Жанр: Триллер
Код бытия
... тему.
- Шторм утихает, - сказала она. - Утром береговая охрана выйдет на поиски.
Они доставят вас на материк, и вы можете забыть об этом деле. Я хочу сказать, что все
происшедшее с вашей сестрой и остальными ужасно... Я вам очень сочувствую и ценю
вашу заботу, но... с нами - со мною и Джесси - все будет в полном порядке.
Ласситер вздохнул. Больше он ничего не мог сделать.
- Ну хорошо, - произнес он, - если вы не хотите позволить мне помочь вам,
может быть, вы поможете мне?
- Чем? - удивилась она.
- Я затеял все это, не понимая, зачем кому-то потребовалось убивать Кэти. Я и
сейчас этого не понимаю. Но... если бы я мог задать вам пару вопросов...
- О чем?
- Не знаю... Ну, например, о том, почему вы отправились в клинику Барези.
Почему именно туда, а не в другое место?
Каллиста-Мэри пожала плечами.
- Да по той же причине, что и Кэти. У клиники была отличная репутация. Барези
все уважали и считали отличным специалистом. Это одна из первых клиник, где
начали осуществлять процедуру, которая меня интересовала. Единственный недостаток
заведения заключался в том, что оно находилось за границей, но имелось и некоторое
преимущество. У меня появилась возможность вернуться в Италию.
- Вернуться?
- Я жила там в детстве. Неподалеку от Генуи.
- Значит, вы жили в Италии?
- Всего лишь три года, - покачав головой, ответила Мэри. - Тетушка заболела,
и если бы не это печальное обстоятельство, мне пришлось бы окончить школу в
Аренцано.
- Но...
- Дядюшка занимался строительством, и думаю, делал это отлично, потому что
нам приходилось жить в различных местах: Пакистане, Саудовской Аравии, здесь в
разных штатах. Третий класс я окончила в Талсе, Оклахома, с пятого класса по
седьмой училась в Уилмингтоне, Делавэр. Когда мы жили в Такоме, я в школу не
ходила... После этого в восьмом и девятом я училась в Техасе, в Хьюстоне. Затем
Италия. Там я жила дольше, чем в других местах.
- Женщина в лавке сказала, что ваши родители умерли, когда вы были совсем
маленькой.
- Дядя и тетя взяли меня к себе. Вряд ли им очень хотелось, но тетка осталась
моей единственной родственницей.
- Их фамилия Уильямс?
Мэри утвердительно кивнула:
- Тетя Алисия и дядя Билл.
- Они вас удочерили? Я имею в виду... юридически.
Этот вопрос почему-то рассердил ее.
- Не понимаю, какое отношение это имеет к вашей сестре?
- Это имеет отношение к вам. Если они вас удочерили - остался бумажный след
в каком-нибудь суде.
- Они хотели, чтобы у меня была их фамилия. Тетя Алисия сказала, что так будет
меньше путаницы. В противном случае им придется постоянно оформлять
дополнительные бумаги на таможнях. - Мэри тряхнула головой и рассмеялась. -
Итак, они удочерили меня не потому, что любили и хотели принять в семью, а просто
так было удобнее. Меньше хлопот. - Она помолчала и, снова рассмеявшись,
добавила: - Вообще-то я была не подарок.
- Это они так говорили?
- Хм-м. - Она сжала губы. - Мне не пристало жаловаться. Тете и дяде было уже
за пятьдесят, и в этом возрасте им пришлось взять к себе существо, еще не доросшее до
школы. Они относились ко мне неплохо.
- Почему вы сказали, что были не подарком?
- Я была ужасно возбудимым ребенком и очень застенчивым. Мои родители
погибли, а незадолго до этого умер братишка. На переезды из страны в страну
требовалось много времени, поэтому тетя Алисия и дядя Билл иногда меня просто не
замечали. Поэтому я... не знаю, как сказать. Ушла в себя, что ли. И лишь в Саудовской
Аравии я ходила в школу, где занятия велись на английском языке. Я поняла, что
лучше оставаться незаметной, и очень в этом преуспела.
Ласситер бросил на нее скептический взгляд.
- По-моему, вы всегда были заметной, даже ребенком.
- Нет. Я была настоящим гадким утенком. Уши торчали, а нос казался слишком
большим. Глаза, рот, одним словом, все было абсолютно непропорциональным, даже
колени. Я напоминала щенка.
Ласситер рассмеялся.
- Тетя, глядя на меня, обычно качала головой и говорила: "Будем надеяться, что
она это перерастет", однако в ее голосе было столько сомнения, что становилось ясно:
сама она в это не верит.
Мэри засмеялась, но тут же снова стала серьезной. Выпрямившись в кресле, она
задумчиво посмотрела на Ласситера и сказала:
- Полагаю, эти сведения вам ничем не помогут. Мне кажется, настало время...
- Я просто подумал, что клинике Барези присуще нечто особенное... Не знаю.
- Что же, доктор Барези, например, не позволял выбирать. Многие считали это
минусом, а мне как раз казалось большим плюсом.
- Выбирать - что?
- Доноров спермы и яйцеклетки.
- А их можно выбрать?
- В большинстве клиник можно. Я посетила одно заведение в Миннесоте, чтобы
взглянуть, как это делается. Они, естественно, проконсультировали меня относительно
процедуры и обо всех предварительных шагах. Задали кучу вопросов. "Вы замужем?
Намерены ли вы использовать для оплодотворения яйца сперму супруга? Нет? В таком
случае ознакомьтесь с нашей картотекой". С этими словами они вручили мне
альбомчик, содержащий информацию о донорах! Я не поверила собственным глазам!
- Она заговорила напыщенно, как диктор, объявляющий о составе спортивной
команды: - Донор 1231. Атлетически сложенный инженер космической техники с
высочайшим IQ... Донор 1591. Рост шесть футов шесть дюймов и вес... -
Содрогнувшись, Мэри воскликнула: - Одним словом, "Женщины, вперед!".
- Боюсь, такой спорт не каждому по силам, - со смехом произнес Ласситер.
- Да, я для этого слабовата. А у Барези такого не было и в помине. Там ничего не
говорили о донорах, что меня вполне устраивало. Я не хотела знать. - И снова ее
голос изменился, превратившись в рычание с итальянским акцентом: - "Ма-а-рия!
Carrissima! Пусть это станет una sorpresa piccolal!"
- Чем станет? - спросил Ласситер.
- Маленьким сюрпризом, - перевела Мэри. - Со мной старик говорил только
по-итальянски. - Она улыбнулась своим воспоминаниям. - Он мне очень нравился.
Она, казалось, успокоилась, и Ласситер предпринял вторую попытку.
- Я знаю, что вы не желаете это слышать, - сказал он, - но оставаться на
острове действительно небезопасно.
Видимо, устав спорить, Мэри подняла глаза к потолку и отвернулась.
- Послушайте, - не сдавался Ласситер. - У этих людей куча денег, и не только
денег. У них есть связи. Им помогает ФБР. Если я сумел вас найти...
- Как это вам удалось?
- "Гюнтер".
Она бросила на него недоумевающий взгляд и после некоторого раздумья
спросила:
- Вы имеете в виду мою машину?
- Да.
- Я больше не называю ее "Гюнтером".
- Это не важно.
- Понимаю, но...
- Разрешите спросить. Как вам вообще это удалось?
- Что?
- Создать себе новую личность. Вы сделали это довольно неплохо... во всяком
случае, для непрофессионала.
- Благодарю... видимо, это действительно так. Я купила книгу у одной компании в
Колорадо. Она выпускает серию "Сделай сам", куда входят довольно забавные
издания. Например, "Как устроить хороший взрыв?", "Как, не работая, раздобыть себе
пропитание?" или "Как соорудить мортиру?". Кажется, эта фирма имеет большой успех
у полувоенных добровольческих организаций.
- И вы следовали их указаниям?
- Да. Правда, мне не пришлось отправляться на кладбище, чтобы позаимствовать
имя с детской могилки. У меня уже было имя, которым я не пользовалась двадцать
пять лет. У меня имелось даже свидетельство о рождении. В тот момент я была уже
беременна, и мне следовало торопиться.
- Это было свидетельство о рождении Мэри Сандерс?
- Да. Мое свидетельство о рождении. Оно хранилось в пакете, который я всегда
носила с собой, после того как мне вручил его дядя Билл в день моего
восемнадцатилетия. В пакете хранились пара молочных зубов, свадебная фотография
моих родителей, газетный снимок деда, присутствующего на спуске корабля, и
несколько государственных облигаций, которые родители приобрели на мое имя. Я
приехала в Калифорнию, продав облигации.
- Но...
- Послушайте, - бросила Мэри, резко поднимаясь, - нам надо немного поспать,
особенно вам.
С этими словами она задула лампы и исчезла.
В ту ночь Джо спал как убитый, а проснувшись утром, услышал голос Джесси:
- Ну, мамочка, ведь сейчас тепло. Рукавички мне не нужны. Можно их снять? Ну,
пожалуйста!
- Послушай...
- Почти что жара. Если ты выйдешь, то сама увидишь. Ужасная жара и туман. Не
видно даже Медвежий остров.
Ласситер услышал, как хлопнула дверь, и открыл глаза. Увидев, что в комнате
никого нет, он сел на постели, завернувшись в одеяло, затем, спустив ноги на пол,
осторожно поднялся и неуверенно зашагал к креслу, стоящему у печи.
Прошла минута, вторая, третья, наконец дверь с шумом распахнулась, и в комнату
влетел Джесси. Увидев Ласситера, мальчишка резко затормозил и радостно завопил:
- Эй! Значит, вы уже встали! Может, сыграете со мной в двенадцать палочек?
Мамочка уже устала. Ну, пожалуйста!
Делать было нечего, и все утро Джо играл в двенадцать палочек и пряталки. Мэри
откопала на чердаке старую одежду, и он натянул ее на себя. Вещи были
потрепанными и немного заплесневевшими, но размер подходил.
Ласситера потрясла способность этого крошечного семейства обеспечивать себя
всем необходимым. При доме имелся погреб для овощей, Мэри умела пользоваться
разнообразными рыболовными принадлежностями, даже вершками для ловли угрей, со
стропил под крышей свисали связки сушеных фруктов и красного перца, косички лука
и чеснока, пучки разных трав. На полках стояли коробки с рисом, фасолью, сухим
молоком и яичным порошком, мукой, сахаром и кукурузными хлопьями. Вода на
кухню подавалась из колодца помпой, с которой, взобравшись на табурет, мог
справиться даже Джесси.
- Колодец иногда замерзает, - сообщил ему по секрету мальчишка, - но у нас
много - ужасно много - готовых бутылок и бочек для дождевой воды. Хочешь
посмотреть?
Сопротивляться этому ребенку было невозможно, и Ласситер несколько раз ловил
взгляд Мэри, который очень напоминал ему взгляд Кэти, когда он играл с Брэндоном.
Во взгляде светились любовь и гордость. "Ну разве он не замечательный?" -
спрашивали ее глаза.
После совместного ленча Мэри провела с сыном урок чтения, а Ласситер,
устроившись на веранде в старом кресле, слушал и любовался океаном. Когда занятия
закончились, Джесси выбежал на улицу, горя желанием продемонстрировать, как он и
мама поднимают и опускают на воду тяжелые предметы - лодку или причал.
- Прямо как египтяне, - сказал мальчишка, вытаскивая из-под веранды грубо
сделанные салазки - металлические полосы с загнутыми концами, скрепленные
прочными досками.
В досках были проделаны отверстия для веревки, взявшись за которую все
сооружение можно было легко сдвинуть с места. Для наглядности Джесси положил на
доску небольшой валун и, зажав в маленьких кулачках веревку, принялся тянуть
салазки к кромке воды. Делал он это, пыхтя, кряхтя и поминутно останавливаясь,
чтобы поправить камень.
- Вот так египтяне тащили камни, чтобы построить пирамиды, - объяснил
малыш. - Они еще ничего не знали про колесо.
За ужином Мэри сказала, что если туман рассеется, береговая охрана наверняка
появится завтра утром, и "мистер Ласситер сможет вернуться в лоно цивилизации".
- А остаться он может? - поинтересовался Джесси. - С ним здесь гораздо
весело.
- Гораздо веселее, - поправила его мать и назидательно продолжила: - Нет,
Джесси, остаться он не может. Ведь у него своя жизнь. Разве не так? - обратилась она
к Ласситеру.
Джо долго смотрел на нее, а потом ответил:
- О да, конечно.
Это была ложь, и он долго размышлял над этим, моя посуду на кухне, в то время
как Мэри читала Джесси книжку. Истина состояла в том, что, найдя их, дело он не
закончил и оно не завершится до тех пор...
Пока он не узнает, что произошло и почему.
Уложив сына спать, Мэри вернулась, и они с Джо сели у камина. Ему показалось,
что она огорчена, и он поинтересовался, в чем дело.
- Дело в том... что после вашего появления... Джесси так радуется... и я поняла,
насколько все это эгоистично.
- Обитание на острове?
Она кивнула.
- Но вечно так продолжаться не будет. Осенью он пойдет в детский сад, так что...
нам придется купить дом в городе.
- А вы не боитесь, что кто-нибудь вас узнает? - спросил Ласситер.
- Нет, не очень. Мой нынешний образ жизни выпадает из всех привычных
представлений. Кроме того, раньше я была совсем другой.
- Вы имеете в виду внешность?
- Нет. Я имею в виду свои ощущения. Все, что было когда-то важно, сейчас
отошло на второй план. Теперь для меня самое главное - Джесси.
- Верно, - кивнул Ласситер. - И именно поэтому вам следует отсюда уехать.
- А я-то думала, с этим вопросом покончено. - Мэри одарила его недовольным
взглядом.
- Хорошо, пусть покончено. Но сделайте одолжение - когда здесь появится
береговая охрана, скажите, что не видели меня.
- Но почему? - Она посмотрела на него с подозрением.
- Потому что люди, которые ищут вас, охотятся и за мной. А это - поверьте мне
на слово - сулит огромные неприятности. Дело в том, что если береговая охрана
доставит меня на материк, кто-то напишет доклад, в котором будет упомянуто мое имя.
А поскольку погиб местный житель, мое имя всплывет в газетах. И тут же в городе
появятся люди, которых никому из здешних обитателей никогда видеть не доводилось.
Ну а дальше попробуйте догадаться сами. Они начинают спрашивать: "Ах, он
арендовал катер? И куда же он собирался?" - Джо вздохнул: - Дело очень серьезное,
так что мне, пожалуй, лучше добраться до материка самостоятельно.
- Каким образом?
- У вас есть лодка. Вы могли бы доставить меня на побережье.
Она подтянула колени к груди и спросила:
- А что потом? Бросить вас на какой-нибудь голой скале?
- Да.
- Вы с ума сошли. Что вы станете делать?
- Пусть это вас не волнует.
- Лодка еще не спущена на воду, - покачала головой Мэри. - И причал тоже не
на воде.
- Как не на воде?
- Зимой его приходится вытягивать на берег, иначе могут унести льды. Пару раз
за зиму бухта замерзает.
- Но разве он не закреплен?
- Речь идет о тоннах льда. Когда он начинает подтаивать и вдобавок наступает
прилив...
- Но сейчас нет льда.
- Сейчас нет, но... - Она глубоко вздохнула и продолжила: - Думаю, мы могли
бы спустить причал... И до берега я вас доставлю.
- Больше я ничего не прошу.
- Хорошо. Так и сделаем.
Ласситер долго смотрел в огонь. Неожиданно он повернулся к Мэри:
- Можно мне вас спросить?
- Боже мой! - рассмеялась она. - Вы совсем как Джесси.
- Нет, серьезно, - продолжал Ласситер. - Насчет клиники. Все женщины,
которые погибли, прошли одну и ту же процедуру, и мне интересно... почему вы
выбрали именно ее.
- Что вы имеете в виду? Пересадку донорских ооцитов?
- Да. Я хочу сказать, в вашем возрасте... это несколько необычно. Остальные
женщины, как Кэти, например, были значительно старше. Вы же еще могли... - Он
поднял глаза к потолку и закончил: - Боюсь, я лезу не в свои дела.
- Почему не сказать, - произнесла Мэри немного шаловливо, - коль скоро все
остальное я вам уже поведала? В моем случае бесплодия не было, и я могла иметь
детей. Я очень хотела иметь ребенка, но понимала, что генетический материал должен
быть не моим.
- Почему?
- Синдром Дюшенна.
Ласситер тупо взглянул на нее:
- А что это такое?
- Это поврежденный ген... - Она отвернулась. - Он бывает у женщин и
передается потомству, хотя сами женщины этим синдромом не страдают. Он поражает
только мужчин.
- И что происходит?
- Это результат повреждения Х-хромосомы, как при гемофилии, только в отличие
от последней синдром Дюшенна не лечится. Все больные погибают. Мой брат умер в
тринадцать лет.
Ласситер вспомнил рассказ Мод о том, что мальчика переносили в катер на руках,
завернув в одеяла.
- Сочувствую, - проговорил Ласситер.
Мэри, откинувшись на спинку кресла, с отрешенным видом поведала ему, что
болезнь эта не что иное, как прогрессирующая мышечная дистрофия. Начинается ниже
икроножных мышц и постепенно карабкается вверх. Вначале походка становится
неуклюжей, затем затрудненной, потом ноги атрофируются, а болезнь ползет выше,
пока не доберется до диафрагмы. Больному тяжело дышать, и он совершенно не может
кашлять. В конце концов он погибает от остановки дыхания, пневмонии или других
болезней.
- В двадцать лет я сделала анализ, и выяснилось, что я - носитель.
Ласситер не знал, что сказать. Но в конце концов все-таки решился:
- И ваши дети обязательно должны унаследовать болезнь?
- Нет, - ответила Мэри, покачав головой. - Шанс, что мой сын получит
синдром Дюшенна, - один к четырем.
- Но это же не так плохо...
- В "Русской рулетке" шансы еще выше. Кроме того, в отличие от "Русской
рулетки" вы ставите на кон жизнь другого существа, которое вам дороже всего на
свете.
- Я хотел бы сказать, что сожалею, - произнес Ласситер, - но...
- Это не имеет значения. У меня есть Джесси... и я не могла бы никого любить
больше, чем люблю его.
- Понимаю.
- Нельзя сказать, что я впала в отчаяние, узнав о возможной болезни. У меня в то
время никого не было, и я не думала о ребенке. Дверь закрылась, но я даже не
собиралась в нее стучать.
- И что же заставило вас изменить свои взгляды?
- Не знаю. - Мэри пожала плечами. - Я жила в Миннеаполисе. Это было своего
рода тайное существование. Я чувствовала себя одинокой, мне казалось, что все мои
личные связи оборвались. Я задумалась о ребенке, понимая, что обычным путем
завести его не смогу, а усыновление невозможно. Ужасно много шума... из-за
Каллисты и всего прочего. А потом я увидела статью о новом методе с использованием
донорских яйцеклеток и решила действовать. Два месяца спустя я уже летела в
Италию, а еще через два месяца забеременела.
На следующее утро, когда прибыл катер береговой охраны, Ласситер и Джесси
гуляли в самом дальнем конце острова. Они были в "исследовательной испидиции".
Стояла не по сезону теплая, почти весенняя погода. В верхушках деревьев еще
висели клочья тумана. Ласситер, следуя за мальчиком, шагал по толстому ковру
сосновых иголок, устилающему узенькую тропу. Их первым пунктом назначения
оказался "порт", где высоко на камнях, на подстилке из разбитых ракушек, покоились
две лодки. Они были перевернуты и с помощью тросов прикреплены к стволу дерева.
Одна лодка оказалась яликом, примерно пятнадцати футов длины, а вторая -
плоскодонкой. Рядом находился небольшой ангар, в котором хранилось "все, что надо
нашим лодкам". В сарайчике обнаружились укрепленный на козлах подвесной мотор,
канистры с горючим, спасательные жилеты, весла, багры, якоря, блесны для ловли
рыбы и много другого добра. "Портовое сооружение" состояло из настила, часть
которого была закреплена на скале выше верхнего уровня подъема воды, а другая -
подвижная, заканчивающаяся небольшим плотиком, - сейчас лежала на берегу и
ждала момента, когда ее снова опустят на воду.
Ласситер брел вслед за Джесси от одной бухточки к другой. Они освободили пару
крабов, по недоразумению угодивших в верши для угрей, и Ласситер выразил
удивление, когда Джесси показал ему дуб, проросший через старую металлическую
кровать. Дерево почти полностью поглотило металл. В последний раз они
остановились в бухте на дальней оконечности острова, там, где когда-то был лодочный
причал, о чем свидетельствовали посеребренные инеем остатки ангара.
- Раньше здесь хранили катера, - объяснил Джесси, - но теперь... -
Мальчишка вдруг замер и, прислушавшись, поднял палец.
Ласситер напряг слух, и до него донесся отдаленный гул мотора.
- Береговая охрана, - объявил Джесси.
Шум машины усилился и вдруг оборвался. Вскоре послышался более высокий звук
другого, не столь мощного двигателя.
- Это их маленький катер, - объяснил Джесси. - Он у них надувной. -
Взглянув на Ласситера, он спросил: - Я тебе еще не показывал свой форт?
- Нет.
- Пошли.
Мальчик взял Ласситера за руку и повел по упругой тропе к небольшой поляне
среди зарослей низкорослых елей и пихт.
Здесь, используя сушняк, Джесси соорудил несколько помещений или, скорее,
выложил деревом план нескольких комнат. Проведя Ласситера в "гостиную", мальчик
уселся на гнилой ствол - "кушетку" - и, подождав, пока гость сядет рядом,
продекламировал басню о потерявшемся тюлененке и искавших его людях.
Это была весьма необычная история, и в тот момент, когда она завершилась, сквозь
лес долетели гудки. Ласситер узнал мелодию: "о-о-им-о-о-им-мы-ухо-о-одим".
Береговая охрана явилась, и береговая охрана удалилась.
- А как насчет Роджера?
- Они его не нашли, - покачала головой Мэри. - Но найдут... в конце концов.
Течение все приносит в Наббл, так что...
- А обо мне они спрашивали?
Мэри кивнула и пояснила:
- Они сказали, что Роджер кого-то вез ко мне. Кроме того, в Кандис-Харбор
осталась ваша машина.
Ласситер отвернулся и пробормотал:
- Чтоб им...
- А затем они поинтересовались, не знаю ли я человека по имени Ласситер.
От отчаяния он даже застонал.
- Почему вы не сказали им, что я здесь?
- А вы хотели, чтобы я это сделала?
- Конечно, нет.
- Да потому что... в них было что-то не так. Во-первых, у них должна быть
спасательная шлюпка, а во-вторых... не все они принадлежали к береговой охране.
- Что вы хотите сказать?
- Двое были в штатском.
- Как они выглядели?
- Большие... - пожала плечами Мэри.
- Вы думаете, это - копы?
- Вполне возможно.
- Но может быть, не так?
- Не исключено, - ответила она. - Как раз это меня больше всего и
обеспокоило.
- Что они хотели узнать? - со вздохом поинтересовался Ласситер.
- В основном... о вас. Спрашивали, не видели ли мы катер, и... Да, им очень
хотелось узнать, где находится Джесси. "А где парнишка?" - спросили они.
- И что вы им ответили?
- Сказала, что во время крушения мы спали. А на следующий день нашли катер,
но в нем никого не оказалось. А у Джесси, - соврала я, - тихий час.
- Полагаете, они вам поверили?
- Да, - кивнула она. - Я ведь действительно неплохая актриса. Или, во всяком
случае, была таковой.
Позже, во второй половине дня, они начали готовить лодки к спуску. Операция
оказалась довольно сложной, и на нее ушло три часа. Ласситер удерживал слип, пока
Мэри и Джесси медленно опускали его на тросах. Когда сооружение легло на воду,
Ласситер закрепил все соединения.
- Ни за что не поверю, - повернулся он к Мэри, - что вы делали это в одиночку.
- А она вовсе и не делала это в одиночку, - оскорбился Джесси.
Плоскодонка оказалась достаточно легкой, и Джо с помощью Джесси стащил ее на
воду. Затем они с Мэри, используя три круглых бревна, принялись спускать на воду
ялик. Через каждые несколько футов Джесси радостно вопил "о'кей!", они
останавливались и ждали, когда он схватит освободившееся у кормы бревно и
переместит его к носу суденышка. Достигнув кромки воды, они шестами столкнули
ялик на воду, и Ласситер отправился в ангар за подвесным мотором. Когда он появился
в дверях, на его лице читалось неподдельное изумление - он недоумевал, как
женщина в одиночку могла таскать подобную тяжесть. Совместными усилиями им
удалось закрепить мотор на транце ялика и установить топливный бак. Джесси,
похожий в огромном спасательном жилете на рекламу фирмы "Мешлин", подсоединил
бензопровод - вначале к мотору, а после к баку. Затем, покачав несколько раз помпу в
виде резиновой груши, мальчишка под наблюдением матери нажал кнопку
электрического стартера. После нескольких попыток мотор кашлянул и взревел,
выплюнув клуб сизого вонючего дыма.
В тот вечер, когда Джесси отправился спать, они остались сидеть у камина. Мэри
расположилась в кресле-качалке, подтянув колени к груди.
- У вас есть деньги? - неожиданно спросила она.
- Дела идут неплохо, - не скрывая изумления, ответил Ласситер.
- Я не об этом спрашиваю, - рассмеялась она. - Есть ли у вас деньги с собой
сейчас. Не получится ли, что, высадившись на берег, вы окажетесь... без средств?
Ласситер кивнул. А он-то надеялся, что сумел ее убедить, но, очевидно... ей так не
терпится от него избавиться. Неторопливо поднявшись, он подошел к вешалке, где
висела его кожаная куртка.
- Полагаю, мне хватит, - ответил он. - Проблема в другом - что делать с
вами?
- Не беспокойтесь, - произнесла Мэри. - Мы исчезнем через пару дней. Денег у
меня достаточно. Осядем в другом месте. На сей раз я сделаю все гораздо лучше.
- Я мог бы помочь вам. Я в подобных делах профи.
Он сунул руку во внутренний карман куртки и вытащил бумажник. На пол выпал
влажный конверт. Письмо Барези.
- Вы могли бы взять "Гюнтер", - сказала Мэри. - Ему потребуется кое-какой
ремонт...
- Вы ведь читаете по-итальянски?
- Что?
- Вы читаете по-итальянски?
- Конечно, - ответила она, - но...
В конверте лежали три или четыре желтых листка, все еще влажных и слипшихся.
Вернувшись к камину, Джо сел на пол и очень осторожно разобрал их.
- Слава Богу, что изобретены шариковые ручки, - сказал он.
- О чем вы? - спросила Мэри. - Что это такое?
- Это письмо, которое Барези написал священнику из Монтекастелло. Падре
передал мне послание незадолго до того, как его убили. Прошу вас, переведите. - Джо
протянул ей листки.
Мэри неохотно приняла исписанные странички и начала читать, сначала запинаясь,
а затем почти бегло:
"2 августа 1995 года. Дорогой Джулио!
Теперь, когда смерть стоит у моего порога, я пишу вам с открытым и полным
радости сердцем, будучи уверен, что скоро предстану перед Творцом, который и
совершит свой суд.
Сейчас я понимаю, что явился к вам в минуту слабости, стремясь не только
получить прощение от Церкви, но и сделать ее своей соучастницей. Тайна, которую
мне приходилось хранить, и глубина того, что я считал грехом, казались мне настолько
чудовищными, что я не мог нести этот груз в одиночку - мне чудилось, будто я
должен разделить его с кем-нибудь.
И я сделал то, что оказалось ошибкой.
Мне сказали, вы закрыли церковь и отправились в Рим, где оставались довольно
долго. О, Джулио... как я, должно быть, вас обеспокоил!
Но сейчас я знаю, что с моей стороны это было всего лишь проявление слепой
гордыни - я решил, что Госпо
...Закладка в соц.сетях
