Жанр: Любовные романы
Трезвый расчет
...ольшим огнем...
Бостуик не обратил никакого внимания на испуг Дины, которой, судя по всему,
было страшно даже представить подобную возможность.
Дик внимательно смотрел на Джилл, ожидая ее реакции, и не был разочарован.
Девушка выпрямилась, на ее скулах вспыхнул румянец, но не стыда, а гнева, и
она произнесла тоном, не посрамившим бы и королеву:
— Мы скорее сами прыгнем в огонь, чем позволим прикоснуться к нашей
одежде таким грязным оборванцам, какие собрались в вашем пабе, мистер
Бостуик. Нет слов, в этой комнате чисто, чего нельзя сказать о том месте,
которое мы только что покинули. Благодарим вас за гостеприимство, но теперь
вы можете нас оставить. И не забудьте прихватить с собой ваш запах!
Дик еле удержался от смеха, видя озадаченную физиономию гиганта. Ну и язычок
у мисс Уилбери! Бостуику вряд ли приходилось слышать о себе что-либо
подобное.
Великан, однако, не разгневался, а, наоборот, посмотрел на Джилл, как на
истинную королеву, с искренним почтением.
— Дик, малыш, ты не соврал. Это настоящие леди. Самые что ни на есть
всамделишные.
И клянусь, такие еще не переступали порог моего заведения. Что ж, миледи, в
таком случае имею нижайше вам доложить, что к утру вам придется влезть в
полусухое платье.
Джилл коротко кивнула и холодно подтвердила:
— Да, это так.
Казалось, уважение Бостуика еще больше возросло. Он даже как будто смутился
и отступил к дверям с неким подобием поклона.
— Я пришлю одну из своих дев...ушек с едой и подогретым элем. Не
волнуйтесь, подам все самое лучшее. И будьте спокойны, сюда никто не войдет
без вашего, стал быть, высочайшего, блин, соизволения. Отдыхайте и ни о чем
не тревожьтесь.
С этими словами гигант попятился, по дороге наткнувшись обширным задом на
дверной косяк, и исчез в темноте коридора. Дик улыбнулся.
— Смотрите-ка, мисс, как вы напугали старину Бостуика! И вам не стыдно?
Джилл не ответила на шутку, устало вздохнув.
— Пожалуйста, уйдите, мистер Аллен, и заберите с собой вашего
подельника. Мы до смерти устали, а вам, наверное, хочется повеселиться.
Дик кивнул, зная, что она говорит правду — обе девушки едва держались на
ногах.
— Здесь вы в безопасности, как и обещал Бостуик. Я никого не подпущу к
этим дверям, отдыхайте спокойно.
Джилл покачала головой.
— Вам тоже нет нужды сторожить под дверью. Как я и обещала, мы не
собираемся бежать... ЭТОЙ ночью.
Говоря это, Джилл смотрела, как Дина со стоном опускается на одну из
кроватей. Рокко шагнул было к девушке и хотел помочь, но Дина оттолкнула его
руки, не желая ничего принимать от одного из своих тюремщиков.
Дик медлил. Он положил руку на спинку одного из кресел и как бы в раздумье
произнес, не поднимая глаз на Джилл:
— Нам тоже нужно поспать, мистрис Джилл. Неужели вы откажете нам с
Рокко даже в одной из этих жалких табуреток, не говоря уж о кроватях,
которые приготовили, между прочим, и для нас тоже...
Он поднял глаза и одарил Джилл своим коронным взглядом. В нем сквозила смесь
ангельской невинности и дьявольского соблазна. Голос Дика был тих и
вкрадчив.
Этой тактикой он пользовался неоднократно, и не было в Англии существа
женского пола, которого она не тронула бы хоть чуть-чуть. Даже его
собственная мать, столь же умная женщина, как Джилл Уилбери, не могла
устоять перед этими чарующими интонациями и умоляющим взором.
Но Джилл Уилбери устояла.
Она презрительно сморщила свой прямой нос, словно от Дика несло чем-то
неприятным, и заявила:
— Не вижу причин, по которым вы не могли бы вернуться в паб и получить
там и отдых, и сон, и удовольствия одновременно. Это не будет стоить вам
слишком дорого, к тому же, — тут серые глаза опасно сузились, — я
не думаю, что женщины, которых мы видели в таверне, так легко смирятся с
вашим отсутствием. Полагаю, что вы с Рокко будете слишком заняты этой ночью,
мистер Аллен, чтобы вернуться в это скромное убежище. Так что не говорите
ерунды и уходите. Там самое место для таких, как вы!
Впервые за долгие годы Дик Аллен почувствовал, что смущен и раздосадован
поведением женщины. Такого с ним не случалось. На него смотрели, как на
урода. Как на нечто отталкивающее, неприятное, грязное. Нежеланное.
Дик привык оставаться хозяином положения во всем, тем более в отношениях с
женщинами. Однако сегодня все шло наперекосяк, мир Дика рушился, и он
выпалил злые, грубые слова, прежде чем понял, что делать этого не следовало
бы...
— У вас острый язычок, мисс Джилл Уилбери, но вы слишком заносчивы!
Неудивительно, что в столь почтенном возрасте вы остаетесь девицей, и у меня
нет сомнений, что так ею и останетесь!
Он никогда в жизни так не говорил с женщиной, никогда не был так жесток и
непочтителен. Лучше бы он ударил ее ножом — это было бы не так больно.
А главное — не так стыдно.
Дик видел, как расширились серые глаза, как смертельно побледнело лицо
Джилл, а еще заметил боковым зрением, как верный Рокко отстал от Дины и с
невыразимым удивлением глазеет на него. Потом старый дружок прошептал:
— Бог ты мой!..
Это было сказано с таким выражением, что у Дика сдавило сердце. Рокко, дитя
трущоб, круглый сирота, подобранный в канаве и выращенный самыми отпетыми
бандитами Сохо, прошедший огонь и воду, знавший цену и ножу, и золоту, и
смазливому личику, вечно насмешливый и злой, этот Рокко был искренне
потрясен и смущен словами, которые так легко вырвались из уст его друга.
Стыд застилал Дику глаза. Он оскорбил женщину, и не важно, что разум этой
женщины получше, чем у иного мужчины, а язык напоминает жало.
Он опустил глаза и пробормотал:
— Простите меня. Я не должен был так... Спокойной ночи!
С этими словами Дик Аллен торопливо направился к дверям. Рокко нагнал его по
дороге и возбужденно схватил за руку.
— Что это с тобой? Что на тебя нашло?
Дик сердито вырвал руку.
— Ничего. Она меня допекла. Ты слышал, что она сказала.
— Я слышал, что сказал ты!
— Ну и что? Я же говорю, она меня достала! Оскорбила. Вывела из себя.
— Женщины сроду тебя не выводили из себя. Никогда в жизни. Ты на них
просто не обращал внимания, кроме матушки и сестер, конечно. И что я вижу?
Один неполный день в компании мисс Джилл Уилбери — и ты уже выбит из седла!
Мне это не нравится, совсем не нравится.
Дик запустил пятерню в густую шевелюру и несколько раз дернул себя за вихры.
— Мне самому это не нравится. Никогда в жизни я так не говорил с
женщиной. Я хочу выпить!
— Да уж, выпить нам просто необходимо. Ох зря мы связались с этим
Боуменом...
Дина смотрела на Джилл с тоской и сочувствием.
— Он совсем не то имел в виду, что сказал, Джилл! Это он от злости,
честное слово, от злости.
— Конечно, конечно, Дина...
На самом деле Джилл ужасно переживала сказанное Диком. Она слишком хорошо
знала, что некрасива.
Это глупо! Ведь о недостатках своей внешности она знает с детства, это
больше не должно мучить ее, к тому же ей наплевать, что думает о ней этот
Аллен. Такой негодяй не заслуживает внимания, что бы ни плел его мерзкий
язык.
Она заметила, что Дина дрожит, и пришла в себя. Решительными движениями
Джилл принялась стягивать мокрое платье.
— Поторопись, Дина! На двери нет засова, но я посторожу и никого не
впущу, пока ты не завернешься в одеяло.
С этими словами Джилл развесила свое платье на спинке стула и направилась к
тяжелой дубовой двери. Дина с тяжелым вздохом последовала примеру хозяйки,
собираясь развесить собственное платье на спинке другого стула.
— Этот жалкий огонек нипочем не высушит нашу одежду, Джилл! Бостуик был
прав. Ох, я даже руку не могу выпростать из рукава, такой он мокрый.
— Иди сюда, я тебе помогу. Надо спешить, пока не принесли обещанную
еду. Клянусь, не смогу даже прилечь, пока мы не подкрепимся и не согреемся
хоть чуть-чуть!
— Ой, батюшки, как же холодно! Никогда мы не согреемся!
Упрямое платье наконец-то слезло с Дины, и теперь девушка дрожала в одном
белье. Дина обхватила себя за плечи, зубы выстукивали дробь. Джилл
решительно подтолкнула ее к кровати.
— Живо снимай остальное и завернись в одеяло. Сейчас мы высушим твои
вещи, а потом ты посторожишь, пока я буду сушить свои.
— Они высохли, Джилл! Они совсем сухие!
Джилл тщательно ощупывала вещи, а Дина проворно одевалась в сухую и теплую
на ощупь одежду. Джилл растерянно потерла лоб рукой. Она задремала вроде бы
всего на минуточку, а платье успело высохнуть...
Десять минут спустя, одернув на себе практически сухое платье, Джилл Уилбери с чувством произнесла:
— Слава тому, кто придумал нейлон! Вот еще бы поесть — и жизнь
окончательно улыбнулась бы нам даже в этом притоне.
Почти тотчас раздался тихий и почтительный стук в дверь, возвещавший о
прибытии еды и питья, обещанных Бостуиком. К своему удивлению, Джилл
обнаружила, что все очень вкусно, просто и отменно приготовлено, и девушке
показалось, что она в жизни не ела ничего вкуснее. Теплый деревенский хлеб с
румяной корочкой, овощной суп, отлично прожаренные, сочные куски мяса,
острый сыр и что уж совсем немыслимо — два маленьких миндальных кекса.
Бостуик прислал на выбор и вино, и эль; вино оказалось слишком кислым и
крепким, так что Джилл и Дина рискнули попробовать второй напиток и
признали, что он отлично сварен, в меру крепок и очень ароматен.
Закончив трапезу, обе девушки разом почувствовали, что жизнь в сущности
действительно не так уж и плоха.
К тому же и шум, долетавший снизу, сделался намного тише, так что очень
скоро Джилл и Дина добрались до кроватей и улеглись, блаженно вытянув
гудящие ноги. Им стало тепло и спокойно, и потому Джилл Уилбери начисто
позабыла о том, что их с Диной похитили, и заснула мертвым сном. Она даже не
пошевелилась, когда часом позже в комнату неслышно проскользнул Дик Аллен.
Некоторое время он постоял у двери, вглядываясь в спокойные лица девушек и
недоверчиво хмурясь. Потом осторожно приблизился к кровати Джилл и поправил
одеяло, прикрывавшее девушку.
В глубине души он восхищался ее самообладанием, но сейчас его терзала еще и
досада. Прекрасный план Боумена трещал по швам, потому что одно дело —
замышлять преступление на словах, и совсем другое — воплощать его в жизнь.
Сказать честно, он и не собирался никого похищать. Просто репутацию крутого
парня надо поддерживать — и когда знакомый бармен шепнул, что Дика ищет
некий Марк Боумен, чтобы предложить выгодное дельце, Дик просто сыграл
крутого гангстера... А потом выяснилось, что это — сестра Джейка Уилбери. И
отступать стало некуда.
Скорее всего, сейчас по всем графствам рассылают фотографии Джилл и ее
секретарши. Возможно, кто-то уже сообщил о светлом лимузине, который видели
на шоссе после шести вечера. Завтра местный констебль наверняка наведается к
Бостуику — потому как его притон у полиции на карандаше, это к гадалке не
ходи. Конечно, ни сам Бостуик, ни его девки ничего не скажут, но за всех ли
посетителей этого захолустного паба можно поручиться? Да, к Бостуику ходят
вполне определенные люди, не самые, мягко говоря, законопослушные, но это
ведь как спросить...
Дик вздохнул. Месть неожиданно показалась не таким уж и сладким занятием.
— Тсс! Мы должны все сделать тихо и быстро! Ты все собрала?
Дина кивнула, косясь на окно.
— А может быть, не пойдем через дом? Окно низкое, до земли недалеко, и
нас никто не сможет заметить.
Джилл покачала головой, надевая куртку.
— Незачем мучиться. Все спят без задних ног. Слышишь, какой храп
доносится снизу? Они ничего не заметят, если мы тихо пройдем мимо. Не
трясись, Дина. Самое худшее, что с нами может случиться, это что нас снова
схватят, зато в случае успеха мы будем свободны.
Джилл выпрямилась и глубоко вздохнула, одобрительно кивнула сама себе и
направилась к двери.
— Лишь бы мы смогли поймать машину, но даже если и не поймаем,
отправимся в Лондон пешком.
Огромная дверь бесшумно отворилась, и Джилл осторожно выглянула в коридор.
Он был безлюден, и девушка решительно двинулась вперед, поманив за собой
Дину. Они прошли до самого выхода в зал паба, едва дыша, спустились по трем
ступенькам и оказались перед бархатной занавеской. Здесь Джилл снова затаила
дыхание и осторожно отодвинула край занавески.
Волна удушающей вони вновь ударила ей в нос, но девушка справилась с
отвращением. Пирушка явно продолжалась всю ночь до самого утра, но теперь
пропойцы платили свою дань. Повсюду валялись безжизненные тела, могучий храп
сотрясал воздух. Недопитые кружки стояли на столах и валялись на полу,
объедки и огрызки были разбросаны по всему залу, погасший камин чадил из
последних сил, и желудок Джилл резко подскочил к горлу. Ей захотелось как
можно скорее выбраться на свежий воздух.
Она решительно шагнула вперед, сделала несколько шагов и настороженно
замерла, оглядываясь по сторонам и пытаясь уловить взглядом, не проснулся ли
кто-нибудь из спящих. Ни единого движения. За спиной она чувствовала
напряженное дыхание Дины. Девушка нагнала ее и прошептала:
— Где же Дик Аллен?
— Я его не вижу...
Джилл внимательно оглядывала груды тел. Дик был слишком приметным мужчиной,
чтобы потеряться в этой безликой массе. Здесь его не было, как не было и
Рокко, и Бостуика, чьи огромные габариты трудно было бы не заметить.
— Может, они без нас уехали?
— Нет. Вряд ли. Должно быть, они у... в общем, с женщинами, в другом
крыле. Пошли.
В молчании они осторожно пробирались к выходу, стараясь не наступить на чью-
нибудь руку или ногу, а то и голову. Иногда кто-нибудь из спящих шевелился
во сне, громко стонал или рыгал, и тогда Джилл и Дина испуганно замирали, но
потом неуклонно продолжали свой путь к свободе.
Уже у выхода Джилл остановилась и задумчиво покачала головой.
— Что-то здесь не так! Они не могли так сильно напиться, чтобы не
запереть входную дверь. Должно быть, он встал и теперь стережет нас снаружи,
зная, что мы попытаемся удрать. Если бы он был в доме, дверь была бы
заперта. Это ловушка!
Дина робко тронула подругу за рукав.
— Но ведь это обычная деревня, Джилл. От кого им запираться-то?
Напились, вот и оставили дверь открытой.
Джилл слегка повысила голос, мало заботясь о том, что ее могут услышать:
— Как бы там ни было, давай поторопимся. Если Аллен там, то не будем
заставлять его ждать. Пожелаем ему доброго утра.
Джилл решительно толкнула дверь и вышла во двор, почти уверенная в том, что
сейчас увидит перед собой и Аллена, и Рокко, нахально улыбающихся и
уверенных в себе.
Во дворе никого не было. Совсем никого.
Девушек встретило холодное и ясное весеннее утро, еще темное, но уже
готовящееся к восходу солнца. Деревья были мокрыми после вчерашнего ливня.
Воздух был чист и свеж, Джилл изо всех сил раздувала ноздри, чтобы напиться
им и поскорее позабыть отвратительную вонь кабака. Дина оказалась более
предусмотрительной и осторожно закрыла за собой дверь.
Джилл прошептала, увлекая подругу за собой:
— Может, это шанс на спасение? Пожалуйста, пусть это будет так! Дина,
бежим.
Все было так просто, слишком просто, подозрительно просто, и Джилл не верила
происходящему...
И правильно делала.
Рокко кинулся к ним от живой изгороди, и Джилл, понятия не имея, что он
собирается сделать, попыталась прорваться в калитку. Она припустила бегом со
всей прытью, на которую была способна.
Появившийся из амбара Дик издал возмущенный вопль и рванул за ней. Бедняжка
Дина уже попала в крепкие руки Рокко, а Джилл мчалась по двору, прекрасно
понимая, как это глупо. Тяжелые шаги Дика раздавались все ближе и ближе, а
намокшие туфли стали тяжелыми, словно гири, холодный воздух обжигал легкие,
дыхание перехватывало, но до калитки все еще было далеко.
Наконец тяжелая рука Дика схватила ее за плечо, и Джилл поняла, что все
кончено, однако бежали они оба слишком быстро, чтобы остановиться сразу, и
потому потеряли равновесие и рухнули наземь. Дик оказался сверху.
Грязь была жидкой и холодной, а Дик Аллен ужасающе тяжелым, и Джилл с криком
забилась под ним, отчаянно лягаясь и брыкаясь. Несколько ошеломленный, Дик
быстро вскочил и протянул ей руку, чтобы помочь подняться, но разъяренная
Джилл вскочила сама и резко толкнула разбойника в грязь.
Потом она налетела на него словно фурия и принялась изо всей силы колотить
его по плечам и голове, снова и снова опрокидывая в грязь. Дик тщетно
пытался увернуться и подняться, но в конце концов ему удалось громко
проорать ей прямо в ухо:
— Как вы выбрались?!
Джилл опешила на миг, и Дик тут же схватил ее за руки. Теперь их лица были
совсем близко друг от друга.
— Через дверь, вот как!
— Но это невозможно!
— Возможно! Все было возможно, вот только зря мы поперлись через дверь!
Надо было слушать Дину и уходить через окно в сад! Мы бы уже были далеко
отсюда!
Дик лежал на спине, крепко сжимая руки Джилл, и недоверчиво смотрел ей в
глаза.
— Вот именно. Вы прошли через дверь, хотя я был уверен, что вы
попытаетесь бежать через окно... Что вы за женщины? Спокойно отправляетесь
через парадный выход, словно вы и не в плену.
Джилл вырвала у него свои руки и принялась счищать с пальцев грязь.
— Мы женщины, которым хватает ума сообразить, что под окном их
наверняка будут стеречь. Я не дура!
— Я тоже не дурак. Ошибся я только в способе бегства, а в том, что вы
попытаетесь это сделать, не сомневался. Несмотря на вашу клятву, мисс.
— Я поклялась, что мы не убежим этой ночью. Сейчас уже утро.
— Я прекрасно вас понял, мисс Уилбери, уже тогда, когда вы клялись.
Жаль только, что я зря проторчал три часа на холоде под вашими окнами.
В голосе Аллена звучало странное разочарование, словно он был даже обижен
тем, что Джилл пренебрегла окном и пошла через дверь. Он лежал в грязи,
такой расстроенный своей неудачей, что девушка не смогла удержаться от
улыбки. Заметив это, Дик погрозил ей пальцем.
— Не смейтесь надо мной, мисс Джилл Уилбери! Мне не до шуток! Мы с
Рокко чуть не окоченели на этом холоде, пока ждали вас.
Дальше произошло невероятное. Джилл почувствовала, как ее разбирает
настоящий хохот. Она негромко хихикнула раз, другой, потом представила, как
эти двое прогуливаются под их окошками, строят планы, как будут ловить
падающих из окна пленниц, что скажут им вместо приветствия, а в это время
пленницы появляются из-за угла.
Джилл расхохоталась в голос. Дик с упреком посмотрел на нее.
— Вы бесчувственная и бессердечная женщина. Я о вас так заботился, а вы
мне отплатили черной неблагодарностью.
Джилл сотрясалась от хохота, ползая по земле и едва выговаривая слова:
— Окно... всю ночь... а мы из-за угла... ой не могу... — Слезы
катились у нее по щекам.
— Вы жестокая. Безжалостная, бессердечная, беспечная... — гнул
свое Дик.
Джилл только пуще заходилась смехом. Подошли Рокко и Дина и с интересом
уставились на них, но это лишь добавило тем веселья.
В конце концов, когда Джилл уже стала пытаться успокоиться, к ней
присоединился сам Дик. Вначале он просто фыркал, сдерживая смех, но потом
захохотал в голос, и это добило Джилл. Она рухнула ему на грудь, а он обнял
ее, чтобы она не скатилась с него в грязь, и оба смеялись, смеялись,
смеялись, так смеялись, что, казалось, этому не будет конца.
Дина опасливо шепнула Рокко:
— Они свихнулись оба, не иначе.
Новый взрыв хохота.
— Просто это действительно смешно, Дина...
Еще один взрыв.
Так продолжалось довольно долго, наконец смех стал утихать, и Джилл, слабая
от смеха, словно новорожденный котенок, уже просто стонала на груди Дика,
когда до нее дошло, что она лежит на мужчине самым непристойным для
приличной девушки образом — оседлав его бедра. Джилл подскочила так, будто
под ней неожиданно обнаружились горящие уголья. Они с Диком посмотрели друг
на друга... Повисла долгая пауза... Они молчали... молчали...
И снова расхохотались.
Чуть позже, с трудом поднимаясь с земли при помощи Дины и Рокко, Джилл
Уилбери подумала вот о чем. Она всегда стеснялась представить тело мужчины,
но вот теперь, побыв с этим телом в тесном контакте, должна была признать,
что это оказалось крайне весело.
Дик, постанывая от смеха, поднялся с земли.
— Теперь нам нужна баня.
— Ага. Баня.
И снова хохот, но на этот раз Рокко и Дина не дали им разгуляться. Дина
подхватила хозяйку под руку, а Рокко потряс Дика за плечи и заявил Дине с
нарочитой суровостью, хотя в глазах у него плясал смех:
— Мы должны поскорее увести этих двоих в дом, пока они не покалечились.
Поглядите только, Дина, что они натворили. Вся деревня проснулась.
Это было почти правдой. Во всяком случае, все посетители паба Бостуика точно
проснулись и выползли во двор, удивленные необычным шумом. Теперь все
глазели на Дика и Джилл, грязных, измученных, еле волочивших ноги с помощью
своих слуг. Особенно изумленным выглядел Бостуик, слово гора возвышавшийся
над толпой. Он уже открыл рот, чтобы что-то спросить, но в этот момент Дик
громко икнул — и Джилл повисла на руках Дины от хохота.
Рокко рявкнул, поддерживая всхлипывающего от смеха Дика:
— Бостуик! Нам нужно две ванны с водой. Немедленно.
— Но у меня ничего не готово...
— А мне плевать! Растолкай своих девок, пусть согреют воды. Не успеют
согреть, мы вымоем этих двоих холодной, но без бани нам несдобровать! —
Рокко свалил Дика на ближайшую скамью и воззрился на него с явным
неодобрением: — Если б тебя кто сейчас увидел, Дикки-бой, то сказал бы, что
ты или пьян в стельку, или и впрямь слетел с катушек.
От Бостуика они даже не ушли — уехали на раздолбанных велосипедах, которые
обнаружились в амбаре. Дина пристроилась за спиной Рокко, а вот Джилл
пришлось сесть на раму перед Диком. Скорость была невелика, но все же выше,
чем у пешеходов.
Дик осторожно прижимал Джилл к себе и радовался, что она не сопротивляется.
Через некоторое время он осторожно поинтересовался:
— Что случилось с твоими родителями?
— Отец погиб на фронте. Мама умерла уже после войны. Мне было десять
лет. С тех пор я живу с дядями и тетками.
Дик сам не знал, что с ним творится. Обычно он избегал подобных разговоров,
трезво рассудив, что помочь всем людям все равно не в состоянии, но с Джилл
все было по-другому. Ему очень хотелось утешить ее и защитить, непонятно,
правда, от чего, ибо он сам и представлял для нее главную угрозу.
Кроме того, он был совсем не уверен, что Джилл Уилбери согласится принять
его сочувствие и помощь.
Дик тихо вздохнул и промолвил:
— Трудно расти без родителей. А когда ты выросла... стала заботиться о
своих родственниках? Вместо родителей?
— Да. Джейк не может мне помочь, он почти все время отсутствует. Но не
думай, что это для меня непосильная ноша. Я очень люблю их всех, а они любят
меня.
— А... Джейк? Он думает так же, как и ты? Он тоже оберегает вашу семью?
— Конечно! Он же здравомыслящий и умный человек. Кроме того, он добр и
честен...
Дик криво усмехнулся.
— Серьезно? Тогда это не тот Джейк Уилбери, которого я знаю.
Джилл пытливо взглянула через плечо на лицо Дика, ставшее внезапно почти
жестоким.
— Откуда ты знаешь моего брата? Почему ищешь с ним встречи? Между вами
явно вражда, но я не могу вспомнить, чтобы он когда-либо упоминал твое имя.
— Он вряд ли делал это, согласен. Зачем золотому мальчику упоминать имя
нищего недоучки?
— Ты поэтому так ненавидишь его? Потому что он успешнее тебя?
Она спросила это так по-детски доверчиво, так растерянно, что Дик едва не
взвыл от отчаяния. Да какое ему дело до Джилл Уилбери?! До ее тревог и
волнений за собственную семью? До страха за брата?
Но Джилл Уилбери была не из тех женщин, к которым можно отнестись
легкомысленно.
— Скажем так, однажды он нанес моим родителям сильное оскорбление,
настолько сильное, что даже я вправе требовать удовлетворения.
Джилл вздохнула.
— Пусть так, хотя я не могу представить, чтобы Джейк сознательно мог
оскорбить старших, но даже если ты хотел только отомстить, глупо было
связываться с Боуменом. Это не просто оплошность, это смертельно опасная
ошибка!
— Смертельно опасной ошибкой было бы упустить такую возможность. Как
мне еще заполучить Джейка в свои сети? Что может стать лучшей приманкой,
нежели его собственная сестра? Он придет за тобой, обязательно придет!
Джилл зябко передернула плечами.
— Да, придет, и что? Для тебя было бы лучше, если бы первыми до тебя
добрались полицейские. Джейк просто убьет тебя.
Дику это было отли
...Закладка в соц.сетях
