Жанр: Фантастика
Сага об Эльминстере 1. Эльминстер. рождение мага
...минстер, - я молился, чтобы эта "шайка" не стоила нам нашей
дружбы... или наших жизней.
Фарл замолчал. Прошло немало времени, пока Эльминстер услышал, как он тихонько
забормотал:
- О Госпожа Тиш, услышь меня...
- Ах, Нанята! Бархатные ручки... - смеялся Фарл и вдруг замолчал. - Вот оно! Мы
назовемся "Бархатные Ручки"!
В небольшой пыльной, насквозь пропахшей рыбой комнатке отовсюду послышались
одобрительные возгласы и смех. Владелец этого склада умер, а стражники вряд ли подберутся
незамеченными настолько близко, чтобы услышать их разговор, - при входе в переулок
предусмотрительно стояли впритык две разбитые повозки. В комнате было больше дюжины
человек. Все они, готовые в любую минуту схватиться за оружие, держались довольно
настороженно, следя за каждым движением окружающих.
Фарл обвел взглядом собравшихся и вздохнул:
- Я знаю, что никто не в восторге от того, что я сейчас скажу... но вы все понимаете, что
либо мы объединяемся в шайку, либо нас перебьют поодиночке... либо вынудят уйти из
Хастарла и попытать счастье в другом месте... А на чужой стороне, сами понимаете, на любом
из нас всегда будет клеймо чужака, и местные не упустят удобного случая всадить в пришлого
свой ножичек.
- Почему не пристать к Когтистым Лапам Ночи? - проскрипел Клаэрн - один из
братьев Блаэнбаров, устроившихся у окна, откуда в случае опасности можно было бы подать
сигнал тому, кто ждал их снаружи.
- На каких условиях? - рассудительно спросил Фарл. - Всякий раз когда наши пути
пересекаются, они пытаются убить меня или Эладара, прежде чем мы успеваем сказать хотя бы
слово. Нас - любого из нас - будут просто использовать, но не доверять.
- И еще, - вступил в разговор Эльминстер, оказавшись в самом центре изумленных
взглядов, - у меня тут есть некоторые соображения по поводу всех этих их знаков и кожаной
одежды. Дорого ведь, а они так одеваются с самого начала, когда и награбить-то толком еще не
успели. К тому же, заметьте, хорошее оружие. Вам это ничего не напоминает? Например,
телохранителей? Некая армия Хастарла, нападающая на воров, то есть на нас, где бы мы ни
встретились. Очень похоже, что Верховные Чародеи, или король, или еще кто-то богатый и
важный платят им за эту работу. А есть ли лучший способ и город от воров очистить, и
сопернику "несчастный случай" устроить, как просто выпустить на улицы свою собственную
шайку?
Собравшиеся задумчиво закивали.
- Это кое-что проясняет, - сказала, почесываясь, толстая старуха Касларла, - во всей
этой неразберихе, что я слышала о них, со времени как они только появились. И заодно
объясняет, почему стражники смотрят сквозь пальцы на безобразия, которые Когтистые Лапы
творят у них под носом... похоже, им приказано.
- Похоже, - отозвался сидевший на бочке молодой Регаэр, бесцельно крутя в пальцах
небольшой ножичек. Как всегда, он был очень грязный... но, с другой стороны, и огромная
бочка была не особо чистой, так что они вполне подходили друг другу, и его можно было бы и
не заметить, если бы не поблескивающее лезвие ножа.
- Да ладно, рассказывайте эти красивые сказочки маленьким детям, - сердито
проворчал Клаэрн, - а я не собираюсь дальше слушать эту чепуху. Вы все - дураки, если
послушаетесь этих двух мечтателей. Что они могут, кроме как языком молоть? - Он вышел из
своего угла и остановился, обводя по очереди взглядом всех присутствующих. Как безмолвная
волна, его братья вышли следом за ним и стеной встали у него за спиной. - А что до шайки,
соперничающей с Когтистыми Лапами, тогда я буду главарем. Бархатные Ручки, вот еще что
придумали! Пока эти два надушенных скользких молодчика пыжатся да болтают, мы с
братьями можем сделать вас богатыми... за это ручаюсь.
- Да неужели? - прогремел из темного угла низкий голос. - А как ты, Блаэнбар,
собираешься заставить меня доверять тебе! За последние три лета я достаточно насмотрелся,
как ты задираешься да запугиваешь людей в темных переулках. И если я хоть каплю в тебе
понимаю, так к тебе спиной поворачиваться нельзя, иначе твой нож непременно окажется в ней.
Клаэрн фыркнул:
- Джардин, в Хастарле всякий знает: ты силен как бык, а вот мозгами боги тебя
обделили. Что ты вообще можешь понимать в затее...
- Побольше, чем некоторые, - проворчал Джардин. - В тех краях, где я родился,
"затея" всегда означает, что какой-нибудь умник собирается облапошить меня.
- А чего б тебе не убраться в те края обратно?
- Хватит, Клаэрн, - с холодным презрением сказал Фарл. - Мы все не можем
похвастаться доверием, когда ты поблизости, это уж точно. Лучше бы ты ушел.
Рыжеволосый Клаэрн обернулся к нему:
- Боишься власть потерять в своей шаечке Шаловливых Ручек, да? Ну давай-давай,
поживем - увидим... кто за него?
Эльминстер молча сделал шаг вперед:
- Ну как же без тебя? Уж что ты-то, красавчик, за него, это-то известно... как, впрочем, и
то, зачем ты ему еще нужен.
Не обращая внимания на грубый хохот Клаэрна, вперед неуклюже вышел Джардин.
Регаэр легко спрыгнул с бочки, и Касларла, тяжело дыша, тоже придвинулась к ним.
Клаэрн огляделся:
- Тассабра?
- Прости, Клаэрн, я тоже с Фарлом.
- Да и плевать на вас! Боги не пошлют таким дуракам удачу! - Он плюнул на пол,
повернулся и с надменным видом зашагал к выходу. Его братья, Корлар и Откин, так и не
проронившие ни слова, бдительно охраняли его тыл.
- Я думал, у вас любовь. - раздался из угла еще один голос.
- Поосторожней там, Ларрин! - вспыльчиво ответила Тассабара. - Какая любовь
может завестись с этой похотливой свиньей? Нет уж, только если от скуки.
Джардин взглянул на Фарла, тот кивнул в ответ. Великан, двигаясь на удивление легко и
бесшумно, вышел из комнаты. Похоже, Клазрну оставалось жить намного меньше, чем он
предполагал. Фарл выступил вперед:
- Ну как, договорились? Считаем, что с этой ночи в Хастарле действуют Бархатные
Ручки?
- Согласен, - хрипло отозвался одноглазый Тарт. - Распоряжайся, главарь.
- И я согласна, - подошла, переваливаясь с боку на бок, Касларла, - во всяком случае,
пока ты не превратишься в одного из тех бездушных уродов, которые возомнили, что именно
они правят этим городом, и не начнешь посылать нас убивать всю ночь напролет наемников и
Верховных Чародеев.
Остальные тоже выразили свое одобрение. Усмехнувшись, Фарл поклонился:
- Значит, договорились. А так как сегодня наше первое общее дело, пора выбираться
отсюда. И приготовьте у кого какое есть оружие... на случай если Когтистые Лапы ждут нас там
с арбалетами или стражникам донесли, когда и где мы появимся.
- А можно, я пролью сегодня первую кровь? - с воодушевлением спросил Регаэр.
Тассабра насмешливо ответила ему откуда-то сзади.
- Только смотри, чтобы она была не твоя, - раздался ее грудной голос. Темнота скрыла
взгляд, которым одарил ее Регаэр... но каждый почувствовал его. Посмеиваясь, все направились
вниз по лестнице.
Весь Хастарл знал, что в тот же вечер в счастливом браке сочетались отпрыски двух
благородных аталантарских семейств - Глармьеров и Трампеттауэров.
Пирист Трампеттауэр был одет в специально сшитую по этому случаю парчовую пару с
бубенчиками, украшавшими его короткие панталоны. На ногах он носил свои лучшие туфли с
загнутыми носами, а на голове - шляпу, пышно украшенную перьями Пристегнув самый
легкий из отцовских мечей, он горделиво провел свою невесту к усыпальницам Зуны,
Латандера, Хельма и Тиш, прежде чем их руки окончательно соединились под мечом Тира.
Отец невесты подарил счастливым новобрачным статую вставшего на дыбы Оленя
Аталантарского (животного, а не умершего короля), вырезанную из цельного гигантского
алмаза и стоившую дороже, чем некоторые из больших замков. Слуги, весь день таскавшие ее
под стеклянным куполом на специальных носилках, считали, что, пожалуй, она и весила
потяжелее, чем многие из этих замков. В сопровождении усиленной охраны этот чрезвычайно
ценный подарок принесли к изножию брачного ложа в спальне невесты. Старый Дарриго
Трамнеттауэр сам водрузил статую на выбранное им место и, подмигнув, сказал:
- Отсюда будет лучше всего видно!
Нэйнью Глармьер была одета в изысканное небесно-голубое платье, сшитое искусными
эльфийскими мастерами в далекой стране Шантель Отрейер. Ее мама с гордостью
рассказывала, что за платье заплачена тысяча золотых монет. Теперь оно скомканное валялось
на полу, словно ненужная красивая обертка, каковой в точности и считал ее горящий
нетерпением Пирист, когда молодожены наполнили бокалы искрящимся вином и повернулись,
чтобы поднять их в честь Селуны, созерцавшей в этот час их брачное ложе. Ее первые бледные
лучи упали на пол довольно далеко от статуи, не коснувшись ее.
Ни муж, ни жена не заметили, как из-под кровати появилась пара ловких рук в черных
перчатках и тут же исчезла вместе с драгоценными булавками, которые Нэйнью только что
вытащила, позволив волосам красивыми волнами упасть на ее изящную спину (к немому
восхищению Пириста). Однако новобрачные очень хорошо заметили, как в свете Селуны вдруг
появились ноги в сапогах. Они высадили витраж самого большого в спальне арочного окна, а за
сапогами появился и их владелец, вернее, владелица - женщина в черной полумаске, одетая в
облегающий кожаный костюм со знаком на груди.
Хорошо сложенная стройная незваная гостья, мило улыбнувшись новобрачным, вытащила
из-за голенища тонкий, как игла, кинжал и направилась к оленю. От волнения никто из этих
троих не услышал, как под кроватью раздраженно вздохнули.
- Один только звук, - тихо предупредила женщина, - и познакомишься с моим
кинжалом.
Ухватившись за эту мысль, Нэйнью вскрикнула, один раз только, но так пронзительно,
что из рамы со звоном посыпались осколки стекла.
Лицо женщины потемнело от ярости, она бросилась через комнату, замахнувшись
кинжалом. Стоявшая смирно возле кровати скамеечка для ног как будто сама собой скакнула ей
прямо в лицо. Покачнувшись, женщина выронила кинжал и тяжело повалилась боком прямо в
шкаф с одеждой, который словно только этого и ждал: величественно и медленно он рухнул
прямо на нее.
Не тратя времени даром, Нэйнью и Пирист пронзительно закричали в один голос.
Внизу разодетые в меха и драгоценности представители старшего поколения обоих
семейств слышали, как наверху упало что-то тяжелое и раздались крики. Улыбаясь, они с
пониманием посмотрели на потолок и, поздравив друг друга, выпили очередной тост.
- О да, - сказал Дарриго Трампеттауэр, поедая глазами поверх своего бокала одну из
дам семейства Глармьер - почти в два раза моложе его - и довольно вытирая вино с пышных
усов, - я хорошо помню мою свадебную ночь, во всяком случае самую первую. В ту ночь я
был трезв как стеклышко. Помню как сейчас, это было в Год Луны Горгоны...
Выбравшись из-под кровати, темная фигура проползла через комнату и нырнула за диван,
на который незадолго до этого Пирист с величественным жестом один за другим швырнул свои
башмаки. Незваный гость успел надежно укрыться от посторонних глаз, прежде чем еще два
одетых в кожу вора в полумасках ворвались в комнату через два других окна, окатив пушистые
ковры стеклянным дождем. Обхватив друг друга, Пирист и Нэйнью, не обращая внимания на
то, что они голые, заревели от страха, хватая друг друга за спины в неистовом порыве убраться
- куда угодно! - отсюда.
- Куда она делась?
- Тсс, Минтер, поднимешь весь дом.
- Не называй меня по имени, типун тебе на язык! С кинжалами в руках воры
направились к объятой ужасом парочке на постели - те закричали и попытались зарыться под
отороченные мехом шелковые простыни.
- Иди-ка сюда, чтоб тебя! - Минтер потянулся за юркнувшей от него ступней,
промахнулся и, ухватившись за лодыжку, подтянул новобрачного к себе. В отчаянии Пирист
вцепился в простыни, и ему удалось стащить их со своей жены, скорчившейся калачиком, и та
опять завизжала так, что на другом конце комнаты задрожал драгоценный олень и убралась
рука в черной перчатке, уже было протянувшаяся к нему.
Грабитель стащил Пириста Трампеттауэра с постели, и теперь тот лежал, дрожа от страха,
у его ног.
Минтер шлепнул его, попутно отметив, как нелепо мужчина выглядит голым, и процедил
сквозь зубы:
- Где она? - Для доходчивости он помахал кинжалом перед носом Пириста.
- К-кто? - тоненьким голоском отозвался новоиспеченный муж.
Минтер указал кинжалом на свою спутницу Испарлу, вихрем носившуюся по комнате, где
на полу уже была расстелена простыня, на которую летели выхваченные то тут, то там
сундучки с драгоценностями и подобранное с пола шелковое нижнее белье. Прямо у них на
глазах она сгребла оленя, удивленно заворчав под его тяжестью, пошатнулась и, потеряв
равновесие, поскользнулась на ковре, упав на локти поверх своей добычи. Она застонала от
боли, а олень, выскользнув из ее объятий, с глухим стуком упал прямо ей на руку, отчего она
застонала еще громче.
- Где другая, что забралась сюда перед нами? - заворчал Минтер, снова указывая на
свою напарницу.
- П-под шкафом, - пролепетал, чуть дыша от страха, Пирист. - Ш-шкаф упал на нее.
Обернувшись, Минтер увидел струйку темной крови, вытекшую из-под шкафа, который
был размером - да, пожалуй, и по весу - с добрую повозку. Он задрожал. Так, дрожа, он и
опустился на пол, когда появившаяся из-под кровати фигура обрушила ему на голову вазу с
благовониями.
С трудом поднявшись на ноги, Испарла не удержалась, чтобы не плюнуть при виде этого
незваного гостя с остатками вазы в руке.
- О нет! Опять! Бархатные! - И метнула в него кинжал. Фигура с готовностью нырнула
обратно за кровать, и кинжал, никого не задев, просвистел через комнату. А за кроватью кто-то
ка-а-ак чихнет...
Нэйнью опять завизжала, и бросившаяся к чихавшему женщина в черной коже ударила ее
тыльной стороной руки по лицу. Запнувшись за оленя, она запрыгала на одной ноге, подвывая
от боли. Алмазный олень с глухим стуком перекатился на другой бок, и от него откололся
осколок.
Таинственный незнакомец за кроватью сморщился и затрясся, изо всех сил стараясь не
чихнуть, но ему все-таки удалось заехать разбитой вазой в лицо этой Когтистой Лапе, не
желавшей оставить его в покое. Испарла отпрянула и хотела забраться на постель, но Нэйнью
что есть мочи ударила ее и сбила с ног. Мгновенно обернувшись, воровка заворчала и подалась
вперед, но тут ее лицо с сочным звуком встретилось с медным ночным горшком, которым
хватил ее трясущийся от страха Пирист.
Не издав ни звука, Испарла рухнула на постель. Стоявшая рядом с ней на коленях Нэйнью
увидела, как на шелковые простыни изо рта женщины в полумаске вытекла тонкая струйка
крови, и принялась с новой силой звать на помощь.
Увидев, что он наделал, Пирист в ужасе отбросил ночной горшок, и тот, попав в
поверженную статую оленя, со звоном покатился, подпрыгивая, по комнате. Молодой муж с
воплями кинулся к двери, а из-за дивана наперерез ему выскочил одетый в темное человек.
Всего два шага оставалось Пиристу до спасительной двери из спальни, когда
преследователь нагнал его. До двери они добрались одновременно, и она грохнула,
распахнувшись от удара, и тут же опять захлопнулась под тяжестью их падающих тел.
Внизу разодетые в меха и драгоценности представители старшего поколения обоих
семейств, услышав, что наверху кто-то упал, переглянулись и, вскинув брови, в очередной раз
наполнили бокалы.
- О, - оживленно сказала, мило зардевшись, Джаната Глармьер, - их бурные фантазии,
похоже, не знают границ...
- Такие бурные звуки сегодня вполне уместны, - грубо захохотал Дарриго
Трампеттауэр, не сводя с нее глаз. - Помню, моя вторая жена вот так же...
Эльминстер слез с лежащего без сознания Пириста, убедился, что на этот раз дверь
заперта на задвижку, и поспешил к кровати, от которой, пошатываясь, отошел Фарл, из глаз
которого от благовоний ручьями лились слезы.
- Пора уходить, - еле слышно сказал он, встряхивая Фарла.
- Проклятые Когтистые Лапы, - заворчал его друг. - Прихвати хоть что-нибудь, ради
чего стоило сюда лезть.
- Уже прихватил, - отозвался Эл, - а теперь все, давай уходим!
Его слова потонули в крике, с которым на шелковых веревках в окно влетела еще одна
пара одетых в черную кожу людей.
Не успели они спрыгнуть на пол, как в их руках заблестели кинжалы. Эльминстер смел
статуэтки со стеклянного верха маленького столика и с силой швырнул его в незваных гостей.
Пришельцы пригнулись, и столик, никого не задев, улетел в окно. Один из грабителей
прыгнул Элу на ногу.
Взревев от боли, Эльминстер запрыгал на одной ноге. Ухмыляющийся грабитель
замахнулся тускло сверкнувшим кинжалом, а его напарница бросилась к голой, визжащей на
постели женщине.
Столик разлетелся вдребезги, высекая своими латунными частями искры из мостовой.
Часть осколков попала в окна гостиной и обеденного зала. Разодетые в меха и драгоценности
представители старшего поколения обоих семейств обернулись при этом звуке и еще выше
вскинули брови.
- Ну не дерутся же они там? - обеспокоенно высказалась Джаната Глармьер,
обмахиваясь веером, чтобы скрыть свои пылающие щеки. - Уж больно все это живо.
- Нет, - проревел Дарриго Трампеттауэр, - это всего лишь... как бы это помягче
выразиться, а, вот - "игра"; всякие там игры-забавы прежде, чем... наверху отличная большая
комната, есть где побегать, погоняться друг за другом... - Он вздохнул, глядя в потолок. Как
раз в это мгновение наверху опять что-то с грохотом упало, и с потолка слетело, медленно
оседая, облачко пыли. - Эх, был бы я помоложе, а Пирист позвал бы на помощь... И тут
донесся чуть слышный крик: "На помощь!"
- Вот и отлично, - восхищенно произнес Дарриго, - видать, парень пошел не в своего
дядюшку! Где тут у нас лестница? Надеюсь, мне удастся вспомнить, как это делается, после
стольких лет...
Морщась от боли, Эльминстер отступал. Когтистая Лапа устремился на него с
поблескивающим в руке кинжалом и вдруг удивленно заворчал, когда Фарл неожиданно
бросился ему под ноги. Вор из Когтистых Лап повалился, как срубленное дерево, и Фарл
ударил его кинжалом в горло, когда тот падал. Статуя оленя треснула, и что-то более мелкое
выскочило из-под распростертого тела.
Эльминстер, увидев дело рук Фарла, отвернулся и тут же опустошил весь желудок на
нежно-голубое меховое покрывало из Калимшана.
- Это было как раз то покрывало, которое мы и не хотели брать с собой, - весело
отозвался Фарл и бросился через комнату туда, где женщина из Когтистых Лап боролась со
всхлипывающей невестой. Воровка как раз добралась до горла Нэйнью и подняла глаза.
Фарл, как бежал, на полному ходу с размаху заехал кулаком по ее полумаске.
Не успела она еще упасть на ковер, а он уже выпрыгнул из окна - только веревки
зашипели под его перчатками, когда он поспешно заскользил вниз.
Эльминстер подхватил небольшой сундучок с драгоценностями, чтобы припрятанным за
голенищем булавкам для волос не было скучно, засунул его, освобождая руки, под рубаху и
поспешил за Фарлом. Не переставая кричать, Нэйнью кинулась в противоположную сторону-к
двери, где лежал без чувств ее муж.
Споткнувшись об оленя, Эльминстер выругался и, не добравшись до окна, покатился по
полу. От удара статуя покатилась по паркету, с которого в потасовке сдернули ковры, к стене, и
от нее во все стороны полетели осколки.
Стукнувшись о подоконник, Эл сунулся в кучу оборванных штор. Еще один
представитель Когтистых Лап величественно влетел в окно и замер на подоконнике как раз над
вором-принцем. Его взгляд впился в статую, катившуюся в свете Селуны.
- А-а! Моеее! - заорал вор и неловко метнул кинжал в улепетывающую через комнату
голую женщину. Кинжал попал в большое напольное зеркало. От удара оно перевернулось на
держателях и, не устояв, стало падать на Нэйнью. Та завизжала и, отчаянно отпрыгнув назад,
беспомощно поскользнулась на скомканных коврах. Рухнув рядом с ней, зеркало разлетелось
на кусочки. Зажмурившись, Нэйнью отпрянула в сторону, чтобы запрыгавшие по паркету
осколки не задели ее, и опрокинула декоративный столик, уставленный бутылочками с духами.
Поднялся такой невообразимый шум, что вор, уже протянувший руку в перчатке к тому, что
осталось от оленя, от неожиданности отдернул ее.
От этого резкого движения он поскользнулся на осколке статуи и неуклюже осел на пол,
сбив при этом со стены портрет, на котором Роарулд Трампеттауэр, Наказание Стирджей, был
изображен держащим в поднятой руке наполненный кровью бокал, а в другой -
перекрученного стирджа с опущенными крыльями. С грохотом, от которого задрожала вся
комната, портрет обрушился на пол и, выскочив из перекосившейся рамы, свалился прямо на
вора. Олень снова откатился в сторону, став при этом еще меньше.
Нэйнью, вся измазанная благовониями и духами из разбившихся бутылочек и баночек,
заревела в голос, не в силах больше терпеть непереносимую вонь. Она выпачкалась в полусотне
драгоценных масел, рецепты приготовления которых хранились в глубокой тайне, и в ярких
красках для грима, а паркет был такой скользкий, что ей даже не удавалось встать на ноги. В
конце концов, рыдая от бессилия и запаха, она поползла к ближайшему покрывалу. Им
оказалось именно то, которое Эльминстер недавно так щедро украсил. Отшатнувшись от него,
Нэйнью нацелилась на другое покрывало и поползла к нему, пуще прежнего обливаясь слезами.
Окинув взглядом царивший в комнате разгром, Эльминстер только покачал головой и,
ухватившись за веревку, исчез в темноте за окном. Вслед ему донесся раздирающий звук - это
затянутая в перчатку рука пробила кинжалом сердце Роарулда Трампеттауэра, вырезая в
массивном портрете дыру, так чтобы одетый в полумаску и черную кожу человек из Когтистых
Лап Ночи - между прочим, хозяин этой руки - смог, дико озираясь, выбраться из-под
картины... вот оно!
Олень лежал около постели в лужице света безмятежного ночного светила, искрясь
покрывавшими его многочисленными трещинками. Осторожно подобравшись к статуе, вор
сгреб ее:
- Наконец-то мой!
- Нет, - отозвался от окна равнодушный голос. - Он - мой!
Кинжал полетел в сторону вора, первым добравшегося до оленя, и, не попав в него,
закачался в деревянной резьбе, украшавшей стену.
Усмехнувшись, первый вор поднял статую и, зная, что его соратник по шайке не узнает
лица под маской, сделал с оленем непристойный жест. Сердито всхрапнув, второй вор метнул
другой кинжал. Клинок пролетел перед самым носом Нэйнью. Ползущая по паркету невеста
снова изменила свой курс, поспешно удирая в безопасное укрытие за диван.
Вор со статуей сделал шаг к окну.
- С дороги! - взмахнул он кинжалом.
Второй вор сгреб один из валявшихся на полу сундучков с драгоценностями и швырнул
его в голову первому. От удара сундучок раскрылся, и сверкающий дождь драгоценных камней
пролился на пол. Первый вор присоединился к этому потоку, и олень вылетел у него из рук.
Кувыркаясь в воздухе, статуя полетела прямо к окну.
- Нееет! - с отчаянием устремился за ней второй вор. Скользя на подпрыгивающих
драгоценностях, он выставил перед собой руки в перчатках, вот, вот, ну еще чуть-чуть... и успел
зацепить самыми кончиками пальцев некогда великолепного оленя.
С ликованием он прильнул к своей добыче, на миг замедлив стремительный бег.
- Ха! Мой! Мой драгоценный! О, мой драгоценный олень! - И тут же, поскользнувшись
на драгоценных камнях, он ударился о подоконник и с криком вылетел через него в ночь.
Нэйнью, увидев, что вор исчез, дрожа стала осторожно подниматься на ноги, опять
разворачиваясь в сторону двери. Она должна выбраться отсюда. Еще одна пара воров в черной
коже появилась на подоконнике.
- О, дерьмо! - завыла Нэйнью и в очередной раз рванула к двери.
Увидев, что творится в комнате, воры принялись дико ругаться. Спрыгнув с подоконника,
один из них подхватил с постели женщину в полумаске и, перекинув ее через плечо, направился
обратно к окну. Другой кинулся вдогонку за Нэйнью, чтобы потом потребовать за нее выкуп.
Она завизжала, поскользнулась на коврах и, не удержавшись на ногах, упала на
бесчувственного Пириста, как раз когда в дверь из коридора ударили чем-то тяжелым.
Задвижка согнулась, и ее заклинило. Нэйнью беспомощно вжалась в стену. Из коридора
послышались проклятия, и дверь снова дрогнула под оглушительным ударом. Нэйнью отползла
в сторону, с визгом отбиваясь ногами от вора, пытавшегося схватить ее.
Разбившись, дверь упала в комнату и далеко отбросила нападавшего вора. Он рывком
вскочил на ноги, и в обеих его руках тускло блеснуло по кинжалу.
Когтистая Лапа отсалютовал ими голой женщине и стал угрожающе подступать к ней.
Нэйнью снова завизжала.
В замешательстве Дарриго Трампеттауэр оглядывал порушенную опочивальню. У его ног
лежал его племянник, а прямо около него на коленях стояла объятая ужасом невеста. Увидев
Дарриго, она завизжала с новой силой и поползла к нему.
Дарриго поднял взгляд, и усы его сердито встопорщились. Одетый в черную кожу
незнакомец, сверкая кинжалами в обеих руках, несся прямо на него. У Дарриго даже не было
времени хорошенько рассмотреть Нэйнью, которая - это он не мог не заметить - выглядела
просто отменно. Он снова взглянул на стремительно надвигающегося вора и с шумом втянул
воздух:
- Пришло время постоять за честь семейства Трампеттауэров!
Взревев, Дарриго Трампеттауэр бросился навстречу противнику. Тот замахнулся
кинжалами, чтобы нанести удар, но старик, даже не сделав шага в сторону, схватил вора за руку
и со всей силы заехал ему в челюсть. Все еще не переставая реветь, он схватил за горло
обмякшего вора, не давая тому упасть, поднял на вытянутой руке за шею, как несут домой
купленную на базаре индейку, и направился к окну, не обращая внимания на льющуюся кровь.
Подойдя к разбитому окну, он поднял вора и выбросил его в темноту. Подождав, пока о
мостовую раздастся глухой удар, Дарриго удовлетворенно кивнул и вернулся в комнату за
другим вором.
Нэйнью решила, что самое безопасное теперь - это лишиться чувств. И когда второй вор
полетел в ночь, зардевшаяся невеста грациозно опустилась на грудь Пириста, и больше ее
ничто не в
...Закладка в соц.сетях
