Жанр: Философия
Об усовершенствовании разума (сочинения)
...конченным
ввиду смерти философа. Состоит оно из XI глав, разбитых на параграфы,
а первая глава представлена в качестве введения. В работе
есть частые ссылки на "Этику", и это дает основание полагать,
что автор, видимо, думал опубликовать свой труд после "Этики"
как ее своеобразное продолжение и дополнение.
О понимании Спинозой связи этики и политики можно
судить из введения. Этическое касается природы человека как
отдельно взятого индивида с точки зрения особенностей, темперамента,
разума, чувства, воли и т.д., т.е. всего того комплекса,
который и можно назвать характером или нравом (это и есть одно
из значений латинского термина ethica, другое его значение -
наука о нравах), определяющим линию поведения каждого индивида
с естественной необходимостью. Особое место в комплексе
человеческих качеств, именуемом "нрав", занимает разум,
дающий возможность в какой-то мере управлять другими элементами
комплекса. Так называемое "политическое" касается
сферы совокупного, совместного бытия людей, когда общество
и государство рассматриваются как единое коллективное тело.
В таком случае политика - учение об успешном управлении
обществом на началах разума. Одну из причин неудач в деле
создания приемлемой политической науки Спиноза усматривает
в том, что философы не клали в основание политики реальную
человеческую природу, они только высмеивали ее, а на место
реальной ставили вымышленную природу человека, которой
нигде и никогда не было. Поэтому без правильного этического
учения не может быть и правильной политической теории
Оценка многих предшествующих учений как химерических или
утопических приводит Спинозу к скептическому выводу относительно
способности философов к управлению государством, что
идет вразрез с известным положением Платона о целесообразности
поручить философам бразды правления.
Принимая людей такими, какие они есть, и не строя никаких
иллюзий относительно возможности прихода к власти неких
праведников, Спиноза хочет рассмотреть в трактате общие условия,
которые всегда способны обеспечить процветание государства,
а также свободное и безопасное существование людей,
независимо от того, руководствуется конкретный правитель разумом
или аффектами, теми или иными мотивами.
Рассчитывая на возможность отдельной публикации трактата,
Спиноза решил для удобства читателя привести некоторые
принципиальные положения, развернутые более основательно в
"Этике" и "Богословско-политическом трактате". Мы здесь только
укажем на них. Это касается, прежде всего, его концепции
естественного права, права верховной власти и свободы.
Естественное право зиждется на законах природы человека.
а она такова, что люди скорее следуют слепым желаниям, чем
разуму. Степень правомочности каждого определяется силой
природы отдельной особи ("каждый человек имеет столько права,
сколько мощи"), однако не настолько, чтобы некто был
целиком лишен естественного права. Люди сохраняют его как в
том случае, когда мудрец опирается в своих поступках на разум,
так и тогда, когда невежда подчиняет свое поведение аффектам.
Нельзя не видеть в этой позиции проявления идей гуманизма и
равенства людей. В некоторой базисной плоскости, в условном
естественном состоянии люди равны, поступки каждого оправданы
его природой. В этом состоянии не существует преступного
поведения. Ограничения правомочности деяний касаются перехода
к общественному бытию и государству, но и они имеют
пределы: что не может быть запрещено, то необходимо должно
быть допущено, хотя бы от того часто и происходил бы вред -
так, как мы помним, ставился вопрос в "Богословско-политическом
трактате". Нельзя поэтому верховной власти возводить в
закон такие требования, которые невыполнимы по своей сути.
Не могу же я, говорит Спиноза, добиться того, чтобы мой стол
ел траву, хотя я и имею право располагать им. Точно так же и
государство, требуя подчинения от граждан, не может доводить
свое право до абсурда: заставлять, скажем, людей летать или
обязывать больного быть здоровым. "Все то, - делает вывод
856
автор, - к выполнению чего никто не может быть побужден
ни наградами, ни угрозами, не относится к праву государства".
К такого рода зонам, свободным от насилия властей, Спиноза
относит область мышления, печатного и устного суждения: "Дух,
поскольку он пользуется разумом, является своенравным, а не
подчиненным праву верховной власти". А поскольку это так. то
по отношению к государству тоже применимо понятие преступления,
если власть грешит, бездействуя тогда, когда этого требуют
"правила естественных вещей и прежде всего разума", или
действуя вопреки им.
Начиная с этого момента, у нас могут созреть вполне уместные
вопросы: как определить деяния государства как преступные, кто
знает истинный ход "естественных вещей" и как поступать с
государством, впавшим в грех "противоправности"? На первые два
вопроса ответы сходны: любой нормальный человек, полагаясь на
свой разум, здравый смысл, а то и просто на собственный опыт
самосохранения, легко определит угрожающее поведение верховной
власти относительно того, что люди полагают (на том же
основании) ходом вещей по их природе. Да и само государство
содержит в себе такой же инстинкт самосохранения, оно контролирует
собственные деяния по праву естественному, которое перешло
к государству с тех пор, как индивиды вступили в гражданское
состояние. Разумеется, и верховная власть может допускать ошибки,
когда она покидает почву разума, так же как и индивиды часто
поступают во вред себе. Природа едина и обща всем, потому и
пороки присущи и правителям и толпе. Но как же быть с государством,
склонным к порочному деянию? Спиноза здесь крайне
осторожен и больше склонен доверять государству ("верховной
власти"), чем мнению частных лиц. Лишь верховной власти принадлежит
право судить о поступках каждого, она вообще не обязана
считаться с кем-либо, кроме себя, не обязана и признавать что-либо
за добро или зло, кроме того, что она сама для себя считает за
таковое. В этом суть права государства по его природе.
И все же в трактате высказываются соображения автора
относительно возможности профилактики пороков со стороны
государства и даже борьбы с его недостатками. Как мы уже знаем,
Спиноза отдает предпочтение демократической форме правления,
но признает допустимыми монархию и аристократию, предлагая
меры для их усовершенствования в направлении обеспечивания
свободы граждан. Так, воля монарха ограничивается
правом, при царе должен быть создан совет, в котором важное
место занимают знатоки права. Предполагается сменяемость
членов совета, порядок их выборов, отчетность чиновников
перед советом. Судебная власть составляет самостоятельный
совет, отделенный от совета при царе. Число судей устанавливается
достаточно большим и нечетным, в самих судебных заседаниях
должна соблюдаться тайна голосования.
Говоря об аристократической форме правления, опирающейся
на совет как верховный коллективный орган, Спиноза подчеркивает
ее большую устойчивость, поскольку "цари смертны, советы,
напротив, вечны". Автор не оставляет без внимания и вопросы
собственности. Каждая форма правления опирается на наиболее
адекватные ей отношения собственности. Например, при монархии
имеет место государственная собственность на землю и недвижимость,
со сдачей гражданам полей и домов за ежегодный оброк. При
аристократии же поля надо не сдавать гражданам в аренду, а
продавать. В незавершенной работе мы не найдем указаний по
поводу совершенствования демократии, однако о ее достоинствах
можно судить по "Богословско-политическому трактату".
У современного читателя несомненный интерес вызовут не
столько устаревшие и во многом субъективные представления о
путях совершенствования известных Спинозе форм правления.
сколько его глубоко гуманистические идеи об устройстве общественной
жизни, обоснование идеалов равенства и свободы.
И сегодня вызывают симпатию многие мысли Спинозы касательно
способов управления, утверждения культа закона, уважения
права. Он выступает за такой способ осуществления власти,
когда людям кажется, что ими не руководят, а они просто живут
по своему усмотрению и свободному решению. Для этого надо
стремиться изыскивать меры, отвечающие народному характеру,
природе места, где живет народ, нужно заботиться о том, чтобы
подданные в большинстве случаев исполняли свой долг как бы
добровольно, а не по принуждению закона, т. е. отдавать предпочтение
не прямым, но косвенным методам управления. Можно,
до известной степени, разделить и неприятие Спинозой
излишнего увлечения привилегиями и почестями: "Рабам, а не
свободным назначают награды за добродетель". Он убежден, что
равенству и свободе наносится смертельный удар, как только
кому-то, известному своими заслугами, государственными законами
будут назначены особые почести.
Путь к прочности государства состоит в нерушимости однажды
правильно установленных законов, а законы - это душа
государства.
ЭТИКА
Предполагается, что работу над "Этикой" Спиноза начал в
конце 1662 г. и писал с перерывами до 1675 г. Попытки опубликовать
это сочинение оказались неудачными, и оно впервые увидело
свет в "Посмертных Сочинениях" философа в конце 1677 г.
"Этика" - основное произведение Спинозы, в которой систематически
изложено то, что он в некоторых других произведениях
называл не иначе как "нашей Философией", обещая в ней
развить более подробно те или иные идеи. "Этика" отличается
совершенно необычным способом изложения ("геометрическим
порядком доказательства"), нередко шокирующим современного
читателя, особенно не знакомого с "Основами философии Декарта",
где впервые был применен такой способ. Определения
сменяются аксиомами и постулатами, теоремами и леммами, к
ним присоединяются доказательства, королларии (добавления,
выводы) и схолии (примечания, пояснения к тексту), теоремы
разделены по частям и имеют строгую нумерацию, которую автор
постоянно использует для отсылки читателя к предыдущим положениям.
Что это, простая дань тогдашней интеллектуальной
моде или тайный умысел? Речь в книге идет о вещах метафизических,
т. е. философских, а к ним, как мы понимаем, менее
всего подходит математический метод изложения. Поскольку сам
Спиноза никаких исчерпывающих пояснений не давал, а мнения
исследователей на этот счет расходятся, то разумнее всего полагать,
что причин могло быть несколько. Главная среди них,
по-видимому, та, что автору надо было найти способ непосредственного
обращения к разуму читателя, минуя эмоциональную,
образно-метафорическую сторону общения, часто усугубляющую
непонимание основного текста. Так же как и "Краткий
трактат о Боге, человеке и его счастье", Спиноза рассматривал
"Этику" в качестве средства "философской терапии", как целительный
учебник мышления и жизни, когда чтение исцеляет
разум, приобщает к истине и направляет на верные поступки.
Складывается представление, что "Этика" - это сообщение
авторского разума, уже прошедшего школу выучки истиной,
читательскому разуму, ставшему на путь истины. В идеальном
исходе оба разума должны совпасть: один - счастливо опустошенный,
другой - вдохновенно наполненный. Как опытный
наставник, Спиноза предупреждает возможный отход читателя в
сторону от логики изложения, просит терпеливо продолжить путь
вместе до конца, когда сомнения развеются, а временные, побочные
ассоциации и вопросы, возникающие при чтении, утратят
актуальность.
К этому объяснению избранного Спинозой способа изложения
необходимо добавить и еще одно, тоже принципиально
важное. В предисловии к третьей части "Этики" автор пишет, что
некоторым покажется удивительным его намерение исследовать
человеческие пороки и глупости геометрическим путем и ввести
строгие доказательства в область вещей сомнительных. Но он
уверен, что законы природы, по которым все происходит, везде
и всегда одни и те же. а значит, и способ познания природы
вещей должен быть один и тот же. Поэтому и заключает далее
Спиноза: "Я буду рассматривать человеческие действия и влечения
точно так же, как если бы вопрос шел о линиях, поверхностях
и телах". Надо принять к сведению это объяснение, но это "как
если бы" свидетельствует и об определенной мере условности,
которую следует учитывать, желая разобраться в мотивах выбора
необычного способа изложения.
В системе спинозовской философии, построенной в форме
последовательных доказательств, значительное место занимают
определения исходных понятий. Важнейшие среди них - субстанция,
атрибуты и модусы. Субстанция (лат. substantia - сущность;
первооснова) - древнейшее понятие философии, имеющее
свою сложную историю как до Спинозы, так и после.
В "Этике" дается довольно размытое определение "субстанции" -
в силу ее крайней абстрактности, т. е. предельной общности -
как того, что существует само по себе, ни в чем, кроме себя не
нуждаясь, а следовательно, является "причиной самой себя".
Через иные наименования субстанция может быть представлена
как Бог, как вся природа. Субстанция, или Бог, или природа, -
вечна, бесконечна и свободна, т. к. существует и действует только
по необходимости своей собственной мощи.
Атрибут (лат. at-tributio - свойство) Спиноза определяет как
то, что составляет сущность субстанции. Атрибуты - существенные
свойства вечной и бесконечной субстанции, самостоятельные
относительно Друг друга, но не отделимые от субстанции.
Таких свойств у нее бесчисленное множество, однако Спиноза
говорит только о двух: протяжении и мышлении.
Модусы (лат. modus - мера, положение, способ) - это
состояния субстанции, то, что существует в другом и представляется
через это другое. Из теоремы 4 (ч. 1) следует, что модусы
связаны с субстанцией через атрибуты. Конкретные вещи с их
конкретными свойствами - модусы (модификации) бесконечных
атрибутов субстанции.
В схолии к теореме 29 (ч. 1) Спиноза называет Бога также
natura naturans (природа порождающая), т. е. то, что "существует
само в себе и представляется само через себя, иными словами,
такие атрибуты субстанции, которые выражают вечную и бесконечную
сущность, т. е. Бога, поскольку он рассматривается как
свободная причина". Мир вещей он называет natura naturata
(природа порожденная), т. е. то, что "вытекает из необходимости
природы Бога, иными словами, - каждого из его атрибутов, т. е.
все модусы атрибутов Бога, поскольку они рассматриваются
как вещи, которые существуют в Боге и без Бога не могут
ни существовать, ни быть представляемы". В системе "Этики"
это различение принципиально важно, поскольку когда имеют
обыкновение приводить известное выражение Спинозы "Deus
sive natura" ("Бог или природа"), то более точно это должно
означать "Deus sive natura naturans" (см. теорема 31, ч. 1). То есть.
такие модусы как ум, желание, любовь относятся к атрибуту
мышления и его модусам, а потому нельзя сказать, что Бог
задумал создать мир, пожелал это сделать и возлюбил свое
творение. Так мы непосредственно припишем Богу как субстанции
то, что характеризует модусы, т. е. природу сотворенную.
Что бы ни говорил нам Спиноза по поводу числа атрибутов
субстанции, он ведет речь о двух - протяжении и мышлении. За
"мышлением" как атрибутом тянется большой шлейф модусов:
все эмоции, страсти, чувства, мысли, идеи. Во второй части
проводится важное положение о совпадении порядка и связи
идей с порядком и связью вещей, в силу того, что под каким бы
атрибутом мы ни представляли природу, - они равноценны, т. к.
все атрибуты присущи одному и тому же (Богу, природе, субстанции),
иными словами, - "все в Боге" (см. теорему 7, ч. 2). Человек,
составляя единство протяженного тела и мыслящей души.
тоже модус атрибутов Бога. На указанных посылках строится
концепция познавательного процесса.
Ряду состояний человеческого тела строго соответствует ряд
идей души, а если на тело человека действуют внешние причины
(тела), то в душе имеются идеи и этих внешних тел. Чем в большее
число состояний попадает тело человека, тем больше в душе идей.
Все идеи, поскольку они причастны к Богу, являются истинными.
Признак ложности применим только к неадекватным и смутным
идеям, относящимся к единичным душам отдельных индивидов.
Таким образом, в абсолютном смысле нет различия между идеями
ложными и истинными, существуют только более адекватные или
менее адекватные идеи. Последнее положение получает подкрепление
в учении о трех родах познания (см. теоремы 40-42, ч. 2),
согласно которому только два последних (рациональное и интуитивное)
необходимо истинны. Всех людей на уровне второго и
третьего рода познания объединяет единый источник - общее в
вещах. "Существуют некоторые идеи или понятия, - замечает
Спиноза в королларии к теореме 38, ч. 2, - общие всем людям,
так как все тела имеют между собой нечто общее, что должно
быть всеми воспринимаемо адекватно, т. е. ясно и отчетливо". Одна
из форм неадекватности познания выражается в мнении людей
о наличии случайности. Самой природе разума, восходящему к
божественному атрибуту, свойственно видеть, что "необходимость
вещей есть сама необходимость вечной природы Бога" (теорема 44.
ч. 2). В конце второй части "Этики" следует обратить внимание на
промежуточные замечания Спинозы о пользе его учения.
Изложенные в первых двух частях общие теоретические
положения используются далее для анализа аффектов, оценки их
порабощающей силы и для обоснования пути к свободе человека
на путях применения разума. Адекватным и неадекватным идеям
соответствует активное или пассивное состояние души, с которым,
в силу совпадения порядка идей и порядка вещей, коррелирует
активность или пассивность тела. Но и в том, и другом
состоянии люди воспринимают свои действия как свободные,
хотя на самом деле неадекватному познанию отвечает несвобода.
Душа, имея адекватные или неадекватные идеи, в равной мере
стремится сохранять свое состояние (активности или пассивности).
Если стремление касается только души, то оно называется
волей, когда же относится к душе и телу вместе, то называется
влечением. Если влечение осознается, оно называется желанием.
Желание, удовольствие и неудовольствие - основные аффекты
(страсти), из которых берут начало все остальные. В случае
отрицательной роли аффектов (при пассивном состоянии души)
дело обстоит таким образом, что люди осознают только свои
желания и поступки, но не знают их причин. Из всего этого
следует, что для нас, знающих о подлинных причинах отрицательных
аффектов и негативных действий людей, должна быть
избрана позиция спокойного отношения к людям (не огорчаться,
не смеяться, но понимать). Такие оценки как "добро", "зло",
"совершенное", "несовершенное" (см. ч. 4) - лишь людские
предрассудки. Сами по себе вещи нейтральны по отношению к
оценкам людей. И все же Спиноза сохраняет эти названия,
именуя добром и совершенством все то, что полезно человеческой
природе. Освобождение от силы страстей автор видит в
ясном и отчетливом познании. Аффекты, соответствующие пассивному
состоянию и тем самым являющиеся противными нашей
природе, перестают нас порабощать, как только мы образуем
отчетливую идею этих аффектов. Такая идея лучше всего складывается
лишь на основе третьего рода познания, именно оно
минимизирует силу аффектов и ведет к слиянию человека с
Богом на основе познавательной любви. В этом состоит, по
Спинозе, наше спасение, блаженство или свобода.
Закладка в соц.сетях
