Жанр: Электронное издание
Глава 6
СОДЕРЖАНИЕ ОБЩЕЦИВИЛИЗАЦИОННОГО СДВИГА
Анализ особенностей современного этапа развития осложняется
тем, что он занимает относительно небольшой временной
промежуток в истории человечества. Поэтому исследованию могут
быть подвергнуты главным образом не результаты, а процессы,
что, естественно, делает уязвимой любую теоретическую
конструкцию. В полной мере это относится и к нашей методологической
схеме.
Так, согласно изложенной нами гипотезе (см. гл. 4 первого
раздела), необходимой предпосылкой возникновения типа цивилиз
ации является наличие соответствующей социокультурной
базы, формирующейся в рамках территориальных общностей.
Отсюда, коль скоро мы связываем нынешнюю новейшую историю
с формированием нового организма - современного обществ
а, то уже сегодня должны существовать общности и интересы,
принципиально отличные от интересов, свойственных общинному
и гражданскому типам цивилизаций. Однако обнаружить их
не удается. Анализ происходящих в мире изменений позволяет
говорить, что они затрагивают оба типа цивилизаций, но никак
не отдельно взятые, развивающиеся вне сферы влияния этих типов
и характеризующиеся качественно новой природой, особые
территориальные общности.
Смысл второго отстаиваемого нами тезиса в том, что матери
ально-экономическую основу формирования типов цивилизации
обеспечивают адекватные их социокультурной базе изменения
в производительных силах. Но, строго говоря, нет веских док
азательств, что по своему содержанию и последствиям современн
ая НТР не сравнима с аграрной или промышленной революциями.
То, что она породила ряд социально-экономических явлений,
качественно изменивших условия жизнедеятельности человек
а, сомнению не подлежит. Однако можно ли делать однозначный
вывод, будто все наблюдаемые явления есть его непосредственный
результат? Сомнительно, потому что "после этого" не
означает "вследствие этого".
Если же оба замечания справедливы, то представляется
вполне закономерным вывод: ничего принципиально нового во
взаимодействии общества, природы и человека сегодня не происходит.
А потому, в полном соответствии с нами же предложен85
ной теоретической схемой, можно констатировать, что фиксируемые
специалистами изменения есть результат продолжения
параллельной эволюции общинного и гражданского типов цивилиз
аций.
И все же, полагаем, человечество переживает период, в рамк
ах которого происходят процессы, аналогов которым предшествующ
ая история не знала; процессы, не сравнимые по своей природе
и последствиям с рассматривавшимися в главе первой раздел
а общественными революциями. Они одновременно затрагивают
оба типа цивилизации, что позволяет охарактеризовать их
как общецивилизационный сдвиг. Внешним результатом последнего
является преодоление прежней логики развития, положившее
начало качественно новой эпохе социальных (общественных)
альтернатив, которое должно привести к образованию современного
общества.
1. Социокультурные трансформации
Внутреннее содержание процесса образования современного
общества составляют два обусловливающие изменение характер
а многовариантности и социализации (а значит, в конечном счете,
и содержание альтернативности) глобальных процесса. Речь
идет, во-первых, о расширении многообразия форм и направлений
эволюции обоих типов цивилизаций в социокультурной обл
асти; во-вторых, об усилении единообразия их развития в обл
асти социально-экономической^. В итоге социализация и многов
ариантность приобрели новые особенности. На фоне сохраняющейся
зависимости их форм и характера от систем интересов и
ценностных ориентиров, как общинного, так и гражданского типов
цивилизаций, наблюдается явное ослабление этой зависимости.
Формируются мотивы, реализующиеся вопреки названным
интересам и ориентирам. Потому выбор территориальными
общностями и отдельными индивидами вариантов развития более
не ограничивается рамками двух, во многом альтернативных,
систем цивилизационных ценностей. На смену параллельному,
относительно независимому друг от друга существованию и эволюции
двух типов цивилизаций приходят направления и формы
их эволюции, подчиненные "наднациональным" закономерностям.
^"...Несмотря на то что наши стили жизни становятся все более сходными,
существуют несомненные признаки мощной противодействующей тенденции
- реакция против единообразия, желание сохранить уникальность собственной
культуры и языка, противодействия инородному влиянию" (Naisbitt J.,
Aburdene P. Megatrends 2000. The New Directions for the 1900's. N.Y., 1990.
P. 119).
Наивно полагать, что формирование современного обществ
а фатально предопределено. Напротив, не исключена возможность
движения человечества в "обратную сторону": по пути
"консервации" устоявшихся форм и механизмов развития.
И главную причину такой опасности обусловливает необходимость
отказа от господствовавших тысячелетиями систем интересов
и ценностных ориентиров; преодоление характерной для
каждого типа цивилизации трактовки содержания общественного
богатства, форм его накопления, а значит, прежде всего,
имманентных им представлений об общественно нормальных
и допустимых формах взаимодействия общества, природы и
человека^.
Такова гипотеза, требующая самого серьезного обоснования.
Нетрудно заметить, что если справедливо наше предположение
о содержании общецивилизационного сдвига, то исследов
ание последнего не может не породить ряд методологических
проблем. Напомним, в предшествовавшей главе была предпринят
а попытка выявить отличительные черты систем интересов и
ценностных ориентиров общинного и гражданского типов цивилиз
аций на базе единой методологии. Однако для раскрытия
сущности современного общества, специфичных для него систем
интересов и ценностных ориентиров в предложенную методологию
необходимо внести определенные коррективы. Связано это
с уникальностью ситуации, проявляющейся, прежде всего, в том,
что развитие обоих, во многом до сих пор противостоявших друг
другу типов цивилизаций начинают определять, как отмечалось,
общие для них моменты. Причем общность эта наблюдается (хотя
и в разной степени) на всех уровнях системы "природа - общество
- человек". В этом и состоит главная особенность общецивилиз
ационного сдвига, результатом которого на уровне менталитет
а выступает, прежде всего, постепенный дрейф общественного
сознания в сторону признания некорректности сравнения
типов цивилизаций на предмет их "прогрессивности". Но если
это верно, то обоим типам цивилизаций предстоит или "отказ
аться" от собственных, тысячелетиями воспроизводимых в их
рамках систем интересов и ценностных ориентиров, что нере^Предстоит
совершить то, к чему призывал Н. Бердяев, написав: "В созн
ании народов расслабляющая идея блага и благополучия должна быть побежден
а укрепляющей идеей ценности. Цель жизни народов - не благо и благополучие,
а творчество ценностей" (Бердяев Н. Судьба России. М., 1990. С. 53).
А потому не лишен оснований вывод, либо человек "должен измениться - как
отдельная личность и как частица человеческого сообщества, - либо ему суждено
исчезнуть с лица Земли" (Печчеи А. Человеческие качества. М., 1980.
С. 190).
ально, или найти формы их интеграции, что сложно и требует
дополнительных исследований. Остановимся на данном вопросе
подробнее.
Сегодня в рамках обоих типов цивилизаций наблюдается все
больше общих тенденций их эволюции. Эти тенденции неравнозн
ачны, охватывают разные срезы общественных отношений
и могут быть подразделены на четыре группы.
К первой относятся социализация природы и экологизация
общественных отношений. Действие этих процессов охватывает
все взаимосвязи в системе "природа - общество - человек". Достижение
ими завершенной формы, полагаем, и будет свидетельствов
ать о вступлении современного общества в развитую стадию.
Ко второй группе, - формирование ассоциативных общностей,
территориальных общностей, а также укрепление позиций
социальных общностей, системы местного самоуправления. Все
они обеспечивают создание социокультурной и пространственной
основ современного общества.
К третьей группе можно отнести укрепление и расширение
социальных функций государства, а также формирование межгосуд
арственных локально-цивилизационных союзов. Эти тенденции,
как мы попытаемся показать, существенно осложняют движение
к современному обществу.
Четвертая группа охватывает процессы формирования общей
для общинного и гражданского типов цивилизации матери-
ально-экономической базы развития. Этот вызванный современной
НТР процесс, как мы полагаем, позволяет до известной степени
сгладить (посредством усиления единообразия развития в
социально-экономической сфере) противоречия, связанные с ре-
ализацией тенденций третьей группы.
Обратимся теперь к более детальному анализу комплекса
выделенных проблем.
Предпосылки социализации природы и экологизации общественных
отношений можно толковать двояко: с позиции либо
количественного, либо качественного анализа. Наиболее распростр
аненная их количественная трактовка основывается на
том, что расширение хозяйственной деятельности человека, освоение
практически всего свободного пространства планеты и
прочие действия способствуют не просто изменению природноклим
атических условий. Они приводят к формированию среды
жизнедеятельности человека (окружающей среды), характеризующейся
органическим единством систем искусственного (производственн
ая, социальная и прочие виды инфраструктуры) и естественного
(экосистемы) происхождения. В этом и состоит содерж
ание социализации природы.
Данное явление, как отмечается в литературе, делает объективно
необходимым постоянный контроль за происходящими в
окружающей среде изменениями. В противном случае неизбежны
разрушение хрупкого единства систем естественного и искусственного
происхождения, исчерпание возможностей природы
нейтрализовывать "отходы" человеческой жизнедеятельности,
а в итоге - возможная гибель человечества. В этой ситуации осуществление
контроля за происходящим в природе выходит за
границы интересов отдельных групп работников производств и
даже государств. Требуется, по мнению специалистов, сформиров
ать "особую сферу общественного производства", выделить
"особый эколого-экономический воспроизводственный цикл",
что подводит человечество к необходимости экологизации общественных
отношений. Социализация природы и экологизация
общественных отношений реализуются в различных странах пор
азному. Но общим для них является поиск таких механизмов
взаимодействия в системе "природа - общество - человек", которые
гарантируют познание и учет не только общественных интересов,
но и "интересов" природы.
И все же, несмотря на распространенность вышеприведенной
количественной трактовки, на то, что она отражает действительные
процессы, эта позиция, полагаем, не исчерпывает сути проблемы
и методов ее решения. Ее недостаточность состоит в игнориров
ании качественных особенностей изменений системы "природ
а - общество - человек". А потому в рамках количественного
подхода назрела идея предложить эффективные долговременные
меры по преодолению повсеместно наблюдаемых в этой системе
противоречий, что в настоящее время пока в принципе невозможно.
Абсолютизируя лишь одну из составляющих общественных
интересов (интересы экономического роста, интересы
защиты здоровья населения, "интересы" природы и пр.), рассматрив
аемый подход уводит в сторону от центральной проблемы.
Ее суть не в том, нужно или не нужно охранять природу, а в определении
того, какую окружающую общество и человека среду
следует сформировать с тем, чтобы отразить тройственность
интересов этой триады - социально-экономических, социокультурных
и социобиологических.
Идея тройственности интересов общества и человека не нова.
Но лишь во второй половине XX в. в сознании представителей
обоих типов цивилизаций наметился общий качественный перелом:
общефилософские положения о единстве социоэкономических,
социокультурных и социобиологических граней рассматрив
аемых интересов получают воплощение на практике. Впервые
индивид и общество пытаются рассматривать социоэкономиче89
ские, социокультурные и социобиологические интересы
в единстве как действительно равнозначные. Это и послужило
базисом формирования индивидуально-общественной системы
интересов, которая легла в основу социализированной системы
ценностей современного общества.
Ничего подобного ни общинный, ни гражданский тип цивилиз
ации не знали, ибо оба они сформировались и эволюциониров
али в рамках отношений, отрицавших приоритет личностных
интересов в формировании общественного богатства. Современное
же общество имеет иную экономическую основу. Ее составляет
не только материальная, но и духовная форма общественного
богатства, в структуре которого постоянно возрастает значимость
его личностной составляющей. В итоге общественные
отношения приобретают все более ярко выраженный социальный
характер. Поэтому для двух элементов триады - общество
и человек - их экологизация, так же как и социализация природы,
реализуется сегодня прежде всего через формирование новой
"социоэкономико-экологической среды жизнедеятельности",
которая не просто обеспечивает повышение значимости интересов
личности в общественном развитии, но одновременно сама
есть результат этого повышения.
Современный человек не только определяет параметры необходимой
ему окружающей среды, но и активно участвует в ее
формировании. Данное явление наблюдается повсеместно, приводя
к укреплению позиций общих для обоих типов цивилизаций
ценностных ориентиров. Предпосылкой этого и выступает институцион
альная самоорганизация индивидов, реализующаяся в
рамках уже упоминавшихся основных взаимосвязанных направлений
- формирования социальных и территориальных общностей,
социально-экономических основ местного самоуправления.
Все они имеют общую базу - изменение "качества" индивида,
предполагающее трансформацию представлений человека об общественно
нормальных условиях окружающей его среды. Остановимся
кратко на политэкономической стороне рассматриваемой
проблемы^.
По мере развертывания современной НТР человечество постепенно
отходит от критериев количественного роста, когда
его, прежде всего, интересует, "сколько и как производится".
Оно вступает в эпоху, когда не меньшую важность приобретает
контроль за тем, "что и как производится", так как по мере насыщения
и удовлетворения традиционных материальных потребно^Более
подробно политэкономическая сторона проблемы рассматривается
в третьем разделе монографии.
стей, роста уровня квалификации индивида все более значимыми
для него становятся "нетрадиционные" потребности. Это проявляется,
с одной стороны, в том, что производство, становясь наукоемким,
предъявляет повышенные требования к работнику,
к уровню его квалификации, а впоследствии - и культуры; с другой
стороны, повышая уровень своей культуры, индивид предъявляет
повышенные требования вначале к условиям труда, затем
к условиям окружающей его среды в целом. Неизбежно происходит
социальная переориентация уже не собственно процесса производств
а, но и всей экономики. Так, смена потребностей ведет
к смене системы интересов, причем в этот процесс во все большей
степени вмешивается внеэкономическая (личностная) сост
авляющая.
Смысл этого явления таков. Рабочая сила перестает выступ
ать в роли фактора, лишь обслуживающего экономический
рост. По мере изменения "качества индивида" все большее количество
элементов, формирующих это "качество", дополняется
внеэкономическими характеристиками (образование, здоровье и
т.п.), интегрируется, превращаясь в своеобразный, но вполне ре-
альный капитал. Причем величина и качество этого капитала непосредственно
влияют на характер общественного воспроизводств
а. В результате не может не произойти увеличения значимости
внеэкономической составляющей в структуре общественного
богатства. Следовательно, повышение "качества" индивида
становится тождественным новым явлениям в процессе накопления,
поскольку оно одновременно выступает и условием, и конечной
целью самого накопления. Именно поэтому, полагаем,
общественное богатство и приобретает духовную форму своей
реализации. В круг потребностей индивида входит теперь интегр
альная совокупность условий (включая социобиологические)
его жизнедеятельности в целом. Происходит пересмотр характерных
для общинного и гражданского типов цивилизаций приоритетов,
критериев и целей развития. В итоге количественный
рост становится лишь одним из ориентиров этого развития, причем
в ряде случаев далеко не главным. Так создается основа формиров
ания новой, индивидуально-общественной системы интересов^.
^С. Инло, например, писал: "Оба эти идеолога (К. Маркс и Т. Джефферсон.
- Авт.) учили, что люди должны продолжать эксплуатировать и изменять
общество таким путем, чтобы эта эксплуатация могла происходить с наивысшей
эффективностью. Поэтому принятие экологических решений - серьезный
риск для обеих (идеологий), риск "перевода стрелок часов" (Enloe C. The
Politics of Pollution in the Comparative Perspectives: Ecology and Powering in
Four Nations. N.Y., 1975. P. 17).
Рассматриваемые изменения способствуют тому, что интересы
человека эволюционируют и постепенно становятся шире интересов
личности, характерных как для общинного, так и для
гражданского типа цивилизации. Человек более не склонен подчиняться
требованиям общинных, кастовых, классовых, урбанизиров
анных и прочих предпочтений (мотивов); его интересы все
больше определяются факторами, имеющими надгосударственный,
"надцивилизационный" характер. Однако, чтобы это явление
приобрело реальные формы, требуется соответствующее институцион
альное обеспечение. Это, помимо прочего, гарантирует
изменение природы и принципов самоорганизации индивидов
в рамках социальной общности. В этом состоит смысл третьей
обусловливающей общецивилизационный сдвиг тенденции.
Характерной чертой современного общества является многообр
азие типов социальных общностей. Однако укрупненно, в аспекте
проблематики настоящей главы, их можно подразделить
на две группы.
К первой группе относятся общности, возникновение и развитие
которых происходит на базе систем интересов и ценностных
ориентиров общинного и гражданского типов цивилизаций
(классы, общины и т.п.). При всем многообразии входящие в эту
группу общности отличаются единым признаком - замкнутостью,
хотя и не всегда абсолютной, которая делает невозможным
свободный выход индивида из одной общности, равно как и его
вступление в иную общность.
Помимо социальных общностей этого (условно "замкнутого")
типа укрепляются позиции принципиально иных, базирующихся
на ассоциативных началах социальных общностей. В рассм
атриваемом контексте подобным общностям прежде всего
свойственна открытость (хотя, как и в первом случае, не всегда
абсолютная). Она дает возможность индивиду относительно свободно
выходить и вступать в ту или иную социальную общность,
соответствующую его интересам, взглядам, потребностям, образу
жизни и т.п.
Социальную основу ассоциативных общностей составляет
средний класс. Укрепление его позиций способствует изменению
межличностных отношений, что, в свою очередь, обеспечивает
распространение надгосударственных, наднациональных, "надэтностно-культурных"
форм социальной интеграции. В рамках таких
форм определяющую роль при "оценке" индивида играют
особые, отличные от имеющих место в рамках общинного и гражд
анского типов цивилизаций критерии: материальное богатство
вытесняется знаниями, профессионализмом, культурой; соци-
альное происхождение - способностью к реальному лидерству;
в социуме верность государству, классу, общине (касте) сменяет
близость социальному слою или группе, где реализуются интересы,
адекватные интересам конкретного индивида. В итоге соци-
альные общности как бы "пронизывают" общественные отношения
по вертикали не только в отдельных государствах, но и на
уровне мирового сообщества, что и позволяет выдвинуть гипотезу
о формировании социальных общностей с новой природой.
Полагаем, этому способствуют два рассмотренных ранее и объективно
взаимосвязанных процесса - рост уровня благосостояния
и повышение уровня культуры населения.
Остановимся на первом процессе. Предпосылкой формиров
ания ассоциативных социальных общностей является, с одной
стороны, определенный, достигший "критической" точки уровень
благосостояния; с другой - такое изменение отношений собственности,
когда основная масса индивидов становится реальными
собственниками. Это приводит к размыванию основ деления
общества на классы и касты, базис (деления) которого как раз
и составляло неравенство в распределении прав собственности
и резкие различия уровней потребления. В новой же ситуации все
большее значение в формировании мотивов поведения приобрет
ает не стремление к обладанию, но желание людей участвовать
в принятии решений и непосредственном управлении жизненными
процессами.
На отмеченное выше новое явление "накладывается" повышение
уровня культуры населения, проявляющееся не только в
постепенном отказе от определения индивидами своего (или чужого)
места в обществе по классовому или этнокультурному призн
аку, но опять-таки во все большей их заинтересованности непосредственно
участвовать в выработке, принятии и реализации
решений, затрагивающих не сиюминутные, но прежде всего средне-
и долговременные собственные и групповые интересы.
Таким образом, мы имеем дело со сменой качества общественных
отношений. И хотя перспективы и последствия этого явления
не вполне ясны, можно предположить, что именно соци-
альные общности, покоящиеся на ассоциативных началах, выступ
ают одной из основ общецивилизационного сдвига.
Повышение значимости личностной составляющей в структуре
общественного богатства, укрепление позиций индивиду-
ально-общественной системы интересов должно, казалось бы,
безусловно "работать" на формирование современного обществ
а. Все, однако, гораздо сложнее. Эти процессы порой противореч
ат основным условиям эволюции как общинного, так и гражд
анского типа цивилизации. Так, они не соответствуют, с одной
стороны, свойственному общинному типу цивилизации "раство93
рению" интересов индивида в интересах общины, сословия (касты),
государства; с другой стороны - ведут к подчинению личности
интересам экономического (стоимостного) роста и инициирующим
этот рост ценностным установкам урбанизированного человек
а. Эти и другие противоречия не могут не вступать в конфликт
с требованиями общецивилизационного процесса.
Следующий, четвертый, аспект, способствующий углублению
общецивилизационного сдвига, связан с формированием
территориальных общностей, интересы которых, в отличие от
интересов общностей социальных, локализованы. И если соци-
альные общности в своей значительной части склонны "растек
аться" по всей планете, то общности территориальные, напротив,
тяготеют к своеобразной "корпускуляции". Обусловлено это
тем, что интерес территориальных общностей направлен на формиров
ание окружающей среды с "качеством", адекватным исключительно
"качеству" населения, проживающего в конкретных
территориальных границах. Формирование этих общностей
обусловлено двумя процессами: территориальным обобществлением
и формированием территориальных социоэкономикоэкологических
целостностей. Поскольку взаимосвязь этих процессов
в рамках определенных территорий наименее изучена, ост
ановимся на ней подробнее.
2. Территориальные общности
и федерализм
В истории человечества имели место четыре этапа территори
ального обобществления. Три из них обусловлены и обусловлив
ают реализацию интересов количественного роста, четвертый
- вызван переходом к новому качеству роста и потому его
можно одновременно рассматривать как первый этап территори-
альной кооперации в рамках современного общества.
Начальный этап территориального обобществления был ассоцииров
ан с использованием отдельных элементов природы,
когда внутри- и межтерриториальное разделение труда не носило
устойчивого характера, было достаточно формализовано.
В его рамках территориальные интересы растворялись в интерес
ах общества, а также подчинялись интересам производителей.
Связано это с тем, что, во-первых, производимая здесь продукция
поступала преимущественно на локальный рынок. Во-вторых,
формы организации производства и степень эксплуатации природных
ресурсов каждой территории определялись интересами
всей совокупности собственников и были направлены на количественный
рост.
Таким образом, начальный этап территориального обобществления
может быть описан при помощи "двухполюсной" системы,
на одном полюсе которой стоят частные или общинные
интересы, на другом - интересы общественные и экономические.
Своеобразным здесь было и взаимодействие всей триады:
общества, природы и человека. И главное заключалось в том,
что пространство планеты преимущественно состояло из систем
естественного происхождения (экосистем), а отношения обществ
а и природы описывались формулой "природа дарует, человек
берет".
Второй, переходный, этап территориального обобществления
есть продолжение этапа начального. Общим для двух первых
этапов является то, что отношение к осваиваемому пространству
не выходит за рамки интереса по поводу эксплуатации собственно
природных ресурсов. Кроме того, социально-экономические
отношения не получают достаточно четких, регионально очерченных
форм своей реализации. Отличается же второй этап тем,
что здесь возникает необходимость комбинирования производственными
мощностями, транспортом, рабочей силой для использов
ания уже не отдельно взятых природных ресурсов, но той или
иной их совокупности. Внутри- и межтерриториальный обмен дар
ами природы относительно устойчив и базируется на взаимодействии
крупных территориально-производственных комплексов.
Наблюдаются и количественные изменения структуры территори
альных интересов: место неограниченного множества
собственников на природные ресурсы занимает незначительное
число монопольных собственников вне зависимости от того, имеют
ли они частное или государственное происхождение. В свою
очередь, это инициирует "дробление" территорий на зоны экономического
влияния (экономических интересов) "регионообразующих
монополий"^.
Отношения общества, природы и человека на данном этапе
отличаются тем, что при сохранении преимущественно потребительского
отношения к природе на территории планеты начинает
активно формироваться географическая среда, которая соединяет
в себе системы естественного и искусственного происхождения.
Единство этих систем не было органичным, более того, они
объективно противостояли друг другу. Глубина противостояния
определялась господствующими ценностными ориентирами,
уровнем развития производительных сил, потребностями населе^Говоря
о регионообразующих монополиях, мы имеем в виду хозяйствующих
субъектов как в странах с рыночной экономикой, так и в странах бывшего
социалистического лагеря.
ния и прочим, а потому в различных странах имело разную остроту.
Однако такое противоречие носило всеобщий характер, поскольку
системы искусственного происхождения использовались
обоими типами цивилизаций прежде всего для обеспечения интересов
количественного роста.
В рамках второго этапа создается основа для перехода к третьему
этапу территориального обобществления. Его главная
особенность состоит в смене объекта эксплуатации, в качестве
которого выступают уже не отдельные природные ресурсы или
их комплексы, но условия регионального воспроизводства в целом.
Эти условия, прежде всего, используют в своих интересах
регионообразующие монополии, развитие и политика которых
оказывают определяющее воздействие на структуру
хозяйства отдельных территорий. Логика такой трансформации
заключается в следующем.
Становление и укрепление позиций регионообразующих монополий
является дополнительным фактором повышения эффективности
их производства. Это достигается через получение особого
рода рентного дохода, своеобразной "ренты II", в результ
ате комплексного использования всей совокупности имеющихся
на данной территории факторов воспроизводства. Но достичь такого
комплексного использования удается, лишь обеспечивая известное
равновесие внутритерриториальных хозяйственных пропорций,
т.е. через регулирование процесса общественного воспроизводств
а на территориальном уровне. Как результат на смену
"двухполюсным" отношениям приходят отношения "трехполюсные",
в рамках которых наряду с частными (общинными) экономическими
и государственными экономическими интересами
действуют интересы монополий по поводу получения последними
вышеназванной "ренты". Формируется региональное воспроизводственное
звено. Его пространственную основу составляет геогр
афическая среда регионов, воспроизводственный цикл в которых
отличается во времени и в пространстве как друг от друга,
так и от цикла общественного воспроизводства в целом^.
^О существовании подобного воспроизводственного цикла писал еще
И.Г. Александров (см., например: Александров И.Г. Экономическое райониров
ание в России. М., 1921). На относительное обособление регионов обращал вним
ание А.Е. Пробст. Он полагал, что эта обособленность есть результат общественного
разделения труда, в рамках которого на основе естественных условий
формируется специфический комплекс производительных сил (см.: Пробст А.Е.
Региональное воспроизводство в системе социалистических производственных
отношений. М., 1970). Наконец, нельзя не обратить внимания на весьма плодотворную
попытку рассмотреть процесс регионального воспроизводства сквозь
призму "кондратьевских" циклов (см.: Грицай О.В., Иоффе Г.В., Трейвиш А.И.
Центр и периферия в региональном развитии. М., 1991. С. 42 - 57 и др.).
К середине XX столетия третий (региональный) этап территори
ального обобществления вступает в свою четвертую, заверш
ающую фазу. Наступает период образования социоэкономико-экологических
целостностей, который, повторим, мы склонны
одновременно рассматривать как начальный (первый) этап
территориального обобществления в рамках современного обществ
а.
Таким образом, ко второй половине XX столетия отношения
между обществом, природой и человеком приобрели принципи-
ально новые черты. Взаимопроникновение систем искусственного
и естественного происхождения стало столь глубоким, что мех
анически разделить их, а значит, противопоставить друг другу
невозможно. Географическую среду сменяют социоэкономикоэкологические
целостности, развитие которых предполагает не
только учет интересов общества, но и "интересов" природы.
В условиях ориентации общественного развития на количественный
рост регионообразующие монополии справлялись с регулиров
анием отношений в границах зарождающихся социоэкономико-экологических
целостностей. Но по мере возрастания значения
личностной составляющей в структуре общественного богатств
а, ориентации общества на качественные критерии роста ситу
ация меняется.
Количественный рост становится лишь одним из мотивов поведения
общества и человека; все большую значимость в этих
мотивах занимают интересы социокультурного и соЦиобиологического
порядка. А потому возникает объективная необходимость
в субъекте, способном осуществить контроль за относительно
непротиворечивой реализацией социоэкономических, социокультурных
и социобиологических составляющих интересов,
реализуемых теперь уже в границах неких социоэкономико-экологических
территориальных систем. Такую роль не могут сыгр
ать (по причине разнонаправленности интересов) ни собственники,
ни производители, ни государство, ни отдельные индивиды.
Эту функцию может реализовать только субъект (субъекты), с
одной стороны, интегрирующий (интегрирующие) всю совокупность
имеющихся интересов, с другой - способный (способные)
осуществить реально-общественный контроль за развитием рассм
атриваемых целостностей. В таком качестве, полагаем, и выступ
ают объединяющие население территориальные общности.
Основу этого объединения составляет не столько интерес
по поводу получения своеобразной "ренты II", сколько социально-экономико-экологический
интерес по поводу развития окруж
ающей среды конкретной социоэкономико-экологической целостности.
Сегодня изменяется содержание, основа и (как следствие)
пространственная база территориального управления и регулиров
ания. Характер и границы воспроизводственных процессов в
социоэкономико-экологических целостностях часто не совпадают
с характером и границами воспроизводства в регионах. И если
первоначально проблему удается разрешить "сверху", будь то
административно-командными методами или посредством использов
ания экономических рычагов, то с середины XX в. такой
подход становится все более затруднительным^. Государство и
регионообразующие монополии вынуждены передавать территори
альным общностям часть своих компетенций, признавая тем
самым их право на существование. Намечается практически повсеместн
ая федерализация общественных отношений.
Федерализацию неверно трактовать как явление, порожденное
лишь перераспределением компетенций между государством и
регионами. Это перераспределение - не причина, а следствие других,
более глубинных, общецивилизационных процессов, связанных
с возникновением не "просто" территориальных общностей,
но общностей с социоэкономико-экологической природой. Предпосылкой
их формирования и выступил третий (региональный)
этап территориального обобществления. Обеспечив создание хозяйственно-экономической
основы названных целостностей, он ко
второй половине XX в. постепенно исчерпывает себя, уступая место
качественно новому типу и как следствие - новому этапу территори
ального обобществления. Этот этап не может быть описан
с помощью прежних, количественных подходов к оценке эффективности
общественного развития. Примечательно, что данный
тип территориального обобществления охватывает государства не
только с федеративным, но и с унитарным устройством.
Итак, само по себе выделение интереса по поводу использов
ания условий регионального воспроизводства не приводит к обр
азованию территориальных общностей. Это становится возможным
лишь при формировании особого рода интереса - территори
ального экологического. Взаимоналожение двух названных
интересов и инициирует возникновение территориальных
общностей, которые через решение локальных задач реализуют
важные общецивилизационные функции. Обусловлено это следующим.
С точки зрения мотивов поведения формирующего эти общности
населения, "качество" окружающей среды тем выше,
^Связано это с несколькими причинами. Но главная заключается в том,
что рассматриваемый элемент общецивилизационного сдвига приобретает
всеобщий характер, а потому на его регулирование "сверху" не хватает ни сил,
ни средств.
чем более непротиворечиво оно обеспечивает социально-экономические,
социально-культурные и социально-биологические
потребности этого населения. При соблюдении данного условия
возникают отношения, описываемые схемой: "качество" окруж
ающей среды - "качество" населения социоэкономико-экологической
целостности - "качество" индивида - рост общественного
богатства". Отсюда следует, что социоэкономико-экологические
целостности играют роль пространственной, а социоэкономико-экологические
общности - социально-культурной базы
экологизации общественных отношений. Потому общецивилиз
ационный смысл формирования территориальных общностей
состоит не в механическом расширении самостоятельности входящих
в унитарные государства регионов или образующих федер
ации субъектов, а в формировании отношений, гарантирующих
защиту социально-экономико-экологических интересов населения
различных территорий, что полностью соответствует требов
анию повышения значимости личностной составляющей в структуре
общественного богатства.
"Круг замкнулся"; как и при формировании цивилизаций общинного
и гражданского типа, возникают территориальные
общности, которые наряду с общностями социальными формируют
социокультурную основу новой цивилизационной парадигмы.
Итак, мы фиксируем две внешне различные, но однонапр
авленные тенденции: образование ассоциативных общностей;
формирование общностей социоэкономико-экологических. Укрепление
их позиций при соответствующей институциональной
базе в конечном итоге "работает" на многообразие форм развития,
способствуя укреплению основ современного общества. При
этом нельзя не видеть, что два типа общностей выполняют различные
общецивилизационные функции. Социальные общности
играют роль "стержня", пронизывающего общественные отношения
обоих типов цивилизаций, "стягивающего" их структуру
по вертикали и горизонтали. Это снижает вероятность дробления
человечества на конфликтующие "блоки" в условиях, характеризующихся
явным понижением интегрирующей роли многих
свойственных общинному и гражданскому типам цивилизаций
административно-командных, классовых и прочих атрибутов госуд
арственного управления.
Функции территориальных общностей более противоречивы.
Укрепление их позиций и связанный с этим процесс федерализ
ации способствуют углублению многовариантности развития
на уровне социально-экономико-экологических целостностей.
Вследствие этого в границах государств одной цивилизационной
принадлежности могут (в локальных масштабах) воспроизво99
диться ранее подавлявшиеся "сверху" интересы и ценностные
ориентиры другого типа цивилизации. Но нельзя не видеть, что
реализация территориальных интересов приводит порой к национ
ально-территориальному автаркизму. И вовсе не факт, что
этот автаркизм есть метод (пусть крайний) расширения многообр
азия форм социокультурного развития. Часто он является результ
атом противодействия общинного и гражданского типов цивилиз
аций тенденциям, "работающим" на укрепление позиций
современного общества. А потому, являясь реликтом этнических
и национальных принципов формирования государственности,
этот автаркизм способствует лишь смене формы реализации,
а не самого содержания названных принципов^. Однако в современном
обществе разворачивается процесс, до известной степени
противостоящий реализации такого сценария. Речь идет о формиров
ании социально-экономических основ локальных общностей,
образующих систему местного самоуправления. В его рамк
ах создаются условия для интегральной реализации многих
свойств социальных и территориальных общностей.
Развитие местного самоуправления (так же как и процесс федер
ализации) нельзя интерпретировать как перераспределение
компетенции территориальных органов управления "сверху
- вниз". Этот процесс вызван появлением у индивидов и их местных
сообществ стимулов и, главное, возможностей (экономических,
организационных и пр.) к обеспечению основной части
своих повседневных потребностей в рамках неких локально-территори
альных микрообщностей. Но этим, однако, его роль сегодня
не ограничивается.
Внешне отношения самоуправления напоминают общинные.
Однако в отличие от последних они формируются не на базе вынужденного
вхождения и подчинения индивида общине, общинным
интересам, а являются результатом прежде всего добровольного,
основанного на самостоятельном выборе вхождения
человека в локальную микрообщность с целью реализовать совокупность
конкретных личностных интересов, совпадающих с
интересами других индивидов^. Столь же мало сходства здесь
^Собственно, это и наблюдается сегодня на территории бывших СССР
и Югославии и, возможно, будет наблюдаться на территории ЮАР, Израиля
и других государств.
^Потому, например, местное самоуправление, адекватное требованиям
современного общецивилизационного сдвига, не может сформироваться в условиях
сохранения практики "прописки", ограничения прав самоорганизации населения
по признаку гражданства и т.п. И первое, и второе есть четкий атрибут
общинного типа цивилизации, причем в формах, имевших место в период средневековья
и сохранившихся сегодня в "наименее развитых", по терминологии
ООН (духовно и экономически), государствах мира.
прослеживается и с интересами урбанизированного человека.
По мере повышения "качества" индивида он во все меньшей степени
склонен мириться с насильственной унификацией своих потребностей
урбанизированным образом жизни. Решение возник
ающих в связи с этим проблем сопряжено именно с местным
самоуправлением, берущим на себя функцию института, гарантирующего
своеобразное "естественное право" каждого члена обществ
а. Местное самоуправление все чаще выступает в роли антипод
а государственной власти, барьера подчинения интересов
личности интересам государства или территориальной общности.
Оно превращается в институт, не дублирующий государственные,
в том числе территориальные, органы управления, но
выполняющий особые, имманентные лишь ему функции, подкрепляемые
соответствующей экономической основой, прежде всего
муниципальной и коммунальной формами собственности. Таким
образом, можно говорить о существенных отличиях рассматрив
аемых самоуправляющихся социальных общностей от имеющих
место в рамках общинного и гражданского типов цивилиз
аций. Сегодня мы сталкиваемся с явлением иного качества, с
иной формой местного самоуправления, отличной от тех форм,
которые существовали в предшествующие столетия.
В определенной степени на изменение природы местного самоупр
авления повлияла современная НТР. Обеспечив матери-
ально-экономическую основу роста уровня культуры человека
и населения в целом, способствуя увеличению значимости личностной
составляющей в структуре общественного богатства,
она объективно заставила вести поиск институциональных
форм, соответствующих новому "качеству" индивида и населения.
Одной из них и стало местное самоуправление. Однако его
развитие нельзя трактовать как непосредственный результат
НТР, которая лишь "подхлестнула" этот процесс. Местное самоупр
авление (как форма общественных отношений современного
общества) складывается в результате достаточно длительных,
эволюционных изменений в социально-экономической
и в социально-культурной сферах. Оно объективно вызревает,
а не вводится указом, и потому не может быть искусственно
"насажено".
И вновь мы вынуждены вернуться к вопросу о вызванных общецивилиз
ационным сдвигом противоречиях. Напомним, что в
рамках современного общества продолжают воспроизводиться
отношения общинного и гражданского типов цивилизаций, а потому
все рассмотренное выше в определенной степени вступает в
конфликт со сложившимися в течение веков системами их интересов
и ценностных ориентиров и как следствие приводит к дис101
персии их институциональных и социально-культурных основ.
Это не может не вызывать со стороны названных типов цивилиз
аций противодействия. Данное противодействие в какой-то
мере нашло свое проявление в шестой определяющей направления
развития современного общества тенденции, - в наметившихся
в конце XIX - начале XX вв. укреплении и расширении соци
альных функций государств не в узком смысле этого понятия
(социальные расходы государства, социальное обеспечение и
т.п.), а в более широкой, "истинно общественной" его трактовке,
подразумевающей реализацию государством широкого круга соци
ально-экономических задач (развитие транспорта, энергетики,
финансирование фундаментальной науки и образования, охрана
окружающей среды и пр.).
Предпосылкой рассматриваемой тенденции является, прежде
всего, то, что по мере повышения "качества" индивида его интересы
выходят за пределы узкоиндивидуальных и становятся
глубже и шире государственных. Государственный же интерес
постепенно начинает выступать в роли действительно общественного.
Происходит это не вследствие "обобществления" интерес
а личности, а потому, что в новых условиях государство вынуждено
учитывать личностный, а в конечном итоге непосредственно
общественный интерес. Таким образом, меняется не просто
экономическая сущность государства, но вообще вся институцион
альная основа общественных отношений^.
Следовательно, предпосылками изменения функций государств
а явились не только определенный "критический" уровень
обобществления, невиданные по глубине и катастрофичности
последствий социально-экономические кризисы и прочее, но
прежде всего и главным образом - исчерпание возможностей
развития цивилизаций общинного и гражданского типа на основе
свойственных каждой из них ценностных ориентиров. Это потребов
ало мобилизации всех внутренних "резервов", позволяющих
если не преодолеть, то хотя бы приостановить углубление
кризиса внутрицивилизационных отношений. В таком качестве и
выступил институт государства, трансформация функций которого
произошла повсеместно, проходя по двум, мало зависящим
от цивилизационной принадлежности линиям.
В рамках первой линии он наблюдался в социально-культурной
среде, позволяющей индивидам (их общностям) относительно
безболезненно воспринимать иную систему ценностей и интересов.
Именно это, а не низкий уровень межобщинных и межкл
ассовых противоречий, позволило большинству стран Запад^Подробнее
на этом вопросе мы остановимся в разделе третьем.
ной Европы, США, Японии и другим начать достаточно успешно
формировать основы современного общества. В итоге, решив
ряд проблем, связанных с переходом от "дикого" рынка к рынку
"цивилизованному", с развитием социальной инфраструктуры и
прочим, эти общества достаточно быстро ограничили функции
бюрократии. Ее наступление на права личности было приостановлено
(хотя и не преодолено полностью), а сама она подключена
к реализации социальных задач. Сформировалась относительно
равновесная система.
По второму пути пошли страны (и той, и другой цивилизационной
принадлежности), в которых восприятие "чужих" систем
интересов и ценностных ориентиров было затруднено или даже
невозможно. В этих условиях укрепление позиций государства
фатально выливалось в дальнейшее расширение компетенции
бюрократии в различных, но всегда достаточно жестких формах
как на общенациональном, так и на региональном уровне.
Вернемся теперь к вопросу о природе расширения социально-экономических
функций государства. Этот процесс большинство
специалистов связывает с формированием института
публичной собственности. Полагаем, что такая трактовка не
полна. Как уже неоднократно отмечалось, духовная форма общественного
богатства основывается на росте доли личностной
составляющей в его структуре. В свою очередь это предполагает
гарантию реализации всех имманентных индивидам и их
общностям интересов, включая интересы, характерные для цивилиз
аций общинного и гражданского типа. Обусловлено это
тем, что система отношений собственности современного обществ
а может эффективно развиваться лишь при условии реального
признания прав на существование любых ее форм. Что это
за формы?
Полагаем, что наряду с частной (в ее различных вариациях) в
рамках современного общества взаимодействуют следующие основные
формы собственности:
государственная, понимаемая как собственность "центрального"
государства;
региональная государственная, формирующаяся и воспроизводящ
аяся в границах социоэкономико-экологических целостностей,
контроль за использованием которой осуществляют территори
альные общности;
муниципальная и коммунальная, т.е. собственность, реализующ
аяся в рамках системы местного самоуправления;
собственность, обеспечивающая экономическую основу формиров
ания и функционирования различных социальных общностей.
Все упомянутые формы составляют, в конечном итоге, экономический
базис укрепления позиций духовного богатства, повышения
доли личностной составляющей в его структуре.
Эффективное развитие названных форм собственности возможно
лишь в условиях действия принципа субсидиарности.
В самом общем виде субсидиарность может быть представлена
как система, где общность более высокого уровня (в том числе и
соответствующий ей орган управления) берет на себя выполнение
лишь тех задач, которые не может решить общность более
низкого уровня или которые могут быть более эффективно решены
(с точки зрения критериев компетентности и общественной
эффективности) общностью более высокого уровня. Однако
за этим, казалось бы, только организационным "фасадом" стоят
гораздо более существенные, качественные различия. Дело в
том, что основу разграничения компетенции в современном обществе
составляют принципы целесообразности развития (использов
ания) конкретных форм собственности на конкретных
уровнях общественных отношений. Итогом выступает система
отношений, могущая быть (условно) описанной схемой "интересы
- форма собственности - компетенции". Таким образом, этот
принцип отличен от принципов государственного строительства,
которые были рассмотрены при анализе общинного или гражд
анского типа цивилизаций. Там все иначе: государство наделяет
нижестоящие уровни управления теми правами, которые оно
считает нужным или возможным им передать.
Но трансформировались не только функции государства;
произошло не только повышение его значения в регулировании
общественных процессов. Изменилось, и это принципиально, место
бюрократии. Она постепенно перестает играть роль только
привилегированной группы наемных работников и во все большей
степени превращается в особого рода совокупного собственник
а.
Явление это уникальное, последствия его непредсказуемы.
Вызвано оно тем, что, не имея возможности противопоставить
новым цивилизационным ценностям ничего, кроме интересов количественного
роста, оба типа цивилизации на рубеже XIX - XX
столетий задействовали наиболее организованную, подчиненную
в конечном итоге исключительно задачам своего самосохранения,
социальную группу - бюрократию. Но, задействовав этот
последний "резерв", общинный и гражданский типы цивилизации
столкнулись с явлением, поставившим под сомнение возможности
их собственной эволюции. Бюрократия самым активным обр
азом стала выступать не только против укрепления позиций
социальных и территориальных общностей (а значит, против
социализации и экологизации общественных отношений), но и
все чаще против реализации замкнуто-сословной и частно-индивиду
ализированной систем интересов.
Причины этого (правда, в ином контексте) попытались раскрыть
еще К. Маркс и М. Вебер. Так, в работе "Критика гегелевской
философии права" Маркс отмечал, что бюрократия есть порождение
особого рода корпорации - корпорации государства.
Она характеризуется особым корпоративным духом, источником
которого является организационная основа бюрократии, когда
верхи во всем полагаются на низы, а низы во всем доверяют верх
ам, когда в первопричину всего возводится воля.
Целью бюрократии, полагающей себя конечной целью госуд
арства, является самосохранение. Ее интерес заключался в том,
чтобы выдать собственную частную "формальную" цель за всеобщую,
"реальную". Поэтому "действительная цель государства
представляется бюрократии противогосударственной целью", а
"государственный интерес" становится "особой частной целью,
противостоя другим частным целям". Происходит это потому,
что "бюрократия имеет в своем обладании государство, спириту-
алистическую (формальную - Авт.) сущность общества: это
есть его частная собственность". В результате каждая вещь как
бы приобретает две сущности - реальную и бюрократическую
(формальную). А потому, как полагал К. Маркс, упразднить бюрокр
атию можно тогда, когда "всеобщий интерес становится
особым интересом в действительности..., это в свою очередь
возможно при том условии, что особый интерес становится дей-
ствительно всеобщим". Отсюда "в подлинном государстве речь
идет не о возможности для каждого гражданина посвятить себя
всеобщему сословию, а о способности этого сословия быть дей-
ствительно всеобщим, т.е. быть состоянием всякого гражданин
а"^.
Полагаем, однако, верными лишь первые положения Маркса
по рассматриваемому вопросу. Что же касается "возможности
каждого гражданина посвятить себя всеобщему сословию", то
здесь ближе к истине был Вебер, который доказывал, что бюрокр
атия "встроена" во всю систему общественных отношений.
А потому даже в случае преодоления частной собственности она
сохранится и "... руководство огосударствленными предприятиями
или предприятиями, перешедшими во владение какого-либо
"общественного хозяйства", также стало бы бюрократическим"^.
^Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 3. С. 221.
^Приведено по: Давыдов Ю. Вебер или Ленин: кто прав? // Диалог. 1992.
#3. С. 58.
Субсидиарность, с одной стороны, расширение функций бюрокр
атии - с другой, реализуются в рамках еще одной, седьмой,
общецивилизационной тенденции, связанной с возникновением
надгосударственных органов управления. Это происходит посредством
образования межгосударственных локально-цивилиз
ационных союзов, объединяющих страны, либо совместно преодолев
ающие конкретные (социально-экономические, экологические
и др.) проблемы, либо противостоящие богатым соседям
и объединяющиеся в целях решения этой и иных задач под лозунг
ами национально-культурного и прочих форм возрождения.
Последствия рассматриваемой тенденции не очевидны. Более
или менее ясна лишь социально-экономическая их "версия", связ
анная с формированием "наднациональных" институтов, постепенно
берущих на себя функции, традиционно обеспечивавшиеся
отдельными государствами самостоятельно^. Меньше определенности
со второй "версией", с интеграцией государств, различных
по уровню развития, но принадлежащих к одному типу
цивилизации. И это весьма тревожный симптом. Не исключено,
что формирование двух цивилизационных "блоков" (в том числе
вследствие укрепления позиций соответствующей надгосударственной
бюрократии) приведет к тому, что, защищая собственные
ценностные ориентиры, они войдут в "штопор" взаимной конфронт
ации, воспроизведя в глобальных масштабах печальный
опыт первой половины XX в. Если это так, то можно предположить,
что перспективы общецивилизационного сдвига окажутся
зависимы от двух, обусловленных рассматриваемой седьмой тенденцией,
процессов: отхода от практики конфликтов между
государствами одной цивилизационной принадлежности; углубления
конфликтов между союзами государств, ориентирующихся
на различные цивилизационные ценности и системы интересов^.
^В пользу этого предположения говорят последние изменения в рамках
ЕС. Произошла не просто его реорганизация, но именно качественное преобразов
ание, когда значительная часть функций, традиционно выполняемых каждым
государством, самостоятельно передается надгосударственным органам упр
авления Западной Европы. Можно предположить, что мы являемся свидетелями
образования некой межгосударственной "федерации", объединяющей
европейские локально-цивилизационные общности гражданского типа цивилиз
ации.
^В какой-то степени данные явления объясняет разработанная И. Валлерстейном
теория мировых систем. Автор предложил рассматривать мировое разделение
труда сквозь призму отношений между ядром (центром), полупериферией
и периферией, где ядро эксплуатирует, периферия эксплуатируется, а полупериферия
занимает между ними "промежуточное" положение (см.: Wallerstein
I. The Capitalist World-economy. P., 1979; Wallerstein I. The Politic of
the World106
Из сказанного может последовать неутешительный вывод об
обреченности человечества на конфронтацию. Это было бы верно,
если бы не необходимость использования обоими типами цивилиз
ации для поддержания своей конкурентоспособности в экономической
сфере достижений современной НТР. Данная необходимость,
в сочетании с действием пяти первых рассмотренных
нами процессов и явлений, полагаем, снижает опасность межцивилиз
ационной конфронтации, так как способствует интеграции
двух противоположных систем интересов и ценностных ориентиров.
Поскольку характер и последствия воздействия НТР на изменение
общественных отношений достаточно подробно рассмотрены
в литературе, кратко остановимся лишь на общей логике
этого процесса.
3. Технологическая интеграция
Первоначально использование хотя бы одним государством
достижений НТР приводит к их восприятию странами аналогичной
цивилизационной принадлежности. Затем в целях преодоления
разрыва в уровнях экономического развития отмеченные достижения
вынуждены использовать государства иной цивилизационной
принадлежности. А поскольку современная НТР имеет
одним из своих главных условий и результатов социальную переориент
ацию экономики, намечается постепенный отход обоих
типов цивилизаций от свойственного им потребительского отношения
к человеку, их дрейф в сторону новой, общей для них трактовки
содержания общественного богатства, а в конечном итоге,
- признание образующими их общностями прав на существов
ание иных систем интересов и ценностных ориентиров. Это заст
авляет оба типа цивилизации использовать, наряду со сходными
технологиями, также и институты, возникновение которых не
только вызывает к жизни, но и само обусловлено социализацией
природы и экологизацией общественных отношений. Поэтому
логично предположить, что сегодня в мире формируется общая
материально-экономическая основа сближения общинного и
гражданского типов цивилизаций. В этом, полагаем, состоит
смысл восьмого "работающего" на общецивилизационный сдвиг
явления.
Формирующиеся и развивающиеся в рамках обоих типов цивилиз
аций общие моменты неоднородны как по своей направленeconomy.
Paris. 1984). Однако это направление исследований должно быть дополнено.
Полагаем, что тяготение полупериферии и периферии к ядру (центру)
не объясняется лишь действием экономических мотивов, а все более зависит от
социокультурной близости государств.
ности, так и по характеру. Одни могут быть отнесены к разряду
тенденций; другие представляют собой скорее поступательные
процессы; третьи представляют собой достаточно устойчиво воспроизводящиеся
явления. Однако именно единство этих моментов
и позволяет утверждать: переживаемый сегодня этап развития
есть общецивилизационный сдвиг; степень же "зрелости"
развивающихся в рамках обоих типов цивилизаций институтов
говорит о зрелости (незрелости) основ современного общества в
отдельных государствах или в масштабах их объединений в рамк
ах мирового сообщества.
Попытаемся систематизировать все, что мы сказали выше,
сопоставив главные отличительные черты современного обществ
а с аналогичными чертами общинного и гражданского типов
цивилизаций (табл. 2).
Как представляется, инициирующие формирование современного
общества признаки можно подразделить на три группы.
В первую группу входят признаки, возникновение и воспроизводство
которых предполагает сохранение внутри современного
общества аналогичных по функциям признаков общинного и
гражданского типов цивилизаций систем интересов и форм собственности.
К этой же группе относятся ценности, формы общественного
богатства, характер общественных отношений, тип госуд
арственности.
Во вторую группу признаков входят те, возникновение и воспроизводство
которых сопровождается отрицанием части аналогичных
по функциям признаков, адекватных обоим типам цивилиз
аций. В нее мы включаем тип хозяйствования и рынок.
Третья группа охватывает признаки, воспроизводство которых
связано с полным отрицанием каких-либо иных форм отношений
в "охваченной" ими области. В нее мы склонны включить
отношения в системе "природа - общество - человек".
На первый взгляд, возникает методологическое противоречие.
С одной стороны, наличие ряда отнесенных к первой и отчасти
ко второй группам признаков цивилизационных парадигм не
позволяет говорить о том, что общество переживает этап, связ
анный с формированием современного общества. С другой стороны,
явления, частично относимые ко второй и полностью к
третьей группам, позволяют утверждать прямо противоположное.
На наш взгляд, никакого противоречия нет; оно возникает
лишь в ситуации, когда при анализе современного общества мы
применяем методологию, основы которой были сформированы в
конце XVIII - начале XIX вв. При использовании же предлагаемой
нами методологии теории социальных альтернатив оказывается,
что в основе происходящих сегодня в мире изменений лежит
Таблица 2
Основные признаки цивилизационных парадигм
Параметры; Цивилизационная принадлежность (общинный тип; гражданский
тип; современное общество).
Отношения с природой; Относительное единство с природой, зависимость от нее;
Отчуждение от природы, попытки ее подчинения;
Единство общества, человека и природы, интеграция систем искусственного и
естественного происхождения;
Революция в производительных силах; Аграрная; Промышленная; Современная НТР;
Система ценностей; Общинная; Урбанизированная; Социализированная;
Система интересов; Замкнуто-сословная, корпоративная;
Классово-индивидуализированная; Индивидуально-общественная;
Форма собственности; Общинная, государственная; Частная; Публичная;
Форма общественного богатства; Материальная; Экономическая; Духовная;
Характер общественных отношений; Сословный; Классовый; Социальный;
Тип хозяйства; Присваивающий; Ориентированный на количественный рост;
Ориентированный на качественный рост;
Рынок; Потребительский;
Совокупности непосредственных условий воспроизводства;
Совокупности всех условий воспроизводства;
Тип государственности; Этнический; Национальный;
Экономически децентрализованный
интегральная совокупность явлений, связанных, во-первых, с
эволюцией, с одной стороны, общинного, с другой - гражданского
типа цивилизации, во-вторых, - с общецивилизационными изменениями
наднационального порядка.
Формирование современного общества обусловлено четырьмя
группами взаимосвязанных направлений развития.
1. Повышение значимости личностной составляющей в общественном
развитии ведет к усилению роли ассоциативных
общностей. Интересы, складывающиеся по поводу развития этих
общностей, не признают классовых, этнических и прочих ограничений:
там, где эти ограничения действуют, нет места действительно
ассоциативным общностям. В итоге мировое сообщество
оказывается как бы "пронизанным" отношениями "надгосударственности",
внеклассовости, всеобщности.
2. Повышение значимости личностной составляющей в общественном
развитии изменяет и роль его территориальных сост
авляющих, приводя к формированию социоэкономико-экологических
территориальных общностей. Их роль двояка: их развитие
способствует, с одной стороны, "размыванию" этнического и
национального типов государственности в их существующих границ
ах (сегодня во многих странах все чаще сосуществуют территори
альные общности, "исповедующие" различные системы интересов),
с другой - тому, что характерные для обоих типов цивилиз
аций отношения будут все более явно реализовываться в границ
ах социоэкономико-экологических целостностей. В итоге
возрастает значимость рассматриваемого звена общественных
отношений в системе как внутригосударственных, так и межгосуд
арственных взаимосвязей.
3. Повышается роль местного самоуправления, которое также
выполняет несколько функций. Во-первых, оно обеспечивает
возможность реализации социальных и локально-территори-
альных интересов небольших групп индивидов, интегрируя некоторые
функции социальных и территориальных общностей.
В итоге, во-вторых, местное самоуправление одновременно становится
определенной гарантией от подчинения существующей в
обществе (в рамках обоих типов цивилизаций) системы интересов
как интересам государства, так и интересам территориальных
общностей, которые порой приобретают государственнорегион
альные формы.
4. Возрастает значимость союзов государств одной цивилиз
ационной принадлежности. Это позволяет предположить, что
такие союзы выполняют по отношению к современному обществу
функции, аналогичные тем, которые выполняли и выполняют
по отношению к каждому из двух типов цивилизаций локаль110
ные цивилизации (см. раздел первый). Связано это с тем, что
процесс формирования мировой цивилизации, свидетелями которого
мы являемся, не может происходить вне времени и простр
анства, т.е. вне существующих в рамках общинного и гражд
анского типов цивилизаций систем интересов и ценностных
ориентиров.
Четыре выделенных направления развития современного обществ
а, их формы и глубина реализации, естественно, варьируют
в зависимости от конкретных условий. В одних странах, например,
большее значение имеет формирование социальных общностей,
в других - движение идет по линии повышения значимости
территориальных общностей и т.п. Однако, полагаем, в любом
случае эти направления носят всеобщий характер и только интегр
ация "на выходе" всех названных тенденций обеспечивает переход
отдельных стран и мирового сообщества в целом на уровень
качественно новых цивилизационных отношений, отношений,
природа которых отрицает тезис о "конце истории". В их
рамках не просто признается равенство прав на существование
любой цивилизационной линии развития, но, более того, отвергается
любая модель, игнорирующая или не признающая многовари
антность в качестве базового принципа развития современного
общества и ориентирующаяся на какую-либо одну, "доказавшую
свое превосходство", систему ценностей.
Итак, в мире действительно происходят общецивилизационные
трансформации. Однако, согласно теории социальных альтерн
атив, далеко не факт, что их результатом выступит формиров
ание единой цивилизации. Скорее, напротив, сегодня происходит
усложнение системы общественных отношений. И в рамк
ах данного усложнения каждый тип цивилизации попытается
применить достижения науки и техники, исходя из собственных
представлений о содержании "реального" и "потенциального бог
атства", собственных критериев экономического роста, характерных
для них экономических интересов и особенностей процесс
а воспроизводства^. Прежде всего потому, что в рамках зап
адного (гражданского) и традиционного (общинного) типов
цивилизаций реализуются собственные представления:
об общественно-нормальной системе экономических интересов;
^Здесь не предлагается ничего нового. Мы лишь развиваем известное положение
политэкономической теории, согласно которому общественные системы
различаются формой общественного богатства, его структурой, механизмами
накопления, а также критериями оценки эффективности развития, пытаясь
распространить его на сравнение двух типов цивилизаций.
о приемлемой структуре национального богатства и темпах
его накопления;
об оптимальных критериях и направлениях развития экономики;
о месте человека в природе и обществе.
Однако вне зависимости от своей цивилизационной принадлежности
страны вынуждены будут ответить на второй по значимости
вызов текущего столетия.
Закладка в соц.сетях
