Жанр: Любовные романы
Закон жизни
...имает ее слова как намек. — Мне придется ловить
такси. Могу только надеяться, что удастся найти его.
— Почему бы вам не вернуться со мной в офис? Тогда я смогу подбросить
вас домой.
— В этом нет необходимости. — Подбросить домой? Этого только не
хватало! Выпила она или нет, но сегодняшний вечер перенес ее на незнакомую
почву. И у нее нет желания продолжать эксперимент. Когда-то ей не удавалось
контролировать свое окружение. В беспомощном молчании она наблюдала за
непрерывной холодной войной родителей. При первой же возможности она удрала
из дома, сначала в университет, потом в Лондон. Со временем Джессика
научилась контролировать свою жизнь. Это всегда успокаивало ее.
Но Бруно Карр не принадлежал к тому типу мужчин, которых легко вставить в
определенную ячейку и держать ситуацию в собственных руках.
Джессика взяла свой кейс.
— Давайте я подброшу вас домой.
— Нет, благодарю вас. Честно. — Почему она в такой панике от его
предложения? Надо найти объяснение. — Наверно, мне лучше позвонить и
вызвать такси— Она огляделась.
Он расписался, повторяя подпись на кредитной карточке, и надорвал чек, потом
встал.
— Пойдемте, пока вы не впали в отчаяние при мысли, что вам придется
сесть со мной в машину.
В голосе явно звучала веселая издевка. У нее екнуло сердце. Что он должен о
ней думать? Еще одна истеричка, реагирующая даже на незначительные мелочи?
Едва ли это назовешь профессиональным поведением.
— Я, должно быть, выгляжу очень смешной, но у меня и мысли не было, что
уже так поздно, и... — Наконец-то ее осенило:
— Я совершенно забыла, что сегодня собиралась позвонить мама...
— Ах. Важный звонок?
— Сегодня должна родить моя невестка... — Или на этой
неделе. — Мама живет в Австралии с моим братом и его женой, —
объяснила она. Это правда. Через три недели после смерти отца мама купила
билеты и улетела к самым дальним берегам. И там наконец обрела покой и
счастье. — Мама будет ужасно разочарована, если не застанет меня дома.
Чем раньше я вернусь, тем лучше. Так что, если вы не возражаете, я возьму
такси... — Она замолчала.
— Конечно. В такие моменты каждая секунда на счету. — Он вывел ее
из ресторана. Удача улыбнулась им, через несколько секунд подъехало такси.
— Садитесь. — Он открыл дверцу и заглянул в машину, чтобы
проверить, как она устроилась на заднем сиденье. — Вам удобно?
Джессика чувствовала себя круглой идиоткой. Но она кивала, улыбалась,
пытаясь скрыть чувство облегчения.
— Завтра. Мой офис. Восемь тридцать. — Он держал пальцы на ручке
дверцы. — Не забудьте взять с собой мозги. У вас впереди важная работа.
Нельзя загружать голову мыслями о детях. — С этими словами он захлопнул
дверь.
Джессика стиснула зубы, ее вдруг охватило отчаяние. А он уже шагал по
тротуару в сторону своего офиса.
Глава 3
— Я должна посмотреть чертеж той части, которая вызывает вопрос. Нет ли
вероятности, что она могла быть изготовлена с огрехами? Не там, где надо,
устроены пазы? Слишком много пазов? Слишком мало? Вообще что-нибудь, что
могло стать причиной плохой работы мотора?
— Не будьте смешной.
Джессика вздохнула и посмотрела на Бруно. Он отодвинул назад кресло и
вытянул скрещенные ноги. На коленях стопка бумаг.
Огромный зал, где обычно заседает правление. Бруно с самого начала
настаивал, что только здесь есть гарантия спокойной работы: его не будут
отрывать. В просторном помещении Джессика чувствовала себя карликом. Их
голоса звучали гулко, словно в пещере.
— Вам как свидетелю будут задавать вопросы, спокойно начала она, —
не думаю, что ответ, который вы только что дали мне, будет принят. —
Они работали вместе уже три недели. И она не первый раз напоминала ему, что
ответы в суде не могут быть сложными и запутанными. Нельзя оставлять место
воображению. А Бруно склонен перечислять утомительные детали. Он уверен, что
каждый их знает и ничего не надо объяснять.
Джессика в который раз вздохнула. На этот раз немного громче. Уже поздно, у
нее слипались глаза. Ей совсем не хотелось пускаться в объяснения, по каким
причинам и с какой целью что-то можно сказать, а чего-то не стоит говорить.
Он лениво постукивал авторучкой по бумагам, лежавшим на коленях, и
сощуренными глазами разглядывал ее.
Джессика не сомневалась, что он точно знал, как смутить ее. Конечно, она
прекрасно справляется с эмоциями во время их кратких встреч. Но достаточно
необычного жеста или чуть более продолжительного взгляда, как ее бросает в
жар и она испытывает ужасную неловкость.
— Вы трудный клиент, — наконец проговорила она. — Уже поздно.
Наверно, лучше оставить этот вопрос на завтра. — Она встала, а он
проследил за ней взглядом. Потом закинул руки за голову и соединил ладони.
Вначале она думала, что сумеет сохранить иммунитет. На нее не подействует
его сногсшибательное обаяние. Но Джессика ошибалась. В середине беседы, или
когда он поворачивался в кресле, разговаривая по телефону, или, как сейчас,
в конце дня потягивался и под хорошо сшитым костюмом расслаблял свое
стройное мускулистое тело, она не могла оторвать от него глаз, вдруг
пересыхало во рту.
Она столкнулась с предательством собственного тела, которое обостренно
отвечало на вызов его мужской силы. Приходилось постоянно прятать глаза.
— Трудный? Объясните, что вы имеете в виду под словом
трудный
.
Джессика не ответила. Она пересекла комнату, сняла с вешалки жакет и пальто
и вернулась к своим бумагам. Не глядя на Карра, она перебирала страницы,
читала заметки на отчетах и всовывала их в кейс. Потом щелчком закрыла его.
— И я устала, — призналась она, нехотя встречаясь с ним взглядом.
Была длинная неделя.
— Вы правы, — удивил он ее. — Пятница самый плохой день для
поздней работы. Вы не согласны? — Он снял пиджак со спинки кожаного
кресла и надел его. Потом стянул галстук и сунул в карман. Расстегнул
верхнюю пуговицу рубашки.
Джессика не отрывала от него глаз. Потом моргнула и уставилась на стену.
Работа рядом с Бруно Карром приводила ее нервы на грань срыва, хотя она и не
понимала почему. Ей не удавалось справиться с собой. Когда же его дело
подойдет к концу?
— Пятница предназначена для отдыха. Надо хорошо проветриться перед
уикендом.
Джессика пожала плечами — без комментариев.
— Увидимся в понедельник. — Наконец она посмотрела ему в глаза.
— Я спущусь в лифте с вами. Они вместе вошли в лифт.
— Большие планы на вечер? — Когда двери закрылись, он повернулся к
ней лицом.
— Нет, небольшие. А у вас?
Его глаза искали встречи с ее, но Джессика не смотрела на него.
— Значит, маленькие планы?
Она нетерпеливо прищелкнула языком. После совместного ужина три недели назад
он больше не лез в ее личную жизнь. Но по каким-то причинам на него сегодня
опять что-то нашло.
— Закину ноги повыше и расслаблюсь.
— Разве не этим вы занимались в прошлую пятницу? — задумчиво глядя
на нее, пошутил он. А она крепче вцепилась в ручку кейса.
— Чем? — невинно спросила Джессика. Она не собиралась давать пищу
для его острот. — Я забыла. Удивительно, что вы помните.
— Я все помню. Это один из моих талантов.
— Вместе со скромностью. Он тихо засмеялся.
— Надеюсь, мы не слишком много работали... — Голос задумчивый,
покровительственный и в этот момент не насмешливый. — Не хватало только
обвинения, что я стал препятствием в вашей любовной жизни.
Двери лифта раздвинулись. Джессика с облегчением вздохнула. У Бруно цепкий
ум. Если он что-то ухватил, то становится похож на собаку с костью. Когда
речь идет о работе, это прекрасно. Но когда он направляет свою настойчивость
на ее личную жизнь, у нее появляется инстинктивное желание нырнуть и
спрятаться.
— В данном случае я постараюсь, чтобы вас ни в чем подобном не
обвинили, — вежливо проговорила она. Они вышли в темноту и попали под
проливной дождь.
— Счастливого уикенда. — Он зашагал к подземному гаражу компании.
Минут через пять его машина умчалась прочь.
Держа над головой кейс, Джессика уже минут пятнадцать топталась на краю
тротуара и ждала свободного такси. Ее ожидание начинало походить на поиски
иголки в стоге сена. Можно бы спуститься в метро, но у нее болели ноги. Она
уже собиралась вернуться в офис и вызвать такси по телефону, когда длинная
элегантная машина притормозила и остановилась возле нее. Опустилось стекло.
На нее, мокрую, дрожавшую, смотрел улыбающийся Бруно.
— Вечер пятницы — трудное время. Особенно дождливой пятницы. Хотите
подброшу?
На этот раз невозможно было найти повод, чтобы отказаться.
Он кнопкой открыл дверцу со стороны пассажирского сиденья. Она поспешно
нырнула в машину, проклиная судьбу, погоду и свой идиотизм. Почему она не
пошла в метро? Видите ли, у нее ноги болели.
— Спасибо, — сказала Джессика, захлопывая дверцу. — Мерзкая
погода. Боюсь, что с меня капает на сиденье. — С каждой минутой она
чувствовала себя все более мокрой.
— Уверен, что машина не простудится, — мрачно пошутил он. —
Куда едем?
Она назвала адрес и откинулась назад, закрыв глаза.
— Кстати, что заставило вас вернуться в офис?
— Работа, которую я должен был взять.
— Но... — Она повернулась и посмотрела на его профиль. — Вы
взяли то, ради чего вернулись?
— Нет. Я увидел вашу промокшую несчастную фигуру и решил сделать доброе
дело недели.
— Как разумно. — Дворники стали бегать быстрее, чтобы справиться с потоками дождевой воды.
— Вот такой я человек.
Он вроде бы в прекрасном настроении, подумала Джессика. Хотя ему придется
проехать не одну милю, чтобы доставить ее домой.
— Надеюсь, я не нарушила ваши планы на вечер.
— Вовсе нет. И не думайте об этом. Я планировал провести вечер так:
— он сделал паузу, — вымыть голову и покрасить ногти.
Джессика улыбнулась в темноте. Она не встречала человека, который с такой
легкостью переключался бы с агрессивности на юмор. По правде говоря, она
вообще не встречала мужчин, чья личность так поражала бы
противоположностями. Он мог быть безжалостным, не знающим сомнений,
настырным, жутко раздражающим, сумасшедшим, невыносимо саркастичным. И через
секунду — очаровательным, остроумным, ошеломляюще легкомысленным. Наверно, у
него раздвоение личности.
— Прямо по этой дороге до следующего перекрестка, а там налево.
— Как поживает малыш вашей невестки? — спросил он после нескольких
минут молчания.
— Малыш невестки?
— Который должен был родиться в тот самый день, когда вы не могли
принять мое предложение подвезти вас. Вы хотели быть дома, когда позвонит
ваша мать.
— Ох. Невестка и малыш. — Какой сложный повод она тогда придумала.
Оба чувствуют себя прекрасно. — Малыш родился тремя днями позже. Так
что ложь оказалась очень близка к правде.
— Должно быть, мамаша рада, что свекровь там и может помочь, небрежно
бросил он.
— Думаю, рада.
— И давно ваша мать там? Это так далеко...
— Там мой брат, — отрезала она. Дождь и темнота точно пеленой
закрывали акварельные мазки цветных огней на черном бархатном фоне.
— А вы остались здесь, — он показал рукой на улицу Джессика
промолчала.
— Насколько я понимаю, ваше молчание означает, что я затронул
деликатный вопрос.
— Вы затронули вопрос, который вас не касается, выпалила она. —
Сейчас пока прямо, а моя улица третья направо.
— Как ко всему этому отнесся ваш отец? Пальцы сами сжались в кулаки. От
острой горечи судорогой стянуло живот. Ей успешно удалось затолкать память
об отце в угол буфета, которым никто не пользовался. Но при каждом
упоминании о нем поднимался столб пыли.
— Он умер семь лет назад, — натянуто сообщила она. Наверно, голос
выдал ее отношение к отцу. Бруно быстро взглянул на нее, потом снова перевел
взгляд на дорогу.
— Должен ли я выразить вам сочувствие?
— Можете выразить все что угодно.
Отец правил домом, установив царство террора. Если она и брат попадались под
руку, когда он бывал не в настроении, он рявкал на них и безжалостно бил.
Меньше всего ей нужно сочувствие. Но никогда она бы не призналась в этом
мужчине, сидевшему рядом за рулем.
— Мой дом третий направо. В такую погоду трудно разглядеть. Можете
высадить меня прямо здесь.
Машина замедлила ход. Джессика повернулась к нему, приготовив слова
благодарности и надежды, что это не было слишком обременительно... Бруно
выключил мотор и прижал голову к окну.
— Чашка кофе была бы очень кстати. Адские условия для вождения. —
Он потер глаза подушечками пальцев. Джессику обдало волной сочувствия. Он не
обязан подбирать ее на улице и привозить домой. И что бы он ни говорил, она
уверена, что у него были планы на вечер. Он не из тех мужчин, которые в
пятницу вечером получают удовольствие от одинокого ужина, чашки какао и
ночного кино по телевизору.
— Конечно. — Джессика вышла из машины и только теперь поняла, как
сильно она промокла. Пальто давило и тянуло к земле. Волосы влажные. И
вообще она похожа на огородное пугало после дождя.
— И возможно, вы сумеете придумать что-нибудь для нас поесть, попросил
он, следуя за ней к парадной двери.
Зимой Джессика всегда оставляла в холле свет, чтобы не возвращаться в полную
темноту. А отопление само включалось часа за три до ее прихода. Так что
теперь в доме было приятно тепло. А она продрогла до костей.
— Придумать что-нибудь для вас поесть? — Джессика сняла жакет и
недоверчиво уставилась на него.
— Да, ничего особенного. То же, что бы вы приготовили для себя. —
Он разглядывал дом, но старался делать это незаметно. Прошел за ней в
маленькую гостиную с эркером, выходившим на улицу. Это была ее любимая
комната. Здесь она проводила большую часть времени. В гостиной преобладали
сочные тона — насыщенный зеленый и густой терракотовый. И вместо
электрического камина в стиле шестидесятых годов она сделала настоящий. Им
редко пользовались, но он красиво выглядел.
Бруно обошел комнату, то и дело останавливаясь и разглядывая фотографии ее
матери и брата с семьей в старательно выбранных деревянных и серебряных
рамочках. До него этого никто не делал. Интересно, заметил ли он, что на
всех снимках отсутствует отец?
— По-моему, вам не вредно было бы переодеться, неожиданно произнес он,
повернувшись к ней.
Джессика покраснела. Ей и самой это приходило в голову. Но нет. Она не
собирается переодеваться. Строгий костюм, каким бы мокрым и обвисшим он ни
был, ее защита.
— Вы когда-нибудь перестаете отдавать приказы? вежливо спросила она.
— Это моя плохая привычка. Вы схватите простуду и умрете, если
останетесь в мокром.
Он снял пиджак и повесил его на спинку стула, потом сел, вытянул и скрестил
свои длинные ноги.
— Я на минутку.
Плохие привычки — это ничего. Но у этого мужчины есть невыносимые привычки.
Она закрыла дверь в спальню, постояла в нерешительности и заперла ее. Она
понятия не имела, зачем это сделала. Со вздохом облегчения Джессика сбросила
туфли, поспешно надела белую футболку, джинсы и поношенные тапочки, в
которых всегда ходила дома.
Она посмотрела в зеркало и вынула шпильки. Со скоростью, рожденной
привычкой, она заплела длинную светлую косу. Не очень оригинальная прическа,
подумала она, но хоть какая-то.
Вернувшись, она услышала шорох и стуки в кухне. Когда Джессика вошла, то
увидела Бруно с двумя бокалами в руках.
— Я нашел у вас в холодильнике вино.
— Пожалуйста, чувствуйте себя как дома.
— Вы выпьете?
Бутылка стояла на кухонном столе. С покорным вздохом Джессика кивнула, и он
налил им обоим вина.
— По правде говоря, я бы не хотела задерживать вас и нарушать ваши
планы... — начала она, скрестив на груди руки.
— У вас волосы гораздо длиннее, чем я думал. Он заметил ее волосы? Что
еще он заметил?
— У меня мало продуктов. Я не предполагала принимать гостей.
— Вы случайно не пытаетесь избавиться от меня? — Он устроился на
одном из стульев у стола и смотрел на нее. В голубых глазах веселый вызов.
Джессика стала пунцовой.
Он умеет читать мысли? Или у нее все отражается на лице?
И что Он подумает, если она признается, что испытывает неловкость, находясь
у себя дома наедине с ним? Джессика знала, что он подумает. Что у нее сдали
нервы. Что ее чувство к нему больше, чем просто вежливое безразличие
служащей к своему работодателю. А она так старательно и болезненно
культивировала такие отношения все прошедшие недели. Он подумает, что ее
влечет к нему.
— Конечно, я не пытаюсь избавиться от вас, — начала она необычно
высоким голосом. — Просто я не могу поверить, что в пятницу вечером у
вас нет более интересного занятия, чем сидеть здесь за скромным ужином с
одной из своих служащих. — Вроде бы уместно напомнить ему, что он ее
босс.
— Вместо того чтобы сидеть с Рэчел, — пробормотал он, и в голосе
его слышался смех.
Значит, у него сейчас нет другой женщины? Это многое объясняет. Часть его
неиспользованного очарования досталась ей. Он, наверно, не может удержаться,
чтобы не очаровывать. В нормальных обстоятельствах он бы и не взглянул на
нее второй раз. Но они несколько недель работали вместе, а сейчас он к тому
же остался без развлечения, без любовницы.
— Бедняжка, — с излишком сочувствия заговорила она, — ваш
мозг, должно быть, скучает без интеллектуальной стимуляции. — Она
помолчала и нехотя добавила:
— Прошу прощения за неуместное замечание. Вероятно, Рэчел вполне
приятная девушка. — В компании мужчин, мысленно дополнила Джессика.
— О, думаю, в данный момент на этом фронте у меня все в порядке. —
Он шутливо отсалютовал ей бокалом. Она отвернулась и стала шарить по полкам
в поисках чего-нибудь подходящего на ужин.
Никаких диетических ограничений у Джессики не было. Она жила одна и ела,
когда хотела. А готовила для себя очень редко. Полуфабрикаты, свежий хлеб и
сыр — вот и все меню. Иногда, когда она особенно уставала или особенно
ленилась, Джессика ограничивалась тарелкой каких-нибудь хлопьев.
На полках нашлась банка тунца и банка сладкой кукурузы. В холодильнике
лежали три помидора и пакетик грибов, которые она собиралась использовать
два дня назад. И еще полтюбика сливок. Она тайком понюхала их на всякий
случай.
На каждый Новый год Джессика принимала решение ежедневно чистить
холодильник. Но это один из тех пунктов, которые так и не удалось внедрить в
практику.
— Хотите, помогу? — спросил он, стоя за ее спиной. Джессика
покачала головой.
— Нет, но должна предупредить вас, что готовка никогда не входила в
число моих достоинств. Так что не ждите ничего исключительного. — Она
оглянулась и увидела веселую улыбку. Ту самую улыбку, которая предполагала,
что ее неловкость служит ему бесконечным источником удовольствия.
— Не извиняйтесь. Отсутствие кулинарного мастерства — та женская черта,
которая вызывает одобрение.
— Странно. А я полагала, что путь к сердцу мужчины лежит через желудок.
Хорошо вести такой разговор, пока она стоит к нему спиной. Пока она занята
поджариванием грибов, тунца и других ингредиентов, которые вроде бы
превратились в цветную смесь. Господи, только бы еще знать, будет ли это
вкусно. Когда ей приходилось для кого-нибудь готовить, она всегда держала
под рукой книгу кулинарных рецептов. Джессика старалась избегать в этом деле
творческих новаций.
— Нет, это не для меня.
Джессика рискнула обернуться и посмотреть, не шутит ли он. Но лицо было
серьезным.
— Предполагалось, что я попрошу объяснений?
— По-моему, это достаточно очевидно.
— Другими словами, путь к вашему сердцу прочно закрыт вывеской
Проезд
закрыт
.
По правде, ей и не требовалось никаких объяснений. Одного взгляда на него
достаточно, чтобы сказать: этот мужчина предпочитает свободу. Ему доставляет
удовольствие делать все что вздумается. Он много работает, надолго уезжает в
деловые командировки. А между делами, как она поняла, ему нравится проводить
время с кем-то, кто не утомляет его своим интеллектом.
Джессика помешала содержимое кастрюли, надеясь, что у ее загадочной стряпни
получится не чересчур отвратительный вкус. Теперь попробовать почти готово.
Она поставила еще одну кастрюлю, чтобы вскипятить воду для пасты. И наконец
села и отпила немного вина.
Интересно, как бы он выглядел в футболке и джинсах. У него такая
внешность... Широкие плечи, узкие бедра, длинные мускулистые ноги. Сердце
начало биться чуть быстрее.
Он подвез ее домой, потому что дождливая погода. Она пригласила его зайти —
из вежливости. Сейчас она стряпает для него ужин, потому что испытывает
чувство вины. — Ведь она испортила ему вечер. Где тут притаилась
опасность?
Теперь они едят без разговоров о работе. В чем же проблема?
— Я наслаждаюсь семейной жизнью, — он беззаботно пожал
плечами, — если это жизнь других людей.
Джессика не ответила. Она бросила в кипящую воду пасту и с бокалом в руке
прислонилась бедром к рабочему столику.
Она понимала его. Семейные отношения ей никогда не казались заманчивыми.
Подруги давали завуалированные комментарии по поводу ее одинокой жизни и
обещали найти ей мужа. А Джессика смеялась над их тайной настойчивостью. Она
просто не представляла, как можно жить привязанной к плите в вечном ожидании
мужа. Так много лет жила ее мать.
— Какое у вас настроение по поводу иска? — Джессика заставила себя
думать о другом. Ей не нравилось, когда мысли блуждали вокруг мужчин, брака
и семьи.
— Это не тот вопрос, какой я хотел бы услышать от вас, — парировал
он, наливая себе вина и лениво наблюдая за ней.
Она чувствовала на себе взгляд голубых глаз, и от этого по коже пробегала
дрожь. Абсолютно новое переживание. Никогда у нее не возникало трудностей в
общении с мужчинами. Но сейчас она особенно остро ощущала собственное тело,
свои движения и даже косу. Мешковатая футболка скрывала фигуру. Но она
чувствовала налитые груди и острые соски, упиравшиеся в тонкий шелковый
лифчик. Начав накрывать на стол, Джессика поняла, что она намеренно избегает
его взгляда.
— Не думаю, что у нас есть проблемы. — Она слила воду и выложила
пасту и содержимое сковородки на плоское блюдо. — Когда, по-вашему, я
смогу посмотреть эти чертежи? — Она поставила блюдо на стол.
— О, разве я вам не сказал? Ральф Дженнингс привез их сегодня в
полдень. Сейчас они у меня в кейсе.
— В самом деле? — Она помолчала, с удивлением глядя на
него. — Лучше бы вы упомянули об этом раньше. Мы могли бы поработать
над ними.
— Если захотите, посмотрите их после того, как мы поедим. — Он
начал накладывать в тарелку пасту, а ее охватила неясная тревога. Он что,
собирается торчать здесь после ужина? Она предполагала покормить его и
отправить восвояси.
— Ведь для вас это не сложно, правда? — Он пытался поймать ее
взгляд.
Джессика покачала головой.
— Нет, только я немного... устала... И не уверена, что смогу полностью
сосредоточиться...
— Это же чертеж, — сухо напомнил он. — Мы быстро пробежим
его. Это займет не больше десяти минут.
— Да. Прекрасно, — неуверенно пробормотала она и села за стол.
— Хорошо. И не беспокойтесь насчет сосредоточенности. Даже собранные
наполовину, ваши мозги лучше, чем у большинства мужчин, с которыми я вел
дела.
— Спасибо за комплимент. — Конечно, было время, когда она пришла
бы в восторг от его слов. Но теперь она испытывала разочарование. Ведь его
слова — это фактически отзыв о сотруднице как об
...Закладка в соц.сетях
