Жанр: Фантастика
Салли локхарт 1. Рубин во мгле
...капитан, его звали Картрайт, как я теперь понимаю, старался не допустить меня общаться
с мистером Локхартом. Впрочем, тот большую часть времени проводил в его каюте со
своими бухгалтерскими книгами.
Это было очень странное время. Мы отдрейфовывали все дальше и дальше от
морских путей, пока мало-помалу вся работа на борту не сошла на нет... Я приставал к
капитану, но он только отмахивался от меня. Матросы лежали себе в теньке, а проклятая
джонка и не думала отвязываться от нас. Мы вяло ползли по воде... И я чувствовал, что
понемногу схожу с ума.
На вторую ночь это началось.
Я стоял на ночной вахте. Близился рассвет; матрос по имени Хардинг был за
штурвалом, и эта чертова джонка все еще тащилась в темноте по левому борту от нас.
Ночь была светлой. Луны не было, но звезды... Если вы их видели в Англии, значит, вы не
видели их вовсе. Они не поблескивали - они блистали в небе яркими лампадами, а
море... море просто трепетало, как живое, и фосфоресцировало... Волны, разрезаемые
форштевнем, и дорожка за кормой искрились миллионами белых вспышек, а море по
бортам корабля кипело и переливалось - таинственные рыбы всплывали из бездны,
какие-то мерцающие медузы или каракатицы светились в воде, возникали и тотчас
пропадали влажные вихри и водовороты глубинных огней... Такая ночь выпадает раз или
два в жизни - незабываемое, перехватывающее дух зрелище! И единственным темным
пятном во всем этом сверкании была джонка. У них там был только фонарь,
раскачивавшийся на топ-мачте, а весь контур судна был непроглядно черен - черен,
словно вырезанные из черной бумаги фигуры в театре теней.
И тут Хардинг, рулевой, сказал мне: "Мистер Бедвелл, там кто-то возится возле
левого борта".
Я подошел к лееру, стараясь не произвести ни звука, и действительно по левому
борту увидел человека - он как раз перелезал через него, чтобы соскочить в шлюпку,
поджидавшую его внизу. Я чуть было не поднял тревогу, но в свете звезд я узнал его. Это
был капитан.
Я велел Хардингу стоять на месте, а сам помчался вниз, к каюте мистера Локхарта.
Она была заперта - и не было никакого ответа, сколько я ни стучал, так что я попросту
вышиб дверь и увидел...
Бедвелл остановился и взглянул на Салли.
- Простите, мисс. Он был заколот.
Салли почувствовала смертельную муку, сжавшую ее грудь, и слезы застлали ей
глаза. Но она только гневно тряхнула головой.
- Продолжайте, - велела она. - Не останавливайтесь.
- Каюта была перевернута вверх дном. Все его бумаги были разбросаны по полу,
койка разворошена, дорожный сундук опрокинут. И капитан, только что покинувший
корабль, и джонка неподалеку... Я чуть было не бросился будить команду, как вдруг
услышал стон.
Он был еще жив. Он шевельнулся, и я постарался немного приподнять его, но он
покачал головой.
"Кто это сделал, мистер Локхарт?" - спросил я.
Он что-то сказал, я не расслышал, но тут он внятно произнес два слова, и кровь
остановилась во мне.
"Аи Линь", - сказал он. - Черная джонка - его корабль. Капитан..."
Он остановился, чтобы перевести дыхание и собраться с силами. А мысли в моей
голове тем временем обгоняли одна другую. Аи Линь... Если это его корабль, мы погибли.
Ибо Аи Линь был самым жестоким, необузданным и кровожадным пиратом во всем
Южно-Китайском море. Я никогда не слышал, чтобы его имя произносили без дрожи.
Тут мистер Локхарт снова заговорил: "Найдите мою дочь, Бедвелл. Мою дочь
Салли. Скажите ей что произошло..." Вы уж простите меня, мисс Локхарт, дальше я чтото
не разобрал или просто не расслышал... Но потом он ясно сказал: "Передайте ей: пусть
держит порох сухим". Это я запомнил точно. Так он сказал и умер.
Лицо Салли покрылось потом. Эти слова - "держи свой порох сухим" - отец
всегда говаривал ей, когда уходил из дому, и вот теперь он ушел навсегда.
- Все в порядке, - сказала она. - Я слушаю. Расскажите мне все. А если я
заплачу, не обращайте внимания. Продолжайте.
- Я так понял, он успел надиктовать письмо слуге. Но не думаю, что оно дошло.
- Оно дошло. С него-то все и началось.
Бедвелл потер бровь. Заметив, что его рюмка опять пуста, Фредерик выплеснул туда
остатки бренди.
- Спасибо. О чем это я... Ну и вот. Вслед за этим над моей головой раздался
странный шум, вроде шороха огромных дождевых капель. Только это был не дождь - это
был стук босых пяток по палубе, и в следующую секунду до меня донесся жуткий вопль
Хардинга. А затем - треск ломаемого дерева...
Я осторожно выбрался через люк и притаился в тени наверху.
Корабль тонул. На палубе было шесть или семь китайских дьяволов, разбивающих
топорами спасательные шлюпки, и двое или трое из нашей команды, лежавших в крови.
Корабль уже так сильно накренился, что трупы двинулись, как живые, и медленно
заскользили к воде, которая уже наползла на палубу, шелестя им навстречу...
Проживи я хоть сто лет, я никогда не забуду этого зрелища. Оно все время со мной,
ярче, чем эта самая комната; стоит мне только закрыть глаза, как оно явственно всплывает
передо мной... Море, полное света, блистающее всеми цветами радуги, будто огромный
застывший фейерверк; искристые всплески воды, там, где что-то падало в море; кайма
трепещущего, серебристого огня по периметру корабля; неподвижный черный силуэт
джонки неподалеку и звезды в небе - невероятные, огромные, красные, желтые, голубые;
и мертвецы, плавающие в собственной крови на палубе, соленой, как и море, готовое их
принять; и пираты, крошащие топорами шлюпки; и ощущение гибели, неотвратимого
погружения, растворения в сияющем океане света... Знаете, мисс Локхарт, я пристрастен к
ужасному наркотику; многие дни и ночи я провел в самых странных и невообразимых
грезах, но ни одна из них даже отдаленно не сравнится с теми минутами, которые я провел
на палубе тонущей "Лавинии".
И тут я почувствовал, как кто-то дергает меня за рукав. Это был Перак. Как только я
оглянулся, он приложил палец к губам.
"Пойдем со мной, Бедвелл-туан", - прошептал он, и я пошел, шатаясь, как
беспомощный ребенок. Одному Богу известно, как это ему удалось, но он спустил на воду
капитанскую шлюпку, и она покачивалась на волнах позади кормы "Лавинии". Мы
забрались внутрь и отгребли прочь, но не далеко. Должен ли я был остаться? Должен ли
был затеять с ними бой - с голыми руками против их сабель? Не знаю, мисс Локхарт...
Не знаю...
Затем пираты убрались восвояси - запрыгнули в джонку и уплыли. "Лавиния"
почти затонула, остатки команды, те, кто не был зарезан на палубе, дрались за место в
спасательных шлюпках, и мы слышали крики отчаяния, когда они поняли, что шлюпки
продырявлены. В следующую минуту шхуна затонула - потрясающе быстро, будто
огромная рука надавила на нее сверху, и на месте ее гибели образовалась гигантская
воронка, послышались крики матросов, упавших в воду. Капитанская шлюпка была мала
- она могла выдержать не более семи или восьми человек, но можно было попробовать
еще кого-то спасти. Я развернулся и погреб к ним.
Но когда мы были всего в пятидесяти метрах от барахтающихся матросов,
появились акулы. Вот тогда у них не осталось ни шанса... Это были бестолковые
неповоротливые парни, но совершенно безвредные; подумать только, что они были
обречены с самого начала...
Очень скоро мы остались одни. Море было усеяно обломками кораблекрушения -
разбитыми веслами, кусками дерева и так далее. Мы медленно проплывали мимо,
абсолютно ничего не чувствуя. Было полное опустошение. Кажется, я даже заснул.
Совершенно не помню, как прошла та ночь; впрочем, наутро нас подобрало
малайское рыболовное судно. Это было невероятное везение: без воды, без пищи мы бы
недолго продержались. Малайцы доставили нас к берегу, где стояла их деревня, а оттуда
мы направились в Сингапур. И там...
Он остановился, устало потер глаза и замер. Фредерик тихо спросил:
- Опиум?
Бедвелл кивнул.
- Я отправился в курильню, и дни мои потонули в опиумном дыму. Неделя, две -
кто тут разберет? Перака я тоже потерял. Я потерял все. Когда я вновь очнулся, то
обнаружил себя на койке какого-то парохода, плывущего в Лондон. Ну, остальное вы
знаете.
Теперь вам известно, почему затонул корабль. Не из-за рифа или тайфуна, не из-за
страхового возмещения.
Почему же? И вот что я думаю. Когда мистер Локхарт появился на борту
"Лавинии", по-видимому, прошел слух, что он что-то знает, раскапывает дело и ищет
виновных. Тогда пришло распоряжение устроить эту путаницу с грузами, чтобы на
неделю задержать корабль в Сингапуре. А тем временем подоспели Аи Линь и его
компания головорезов.
Корабль был затоплен, чтобы скрыть истинную причину смерти вашего отца.
Одна-единственная смерть выглядит подозрительно, но гибель многих людей в
кораблекрушении, когда не остается ни тел, ни улик, - это Рука Господня.
Вот чего я не могу понять, так это зачем мы плыли эти два дня от Сингапура. Но
одну вещь на Востоке я усвоил твердо: ничто не делается без причины; что-то заставило
ждать их ночи тринадцатого числа, хотя они могли напасть на нас в любое время... Хотя,
впрочем, именно из-за этого промедления мы сошли с оживленного морского пути...
Выходит, кто-то все это спланировал. Кто-то могущественный и безжалостный,
кто-то обладающий мощным влиянием в Сингапуре. Думаю, тут замешано то самое
тайное общество, о котором я вам говорил. У них существуют чудовищные наказания для
врагов и тех, кто выдает их тайны. Но что это за тайны...
Последовало молчание.
Салли встала и подошла к камину. Она набрала полную лопатку угля и положила ее
на тлеющие головешки, затем раздула огонь.
- Мистер Бедвелл, а возможно ли - я имею в виду, когда вы курите опиум, -
возможно ли вызвать в памяти то, что забыто?
- Это случалось со мной много раз. Как будто я заново все это проживаю. Но мне
не нужен опиум, чтобы помнить крушение "Лавинии"... Почему вы спрашиваете?
- Да так... просто я что-то слышала об этом. Но здесь совсем другое - тайные
общества. "Триады", правильно?
- Да.
- И вы сказали, что служащие фирмы были членами одного из них?
- Ходили такие слухи.
- А вы знаете, о каком именно обществе шла речь в этих слухах?
- Знаю. Именно тогда я и услышал имя пирата Аи Линя. О нем говорили, что он
главарь этой банды. Она называлась "Общество Фан Линь", мисс Локхарт, то есть "Семь
Блаженств".
Руки и девочка
На следующее утро Салли отправилась прогуляться. Необходимо было обдумать
рассказ Бедвелла. Сырой и холодный туман, казалось, глушил все звуки. Она неторопливо
двинулась к Британскому музею.
Итак, отец был убит...
Конечно, она и раньше подозревала это, рассказ Бедвелла только подтвердил ее
старые опасения. Но несмотря на то что значение семи блаженств было установлено,
легче от этого не становилось: зачем этому обществу понадобилось вовлекать в свои дела
не слишком-то крупную фирму? И что это за тайна, для сохранения которой была
необходима смерть стольких людей? Мистер Хиггс знал ответы. А мистер Шелби? И кто
был тот путешественник из "Варвик-отеля", так сильно его напугавший?
А предсмертные слова отца: "Держи свой порох сухим"? Это значит: будь начеку.
Держи ушки на макушке.
Она ведет себя соответственно, она осторожна и внимательна, но отцовский завет
ничего не объясняет. Она надеялась, мистер Бедвелл вспомнит еще какие-нибудь слова
отца: маленький ключик лучше, чем никакой. А может быть, он действительно вспомнит
еще что-нибудь, когда немного окрепнет. Она на это очень надеялась.
Салли дошла до Британского музея и остановилась у лестницы. Голуби степенно
вышагивали среди колонн; три девочки, немногим моложе ее, под присмотром
гувернантки, весело переговариваясь, взбежали наверх. Мысли о смерти и опиуме были
чужими в этом спокойном и благополучном мире.
Салли повернулась и поспешила на Бёртон-стрит, где намеревалась расспросить кое
о чем мистера Тремблера.
Она нашла его в лавке, занятого раскладыванием на полке рамок для фотографий. Из
кухни доносился Розин смех.
- Преподобный Николас приехал, - сообщил Тремблер. - И, скажу вам, мисс
Салли, я понял, где видел его раньше. Это было два или три года назад в боксерском зале
Слипера, как раз только что были приняты правила маркиза Куинсбери. Он бился об
заклад с Бонни Джеком Фоггоном, одним из самых опытных кулачных бойцов. Они
дрались пятнадцать раундов, он в перчатках, а Фоггон - без, и мистер Бедвелл победил,
хотя тот его здорово изукрасил.
- А тот, другой - неужели он дрался голыми кулаками?
- Ну да, и они сослужили ему на этот раз плохую службу. Видите ли, перчатки
защищают не только лицо противника, но и ваши руки, так что после пятнадцати раундов
мистер Бедвелл дрался в сто раз уверенней, чем Фоггон, хоть тот и хвастал всю жизнь, что
у него, мол, дубленые кулаки. Правда, тогда мистер Бедвелл еще не был священником. Вы
чего-то хотели, мисс?
- Да... Тремблер, вы не знаете, где можно достать пистолет?
Он присвистнул из-за усов.
- Смотря какой, - медленно сказал он. - Полагаю, вы имеете в виду недорогой.
- Да. У меня всего несколько фунтов. А если я пойду сама, мне точно продадут чтонибудь
совершенно непригодное. Вы не могли бы купить его для меня?
- А вы знаете, как обращаться с пистолетом?
- Да. У меня был один, но его украли. Я рассказывала.
- Помню. Ладно, я попробую, мисс.
- Если вам не с руки, я могу попросить Фредерика. Просто я подумала, вы должны
знать места и людей...
- Из преступного мира, вы хотите сказать.
Салли кивнула.
- Ну, я, конечно, могу. Попробую позакинуть удочки.
Дверь открылась, и вошла Аделаида со свежеотпечатанными стереографиями.
Тремблер мгновенно просиял, и на лицо его выплыла широкая щербатая улыбка,
осененная парусами раздувшихся усов.
- Вот моя прекрасная дама, - сказал он. - Откуда ты?
- Я была у мистера Гарланда, - ответила девочка и тут заметила Салли. - Доброе
утро, мисс, - прошептала она.
Салли улыбнулась и пошла искать остальных.
В среду, через два дня после того, как таинственный путешественник прибыл в
Лондон, мистер Шелби почтил своим визитом Гиблую Пристань. Для миссис Холланд это
явилось полной неожиданностью; едва ли она была посвящена в протокольные тонкости
приемов высшего уровня, устраиваемых для жертв шантажа, но она с честью вышла из
создавшейся ситуации.
- Добро пожаловать, мистер Шелби, - произнесла миссис Холланд, озаряя гостя
желтозубой улыбкой. - Чашечку чаю?
- Вы очень добры, - пробормотал тот. - Благодарю.
Еще некоторое время они обменивались любезностями, но вскоре миссис Холланд
заскучала, и весь ее лоск растаял как свечка.
- Ну-с, - бодро сказала она, - довольно этого. Видно, вы едва сдерживаетесь от
напора хороших известий.
- Вы умная женщина, миссис Холланд. Вы сразили меня с первой минуты нашего
недолгого знакомства. Вы подцепили меня кое на чем - не стану этого отрицать...
- Еще бы вы стали.
- Не стал бы, даже если б смог. Но ведь бывают и более лакомые куски, чем я. Вы
ухватились лишь за одну ниточку. Не хотите ли прибрать к рукам весь клубок?
- Я? - спросила она в притворном изумлении. - зачем же мне в это ввязываться,
мистер Шелби? Я ведь посредник. Я только должна передавать предложения
заинтересованному джентльмену.
- Да-да, конечно, - нетерпеливо откликнулся мистер Шелби. - Вам нужно с ним
посоветоваться. Впрочем, я не понимаю, почему бы вам не забыть про этого джентльмена
и не действовать напрямую? Впрочем, как хотите.
- Вот именно, - ответила старуха. - Ну, так будете мне рассказывать всю эту
историю?
- Не так быстро, миссис Холланд. Что я получу взамен? Мне нужны гарантии, как
и вам.
- Чего вы хотите?
- Защиты. И семьдесят пять процентов.
- Защиту вы получите, семьдесят пять процентов - нет. Разве что сорок.
- А, бросьте. Сорок? Не меньше шестидесяти...
Они сторговались на пятидесяти, как оба заранее и предполагали; затем мистер
Шелби приступил к рассказу. В течение всего недолгого повествования миссис Холланд
неотрывно глядела в холодный камин.
- Что скажете? - спросил он под конец.
- Ну, мистер Шелби, что тут скажешь... Похоже, вы и сами не ожидали, в какую
историю влипли.
- Нет-нет, - возразил он, но это прозвучало неубедительно. - Просто я что-то
устал от всей этой нервотрепки. Да и рынок теперь не тот, что прежде.
- И вы хотите выпутаться, покуда живы, не так ли?
- Не совсем... Просто я подумал, что в наших интересах объединиться и стать
компаньонами.
Миссис Холланд постучала вилкой по зубам.
- Вот что я вам скажу, - наконец проговорила она. - Вы сделаете кое-что для
меня, а я для вас.
- Что же это?
- У вашего бывшего компаньона Локхарта была дочка. Сейчас ей сколько -
шестнадцать, семнадцать?
- Что вы знаете о Локхарте? Черт меня побери, похоже, вы знаете слишком много.
Она встала.
- Что ж, до свиданья, мистер Шелби. Утром я пришлю вам новый счет от моего
джентльмена.
- Да нет же! - торопливо заговорил он. - Прошу прощения. Я не хотел вас
обидеть, миссис Холланд, я извиняюсь.
Он вспотел, отметила она не без интереса, да в такой холодный день. Делая вид, что
смягчилась, миссис Холланд села.
- Ладно, вам я могу сказать. Дело в том, что я и Локхарты, отец и дочь, - старые
друзья. Я много лет знала эту девочку. Беда в том, что мы потеряли друг друга из виду.
Вы найдете мне ее адрес, и я обещаю, вы не прогадаете.
- Как же мне это сделать?
- А это уж как хотите. Такова моя цена. Плюс пятьдесят процентов.
Он нахмурился, сминая в руках перчатки, и проворчал себе под нос какое-то
проклятие. Впрочем, выхода не было. Тут ему пришла в голову новая мысль.
- Да, - сказал он. - Я рассказал немало интересного. А как насчет вас? Кто этот
джентльмен, а? Откуда вы все знаете?
Миссис Холланд растянула губы в змеином оскале. Мистер Шелби вздрогнул, но
быстро сообразил, что она просто улыбается.
- Вы немного опоздали, мистер Шелби. Мы уже заключили сделку, и я не
припоминаю, чтобы этот вопрос был включен в договор.
Ему оставалось только вздохнуть. С ощущением непоправимой ошибки мистер
Шелби поднялся и покинул миссис Холланд, все так же улыбавшуюся, словно паук,
вволю насладившийся перед обедом беседой с мухой.
Десятью минутами позже мистер Берри спросил:
- Что это за господин, который только что ушел, а, миссис Холланд?
- А что? - отозвалась она. - Вы его знаете?
- Нет, мэм. Но кто-то за ним следит. Плотный такой парень, рыжий, околачивался
тут на углу. Подождал, пока этот уйдет, сделал пометку в маленькой книжечке и тихой
сапой припустил вслед за ним.
Слезящиеся глаза старой леди широко раскрылись и тут же снова прикрылись
веками.
- Знаете, мистер Берри, - медленно проговорила она, - мы с вами играем в одну
очень интересную игру. И я не променяю ее ни на что на свете.
Найти пистолет для Салли Тремблеру не составило никакого труда. На следующий
же день, когда Аделаида помогала Розе с шитьем, он поманил девушку из комнаты в
магазин и всучил сверток.
- Всего за четыре фунта, - сказал он. - Вместе с порохом и пулями.
- Порох и пули? - спросила Салли в смятении. - Я надеялась, вы достанете мне
что-нибудь более современное...
Она подала Тремблеру деньги и развернула бумагу. Пистолет был не больше
пятнадцати сантиметров в длину, с коротким, толстым стволом и длинным кривым
курком. Дубовая рукоятка пришлась ей по руке; имя мастера - Стокер из Йовела - было
ей знакомо; государственное клеймо стояло там, где и положено; но верх ствола около
курка, в том месте, где боек ударяет по капсюлю, был изъязвлен рябинами и ржавчиной.
Мешочек с порохом, сумочка со свинцовыми пулями и коробка с капсюлями дополняли
этот маленький арсенал.
- Неплохо, да? - спросил довольный Тремблер. - Хотя вообще-то я побаиваюсь
огнестрельного оружия.
- Спасибо, Тремблер, - сказала Салли. - Надо будет еще с ним поупражняться,
но это лучше, чем ничего.
Она взвела курок, проверяя силу пружины, и заглянула в узкую металлическую
трубку, где вспышка капсюля приводила в действие порох. Требовалось хорошенько все
прочистить: им давным-давно не пользовались, ствол казался довольно хрупким.
- Вы уж половчей меня с ним управитесь, - сказал Тремблер. - А мне пора идти
убирать студию, сегодня будет сеанс.
Студией называлась комната, занавешенная бархатными драпировками, перед
которыми клиентов усаживали в неудобное, набитое конским волосом кресло, или
располагали под ручку рядом с фикусом. Этим утром они ждали молодую женщину,
которая желала сделать свой портрет для жениха, торговавшего лесом с Финляндией,
каковая служба позволяла ему отлучаться домой лишь дважды в год. Роза знала их
историю наизусть и в подробностях: она легко могла разговорить кого угодно, и люди
выкладывали перед ней все многочасовые повести своей жизни.
В одиннадцать, в сопровождении своей матушки, зашел клиент. Салли проводила их
в студию, где Фредерик уже устанавливал большую камеру. Там она отлила у него
немного машинного масла, чтобы почистить пистолет, и вернулась на кухню. Аделаида
отправилась вместе с Тремблером в магазин, и девушка осталась одна, но едва ли она это
заметила. Запах масла, ощущение под пальцами твердого металла, постепенно
очищаемого от грязи и приходящего в должный вид и порядок, приносили ей странное
умиротворение, почти счастье. Наконец она закончила, отложила пистолет в сторону и
вытерла руки.
Теперь пришло время опробовать оружие в деле. Салли глубоко вздохнула и
медленно выдохнула. Ее немного тревожил проржавевший ствол. Но сам механизм был в
порядке; спусковой крючок двигался плавно; курок падал точно в нужное место; ничто не
было погнуто, смято или сломано. Но если ствол не выдержит порохового взрыва, она
лишится руки.
Салли засыпала щепотку черного пороха в ствол и плотно утрамбовала. Затем она
оторвала квадратный кусочек синей ткани от обрезка платья, которое перешивала Роза, и
завернула в него одну из свинцовых пуль для лучшего прилегания к стволу; вложила ее
вслед за порохом и плотно заткнула ватным пыжом. Затем она вынула из коробки
капсюль - плоский медный цилиндрик, наполненный фульминатом, химическим
веществом, взрывавшимся от удара. Потом она оттянула курок назад, пока он не щелкнул
два раза, установила капсюль в нужное место и, с крайней осторожностью удерживая
курок, мягко надавила на спусковой крючок. Курок опустился вниз до половины и встал
на предохранитель.
Тремблер и Аделаида были в магазине, Фредерик - в студии, Роза ушла в театр; не
было никого, кто мог ее увидеть и отвлечь. Салли вышла во двор. Там стоял деревянный
сарай с гнилой дверью, которая могла послужить отличной мишенью. Удостоверившись,
что внутри нет ничего ценнее разбитых горшков и пустых мешков, девушка отмерила от
нее десять шагов и повернулась.
На дворе похолодало, Салли была легко одета; усилием воли она выбросила из
головы видения оторванной руки, раздробленных костей и крови, хлещущей из раны;
твердой, недрогнувшей рукой она подняла пистолет. Все в порядке.
Салли взвела курок и прицелилась в середину двери.
Затем нажала на спусковой крючок.
Пистолет подпрыгнул в ее руке, но она этого ждала и была готова. Жуткий грохот и
клубы порохового дыма были не совсем тем результатом, которого она ожидала, но тем не
менее их хватило, чтобы вызвать у нее неуемный восторг, и лишь спустя несколько
секунд она поняла, что ствол выдержал, рука все еще при ней, да и во дворе мало что
изменилось.
В том числе и дверь сарая.
Нигде в пределах видимости она не находила пулевого отверстия. Заинтригованная
до крайности, Салли проверила пистолет, но он был пуст. Неужто она просто забыла
вставить пулю? Да нет, она отлично помнила, как обертывала ее тканью и клала на место.
Что же случилось? Где пуля? Дверь была достаточно велика, чтобы не промахнуться с
десяти шагов.
Тут она увидела пробоину. Салли целила в точку примерно на уровне своей головы,
отверстие же от пули было на полметра левее двери и в тридцати сантиметрах от земли.
Хорошо, что отец не видел этого выстрела. Неужели отдача так сбила ее прицел? Но нет:
Салли стреляла сотни раз и прекрасно умела рассчитывать эффект отдачи.
Значит, все дело в пистолете, таков был ее вывод. Короткий, широкий ствол без
нарезки не приспособлен для стрельбы по цели. Она вздохнула. Но, по крайней мере,
теперь у нее есть нечто, способное оглушить противника и набить ему полный нос
пороховой гари. А это может отпугнуть того, кто вздумает на нее напасть; правда,
выстрелить она сможет только один раз...
Дверь кухни отворилась и выбежал Фредерик.
- Какого черта... - начал он.
- Только не надо волноваться, - сказала Салли. - Все в целости и сохранности.
Разве был слышен шум?
- А то! Моя прекрасная клиентка свалилась со стула и порушила всю композицию.
Что тут происходит?!
- Ничего. Пробую пистолет. Прости, что помешала тебе.
- В центре Лондона? Ты просто дикарь, Салли Уж не знаю, какой эффект ты
произведешь на миссис Холланд, но, клянусь Богом, меня ты напугала до смерти. Так
говорил герцог Веллингтон про своих солдат, - уже благодушнее добавил он. - Ты цела
и здорова?
Он подошел ближе и положил руку ей на плечо Она вся дрожала, холод, обида и
злость на саму себя проняли насквозь.
- Посмотри на себя, - сказал Фредерик. - Ты дрожишь как осиновый лист. Как
это тебе пришло в голову стрелять, если ты так трясешься? А ну, быстро домой и греться.
- Когда я собираюсь стрелять, я не дрожу, - тихо ответила девушка, не в силах
говорить громче, и, не сопротивляясь, позволила ввести себя в дом. Как он может не
понимать? Как он может не видеть, думала она, и в то же время как я могу быть такой
слабой?
Но она ничего не сказала и села чистить пистолет.
"Голова турка"
В соблюдение договора между ней и мистером Шелби миссис Холланд приставила к
нему для охраны одного из своих молодчиков. Этот крепыш сидел в конторе, чистя
палочкой под ногтями и фальшиво насвистывая, или мотался туда-сюда за своим
подопечным, всем надоев своим беспрестанным и беспардонным поиском спрятанного
оружия. Джим был очень этим позабавлен и заставлял парня обыскивать его всякий раз,
когда приходил, - что тот
...Закладка в соц.сетях
