Жанр: Детектив
Кинжал из слоновой кости
Патриция ВЕНТВОРТ
Перевод с английского И. Борисова. OCR tymond
Роман "Кинжал из слоновой кости" написан в полном соответствии с очень
удачным сравнением одного из критиков,
который провел аналогию между детективным романом и корридой, где, прежде чем
сразить читателя, автор должен утомить
его, заставив метаться от одного подозреваемого к другому. Неискушенный читатель
наверняка проглотит роман с
удовольствием, любитель детектива вряд ли оценит развязку, в которой все
интересные возможности были просто
исчерпаны. "Кинжал из слоновой кости" написан уже после "Золотого Века", и в нем
нарушены как минимум пять правил из
20, установленных С.С. Вэн Дайном в 1928 году. И хотя мы видим попытку соблюсти
20-е правило ("Автору следует
избегать всяческих шаблонных решений"), решение оказывается уж чересчур
"нешаблонным"; автор в конце концов
прибегает к самому маловероятному варианту, внимание читателя к которому
привлекается слишком искусственным
образом. (Практически с первого момента появления убийцы его поведение так или
иначе комментируется с неизменной
ненавязчивостью.) На сей раз даже одна из знаменитых историй с мисс Марпл,
придавая достоверность, не поддерживает
интереса к решению.
Словно специально роман включает большое количество элементов, которые
упорно хочется назвать "пародийными". Не
говоря уж о том, что при первом же появлении Рэй Фортескью становится понятно,
что Билл женится именно на ней, само
расследование шутливо обрамляется просьбами непременно найти убийцу к приезду
инспектора Лэма ("найдите мне до
завтра убийцу"), а сама несравненная мисс Силвер отмеряет расследование
сантиметрами своего очередного вязания.
Инспектор Лэм вне себя, а мисс Силвер изводит Фрэнка формальностями и вопреки
всем правилам хорошего тона намеренно
удерживает Рэй бесконечными расспросами. Фрэнк Эбботт или инспектор Лэм никогда
не услышат тайных мыслей мисс
Силвер, но читателю можно признаться, когда в комнате больше никого нет: "И,
самое главное, ей нужно еще было
закончить кофточку". Кроме того, это наверняка единственный детективный роман,
где в запале спора утверждается, что
деньги - не самый убедительный из мотивов! Вариант же сделать убийцей леди
Драйден, видимо, призван лишь для того,
чтобы лишний раз продемонстрировать проницательность бывшей гувернантки.
В целом сюжет весьма занимательный. Кроме того, большим поклонникам мисс
Силвер предлагается бесценный подарок:
принципы, которыми должна пользоваться настоящая леди при покупке шляпок.
Вышел в Англии в 1951 году.
Перевод И. Борисова выполнен специально для настоящего издания и
публикуется впервые.
Он заворочался на кровати, откинул одеяло и вдруг понял, что только что
кричал. Этот крик все еще отдавался в его ушах,
но он совершенно не представлял, что могло его так напугать. Он открыл глаза,
прищурился от яркого света и приподнялся
на локте. Его взгляд тут же наткнулся на стоявшую возле кровати ширму. Из-за
ширмы появилась медсестра. У нее было
доброе лицо и красивые глаза. Она улыбалась.
- О!- воскликнула она.- Вы проснулись!
- Да,- согласился он.- А где я?
- В больнице. Сейчас позову доктора.
- Зачем? Со мной все в порядке.
- Это теперь,- сказала медсестра.- Вы попали в железнодорожную катастрофу и
долго пробыли без сознания.
- Да?- удивился он.- А я отлично себя чувствую.
Медсестра исчезла, но скоро вернулась с тарелкой овсяной каши. Пока ее не
было, он успел ощупать себя, убедиться, что
цел, и даже попробовал встать с кровати. Ноги дрожали, и он поспешно сел, не
обращая ни малейшего внимания на
возмущение медсестры. В конце концов, возмущаться поведением пациентов входило в
ее обязанности.
Дождавшись, когда он доест кашу, медсестра ушла, а он откинулся на подушку
и принялся строить догадки, как долго
пробыл без сознания. Он сильно похудел, кожа приобрела отвратительный молочный
оттенок. Хороший загар так просто не
сойдет. Когда же эта катастрофа случилась? И главное, где он сейчас? Он отлично
помнил, что отправился в Сан-Франциско
на встречу с Джексоном,- а дальше начинался провал. Полная пустота.
Минут через двадцать появился доктор: молодой, смуглый и деловитый.
- О! Вы проснулись!- воскликнул он, в точности как медсестра.
- Как долго я был без сознания?- тут же спросил больной.
- Ну... довольно долго.
- Сколько?
- Месяц.
- Не может быть!
- И тем не менее...
- Месяц...- потрясенно повторил больной.
Доктор кивнул.
- Интересный случай.
- Вы хотите сказать, что я проспал целый месяц?
- Не совсем. Иногда вы, конечно, спали, но все остальное время просто не
помнили, кто вы такой. Не могли вспомнить
даже своего имени. Сейчас, кстати, вы его помните?
- Конечно. Билл Уоринг. Ездил по делам фирмы. Работаю в Лондоне. Компания
"Румбольдс". Электроаппаратура и
комплектующие.
Доктор снова кивнул.
- Видите ли, к нам вы поступили под именем Гаса Штробергера, и прошло
десять дней, прежде чем выяснилось, что это не
так. Нам пришлось связаться с семьей настоящего Штробергера, а потом еще ждать,
когда они смогут приехать. Они
приехали, и все началось по новой.
Билл Уоринг нахмурился.
- Разве при мне не было документов?
- В поезде был сильный пожар. Вам повезло, что вы здесь. Гас Штробергер,
например, там и остался. Спасатели, которые
вас вытащили, нашли рядом его портфель. Они решили, что это ваш. Повторяю, Билл,
вам крупно повезло.
- Кому суждено быть повешенным, не утонет,- усмехнулся тот.
На следующий день ему принесли почту. Среди прочих там было и письмо от
старого Румбольда, владельца фирмы. Судя
по штемпелю, оно пришло еще десять дней назад. Румбольд писал, что крайне
огорчен случившимся, желал Биллу
скорейшего выздоровления, советовал не торопиться с выходом на работу и выражал
полное удовлетворение результатами
его поездки. В остальных письмах не было ничего интересного, кроме последнего,
от Лайлы. Оно было отправлено обычной
почтой еще шесть недель назад, и, судя по всему, его переслали сюда из НьюЙорка,
Прочитав письмо, Билл нахмурился и
перечитал его снова. Если бы сестра Андерсон застала его за этим занятием, ему
наверняка не поздоровилось бы, но сестра
была далеко, и он перечитал письмо сначала в третий, а затем и в четвертый раз,
мрачнея все больше и больше, хотя причин
для этого как будто и не было. Письмо было коротким и удивительно бессвязным.
Притом что Лайле Драйден недавно
исполнилось двадцать два, ее послания вполне можно было принять за письма
десятилетнего ребенка. Билл прочитал письмо
в пятый раз.
Дорогой Билл!
У нас тут куча дел. Как назло, стоит страшная жара. Устаю жутко. Все-таки
Лондон. За городом, наверное, было бы
не так. Сэр Уайтол водил нас ужинать, а потом в театр. Но интереснее всего
оказалось у него в гостях. Он собирает
фигурки из слоновой кости, но большинство из них, по правде сказать, жуткая
гадость. А еще он уверяет, что одна из них
вылитая копия меня. Надеюсь, я не такая уродина. Ах да! Сэр Уайтол - это
знакомый тети Сибил, он уже старый.
Пригласил нас завтра на ленч, а на выходные - за город. Тетя говорит, там
красиво. Боюсь, этот сэр Герберт ей нравится.
А мне нет. Надеюсь, она не выйдет за него замуж. Вообще-то я хотела провести
выходные у Рэй Фортескью, но тетя
настаивает. Так что ничего не поделаешь: придется ехать.
Лайла.
Билл сложил письмо и спрятал его в конверт.
- В общем, глупости все это,- заключила леди Драйден.- Еще торта, Корина?
Миссис Лонгли тяжело вздохнула.
- Пожалуй, я бы съела кусочек. Но это уж точно последний,- заверила она,
выбирая кусок побольше.
Леди Драйден поджала губы. Скрывать своих чувств она не умела, да и не
считала нужным перед бывшей школьной
подругой.
- Тебя и так уже разнесло дальше некуда.
- Сибил!
- Ты совершенно за собой не следишь. Чай с тортом! Впрочем, если тебе все
равно...
Корина Лонгли поспешно сменила тему. В юности это была бледная хрупкая
блондинка с удивленными голубыми
глазами, крохотными ступнями и маленькими изящными руками. К пятидесяти ее
волосы потускнели, приобретя то ли
серый, то ли бурый оттенок, а от былой миниатюрности не осталось и следа.
Разумеется, это было ей совершенно не все
равно - впрочем, не настолько, чтобы отказаться от торта. Она в который раз
позавидовала Сибил, которой уж точно не
грозило прибавить в весе. В жизни Сибил вообще не было места тому, чего она не
просчитала и не предусмотрела заранее.
Сибил всегда знала, чего хочет, всегда этого добивалась, и везение было здесь
совершенно ни при чем. Просто некоторые
люди умеют добиваться своего, а некоторые нет. Сибил умела, и последним тому
подтверждением служила скорая свадьба
Лайлы. Лайла вообще была благодатной темой, позволяя, с одной стороны, отвлечь
внимание Сибил от торта, а с другой -
разведать о событии, обещавшем стать главной сенсацией года.
- Ты рассказывала о Лайле,- напомнила Корина.- О том, как ей повезло.
Насколько я понимаю, он сказочно богат?
Леди Драйден оскорбленно вскинула подбородок.
- При чем здесь деньги, Корина?- И, помолчав, добавила: - У Герберта
Уайтола множество достоинств. Деньги,
разумеется, у него тоже есть. В противном случае я просто не отдала бы за него
Лайлу. Не такое уж крепкое у нее здоровье,
чтобы нести на своих плечах воспитание детей и работу по дому - а этим, в конце
концов, и кончается, когда у мужа нет
денег. Разумеется, ей повезло.
Миссис Лонгли воровато протянула руку и положила себе очередной кусок
торта. К чаю на нее всегда нападал ужасный
голод. Левая бровь леди Драйден чуть приподнялась, а во взгляде светлых глаз
появилось что-то очень похожее на
презрение. Никто не сумел бы определить цвет ее глаз точнее: они определенно не
были серыми и уж точно не были
голубыми. Они были именно светлыми и очень яркими. Возможно, причиной тому были
густые черные ресницы. Злые языки
поговаривали даже, что леди Драйден их красит, но это были лишь сплетни. Сибил и
в голову не пришло бы заниматься
такими глупостями.
- Что правда, то правда,- поспешила ввернуть Корина Лонгли.- Взять хоть мою
Анну. Вышла замуж за врача, и
пожалуйста: трое детей и никакой помощи. Даже ест на ходу. Не представляю, как
она вообще справляется. Я бы так не
смогла. Правда, она пошла в отца, а он был удивительно практичным человеком.
Лайла ведь не такая, верно? Вообще-то
жаль... Билл Уоринг мне всегда нравился.
- Глупости все это,- повторила леди Драйден.- Еще чаю, Корина?
- Да, пожалуйста. А он все еще в Америке?
- Кажется, да.
- А как... Я хочу сказать, как он это воспринял?
Леди Драйден поставила чайник.
- Дорогая моя, ты говоришь так, будто Лайла его бросила. Уверяю тебя, это
совершенно не так. Их отношения кончились
сами собой.
Миссис Лонгли взяла из ее рук чашку.
- Нет-нет, без сахара,- воскликнула она, надеясь, что ей это зачтется, и,
чуть приободрившись, спросила: - Так уж и сами
собой?
Леди Драйден кивнула.
- Несколько месяцев разлуки - незаменимое средство в подобных случаях. Дети
так быстро все забывают!
Миссис Лонгли усилием воли поборола искушение напомнить подруге, что детям
исполнилось двадцать два и двадцать
восемь лет соответственно, и тут же была вознаграждена за свою сдержанность.
- Не стану скрывать, впрочем,- продолжила леди Драйден,- что я приложила к
этому руку. Глава фирмы, где служит этот
Уоринг, мой старый друг, и когда он упомянул, что намерен послать кого-то в
Америку разбираться с патентами, я
рекомендовала ему Билла. Кажется, он хотел послать кого-то другого, но какая
теперь разница? В конце концов поехал Билл,
и скоро все кончилось само собой.
- Но он хоть писал ей?
Леди Драйден усмехнулась.
- Каждый день, а то и чаще. Потом, видно, это ему надоело, и он просто
исчез.
Миссис Лонгли подозрительно посмотрела на подругу.
- Сибил, а ты их случайно...
Леди Драйден весело рассмеялась.
- Дорогая, ты явно увлекаешься любовными романами! Разбитые сердца,
сожженные письма... Нет, все куда проще.
Думаю, Биллу Уорингу понравилось в Америке, и он просто забыл про Лайлу. Какоето
время она, конечно, переживала, а
потом появился Герберт Уайтол. Лично мне все это представляется совершенно
естественным. На следующей неделе у них
свадьба, и Лайла совершенно счастлива. Кстати... Ты уже получила приглашение?
- О да, спасибо. Просто сгораю от нетерпения. Я слышала, он подарил ей
изумительный жемчуг?
- Да, он хорошо на ней смотрится,- холодно ответила леди Драйден.
Миссис Лонгли поставила чашку и подхватила свою сумочку.
- Ну, мне пора. Алану не нравится, если он не застает меня дома, когда
приходит. Жемчуг... Красивый, наверное! А вот
мне мать так и не разрешила надеть на свадьбу ожерелье, доставшееся от тети
Мейбл. Сказала, жемчуг приносит несчастье и
спрятала его подальше. Что ж, может, оно и к лучшему. Во всяком случае, я
действительно счастлива.
Она уронила свою сумочку, и ее содержимое рассыпалось по полу. Водворив все
на место, миссис Лонгли неожиданно
для себя спросила:
- Он, кажется, намного ее старше?
- Ему сорок семь,- сухо сказала леди Драйден,- и они очень счастливы.
Впоследствии Корина Лонгли сама удивлялась собственной храбрости. "Я просто
не могла промолчать,- объясняла она
дома Алану.- Потому что денег у этого Уайтола, конечно, пруд пруди, и дом
большой, и слуги, и все такое, но уж больно мне
его рожа не нравится. И потом, он ведь действительно намного ее старше, а она
действительно любила Билла Уоринга".
Она взглянула на подругу выцветшими голубыми глазами и робко спросила:
- Ты в этом уверена, Сибил?
Лайла стояла между двумя зеркалами, казалось соревновавшимися за право
отразить ее красоту. Свадебное платье
выглядело великолепно. Оно было пышным и белым, в точности как она мечтала,
когда собиралась замуж за Билла Уоринга.
Только вот материал - тяжелый и плотный атлас,- который выбрала тетя Сибил, ей
совершенно не нравился. Из-за него Лайла
казалась в этом платье похожей на ту самую статуэтку из слоновой кости, которую
Герберт Уайтол нарочно выставил на
самое видное место и старательно обращал внимание гостей на удивительное
сходство. Лайла просто ненавидела эту
статуэтку. Она была очень древней, а что ни говори, сомнительное удовольствие -
слушать, как тебя сравнивают с каким-то
музейным экспонатом тысячелетней давности. Иногда ей казалось... Впрочем, она и
сама не сказала бы, что именно ей
казалось. Просто статуэтка почему-то ее пугала.
Она снова посмотрела в зеркало и увидела там уходящий в бесконечность строй
фигурок из слоновой кости. Она
вздрогнула. Это начинало уже напоминать кошмар: атласное платье цвета слоновой
кости, светлые золотистые волосы... У
статуэтки когда-то были точно такие же, только золото давно уже стерлось и
потемнело. Однажды Герберт Уайтол поднес
статуэтку к свету, чтобы Лайла увидела следы позолоты, и очень странным голосом
произнес: "Золото и слоновая кость.
Совсем как ты, моя дорогая". Лайла очень тогда испугалась, и никогда уже об этом
не забывала.
Она продолжала пристально смотреть в зеркало, и скоро ей начало казаться,
что она - всего лишь одна из этих
неподвижно застывших фигурок, плывущих сквозь жидкую зеркальную толщу. Откуда-то
издалека донесся голос Сибил
Драйден: "Мне кажется, стоит немного убрать в талии", и мгновенный отпор мадам
Мирабель: "Ни в коем случае! Оно сидит
идеально, просто идеально. Я даже боюсь что-нибудь трогать. Мадемуазель будет
самой красивой невестой. В этом платье
она похожа на античную статую". Ее плотная приземистая фигура мелькнула на миг в
зеркале: сотня суетливых и болтающих
без умолку Мирабель, безжалостно затянутых в корсет.
Сибил Драйден кивнула.
- Да, платье удалось на славу,- спокойно согласилась она, Она сделала шаг,
и в зеркале появилась еще одна фигура. Черная
и стройная, она держалась с редким достоинством. Ее волосы, чуть тронутые на
висках сединой, были уложены в
безупречную прическу, на черном платье поблескивали крупные бриллианты,
крохотная элегантная шляпка была сшита по
самой последней моде.
Неожиданно стройный ряд, состоящий из отражений тети Сибил, распался, и они
закружились в стремительном хороводе.
Изображение начало расплываться, и откуда-то из тумана донеслось испуганное
восклицание Мирабель.
Леди Драйден едва успела подхватить падающую Лайлу и бережно уложить ее на
пол, где была расстелена белая
простыня. Свадебное платье не пострадало.
Рэй Фортескью вышла из автобуса и уверенно зашагала по тротуару. Ничто не
придает женщине столько уверенности,
сколько сознание, что она хороша одета. На Рэй был новый осенний костюм и новая
шляпка - совсем крохотная и невероятно
модная. И то и другое было подобрано в тон ее каштановым волосам - только на
несколько тонов светлее. Букетик
оранжевых осенних листьев на шляпке исключительно удачно гармонировал с губной
помадой, а та, в свою очередь, выгодно
подчеркивала ровный густой загар. И, хотя Рэй совсем не была красавицей, она
умела ею казаться, что, в сущности,
совершенно одно и то же. У нее были светло-карие - почти янтарные - широко
расставленные глаза и темные густые
ресницы. Ее лицо дышало уверенностью, а фигуре можно было лишь позавидовать. В
этом новом коричневом костюме она
выглядела изумительно, и сама это прекрасно знала.
Дойдя до небольшого особняка, окна которого были украшены растущими в
зеленых ящиках астрами, Рэй остановилась и
позвонила в дверь. Леди Драйден могла говорить и делать что ей вздумается, но
помешать Рэй Фортескью увидеться с
Лайлой было выше ее сил.
На самом деле, хоть Лайла и называла ее тетей Сибил и полностью зависела от
нее материально, они совсем не были
родственниками. Старый Джон Драйден удочерил Лайлу за пять лет до того, как
женился на Сибил, и она благополучно
сжила его со свету. О нем Рэй помнила только, что он постоянно угощал их
конфетами и неизменно при этом предупреждал:
"Только не говорите Сибил. Она считает, что конфеты для детей сущий яд. Но,-
усмехался он,- мыто с вами знаем, что это не
так?" Возможно, это было и не совсем педагогично, зато очень вкусно и весело.
Дверь открыла горничная леди Драйден.
- Привет, Палмер,- небрежно бросила Рэй.- Я к Лайле.
Палмер недовольно вздернула свой длинный и острый нос. Говорят, подражание
- одна из скрытых форм лести. Как бы
там ни было, задирать нос у Палмер получалось не в пример хуже, чем у хозяйки.
Скорее всего, он просто был для этого
недостаточно аристократичен. Тем не менее Палмер упорно его задирала.
- Даже и не знаю, мисс Рэй,- с сомнением протянула она.- Нынче утром на
примерке с ней приключился обморок, так их
светлость наказали ее не тревожить.
Это означало, что сама "их светлость" сейчас отсутствует. Рэй сразу
почувствовала себя увереннее. Приветливо
улыбнувшись Палмер, она властно ее отстранила и прошла прямиком в холл.
- Она абсолютно права, Палмер. Возьмите палку побольше и гоните всех, кто
осмелится потревожить Лайлу. Я, понятно,
не в счет. Она сейчас у себя?
- Их светлость сказали...- уныло бубнила Палмер в спину поднимающейся по
лестнице Рэй. Она смолкла и недовольно
засопела. Ну вот! Теперь их светлость будет недовольна. А что она может? Как ни
крути, Рэй - двоюродная сестра Лайлы. К
тому же - ее свидетельница. Да и вообще: поди такую останови.
Лайла, красивая и хрупкая, как никогда, сидела на диване, уныло перебирая
образцы косметики в коробке у себя на
коленях. Она только что наложила румяна "яблоневый цвет" и сейчас оценивала
результат в маленьком ручном зеркальце из
подаренного Гербертом набора. Набор, разумеется, был из слоновой кости и с
инкрустированными золотом инициалами. Все
- кроме самой Лайлы - находили этот набор изумительным. Когда в комнату вошла
Рэй, Лайла подняла голову и устало
произнесла:
- Я уже все перепробовала. Как тебе этот цвет?
Рэй села и критически оглядела Лайлу.
- Лучше не придумаешь. И к помаде подходит.
- А лак? Я накрасила один ноготь. По-моему, чересчур броско, ты как
считаешь?
- Я всегда говорила, что тебе не идут яркие цвета,- спокойно ответила Рэй.
- Сама-то ты только такими и пользуешься,- капризно заметила Лайла.
- И только поэтому на меня иногда еще кто-то смотрит,- рассмеялась ее
подруга.- У тебя другой стиль. Оставь себе
яблоневый цвет, а вот это, пожалуй, возьму я.
Лайла мрачно отставила коробку.
- Я настолько ужасно выгляжу, что это не скроешь никакой косметикой,-
пожаловалась она.- Сегодня утром, когда
примеряли это дурацкое платье, я просто упала в обморок.
- Если оно дурацкое, зачем его надевать?- нахмурилась Рэй.
Лайла повертела в руках зеркальце из слоновой кости. Пальцы у нее заметно
дрожали, как, впрочем, и голос.
- Его выбрала тетя Сибил,- сказала она.
- А ты уже не в состоянии что-нибудь выбрать для себя сама?-
поинтересовалась Рэй.
- Но ты же знаешь! Я не могу...
- Ну, хотя бы мужчину?
У Лайлы немедленно задрожали губы, а по щекам покатились крупные слезы.
- Но ты же знаешь, что не могу!- повторила она.
Рэй вытащила из кармана чистый носовой платок и протянула его подруге.
- Ну, перестань,- поспешно проговорила она.- Слезами горю не поможешь. У
меня есть для тебя новости. Вытри глаза и
слушай.
Лайла уткнулась в платок.
- К-какие новости?
- Сегодня утром я видела мистера Румбольда.
- Да?
- И он сказал, что Билл возвращается.
Лайла опустила платок.
- О!- протянула она.
- Завтра.
- О!- повторила Лайла.
- Пароходом до Саутгемптона, а оттуда на поезде.
Лайла уронила платок и беспомощно сжала руки.
- Слишком поздно.
- Надеюсь, это не помешает тебе его встретить?
- Я не могу!
- Можешь. Ты просто обязана увидеться с ним и рассказать, что тетя выдает
тебя замуж за Герберта Уайтола, а ты не
хочешь, но не знаешь, что делать. Между прочим, Билл ждет повышения... А брак
сейчас можно зарегистрировать в течение
трех дней. Вот и регистрируйте!
Лайла вздрогнула и испуганно подняла глаза на подругу.
- Ты же знаешь, что я не могу! И потом, он мне не писал... Целую вечность
не писал. Тетя, кстати, всегда говорила, что
этим и кончится. И еще она говорит, что помолвка была ненастоящей...
Брови Рэй угрожающе сдвинулись над засверкавшими от гнева глазами.
- Да мало ли что она говорит! Ради бога, Лайла! Только тебе и Биллу решать,
настоящей была эта помолвка или нет, а уж
никак не твоей тете.
Она помолчала, пытаясь успокоиться.
- Ты ведь знаешь: будь ты счастлива, я и слова бы не сказала. Так ведь нет
же: ты не хочешь выходить за этого Герберта
Уайтола, и ты несчастна! Очнись, Лайла! Ты ведь совершеннолетняя. Никто не может
помешать тебе пойти на вокзал и
встретить Билла Уоринга. Я знаю: ты чувствуешь себя сейчас как кролик, загнанный
в клетку. Но дело в том, что дверца-то
еще открыта! Ты можешь выйти, Лайла. А ты вместо этого сидишь, будто под
гипнозом, и ждешь, когда она захлопнется
навсегда.
- Но он не писал мне,- неуверенно проговорила Лайла.
- Он не мог,- ответила Рэй.- Он попал в аварию и все это время провел в
больнице. Мне мистер Румбольд сказал. А сейчас
он поправился и едет к тебе. Неужели ты даже его не встретишь?
Две крупные слезинки прорезали извилистые дорожки в "яблоневом цвете".
- Я не могу... Я просто не могу.
- Можешь,- резко возразила Рэй.- Было бы желание.
Лайла медленно покачала головой:
- Слишком поздно. Уже разосланы приглашения. Поздравления приходят сотнями.
Я ничего не могу изменить. Я...- Она
смолкла и испуганно повернулась к распахнувшейся двери. В комнату вошла леди
Драйден.
Билл Уоринг спрыгнул на платформу, крикнул носильщика и двинулся к перилам,
за которыми толпились встречающие.
Лайлы среди них не было - это он понял с одного взгляда. А между тем она должна
была быть здесь: он ведь послал ей
телеграмму из больницы и еще одну - из Саутгемптона. Он нетерпеливо подгонял
носильщика, неспешно катившего тележку
с его вещами.
Его все-таки встречали. У выхода с перрона к нему радостно бросилась - нет,
к сожалению, это была не Лайла. Навстречу
ему, протягивая для объятий руки и радостно улыбаясь, спешила Рэй Фортескью.
- Билл!- воскликнула она, и неожиданно для себя он ее поцеловал.
Это получилось как-то само собой. Она так ему обрадовалась и была такая
хорошенькая, что он просто не сумел
удержаться. А в конце концов, почему бы и нет? Рэй была кузиной Лайлы и лучшим
его другом.
- А где Лайла?- спросил он, все еще не отпуская ее плеч.
- Она... Она не смогла прийти.
- Она не больна?- со страхом спросил Билл.
- Нет,- успокоила его Рэй.
- Значит, ее нет в городе? Хотя в Холмбери я посылал телеграмму тоже.
- Она просто не смогла прийти,- повторила Рэй.- Это леди Драйден...
Послушай, я все тебе расскажу, но давай лучше не
здесь. Поехали ко мне. Кузина Рода ушла, и мы сможем спокойно поговорить. Где, в
конце концов, твой носильщик? Так мы
никогда не найдем такси.
Билл внимательно посмотрел на нее и нехотя отпустил. Он слишком хорошо знал
Рэй Фортескью. Что бы ни случилось с
Лайлой, он не узнает этого, пока не окажется у Рэй дома. В его душе снова
вспыхнула уснувшая была острая неприязнь к
леди Драйден. Если она вышла замуж за человека, который удочерил когда-то
дальнюю свою родственницу, это вовсе не
означает, что она имеет право распоряжаться ее жизнью. Ну, ничего. Когда они с
Лайлой поженятся, он покажет этой
дамочке, где ее настоящее место. Все-таки хорошо, что Рэй его встретила. Если бы
не она, он не знал бы сейчас, что и
думать.
Рэй шла рядом с ним, весело болтая о каких-то пустяках, хотя внутри у нее
все переворачивалось от боли и от жалости.
Меньше всего на свете ей хотелось рассказывать сейчас Биллу о Лайле, не говоря
уж о том, что она меньше чем кто бы то ни
было подходила для этой задачи. Дело в том, что Рэй Фортескью давно уже любила
Билла, даже не пытаясь обманывать себя
на этот счет. Она любила Билла, а тот - Лайлу, и с этим ничего нельзя было
поделать. Лайла была такой хрупкой и
беспомощной, что ее просто невозможно было не любить. К несчастью, сказать
Герберту Уайтолу и Сибил Драйден "нет"
должна
...Закладка в соц.сетях
