Жанр: Политика
Над пропастью во лжи
...и мы, и ЦРУ, и США
использовали эту идею как таран для уничтожения коммунистического режима и
развала СССР. Эта идея отслужила свое и хватит врать про права человека и про
правозащитников. А то как бы не срубить сук, на котором мы все сидим.
Капитализм дает права с большим разбором, и далеко не все. Права на социализм в
продаже нет. После своего опыта по защите прав коммунистов и гэкачепистов,
которые благополучно сели нам на голову, я ничего не имею против запрета
коммунистической пропаганды и комиссий по расследованию советской деятельности.
Коммунизм лечится как рак. Хирургически, лучевой терапией, химиотерапией. А
поскольку, в отличие от рака, этот недуг не приобретаешь без злой воли,
анестезия не обязательна. Мы на острове доктора Мора из Уэллса. Мы были зверями,
а сейчас жизнь путем вивисекции вырабатывает из нас людей. Жизни плевать на наши
крики и стоны. И на ваши права встать на четвереньки. Кто там шагает левой?
Правой! Правой! Правой!
(Новый взгляд. 1993. №33).
Валерия Новодворская
РОССИЯ №6
Это началось давно. Россия никого не разбила на поле Куликовом. Можно ли разбить
врага, который 200 лет сидит у тебя внутри, который сначала изнасиловал, а потом
вступил с жертвой насилия в брак по любви и прижил с ней детей? Бить монголов
надо было до Ига, а не после него. Патриотически настроенные историки умалчивают
о том, что великий Александр Невский, разбивший "псов-рыцарей", платил дань
Орде. Это, видимо, было раннее евразийство. Монголы были понятнее и ближе в
отличие от проклятых атлантистов - немцев. Наверное, это любимая эпоха двух
Александров: Дугина и Проханова. И хотя в XIII веке не было ни "Дня", ни
"Завтра", уже тогда Россия-Русь жила по их формуле. Раздавленная Востоком,
органически сливалась с ними в одно, как едины удав и проглоченный им кролик, и
злобно набрасывалась на Запад. Доставшаяся монголам дань после 1380 года просто
перекладывалась в другой кошелек и застревала окончательно в тугой мошне Великих
князей московских. Страховые же агенты остались прежними. Так что когда Европа
решительно отказывается благодарить Русь за спасение от монгольского нашествия,
хотя неблагодарную Европу сильно осуждал за это дело в "Скифах" сам Блок, она
совершенно права. За что ей благодарить трусливую жертву двухвекового насилия?
За то, что татары, поживившиеся колоссальными богатствами Руси, прижились при
ней и на ней; за то, что богатств Руси хватило им на 150 лет; за то, что было и
сытно, и удобно, и незачем переть дальше; за то, что за 150 лет Орда
разложилась, разучилась боевым искусствам, не встречая отпора, и в 1380 году
монголов можно было взять тепленькими? Если рассуждать далее в этой же системе
координат, то все лани, олени и дикие козы леса должны быть благодарны тому
кабану, которого задрал себе на пропитание тигр, потому что он насытился и не
стал гоняться за другими робкими травоядными, и они выиграли время. Значит,
лесное зверье должно благодарить падаль? Значит, Запад должен благодарить Русь
за то, что она наполнила хищнику желудок? Как же должно звучать похвальное
надгробное слово? "Спасибо Руси за то, что съели ее, а не нас¦? Конечно, Евпатий
Коловрат, Михаил Черниговский, Даниил Галицкий, Михаил и Александр Тверские, все
честно павшие в бою или казненные в Орде, но не сдавшиеся, не отвечают за позор
Руси, которой 150 лет спокойно обедали. Мертвые сраму не имут, если они пали в
бою. Но выжившие имут срам. И их потомки тоже.
Мы - потомки выживших. И это непоправимо. За время Ига Русь стала прахом.
Глиной. Из нее можно было создать все, что угодно. Нас создал Иван Грозный. Как
он запряг, так мы и поехали. И едем до сих пор. Он создал нас с маятником
маниакально-депрессивного психоза внутри, по образу и подобию своему. Иван IV
был психом, но не в медицинском плане, а в политическом. Бог сотворил Адама из
глины по своему образу и подобию. Нас сотворил политический безумец,
исторический маньяк, деспоттеоретик, потому что мы были к XVI веку глиной,
весьма пригодной для подобных экспериментов. "Ибо прах ты, и в прах
возвратишься". Побежденные климатом, историей, роком, геополитическими
факторами, Ордой, зимними бескрайними пространствами, византийством, Диким
Полем, славяне похоро6нили в себе древних скандинавов, викингов (впрочем, те,
кто был на них похож, предпочли смерть Игу). Русским оставалось еще одно
последнее поражение: поражение от жесткой порфиры государства, от оседлавшего их
деспотизма, после чего славянский мустанг превратился в покорную клячу со
стертым хребтом и разбитыми копытами, делившую свой век между пашней и
живодерней. У Ивана IV периоды запойных, диких, нечеловечески жестоких
репрессий, изощренных казней и пыток перемежались с периодами упадка духа. С XVI
века мы существуем по законам маниакально-депрессивного психоза, ставшего лет
через сто уже национальным характером. "И перед властию презренные рабы...". Перед
твердой и жестокой властью. Перед слабой властью - разнузданные анархисты,
разбойнички, воры, из социального аутсайдерства шагнувшие в перманентный мятеж
неврастеников, сдирающих шкуру с той власти, которая проявляет человечность и
цивилизаторские наклонности, однако целующие стремя и хлыст у каждого свирепого
и злобного автократа, или у каждого реформатора с петровским бешеным нравом и
петровской железной рукой. Но ослабевшая вожжа тут же попадает маниакальнодепрессивному
народу под хвост, и бешеные кролики, еще вчера довольствовавшиеся
морковкой, выдаваемой по карточкам, жаждут крови и человеческого мяса, как в
1917 году, как в октябре 1993 года (когда они готовы были сжечь Москву, но не
жить по-человечески), как 12 декабря 1993 года, когда бешеные кролики
проголосовали за мировой пожар.
Вот оно, русское чудо и загадочная русская душа! Маниакальнодепрессивный психоз!
Вот почему мы так классно воюем! Нездоровая агрессия маниакала, искусно
направленная на чужих своей собственной властью и превращающаяся в рабью
простацию по возвращению с войны! Вот откуда у нас такой ВПК! Это центр
"психического здоровья" русского народа, призванный сбивать пламя агрессии
маньяков, которые иначе могли бы обратиться против собственных правителей!
Второй полюс этого центра, второй конец этого гигантского магнита - в ГУЛАГе,
где дисциплинарная коррекция, подавляя агрессию, гнала депрессию и на зэков в
черной форме, и на вольняшек в красных галстуках, с комсомольскими и партийными
билетами, под красными знаменами! Оруэлловская модель была осуществлена
буквально! Дословно! Мы всегда воевали с какой-нибудь Океанией или Остразией,
как там ее. Со Стефаном Баторием. С Ливонией. С Польшей. Со шведами. С Турцией.
С Европой. С Финляндией. С Германией. С Афганистаном. С Таджикистаном. И не для
завоевания морей, не для обеспечения торговли или превосходства, но для
поддержания здоровой маниакально-депрессивной формы. Классика жанра - Великая
Отечественная. Вот формула нашего массового героизма! Страну наконецто спустили
с цепи, и она, не имея мужества перегрызть глотку собственному Сталину и его
палачам, с энтузиазмом вцепилась в горло Гитлеру и его монстрам, когда Хозяин,
Большой Брат, дядюшка Джо сказал ей: "Фас!" Четыре года маниакала, а потом
Героев Советского Союза и кавалеров ордена Славы трех степеней за милую душу
отправляли в ГУЛАГ, зачастую из Бухенвальда на Колыму, не меняя вагоны, только
переводя стрелки. И вы хотите, чтобы я поверила, что это можно было сделать с
нормальными людьми? Вы хотите, чтобы я считала их мужественными защитниками
Отечества и идейными противниками фашизма? Их, роботов Сталина, сдавшихся без
боя собственным чекистам? Обяжите еще и за это Европу и все прогрессивное
человечество вас благодарить. Сталин много лет готовился к войне с Германией
(читайте "Ледокол" Виктора Суворова!). Гитлер успел нанести первый удар, иначе
несокрушимая и легендарная зашла бы ему в тыл и ударила по Румынии, отрезая
нефть. Если бы не 22 июня, Сталину досталась бы не половина Европы, а весь
континент, включая Францию и Норвегию, Бельгию и Швецию. Я не прошу вас
благодарить Гитлера за его невольную услугу. Но и Сталина не заставляйте меня
благодарить. В схватке акулы со спрутом победил спрут. Здесь некому выносить
благодарность. Я глумлюсь над национальными святынями? Скорее, над национальной
мифологией. Уберите с глаз долой вольных и невольных фальсификаторов:
К.Симонова, Василя Быкова, А.Адамовича, Ю.Бондарева и прочих, а на полке
оставьте одного Виктора Суворова. Сожгите сами свои нашивки и ордена. Ельцин и
Гайдар попытались снять вас с этого страшного маятника маниакала и депрессии,
выпустить из сумасшедшего дома, отказать в наркотиках. За что и поплатились.
Половина страны признала сама себя недееспособной и слабоумной, дебильно не
пошла голосовать.
Четыре века Россией управляли психиатры. Они знали, что ей нужно. Затевая
афганскую войну, Политбюро проводило психотерапию: давало волю маниакалу
агрессивных совков, дабы держать пассивных в депрессии. О, Жириновский хорошо
вас понял. Одним он обещает завоевательную войну, ибо маньяков надо занять
делом. Другим - паек, ибо депрессивных, никчемных зомби надо пасти. Они будут
молчать, если им дадут бесплатное пойло. Вот за это вы и проголосовали, 9/10
палаты N6 под кодовым название "Россия". Вам не дают травку или ЛСД, и вы
бьетесь о стенку, и строите баррикады, и поджигаете мэрию, и готовы спалить в
атомном пламени весь мир, чтобы получить назад маятник маниакальнодепрессивного
психоза. Страна болтается между фашизмом и коммунизмом, как цветочек в проруби.
С ней мне все ясно. Но у меня есть вопросы к 1/10 части страны, к тем, кто сумел
остаться людьми, к товарищам по несчастью, приговоренным, подобно мне, к
заключению в этой гигантской СПБ, к запертым роком вместе с безумным, воющим,
делающим под себя народом в палате для буйнопомешанных от Мурманска до
Владивостока. Если мы победили 4 октября, то почему у нас в Думе Жириновский, и
Зюганов, и Лукьянов, и Невзоров? Почему фашисты и коммунисты проводят митинги и
издают газеты? Если же мы проиграли, если победили они, то почему нас не тащат
еще в камеры пыток, на виселицы, не сажают на кол?
Или - или. Я не хочу третьего варианта, второго Ига еще на 150 лет. Пусть
президент или даст нам оружие и начинает борьбу по новой, или выделит скит,
достаточно большой для десяти миллионов свободных людей, которые скорее
предпочтут скорее сжечь или взорвать себя, чем сожительствовать с торжествующим
красно-коричневым большинством.
(Новый взгляд. 1994. №1).
Валерия Новодворская
ПЕЙЗАЖ ВМЕСТО БИТВЫ
Пейзаж - не самое безотрадное зрелище. Не верьте Анджею Вайде, он интеллигент.
Интеллигентам вообще не верьте, кроме Е. Гайдара и Г. Бурбулиса. Все
интеллигенты у нас после сладких и беспечальных горбачевских лет впали в
депрессию - сначала на экономической почве. Ведь как было славно! Будто при
крепостном праве. Читайте Атона Павловича Чехова, который, будучи интеллигентом,
эту породу знал и до дрожи ненавидел. Итак, горбачевский период, следующий
непосредственно за меловым: утром тебе щи да каша и в обед щи да каша. Капусты и
огурцов ешь добровольно сколько захочешь. От пуза. И строгости было больше. Всяк
себя помнил.
Зато когда пришла ельцинская эра, отдаленно напоминающая кайнозойскую, и на сушу
полезли первые неуклюжие, дрожащие и мокрые млекопитающие (в природе наметился
положительный эволюционный сдвиг от карнозавра к саблезубому тигру, а обезьяна
взяла в руки палку и каменюгу, но, в отличие от анпиловских вояк, для чисто
созидательной и конструктивной деятельности), вот здесь-то интеллигенты и
вырубились. А с 21 сентября 1993 года они вообще пребывают в глубоком обмороке,
переходящем в коматозное состояние. На минуточку восстанут, напишут очередную
статью в "Независимую", "Общую" или "Московские новости" - и опять хлопнутся.
Теперь и Президент рядом с ними лег. Нашел себе компанию! В русской
интеллигенции всегда не хватало то ли воли к власти, то ли воли к жизни, она
уступает дорогу недостойным завязать шнурок ее обуви, что при Блоке
("Достойнейшие, Боже, Боже! Да узрят царствие твое!"), что днесь. Классический
пример из учебника для первого курса. Поведение умнейшего, добрейшего,
честнейшего Василия Селюнина на конференции, где создавали демократы
антифашистский фронт, да так и не создали, убоявшись обвинений со стороны тех же
интеллигентов в разжигании антифашистской истерии. И то верно, у нас скорее
начнут сажать за антифашистскую пропаганду, чем за фашистскую. За фашистскую
пропаганду у нас вон г-на Жириновского в Думу избрали. Так вот на эту
конференцию тихой сапой инкогнито пробрался коммунист. Если вы думаете, что
повторилась крыловская сцена с волком, который, "думая попасть в овчарню, попал
на псарню", то вы очень ошибаетесь. Никто, кроме меня и самых продвинутых
участников (уж конечно не интеллигентов), не крикнул: "Ахти, ребята, вор!" А
когда этот самый серый брянский волк попросил слова, большинство (правда, не
квалифицированное, а простое) проголосовало за его предоставление, правда в
конце конференции. И чтобы сгладить невежливость своих единомышленников, Василий
Селюнин отдает свое слово коммунисту!
Так, значит, и отдадите свое слово, свою тарелку, свое платье, свое место -
сначала у власти, а потом - в жизни? Да, русская интеллигенция всегда "головою
падала под трактор", отдавая свое имущество, свою свободу и свою жизнь
большевикам, ибо сильный в этом гнусном мире убивает или покоряет, а слабый
ждет, когда его покорят или убьют. Ну нет, братцы кролики. Хорошенького
понемножку. Мы в ДС, может быть, и похожи на интеллигентов, но это чисто внешнее
сходство: манеры, речь, образовательный ценз, вкусы etc. Однако когда красные
наступают нам на ногу в трамвае, мы извиняться не будем, а лучше выкинем красных
из трамвая, к чертовой бабушке. За жизнь одного Василия Селюнина мы без всяких
церемоний в духе японского чаепития положим весь наличный состав всех
бесчисленных наших компартий, от ВКП(б) Нины Андреевой и РКП Виктора Анпилова до
зюгановской КПРФ. Я думаю, что если бы культурная и респектабельная Россия
начала века, не убоявшись душевных мук и запачканных рук, положила бы заранее
эсеров простых и эсеров-максималистов, меньшевиков и большевиков, Ленина,
Троцкого, Дзержинского, то не легли бы в могилы многие порядочные люди, десятки
миллионов невинных жертв. Не погибли бы девочки-царевны, юный царевич, Столыпин,
Колчак, Гумилев и не погибла бы Россия. Мы здесь не на цивилизованном Западе, мы
блуждаем в хищной мгле, и очень важно научиться стрелять первым, убивать, пока
тебя не убили. Чтобы потом построить мир, где будет запрещено убивать, по
крайней мере ни за что ни про что.
Шуточная жалоба Юлия Кима "Ах, не досажали, не дожали, не догнули, не доупекли"
действительна в обе стороны. Я всегда и письменно и устно утверждала (и в худшие
времена, до всяких перестроек), что КГБ поступает глупо, сохраняя мне жизнь, и
что в этом они еще раскаются. Я думаю, что раскаялись в день закрытия их
"конторы". Правда, они плавно переползут в другую, шурша длинными пушистыми
"хвостами", на прикармливание которых по новому положению об агентуре они
получили официальное право. Но зато какой повод! Какой ущерб для репутации! Но
мало, мало. Не досажали-таки! Надо было как в Румынии. Не Горбачева, конечно. И
не Раису Максимовну. И вообще расстреливать не надо. Этого мы уже не сможем
никогда. Табу. А вот Крючкову - лет десять, да всему руководству V отдела - по
десяточке (Филиппу Бобкову, например), да следователю Вавилова Хвату, да
следователю - последнему - Анатолия Марченко, да следователям Василия Стуса,
Ильи Габая, Юрия Галанскова - столько же. Хотя бы за мертвых! Помните последние
кадры из "Зорь", которые "здесь тихие"? За Лику, за Соню, за Галку! За всех...
Таков закон войны. Даже если эта война гражданская! Особенно если гражданская...
Кто не стреляет первым, тот погибает, а вместе с ним гибнет его дело. Его
страна... 30 декабря, окруженный российской спецчастью и "Мхедриони", при попытке
взять его живым с помощью парализующих пуль, расстреляв все патроны и оставив
последний для себя, погиб Звиад Гамсахурдиа. Погиб потому, что не стрелял первым
в 1991 году, что оставил всех врагов в живых. Ну что же, они живы и глумятся над
памятью погибшего героя. История не знает исключений. Добей гадину или заказывай
себе гроб, как те достойные наши враги, которые сделали это, прежде чем войти в
"Белый дом". Для таких врагов и лучшего гроба, и воинских почестей от казны не
жалко... Это тот максимум, что мы можем дать друг другу через пропасть, нас
разделяющую. Между нами горит мост... И единственный привет, которым мы можем
обменяться с баркашовцами в знак одинакового выбора с противоположным знаком, -
это автоматная очередь. Пейзаж после битвы может выглядеть весьма эстетично.
Кровь можно замыть, друзей и врагов похоронить достойно и пышно, распить
шампанское во здравие свободы и за упокой Совдепии на фоне горящего "Белого
дома". Если мы доживем до следующего октября, мы обязательно устроим утренник на
Краснопресненской. С шампанским и с цветами, которые положим на могилы - пусть
символические - честных соратников, бравших "Белый дом", и честных врагов, его
защищавших. А если не доживем, пусть это делают наши враги. Надо полагать, мы
стоим и пуль при жизни, и цветов после смерти, ибо не лгали, не предавали, не
продавались, не трусили, прожили жизнь в бою и с врагами не сотрудничали.
Газета "Завтра" просит меня при приближении к газовой камере включить габаритные
огни. Попросторней надо строить газовые камеры, ребята. При ваших-то аппетитах
на эти дела они у вас будут в три смены работать. Вон Владимир Вольфович ездил в
Германию. Наверное, за чертежами... Пейзаж после битвы - это то, что ты честно
добыл мечом. Твоя страна. Твоя свобода. Твой капитализм. Закрытие "их" - не
твоих - газет. Арест "их" - не твоих - лидеров. За дело. Это война, а не круглый
стол.
Сажи Умалатова, по словам "своих" же из "Завтра", плакала, когда их вывели из
"Белого дома". Попробуйте заставить плакать нас. Да мы и не выйдем! На месте
наших врагов мы взорвали бы "Белый дом". С собой и с половиной Москвы в придачу.
Что и сделаем, надеюсь, когда придет наш час. То-то Руцкой во все посольства
звонил... Слабо было умереть? Бей красных, пока не побелеют, - совет хорош, учтем.
А сейчас у нас пейзаж вместо битвы. Не после, а вместо! Вот это действительно
кошмар. Сдавшийся на милость побежденных Президент. Демократы, играющие роль
кроликов в пасти красно-коричневых удавов из Думы... Оправдывающиеся выбороссы,
которых выбросили, утопили, как котят, за то, что Гайдар спас страну от голода,
а 3 октября от смерти, за то, что Бурбулис сделал Ельцина Президентом, за то,
что безоружные демороссы и дээсовцы пришли умирать к Моссовету за Президента и
капитализм... Но не думайте, что, если мы уйдем, кто-то здесь останется жить при
социализме. Если для того, чтобы стереть с лица земли коммунистов, фашистов и
империалистов, нужно стереть с лица земли эту страну вместе со всем ее
населением, - мы не дрогнем и благословим свою собственную погибель. Когда-то
наши предки подожгли Москву, чтобы не оставить ее врагу. Сегодня есть средства
не оставить врагу всю Россию. Лучше быть мертвым, чем красным
(Новый взгляд. 1994. №3).
РЕЧЬ АДВОКАТА Г.М.РЕЗНИКА В МОСКОВСКОМ ГОРОДСКОМ СУДЕ 14 ОКТЯБРЯ 1996 Г.
Фрагменты
Господа судьи! Судебное разбирательство не оставило никаких сомнений в том, что
все участники процесса, и прежде всего, разумеется, суд, вовлечены обвинением,
предъявленным Новодворской, в ситуацию полнейшего, кромешного абсурда...
Ярче всего "зазеркальность", бредовость происходящего высветил в ходе процесса
государственный обвинитель. Встретив в тексте публикации Новодворской строки:
"Ты тварь дрожащая или право имеешь", господин прокурор задал подсудимой вопрос:
"Кого вы, Новодворская, имеете в виду под тварью?" А когда порядком
подрастерявшаяся Валерия Ильинична (ее, как известно, очень трудно ввергнуть в
такое состояние) ответила: "Так это же Достоевский - "Преступление и наказание",
последовала фраза государственного обвинителя, достойная быть эпиграфом к нашему
процессу: "Вы это бросьте. С Достоевским мы еще разберемся".
Так вот, используя выражение классика, утверждаю: это дело создали твари...
Дрожащие. Дрожащие перед правдой, свободой и разумом. Но твари не только
дрожащие, а еще и невежественные. Невежественные настолько, что не сознавали: к
уголовной ответственности вместе с Новодворской привлекается цвет нации, лучшие
сыны России. Я попрошу, господа судьи, не доверять первому взгляду, который вы
бросаете на скамью подсудимых. Я прошу напрячь ваши внутренние взоры. Тогда вы
увидите: на скамье подсудимых Валерия Новодворская пребывает не в одиночестве.
Рядом с ней много соучастников, и находиться в этой компании большая честь.
Перечисление подсудимых по настоящему процессу начну с поэтов. Конечно, это в
первую очередь Александр Сергеевич Пушкин, так отозвавшийся о народах Российской
империи:
Паситесь, мирные народы,
Вас не разбудит чести клич.
К чему стадам дары свободы?
Их нужно резать или стричь.
Наследство их из рода в роды
Ярмо с гремушками да бич.
Рядом с Александром Сергеевичем Михаил Юрьевич Лермонтов:
Прощай, немытая Россия,
Страна рабов, страна господ.
Подле притулился Некрасов со своими стихами:
Подъезжая к Кенигсбергу,
Я приблизился к стране,
Где не любят Гутенберга
И находят вкус в говне.
А за Некрасовым - там местечко есть - не кто иной, как Иван Сергеевич Тургенев.
Всех нас заставляли заучивать наизусть высокие слова о великом, могучем,
свободном, прекрасном русском языке. "Как ты удивительно хорош, - писал
Тургенев, - для выражения многих и лучших мыслей по своей честной простоте и
свободной силе". Но от нас укрывали продолжение этих строк: "Странное дело, этих
качеств - честности, простоты, свободы и силы нет в народе. В народе нет, а в
языке есть". Тургенева теснит Петр Яковлевич Чаадаев: "Печать рабства
пронизывает всю историю России. У России нет истории, есть одна география". Что
касается Михаила Евграфовича Салтыкова-Щедрина, то ему примерно такое же
обвинение, как Валерии Ильиничне, предъявлялось. Не было тогда статьи 74-й, но
критик Зайцев, давший заключение, что "Современную идиллию" никак нельзя
публиковать, начертал: "Произведение сие - глумление над происхождением нашего
государства, начиная от основания его до настоящего времени". Не забыли и,
естественно, Чернышевского - "Жалкая нация, нация рабов. Снизу доверху все
рабы". Длить число подсудимых по нашему процессу можно долго - скамеек в зале не
хватит. Наши великие предки с замиранием сердца ждут: подпадет ли их творчество
под признаки статьи семьдесят четвертой Уголовного кодекса Российской Федерации?
Не выглядит ли их слово криминальным в глазах потомков? Отечественные гении - в
ожидании приговора уголовного суда?!
Но вначале классики обнаружили бы, ознакомившись с материалами дела, что на их
подельницу, Валерию Ильиничну Новодворскую, российского литератора конца XX
века, шла настоящая охота. Длительное время к ней примеряли уголовные статьи.
Первоначально пришла идея привлечь Новодворскую за терроризм, даже обвинение
такое предъявили. Затем решили, что ее зловредная деятельность состоит
одновременно в пропаганде войны и подстрекательстве к уклонению от воинской
службы. Ясно: эти нормы несовместимы. Вместе они образуют "жареный лед".
Возможно, на последующем этапе кто-то из преследователей полнейшую нелепость
такого обвинения осознал. Наконец, выбор пал на статью 74-ю. Но и в ней
определились не сразу. Сгоряча объявили враждебность Новодворской к юговосточным
нациям: узбекам, таджикам, киргизам, татарам, и только затем,
очевидно, замыслив дискредитировать правозащитное движение в стране, решили
прилепить литератору ярлык врага народа. Сейчас Новодворскую обвиняют в
возбуждении вражды к русскому народу, оскорблении русского народа, пропаганде
неполноценности русского народа. Таким образом, у нас спустя пятьдесят с лишним
лет появился враг народа. И кто он?
Конечно, правозащитник, либерал и демократ.
Господа судьи, статья семьдесят четвертая применяется чрезвычайно редко, и тому
есть веские объяснения. Эта норма - одна из немногих в Уголовном кодексе -
предусматривает ответственность за произнесенное или написанное слово. Но есть
Конституция России, которая гарантирует каждому свободу мысли и слова. Налицо
коллизия между двумя ценностями: свободой самовыражения и чувством безопасности
расовых, национальных и религиозных групп. Разные государства решают ее поразному.
Например, нормы, подобной нашей семьдесят четвертой, нет в уголовных
кодексах ни одного из штатов Соединенных Штатов Америки. Она там немыслима,
потому что в США двести с лишним лет назад рассудили, что самая великая
опасность, какая грозит американской нации, - это какое бы то ни было
ограничение свободы слова, и на том стоят до сих пор. Свобода слова в Америке -
ценность абсолютная. Ограничена она только запретом клеветы в адрес конкретных
лиц. В других странах, в частности европейских, иначе. Действительно,
международно-правовые нормы ставят под запрет расистскую и националистическую
пропаганду. Но, вводя ответственность за подстрекательство к межнациональной
вражде, законодатели правовых государств принимают меры к тому, чтобы нормы
уголовного закона не стали источником злоупотреблений. А когда наказуемо слово,
такая опасность особенно велика. В статье семьдесят четвертой также содержатся
гарантии - пусть неисчерпывающие - того, чтобы она не превратилась в инструмент
для преследования свободы самовыражения, свободы убеждений. По этой норме
преступник - расист, преступник - националист - тот, кто своими действиями
преследует специальную цель - стравить народы, оскорбить национальное
достоинство, вызвать презрение к расовым и национальным группам как прирожденно
неп
...Закладка в соц.сетях
