Жанр: Любовные романы
Ведь я этого достойна
...и.
Она взглянула на Элиз, которая строчила уже вторую страницу. Вот бы ей такие
способности, как у Дэна! Но, увы! — даром слова она не обладала, ей
больше удавались рисование, живопись и каллиграфия. В правом верхнем углу
она искусно нарисовала ухо Элиз и ее профиль, надеясь, что за творческий
подход, даже если ее эссе окажется хуже всех, она получит дополнительный
балл. Вдруг в памяти всплыл белокурый парень, на которого она натолкнулась в
Бенделз
. Интересно, творческая ли он личность? Прозвенел звонок, известив
об окончании урока. Мисс Крамб встала, стряхнула мел со своего темно-серого
шерстяного платья с передником, которое выглядело так, словно его сшили
монашки в холодной Гренландии, где никто и слыхом не слыхивал о моде.
— Время вышло, леди. Положите карандаши. И сдайте свои работы, когда
будете выходить, — сказала она, пряча облаченные в чулки ноги в черные
войлочные сабо от Л-Л. Бина. — Хорошего вам вечера!
— Так о чем же ты писала? — спросила Дженни Элиз, когда они
выходили из школы.
— Не твое дело, — покраснела Элиз.
— Не думай, что я никогда не узнаю. Может, тебе придется прочитать его
в понедельник вслух, — напомнила ей Дженни. — Вот я написала о
твоих ушах, но, похоже, облажалась.
Из-за свирепого февральского ветра девушкам пришлось идти к Лексингтон-
авеню, наклонив головы. Там, на 59-й Восточной улице, они собирались сесть в
автобус, чтобы ехать в торговый центр
Блумингдейлз
. Элиз попросила Дженни
помочь ей подобрать приличные джинсы долларов за восемьдесят, а то и меньше,
и Дженни согласилась. К тому же она собиралась прикупить парочку новых
бюстгальтеров. У нее всегда быстро изнашивались резинки или рвались лямки,
как и у того, который в данную минуту был на ней.
Блумингдейлз
постоянно атаковывали вульгарно одетые туристы, щеголяющие в
спортивных костюмах и кроссовках, только что приобретенных в
Найк-Тауне
, и
завсегдатаи распродаж. Но зато это единственное место, где можно было найти
бюстгальтеры больших размеров и относительно недорогие и вполне приличные
джинсы, за исключением отвратительных
Мей-сиз
. Те, у кого и вкус
попритязательнее, и банковский счет побольше, ходили, конечно, в
Бер-
гдорфс
,
Бенделз
или
Барниз
, а для Дженни и Элиз по карману был
Блумингдейлз
.
— Смотри-ка, они тебе подошли и длина в самый раз, — с завистью
сказала Дженни, наблюдая затем, как Элиз примеряла джинсы
Пэрис-Блюз
.
Дженни была росточка невысокого, метр пятьдесят два, и ей приходилось все
укорачивать. У Элиз, с ее метром семьдесят, проблемы были другие —
совершенно плоская грудь и слишком полные бедра, которые отвисали, как
вторая задница.
Веснушчатое лицо Элиз недовольно сморщилось, а взгляд упал на свисающий над
талией жир.
— Теперь понимаешь, почему я не могу на людях есть? — пробурчала
она, втягивая живот и пытаясь застегнуть джинсы. Ткань была с лайкрой, но
даже это не помогло. Выдохнув и расслабив живот, Элиз сдалась.
— Ладно, забей. Давай следующие.
Пока Элиз выясняла свой размер, добавив еще пару сантиметров, Дженни
подобрала классные темные потертые трубы
Севен
, их продавали со скидкой, и
было бы круто, если бы они подошли. В примерочной ей в глаза бросилось
кружевное белье Элиз. Оно было голубого цвета. Дженни тут же отвела взгляд,
чтобы подруга не подумала, что она на нее пялится.
Примеряя очередные джинсы, Элиз сунула в них ноги и натянула на бедра.
— Боже мой, как я могла забыть рассказать тебе! — воскликнула она,
застегивая пуговицу на поясе. — Перед последним уроком в туалете я
слышала, как Кати Фаркас и Изабель Коутс болтали про Нейта Арчибалда. Будто
он чуть не попал в тюрьму. Его взяли, когда он в парке продавал наркоту
двенадцатилетним подросткам. Отцу Нейта пришлось ехать в полицейский участок
и вытаскивать его оттуда, но по-любому парню придется пройти курс
реабилитации. Кажется, вы встречались некоторое время? Ты что-нибудь слышала
об этом? Как думаешь, это правда? Очуметь!
Нет, Дженни не слышала. И что она должна была чувствовать? Нейт отшил ее, да
еще как! Отмахнулся, словно от назойливой мухи. И потому получил то, что
заслуживал. Кроме того, Нейт из тех, кто рано или поздно все равно будет
почивать на лаврах, причем целый и невредимый. С какой стати она должна
беспокоиться и тратить свое время даже на мысли о нем?
Она наблюдала, как Элиз борется с медными болтами на джинсах. Они сидели
очень хорошо, но на талии были внатяг настолько, что вряд ли она смогла бы в
них сесть.
— Почему бы тебе не примерить другие? Элиз упрямо сощурила свои голубые
глаза. Это вошло у нее в привычку, и Дженни иногда думала, что Элиз,
наверное, нужны очки.
— Потому что у тебя, дорогая, размерчик нулевой, а у меня не девятый, а
седьмой. Дай мне следующие и перестань пялиться на мои телеса.
— Да я вообще не смотрю, — оправдывалась Дженни, передавая ей
слегка бракованные джинсы фирмы
Лей
. Хотя они были с потертыми отворотами
и дырками в карманах, зато пояс был низким и широким, как раз то, что нужно
Элиз. — И никого не касается, какой у меня размер. Я не скажу.
Да и не надо. У Дженни своих проблем хватает. Пожалуй, она не позовет в
примерочную Элиз, когда дело дойдет до бюстгальтеров. Хоть они с Элиз теперь
близкие подруги, но так ли уж нужно знать, что у нее размер даже не
четвертый, а четвертый с половиной? С другой стороны, это несправедливо,
ведь она помогает Элиз примерять джинсы.
Элиз скривилась, когда увидела
Лейсы
.
— Они какие-то левые.
— Что же ты собираешься делать? — спросила Дженни, откидывая
джинсы на стул в узкой примерочной.
Элиз застегнула форму и обула черные сандалии. Дженни удивлялась тому, какой
очароваш-кой казалась ей прежде Элиз. До того, как она узнала ее поближе.
— Возьму те
Севен
. Пусть они маловаты. К концу года сброшу пару
килограммов, и ты мне в этом поможешь.
Дженни кивнула. Она и сама не раз покупала вещи, которые бы ей малы. Она еще
отшучивалась и называла это
покупка с надеждой
.
Примерочные в отделе дамского белья были тесными и грязными, к тому же с
плохим освещением. Стоя спиной к Элиз, Дженни стянула с себя васильковый
свитер от Дж. Кру и бросила его на стул в углу. Затем она сняла белую
футболку
Гэп
и, уронив ее на пол, смущенно скрестила руки на груди.
— С какого начнешь? — спросила Элиз, разглядывая вешалки с
бюстгальтерами, которые Дженни решительно схватила с витрины. — С
черного кружевного с прикольной пряжкой или с бе лого с широкими лямками?
— Дай-ка мне черный. — И Дженни протянула руку назад, чтобы взять
бюстгальтер. Она расстегнула свой некрасивый, чрезмерно поддерживающий
бюстгальтер
Бали
бежевого цвета и бросила его на пол, пытаясь нащупать
черный, при этом не отрывая локтей от груди. Лямки у черного бюстгальтера
были укорочены, а вместо обычных крючков и петель была странная позолоченная
металлическая штуковина. Дженни подняла глаза. Интересно, смотрит ли в
зеркало на нее Элиз? Зеркала в примерочной были с трех сторон, и Дженни не
пришлось поворачиваться.
— Может, помочь? Элиз приблизилась.
Дженни напряглась. Пора забыть о скромности. Элиз все равно увидит ее
сиськи. Поэтому она опустила руки и развернулась на сто восемьдесят
градусов.
— Не поможешь мне ослабить ремешки? — спросила она невозмутимо. И
протянула подруге бюстгальтер.
Груди ее, напоминавшие хорошо поднявшиеся на дрожжах булки, нагло взирали на
Элиз. От такой откровенности та была совершенно сбита с толку.
Элиз принялась за работу, подгоняя бюстгальтер, не в силах отвести глаз от
Дженни.
— Ух ты! А они впрямь большие, — заметила она. — Странно, ты
такая маленькая, а у тебя такие большие сисяры.
Дженни опустила руки на бедра и пристально посмотрела на Элиз, пытаясь
придумать какой-нибудь остроумный ответ, но вместо этого только рассмеялась:
— Сисяры, говоришь?
Элиз покраснела и подала Дженни черный бюстгальтер.
— Я всегда их так называла, даже когда была маленькой.
Дженни просунула руки в лямки и повернулась:
— Ты там сообразишь что к чему?
Когда Элиз справилась с застежкой, Дженни снова повернулась. Бюстгальтер
сильно приподнимал груди и прижал их друг к другу настолько, что в
образовавшейся ложбинке можно было утонуть. Элиз не сводила глаз с Дженни.
— Не слишком ли пошло? — спросила Дженни и засмеялась. Похоже,
этот фасончик еще боль-ше увеличивает мою грудь.
Элиз прекратила моргать. Такое происходило всегда, когда в мыслях она была
где-то далеко.
— Ты ведь знала, о чем я писала в сегодняшнем сочинении, когда
спрашивала?
Дженни кивнула и повернулась спиной, чтобы Элиз помогла расстегнуть ей
бюстгальтер.
— Ну так вот, о них я и писала. О твоих сисярах.
Дженни снова напряглась. Если бы кто-то из парней сказал вам, что он написал
о вашей груди, вы наверняка бы решили, что он пытается к вам приставать либо
он извращенец. Но Элиз была девушкой, к тому же подругой. Дженни не знала,
что и думать.
— Этот сгодится, — проговорила она быстро и подняла с пола свой
старый бюстгальтер и надела его. — Куплю себе черный.
Они принесли в примерочную восемь бюстгальтеров, но Дженни примерила только
один.
— Уверена, что не хочешь примерить остальные? — спросила Элиз.
Дженни торопливо надела футболку и сунула свитер под мышку. Ей вдруг стало
казаться, что эта крошечная примерочная способна вызвать в ней жуткую
клаустрофобию.
— Не-а, — сказала она, отдергивая занавеску и выходя из кабинки. В
отделе дамского белья повсюду были развешаны бюстгальтеры. Как было бы
здорово найти такое место и отправиться туда, где грудь перестала бы быть
объектом пристального внимания окружающих.
На другую планету, что ли?
Б хочет мужика постарше
— Не хотите ли еще колы
? — спросил сомелье с
бабочкой.
— Нет, спасибо, — поблагодарила Блэр, не отводя глаз от двери.
Всю неделю ее мысли были только об одном: о собеседовании с Оуэном Уэллсом.
Она даже полазила по Интернету, чтобы задать парочку провокационных вопросов
о юридической фирме
Уэллс, Трэчман и Райс
, одним из учредителей которой он
являлся. Наконец-то наступил долгожданный вечер четверга. Блэр сидела одна
за столиком в углу пара
Линмэнз
в отеле
Комптон
и ждала. Бар был
переполнен мужчинами средних лет, одетыми в сшитые на заказ костюмы. За
стаканчиком бурбона со льдом они обсуждали деловые сделки или болтали с
крашеными блондинками, которые явно не были их женами. В баре с его
позолоченными стенами, белоснежными скатертями и джазом сороковых годов
царила атмосфера изысканности.
Блэр потратила почти три часа на подготовку: час — на душ и укладку волос в
аккуратную шапочку, которая обрамляла ее лицо, делая его невинным и в то же
время интеллектуальным; другой — на новое платье с поясом из джерси от Леза
Беста, к которому она удачно подобрала туфли на шпильках в семь сантиметров
от Феррагамо, они не только увеличивали рост, но и придавали ей уверенности;
и третий — на макияж, а он непременно должен быть естественным, чтобы
подчеркнуть ее свежий и здоровый румянец, который явно свидетельствовал о
том, что она не клубится и близко не подходит ни к сигарете, ни к коктейлю.
Все правильно. Было только без четверти девять, но если она будет пить много колы, то
непременно захочет в туалет и не дай бог обмочится, не дождавшись конца
собеседования. Чего ей по-настоящему хотелось, так это глотка
Оголи
. Но по
закону подлости Оуэн Уэллс может войти как раз в тот момент, когда она
соберется опрокинуть стаканчик. Тем самым подтвердит все его опасения. Ведь
он наверняка считает, что она безответственная тусовщица, которая жаждет
поступить в Иельский университет и у которой на уме только пьянка и желание
соблазнить капитана футбольной команды. Потом, возможно, она забеременеет от
него и заставит этого невинного парня из Иеля жениться на ней. И бедняжка
всю оставшуюся жизнь будет вкалывать, чтобы только она не отказывала себе в
том, к чему уже давно привыкла.
Пока эти мысли проносились в ее голове, на редкость ухоженный бизнесмен,
сидевший за стойкой бара, повернулся на золоченном стуле и улыбнулся ей. У
него были черные вьющиеся волосы, ярко-голубые глаза с длинными ресницами и
изогнутые черные брови. Лицо и руки были загорелыми, словно он каждый день
проводил на теннисном корте. На нем был великолепный темно-синий шерстяной
костюм, белоснежная рубашка и непритязательные золотые запонки. Блэр обычно
не замечала мужчин старше себя, а этому на вид было лет тридцать восемь, но
он был таким привлекательным, что его невозможно было не заметить.
— Вы, случайно, не Блэр Уолдорф? — спросил он знакомым низким
голосом.
Блэр кивнула.
Тогда он слез со стула и, оставив за стойкой бара пустой бокал, подошел к ее
столику, протянул руку и представился:
— Оуэн Уэллс.
— Привет! — Блэр, совершенно сбитая с толку, приподнялась и пожала
ему руку.
Оуэн Уэллс был коллегой ее отца, и она представляла его старым, плохо
одетым, лысоватым и толстым. Отец, конечно, таким не был. Он каждый день
занимался со своим личным тренером спортом, носил одежду от кутюр и имел
великолепные волосы. Но он ведь был голубым. Оуэн Уэллс предупреждал, что на
нем будет галстук с эмблемой Иеля, а этот парень вообще был без галстука:
лишь белоснежная рубашка к вечернему костюму, расстегнутая настолько, что
Блэр могла видеть его белую нижнюю сорочку, надетую на мускулистую грудь,
которая, должно быть, была такой же загорелой, как и все его тело.
Она, конечно же, не думала о его теле.
Она никак не ожидала, что Оуэн Уэллс может быть настолько сексуальным. Он
был так похож на Кэри Гранта из
Незабываемой любви
, что она едва
сдерживала себя, чтобы не броситься к нему в объятия и не сказать:
Забудь
про Йель, я твоя, вся твоя
.
Блэр вовремя пришла в себя и поняла, что все еще держит Оуэна за руку. Она
пожала ее с такой твердостью и уверенностью, насколько это было возможно.
Она была так встревожена, что долго не могла собраться мыслями. Она
понимала, что встреча эта ей нужна по одной-единственной причине: чтобы
поступить в Иель, а для этого необходимо произвести на Оуэна впечатление.
— Спасибо, что пришли, — поспешила добавить она.
— Я ждал с нетерпением, — ответил он своим волнующим
голосом. — Я вдруг вспомнил, что говорил вам о том, что на мне будет
галстук с эмблемой Иеля. Извините. Совершенно вылетело из головы. Я видел,
как вы входили, но и подумать не мог, что это вы. Я не ждал вас так рано.
Блэр вдруг задумалась: а вдруг он заметил, что она провела двадцать минут в
дамской комнате, или что она постоянно вытирала салфеткой нос, или что
разглядывала себя в зеркале компактной пудры
Стайла
, чтобы выяснить, не
появилась ли у нее на коже неприглядная сыпь или — боже упаси — не вскочил
ли где прыщик.
— Я стараюсь всегда приходить заранее, — ответила она, — и
никогда не опаздывать.
От напряжения она выпила колы. Был ли это подходящий момент, чтобы сказать
ему, как она восхищена его деловыми качествами, проявленными в совместном
проекте компании
Хоум-Депот
и телеканалом
Лернинг-Ченнэл
. Следует ли ей
похвалить его костюм? Она глубоко вздохнула и попыталась собраться с
мыслями.
— Мне здесь нравится, — объявила она, но ее слова прозвучали так,
словно ей хотелось отсюда уйти.
Оуэн отодвинул стул напротив нее и жестом пригласил сесть.
— Ну что ж, начнем?
Блэр была признательна ему за то, что он говорил раскованно, но со знанием
дела. Она села на край мягкого стула и с чопорным видом положила ногу на
ногу.
— Да, — восторженно просияла она. — Как только вы будете
готовы.
Подошел сомелье и предложил Оуэну выбрать еще что-нибудь. Он заказал
Мейкерс-
Марк
и, приподнимая черную бровь, многозначительно взглянул на Блэр:
— Я могу заказать что-нибудь для вас помимо колы? Обещаю, что не
расскажу об этом ни вашему отцу, ни кому бы то ни было в университете.
Блэр поджала пальцы ног в своих черных туфлях от Феррагамо. Если бы она
сказала
да
, она фактически призналась бы в том, что была вовсе не прочь
выпить, а если
нет
, то могла бы показаться ханжой.
— Я, пожалуй, выпью бокал шардоне, — сказала она, полагая, что
настоящая леди непременно выбрала бы белое вино, к тому же этот вариант
безопаснее всего.
— Ну, теперь расскажите, почему же Иельский университет должен вас
принять? — сделав заказ, спросил ее Оуэн. Он склонился над столом и
понизил голос: — Вы действительно настолько замечательны, как утверждает ваш
отец?
Блэр распрямилась еще сильней и принялась накручивать под скатертью свой
перстень с рубином на безымянном пальце.
— Я считаю, что вполне умна для поступления в Йельский
университет, — спокойно ответила она, вспоминая заготовленную
речь. — Я хожу на все дополнительные предметы в школе. Я одна из лучших
учениц в классе. Я возглавляю школьный совет по социальному обеспечению и
Французский клуб. Я руковожу группой учениц, недавно принятых в школу. Я
принимаю участие в соревнованиях по теннису в масштабах всей страны. И я
стояла во главе организационных комитетов пяти благотворительных программ,
проведенных в минувшем году.
Официант принес напитки, и Оуэн поднял свой бокал.
— А почему именно Иель? — сказал он и сделал глоток. — Что
Иель может дать вам?
Странно, что Оуэн не делал никаких записей, но, может быть, он просто
испытывал ее, пытался заставить ее сбросить маску и признаться, что она
безответственный ребенок, родившийся в рубашке, который хочет попасть в Иель
лишь для того, чтобы погудеть.
— Как вам известно, в Йеле очень хорошая подготовительная программа для
студентов-юристов, — сказала она, пытаясь дать разумный и точный
ответ. — Я интересуюсь законодательством в сфере развлечений.
— Замечательно.
Оуэн одобрительно покачал головой. Он пододвинул к ней свой стул и
подмигнул:
— Послушайте, Блэр, вы умная, амбициозная девушка. Иелю такие нужны.
Обещаю, что сделаю все от меня зависящее, чтобы вас приняли.
Пока он это говорил, он казался Блэр таким открытым и искренним, что ее щеки
залились краской. Она пригубила вино, чтобы немного освежиться.
— Спасибо, — ответила она с благодарностью. Она глотнула еще
немного вина и с облегчением глубоко вздохнула.
— Спасибо. Спасибо, спасибо, спасибо.
В этот самый момент чьи-то холодные руки закрыли ей глаза, и она уловила
аромат пачули и сандала, любимое сочетание ароматических масел Серены.
— Догадайся, кто! — прошептала Серена в ухо Блэр и лишь потом
убрала руки с лица подруги. Ее длинные светлые волосы упали на плечо Блэр,
когда она целовала ее в щеку.
— Что происходит? — спросила Серена. — Аарон глупо улыбался,
стоя за ее спиной. На нем была красно-коричневая толстовка с надписью:
Гарвард
. Как он ее раздражал!
Блэр заморгала. Разве они не видели, что у нее самая важная встреча в жизни?
— Я Серена, — представилась она и протянула Оуэну руку.
Оуэн встал и пожал ей руку.
— Я очарован. — Произнося это, он наклонил голову и в этот момент
был просто вылитый Кэри Грант.
— Ну, ты придешь завтра посмотреть на меня в шоу Леза Беста? —
спросила Серена Блэр.
— Ты должна прийти, — вторил ей Аарон. — Я и то пойду, хотя
не хожу ни на какие показы, подружка.
Да, Блэр знала, что Аарону все по барабану. Но тем не менее он согласился
пойти. Мода означала для него мех и
испытано на животных
. А это было
против всех принципов, в которые он верил.
— Ты в списке приглашенных, — добавила Серена.
Оуэн был совершенно смущен всем этим разговором. Блэр сердито выдохнула и
встала, отворачиваясь от Оуэна так, чтобы он не слышал то, что она
собиралась сказать.
— Не оставите ли вы нас в покое? — прошипела она низким
шепотом. — Мы беседуем про Иель, и это, блин, охренеть как важно.
Аарон положил руку Серене на талию, увлекая ее за собой.
— Извини нас, — прошептал он самодовольно. — Если что, мы
внизу, в новом клубе
Харри-сон
.
Они удалялись, его дреды подпрыгивали, а ее светло-золотистые волосы
ниспадали до плеч. Они оба выглядели беспечными и беззаботными, а это не
могло не раздражать.
— Сожалею, — извинилась Блэр и снова села, элегантно закинув ногу
на ногу. — Мои друзья иногда очень эгоцентричны.
— Не беспокойтесь.
Оуэн уставился на свой бурбон и стал размешивать кубики льда в бокале.
Казалось, его что-то беспокоило. Он снова поднял глаза:
— Вы не возражаете, если я спрошу, что такого ужасного вы сделали во
время первого интервью? И что дало вам основание думать, что вы не
поступите?
Блэр сделала глоток вина, а потом еще. Стоит ли рассказывать ему о том, что
произошло? Оуэн наверняка подумает бог знает что.
— То был совершенно неудачный день, — начала она свою исповедь, и
слова ее полились, в то время как она неистово теребила перстень на пальце.
Ей не хотелось впадать в нелицеприятные детали того лажового собеседования,
по если Оуэн действительно собирался помочь ей, пусть уж лучше узнает
правду.
— Я не выспалась, устала и нервничала, а еще я ужасно хотела в туалет.
Меня попросили рассказать о себе и я, не задумываясь, выложила ему все: что
мой отец голубой и что мать моя собралась замуж за отвратительного, жирного,
красномордого мужлана с противным сынком с дредами. Кстати, вы только что
имели удовольствие с ним познакомиться. Я рассказала ему о том, что мой
парень Нейт меня игнорирует. Затем он спросил, какие книги я прочитала за
последнее время, и я не смогла вспомнить ни одного названия. Я начала
плакать, а в конце интервью почему-то поцеловала его.
Блэр театрально вздохнула, схватила со стола салфетку и расстелила ее на
коленях.
— Только в щеку, конечно, но это было совершенно неуместно. Я просто
хотела, чтобы он запомнил меня. Знаете, ведь нам дается всего несколько
минут на то, чтобы произвести впечатление, но мне кажется, я немного
перегнула палку. Она посмотрела в красивые голубые глаза Оуэна:
— Я не знаю, о чем тогда думала. Оуэн бесшумно пригубил свой напиток,
задумавшись над тем, что ему рассказала Блэр.
— Посмотрим, что я смогу сделать, — после небольшой паузы произнес
он, но теперь его голос звучал невозмутимо и скептически.
Блэр проглотила вино. Все и так ясно: он думал, что она ненормальная и
бестолковая. О боже. Она провалилась.
Вдруг он расплылся в дьявольской улыбке, обнажив свои белые зубы.
— Да я шучу, Блэр. Не так уж все плохо. Может быть, это было самое
запоминающееся и самое захватывающее интервью для Джейсона Андерсона Ш. Ну
представь: он не самый прикольный парень в мире, а его работа очень
утомительна. Уверен, что ты была для него лучиком света на осеннем
небосклоне поры собеседований.
— Так вы все-таки не считаете, что это безнадежно? — спросила Блэр
трагическим голосом Одри, попавшей в беду.
Своей загорелой рукой Оуэн взял ее маленькую руку с рубиновым перстнем.
— Вовсе нет. — Сказав это, он откашлялся. — Вам никто не
говорил, что вы чуть-чуть похожи на Одри Хепберн?
Блэр покраснела от пальцев ног до макушки. Какой он душка! Знает, что и
когда сказать, и настолько похож на Кэри Гранта, что у Блэр закружилась
голова. Толстое золотое обручальное кольцо плотно сидело у него на пальце.
Заметив его, она насупилась. Если он женат, зачем он держит ее за руку?
Оуэн, словно прочитав ее мысли, тотчас отдернул руки и заерзал на стуле.
— Да, я женат, но мы больше не вместе.
Блэр нерешительно кивнула. Это ее не касалось. Однако если Кэри — Оуэн —
захочет пригласить ее куда-нибудь еще раз, вряд ли она скажет
нет
.
Пригласить ее куда-нибудь еще раз?
Она что, забыла, это во
...Закладка в соц.сетях
