна.
Потому что если дело выгорит, вы получите в целости и неприкосновенности собственную
драгоценную персону.
Лукинский буквально задохнулся от изумления и ярости: как, какой-то человек, которого
он вообще впервые видит, едва ли не открытым текстом угрожает ему, банкиру Михаилу
Лукинскому, и где - в его собственном загородном особняке, напичканном охраной, как
мышеловка сыром. Но он не успел ничего сказать, потому что его странный собеседник
присовокупил к своей дерзкой речи слова, от которых вся кровь бросилась ему в лицо и стало
жарко...
- А в довесок, - Свиридов сделал внушительную паузу и покачал перед носом
Лукинского поднятым кверху указательным пальцем, - вы получите голову милейшего
господина Гапоненкова Алексея Алексеевича, который, в свою очередь, заказал мне вас и даже
заплатил вперед половину гонорара...
НАСТАВЛЕНИЯ ОТЦА ВЕЛИМИРА
Влад открыл глаза и слабо взмахнул рукой, собираясь отогнать рой на редкость
назойливых мух, с мерзким жужжанием кружащихся перед его глазами. Но через несколько
секунд в голову вступило смутное ощущение, что здесь явно что-то не так, потому как откуда
взяться мухам в начале марта?..
- Сильно она меня шарахнула, - сказал Влад и уронил голову на подушку, поскольку в
придачу к виртуальным мартовским мухам в его глазах появилось склонившееся над ним лицо
Наташи.
- Ты бредил, - сказала несуществующая Наташа, - тебе приснился страшный сон.
Какая-то капелла, какой-то Платонов.., а еще ты говорил об Антарктиде и почему-то о Дудаеве.
- Я же сказал.., сильно шарахнула, - встревоженно откликнулся Влад и приложил
пальцы к гудящим вискам. В разбитом затылке снова пульсировала изматывающая, словно
перемалывающая его мозг грубыми зубчатыми колесами боль.
- Я прикладывала к твоей голове холодные компрессы, - виновато сказала Наташа,
придерживая его за воротник рубашки, вероятно, боясь, что он сделает резкое движение
головой.
- Сколько сейчас времени? - спросил он.
- Уже почти пять вечера.
- И ты до сих пор сидишь тут со мной?
- Ты же запретил мне выходить на улицу без твоего разрешения, - она грустно
улыбнулась и, поднявшись, добавила:
- Илья еще спит. Сильно они ему лицо попортили. Но он спал хорошо, не то что ты.
Прости, я не хотела.., так получилось.
Влад подумал, что она снова извиняется за тот досадный, но пренеприятный удар
"аграном" по голове, доставляющий теперь столько неудобств и страданий не только ему, но и
ей самой. Поднял было на нее глаза, чтобы заверить, что все хорошо, чтобы саркастически
посетовать - ну что еще можно ожидать от безмозглой взбалмошной бабы, что он и не
заблуждался особо на ее, Наташки, счет.., что он все давно забыл и простил.
Но все слова, насмешливые и грустные, наигранные и искренние, застыли на губах Влада,
когда он увидел, как она смотрит на него. Нет, это не о том параноидально-истерическом
столбняке, той неотвязной чесотке нелепых и надуманных чувств, которая в
душещипательно-слезовыжимательных масскультовских фильмах про любовь патетически
именуется высокой страстью. Неизвестно еще, была ли способна на эту пресловутую страсть
эта в меру красивая, в меру глупая девушка. Но в ее глазах было что-то такое, отчего ему сразу
стало беспощадно ясно, по поводу чего она извиняется.
Да, Илья в самом деле спал спокойно и не нуждался в ее уходе, а он, Влад, действительно
бредил и кидался во сне после того, как приехал из загородного дома Лукинского. Но она и
хотела, чтобы он нуждался в ее заботе.
Потому что она не могла отойти, оторваться от него, Владимира Свиридова, и теперь,
когда он проснулся, смотрела на него так, как не смотрела ни одна женщина.
Не потому, что ни одна женщина не любила его больше, чем способна любить она,
Наташа. А потому, что ни в чьих других глазах он не пожелал бы, не позволил бы себе увидеть
большей любви.
А теперь она просила у него прощения за то, что хотела этой его слабости и бреда, чтобы
сидеть вот так возле него и следить за каждым его жестом.
- Ладно, - сказал Влад и медленно поднялся и сел, - вечер воспоминаний несколько
затянулся, пора бы свистать отбой.
Никто не заходил?
- Заходил, - слабо улыбнувшись, отчего ее бледное лицо чуть порозовело, ответила
Наташа. - Я не открыла, как ты и просил.
- А ты не посмотрела в глазок, кто это был?
- Какой-то священник. Такой огромный, что перегородил всю площадку перед дверью.
- Ты вот что, - Свиридов зашевелился и сел на диване, - если этот священник вдруг
вздумает прийти еще раз, а ты каким-то образом тут будешь, то впускай его, не раздумывая.
- А он уже вошел сам, сын мой! - раздался звучный бас, и в комнату ввалилась
огромная фигура отца Велимира, в миру Афанасия Фокина. Пресвятой отец был окружен
плотным кольцом обитающей в квартире живности: над головой его с диким воплем "Грррром
небе-есный!!:" нарезал круги Брателло, о ноги пастыря терся здоровенный пушистый кот Тим,
спящий круглые сутки, чье пробуждение не по поводу приема пищи или, напротив,
отправления естественных нужд, а просто так, ставилось в ряд событий чрезвычайных, как-то:
наводнение, землетрясение, дурное настроение соседки напротив и обесценивание
национальной валюты в четыре раза.
На руках Фокина сидел довольный Наполеон в треуголке, ел банан, вероятно,
принесенный ему как гостинец, и попутно играл большим серебряным крестом на груди
служителя культа.
- Он сам открыл дверь, - словно оправдываясь, произнесла Наташа, - может, у него
были...
- Не было у меня ключей, дочь моя, - провозгласил отец Велимир, отдирая шкодливые
лапы Наполеона от собственной уже изрядно взъерошенной бороды. - Просто дверь была
закрыта на один простенький замок, и господь споспешествовал мне отворить его, дабы
вступить в предел сей! - Отец Велимир елейно закатил глаза, а потом насмешливо глянул на
Влада:
- А что это ты, брат, взял за моду валяться с проломленной башкой? Или это господь бог
наконец покарал тебя, скинув на голову что-нибудь вельми тяжкое...
- Скинул, скинул, - отпарировал Свиридов, - куда уж тяжелее такой туши, как ты. Вот
воистину праведный служитель церкви.., открывает двери на манер мелкого домушника.
"Стучите, и отворят вам", - прогудел он цитату из Священного писания, искусно
подделываясь под густой бас отца Велимира.
- Воистину так, - откликнулся тот, гладя Наполеона. - Люблю живность всякую, -
неожиданно добавил он вполне обыденным, мирским голосом, - что котов, что собак, да и
этих тварей кривоногих, - он еще раз погладил Наполеона по голове, потом осторожно
опустил его на пол. - Не то что отдельных людишек.., да и все они, надо признаться.., - Ну
да, ну да, - продолжил Свиридов, - не стоит забывать, что все мы всего лишь
злокачественная мутация обыкновенной обезьяны, как утверждал с подачи мистера Кестлера
милейший профессор Климовский.
Фокин вздохнул.
- Значит, отдыхаешь? - после паузы тоскливо спросил он и довольно откровенно
покосился на Наташу, сидящую чуть в стороне. - Это кто такая?
- Да последовал твоему совету. Позаимствовал из "Сапфо", - откликнулся Влад. -
Ничего девочка.
- Да уж! - отец Велимир прищелкнул языком, а потом с самым прискорбным видом
добавил, сопровождая каждое слово глубоким вздохом - А я вот исповедовал сейчас одну
прихожанку, и эта дочь греха не захотела мне дать отчет...
Свиридов раскатился хохотом на всю квартиру, не обращая внимания на
всколыхнувшуюся резкую боль в голове.
- Последнее слово в твоей речи явно было лишним, - наконец, все еще задыхаясь от
смеха, выдавил Владимир, - теперь ясно, почему у тебя такой скорбный и душеспасительный
вид, святоша!
Пресвятой отец воздел руки к потолку, словно призывая в свидетели бога, всех святых
угодников и обшарпанную люстру, вокруг которой с рефреном "Гррррешник, в натуррре!"
кружился попугай: ну чего еще можно ожидать от этого закоренелого святотатца Свиридова?..
- Ну ладно, - серьезно проговорил Владимир, - пошутили, и будет. Хорошо, что ты
зашел, Афоня. Я хотел с тобой побеседовать.
- Надеюсь, на богоугодные темы? - не унимался святой отец, который по случаю
праздника, а именно пятого дня весны, был уже изрядно навеселе.
- Ну конечно. Ты слышал о банкете, который организует "Тавро-кредит" по поводу
приезда своих греческих партнеров?
- Я приглашен туда еще вчера, - с готовностью откликнулся Фокин, - лично
Михаилом Борисовичем Лукинским...
- Я тоже, - перебил его Влад, - я тоже приглашен лично самим Но не в этом дело.
На лице священника расплылось выражение высшей степени недоумения.
- Но ты же... - начал было он, но тут же осекся под взглядом Свиридова. Владимир
укоризненно покачал головой, а потом произнес:
- Все серьезно поменялось, брат Тук.
Помнится, ты рекомендовал мне в качестве искупительной жертвы Гапоненкова вместо
Лукинского. Мне пришлось проделать большую работу, чтобы убедиться, что ты прав.
Фокин положил руку на плечо Влада и сказал:
- Ну что, рассказывай, Володька. Я вижу, тебе есть чем со мной поделиться.
- С тобой и с Наташкой. Иди сюда, - кивнул он девушке, которая смотрела клипы по
каналу MTV, - нам необходимо договориться. От этого во многом зависит, как все обернется
завтра.
- А что завтра? - встревоженно спросила Наташа, - это как-нибудь связано с твоей
утренней поездкой к Лукинскому? Ты ничего еще не говорил на этот счет.
- Завтра.., что завтра? Завтра седьмое марта, - легко сыграв беззаботность, ответил
Свиридов. - Завтра мы будем брать с поличным Гапоненкова.
- С каким еще поличным? - уточнил отец Велимир.
- Наташа знает. Правда? - Его жесткий взгляд коснулся ее лица, она вздрогнула и
пробормотала:
- Господи, опять что-то.., ну что я должна знать?
Свиридов погладил ее по плечу, облизнул сухие губы и начал говорить. Чем дольше он
говорил, тем больше вытягивалось лицо Фокина и бледнела Наташа. На лице Влада,
насмешливом и холодном, блуждала презрительная, саркастическая улыбка, но его глаза,
напряженно сощуренные, пронизывающие, ясно давали понять, что он относится к своим
словам гораздо серьезнее и ответственнее, нежели то можно было понять из
колюче-ироничного тона, которым он произносил свои слова.
- Господи помилуй! - наконец воскликнул отец Велимир, уже совсем не театральным
жестом поднося руки к голове. - Ну ты прямо какое-то исчадие ада нам тут изобразил!
Влад не обратил внимания на святого отца, который хоть и отказался от своего
"праздничного" паясничанья, но все равно едва ли мог понять всю серьезность ситуации.
А вот Наташа.., она занимала его куда больше. Не потому, что у него теплились какие-то
пусть не киношно-страстные, но, вероятно, достаточно ощутимые чувства к ней, даже скорее
просто привязанность... нет, не поэтому.
На ее лице отчетливо читалась какая-то мучительная и противоречивая борьба. Она
определенно пыталась ее скрыть, но это плохо удавалось.
- Разве это так невозможно? - коротко спросил он и после паузы добавил - почти без
колебаний:
- Ты что.., любила его?
Ее губы как-то беспомощно и по-детски дрогнули, словно маленькой девочке Наташе
сказали, что она плохо себя вела и не получит за это вожделенную шоколадку.
- Ну хорошо, послушай, - сказал Влад и положил перед ней карманный передатчик с
записывающим устройством, размером примерно с диктофон. На мини-кассете был записан
примечательный разговор с участием Гапоненкова, который таки внес существенные
коррективы в ход дела, как ни была мала вероятность того.
- Этот диалог датируется четвертым марта, - сказал Влад, - он состоялся вечером того
же дня, когда милейшему Алексею Алексеевичу потребовались мои услуги. Ты понимаешь
по-английски?
Наташа кивнула, не разжимая бледных губ...
" - Добрый день, мистер Гапоненкофф.
Я хотел бы уточнить отдельные моменты нашего контракта.
- Понимаю, мистер Панитаиди. Вы приезжаете седьмого?
- Совершенно верно. На этот срок назначено подписание нового и довольно крупного
контракта с господином Лукинским.
- Вы еще рискуете выходить на российский рынок после семнадцатого августа?
- А что было семнадцатого?.. Ах да.
А почему бы мне и не рисковать? В конце концов, в России можно много потерять, но и
многое выиграть.
- Вы дальновидный человек, господин Панитаиди. Одним словом, мы можем
встретиться седьмого марта на банкете, который проводит в вашу честь Лукинский.
Я туда приглашен.., разумеется, как владелец модельного агентства.
- Превосходно.
- Я надеюсь, что к тому времени все будет благополучно разрешено.
- Разве у вас возникли какие-то проблемы, мистер Гапоненкофф?
- Мы уже достаточно обговаривали этот вопрос, мистер Панитаиди.
- Я думаю, вам понятно, что без участия мисс Соловьевой мы не сумеем найти нужные
точки соприкосновения по вопросу контракта. Я думаю даже, что необходимая пластическая
операция по вашему методу может быть проведена в Греции или же
...Закладка в соц.сетях
