Жанр: Электронное издание
Глава 8
НАЦИОНАЛЬНЫЕ ГОСУДАРСТВА
И НАЦИОНАЛЬНАЯ ГОСУДАРСТВЕННОСТЬ
Современная отечественная наука основное внимание сосредоточил
а на исследовании причин, последствий и способов преодоления
российского кризиса. И это объяснимо: какое нам дело
до происходящего в мире, когда наше общество сталкивается с
острыми проблемами в экономике, политике и в сфере межэтнических
отношений? Мы не согласны с такой позицией. Практически
все, что сегодня происходит в России, - это проекция общемирового
кризиса. Попытаемся это доказать.
1. Кризис и переходный период:
анализ основных позиций
Первая массированная попытка по-новому определить соотношение
категорий "кризис" и "переходный период" была предпринят
а в конце 80-х - начале 90-х годов. Тогда же обозначились
три основные позиции по данной проблеме^.
Представители первой позиции полагали, что кризис и переходный
период совпадают во времени, а, преодолевая кризис,
общество одновременно решает и задачи переходного периода.
Поэтому исходя из того, что господствующие в бывшем СССР
общественные отношения были способны эффективно противостоять
любым преобразованиям, предлагалось пойти по пути революционного
преодоления устоявшейся за десятилетия практики
управления социально-экономическим развитием^.
Какие аргументы выдвигались против этой постановки?
Главным образом, они сводились к тому, что любая экономическ
ая система инерционна и потому не терпит революционных
трансформаций. Отсюда вытекало, что замена общественных
^В рассматриваемый период по существу никто (по объективным или
субъективным причинам) не сформулировал на этот счет четкой и последовательной
концепции. Работы содержали лишь достаточно абстрактные рассуждения.
Поэтому трудно сослаться не только на монографические исследования,
но и на серьезные научные статьи.
^По сути дела именно эта логика рассуждений была положена в основу модели
реформ, которую предлагали некоторые лидеры межреспубликанской
группы в Верховном Совете СССР.
отношений новыми, необходимость которой не вызывала сомнений,
должна осуществляться постепенно, ориентируясь на последов
ательное, поэтапное вытеснение первых вторыми. В противном
случае можно лишь углубить имеющиеся противоречия, доведя
их до уровня, который ни страна, ни население не в состоянии
будут разрешить.
Сторонники второй точки зрения постулировали, что кризис
и переходный период не совпадают во времени. Из этого вытекало,
что прежде чем решать задачи переходного периода, следует
стабилизировать социально-экономическую ситуацию и только
затем продвигаться по пути преобразований качественного хар
актера^.
Возражения: стабилизация положения в СССР означает стабилиз
ацию советской системы, социально-экономическая неэффективность
и недемократичность которой, собственно, и породили
кризис. А потому, приступая к практическому воплощению
рассматриваемой точки зрения, следует ясно отдавать себе отчет,
что после стабилизации обществу не миновать нового кризиса,
причем, возможно, гораздо более глубокого по сравнению с кризисом
конца 80-х - начала 90-х годов.
Приверженцы третьей позиции утверждали, что кризис и
переходный период хотя и совпадают во времени, но не полностью:
первый есть начало второго. Аргументировалось это тем,
что только после преодоления кризиса общество способно приступить
к решению качественно новых задач. Именно тогда, по
их мнению, начинается реальное ощутимое обновление общественных
отношений^.
Замечания были высказаны и в адрес данной точки зрения.
Отмечалось, что пока мы будем преодолевать кризис (для чего
требуется значительное время) и вырабатывать соответствующие
механизмы, исторический шанс окажется упущенным. Стран
а столь отстала от развитых государств и ее экономика столь
неэффективна, что следующая возможность может просто не
представиться. Кроме того, по мнению критиков третьей точки
зрения, не имело смысла "изобретать велосипед". Цивилизованному
миру давно и хорошо известен способ формирования высокопродуктивной
экономики - это рынок.
Наиболее слабыми были возражения против третьей позиции.
И это не случайно. Представители рассматриваемой пози^Эт
а позиция была выражена менее явно, нежели первая и третья. В том
же ВС СССР ее отстаивали те, кто пытался сориентировать союзный Центр на
реализацию модели по типу китайской.
^Приблизительно на таких рассуждениях, полагаем, строилась социальноэкономическ
ая политика, реализовывавшаяся правительством Н.И. Рыжкова.
ции и ее противники исходили из методологии вульгарного марксизм
а, на основе которой, в частности, долго и безуспешно велись
поиски закономерностей перехода от капитализма к коммунизму.
Что же до аргументации сторон, то она сводилась к дежурному
набору хорошо известных политэкономам аксиом.
Делался упор на то, что переходный период связан с созданием
предпосылок для перевода общества из одного качественного
состояния в другое; от экономики неэффективной - к экономике
эффективной; от недемократического общества - к обществу демокр
атическому. Признавалось также, что это - требующий времени
период "мучительных преобразований". Он, наконец, связ
ан с выработкой и реализацией модели развития, адекватной,
с одной стороны, общемировым тенденциям, с другой - специфике
СССР.
Как видим, имело место практически дословное воспроизведение
общих положений вульгарной версии марксистской теории
переходного периода. Не привнеся в нее ничего принципиально
нового, участники дискуссии так и не определились по вопросу о
том, с чем в реальности мы имеем дело: с кризисом, переходным
периодом, либо с тем и с другим одновременно. Это предопределило
и результат. Спор, по существу, был сведен к определению
цены реформ, что привело к отходу от изначальной задачи - определения
механизмов качественного преобразования общественных
отношений в целом.
Тому имелись свои причины. Первая из них заключалась в
том, что в течение десятилетий отечественное обществоведение
рассматривало кризис как явление, свойственное исключительно
капитализму, сводя его к кризису капиталистических производственных
отношений. И даже если говорилось о кризисе некоей абстр
актной общественной системы, все равно подразумевалось,
что этот кризис так или иначе связан с "родимыми пятнами" капит
алистического способа производства.
Произошло ли изменение в видении проблемы после 1991 г.?
Анализ литературы по вопросу о природе и механизмах преодоления
к тому времени уже российского кризиса позволяет утвержд
ать: многие специалисты остались на тех же методологических
позициях, что и участники названной дискуссии, а кое-кто в
них еще более "увяз". Выделим две полярные точки зрения.
Сторонники первой утверждали (и часто продолжают утвержд
ать), что российский кризис, равно как и российская история в
целом, есть явление уникальное, не имеющее исторических аналогов.
Поэтому и способы его преодоления должны быть уник
альными, учитывающими исключительно российский менталитет,
культуру и пр. Вторые, соглашаясь с выводом об уникально126
сти сложившейся ситуации, выводят ее, однако, из антирыночной
модели развития, которая была предложена Российской империи
в 1917 г. В итоге первые предлагают, например, вернуться к традициям
Московского царства, к земству и пр.; вторые - не менее
"обоснованно" - осуществлять реформирование общества путем
возврата к "дикому" рынку.
Как известно, на практике возобладала вторая позиция. Ее
негативные результаты достаточно очевидны. Но это отнюдь не
означает, что если бы победила первая точка зрения, эффект
был бы качественно иным. И вот почему.
Хотя между двумя рассматриваемыми подходами, на первый
взгляд, имеется пропасть, на самом деле (если отвлечься от терминологической
путаницы и популистской фразеологии дискуссии)
за внешней несхожестью обнаруживается их почти дословная
методологическая идентичность. Попытаемся это показать.
И те, кто предлагает возродить "исконно" российские традиции,
и те, кто ориентируется на западную модель либерализма,
сходились в том, что предложенный после октября 1917 г. путь
развития был фатален. На этой основе формулировалось два тезис
а: говорилось о некорректности марксистской теоретической
схемы; утверждалась идея нежизнеспособности идеи построения
социализма. В итоге в первом случае вносилось предложение мех
анически заменить социалистическую ориентацию на россий-
скую общинность, во втором - на западноевропейскую модель
капитализма.
Логично задаться вопросом: что, собственно, нового предлаг
ается? По сути - ничего. Точно так же, как в свое время большевики
объявили "войну дворцам", современной России навязывал
ась идея "войны хижинам". Логика элементарна: коль скоро с
формированием социалистических общественных отношений ничего
не вышло, нужно сменить "координаты", взяв курс или
на всеобщую "общинизацию" или на не менее всеобъемлющую
"капитализацию"^.
Рассмотрим, как при таком подходе трактуется проблематик
а кризиса. Точно так же, как и в предшествующие десятилетия!
^Решая дилемму "федерация или унитарное государство", нужно отталкив
аться не от того, что государственное устройство России переживает глубокий
кризис, а от того, на каком отрезке исторического развития он назрел, какие
эпохи он отделяет друг от друга. Необходимо брать нечто большее, чем
кризис, - логику историко-культурного процесса. Но именно она остается за
рамками большинства концепций, функционально нацеленных только на "преодоление
кризиса". И именно поэтому они не решают поставленной задачи"
(Пастухов В. Три времени России. Общество и государство в прошлом - настоящем
- будущем. М.: ПОЛИС-РОССПЭН, 1994. С. 101).
С той лишь разницей, что, согласно "новейшей" теории, кризис
общественных отношений свойствен не государствам с рыночной
экономикой (или, по крайней мере, не только им), как утверждалось
при советской власти, а, напротив, - государствам с экономикой
централизованной.
Это "новаторство" не могло не привести к негативным теоретическим
и практическим последствиям, прежде всего и главным
образом связанным с попыткой навязать обществу против его
воли очередную абстрактную идею. Другими словами, вместо ре-
ального "подключения" России к решению возникших во второй
половине XX в. общецивилизационных проблем ей навязывается
необходимость преодоления кризиса производственных отношений,
но теперь уже социалистических. И в этом благополучно сошлись
приверженцы, казалось, совершенно несовместимых точек
зрения, поскольку в обоих случаях перед нами предстает все
та же теоретическая схема вульгарного марксизма, "новизна" которой
лишь в смене "полюсов", в замене требования о выведении
"родимых пятен" капитализма требованием вывести "родимые
пятна" социализма.
Раскрыть на такой методологической базе особенности пережив
аемого российским обществом кризиса, а тем более наметить
пути преодоления возникших противоречий в русле действительно
общемировых тенденций невозможно. Требуется принципи-
ально иной подход. Но сформировать его удастся, только разобр
авшись с природой изменений, зарождающихся в мировом
сообществе.
2. Кризис национальной государственности
Исследования происходящего в России по большей части базируются
на оценке характера и глубины наблюдаемых социально-экономических
и национально-политических противоречий.
Они столь остры, что, по оценке одних аналитиков, грозят распадом
обществу и государству, по оценке других - способствуют
увеличению числа регионов, руководство и население которых
рассматривают такой вариант в качестве реального.
Подобные оценки имеют под собой объективные основы.
Тем не менее, полагаем, нет веских причин утверждать, будто соверш
ающиеся ныне процессы есть результат кризиса общественной
системы и государственности. Не исключено, что они имеют
иную природу. Чтобы определиться в этом, обратимся к анализу
соотношения таких категорий, как "нация", "национальная госуд
арственность", "единое (рыночное) экономическое пространство",
"общее (нерыночное) экономическое пространство".
Нация и национальная государственность
До настоящего времени никем не выдвинуто убедительных
возражений против позиции, согласно которой нация является
категорией социально-экономической. Более того, высказывается
достаточно аргументированная точка зрения, согласно которой
традиционная для отечественной науки трактовка содерж
ания категории "нация" должна быть заменена категорией
"этнос". Поэтому мы будем исходить из того, что при формиров
ании наций главную роль играла не близость языка, "крови" и
т.д. и т.п., а интеграция социально-экономических интересов
проживающего в определенных границах населения по поводу
совместной организации хозяйства. Впервые, как уже отмечалось,
эта интеграция получила институциональное оформление
примерно 350 лет назад, когда начали образовываться собственно
национальные государства. Какие экономические механизмы
способствуют формированию наций и национальных госуд
арств?
Процесс образования наций имеет свою логику. Будучи иницииров
анным развитием рыночных отношений, возникновение
наций, в свою очередь, вызывает к жизни институт демократии,
в рамках которого все народы и сословия должны по идее быть
равны перед законом. Причем взаимосвязь в системе отношений
"рынок - нация - демократия" достаточно жесткая.
Так, по мере становления рынка в границах конкретных госуд
арств постепенно складываются отношения, которые характеризует
приоритет экономических механизмов согласования интересов
населения. Достигается это согласование, прежде всего,
через обеспечение свободы движения товаров, капиталов, рабочей
силы, а во второй половине XX в. - также и информации.
И если отмеченная свобода хотя бы одной из четырех названных
составляющих ограничивается, рынок лишается возможностей
развития.
Свободу движения товаров, капиталов, рабочей силы и информ
ации обеспечивает соответствующая система стимулов
и сдержек. В их минимальный набор входят единая денежнокредитн
ая, финансовая (включая налоговую), таможенная
и прочие системы. Этот набор средств воздействия обязательно
включает и единые законодательные основы, которые,
помимо прочего, гарантируют формальное равенство прав
граждан.
Соблюдение указанных выше условий способствует тому,
что в границах конкретного государства существуют не просто
рыночные отношения, но определенная, достаточно устойчивая
их система, основу которой составляет добровольная интеграция
интересов экономически активного населения. Именно эта достиг
аемая эволюционным путем интеграция формирует единое
(рыночное) экономическое пространство. Только в силу и в меру
добровольности интеграции названных интересов данное простр
анство обладает устойчивым иммунитетом по отношению к
разрушительным для него тенденциям - сепаратистским, политическим
и пр.
Устойчивости единого (рыночного) экономического простр
анства (далее - единого экономического пространства) на определенном
этапе развития начинает способствовать государственное
регулирование. Оно позволяет согласовать экономические
интересы с социокультурными, этнокультурными и прочими,
реализуемыми во внеэкономических "плоскостях" общественных
отношений и регулирующего их права. Причем приоритет
экономических интересов ставит пределы воздействию внеэкономических
составляющих на социально-экономические процессы.
Именно поэтому эффективность государственного регулиров
ания во многом предопределена тем, насколько последнее
учитывает данные пределы.
Таким образом, мы выходим на некую общеисторическую
последовательность (логику). Она такова: "развитие рынка -
формирование единого экономического пространства - образов
ание нации - возникновение национальных интересов и национ
ального государства - формирование института демократии -
государственное регулирование".
Однако возможна и вторая, базирующаяся на нерыночных
мотивах поведения, линия общественного развития, в рамках которой
возникают и воспроизводятся отношения, формирующие
общее (нерыночное) экономическое пространство. Все происходящее
в его границах регулируется внерыночными (а часто и внеэкономическими)
механизмами.
Особенность данной линии развития в том, что государство
(центральная власть) монополизирует в своих руках не только
имманентные ему политические функции, но и значительную
часть экономических функций. В результате производитель, ост
аваясь (как это имеет место в любом обществе) основным субъектом
хозяйствования, вместе с тем не является главным субъектом
принятия хозяйственных решений. Таковым становится
государство в лице бюрократии. Что же до прав собственника,
то они по преимуществу зависят от соотношения политических
сил и их "игры". При этом население, естественно, не пассивно.
Однако его активность направляется верхами не на интеграцию
собственных экономических интересов, а на реализацию псевдо130
национальных идей, выдаваемых бюрократией за общенацион
альные^.
К формированию и развитию общего (нерыночного) экономического
пространства (далее - общего экономического простр
анства) могут привести различные факторы и интересы:
политические, оборонные, наступательные, этнокультурные,
даже родственные. Но в любом случае в границах данного
пространства центральная власть и властные структуры всегда
обособлены и стоят над интересами населения страны.
В подобных условиях поведение и населения, и территори-
альных сообществ определяется в первую очередь внеэкономическими
интересами. По такой же причине воздействие этих интересов
на социально-экономические процессы (особенно в кризисные
периоды) бывает определяющим.
Как результат господствующие общественные отношения
обусловливают формирование нормативного общества, в рамк
ах которого нет достаточных условий для возникновения нации,
национального государства и института демократии. В значительной
мере этому способствует и то, что государство, действующее
через свою бюрократию, выступает единственным субъектом
собственности на информацию, что позволяет (естественно,
в сочетании с другими факторами) постоянно воспроизводить
условия, в рамках которых политика подчиняет себе экономику,
а интерес политический или этнокультурный, в свою очередь, -
и интерес экономический.
Чисто внешне функционирование общего экономического
пространства обеспечивают те же институты, что и институты,
присущие пространству рыночному. И здесь необходимо единство
денежной, кредитной и финансовой систем (включая налоговую),
таможенных ограничений, законодательства и пр. Но сходство
это формально и полностью "перекрывается" качественными
различиями.
В чем же они состоят?
Во-первых, в том, что ограничивается и исключается свобода
товаропроизводителей и собственников (в том числе в области
получения информации). Во-вторых (вследствие отмеченного
выше), в том, что в отличие от единого экономического простр
анства, где законодательная и исполнительная власти в значительной
степени подконтрольны гражданам, сохранение основ
общего экономического пространства требует, чтобы интересы
власти всегда были выше интересов населения.
^Полагаем, что в таком контексте категорию "экономически активное
население" использовать не вполне корректно.
Таким образом, логика формирования общего экономического
пространства качественно отличается от логики формирования
единого экономического пространства. Она не связана ни с
формированием действительно национального интереса, ни с возникновением
нации, ни с укреплением принципов демократии, в
силу чего на этой основе может возникнуть только нормативное
общество, экономика которого управляется административно-ком
андными методами. Особенность данного общества состоит
в том, что нормы общественной жизнедеятельности прежде
всего определяются социально-политическими пристрастиями
правящих элит, а не реальными социально-экономическими интерес
ами, в первую очередь экономически активного населения.
Что же до общественных отношений, то, полагаем, они развив
аются по схеме: "собирание земель и народов - выработка
единых правовых норм жизнедеятельности - формирование общего
экономического пространства - образование авторитарного
(или тоталитарного) государства - создание нормативного обществ
а - административно-командная система государственного
управления".
Типология государственных кризисов
Если предложенная теоретическая схема корректна, то двум
типам экономических пространств должны соответствовать и
два типа государственности.
Для государств, развивающихся на основе единого экономического
пространства, это будет национальная государственность.
В государствах же с общим экономическим пространством
речь может идти лишь о государственности нормативной.
Поэтому только в первом случае корректно говорить о кризисе
национальной государственности. В нормативном же государстве,
где в основе формирования системы общественных отношений
лежат социально-политические интересы правящей элиты,
мы сталкиваемся с кризисом социально-политическим^. В чем
различия этих двух типов кризисов?
Кризис национальной государственности возникает при
подрыве основ интеграции хозяйственно-экономических интересов
нации в лице граждан-собственников и граждан-производителей.
Подрыв их не может быть результатом "обычных" социально-экономических
и даже национально-политических противоречий.
Он происходит лишь в случае, когда общество (или эконо^Что
касается кризисов экономических, то они имеют место во всех обществ
ах и государствах. Потому специально они рассматриваться не будут.
мически активная часть его граждан, что одно и то же) отказыв
ает в праве на существование системе интересов, превратившей
"просто" население в нацию, а "просто" государство - в национ
альное государство^. Рассмотрим данное явление в исторической
ретроспективе.
Существует обширная литература, в которой достаточно убедительно
доказывается, что уже в первой четверти XX в. наметил
ась тенденция к трансформации всей системы общечеловеческих
ценностей. Эта трансформация явилась результатом формиров
ания индивидуально-общественного интереса, приводящего
к смене ценностных ориентиров граждан и общества в целом.
Они постепенно отказываются от стремления к исключительно
количественному росту материально-вещественных сост
авляющих богатства и все больше связывают свое будущее с
ростом внеэкономических, в том числе социально-культурных,
элементов данного богатства. Успех в преодолении рассматриваемого
кризиса зависит от того, в какой степени частные, классовые
и другие интересы сменяет интерес индивидуально-общественный.
Природа данного интереса еще требует своего изучения.
Но анализ происходящих в разных странах изменений позволяет
утверждать, что его формирование не может быть объяснено
ни марксистской, ни какой-либо иной из теорий. Все они возникли
и сформировались в период господства количественных критериев
экономического роста, а потому, в принципе, не могли
описать процессы, начавшиеся два - три десятилетия назад и приведшие
к качественным изменениям не только системы интересов,
но и ориентиров общественного развития в целом. Эти теории
не способны достоверно объяснить происходящее и тем более
не в состоянии предвосхитить грядущее.
Индивидуально-общественный интерес - это не интерес
только лишь частных собственников или "вообще" населения,
равно как и "вообще" граждан. Его возникновение обусловлено
признанием права на существование любых (за исключением
экстремистских) мотивов и форм самовыражения индивидов, а
также их общественных групп (социальных общностей, территори
альных сообществ и пр.). Закрепление данного интереса обеспечив
ает признание равнозначности (равноценности) названных
мотивов и форм вне зависимости от того, какое число граждан их
исповедует и реализует. Когда индивидуально-общественный интерес
становится реальностью, начинается кризис национальной
государственности. Принципы, на которых столетиями складыв
ался и развивался этот тип государственности, не могут обеспе^Видимо,
нечто подобное происходит сегодня в Канаде.
чить реализацию нового типа интересов, направленных на рост
интеллектуальной составляющей общественного богатства -
духовного богатства.
В итоге формируются отношения, которые нельзя свести к
отрицанию капитализма либо социализма. Намечается тенденция
к отрицанию любых общественных отношений, основанных
на приоритете количественного экономического роста,
а также отрицания соответствующих им форм и методов накопления
общественного богатства, равно как и форм государственности.
Отрицание это вполне закономерно. Коль скоро общество
признает рациональными практически любые интересы, оно
должно положительно оценивать стремление граждан к охране
природы, возрождению этнокультурных традиций и т.п. Потому
инициировать и поддерживать решение задач, которые сориентиров
аны лишь на обеспечение количественного роста нерацион
ально хотя бы потому, что в современных условиях это способствует
не увеличению, а снижению доходов хозяйствующих субъектов.
И здесь мы приходим к двум принципиальным выводам.
Вывод первый. Кризис национальной государственности
имеет место только в обществах, готовых и способных переориентиров
ать свою социально-экономическую стратегию с получения
количественных результатов на достижения результатов
качественных, обеспечивающих накопление интеллектуального
богатства. Названная составляющая общественного богатств
а, во-первых, формируется посредством прироста знаний,
опыта, профессионализма, повышения уровня здоровья населения
и т.п. Во-вторых, экономический рост обеспечивает возможность
реализации всей совокупности имеющихся в конкретном
обществе этнокультурных и иных интересов.
Нормативное общество способно обеспечить прирост названных
элементов интеллектуального богатства, но оно не в состоянии
обеспечить условия, необходимые для решения второй зад
ачи. Это осуществимо только в случае, если в переориентации
социально-экономической стратегии заинтересованы граждане,
исповедующие не единый (и потому абстрактный) для всех интерес,
но интерес действительно общественный. В рамках же норм
ативного общества общественный интерес всегда подменяется
интересом бюрократии или ее представлениями о том, что есть
"благо народа".
Вывод второй. Если первый вывод справедлив, логично
предположить, что кризис национальной государственности в известной
степени есть порождение кризиса рыночных отношений
и, следовательно, демократических институтов. И это понятно,
так как развитие рынка связано со стремлением к максимизации
личного дохода и прибыли, являющихся формами количественного
экономического роста и повышения благосостояния только
экономически активного населения^.
Итак, со второй четверти XX в. в развитых странах начинается
смена качества экономического роста и, соответственно, смен
а качества общественных отношений в направлении, позволяющем
реализовать не только собственнические, но и социальные,
этнокультурные и тому подобные интересы населения.
Эта смена не была, да и не могла быть одномоментной.Она требов
ала времени, а следовательно, и особого переходного период
а, в рамках которого, помимо прочего, решается задача замены
национальной государственности государственностью децентрализов
анного типа.
Общемировой кризис
Естественно, каждая страна входит в такой период со своим
"наследством". Тем не менее, можно предположить, что решение
исторических задач данного периода подчиняется определенной
общей двухэтапной логике.
На первом этапе происходит переструктурирование всей системы
общественных отношений в направлении их социальной
переориентации. На втором - вызванные социальной переориент
ацией структурные изменения становятся необратимыми; величину
общественного богатства определяет уже не только его
физический объем, но все более его качество. В итоге под воздействием
новой системы интересов функции государства также
получают новое, по сравнению с прежним, содержание (не только
по форме, но и по существу). Защита частных интересов становится
лишь одним, причем далеко не главным фактором интегр
ации социально-экономических и этнокультурных мотивов поведения
населения. Данный процесс, на наш взгляд, является нач
алом формирования общества, в котором государство не противостоит
личности, а "обслуживает" ее интересы и потребности.
^Подтверждением такого вывода служат результаты, к которым пришли
страны, преодолевающие кризис национальной государственности, где место
господствовавшего частного интереса занял интерес индивидуально-общественный.
Эти результаты выразились, во-первых, в том, что деление общества
на противоположные по интересам враждующие классы сменила его стратифик
ация, во-вторых, что безусловный приоритет в структуре общественного бог
атства его материально-экономических составляющих размывается и все
большую долю в нем получают факторы, считавшиеся ранее внеэкономическими
(уровень образования, качество окружающей среды и т.п.).
В этом состоит один из главных признаков и требований современного
общества.
ДвухэТапность рассматриваемых преобразований имеет под
собой объективные основы. Для того чтобы новая социальная
направленность стала воспроизводиться в общественных масшт
абах, нужно преодолеть опасность механического и физического
разрушения накопленного богатства, обеспечить гарантии
сохранения рациональных хозяйственных связей. А это невозможно
вне особого этапа переструктурирования, этапа, позволяющего,
помимо прочего, относительно безболезненно трансформиров
ать национальную государственность в государственность
децентрализованную.
Выдвинутая гипотеза позволяет, как можно заметить, ответить
на два вопроса. Почему вне зависимости от своих социально-экономических,
этнокультурных особенностей все страны,
решавшие задачи первого этапа перехода, шли по пути повышения
уровня централизованного, сознательного государственного
вмешательства в переструктурирование общественных отношений?
Почему, несмотря на то что степень централизации (т.е. сочет
ания прямых и косвенных рычагов воздействия) определял
ась и определяется национально-государственной спецификой,
при любом варианте она рассматривается как системообразующий
фактор, гарантирующий проведение реформ в общественных
интересах и, что не менее важно, в общественных масшт
абах?
Как только данная цель достигается, начинается второй этап,
в рамках которого решаются проблемы, вызванные к жизни тем,
что социальная переориентация экономики, переход к новому качеству
роста и прочее из вероятности и "случайности" превращается
в устойчиво воспроизводимый процесс. В числе таких проблем
- укрепление позиций института публичной собственности,
отказ от приоритета классовых и любых иных "групповых" интересов,
активизация процесса формирования социальных и территори
альных сообществ и передача этим сообществам дополнительных
(ранее реализуемых государством) функций. И лишь те
государства, где возобладало стремление решить названные зад
ачи, где оно стало необратимым, могут, полагаем, сегодня назыв
аться развитыми.
Бытует мнение, что в развитых странах наблюдается снижение
уровня и глубины централизации. Оно основывается на механическом
сравнении современного уровня централизации с имевшими
место на первом этапе перехода к новому качеству роста
(где-то в промежутке между 30-ми и 60-ми годами). При этом игнорируется
то, что современные формы централизации принци136
пиально отличаются от тех форм, которые имели место в предшествующие
периоды. А потому считаем такое механическое
сравнение некорректным.
Развитые страны характеризуются не просто новым типом
государственности, но и новым типом централизма, гарантирующим
признание равенства и равноправия интересов различных
сообществ и слоев населения. Достичь такого признания удается
посредством трансформации однополюсной формы государственного
централизованного управления (понимаемой как исключительн
ая власть Центра, действующего по "поручению" конкретного
сословия, класса либо партии и т.п.) в многополюсный
централизм.
На практике рассматриваемая тенденция проявляется в следующем.
Предметы ведения, ранее целиком монополизируемые
Центром, распределяются в соответствии с принципом "субсиди-
арности", на содержании которого мы уже останавливались. Это
распределение осуществляется между:
различными уровнями государственной власти;
территориальными сообществами (субъектов федераций,
регионов, местного самоуправления);
социальными общностями (слоями, стратами).
Каждому из указанных составляющих соответствует своя
форма публичной собственности, которая служит экономической
основой принятия хозяйственных и других решений, а также
экономической базой соответствующего воздействия на государство.
Именно это воздействие постепенно превращает государство
в действительно общественный институт, объективно заинтересов
анный и способный (благодаря совокупности механизмов)
реально защищать интересы населения.
Таким образом, второй этап перехода к качественно новым
общественным отношениям связан с размыванием основ демокр
атии. На смену приоритета интересов большинства постепенно
приходит реальное общественное согласие. Но тогда логично
предположить, что преодоление кризиса национальной государственности
должно сопровождаться трансформацией (а возможно,
и ликвидацией) институтов нации и национального государств
а. Именно это соображение позволило авторам высказать гипотезу
о начале формирования современного общества и адекв
атного ему индивидуально-общественного интереса, направленного
на рост интеллектуального богатства.
В связи с изложенным выше возникает необходимость ответ
а на принципиальный вопрос: можно ли в странах с административно-ком
андной системой управления обеспечить создание условий
для социальной переориентации общественных отноше137
ний, т.е. "сверху" сформировать предпосылки для решения задач
второго этапа перехода? Чтобы ответить на него, кратко резюмируем
сказанное ранее.
Итак, в государствах, развитие которых происходило (происходит)
в границах единого экономического пространства, предпосылкой
решения задач первого этапа переходного периода является
удовлетворение общенационального экономического интерес
а, т.е. (в соответствии с нашей концепцией) интереса гражд
ан. По своей природе такой интерес относительно стабилен.
Обусловлено это тем, что его носитель - экономически активное
население - реально заинтересовано в установке определенных
пределов возможному росту уровня социально-политической
конфликтности. Оно также заинтересовано в ограничении центр
ализма. Иначе велика вероятность распада единого экономического
пространства и, следовательно, потери всеми и каждым
своего достояния. Чтобы этого не произошло, названная часть
населения через институты демократии поддерживает рацион
альное сочетание централизованных и рыночных начал, сочетание,
гарантирующее взаимосвязь индивидуального социальноэкономического
интереса с общенациональным.
В рамках же отношений, характерных для общего экономического
пространства, на первый план выдвигаются социальнополитические,
национально-политические, этнокультурные и тому
подобные факторы переструктурирования общественных отношений,
также работающие на централизацию. Однако по своей
природе они не общенациональны и потому нестабильны,
кратковременны, подвержены конъюнктурным изменениям и,
следовательно, действуют в направлении, порой прямо противоположном
консолидации общества.
Сама природа названных факторов подчиняет общественное
развитие кланово-групповым, классовым и прочим национальнодеформиров
анным мотивам принятия решений. Поэтому возобл
адание данных мотивов объективно делает государство неустойчивым,
первоначально трансформируя, а затем полностью
блокируя характерную для XXI в. смену ценностных ориентиров.
Вместо того чтобы решать задачи первого этапа переходного
периода, общество в итоге бросает все силы на преодоление политической
неустойчивости, т.е. на борьбу (как это, например,
имело место в СССР и Югославии) с социально-политическим
кризисом.
Кризис этот (вследствие преобладающей роли в его возникновении
и развитии социально-политической составляющей) достиг
ает своего "пика" достаточно быстро. И если его не удается
преодолеть, государству грозит либо распад, либо погружение в
авторитаризм или тоталитаризм. Названные результаты - прямое
следствие подмены реального экономического интереса гражд
ан псевдоэкономическим интересом политических элит, что
на "пике" рассматриваемого кризиса приводит к дележу (и переделу)
общественного богатства между последними. Этот дележ
вызван тем, что социально-политический кризис, в который погруж
ается общество, делает невозможным переструктурирование
системы. Начинается ее распад в связи с тем, что механизмы
регулирования отношений в рамках общего экономического
пространства не содержат инструментов формирования нации,
национального государства и национальной экономики. Именно
по этой причине в рассматриваемом случае не может возникнуть
и кризиса национальной государственности, так как для
него просто нет объективной социально-экономической базы.
Таким образом, в странах с административно-командной системой
управления задачи второго этапа переходного периода решить
невозможно.
Данный вывод не имел бы принципиального значения, если
бы не одно обстоятельство: сегодня практически все развитые
страны поставлены перед необходимостью перехода к новому
качеству роста, что в условиях относительного снижения противостояния
систем предъявляет свои требования и к обществам
(государствам), развивающимся в рамках общего экономического
пространства. Суть требований заключается в выборе альтерн
ативы: либо консервация прежних мотивов развития, либо поиск
механизмов собственного переструктурирования.
Вначале остановимся на первой возможности. Социально-политический
кризис заставляет переживающие его общества обр
ащаться к внутренним резервам, главным в числе которых выступ
ает централизм. Ставке на него способствует и пример госуд
арств, относительно безболезненно справившихся в XX в. с проблем
ами, вызванными общемировым кризисом. Однако при реализ
ации рассматриваемой альтернативы сохраняется опасность
того, что будут проигнорированы различия между природой соци
ально-политического кризиса, с одной стороны, и кризиса национ
альной государственности - с другой. А значит, вполне вероятным
становится использование механизмов, давших положительный
эффект в одной ситуации, для разрешения конфликтов,
имеющих принципиально иную природу. И главное в такой ситу-
ации то, что ориентация на кратковременную цель (например,
обеспечение стабильности ради самой стабильности) приводит
к осуществлению централизации в извращенной форме. Она рассм
атривается лишь как инструмент расширения компетенции
центральной государственной власти, которой предоставляются
неограниченные права по преодолению тенденции распада. Но
все имеет свою цену.
Цена рассматриваемого шага - консервирование недемократического
базиса развития, который по своей природе не позволяет
приблизиться к решению проблем, поставленных общемировыми
тенденциями середины - конца XX столетия. Это не может
не привести к "выпадению" конкретного общества (государств
а) из общецивилизационного тренда. Обусловлено это тем,
что в рассматриваемом случае не тип общественной организации
определяет тип государственного устройства (унитарного, федер
ативного, конфедеративного), а наоборот, тип государственного
устройства выступает главным, если не единственным фактором,
диктующим выбор модели общественного развития.
Подобная практика всегда имела один и тот же результат:
смена базиса приводит к тому, что интересы политики становятся
"выше" интересов экономики. В подобных условиях, естественно,
неизмеримо возрастает ответственность правящих элит за
результаты своей деятельности. А это порождает соблазн формиров
ания системы управления и контроля, выводящей властные
элиты из-под общественной критики. Добиться же этого,
что неоднократно доказывала история, можно лишь посредством
использования таких крайних антидемократических форм госуд
арственного режима, как авторитаризм и тоталитаризм, или в
более мягкой форме, какой является административно-командн
ая система^.
Обратимся теперь ко второй альтернативе - переструктуриров
анию общества.
Реализация этого сценария достаточно затруднительна, ибо
поиск механизмов переструктурирования в таком случае осуществляется
в условиях сохранения позиций общего (нерыночного)
экономического пространства. Следовательно, общество призвано
найти комбинацию стимулов и ограничителей, способную выполнить
ту же функцию, которую реализуют собственники и
производители в границах национальных государств. Искать эти
стимулы и ограничители на начальном этапе приходится, глав^В
последние годы при анализе природы тоталитаризма и авторитаризма
ссылаются исключительно на прошлый опыт СССР и стран социалистического
лагеря. Но это неоправданное упрощение. История стран не только довоенных
и послевоенных Африки, Азии и Латинской Америки, но и Западной Европы
и Северной Америки (вспомним, например, маккартизм), позволяет утверждать,
что, за редким исключением, практически ни одна страна не избежала той или
иной формы авторитаризма. Таким образом, процесс движения к новым цивилиз
ационным ценностям в ныне развитых государствах имел гораздо более сложную
логику и историю, нежели представляется при поверхностном взгляде.
ным образом, в централизме. Но преодоление социально-политического
кризиса при одновременной переориентации общества
на новое качество роста предполагает централизм не только более
глубокий, но и более жесткий, нежели в государствах, развив
ающихся в условиях единого экономического пространства и
потому располагающих "резервами" гражданских отношений.
Более того, осуществление качественных преобразований в рамк
ах второй альтернативы весьма ограничено. И даже незначительный
шаг в сторону от такого направления грозит невосполнимыми
потерями^.
Подведем некоторые итоги.
1. Кризис национальной государственности - это объективное
общемировое явление. Через него прошли, проходят или еще
пройдут все страны и общества, характеризующиеся наличием
наций и национальной государственности.
2. Рассматриваемый кризис не предполагает в качестве своего
неотвратимого результата распад государства, равно как и
дрейф общества в сторону авторитарного и тоталитарного режимов,
хотя и не исключает временного усиления роли элементов
авторитаризма в качестве формы централизованного управления.
Обусловлено это тем, что в ходе преодоления данного кризис
а происходит трансформация институтов нации, национальной
государственности и национального государства.
3. Распад государства, как и неотвратимый переход к авторит
аризму или тоталитаризму, становится реальностью только
в условиях социально-политического кризиса. Данный результ
ат всегда является следствием неспособности нормативного
общества осуществить переструктурирование общего экономического
пространства в единое, превратить "просто" население
в нацию, а государственную экономику - в экономику национ
альную.
Какая ситуация сложилась в России? Способна ли она и должн
а ли решить задачи, поставленные перед человечеством общемировым
кризисом? Ответы на вопросы потребуют дополнительного
анализа ряда теоретических проблем. Однако прежде
чем к нему приступить, надо подчеркнуть одно принципиальное
обстоятельство.
^Это, кстати, означает, что для реализации требований первого этапа переход
а в условиях социально-политического кризиса необходимы профессионализм
и дальновидность неизмеримо большие, нежели в ситуации, когда эту зад
ачу решали развитые страны. И обусловлено это прежде всего тем, что, решая
данную проблему, необходимо формировать не абстрактный рынок, а обеспечив
ать трансформацию общего экономического пространства в единое рыночное
экономическое пространство.
Общемировой кризис, помимо прочего, имеет в своей основе
расширение самостоятельности территориальных сообществ в
решении совокупности социально-экономических, этнокультурных
и прочих проблем. И отчасти этот процесс вызван тем, что
от решения таковых государство добровольно отказывается. Но
лишь отчасти.
Основная причина происходящего заключена в появлении
новой системы интересов, которая, в свою очередь, способствует
формированию качественно новых общественных задач. И эти
задачи, помимо прочего, в состоянии решить лишь территори-
альные сообщества.
В мире происходит не формальное делегирование государством
определенных предметов ведения местным сообществам, но
нечто более сложное и интересное. Смена интересов приводит к
трансформации традиционной для института демократии единой
исполнительной вертикали, поскольку на место однополюсного
централизма приходит централизм многополюсный. Содержание
названной многополюсности состоит в формировании внутригосуд
арственных региональных полюсов нового качества роста.
И если ранее такую функцию обеспечивал Центр, то теперь он
выполняет более сложную задачу - координирует социальноэкономические,
этнокультурные и прочие интересы, реализуемые
региональными центрами. Но такую роль в нашей стране
столетиями играл Центр управления Российской империей,
СССР и РСФСР!
Таким образом, отставая от развитых стран в осуществлении
демократических преобразований, в развитии рынка и формиров
ании институтов демократии, наше общество опережало их
в обеспечении многополюсности общественных отношений.
Значит, для России нет необходимости следовать по пути формиров
ания национального государства и западной модели демокр
атии. Если она изберет такой путь, то ей предстоит отказаться
от своего исторического наследства и как результат - навсегда
отстать от мирового сообщества. Поэтому целесообразен иной
путь: нужно развиваться в направлении формирования основ современного
общества. Для этого, ориентируясь на требования
общемирового кризиса по укреплению региональной многополюсности
общественных отношений, требуется сохранить многополярность
российского экономического и политического простр
анства, постепенно встраивая в них институты социально-ориентиров
анного рынка.
Закладка в соц.сетях
