Жанр: Детектив
Кольцо вечности
...ыл в "Быке". Логично, правда? Она была убеждена, что
грабитель - один из троих, вот и решила
разузнать об остальных.
Глаза Фрэнка Эбботта засияли.
- Так вы полагаете, что Грант невиновен?
На лице Лэма не дрогнул ни один мускул.
- Это всего лишь гипотеза. Предположим, она спросила об остальных, и Грант
рассказал о них. Луиза уехала в машине.
Тем временем Грант позвонил соседу и предупредил о предстоящей встрече. Луиза
могла встретиться с Каддлом у гаража, а
Харлоу знал о ее приезде, поэтому встретил ее в пути.
- А как же алиби Альберта?
Старший инспектор отмахнулся.
- У мисс Силвер возникло почти такое же предположение, сэр,- сообщил Фрэнк
Эбботт.- Если бы Грант был убийцей, он
вряд ли позвонил бы Харлоу. Значит, опять возникает вопрос, откуда Харлоу узнал
о беседе Гранта с Луизой.
- Сомнительный вопрос.
Фрэнк подался вперед.
- Послушайте, сэр, Харлоу знает то, что знает только полиция, Хатауэй и
одна свидетельница. Вполне возможно, он
замешан в убийстве. Но почему же он отказался помочь полиции? Он не знает, что
известно нам.
Лэм хмыкнул.
- Зато он дружит с миссис Хатауэй. У него есть причины хранить тайну. А
если он и вправду виновен, почему
разговорился с мисс Силвер?
- Он был взволнован, мисс Силвер увидел впервые и решил, что ее незачем
опасаться. Если бы его собеседником были вы
или я, он держался бы настороже, но с мисс Силвер, сидящей с вязаньем, мог
ничего не бояться. Вот он и попытался пустить
слух, что настоящий убийца - Грант Хатауэй.
Инспектор хмыкнул, подумал и изрек:
- Если на время забыть об Агнес Рипли, трудно объяснить, откуда Харлоу
знает о встрече Хатауэя с Луизой. Если же
Хатауэй виновен, он не стал бы сообщать Харлоу, что виделся с Луизой Роджерз. Он
мог позвонить Харлоу только в одном
случае - если считал себя невиновным. Позовем и спросим его самого. А еще
спросим Харлоу, откуда он узнал, что Хатауэй
виделся с Луизой. Нельзя рассчитывать, что оба скажут правду, но даже из лжи
можно извлечь немало пользы. Займемся
делом. Позовите мистера Хатауэя.
Глава 36
Машинально Сисели повернулась к свету. В кабинете было темно, за окном
низко висели тучи, шел даже не дождь, а
легкая изморось. Но Сисели сразу поняла, что держит в руке. Перед ней была
сережка - круглая платиновая сережка, сплошь
усеянная мелкими бриллиантами. Сисели еще ничего не понимала. Она была поражена,
мозг отказывался служить ей. Взгляд
устремился на круглую блестящую вещицу. Где-то в глубине души зародился страх.
Она смотрела на сережку размером три четверти дюйма в поперечнике. Застежка
была почти незаметна, особенно если
вдеть сережку в ухо.
Внезапно ее мозг начал работать. Вот она, пропавшая сережка. У Луизы
Роджерз была пара серег. Мэри Стоукс видела,
как убийца рылся в волосах убитой женщины в поисках пропавшей вещицы. Он не
нашел ее. В голове Сисели пугающе
прозвучало "в то время..." В тот раз убийца ее не нашел. Значит, нашел потом?
Труп был спрятан в лесу. Он пролежал там с
пятницы до вечера субботы. Значит, убийца вернулся в лес и принялся искать
сережку, ворошить листья и осматривать
голову погибшей женщины. И продолжал поиски, пока они не увенчались успехом.
На этом ее мысль остановилась. Она отчетливо увидела темные деревья,
мрачный лес и руку, шарящую среди листьев.
Но чью руку?
Наверное, у него был фонарь. Мокрые листья блестели на свету, сережка
сверкала...
Наверное, он нашел сережку, потому что вот она, в руке у Сисели. Глубинный
страх всплыл на поверхность, как пузырь на
темной воде. Сисели задрожала. Вчера вечером она видела в этой комнате Гранта.
Он стоял к ней спиной, подняв руку и чтото
делая в вазе с сухими розами. Может, ворошил лепестки? Эта картина отчетливо
появилась перед ее глазами. Плащ с
новой заплаткой на рукаве, движение плеча и руки...
Внутренний голос выпалил: "Нет!" В это она не могла поверить. Всему есть
предел. Она перестала дрожать. Бояться
нечего. Внутренний голос снова громко и отчетливо повторил: "Нет!" Конечно, это
значило, что Грант никого не убивал. Но
внутренний голос добавил пренебрежительным тоном: "Грант не настолько глуп". Он
вряд ли принес бы домой такую улику.
Да еще вчера вечером. Труп уже найден, вторая сережка в полиции. Надо быть
безнадежным глупцом, чтобы принести в
собственный дом пропавшую сережку и спрятать ее в своей комнате, если можно
просто закопать ее где-нибудь возле Лейна
или в лесу.
Сисели по-прежнему смотрела на сережку. На ней играл свет. Послышался
негромкий стук. Сисели мгновенно сжала руку
в кулак. Сережка больно впилась ей в ладонь. Она невольно вздрогнула.
Обернувшись, Сисели увидела вошедшего в комнату
Марка Харлоу. Его мокрый плащ блестел, в темных волосах дрожали дождевые капли.
- Я звонил, но никто не брал трубку,- сказал Марк.
- Грант в Лентоне, а миссис Бартон ушла в деревню,- объяснила Сисели.
Марк пришел в волнение.
- Сисели, я должен был увидеться с вами...
Она молчала.
- Я совсем промок, пойду сниму плащ,- решил Марк и вышел.
В этот момент Сисели увидела у него на рукаве новую заплату. Он повернулся,
и ее глазам предстало плечо, рукав и
темный лоскуток ткани. Внезапно все стало простым и понятным, будто озарилось
холодным и ярким светом. Сисели
воскликнула:
- Нет, Марк, подождите! Я хочу поговорить с вами.
Он обернулся - ей показалось, удивленно. Наверное, ее голос прозвучал
необычно. Сисели смотрела на Марка,
вспоминала их дружбу и его признания в любви. Слова застряли у нее в горле. Она
прокашлялась, но это не помогло, и она
услышала собственный голос:
- Как вы вошли сюда? У вас мой ключ? Будьте любезны вернуть его.
Его лицо ничуть не изменилось. Как можно совершить такой поступок и ничуть
не стыдиться? Он явно не стыдился.
- Ваш ключ?
- Вы вынули его из моей сумочки. Я хочу получить его обратно.
- Я?!
- Да, Марк. Вы ведь были здесь вчера вечером? Я видела вас.
- Сисели!
- Я хотела войти, но не нашла ключ, поэтому обошла дом, чтобы проверить,
нет ли света в кабинете. Окно светилось.
Штора была задвинута неплотно, я заглянула в комнату. Я видела вас. И то, что вы
делали.
Марк переменился в лице - с него сошли краски, оно стало решительным и
уверенным. Незнакомым голосом он заявил:
- Вы ничего не могли увидеть.
- Ошибаетесь. Я видела вас. Вы стояли вот здесь, у камина, и что-то клали в
вазу - вот в эту, левую. Я видела вашу руку,
заметила заплату на рукаве. А теперь я знаю, что вы положили в вазу.
- Не понимаю, о чем вы говорите.
Сисели вдруг затошнило; страха она не чувствовала - только тошноту. Ведь
они были друзьями! Она с трудом облекла
мысль в слова:
- Полиция должна знать об этом. Я обо всем сообщу инспектору, но сначала
скажу вам. Ведь мы друзья. Вы обо всем
узнаете первым,- она разжала пальцы и показала сережку на ладони.
Марк перевел взгляд с сережки на Сисели и наконец произнес:
- Значит, вот как? Вы хотите заявить в полицию?
- Я обязана.
Он кивнул.
- Ну разумеется. Тогда Грант останется с вами. Как вы глупы, Сисели!
- Я должна...- Голос ее дрожал.
Марк нетерпеливо перебил:
- Да, да, я не спорю. Знаете, так все и происходит - от нас ничего не
зависит. Стоит сделать первый шаг, и ты уже не
можешь остановиться. О вреде даже не задумываешься. Всему виной неудачливость.
Женщина с саквояжем, полным
бриллиантов, попала под бомбежку - она просто не могла остаться в живых. Ее
шансы были близки к нулю. Видели бы вы эту
забитую людьми дорогу и сыплющиеся сверху бомбы! Она могла рассчитывать только
на свои ноги. А у меня был мотоцикл.
Зачем же оставлять бриллианты бошам?
- Значит, вы украли их?
- Ну конечно! На моем месте так поступил бы всякий! Ведь ее шансы выжить...
- Это вы уже говорили. Но она выжила.
- По чистейшей случайности. А потом, спустя столько лет, узнала меня! Мы же
виделись только один раз! Она говорила,
что я выругался, когда уронил проклятую зажигалку во дворе "Быка", и она узнала
голос и слова. И мои руки - но скажите,
ради бога, что такого в моих руках, если она сумела узнать их после стольких
лет?- Марк протянул перед собой напряженные
дрожащие руки.
Сисели, которая видела их сто раз, посмотрела на них по-новому, так, как
Луиза Роджерз: длинные, тонкие указательные
пальцы, подвижные большие, поразительная растяжка. Да, она тоже узнала бы эти
руки.
Должно быть, Марк понял это по выражению ее лица. Сердитым жестом он сунул
ладони в карманы плаща.
- Если бы я не потерял голову, я просто рассмеялся бы и выгнал ее. Она
ничего не смогла бы доказать. Если бы Грант
позвонил и предупредил меня, если бы я успел подумать, если бы не был застигнут
врасплох, я был бы обязан ему. Тогда я
отплатил бы ему той же монетой! Но мне опять не повезло. Я вышел подышать
воздухом и увидел на Лейне машину. Фары
ослепили меня, машина остановилась. Если бы не эта досадная мелочь, она проехала
бы мимо и узнала, что меня нет дома.
Но невезение преследовало меня. Я уже давным-давно обо всем забыл, я просто не
мог представить, что этот кошмар
повторится. Я оказался в ловушке. Она остановила машину и включила свет в
салоне. Я увидел привлекательную женщину в
черном - мне и в голову не приходило, что мы с ней уже встречались. Я подошел к
машине, она опустила стекло и спросила:
"Чей это дом - вон тот, из ворот которого вы вышли?" Я заметил французский
акцент, но не придал этому значения.
Я ответил: "Это поместье Мейнфилд". Она подхватила: "Да, так Грант Хатауэй
и сказал - Мейнфилд! Не там ли живет
мистер Харлоу, Марк Харлоу?" Я кивнул. Она спросила, не я ли Марк Харлоу, и я
опять ответил утвердительно. Она сидела в
машине, я стоял рядом - неподалеку, но разглядеть меня она не могла. Она
спросила: "Это вы были с мистером Хатауэем и
вашим шофером в отеле "Бык" в Ледлингтоне в девять часов вечера четвертого
января?" "Да,- сказал я,- а в чем дело?" Она
усмехнулась и продолжала: "Наверное, вас я и видела там. Вы, кажется, уронили
зажигалку у меня под окном, и я видела, как
вы ее поднимали". Я решил, что она просто заинтересовалась мной, засмеялся и
ответил: "Вы не могли меня видеть - там
было слишком темно". Она возразила: "У вас был фонарик. Да, это были вы, а не
Грант Хатауэй. Я нашла его по адресу и
имени на конверте".- Марк старательно подражал французскому акценту Луизы и ее
торопливой речи.- "Я уже побывала у
него и убедилась, что это не он. Значит, вы. Подойдите поближе, чтобы я могла
убедиться". Я подступил вплотную к
машине. Окно было опущено. Я положил руку на дверцу. Она уставилась на нее и
воскликнула: "O, mon dieu! "Боже мой!
(фр.)" Это вы!" Ее тон сразу насторожил меня. Я начал припоминать, где мог
видеть ее, и вдруг заметил проклятые сережки.
Я подумал: "Этого не может быть! Какая досада!" Внезапно она закричала на меня
по-французски, заявила, что я украл ее
драгоценности, осыпала меня всеми бранными словами, какие только знала -
"infame, scelerat, assassin!" "Бесстыжий,
негодяй, убийца! (фр.)" Как видите, мне пришлось заставить ее замолчать. Иначе
ее мог кто-нибудь услышать. Я ударил ее -
а что еще мне оставалось? Потом добил камнем. Я просто не мог допустить, чтобы
она продолжала визжать. Во всем мире не
найдешь такого невезучего человека, как я.
Сисели ничего не сказала. Сжав сережку, она опустила руку и, стоя
неподвижно, слушала, как знакомый голос
рассказывает о событиях, возможных разве что в кошмарном сне. Самым страшным был
его обыденный, непринужденный
тон.
Марк продолжал:
- Я увез ее в лес. Потом, конечно, избавился от машины - отвел ее в
Бэзинстоук и оставил возле гаража, а потом вскочил в
лентонский поезд и поехал в кино. В половине девятого я позвонил в гараж,
сообщил, что за машиной приедут через два-три
дня, и повесил трубку. Не помню, каким именем я назвался - само собой, не моим.
Я просто не хотел, чтобы о машине
сообщили в полицию. Как видите, я все предусмотрел. Вернулся в кинотеатр,
досмотрел фильм и пешком вернулся домой.
Потом я придумал, где спрятать труп. Я вспомнил про дом лесника. У моего дяди
была книга с легендой об этом доме - ее
написал отец мисс Грей. Помню, я читал ее в детстве. Когда дядя еще был жив, мы
иногда говорили об этом доме. Однажды
он повел меня в лес и показал дом лесника, объяснил, где находится вход в
подвал. Он знал об этом, потому что его бабушка
была урожденная Томалин, у нее хранились все бумаги, касающиеся дома. Поначалу
он вел тяжбу с Эбботтами, но в конце
концов они поладили. Впрочем, это вам известно.
- Да,- подтвердила Сисели.
Разговор был самым заурядным. Так они могли бы говорить о самых привычных,
простых вещах и событиях. А между
тем речь шла о том, как Марк убил Луизу Роджерз и спрягал ее труп в подвале дома
лесника.
Он снова вынул руки из карманов и пригладил мокрые волосы.
- Но потом мне опять не повезло. Я дождался темноты, открыл подвал,
приготовил все инструменты. Я все продумал, но
меня опять настигло невезение. Перенести труп в дом было не так-то просто, но я
справился. У дома лесника мне пришлось
включить фонарь, чтобы отыскать дверь, и при свете я увидел, что одна из сережек
Луизы исчезла. Перепугавшись, я начал
искать ее, и тут услышал чей-то крик. Я прекрасно знал, что Луиза мертва, но в
тот момент моя душа ушла в пятки. А потом я
услышал, как кто-то убегает - стремглав, через заросли. К тому времени, как я
опомнился, я понял, что мне ее не догнать. Я
спрятал труп в подвале, закрыл дверь и ушел домой. Я знал, что кто бы ни увидел
меня в лесу с трупом, он меня не узнал.
Через пару часов слухи успели облететь всю деревню. Миссис Грин и Лиззи
вернулись домой и наперебой принялись
рассказывать о том, что видела Мэри Стоукс. К счастью, она солгала о том, где
видела труп, поэтому никаких следов не
нашли. Вернувшись в дом лесника глубокой ночью, я тщательно спрятал труп в
подвале. И решил, что теперь мне ничто не
грозит.
Внезапно его тон изменился, он перевел взгляд на Сисели. Она перестала быть
для него просто слушательницей.
- Видите, как все было. Почему вы молчите?
Перед ней был прежний Марк - он исполнил роль и теперь ждал аплодисментов.
Но аплодировать убийце?!
- Вы решили, что вам ничто не грозит,- повторила Сисели.
Марк вспыхнул.
- И был бы прав, если бы не эта чертова девчонка! Все решили, что она все
выдумала или видела призрак. Она не
разглядела моего лица, и я думал, что в безопасности. Поэтому я испытал шок,
когда в прошлую субботу утром она принесла
мне масло и яйца и попыталась шантажировать меня.
В прошлую субботу... значит, шестнадцатого... Так вот в чем дело! Мэри
Стоукс пыталась шантажировать его и тем же
вечером погибла...
Марк нетерпеливо взмахнул рукой.
- Напрасно она так сглупила. Я как раз подходил к дому, когда она
собиралась уходить. Она остановилась и
поздоровалась. Я тоже остановился и заметил, что она смотрит на мои руки. Я даже
не попытался спрятать их. Она
таращилась в упор. Затем сказала: "Так это были вы! Я так и думала". Я ответил:
"Дорогая, что вы имеете в виду?"
"Бросьте!- перебила она.- Я могу поклясться, что это были вы. Хотите, я так и
сделаю?" "Я понятия не имею, о чем вы
говорите",- возразил я, и она ответила: "Ладно, тогда я обо всем расскажу в
полиции". И она пошла прочь, но не сделав и
двух шагов, обернулась и сказала: "Интересно, что они подумают, когда узнают про
подвал?" Конечно, просто так я не мог
отпустить ее. "Поговорим в другом месте",- предложил я, и она спросила где. Мы
назначили встречу. Она уезжала в Лентон,
Джо Тернберри должен был провожать ее домой. Она сказала мне, что войдет в дом и
хлопнет дверью, а когда Джо уйдет,
снова выскользнет, но дальше веранды не пойдет,- Марк зловеще рассмеялся.- Она
считала себя очень умной и
предусмотрительной, думала, что успеет позвать на помощь старика Стоукса. Она не
знала, чему нас научили в армии. Она и
пикнуть не успела. Даже не заметила, что я уже на месте, пока я не вцепился ей в
горло.
Сисели содрогнулась всем телом, ее охватил холод и оцепенение. Подумать
только: все это говорит Марк! А он
продолжал:
- Я не мог допустить, чтобы она разболтала обо мне всей округе. Вы же сами
все понимаете. У меня просто не оставалось
выбора, совершенно никакого. Меня нельзя винить. Мне просто не повезло,- он
помедлил и добавил тем же голосом: - А
теперь еще вы...
- Да,- подтвердила Сисели.
Он развел руками.
- Ну какого черта вы явились сюда? Этого я не мог предвидеть! Я был
убежден, что Гранта арестуют, как только полиция
узнает, что он встречался с Роджерз, а потом обыщут весь дом и найдут пропавшую
сережку. Она потерялась, пока я
переносил труп. При первой же возможности я вернулся в лес и нашел ее, но
оставил при себе. Я знал, что она мне еще
пригодится - так и вышло.
- Так и вышло - эхом повторила Сисели.
- Разумеется! Ее найдут в вашей ладони. И все станет ясно: вы нашли ее
случайно, и он прикончил вас.
- Он?- переспросила Сисели, не понимая о ком говорит Марк.
- Грант, кто же еще! Он убил двух других женщин и убил вас, потому что вы
все узнали. Его повесят. И поделом ему. Я
давно хотел избавиться от него. И жениться на вас.
Оцепенение понемногу проходило. Она погибнет, Гранта повесят... он
избавиться от них, как от назойливых мух... Против
этого восстало все ее существо. Она стояла всего в двух ярдах от письменного
стола - широкого и массивного. Если она
успеет обежать вокруг него, а потом метнуться к окну и двери, выходящей в сад...
Но открыть дверь ей ни за что не успеть. Значит, остается только тянуть
время, выиграть побольше времени... может быть,
кто-нибудь придет...
- По-моему, это неразумно,- сказала она.
Этим тоном ей всегда удавалось прекращать споры. Он подействовал и сейчас.
Марк вспыхнул.
- Что вы имеете в виду?
- Посудите сами. Вы думаете, полиция решит, что Грант убил меня потому, что
я нашла сережку. Но неужели он оставит
на месте преступления такую улику? Ведь он не глуп.
Марк явно задумался. Он терпеть не мог менять планы.
- Он может не заметить сережку, зажатую в вашей руке.
- Тогда зачем ему убивать меня?
Это была нелепая пародия на их прежние споры. Марк всегда был тугодумом и
раздражался, когда Сисели в выводах
опережала его. Вот и сейчас он не скрыл досады.
- Вы думаете, что умнее всех? Ошибаетесь: он убьет вас по той же причине,
что и Мэри Стоукс,- потому что вы слишком
много знаете. Сережку вы ему не показывали, держали ее в кулаке. Но вы
рассказали ему все, что знаете, и он убил вас -
чтобы заткнуть вам рот. Вот и все.
Его лицо исказилось, он метнулся к Сисели. Она успела обежать вокруг стола,
не замечая, что кричит во весь голос. За
первым воплем последовал второй, еще громче.
Марк Харлоу потянулся через стол, но Сисели увернулась и опять закричала.
Ей не хватало дыхания. Она уворачивалась,
отступала, отклонялась, а Марк превратился в дикого зверя, обезумевшего и
неистового, движимого одной целью -
уничтожить ее. Он схватил ее за рукав, она вырвалась. Внезапно сквозь топот ног,
тяжелое дыхание и быстрый стук сердца
она различила еще какой-то звук. Он приближался. Наверное, это была машина.
Набрав побольше воздуху, она снова закричала. Он вскинул над головой
тяжелый стул. Под руку Сисели попалась
массивная стеклянная чернильница, и она метнула ее прямо в лицо Марку, а потом
бросилась бежать из кабинета - прямо в
объятия Гранта Хатауэя.
В то время как Сисели маялась в ожидании, Грант Хатауэй вошел в кабинет
начальника лентонской полиции, гадая,
сумеет ли выйти отсюда свободным.
Фрэнк Эбботт закрыл за ним дверь. Оба сели. Лэм выглядел мрачным и
недовольным. И неудивительно: в кабинете было
слишком душно - огонь в камине пылал вовсю. Значит, сейчас его, Гранта, поджарят
на адском огне.
- Добрый день, мистер Хатауэй. Будьте любезны ответить на несколько
вопросов.
- С удовольствием.
- Луиза Роджерз не сказала вам, откуда у нее ваши имя и адрес?
- Сказала. Она упомянула, что я обронил конверт. Кто-то поднял его и по
просьбе Луизы отдал ей.
- Так она и нашла вас?
- Да, так она сказала.
- Она не спрашивала, кто был с вами в машине?
- Спрашивала.
- И вы ответили?
- Да.
- И тогда она уехала?
- Именно так.
- Как вы думаете, она решила продолжить поиски?
- Этого она не говорила.
- Вы назвали ей имя Марка Харлоу и название его поместья. Вы объяснили, как
проехать туда?
- Она спросила, где живет мистер Харлоу, и я ответил.
- Она не говорила, что сейчас же поедет к нему?
- Нет.
- Но она собиралась туда?
- Об этом я не думал. Меня это не интересовало.
- Вы не звонили мистеру Харлоу и не предупреждали его о гостье?
Грант был явно удивлен.
- Конечно нет!
- А могли бы так поступить?
- Вряд ли.
- Вы с мистером Харлоу были друзьями?
- Мы с ним никогда не ссорились.
- Звучит не слишком обнадеживающе.
- Повторяю: я с ним не ссорился. Но он мне не дру.
- Однако он подвез вас четвертого января.
Грант улыбнулся.
- А вы когда-нибудь пытались добраться до Лентона из Ледлингтона? Я
торопился домой.
Лэм хмыкнул.
- Значит, вы не звонили мистеру Харлоу и не предупреждали о неприятностях?
- Нет.
- Кому вы рассказывали о приезде Луизы Роджерз?
- Никому.
- Вы уверены?
- Абсолютно.
- А вашей жене?
- С какой стати?
- Отвечайте на вопрос.
- Жене я ничего не говорил.
- И никому другому?
- Никому.
- Почему?
Грант снова улыбнулся.
- По трем серьезным причинам: во-первых, у меня и без того полно дела. Вовторых,
этот визит меня не заинтересовал. И
в-третьих, у меня хватало неприятностей.
Последовало молчание. Лэм не сводил с Гранта глаз. В комнате стало еще
жарче. На лбах всех присутствующих
проступил пот. Грант понимал, что этот пот могут счесть признаком волнения и
приписать его виновности.
Молчание затянулось. Лэм нахмурился.
- Харлоу знает, что вы встречались с ней.
- Но не с моих слов.
Лэм откинулся на спинку стула.
- Значит, пора узнать, откуда ему все известно. Вы утверждаете, что ничего
не говорили ни ему, ни кому-либо другому. В
таком случае поедем и спросим его, откуда он все знает. Вы будете сопровождать
нас.
Они отправились на Лейн в полицейской машине, за рулем сидел констебль Мэй.
Неподалеку от Дипсайда Грант резко
спросил:
- Если вы намерены арестовать меня, можно мне взять кое-какие вещи?
Лэм надолго задумался. Он мог ответить: "С чего вы взяли?", а мог сказать:
"За вещами мы заедем на обратном пути". Но
никто не понял, почему он ответил по-другому:
- Хорошо.
Мисс Мод Силвер впоследствии назвала этот поступок вмешательством
провидения.
Они повернули к дому и услышали отчаянный лай Брамбла, запертого в кухне.
Едва констебль остановил машину и
выключил двигатель, Грант услышал вопль Сисели. Три двери распахнулись рывком,
четверо мужчин вбежали в дом: Грант
и Фрэнк - потому что услышали крик, Лэм - вслед за Грантом, а констебль - потому
что он привык бежать вслед за
остальными.
Крики доносились из кабинета. Едва Грант приблизился к двери, навстречу ему
выбежала Сисели. Она бросилась прямо в
объятия Гранта Хатауэя, он крепко прижал ее к себе. Фрэнк Эбботт увидел сережку,
лежащую на полу - там, где ее выронила
Сисели, а потом упавшего на колени Марка Харлоу. Он рухнул вместе со стулом,
который намеревался бросить в Сисели.
Лицо Марка было залито чернилами и кровью, он беспомощно хватался за воздух.
Фрэнк бросился к нему. Лэм на секунду застыл на пороге. Он услышал слова
задыхающейся Сисели: "Он убил их обеих и
пытался убить меня!" Взгляд Лэма уперся в сережку, затем в Марка Харлоу, который
уже поднялся, опираясь на стол, и
пытался стереть с лица кровь и чернила. Лэм, тщательно обдумав происходящее,
спросил: "Что тут происходит?" - и перешел
прямо к обвинениям.
Марк Харлоу слышал их невнятно, как далекий вой ветра. Кровь шумела у него
в ушах, от боли кружилась голова. До него
доносились обрывки: "...любые ваши слова... могут быть истолкованы..."
Протерев глаза, он в ужасе уставился на Лэма.
- Ну и что? Все уже сказано,- и он проклял Сисели и свое невезение. Будь
здесь Луиза Роджерз, она узнала бы и голос, и
брань.
- Итак, я вас предупредил,- продолжал Лэм.- Миссис Хатауэй говорит, что вы
пытались убить ее. Что вы можете сказать
об этом? И о Луизе Роджерз? Или о Мэри Стоукс?
- Да, я убил их,- ответил Марк Харлоу.- Мне крышка. С невезением не
поспоришь.
Они уехали, взяв у Сисели показания. Прошло полчаса с тех пор, как вдалеке
затих шум машины, увозящей в Лентон
полицейских и Марка Харлоу в наручниках. Старший инспектор сидел впереди, рядом
с констеблем Мэем.
Жизнь в доме постепенно входила в привычную колею: охрипшего от лая Брамбла
выпустили из кухни, Грант снял плащ,
Сисели приготовила чай. Чем скорее займешься привычными делами, тем быстрее
забудется кошмар. Они сидели в кабинете,
перед камином, шторы были плотно задернуты. Сисели сама задернула их. Если бы
она сегодня подошла к дому и заглянула
в окно кабинета, то не увидела бы ничего.
Полицейские увезли кольцо вечности, Грант собрал с пола осколки стекла. По
ковру растеклось чернильное пятно -
высохнув, оно станет почти незаметным. Чернильницу наполнили чернилами. Она не
разбилась - от нее только отлетело
несколько осколков.
Сисели с наслаждением пила горячий чай. Говорить ей не хотелось. Вскоре она
встанет и пойдет мыть посуду, но не
сейчас. В камине уютно потрескивал огонь. Брамбл лежал, уткнув нос в передние
лапы. Грант откинулся в кресле, подложив
под голову коричневую расшитую подушку. Постепенно забывая об опасности, он
переполнялся отвращением к коричневой
ткани. К любой ткани, и к коричневой в особенности. Ее ценят за практичность, но
она выглядит грязной, даже если она
чистая, и наоборот.
Медленными, размеренными движениями Сисели начала убирать в кабинете. Обоям
было не меньше тридцати лет - синие
и бурые хризантемы на грязноватом фоне. Сисели мысленно решила заменить их
кремовыми и выбрать новые шторы -
зеленые или бледно-розовые, когда Грант вдруг открыл глаза и спросил:
- Хочешь поговорить?
- Нет,- сказала Сисели.
Он потянулся и сел.
- Все равно придется.
Она покачала головой.
Он отодвинул чайный столик, сел
Закладка в соц.сетях
