Жанр: Боевик
Иллюзии скорпионов
...то
думал, что вы знакомы с местной обстановкой.
- Что ты имеешь в виду? - спросил Ардисон.
- Только одно: у вас от силы тридцать процентов шансов, что кто-то
обнаружит ее и сообщит вам, будь то официальные власти или частное лицо. Если
кто-то все-таки ее обнаружит, то он не помчится со всех ног к вам, а пойдет к
этой женщине, и несколько тысяч долларов заставят его молчать. Вы долго не были
здесь, парни, и это вам уже не волшебная страна Оз. Здесь повсюду царит нищета.
- А как бы ты поступил? - поинтересовался Кук.
- Так, как и вам следует поступить, - ответил Тайрел. - Вы сказали, что она
должна обратиться в один из банков, вот за это и надо ухватиться. Незнакомцам
здесь могут передать крупную сумму денег только при личной встрече. Надо
сосредоточиться на островах, где имеются банки, и это сократит их количество до
двадцати или двадцати пяти. Почти на всех из них вы оба бывали. Заинтересуйте
своих осведомителей крупной суммой денег, и вообще здесь гораздо эффективнее
действовать через черный ход, чем по официальным каналам. Удивляюсь, что должен
объяснять вам это.
- Не могу отрицать разумность твоих слов, старина, но боюсь, что у нас нет
времени. В Париже считают, что она пробудет здесь минимум две недели, Лондон
называет меньший срок - пять, максимум восемь дней.
- Значит, вы только начинаете охоту, но темп потерян, и она может
ускользнуть из вашей сети.
- Совсем не обязательно, - заметил Ришелье.
- За стратегию операции отвечает Лондон, - пояснил Кук, - но во внимание
принята и коррупция, о которой ты упоминал. Поэтому правительства
Великобритании, Франции и Соединенных Штатов - каждое назначило премию в миллион
долларов за информацию, которая может помочь в поимке Бажарат и ее спутника. А
за сокрытие подобной информации последует строжайшее наказание.
Хоторн присвистнул.
- Вот это да! Значит, можно получить или три миллиона долларов, или пулю в
голову в укромном местечке.
- Совершенно верно, - согласился с ним ветеран МИ-6.
- Вы, наверное, позаимствовали подобный метод у НКВД. Даже КГБ действует не
так сурово.
- Вовсе нет. Это очень древний и довольно эффективный метод.
- Время не ждет, Тайрел, - напомнил Ардисон. - Нам надо спешить.
- Когда было разослано их описание? Кук взглянул на часы.
- Примерно шесть часов назад, в пять утра по Гринвичу.
- Где находится штаб операции?
- Временно на Тауэр-стрит в Лондоне.
- Это МИ-6, - констатировал Хоторн.
- Послушай, Тайрел, - сказал Кук, - нам бы следовало обсудить кое-какие
условия. Или можно считать, что просто забота о стабильности в мире заставила
тебя принять наше предложение?
- Нет, так считать нельзя. Меня совершенно не заботят все эти ослы, которые
правят миром. Хотите, чтобы я помог, тогда платите. И независимо от исхода
операций вы заплатите мне вперед.
- Это не совсем по правилам, парень...
- А я с вами не в крикет играю. Вам это интересно, а мне скучно... Чтобы
дела у нас с братом пошли хорошо, нам требуются еще две яхты, но хорошие, класса
А. Одна такая яхта стоит семьсот пятьдесят тысяч, итого - полтора миллиона.
Завтра с утра они должны лежать на моем счету в банке на Сент-Томасе.
- А не слишком ли дорого?
- Разве? Но вы же готовы уплатить три миллиона долларов человеку, который
предоставит информацию о Бажарат и юноше? Так что давай не будем, Джеффри. Или
вы платите, или завтра в десять утра я отплываю на Тортолу.
- Ты просто самонадеянный сукин сын, Хоторн.
- Тогда забудем наш разговор, и я отдаю швартовы.
- Ты же знаешь, что я не могу этого допустить. Однако мне хотелось бы
знать, стоишь ли ты этих денег.
- Ты этого не узнаешь, пока не заплатишь, так ведь?
ЦРУ, Лэнгли, штат Вирджиния
Седовласый Реймонд Джиллетт, директор ЦРУ, смотрел на сидящего перед его
столом офицера в морской форме. В этом взгляде смешались и невольное уважение, и
неприязнь.
- МИ-6 с помощью Второго бюро сделала то, чего не смогли сделать вы,
капитан, - тихо произнес директор. - Они завербовали Хоторна.
- Мы тоже пытались сделать это, - ответил капитан Генри Стивенс, шеф
военно-морской разведки. В его резком ответе отнюдь не прозвучали извинительные
нотки. Стройная фигура пятидесятилетнего капитана выпрямилась в кресле, как
будто он хотел этим подчеркнуть свое физическое превосходство над тучным
директором ЦРУ. - Хоторн всегда был глупцом, не признающим факты. Проще говоря,
он просто дурак. Он не поверил неопровержимым доказательствам, которые мы ему
предоставили.
- Доказательством того, что его жена-шведка была агентом или, по крайней
мере, платным информатором Советов?
- Совершенно верно.
- А чьи это доказательства?
- Наши. Все подтверждено документами.
- Откуда эти документы?
- От местных агентов, они собирали материал.
- И в Амстердаме это не вызвало сомнений?
- Нет.
- Я читал это дело.
- Тогда вы должны были заметить, что факты неоспоримы. Эта женщина была под
постоянным наблюдением... Через два месяца после знакомства с офицером военноморской
разведки она выходит за него замуж! Вы же видели на фотографиях, как она
ночью проникает через черный ход в русское посольство, и таких случаев было
зафиксировано одиннадцать! Что вам еще нужно?
- Я думаю о перепроверке, возможно, вместе с нами.
- Это могут сделать компьютеры, обслуживающие тайные операции.
- Не всегда. Если вы этого не знаете, то вас следует разжаловать до
матроса, или какое там у вас самое низкое звание?
- Не собираюсь выслушивать это от штатского человека.
- Лучше вам выслушать это от меня, от того, кто уважает ваши другие
достоинства... А то, не ровен час, можете предстать перед судом - гражданским
или военным. Так оно и будет, если вы сумеете прожить сутки после того, как
Хоторн узнает правду.
- Черт побери, о чем вы говорите?
- Я прочитал наше досье на жену Хоторна.
- Ну и что?
- Вы распустили слух, и все ваши помощники в Амстердаме в один голос
заявили, что жена Хоторна, переводчица, имеющая высший допуск, работает на
Москву. Из уст в уста передавались слова о том, что Ингрид Хоторн предала НАТО и
постоянно контактирует с Советами. Это было похоже на заигранную пластинку, все
время звучала одна и та же фраза.
- Но это была правда!
- Это была фальшивка, капитан. Она работала на нас.
- Да вы с ума сошли! Я не верю вам!
- Почитайте наше досье... Я собрал воедино все факты и понял, что вы решили
умыть руки, а потому пустили в ход другую ложь, которая случайно оказалась
правдой, фатальной правдой. Вы сообщили своим доверенным агентам, связанным с
КГБ, что миссис Хоторн является агентом-двойником, что ее замужество было
настоящим, а не просто прикрытием, как об этом думал КГБ. И они убили ее, утопив
в канале. Мы потеряли очень важного агента в стане противника, а Хоторн потерял
жену.
- О Боже! - Стивенс ерзал в кресле, его тело нервно подергивалось. - Черт
побери, но почему же никто не иинформировал нас об этом! - Он внезапно замолчал
и уставился на директора, сверля его взглядом. - Подождите! Если то, что вы
сказали, правда, то почему она никогда не говорила об этом Хоторну?
- Мы можем только предполагать. Они занимались одним делом, она знала о
нем, а он о ней не знал. А если бы знал, то обязательно заставил бы все бросить,
понимая, насколько это рискованно.
- Но как же она посмела не сказать ему?
- Возможно, сыграло роль скандинавское самообладание. Понаблюдайте за их
теннисистами. Дело в том, что Ингрид не могла бросить свое дело. Ее отец погиб в
сибирском лагере, он был арестован в Риге как антисоветский активист, когда
девушка была еще совсем юной. Она поменяла имя, изменила биографию, выучила
русский, как, впрочем, французский и английский, и стала работать на нас в
Гааге.
- В нашем досье об этом не было ни слова!
- Но вы могли бы выяснить это, если бы сняли телефонную трубку перед тем,
как принять решение. Данные на нее не были занесены в компьютер.
- Проклятье! Кому же вообще можно доверять?
- Может быть, именно поэтому я и сижу в этом кресле, молодой человек, -
сказал Джиллетт. В его прищуренных сверкающих глазах одновременно можно было
прочесть и презрение и понимание. - Я уже довольно дряхлый старик, работал в
армейской разведке, прошел Вьетнам, где все было настолько грязно и
отвратительно, что за мной закрепилась ужасная репутация, которой я не
заслуживаю... Хотя, с другой стороны, может быть, меня и следовало бы отдать под
трибунал. Я знаю, через что прошли вы, капитан, хотя это не извиняет ни вас, ни
меня. И все же я думаю, что вам следует знать правду.
- Но если у вас в душе творится такое, то почему вы зажимаетесь этой
работой?
- Вы назвали меня штатским человеком, и тут вы попали в точку. Я очень
богатый штатский человек, заработал кучу денег - причем во многом благодаря
своей незаслуженной репутации. Поэтому когда я был назначен на эту должность, то
решил, что настало время возвращать долги, Я стараюсь хоть как-то улучшить дела
в этой важной области правительственной политики... Может быть, даже исправить
ошибки прошлого.
- Вы говорите о своих ошибках, так почему же вы считаете себя достаточно
опытным для этой работы?
- Именно из-за этих ошибок. Вот, например, я не думаю, что вы снова
повторите промах, имевший место в отношении Ингрид Хоторн.
- Но это не мой промах! Вы же только что сказали, что данные на нее не были
внесены в компьютер!
- Как и еще на сто человек. Что вы об этом думаете?
- Я считаю, что это дурно пахнет.
- Но в это число включены и несколько десятков ваших агентов.
- Это было до моего прихода на эту должность, - резко ответил Стивенс. -
Система не может работать, если ею пренебрегают. В компьютерах существуют
специальные средства защиты файлов.
- Только не рассказывайте этого тем, кто влез в компьютерную сеть
Пентагона. Они могут не поверить вам.
- Один шанс на миллион!
- Примерно как у сперматозоида оплодотворить яйцеклетку. И зарождается
жизнь. А вы одну из таких жизней оборвали, капитан.
- Черт бы вас побрал...
- Успокойтесь, - сказал директор ЦРУ, поднимая руки. - Информация не пойдет
дальше этого кабинета. Чтобы вы знали, я тоже совершил подобную ошибку во
Вьетнаме, но это также останется между нами.
- Мы закончили?
- Еще нет. Приказывать вам я не могу, но советую связаться с Хоторном и
предоставить ему всю необходимую помощь.
- Он не станет разговаривать со мной, - медленно и спокойно произнес
капитан. - Я несколько раз пытался связаться с ним по телефону, но всякий раз,
когда он обнаруживал, что это звоню я, он без единого слова вешал трубку.
- Но он говорил с кем-то из ваших, и это подтверждает МИ-6. Во время беседы
на острове Верджин-Горда Хоторн сказал их агенту Куку, что знает и о Бажарат, и
об усилении охраны президента. Если вы ему этого не говорили, тогда кто?
- Я представляю себе, откуда у него эта информация, - неохотно ответил
Стивенс. - После того как мне не удалось связаться с этим ублюдком, я попросил
нескольких своих людей, которые знакомы с Хоторном, поговорить с ним и объяснить
ситуацию. Они и рассказали все Таю.
- Таю?
- Мы знакомы с ним не очень близко, но нам случалось вместе выпивать. Моя
жена работала в посольстве в Амстердаме, и они с Таем были друзьями.
- Он подозревал вас в убийстве своей жены?
- Я показал ему фотографии, но поклялся, что мы не имеем отношения к ее
смерти... Мы ведь и на самом деле не имели.
- Но вы-то лично имели.
- Этого он знать не мог, а кроме того, русские оставили там свой знак, как
бы предупреждая остальных.
- Но ведь у всех нас развита интуиция, не так ли?
- Что вы хотите от меня, господин директор? Мне не хочется продолжать этот
разговор.
- Так как англичанам все-таки удалось завербовать Хоторна, проведите
немедленно штабное совещание и решите, какую сможете оказать помощь. - Директор
ЦРУ наклонился над столом и что-то написал на листке. - Взаимодействуйте с МИ-6
и Вторым бюро, вот имена людей, с которыми вы должны держать связь. Только с
ними и только через шифратор. - Директор протянул капитану листок.
- Сразу займусь этим, - сказал капитан, прочитав имена. - Какое кодовое
наименование операции?
- "Кровавая девочка", но это только для закрытой связи.
- А вы знаете, - заметил Стивенс, поднимаясь из кресла и пряча листок в
карман, - мне кажется, что мы перестраховываемся. Мы ведь пережили уже с десяток
таких чрезвычайных положений. Команды боевиков, засылаемые с Ближнего Востока,
психопаты, пытающиеся застрелить в аэропорту кого-нибудь из высокопоставленных
лиц, сумасшедшие, подбрасывающие идиотские письма, - все это на 99, 9 процента
всегда оказывалось чепухой. И вдруг в поле нашего зрения попадает одинокая
женщина, путешествующая с юношей, и тут же летит сигнал тревоги из Иерусалима в
Вашингтон, во все колокола бьют в Лондоне и Париже. Не кажется ли вам, что мы
несколько перебарщиваем?
- Вы внимательно изучили информацию, которую я получил из Лондона и передал
вам? - спросил директор ЦРУ.
- Очень внимательно. Я ничего не читаю поверхностно. Она психопатка по всем
параметрам Фрейда и, безусловно, охвачена навязчивой идеей. Но это не превращает
ее в суперамазонку.
- А она и не является таковой. Крупная фигура - более легкая цель, потому
что всегда на виду. А Бажарат может быть и скромной девушкой из провинциального
американского городка, и глупенькой манекенщицей из Парижа, и застенчивой
служащей израильской армии. Она не возглавляет атаки, а дирижирует ими, и здесь
она по-своему гениальна. Она создает различные ситуации, в ходе которых бросает
своих боевиков на заранее намеченные цели. Если бы она была американкой и имела
другой склад ума, то, возможно, сидела бы в моем кресле.
- Могу я спросить?.. - Моряк тяжело дышал, лицо его покраснело, кровь
прилила к голове. - То, что я сделал... О Боже, то, что я сделал... Вы сказали,
что это останется между нами.
- Так оно и будет.
- Господи, ну почему я сделал это? - Глаза Стивенса затуманились, его
трясло. - Я убил жену Тая...
- Перестаньте, капитан Стивенс. К сожалению, вам придется жить с этой ношей
до конца своих дней... как живу уже я более тридцати лет. Это наш крест.
Брат Тайрела Марк Антоним Хоторн - Марк-бой, как это звучало на языке
Карибских островов, - прилетел на Верджин-Горду, чтобы отправиться в море вместо
брата. В некоторых отношениях Марк Хоторн действительно был младшим братом, он
был немного выше довольно рослого Тайрела, стройнее, его даже можно было назвать
худым. Внешне он походил на брата, но на лице у него отсутствовали морщины и
глаза не были такими безучастными, как у старшего, умудренного опытом. Марк был
на пять лет моложе, но своими рассуждениями часто ставил в тупик Тайрела.
Солнце садилось, они стояли на пустынном причале.
- Послушай, Тай, - решительно произнес Марк, - ты ведь порвал со всей этой
мурой! Ты не можешь снова вернуться к ним, я тебе не позволю!
- Хотел бы я, чтобы ты мог остановить меня, братишка, но ты не сможешь.
- Черт побери, да в чем же дело? - Марк понизил голос и произнес, словно
заклинание:
- Моряк всегда остается моряком! Ты можешь объяснить свой поступок?
- Вовсе нет. Просто я смогу сделать то, чего не смогут они. Кук и Ардисон
летали над этими островами, а я плавал в этих водах. Я знаю каждый проход,
каждый клочок суши, отмеченный или не отмеченный на карте, а еще я могу очень
многих чиновников подкупить за доллар. Или за пятьдесят долларов.
- И все-таки, ради Бога, почему?
- Точно не знаю, Марк, но, может быть, из-за слов Кука. Он сказал, что
сейчас совсем другие враги, не те, которых мы знали раньше. Новая категория
бешеных фанатиков, желающих уничтожить всех, кто, по их мнению, выбросил их на
помойку.
- Возможно, что с социально-экономической точки зрения это и верно, но я
повторяю: почему ты ввязался в это?
- Я же сказал тебе, я могу сделать то, чего не смогут они.
- Это не ответ, это полуоправдание самовлюбленной личности.
- Ну, хорошо, брат-академик, я постараюсь объяснить. Ингрид убили, и тому
была причина. Возможно, я никогда не выясню какая. Но нельзя было жить с такой
женщиной, как она, не зная о том, что она пытается остановить насилие. Скажу
тебе честно, я не знаю, на чьей стороне она была, но я точно знаю, что она
хотела мира. Я держал ее в объятиях, а она плакала, повторяя: "Почему нельзя
остановить это? Почему нельзя остановить жестокость?" Потом, когда мне сообщили,
что она была советским агентом... Ладно, я до сих пор не могу поверить в это, но
если даже и была, Значит, у нее были для этого веские причины. Она действительно
хотела мира, она была моей женой, я любил ее, я она не могла лгать мне, когда я
держал ее в объятиях.
Наступила тишина, потом Марк мягко произнес:
- Я не претендую на понимание того мира, в котором ты жил. Бог свидетель: я
далек от него. И все-таки я спрашиваю тебя: почему ты снова возвращаешься туда?
- Потому что есть люди, представляющие силу, еще неподвластную нашему
пониманию, и эту силу надо остановить. И если я смогу помочь остановить ее,
тотему что знаком с этими грязными играми, то, может быть, когда-нибудь мне
будет легче думать об Ингрид. Ведь ее и убили эти грязные игры.
- Ты обладаешь даром убеждения, Тай.
- Я рад, что ты согласен со мной. - Хоторн посмотрел на брата и легонько
хлопнул его по плечу. - На следующей неделе ты будешь занят делами, одно из
которых - подбор двух новеньких яхт класса А. Если вдруг отыщешь за подходящую
цену, а меня в это время не будет, то заключай сделку.
- А на какие шиши?
- Завтра утром деньги поступят в наш банк на Сент-Томасе. Эту любезность
нам оказывают моя временные работодатели,
- Я рад, что ты совмещаешь идеализм с практичностью.
- Они должны мне, и даже больше, чем смогут когда-нибудь заплатить.
- Кстати, как быть со вторым капитаном? У нас два контракта на следующий
понедельник.
- Я звонил Барби, она поможет. Все равно ее яхта все еще в ремонте после
урагана.
- Тай, ты же знаешь, что пассажиры не очень хорошо относятся к женщинамкапитанам!
- Скажи ей, пусть продолжает поступать как обычно, когда ее пассажиры
обнаруживают, что "Б. Пейс" - это не Брюс или Бен, а Барбара. Когда все
поднимаются на борт, она демонстрирует свою силу и колотит стюарда.
- Но она всегда платит ему за причиненные побои.
- Ну и заплати, мы теперь богатые.
Внезапно послышался шум автомобильного двигателя, а затем визг тормозов со
стоянки, расположенной рядом с причалом. Донеслись приглушенные голоса Кука и
Ардисона, которые кричали что-то Марти и Мики, работавшим в мастерской яхтклуба.
Через минуту англичанин и француз торопливо направились к причалу.
- Что-то случилось, - спокойно произнес Тайрел.
- Есть новости! - крикнул Джеффри Кук, тяжело дыша. - Мы прибыли прямо из
правительственной резиденции... Привет, Марк, извини, но нам надо поговорить с
твоим братом наедине. - Англичанин повел Хоторна в дальний конец причала.
Ришелье следовал за ними.
- Успокойся, - сказал Хоторн, - переведи дыхание и не торопись.
- Нет времени, - ответил Ардисон, - мы получили четыре сообщения, и в
каждом нас извещают, что видели женщину и юношу.
- На одном и том же острове?
- Нет, на трех разных, черт бы их побрал! - заявил Кук. - И на каждом из
них есть международный банк.
- Значит, два сообщения были с одного острова?
- Санта-Крус, Кристианстед. Самолет ожидает нас на аэродроме. Я возьму на
себя Санта-Крус.
- Зачем? - сердито возразил Хоторн. - Не хочу обижать тебя, Джефф, но я
моложе и явно в лучшей форме. Оставь Санта-Крус мне.
- Но ведь ты не видел фотографии!
- Судя по твоим рассказам, на них изображены три разные женщины. Так что
какая польза от этих фотографий?
- Как у тебя все просто, Тайрел. Но ведь есть небольшой шанс, что на одном
из снимков именно она. Нет, мы не можем их игнорировать.
- Передай их мне.
- Фотографии должен доставить курьер, Верджин-Горда не входит в маршрут
секретной почты. Но завтра прямо с утра Второе бюро организует их доставку с
дипломатической почтой с Мартиники.
- Нам нельзя терять время, - напомнил Ардисон.
- Я сообщу тебе имена наших источников, Тайрел, - подвел итог беседе Кук. -
Ты полетишь на Сен-Бартельми, а Жак возьмет на себя Ангилью.
Хоторн проснулся на узкой кровати в гостинице острова СенБартельми, все еще
злой на Кука за то, что тот направил его в наименее перспективное место. Местный
источник, с которым Хоторн связался через начальника службы безопасности
острова, оказался знакомым осведомителем, который крутился среди торговцев
наркотиками. Этот проходимец потребовал награду в три миллиона долларов. А видел
он пожилую немку в сопровождении юного внука, высаживавшихся с катера на
подводных крыльях, пришедшего с Сен-Мартена. Вот с этими ненадежными сведениями
он и явился за наградой. Однако были наведены справки и выяснилось, что немка -
вполне добропорядочная женщина, которая не одобряет вульгарного образа жизни
своей дочери и поэтому, забрав с собой внука, отправилась в поездку по островам.
- Черт побери! - рявкнул Хоторн и потянулся к телефону, чтобы заказать чтонибудь
на завтрак, если его вообще подавали в этой гостинице.
Тайрел шатался по улицам, убивая время. Позже он собирался взять такси,
отправиться в аэропорт и вылететь назад на Горду. Делать ему больше было нечего,
кроме как бродить по острову. Он не любил сидеть в одиночестве в гостинице,
потому что номер напоминал ему одиночную камеру в тюрьме, где человека очень
быстро начинает раздражать собственное общество.
И вдруг случилось невероятное. В пятидесяти футах впереди по направлению ко
входу в "Бэнк оф Скотленд" улицу переходила женщина, которая спасла его разум, а
может быть, и жизнь. Она была еще более прекрасной, если это вообще было
возможно. Длинные волосы обрамляли красивое загорелое лицо. Она шла походкой
уверенной в себе парижанки, которая никогда не снизойдет до кокетства с
незнакомцами. Все мгновенно всплыло в памяти, и он уже не мог сдержать себя.
- Доминик! - крикнул он и, расталкивая людей, бросился к женщине, которую
не видел так давно, очень давно. Она обернулась на крик, ее лицо озарила
радостная улыбка. Они обнялись, сжав друг друга в объятиях, воскрешая в памяти
тепло и нежность друг друга.
- Мне сказали, что ты вернулась в Париж!
- Я так и сделала, дорогой. Надо было устраивать свою жизнь.
- И ни единого слова, письма, даже звонка. Я сходил с ума!
- Я понимала, что все равно не смогу заменить тебе Ингрид.
- Разве ты не знала, что мне очень хотелось этого?
- Но у нас с тобой разные миры, любимый. Твоя жизнь здесь, а моя в Европе.
На мне лежат определенные обязательства, которых нет у тебя, Тай. Я пыталась
объяснить тебе это.
- Да, я что-то помню. Спасение детей. Помощь Судану... Еще две-три какие-то
акции.
- Я упустила очень много времени, гораздо больше, чем провела с тобой.
Некоторые дела нашей организации пришли в упадок, а те правительства, к которым
мы обращались, отказали нам в помощи. Но теперь, когда министерство иностранных
дел Франции твердо поддерживает нас, стало гораздо легче.
- Каким образом?
- В прошлом году в Эфиопии...
Она говорила о своих удачных гуманитарных миссиях, о том, как приходилось
преодолевать бюрократические барьеры, и ее природный энтузиазм освещал и
согревал все, что ее окружало. Большие, теплые глаза были такими живыми, а лицо
чрезвычайно выразительным, она жила безграничной верой и надеждой.
- ...И ты понимаешь, мы отправили туда двадцать восемь грузовиков
продовольствия! Ты не представляешь, что мы испытали, увидев жителей, а особенно
детей, страдающих от голода, стариков, почти уже совсем потерявших надежду!
Никогда не думала, что заплачу от счастья... а теперь налажено регулярное
снабжение, и мы стараемся распространять его повсюду, пока в силах надавить на
них.
- Надавить? На кого?
- Ну, понимаешь, дорогой, мы пугаем тех, кто препятствует нам, но вполне
корректно, конечно, предъявляя наши документы. Официальные документы Республики
Франция - это вам не игрушка! - Доминик простодушно улыбнулась, глаза ее сияли.
Он так любил ее. Он не мог снова потерять ее.
- Пойдем выпьем чего-нибудь, - предложил Хоторн.
- О да, с удовольствием! Я так хочу поговорить с тобой, Тай. Я ведь тоже
скучала без тебя. Правда, у меня назначена в банке встреча с адвокатом дяди, но
он может подождать.
- На этом чудесном острове все всегда опаздывают.
- Я позвоню ему оттуда, где мы будем.
Глава 4
Они сидели в открытом кафе, протянув друг другу руки через столик. Официант
принес Доминик чай со льдом, а Хоторну графинчик охлажденного белого вина.
- Почему ты исчезла? - спросил Тайрел.
- Я же говорила тебе, у меня были определенные обязательства.
- У нас с тобой могло бы быть одно общее - я имею в виду обязательство.
- Это-то и испугало меня, ты начал занимать слишком много места в моей
жизни.
- Ну и что? Я думал, ты чувствовала то же самое, что и я.
- Ты был слишком подавлен чувством собственной вины, Тай, начал спиваться,
и это подтверждали твои пассажиры. Ты просто стал немного сумасшедшим, потому
что не нес ни за кого и ни за что ответственности, а жил сам по себе. Не мог
простить себе того, что произошло.
- Но ведь так оно и было, разве нет?
- Ты уверен?
- Тебе хотелось быть не только сиделкой при мне, но я был слишком поглощен
собой и не понял этого. Мне очень жаль.
- Тай, ты был сильно травмирован и расстроен, я понимала это. Но, если бы я
думала так, как считаешь ты, мы не были бы с тобой вместе так долго. Почти два
года, дорогой.
- Не так уж это и долго.
- Да, наверное.
- А помнишь, как мы встретились впервые? - спросил Хоторн, нежно глядя ей в
глаза.
- Разве я могла бы забыть это? - Она мягко засмеялась и погладила его по
руке. - Я взяла напрокат лодку и поплыла на Сент-Томас, а когда лодка входила в
проход, которым мне подсказали воспользоваться, у меня возникли некоторые
трудности.
- Трудности? Да ты неслась на всех парусах, будто стремилась выиграть
какие-то гонки, напугала меня до смерти.
- Не знаю, насколько ты испуг
...Закладка в соц.сетях
