Жанр: Детская
Семь дней чудес
...сандра Александровна,- ты бы хотел с
братом навещать меня...- и ещё внимательнее посмотрела на Борю.
- Ну конечно! Очень!-поспешил Боря.- Правда, Костя, мы давно хотели зайти
к Александре Александровне?..
- Правда,-поддержал его брат, не расставаясь, однако, со своей странной
улыбкой.- Вы живёте совсем одна и, наверно, иногда...
- ...вам бывает очень грустно,- докончил Боря, и его понесло, понесло.- И
здоровье у вас не очень...
- Не очень,-подтвердила Александра Александровна,- Сердце иногда так жмёт
- рукой не повернуть. В утиль бы сдала, да не примут...-и опять её глаза
замерли на его лице.
- Ну зачем вы так говорите,- краснея от этого взгляда, возразил
Боря,-надо беречься...-И, не думая долго, предложил: - Хотите, я сбегаю в
аптеку? Хоть сейчас. Можем сразу в две: в одну я, в дру...
- Ну зачем же в две? - Александра Александровна вдруг рассмеялась.- И в
одну не нужно... Спасибо... Сейчас мне ничего...
- Тогда, может, в магазин? - Ему надо было спросить, почему она так
смотрит на него, а он лез с какими-то пустяками.
- Благодарю... С утра всё купила... В другой бы раз не отказалась...
- А вы позвоните тогда!-не унимался Боря.- Позвоните нам, и я сразу
сбегаю... Куда хотите! А если меня не будет дома, Костя сбегает...
Сбегаешь?
Брат утвердительно мотнул головой.
- Вы знаете наш телефон? Нет? Так запишите, пожалуйста,- захлёбываясь от
непонятного волнения, Боря продиктовал Александре Александровне номер своего
телефона.
Она записала в книжечку и подняла на Борю глаза. И сказала:
- Борис...- Она так произнесла его имя, что он весь притих в ожидании
чего-то неведомого.-Ты... Я тебя просто не узнаю сегодня!
- Почему? - глухо спросил он.
- Ты сегодня какой-то удивительный...- Я? Да что вы! Нет... Нет-нет...
- Не нет, а да,- неуступчиво сказала Александра Александровна.- Я ведь
вижу. И по её тону Боря понял, что это хорошо, что он стал сегодня какой-то
другой, он и по себе чувствовал: что-то случилось с ним, что-то произошло...
Но что же? Что?
Спросить у неё об этом он не мог.
- Дочь у меня долго не пишет - три месяца ни слова,- сказала вдруг
старушка, не глядя на Борю, и всхлипнула, но без слез.- Что бы это могло
быть?
Боря оцепенел. Он не знал, что ответить ей, как помочь.
- Скажите, а вы любите читать? - внезапно спросила старушка, и голос и
лицо её уже были обычными.
- Ещё как! - отозвался Костик.
- Так у меня же гора книг для вас... Ещё мои дети с ними росли -
смотрите, сколько! - Она показала рукой на восемь полок у двери: там были
книги с разноцветными корешками, потёртые и новенькие.- Можете взять хоть
сейчас!
- Что вы,-сказал Боря.-Мы в другой раз зайдём.
- Зачем в другой? Берите сейчас... И не думайте, что они устарели-хорошие
книги никогда не устаревают. Вот "Алиса в стране чудес", вот "Маугли", вот
"Бемби", вот "Таинственный остров", вот "Золотой ключик или..." -и она, не
договорив, стала снимать с полок книги и давать им.
Боре вдруг стало грустно.
- Спасибо... Зачем так много?
- Читайте, читайте... Проживёте не одну, а сотню жизней, и не на одном
своем континенте, и не только сейчас, а и в прошлом, и в будущем, здесь и на
других планетах, в сказке, в мечте, и не только в них... А когда
вырастете-сами будете делать сказки...
- Конечно, будем! - не утерпел Костик, а Боря молчал.
Но у него даже лоб слегка взмок от её слов.
Потом Александра Александровна проворно шмыгнула на кухню, вернулась и,
когда Боря с Костиком уже собрались уходить, заявила, что никуда их не
пустит, не напоив чаем.
А чай растянулся на час, и они энергично хрустели миндальным печеньем,
московскими хлебцами, попробовали три вида варенья - из айвы, клубники и
яблок - и слушали рассказы про её "ребятишек": сына, ныне доктора наук по
кибернетике, и дочь, геолога, которая отыскивает какие-то редчайшие
ископаемые в Африке, и даже показала письмо от неё. На конвертах были
наклеены красивые марки-пучеглазые полосатые рыбки плавают меж водорослей;
из воды высовывает свою пасть крокодил; жираф, ростом с высотный дом,
надменно озирает саванну с её более низкорослыми обитателями...
- Какие марочки!-прошептал Костик, от восхищения почесал ухо и посмотрел
на Борю.- А вон и обезьяны на хвостах висят...
- Цыплёнок бы с ума спятил,- сказал Боря.- Ты как считаешь?
- Спятил бы...
- А вы возьмите их.-Александра Александровна принесла ножницы.- Вырежьте,
а потом отмочите...
- Спасибо! - сказал Боря.- Отнесём Вове...
- Вместо той собачки, которую ты ему обещал,- сказал Костик.
Боря нахмурился и не ответил.
Ещё через час, после рассказов об Африке, нагруженные книгами, братья
вышли от неё.
- Эти книги, кроме "Алисы в стране чудес", можете оставить себе,- сказала
Александра Александровна, провожая их до лифта,-а эту верните- муж подарил
мне ещё до революции.
ЧТО ЖЕ С НИМ СТАЛО?
- Ну и бабушка!-сказал Боря дома, разглядывая картинки в книге "Маугли" и
марки.- Никогда бы не подумал!
- А я и раньше это знал.
- Ты всё знаешь раньше других!-Боря провёл ладонью по его круглой, тёплой
голове.
Брат улыбнулся.
- Смотри только, если она позвонит, чтоб всё сделал... Понял? Чтоб всё! А
встретишь на улице- сам спроси, надо ли что... Обещаешь?
- Будь спокоен.
И тогда Боря спросил:
- Слушай, а почему Александра Александровна сказала... ну, сказала, что я
стал какой-то другой?.. Ну, ты помнишь это слово?..
- Удивительный?
- Ну да.-Боря поморщился от неловкости.- Что она имела в виду?
А кто её знает!-Костик пожал плечами, но глаза его старательно скрывали
улыбку.
Тогда Боря незаметно, чтоб Костик не догадался, пошёл в ванную и, не
зажигая света, встал у зеркала над полочкой, на которой стояли разные
баночки, тюбики с мамиными кремами и пастами, а из стаканчиков торчали
четыре зубные щётки-всего их семейства. И увидел в зеркале себя. Не
изменился: лицо по-прежнему худое и глаза по-прежнему серые, но не такие
лихорадочные, и губы стали спокойные... А всё остальное как было!
Скоро пришла с работы мама. С узлом в руках. Ей открыл Костик. Он всё
время крутился возле и смотрел, как Боря примеряет пальто, перешитое из
отцовского. Мама отошла от Бори, глянула на него, и глаза её вдруг
вспыхнули.
- Боря, что с тобой?
- А что? - Боря даже испугался немножко.- Что-нибудь не так, да?
- Нет, нет-нет, всё так...
"Что ж это такое? - напряжённо думал Боря.- Не только Александра
Александровна, но и мама что-то увидела во мне... Но что? Что? Почему они не
говорят, что с ним стало?"
Боря позволял себя в новом пальто вертеть в любые стороны, а сам украдкой
поглядывал на маму, на её лицо, на тоненькие морщинки у рта и носа. А вчера
они были у неё? Не замечал. А под глазами у неё усталая синева. Да и сами
глаза вроде бы помутнели от усталости.
"Мам, иди отдыхай",-хотел сказать Боря, но не сказал: почему-то было
очень стыдно сказать это - ведь никогда не говорил. И разве дело только в
отдыхе? Он не знал, что делать. Он вышел на кухню и увидел ведро, полное
мусора. Он схватил его и побежал на лестничную площадку к мусоропроводу. И
услышал сзади мамин голос: "Ну что ты, Боря, я сама",-и ему стало ещё хуже,
ведь это была такая мелочь. А что же не мелочь? Что настоящее?
И Боря спросил:
- Может, купить надо чего?
- Всё есть,-ответила мама,-и хлеб, и масло... Вот, правда, картошки
маловато. Но ничего, авось до завтра хватит. Да и тяжёлая она...
- Давай я сбегаю,- сказал Боря.- Хоть десять кило...
- Ну да! Не донесёшь... Лучше отдыхай... Ты уроки сделал?
- А я ему помогу,-тут же вмешался Костик.
- Без тебя справлюсь.
- Ну возьми и меня, Борь, мне скучно без тебя,- захныкал Костик, и
пришлось отправиться в магазин вместе с братом.
Боря приволок целых двенадцать килограммов картошки, и мама заохала,
увидев, как глубоко врезались в его пальцы ручки авоськи, оставив белые
следы.
- Жив ещё? - Мама пристально посмотрела на него.
- Тоже скажешь!-немножко даже обиделся Боря.- За кого ты меня принимаешь?
Что ещё сделать?
- Ничего больше не надо, Боря... Что это с тобой?
- А что?
- Да я так... Ничего... Ну иди к себе, поиграй с Костей.
Уходить не хотелось, но Боря ушёл: ничего стоящего ведь не сделал, а надо
бы что-то сделать. Но что и как? Вон какое у мамы замученное лицо; это не
только потому, что у неё много дел... Боря ушёл, и на сердце у него стало
немного легче - совсем немножко! Но голова была ясная, спокойная. Однако не
прошло и получаса, как опять в сердце пробилась и застряла какая-то тревога.
Боря уже догадывался, в чём дело. Но так не хотелось, так боязно было
звонить в её дверь-это ведь не к Геннадию и не к Александре Александровне...
А надо было... Иначе не будет ему радости и веселья...
Надо!
И на следующий день, в воскресенье, Боря сказал брату:
- Может, к Наташке сходить?
- Идея! - закричал Костик.- Она так будет рада!
Боря слегка насторожился:
- Это почему же?
- Потому!-выпалил Костик.-Ты ведь давно у неё не был...
- А ты откуда знаешь?
- Хочешь, пойдём вместе?
- Нет, ты скажи, откуда ты знаешь, что я .дав-но у неё не был?
- Да ничего я не знаю... Просто так сказал...
- А-а-а,-немного успокоился Боря, но решил ни в коем случае не брать с
собой брата: не к старушке ведь идёт и делать ему там нечего.
Но как пойти к ней?Что сказать? Как объяснить всё? Может,на улице
случайно встретится. Там всё проще...
- Пойду прогуляюсь,- сказал Боря.
- А мне можно?
- Иди.
В самом деле, пусть идёт, на улице он не помешает.
Они вышли. Было свежо, солнечно и не очень шумно. Костик шёл рядом с ним
и не мешал думать. А внутри по-прежнему что-то жгло и жгло Борю, и ему
казалось, что в жизни его всё не так, что он чёрствый, жестокий и никчёмный
человек. Чего-то основного, большого и главного он не сделал и даже не знал,
что это и как это можно сделать...
Наташка всё не попадалась. "Ну и не надо! - подумал Боря, шагая к дому.-
Если она не встречается мне, то я сам пойду к ней... Да-да, пойду!"
"ЭТО Я, БОРЯ..."
Дома Боря стал разыскивать во всех углах и на полках Наташкины
книжки-набралась целая стопка,- бутылочку с чернилами для авторучки, которую
вот уже месяц не возвращал, и чернил за это время уменьшилось ровно
наполовину; сунул в карман её складной ножичек с синей перламутровой ручкой,
рогатого чёртика на резинке и решительно пошёл к двери.
- Ты куда? - догнал его голос Костика.
- Скоро вернусь.
- А я? Возьми и меня... Ну возьми!
- И не проси.
- Ну, Борь... Как шёл к Гене и к бабушке, так я был нужен...
- Не могу.
Боря вышел из квартиры и пошёл к Наташкиной двери. В одной руке он держал
её книжки, другой потянулся к кнопке звонка и услышал, что Костик вышел из
квартиры и стал возле лифта.
- Борь... Всегда ведь брал... Возьми!
- Уйди!
- Кто там? - громко спросила Наташка.
Боря открыл рот, но что-то внутри заело, и он какое-то мгновение стоял с
разинутым ртом и не мог произнести ни звука. Потом произнёс:
- Это я, Боря...
Дверь открылась, и он ступил через порог. Глаза его встретились с её
глазищами, удивлёнными и немигающими. И в них блеснула радость:
- Борь, ты?
Как будто сама не видела - или не верила? - что это он. Или, чёрт побери,
он всё ещё не похож на себя?
На кого же он тогда похож?
- А кто же? - спросил он.- Кто, если не я?
- Но ты... ты такой красивый! Ты...
- Откуда ты взяла? - сказал Боря.- Какой был, такой и есть!
- Нет, совсем не такой... Ты и раньше был... но сейчас но сравнить... Я
так и знала! Посмотри! - И она протянула ему круглое зеркальце, и Боря не
узнал себя: это был он-и совсем не он! И глаза, и нос, и губы-всё прежнее и
всё другое! Встреть он себя па улице - не сказал бы, что это он, Боря
Крутиков: в глазах-блеск, спокойствие, сила, на губах-улыбка, и никакой
суеты в лице!
- Выдумываешь ты всё,- сказал Боря.
- Нет, Боря, правда... Я ведь всегда знала, что ты такой... Другой, чем
кажешься, что Глебу далеко до тебя и что у вас с ним всё было случайно и не
по-настоящему...
- Ты о чём?
- Сам понимаешь... Ты что так нагрузился?
Боря шёл к столу, а она за ним.
Тихо шла, бесшумно. Удивлённо.
Никого, кроме неё, в квартире не было.
Он положил на стол книги и стал выгружать карманы.
- Что это за ножик? - спросила Наташка.
- Уже забыла? Не сердись на меня... Он... ну завалялся... И за чернила...
В её глазищах вдруг появилась грусть.
- А зачем ты всё сразу? Ну зачем?
Боря промолчал.
- Книжки-то хоть прочёл?
Боря хотел соврать, но не смог. Он напрягся и, весь краснея, выдавил:
- Не все... Ты прости, что кой-какие потрепались...
- Какие пустяки!-воскликнула Наташка.- Они такие и были!
- Как-нибудь вместе починим... Заклеим... Хорошо?
- Хорошо...- Из её глаз сразу исчезла грусть.
- И знаешь, что я хотел тебе ещё сказать?- проговорил Боря и вдруг
запнулся.
- Что? - Наташка очень заинтересованно посмотрела на него, а Боря не
знал, с чего начать, с какого слова,- совсем как начинающий шахматист не
знает, с какой фигуры лучше пойти. И ещё больше запинался и краснел. И
Наташка не торопила его, не подгоняла, а терпеливо ждала.
- А то,-вдруг прорвало Борю,-ты не думай... Я... я... Я умею дружить, я
не такой... И никому в обиду не дам... И...
- Ну конечно,-обрадовалась Наташка, и не скрывала этого, и тоже вся
залилась краской.- Я всегда это знала...
И тут, конечно, Боре надо было немедленно что-то сказать, как-то
условиться и уже начать дружить По-новому, по-настоящему, а не так, как
раньше, но Боря опять не знал - как, с чего начать.
- Приходи к нам когда-нибудь,- выпалил он и понял, что говорит чушь:
почему "когда-нибудь"? Надо точно сказать когда, и вообще пусть приходит,
когда хочет...
- И ты приходи,- тут же вставила Наташка. Что это она? Ведь он уже пришёл
к ней... И вдруг он понял, что надо скорей уходить. Обо всём этом надо
поговорить в другой раз и лучше всего на улице...
- Ну, я пошёл,- сказал он. - Уже? - прямо-таки вырвалось из неё. - Я
очень спешу сейчас.
Боря пошёл - не пошёл, а почти побежал к двери, распахнул её, и она с
размаху ударилась в кого-то.
ЛИЛОВАЯ ВСПЫШКА
- Костик? - вскрикнул Боря,-Ты что здесь делаешь? Зашиб тебя?
И, увидев, что Костик сморщился от боли, обнял его.
- Ну прости, братишка, я нечаянно...
Боря стал гладить его плечо, спину, и внезапно его рука наткнулась на
что-то твёрдое - узкое, гранёное и такое знакомое на ощупь - на груди брата.
И почувствовал сильную дрожь: это было... Это было не что-то... Это был
приборчик, его приборчик!
Боря захлопнул Наташкину дверь, запустил под рубаху брата руку и вытащил
тёплый от его тела приборчик. И сразу всё понял: так вот почему Костик
неотступно следовал за ним! Вот почему он стоял сейчас за дверью! Небось
нажал какую-то новую кнопку, которая так изменила его, Борю...
Схватив Костика за руку, он повёл его в их квартиру.
- Значит, это ты его стащил?
- Я...-Брови Костика дрогнули.-Я не мог иначе... Ты мне сам приказал...
- Я? Я приказал тебе?
- Да-Ты...-упрямо твердил брат.
Боря посадил его на кровать, а сам сел на табуретку.
- Как я мог приказать тебе?
По лицу брата вдруг побежали слезы:
- А там была нажата такая кнопка...
- Какая?
- С цифрой "восемь"...
- А что это за кнопка? Откуда ты это знаешь? - Боря стал ошалело вертеть
в руках приборчик - тяжёленький, с двумя рядами кнопок и пронзительным
Хитрым глазом, который был направлен в сторону.-Ты откуда знаешь всё?
Откуда? Сам дошёл или кто-нибудь...
Борю трясло. Он положил приборчик на ладонь.
- А что это за рычажок внизу? - спросил он и сдвинул его.
- Включение.
- А что значит эта кнопка? - Боря нажал кнопку с цифрой 12", и раздался
лёгкий щелчок.
- Не нужно,-попросил Костик, но Боря уже не слушал его.
- А эта?-Он нажал кнопку с цифрой 10", и опять приборчик слабо щёлкнул.-
А эта? - Он опустил указательный палец на кнопку с чёрным крестиком,
расположенную под циферблатом.
- Не смей!-закричал Костик, изменившись в лице.- Эту не смей!
Но Боря уже нажал. И оба они зажмурились от лиловой вспышки, сильной и
резкой, как молния. Костик закрыл рукой глаза, Боря тоже долго не мог
открыть свои. Он держал приборчик на ладони и внезапно почувствовал, что
тяжесть его пропала. Он стал лёгкий, как пустая мыльница.
Боря разжал веки.
- Всё,-сказал Костик,-всё.-Он больше не плакал.
- Что "всё"?
- Пережёг... уничтожил... Это было величайшее изобретение!
Боря глянул на приборчик, и холод подрал его по коже: Хитрый глаз
перестал быть чёрным. Перестал быть живым, глубоким, язвительным,
загадоч-ным. Он стал плоским, бесстрастным, пепельно-серым, точно в самом
деле подёрнулся пеплом...
- А ты откуда знаешь, что он был величайшим изобретением? - закричал
Боря.- Кто тебе сказал это? Он?
- Он,-ответил Костик.
- Так вот зачем ходил ты к Геннадию, а потом конвоировал везде меня!..
Сделал своим подопытным кроликом? Сделал, да?
- Ты не кролик,-сказал Костик.-Ведь я выключил приборчик. После того, как
мы ушли от Александры Александровны.
Боря обалдело смотрел на него.
- А зачем таскался везде со мной?
- Наблюдал,- признался брат.
- И под дверью торчал, чтоб подслушать?
Глаза Костика стали наполняться слезами:
- Не обижайся на меня...- Костик моргнул, и слезинки скатились по его
щекам.
- Ладно, прощаю... Но скажи: почему приборчик был с тобой? Боялся, что
пропадёт?
Костик кивнул.
- Как же ты у меня всё-таки стащил его?
- А кнопка с цифрой "восемь"?
Боря ничего не понимал, и его опять стало трясти.
- А что это за кнопка?
- А ты прочитай.
- Где?
- А вот здесь есть "Инструкция". Отодвинь дощечку и прочитай.- Костик
показал на боковую стенку приборчика.
Боря, оглушённый случившимся, неуклюже вертел в руках приборчик и плохо
понимал брата. Костик взял из его рук приборчик, привычно, точно делал это
не один раз, нажал большим пальцем его стенку, тонкая щёчка приборчика
поехала вперёд, и Костик извлёк изнутри аккуратно сложенный листок
прозрачной бумаги. Развернул.
- Читай.
Боря поднёс листок к глазам и стал читать:
ИНСТРУКЦИЯ
по эксплуатации ЭМЧ-1 - экспериментального микрогенератора чувств. Кнопки
на пульте управления генератора обозначают:
1 - Страх 7 - Мужество
2 - Жадность 8 - Благородство
3 - Глупость 9 - Доброта
4 - Лень 10 - Ум
5 - Ненависть 11 - Юмор
6 - Радость 12 - Трудолюбие
Х - уничтожение ЭМЧ-1.
Буквы на циферблате обозначают продолжительность действия генератора: О -
нерабочее положение, Ч - час, Д - день, М - месяц, Г - год, Н - навсегда.
Рычаг под циферблатом - включение и выключение микрогенератора.
Работа с ЭМЧ-1 требует крайней осторожности и добросовестности, нажимать
кнопки с недостойными целями строжайше запрещено.
- Слушай,-спросил Боря, обмирая,-неужели всё это правда?
- Да,- сказал Костик.
"А я... Я нажимал кнопки с недостойными целями? - неожиданно подумал
Боря.- Кажется, нет... Но ведь я хотел с помощью приборчика получить лодку и
лайнер, хотел использовать в собственных целях его мощь, которой нельзя
сопротивляться, и при этом иногда страдал не только Глеб, а и хорошие люди.
Но и на Глеба, наверно, нельзя было наставлять его, а если и можно было, то
очень осторожно, во всех тонкостях зная устройство приборчика, понимая его
действие... Нет, если уж говорить напрямую, цели мои были не очень достойны,
и, на-верно, поэтому приборчик и погиб..."
- Слушай, Костик,- спросил Боря,- значит, -кнопка с цифрой "восемь"
-Благородство?
- Да. А что?
- А то, что эта кнопка была нажата на генераторе и Хитрый глаз направлен
на тебя в тот последний вечер...
- Так вот потому-то я взял его!-сказал Костик.- Ну не мог я не взять его,
не мог! Ведь всю ночь приборчик приказывал мне: "Возьми, возьми меня, ведь я
работаю впустую".
- Значит, ты стащил приборчик из благородства?
- Выходит.- Костик уткнул глаза в одеяло.
- А как ты об этом догадался?
- Гена как-то учуял и велел мне понаблюдать за тобой, ну, а потом, когда
я взял приборчик, он исследовал его у себя, нашёл "Инструкцию", испытал,
нарисовал какую-то схему...
- И велел тебе подействовать на меня Хитрым глазом?
- Ну не велел... Сказал, что было бы очень хорошо, очень важно...
- И какую же кнопку он нажал?
- Кнопку с цифрой "девять".
- Доброту?
- Да.
- И от этой кнопки я стал такой, что все обратили на меня внимание?
Костик кивнул:
- Геннадий сказал, что люди, делающие добро, даже внешне становятся
красивыми...
Боря молчал. Подавленно. Убито. Он не мог даже вообразить, что было в его
руках! Какая вещь! И как неправильно вёл он себя... Эх, если б он раньше
узнал про эту "Инструкцию"... Теперь ведь так всё ясно: и почему при нажатии
кнопки с цифрой "1" все его так боялись и вставали дыбом волосы,- от Страха;
и почему при нажатии кнопки с цифрой "2" все вокруг стали такими мелочными и
скупыми и непрерывно проверяли свои карманы,- от Жадности; и почему толпой
длинноухих бежали ребята на пруд и даже Гена позабыл, как правильно пустить
подводную лодку,-от Глупости (кнопка "З"), И только из чувства Ненависти,
которое приборчик внушил окружающим (кнопка "5"), лез в драку Костик и едва
не ударил его отец... А кнопка "6" - это ведь Радость! Радость, когда люди,
не чувствуя под собой ног, отрывались от земли...
Как теперь всё понятно! А кнопки с цифрами "7" и "8"-это же Мужество и
Благородство! Выходит, он мог навечно сделать благородным даже Попку-дурака
- Глеба, а Стасика - мужественным, Андрея - более мягким и терпимым... И
всем-всем другим мог дать то, чего им не хватало,- а всем чего-то не
хватало! Навсегда дать, стоило только стрелку на циферблате поставить на
букву "Н"...
Мог, а не дал!
И всё потому, что вне себя от волнения нажал он эту кнопку с крестиком и
погубил приборчик- странный, удивительный, волшебный!
Чего только не было с Борей в эти дни! Как колотилось его сердце от
страха и восторга! Сколько неожиданных мыслей приходило на ум, сколько
чувств распирало его! Прошли, навсегда прошли эти семь дней, и каких семь
дней!
Семь дней чудес!
Что ж теперь делать? Может, Гена исправит приборчик?
Нет... Перегорел его живой, его мудрый и опасный Хитрый глаз, и ничего
теперь не сделаешь... Ничего!
Конец теперь всем его надеждам... Конец! Конец!
КОНЕЦ? НЕТ, НАЧАЛО!
Боря вскочил, закричал и хотел уже стукнуть Костика-почему не предупредил
его про "Инструкцию" ! Но даже руки вскинуть не сумел - не поднималась;
хотел поддать ему коленцем - нога и с места не сдвинулась. И в сердце его
вдруг растаяла, исчезла, точно и не было её, вся досада. Вся обида и боль.
"Ох и трудно будет теперь жить! -подумал Боря.- И не обмани никого, и не
ударь, и жалей всех, и помогай, будь всегда добрым, отважным,
справедливым..."
И все это оттого, что приборчик подействовал на него, оттого, что он так
много нового понял за эти дни...
Может, скоро пройдёт его действие?
Однако минул час, и два, и пять, а ничего не изменилось.
Но хуже ему от этого не стало. Где там хуже! Ему было легко и радостно.
Уже вечером позвонил телефон, и Боря бросился в коридор.
- Да, я вас слушаю.
В трубке, где-то совсем близко, задышал низкий голос Александры
Александровны:
- Это я, Боря...
- Да-да. Как вы себя чувствуете? Надо что-нибудь сделать?
- Спасибо, Борис, ничего... Как твои дела?
- Мои? - Боря даже на миг растерялся.- Как всегда... Обыкновенно...
Спасибо... А что?
- Да я просто так... Просто так.
Боря не на шутку встревожился: стала бы она звонить просто так!
- А с сердцем ничего? - спросил он.- Не жмёт, как вчера?
- Нет, Борис, всё в порядке,-бодро ответила Трубка, но голос в ней был
такой грустный, такой надтреснутый, что Боря не знал, как и быть, что
делать. Наверно, ей сейчас было очень грустно, очень одиноко-всё ещё нет
письма или что-то другое,- а на свете не должно быть людей - ни одного
человека! - которому было бы грустно, или одиноко, или очень больно,
которого прошибал бы страх, который хотел бы унизить, побить или обмануть
другого, у которого не хватило бы мужества драться за справедливость, за
честь и за правду...
- Александра Александровна,-сказал Боря,- можно прийти к вам сейчас?
И Боря, забыв обо всём, ринулся к ней. И уже у лифта, нажав кнопку вызова
- она вспыхнула красным светом,-покосился па Наташкину дверь, и сердце его
внезапно сдавилось от счастья. Да, погиб Хитрый глаз, сгорел, испепелился
жаль его, очень жаль, но ведь не напрасно нашёл он его... Впереди так много
прекрасного: и дружба с Наташкой, и работа с Геной, и споры с Андреем, и
встречи с Александрой Александровной, и улыбки отца, и блеск маминых глаз, и
острые дальние звёзды в небе, и чистый весенний ветер, и огромный шумный
город, полный людей...
Закладка в соц.сетях
