Жанр: Философия
Введение в философию
...фом
дедукция, которая стремилась быть систематической (в отличие от
эмпирической дедукции Канта и от априорной дедукции Фихте) и примирить
множество с абсолютным единством, не преуспевает в этом. И это
происходит из-за того, что Гегель
трактует категории как понятия,
которые необходимо постичь, а не как понятия, которые необходимо
реализовать
[1].
1 Gentile G. La riforma della... P. 230.
В джентилеанской терминологии — это диалектика домысленных мыслей,
т.е., по сути дела, не диалектика (поскольку помысленное как таковое не
развивается и не диалектизируется — и, стало быть, в нем отсутствуют
единство и жизнь).
Единство же, по Джентиле, может быть дано лишь мыслью в акте; а это
значит, что единственная категория — это духовный акт. Остальные
категории не могут быть определены, потому что мысль — это непрерывное
самоопределение; они не могут быть дедуцированы, потому что мысль — это
непрерывная дедукция; они не могут быть перечислены, потому что переходы
мысли бесконечны и бесчисленны. Поэтому "все акты мысли, когда они не
рассматриваются как простые факты, суть один-единственный акт"; и в силу
этого, считает итальянский философ,
категории бесконечны по количеству
как категории мысли, рассматриваемой как помысленное (история); и суть
одна-единственная бесконечная категория как категория мысли в ее
актуальности
[2]. Поскольку основной и единственной категорией в
философии Джентиле является акт в действии, или акт в акте, постольку
его концепция получает название
актуализм
.
2 Ibid. P. 15.
Рассмотрим подробнее, каковы сущностные черты и особенности данной
философии. Прежде всего, актуализм сводит все к мысли — но не к мысли
отдельно взятого человека, рожденного от женщины и предназначенного
умереть
[1]. Следовательно, эта мысль есть Мысль, т.е. универсальная
(единая и бесконечная) мысль, или божественная мысль. Эту Мысль можно
также назвать Духом, или Субъектом, или Я. Раз Мысль есть акт — акт
универсальный, бесконечный, творческий, творящий себя и свое иное, — то
она не субстанция
. По мнению Джентиле, должно освободиться от
категории субстанции — как, впрочем, и от категории бытия, являющейся
самой абстрактной. Поэтому всю гегелевскую дедукцию, которая шла от
абстрактного к конкретному (от бытия к Идее), следует считать ложной,
ибо
от абстрактного к конкретному нет перехода
. Напротив, существует
процесс перехода от конкретного к абстрактному — как вечный процесс
перехода от мысли в акте к помысленной мысли.
1 Gentile G. Introduzione alia filosofia. P. 236.
Если Дух — единство, то не может быть простого единства, которое было
бы пустым единством, или ничем; истинное единство являет себя лишь в
своей противоположности, каковой оказывается множество. Единство без
множества — статичное единство, исключающее всякое движение и развитие;
и, дабы развитие было возможным, необходимо, чтобы само единство,
которое есть тождество, включало свое иное, т.е. различие. Итак,
единство духовного акта, — считает Джентиле, — включает различие,
осуществляется через различие
[1]; и поэтому актуализм никогда не
отрицал различия, в чем его порой незаслуженно обвиняли.
1 Gentile G. Introduzione alia filosofia. P. 245.
Какие же различия присущи Духу? Прежде всего, как мы уже отмечали,
Дух как Мысль разделяется Джентиле на мысль мыслящую и мысль
помысленную: первая — это мысль в акте, т.е. сам процесс мышления;
вторая — продукты мышления, т.е. то, что из акта превратилось в факт.
Эти два момента мысли диалектически связаны и порознь не существуют.
Вторым разделением является бином
субъект — объект
. Дух может
развиваться, лишь непрерывно отрицая свою противоположность — природу
(которая, однако, не является самостоятельной — и, следовательно,
полностью отличной от Духа, — а, напротив, предстает как неотъемлемый
диалектический момент Духа — и, стало быть, также как Дух).
Поскольку актуализм не допускает объекта мысли, который не был бы
продуктом самой мысли; не допускает ничего, предшествующего мысли, —
постольку последняя все создает из самой себя и одновременно познает
самое себя. Таким образом, она — и самосотворение (autoctisi), и
conceptus sui, или постижение себя (autoconcetto). А это значит, что
мышление есть изначальный принцип, из которого все происходит и к
которому все возвращается
.
И коль скоро Дух есть акт, а не факт, он не может выступать то как
интеллект, то как воля; но в процессе своей деятельности познает и
действует одновременно, будучи при этом всегда интеллектом как воля и
наоборот. Короче говоря, различия в Духе преходящи, они то возникают, то
исчезают, беспрестанно сменяя друг друга; единство же остается
постоянным. Различия, появляющиеся в ходе непрерывного становления, тут
же впадают в неразличенность, из которой незамедлительно возникают новые
различия (а им уготована такая же судьба). И так как все сливается в
вечно движущийся поток и тонет в нем, то логика, отождествленная с
феноменологией, превращается в актуализме в историю, в которой различия,
хотя они и имеют место в духовном процессе, возникают уже не как
типичные и с необходимостью следующие друг за другом ступени, а как
конкретные (эмпирические) неповторимые различия, беспрерывно сменяющие
друг друга. Таковы, в общих чертах, основные положения актуалистической
философии.
Подводя итог своих изысканий относительно гегелевской диалектики,
Джентиле указывает на два присущих ей, с его точки зрения, порока:
во-первых, она предстает
скорее как диалектика помысленного, чем как
диалектика мышления
; и, во-вторых, в ней Мысль выводится из Природы, а
последняя из Логоса, в то время как, по мнению итальянского философа,
надо, напротив, выводить из Мысли и Природу, и Логос, т.е. актуальная
Мысль должна быть беспредпосылочной.
Несмотря на то что Кроче и Джентиле создавали свои концепции,
подвергая критической переработке гегелевскую диалектику, подходы их во
многом разнились: Кроче, растворив Мировой Дух в Истории, создал
концепцию
Абсолютного историзма
; Джентиле же, сведя Абсолютную Идею к
Мысли в акте, разработал теорию актуализма. Такое различие в трактовке
гегелевской диалектики предполагало возможность возникновения между
двумя философами разногласий, которые в том же 1913 году переходят в
открытую полемику.
В ноябрьском номере
La Voce
Кроче напечатает статью
Об актуальном
идеализме
, на которую Джентиле даст ответ уже в следующем номере,
вышедшем в декабре. Так между двумя неоидеалистами, по словам Э. Гарэна,
возникает
напряженный диалог
, предназначенный перевернуть всю
итальянскую культуру. Суть этого
напряженного диалога
(а точнее,
спора) состояла в разном подходе к трактовке Духа. Ибо, хотя оба
мыслителя исходили из того, что единственной реальностью является
Абсолютный Дух как некое имманентное божество, принцип деятельности
последнего и его структуру они понимали по-разному.
В то время как в концепции Джентиле единство Духа является
изначальным по отношению к присущим ему различиям, у Кроче упор делается
на различия, хотя и в их единстве. Рассматривая связь дистинктов
(различий) как круг, он дополняет свою теорию идеей
приливов
и
отливов
, которая предполагает, что в определенные исторические периоды
та или иная форма духа становится доминирующей (
прилив
), а затем
утрачивает свое первенство (
отлив
) и заменяется другой. Но в любую
эпоху все формы Духа присутствуют одновременно, хотя активность их
различна. Джентилеанское абсолютное растворение всех различий в акте,
т.е. в мысли, мыслящей hie et nunc, согласно Кроче, оказывается
погружением в непосредственный опыт — в настоящее, лишенное всяких
оппозиций и поэтому неподвижное. Вот почему он обвиняет актуализм в
мистицизме и эмпиризме. Джентиле, в свою очередь, считает, что
крочеанское учение о
дистинктах
основывается не на диалектическом, а
на формально-логическом принципе, и упрекает его автора в забвении
диалектики и
натурализме
.
Вторым пунктом разногласий между двумя философами стало понимание
соотношения в Духе теоретической и практической деятельности. Уже в
своей
Эстетике
Кроче выдвигает принцип несводимости теоретической и
практической деятельности, которого он будет строго придерживаться и в
последующих своих работах. В пику ему Джентиле считал, что всякая
попытка провести жесткую разграничительную линию между познанием и
практической деятельностью несостоятельна, ибо обе они являются
производными чистого акта мысли — унитарного и всеохватывающего по своей
природе и, в силу этого, неделимого.
И наконец, третий пункт спора неоидеалистов касался понимания
специфики заблуждения и зла. Джентиле считал, что последние суть фикции,
потому что реально существует лишь мысль в акте, являющаяся всегда
истиной и добром. А в качестве зла и заблуждения нами может
рассматриваться лишь то, что уже было помыслено и отошло в прошлое — и
тем самым из конкретного превратилось в абстрактное. Кроче подобный
подход считает неправильным и абсурдным (ибо если бы заблуждение и зло
относились к прошлому, то какой смысл был бы бороться с ними?). С его
точки зрения, заблуждение существует не самостоятельно, а лишь в истине,
которая его исправляет, — точно так же, как и зло существует лишь в
совести, которая испытывает угрызения и, в силу этого, искупает вину. А
поскольку заблуждение и зло
входят в процесс преодоления
,
коррекции
,
катарсиса
, они всегда наличествуют в настоящий момент и не могут быть
отнесены к прошлому. Все это значит, что критика заблуждений и
искупление зла
являются борьбой не против прошлого, вчерашнего, а
против того, что есть во мне... и что должно быть мною побеждено
[1].
1 Цит. по: Lancelotti М. Сгосе е Gentile: la distinzione е l'unita
dello spirito. Roma: Studiura, 1988. P. 118.
Итак, уже в процессе разработки собственных философских концепций
между Кроче и Джентиле возникают существенные разногласия относительно
понимания деятельности Духа и его структуры. И объяснялось это во многом
складом ума обоих мыслителей, ибо первый был больше метафизик, чем
историк, а второй — больше историк, чем метафизик. Мучимый единством
Духа в его диалектической драме, Джентиле больше мистик, чем
рационалист, и даже, можно сказать, в большей степени фихтеанец, чем
гегельянец; Кроче же, склонный все видеть в историческом ракурсе, больше
занят рассмотрением различных форм Духа и их смены, чем его внутренними
муками. Будучи по своему складу ума дальше от иррационализма и
мистицизма, чем Джентиле, он, естественно, не мог принять многие выводы
последнего — и поэтому порой высказывал весьма нелестные замечания в
адрес актуализма (в частности, подчеркивая, что мыслящая мысль в
джентилеанской концепции
была не мыслью, а слепой витальностью,
помешавшейся на чем-то похожем на похотливость в отношении самой
себя...
, и что реформа гегелевской диалектики у Джентиле
на деле
состояла в вычеркивании всего, что было рационального у Гегеля, и в
установлении царства иррационального
[1].
1 Сгосе В. Nuove pagine sparse. 2 voll. Bari: Laterza, 1966. Vol. 2.
P. 200.
Из этого следует, что совершенно ошибочно считать создателя
актуализма последователем и продолжателем Кроче. На деле позиции двух
мыслителей различались в существенных пунктах уже в период построения их
концепций — и чем дальше, тем больше отдалялись друг от друга. Но,
несмотря на это, столь же неправильным, наверное, было бы возводить
между ними глухую стену. Попеременно критикуя один другого, оба философа
в определенной мере испытывали и взаимовлияние, хотя данное влияние
выражалось, как правило, не в принятии аргументов оппонента, а в
стремлении скорректировать свою позицию с их учетом. Короче говоря,
старая легенда
о Джентиле, который развивает мысль Кроче (или, еще
хуже, о Джентиле как последователе Кроче), оказывается полностью
развенчанной. Не только в концептуальном плане, но и по своей
ментальности это были два совершенно не похожих друг на друга человека.
Как отмечал А. Алиотта,
Кроче был философом здравого смысла, который
сводил в логическую и проницательную форму результаты своего
собственного человеческого опыта. Он не любил волнующих и чарующих
высот: он шел вперед по равнине медленным и неустанным шагом...
Джентиле... вызывал противоположное впечатление: он был гениальным и
взволнованным, сколь горячим, столь и холодным; он был философом
парадокса, который стремился к еще не достигнутым вершинам, карабкаясь
на самые крутые скалы, чтобы подышать там полной грудью посреди
первозданной чистоты льдов...
[1].
1 Aliotta A. Critica dell'esistenzialismo. Roma: Perrella, 1957. P.
187.
Теоретические разногласия двух неоидеалистов, которые вылились в спор
в 1913 году, с началом в 1914 году Первой мировой войны дополняются
разногласиями политическими. Если Кроче занимает позицию нейтралитета,
то Джентиле высказывается за вступление Италии в войну; и, когда
начинаются военные действия, он даже пытается записаться добровольцем на
фронт, но в этом ему было отказано. Тогда философ концентрирует всю свою
энергию на теоретической деятельности, что вскоре приносит обильные
плоды. В 1916 году выходит в свет его
Общая теория Духа как акта
, а в
1917 — первый том книги
Система логики как теории познания
(второй том
появится лишь в 1922 году). Эти две крупные работы Джентиле явились
систематической разработкой его актуалистической философии и,
безусловно, выдвинули его в первые ряды итальянских мыслителей.
И все же в это время создатель актуализма был известен по большей
части в академических философских кругах, а не среди широкой
общественности. Поэтому, дабы упрочить свои позиции и обрести
известность и популярность, он берется за проведение школьной реформы.
Будучи прирожденным воспитателем, Джентиле отдавал школе много сил и
энергии.
Я люблю школу, — говорил он, — и несу в нее всю свою душу,
когда туда вхожу; и выхожу из нее с большой верой в судьбы человеческого
духа
.
Реформа школьного образования (а в более широком плане —
педагогическая реформа) явилась одним из составных звеньев борьбы против
позитивистской культуры, которую вели Кроче и Джентиле в первые два
десятилетия XX века. Следует отметить, что в этот период, который вошел
в итальянскую историю как
эпоха Джолитти
, в процессе образования
превалировали научно-технические и математические дисциплины, что вполне
соответствовало духу позитивизма. Преобладание либеральных подходов в
сфере образования предопределяло то, что преимущество в формировании
интеллектуальной элиты отдавалось частным учебным заведениям. Это часто
вело к тому, что процесс образования оказывался неэффективным,
подчиненным политическим пристрастиям и основанным на произволе местных
властей.
Джентиле в довольно резких тонах охарактеризовал состояние дел в
сфере образования, в частности в итальянской школе, и весьма критически
оценил те подходы к воспитанию, которые были сформулированы
представителями исторической Левой в Италии и их последователями. Считая
невозможным провести реформу школы без коренных преобразований в сфере
воспитания вообще, он пытается осуществить реформу педагогики, опираясь
на свою философскую концепцию. И здесь философ исходит из постулата, что
Дух — это вечно развивающийся процесс, который не признает заранее
установленных законов, но творит сам свой закон и свой мир свободно. В
силу этого в педагогике не может быть какого-то универсального метода,
который мог бы считаться единственно научным, как полагали позитивисты.
А это значит, что учитель не может применять без разбору какой-то один
абстрактный и механический метод
в процессе воспитания учеников.
Каждый воспитуемый — активный субъект, поэтому преобладающим должен быть
не метод учителя, а метод самого ученика. В связи с этим Джентиле
отмечает, что
воспитание — это межличностный союз, сообщество,
объединение
, в которое на равных правах входят педагог и его
подопечный.
Следующий важный принцип джентилеанской педагогики вытекает из
признания актуализмом неделимого единства теоретической и практической
деятельности, т.е. воли и интеллекта. Отсюда следует неразрывность
интеллектуального и морального воспитания, воспитания и обучения, чем
подчеркивается
глубоко этическая сущность обучения
.
Школа, которая
обучает, но не воспитывает, — подчеркивает итальянский неоидеалист, — на
самом деле школа, которая не обучает
[1]. Не воспитывающее обучение
учит злу, и поэтому письмо и чтение могут быть лишь средствами, но
отнюдь не самодовлеющими целями. Антитеза между обучением и воспитанием,
по мнению Джентиле, — это антитеза между реалистической (читай:
позитивистской) и идеалистической культурой, антитеза между материальной
(утилитарной) и духовной концепциями жизни. Поскольку цель воспитания —
формирование личности, оно,
по сути дела, моральное воспитание
— и,
стало быть, никогда не может ограничиваться узкими рамками развития
познавательных способностей ребенка. Моральное воспитание — это, прежде
всего, формирование духа; но в то же время было бы односторонним
совершенствовать один лишь дух, к этому должно быть непременно добавлено
физическое развитие: ведь воспитуемый, как и каждый человек — это не
только дух, но и физический организм. Но физическое воспитание не просто
добавляется к воспитанию духа: оно само есть воспитание духа, закалка
его стойкости, способности переносить жизненные трудности и невзгоды.
Поэтому физическое воспитание ни в коем разе не должно сводиться лишь к
гимнастическим упражнениям; оно должно стать одной из важнейших
составляющих формирования характера. Такова третья отличительная черта
джентилеанской педагогики.
1 Gentile G. La riforma dell'educazione. P. 134.
И наконец, дух никогда не останавливается на том, что он есть, а
всегда стремится стать тем, чем он должен быть. И в этом плане для него
незаменимой является философия, потому что она
рождается не из
потребности понять уже прожитую жизнь
, но из стремления постичь то,
что есть наш идеал
. Резюмируя свои педагогические взгляды, Джентиле
отмечает, что всякое воспитание является хорошим лишь при условии, что
оно
философское воспитание, гуманное воспитание; воспитание, которое
приводит в движение весь дух
[1]. Таким образом, в процессе разработки
своей педагогической доктрины итальянский неоидеалист высказывает ряд
принципиальных идей, которые во многом не утратили своего значения и
сегодня.
1 Gentile G. La riforma dell'educazione. P. 184.
Итак, Джентиле предстал как автор весьма важной программы по
преобразованию всей системы образования в Италии; и это, естественно,
придало его фигуре общественный вес и значимость. Но по иронии судьбы
реализовывать эту программу выпало на долю Кроче, который в 1920 году
становится министром Общественного образования в последнем правительстве
Джолитти. Ему пришлось согласиться с Джентиле на то, чтобы включить
религиозное образование в программы начальных школ, ибо это было одной
из составных частей джолиттианского проекта по сближению с католиками и
по приобщению широких народных масс, на которых католицизм оказывал
сильное влияние, к государственной политике. Кроме того, Кроче одобрил
идеи сохранения за государством права на воспитание тех, кому
впоследствии надлежало руководить жизнью народа, т.е. представителей
политической и интеллектуальной элиты.
Однако реализация намеченной реформы сразу же дала сбои, ибо она
вызвала серьезную оппозицию в парламенте, где либералы занимали довольно
сильные позиции, да и в самой школе. К тому же правительству Джолитти
было суждено недолго существовать. В 1922 году к власти приходит
Муссолини и назначает Джентиле на ту же должность в правительстве,
которую до этого занимал Кроче. Таким образом, уже самому автору проекта
реформы приходится его реализовывать. Чуть раньше, в 1920 году, Джентиле
основывает свой собственный печатный орган
Giornale critico della
filosofia italiana
, который становится проводником идей актуализма во
всех сферах духовной культуры итальянского общества.
В итоге к началу 20-х годов новая идеалистическая культура почти что
безраздельно утверждается на Апеннинском полуострове. Это означает
окончательный закат позитивизма и значительное ослабление других
философских направлений, в том числе и католицизма, который был вынужден
в значительной мере пересмотреть собственные позиции и взять на
вооружение новую проблематику. В это же время борьба за лидерство между
Джентиле и Кроче завершается определенным компромиссом. Можно сказать,
что гегемония первого распространялась на философскую среду, а гегемония
второго — на нефилософскую; в этом смысле одну можно назвать внутренней
для философии, а другую — внешней. Как отмечал В. Матье,
официальной
философией для философов была джентилеанская философия, а для
литераторов, критиков, историков — крочеан-ская...
[1]. И такое
разделение не было случайным. Спекулятивная сила мысли Джентиле,
строгость изложения и филигранная техника философского анализа могли по
большей части удовлетворить лишь философа-профессионала. Кроче же
становится
философским гидом нефилософской Италии
именно в силу
публицистического характера его работ, полных ссылок на исторические
факты и литературно-художественные образы. Часто важные философские
проблемы он ставит в своих историографических и литературоведческих
работах, которые давали читавшим их отдохновение духа и упорядоченное
мировоззрение, способное гармонизировать жизнь.
1 Lamanna E. P., Mathieu V. Storia della filosofia. Vol. 7. La
filosofia del Novecento. La filosofia italiana contemporanea. Firenze:
Le Monnier, 1978. P. 7.
Надо сказать, что проект обновления духовной культуры Италии,
представленный неогегельянцами, с самого начала имел не только чисто
идеологический, но и политический характер. Кроче и Джентиле сознательно
шли на поиск тех политических сил, которые могли бы его реализовать. И
поскольку зарождающийся в начале века фашизм представлял собой довольно
мощное политическое движение, постольку они, естественно, не могли не
обратить на него внимания. Именно неоидеалисты (и в большей мере
Джентиле, чем Кроче) дали ему идеологическое обоснование; именно они
создали ему имидж
нового либерализма
. Отправной точкой в размышлениях
обоих философов о либерализме была изначальная неприязнь к
социалистическим идеям, реализация которых, по их мнению, должна была
непременно закончиться установлением авторитарного режима и подавлением
всех гражданских свобод. Джентиле в этой связи утверждал, что социализм
— это одна из форм вырождения демократии и парламентаризма и что
противостоять ему может лишь фашизм как
новый либерализм
. Последний,
по его мнению, коренным образом отличается от классического либерализма
английского образца, для которого характерно то, что корень свободы он
помещает в индивиде — и поэтому противопоставляет его государству,
которое утрачивает свою внутреннюю ценность и становится лишь средством
для достижения индивидуального благосостояния. В обществе, построенном
на этом принципе, господствует безудержный эгоизм, который раздирает его
на части и вызывает непримиримые конфликты и противоречия.
Но, по мнению философа, есть и другой либерализм, созревший на
немецкой и итальянской почве, который объявляет абсурдным
мнимый
антагонизм между государством и индивидом
. Для этого либерализма
свобода также является высшей целью и нормой человеческой жизни, но
реализуется она через государство и его законы.
Джентиле утверждает, что государство — это не орган примирения
эгоистических воль, а его закон — не только граница, кладущая предел
индивидуалистическим устремлениям, как полагала позитивистская
социология;
государство — это великая воля нации
[1], поскольку именно
из национального самосознания оно черпает свою силу. Отсюда
максимум
свободы всегда совпадает с максимумом силы государства
[2]. Тем самым,
в его представлении, фашизм как
новый либерализм
, который в своей
полемике
...Закладка в соц.сетях
