Жанр: Любовные романы
Любовь и бизнес
...и.
Андреа обернулась и увидела впереди процессии человека со скрипкой в руках.
Через несколько минут он заиграл веселый марш и, пританцовывая, двинулся
вперед по свободной улице. Щелкнули вожжи, и повозка с огромным бочонком на
ней, управляемая Цезарем Милане, потянулась следом за скрипачом.
— Почему Цезарь поехал первым? — задала она вопрос.
— Он — Kjo Kemeister, хозяин церемонии. В Норвегии эту роль
исполняет уважаемое лицо — известный землевладелец или преуспевающий
торговец.
Она многозначительно взглянула на него.
— Очень дипломатичный с твоей стороны выбор.
— Я тоже так подумал, — беззаботно улыбнулся Top. —
Поскольку хозяин церемонии заботится о еде для гостей, а Цезарь снабжал наш
прием продуктами, выбор вполне логичный. Кроме того, в обязанность хозяина
входит следить за тем, чтобы все гости добрались до церкви трезвыми.
Учитывая наклонности некоторых из моих родственников, у него будет хлопот
полон рот. Она рассмеялась.
— Тогда зачем этот бочонок?
— Этим они могут упиваться вволю. Бочонок полон яблочного сока.
— Наверное, перебродившего? Тор покачал головой.
— Не думаю, что Цезарь решится на такое. Хотя я и не совсем ему
доверяю, очень уж хитро блестят у него глаза. — Следом за Цезарем из
ворот выехал экипаж с родителями Тора, и он объяснил:
— Обычно сначала выезжают отцы жениха и невесты, но, поскольку это
невозможно, мама едет с папой вместо того, чтобы следовать за нами с твоей
мамой.
— Значит, следующие — мы, — догадалась она.
— Ты нервничаешь?
— Немного. — Она подняла руку, чтобы поправить выбившийся локон и
убедиться, что ее корона на месте.
— Все замечательно, — заверил он. — И ты выглядишь
замечательно. Я хочу поблагодарить тебя. Она неуверенно посмотрела на него.
— Поблагодарить меня за что? Он сделал широкий жест:
— За то, что согласилась пройти через все это. Думаю, тебе нелегко. Она
не стала отрицать.
— И тебе.
— Я сам это выбрал.
Точно. Его слова напомнили ей комментарий Джордан по этому поводу. Она
устремила на него пытливый взгляд.
— Я как раз хотела спросить тебя, почему ты все-таки решился на
такое...
— Держись, любовь моя. Наша очередь, — прервал он ее.
Глаза Андреа сузились. У нее осталось четкое впечатление, что он знал, о чем
она хотела спросить. Знал — и предпочел замять ее вопрос. Соня
обернулась и помахала им, придерживая развевающиеся ленты на шляпке. Решив
отложить эту тему на потом, Андреа помахала в ответ — и вынуждена была
тут же ухватиться за луку седла, поскольку лошадь под ней затанцевала. Тор
мгновенно поддержал ее.
— Тихонько, — пробормотал он, и ладонь его задержалась на ее
локте намного дольше, чем того требовала необходимость.
Вдоль улицы выстроились толпы людей, захваченных прекрасным зрелищем.
Поначалу Андреа сильно смущалась, чувствуя себя объектом всеобщего внимания.
Она не сводила глаз с белой гривы своей лошади, не решаясь оглядеться по
сторонам.
— Не нужно стесняться, — уговаривал ее Top. — Они все так
счастливы за тебя. Постарайся получить удовольствие, любовь моя. Такое
случается лишь раз в жизни. Наслаждайся.
Андреа украдкой посмотрела на ряды зрителей. Маленькая девочка, подпрыгивая,
показывала на нее. Никогда еще ей не доводилось видеть такого восторга на
лице у ребенка. Ей стало удивительно приятно. Поколебавшись, она улыбнулась
и помахала малышке рукой. Тор прав. Нужно наслаждаться каждым мгновением. Ей
захотелось сохранить в памяти мельчайшие подробности этого дня —
сохранить для того времени, когда у нее не останется ничего, кроме этих
воспоминаний.
— И сколько времени продлится парад? — спросила она у Тора.
— Около часа. Добравшись до церкви, процессия зайдет туда в том же
порядке, в котором начинала свое шествие.
— И скрипач тоже? — Она представила себя танцующей под скрипку
перед алтарем. — Это... необычно.
— Нет. — Взгляд Тора был снисходителен. — Ему не
позволяется входить. Он останется снаружи и будет играть для прибывающих
гостей.
Она нахмурилась, обидевшись за бедного музыканта. Танцевать перед алтарем
было бы весело. К тому же это отвлекло бы ее от истинной причины ее прихода
в церковь.
— А почему ему нельзя зайти внутрь? Тор притянул поближе ее коня и
поправил сдвинувшуюся на ее голове корону, чуть задержав пальцы на щеке.
Толпа немедленно отреагировала смехом и аплодисментами, заставив Андреа
залиться румянцем. По-видимому, он заметил ее смущение, потому что
поддразнивающе ухмыльнулся.
— Происки дьявола, любовь моя. Скрипки и скрипачи не для набожных
людей. Церковь не одобряет разгула и бражничанья, которые они с собой несут.
В это мгновение четверо всадников, по два с каждой стороны, вырвались из
шеренги и с веселым гиканьем промчались по улице. В то же мгновение Тор
протянул руку и схватил уздечку ее лошади. Его племянник крепко держал
поводья, успокаивая тихим голосом разнервничавшихся животных.
Андреа цеплялась за луку, чувствуя себя странно беззащитной. В бизнесе она
всегда все контролировала сама. Она принимала решения, она искала выход из
затруднений. Впервые в жизни она живо ощутила, насколько уязвима и насколько
зависит от человека рядом с ней, от его защиты. Очень тревожное чувство, но
не сказать, чтобы неприятное.
— Что...
— Так задумано. — Он поднял руку. — Не обвиняй меня. Это
идея Райнера. Я даже и не слышал раньше о таком.
— А зачем эти скачки?
— Всадники должны проехать от процессии до церкви и обратно три раза,
поднимая как можно больше шуму.
Ее темные глаза заблестели от смеха.
— Похоже, Райнер о таком всю жизнь мечтал. Полагаю, в этом есть какой-
нибудь смысл? Тор невозмутимо приподнял бровь.
— Разумеется. Это должно оградить тебя от злых сил.
Злых сил? Усмехнувшись, она сделала вид, что небрежно осматривается по
сторонам.
— Благодарю тебя. Я чувствую себя гораздо лучше, зная, что меня так
здорово защищают. Он смотрел на нее очень серьезно.
— Я никогда не позволю, чтобы ты от чего-нибудь пострадала, —
пообещал он.
Она не сразу смогла отвести от него глаза. Ясно, что он уверен в том, что
обещает. Но ясно и то, что ни от кого на свете она не страдала так сильно,
как от самого Тора. Как он сумеет уберечь ее от самого себя? Только она
сможет защитить свое сердце от опасности, которая исходит от него. А сейчас
ее защита практически исчезла.
Час прошел в мелькании лиц, звуков, смеха. Люди, собравшиеся вдоль дороги,
махали руками, из шеренги махали им в ответ, окликая друзей и родственников.
Наконец они достигли большой церкви из серого камня, возвышавшейся посреди
сосен. Скрипач стоял на ступеньках церкви и играл тихую, нежную мелодию.
Тор спешился и подошел к ее лошади. Без единого слова он обхватил Андреа за
талию и притянул к себе. Она опустила ладони ему на плечи, ощущая под
пальцами движение железных мускулов. Их взгляды слились.
Он медленно поставил ее на землю, не разжимая надежных объятий. Потом
пробормотал что-то по-норвежски, наклонил голову и приник губами к ее губам.
Она закрыла глаза и прильнула к нему, отдаленно чувствуя присутствие
радующейся толпы и очень остро — страсть его поцелуя.
Наконец он освободил ее.
— Пора, — тихо произнес он, взял ее за руку и повел вверх по
ступенькам церкви. Впереди шли родители Тора, а следом — их свидетели,
Райнер и Джордан. Внутри играл орган, чудесные звуки мелодии Мендельсона
наполняли огромное помещение.
В вестибюле они остановились, и Андреа крепче сжала его локоть. Он склонился
к ней и проговорил на ухо:
— Все в порядке, любимая. Только без паники.
Посмотри вокруг. Зелень вокруг алтаря — это мирт, в норвежских
свадебных церемониях он символизирует Афродиту. Свечи ароматизированы. Ты
чувствуешь запах?
Она кивнула и окинула взглядом убранство церкви.
— И кругом белые розы, — прошептала она. — Я никогда не
видела сразу так много белых роз. — Джордан сказала мне, что это твои
любимые. Она знала, что эти слова важны для нее, но не могла ни на чем
сосредоточиться, да и времени на разговоры у них не осталось. Орган играл
свадебный марш, и они направились к алтарю. Там они сели в предложенные
кресла. Когда все остальные присоединились к ним, церемония началась, но для
нее все было как в тумане.
Пастор говорил об ответственности супругов друг перед другом, а она думала о
том, как бесповоротно запуталась ее жизнь. Он говорил о доверии и терпении,
а она думала о своих подвесках и о том, как они каждое утро обещают ей
хороший день. Он упомянул о любви и обязательствах — о том, что ей не
понадобится. И все же, случайно взглянув на Тора, она почувствовала странную
поддержку. Вместо того чтобы усилить ее неуверенность, его присутствие
успокоило ее.
Бежали минуты. Она наблюдала за солнечными лучами, проникающими сквозь
цветные стекла окон. Слушала, как поет тетя Тора, и этот жизнерадостный
голос наполнял ее надеждой и тихой умиротворенностью. Тор взял ее за локоть.
Они вместе встали и устремили глаза на торжественное лицо священника.
Святой отец обратился сначала к Тору:
— A elske amp; cere hverandre inntit d0den skilter dere ad?
— Ja, — произнес Top четко и сдержанно. Пастор повернулся к ней и
повторил вопрос.
Тор тихо перевел:
— Обещаешь ли ты любить и уважать супруга до тех пор, пока смерть не
разлучит вас?
Она колебалась, внезапно осознав, насколько ей хочется дать такую клятву.
Она хотела этого всем сердцем. Слезы жгли ей глаза. Неважно, что случится в
следующие несколько месяцев. Сегодня и, возможно, завтра Тор будет
принадлежать ей. Она чувствовала его рядом и понимала, что он и все
присутствующие ожидают ее ответа. Он сомневается в ее словах? Она загадочно
улыбнулась, ее охватила радость.
— Да, — звонко произнесла она.
Они опустились на колени. Сейчас все закончится. В следующую минуту она
станет женой Тора. Снова поднявшись, они обменялись кольцами. С волнением
смотрела она на золотое кольцо, заметив его чудесное изящество. Неужели он
выбирал кольцо специально для нее? Она неуверенно взглянула на Тора, мечтая
услышать ответ.
— Соедините руки, — попросил священник, прерывая ее размышления.
Торжественным голосом он произнес заключительные фразы:
— Объявляю вас мужем и женой. Живите вместе в радости и горе до конца
своих дней на земле.
Они обернулись лицом ко всем гостям. Снова заиграл орган, и рука об руку они
вышли по проходу наружу. На выходе ее ошеломили вспышки фотоаппаратов. Что-
то тихонько воскликнув, Тор обнял и поцеловал ее.
— Андреа Торсен, — глубоким от радости голосом прошептал он ей на
ухо. — Наконец-то.
Глава 6
Путь из церкви к дому Торсенов показался ей гораздо короче. Андреа решила,
что лишь крайнее потрясение помогло ей перенести всю церемонию. Так или
иначе, она справилась, и доказательство блестело у нее на пальце. Она
покрутила обручальное кольцо. Оно давало ей ощущение.., постоянства. Если бы
это было так! — мучила ее мысль.
— Андреа? — Тор дотронулся до ее руки. — Ну как, все в
порядке?
Она раздвинула губы в улыбке и помахала толпе.
— Все прекрасно.
— Торжественная часть практически завершена. Ей показалось или в его
голосе и впрямь послышалось сожаление? Вряд ли. Наверняка это было
облегчение.
— Впереди еще прием, — напомнила она ему. — Он будет в доме
твоих родителей? — Ни в коем случае. Столько людей! Мы сняли банкетный
зал на вторую половину дня. — Он посмотрел на нее встревоженно.
— Ты знаешь, что мы должны оставаться там допоздна?
— Допоздна? — Она выдавила смешок. — Твоя мама сказала, что
норвежские свадьбы продолжаются три дня. Так что у нас впереди как минимум
двадцать четыре часа.
— Мы уйдем гораздо раньше.
И куда отправимся? — беспокойно подумала она. Она ясно высказалась
насчет проживания: только раздельно. Может, после столь традиционного
брачного обряда он надеется на традиционную брачную ночь? Она стиснула губы.
Может надеяться сколько захочет. Кроме надежды, ему ничего не остается.
Не в силах устоять, она еще раз взглянула на свое обручальное кольцо, и ее
охватило чувство стыда. Деловое соглашение. Она вышла замуж, чтобы сохранить
бизнес отца. Как благородно. Какое самопожертвование. Какая бесчестность по
отношению к священному обряду. Смотри в лицо фактам, в ярости снова
приказала она себе. Она с колыбели узнала, что бизнес стоит на первом месте.
Всегда. Ничего тут не изменить.
И тем не менее в ту же минуту, следом за жестокой правдой, пришло желание.
Она хотела.., ничего в жизни она так не хотела, как быть любимой —
бескорыстно, ради нее самой...
— Мы на месте, — прервал ее мысли голос Тора. Снова он стоял у ее
лошади, протягивая ей руки. И снова она скользнула в их объятия, как птичка
в гнездышко. Она задрожала от его прикосновения и поняла, что он это
заметил.
— Поднимается ветер, — сказала она, пытаясь оправдать свою дрожь
и не смея поднять на него глаз.
— Ты нервничаешь, и это понятно, — прошептал он.
Она в раздражении отпрянула от него. Неужели это столь очевидно? Незачем ей
так явно выказывать свои чувства. И незачем ему говорить о них вслух. Почему
он не может хоть раз сделать вид, что ничего не замечает? Вполне мог бы
изобразить из себя близорукого.
— Я не нервничаю, — сделала она попытку солгать. Безуспешно. Она
скривилась. Завирается, в то время как правда никому бы не повредила, разве
что ее собственной гордости. Понятное дело, честность приходит к тем, кто
пытается быть честным. Возможно, настало время и для нее. — Ладно. Я
нервничаю. Это что, преступление?
Его губы дрогнули.
— Совсем нет, как я полагаю. Сдаваясь не без удара для своего
самолюбия, она постаралась улыбнуться.
— Итак, что же дальше?
— Фотограф должен сделать еще несколько снимков, но, как только с этим
будет покончено, мы сможем улизнуть и с часок отдохнуть. Ты хочешь есть? Я
могу раздобыть несколько сандвичей и яблочного сока у Цезаря. — Он
ухмыльнулся. — Если нам повезет, он все же будет перебродившим.
На этот раз ее улыбка выглядела куда более естественной.
— Звучит заманчиво.
Так оно и было. Мысль о том, чтобы улизнуть и сообразить импровизированный
пикник, поддерживала ее во время нескончаемого фотографирования. Казалось,
фотограф намеревался снять "счастливую" пару во всех местах, во всех позах и
со всеми возможными выражениями на лицах. Через два часа Тор объявил
передышку.
— Вы сможете еще поснимать на приеме, — твердо сказал он. Затем
схватил Андреа за руку, и они пробрались в дом.
Тор сделал набег на кухню и заполнил поднос, ловко избегнув возможных
помощников.
— Покажи, какую спальню предложила тебе мама, — прошептал он ей
на ухо. Мгновение спустя, никем не замеченные, они проскользнули в комнату и
заперли дверь на ключ, отрезав себя от внешнего мира.
Только теперь Андреа почувствовала настоящую тревогу. Она была закрыта на
ключ в спальне, вдвоем с Тором, или, точнее, со своим мужем. Не самый мудрый
путь она выбрала, учитывая ее желание сохранить благоразумную дистанцию. Она
подошла к окну и развязала тесемки под подбородком. Потом сняла с головы
корону невесты и осторожно положила на стул.
Опустив поднос на столик, он остановился позади нее. Протянул руку и
распустил косу, освободив непослушные локоны.
— Ты вся напряжена. Почему?
Она напомнила себе, что откровенность — из тех достоинств, которые ей
весьма нравятся. Не так, как раньше, конечно, но все-таки она уже попыталась
ею воспользоваться и может попытаться еще раз.
— Мне здесь неловко. Наедине с тобой, — честно призналась она.
— - Боишься, что я воспользуюсь случаем?
— Да.
— Умная девочка.
Она повернулась к нему лицом и в ту же секунду пожалела, что сделала это.
Необузданная страсть была написана на его лице. Он стоял совсем близко,
расправив широкие плечи, и глаза его горели желанием. Он тронул завиток у
нее на виске и намотал его на палец.
— Не нужно, — прошептала она.
Его ответный смех прозвучал хрипло.
— Я не могу. — Его ладонь погладила ей щеку, приподняла
подбородок. Он заставил ее сделать тот крохотный шаг, который еще разделял
их. Его бедра и ноги крепко прижались к ее ногам, и ее юбки нежно зашуршали.
Ее опять охватила дрожь, пробежала по позвоночнику, наполняя нервным
возбуждением. Она подняла руки, чтобы остановить его, а вместо этого
стиснула ему плечи. Камзол он снял, и она ощутила под своими ладонями грубую
поверхность его полотняного жилета.
— Только поцелуй, kona mi, — пробормотал он на ухо. — Всего
один.
Моя жена. Андреа подняла на него широко раскрытые тревожные глаза. Она его
жена и поэтому вполне может позволить ему один поцелуй. В конце концов, они
уже целовались. Так почему же нет? Она подставила ему губы, растворяясь в
нежном легком прикосновении. Поцелуй затянулся, его губы вдруг стали
горячими и настойчивыми. Она вся раскрылась навстречу ему, полная желания и
огня Он обвил рукой ее талию, еще теснее прижимая к себе. Он часто целовал
ее во время прошлогодней помолвки, но никогда она не замечала столь острой,
нескрываемой требовательности. Эта требовательность наполнила ее горечью.
Сейчас могла бы сбыться ее заветная мечта и жизнь раскрылась бы перед ней
своей новой стороной, если бы только их брак был настоящим. Ее рука
скользнула выше, задержалась на волосах, дотронулась до крошечного золотого
молота в его ухе. Она оцепенела. Молот Тора. Символ уверенности и мощи,
символ беспощадности, с которой он стремится к победе.
Ее больно ударило воспоминание о том, что из себя представляет их брак и
какова его подоплека. Она старалась сохранить самообладание. Допустимо ли
испытывать такие чувства к нему, когда их отношения основаны на деловом
договоре? Она тихо застонала. Рынок Константина. Вот почему они поженились.
Любви нет, вожделению же не место в ее жизни.
— Мы не можем, — пробормотала она. — Пожалуйста, прекрати.
Из его горла вырвался глухой стон, он скользнул губами по ее шее к плечу.
— Ты права. Здесь не место и уж определенно сейчас не время.
И никогда не будет, твердо добавила она про себя. Он сметает все ее барьеры
безо всяких усилий. Простой поцелуй — и она уже не способна
соображать. В следующий раз, когда он дотронется до нее, она может не
получить отсрочки. Как только он поставит Рынок Константина на ноги, он
навсегда исчезнет из ее жизни.., и что тогда станет с ней? Она останется
одна и с разбитым сердцем — вот что! Так же, как и в прошлый раз.
Она сделала шаг назад, затем еще один и еще — под пристальным взглядом
синих глаз Тора.
— Хочешь есть? — мягко спросил он.
— Умираю с голоду, — призналась она, мечтая о переходе к
обыденным отношениям. — Что ты принес?
Он подошел к столику и откинул салфетку.
— Сандвичи с мясом и вот это. — Он поднял бутылку шампанского.
— Получше яблочного сидра, как ты считаешь? — Губы его дрогнули
в лукавой улыбке.
В одно мгновение он снял проволочку и печать. С громким хлопком вылетела
пробка, и он наполнил бокалы. Потом подошел к ней и протянул пенящийся
напиток.
— За тебя, жена моя, — произнес он, поднимая бокал. — Пусть
замужество принесет тебе все, чего ты только пожелаешь.
Она неуверенно посмотрела на него. Она желала многого, например настоящего
брака.., настоящего мужа. Но такие желания могут лишь разбить сердце.
— За удачное... — она не смогла произнести слово "дело", —
предприятие.
— Ну, а теперь быстренько организуем пикник. Он открыл шкаф, достал
покрывало и расстелил на плюшевом ковре.
— Принеси поднос, ладно? Снимай туфли, отдохнешь немножко. У нас в
запасе час или чуть больше, а потом придется возвращаться.
Ей было удивительно легко. Если она и не забыла совсем их страстные объятия,
то, во всяком случае, ей удалось не думать о них. Оба с удовольствием
подкреплялись, перебрасываясь шутками.
— Попробуй вот это, — он взял крекер с лососевым паштетом. Не
успела она ответить, как он сунул лакомство ей в рот и провел по губам
пальцем. — Вкусно?
Она не заметила вкуса паштета, но его нежное прикосновение отпечаталось на
губах.
— Здорово, — призналась она, думая совсем не о вкусе блюда.
Он наклонился к ней поближе, и сердце у нее глухо забилось.
— Еще есть. Хочешь? Она облизала губы.
— Да, пожалуйста, — прошептала она, не сводя глаз с его лица.
Голова его склонилась ниже, теплое дыхание коснулось ее щеки. Но прежде чем
он смог выполнить обещание, светившееся в его взгляде, ручка двери неистово
задергалась.
— Эй, ребята, вы здесь? — послышался голос Райнера,
сопровождаемый громким стуком.
Андреа отшатнулась, а Тор выругался. Он поднялся на ноги, повернул замок и
рывком распахнул дверь.
— Чего тебе? — рявкнул он, выплеснув в двух словах всю свою
злость и нетерпение. Райнер дурашливо потупился.
— Ой-ой-ой! — Он просунул в комнату ногу, чтобы дверь не
захлопнулась у него перед носом. — Вам пора выходить из укрытия. Без
вас нельзя начать вечер. Я вызвался возглавить поисковую партию.
— Премного благодарен.
— К вашим услугам. — Он переступил через порог, с интересом
разглядывая, как они устроились. — Почему бы вам не присоединиться к
народу? Я это все уберу. — Он подмигнул Андреа — Тогда я смогу
описать Джордан все в деталях.
Их возвращение вниз прошло практически незамеченным. Соня одна стояла на
страже у лестницы.
— Вы опаздываете, — пожурила она их, снисходительной улыбкой
смягчая укоризну в голосе. — Машина ждет, чтобы отвезти вас в отель. Я
еду следом через несколько минут.
Банкет протекал в мелькании блюд, музыки, смеха. Райнер следил за
прибывающими гостями, призывая их не оставлять без внимания угощение Милане.
Он особенно ухаживал за одним пожилым человеком с кислой физиономией, без
конца наполняя его тарелку фирменными пирожными Джо.
— Кто это? — спросила Тора Андреа, удивляясь, зачем Райнер тратит
столько времени на какую-то непривлекательную личность — Капитан
Александр. Он может обеспечить нас контрактом с буксирами, если будет
расположен к нам.
Андреа криво усмехнулась. Ну, конечно. Бизнес Ей следовало бы самой
догадаться — Полагаю, пока он не сильно расположен?
— Нет — Тор пожал плечами — Это проблемы Райнера. У меня
сегодня выходной. Пойдем. Давай развлекаться.
Они пошли по залу, улыбаясь друзьям и родным. Столы ломились от еды,
шампанское, пиво и фруктовый пунш лились рекой. Пировавшие соревновались в
речах и тостах — шутливых, романтических, веселых и полных ностальгии.
Казалось, каждый хотел что-нибудь сказать.
Затем наступила очередь свадебного пирога. Широко раскрыв изумленные глаза,
Андреа смотрела на невообразимых размеров многоярусный торт, который вкатил
Цезарь. Огромные белые розы и нежные бутоны покрывали верх торта и
изысканным каскадом спускались по его краям, образуя у основания живописный
венок. Онемев от восторга, она обняла Цезаря, смахнув набежавшие слезы.
— Я не хочу его резать, — шепнула она ему на ухо. — Не могу
разрушить это совершенство.
— Что? Не попробовать шедевр Джо? Ты ею обидишь.
Тор ни секунды не колебался. Он разрезал торт и с дразнящим блеском в глазах
протянул ей кусок попробовать.
— Давай, любовь моя. Отведай, — шепнул он ей на ухо.
Она осторожно откусила и улыбнулась ему, но тут же испуганно сжалась, когда
он схватил ее в объятия и поцелуем слизнул крем с ее губ.
Наконец объявили танцы.
Самые яркие воспоминания этой ночи оставил у Андреа свадебный вальс, или
brudevalsen, как его назвал Аларик. Все глаза были устремлены на них, "когда
они с Тором рука об руку прошли на середину зала. Она позавидовала легкости,
с которой он, уверенно положив ладонь ей на талию, развернул ее к себе.
— Можно? — прошептал он — Да, пожалуйста, — искренне
ответила она.
Андреа опустила руку на его пл
...Закладка в соц.сетях
