Жанр: Философия
Песни птицы Гамаюн (русские веды)
...еркнули они, будто молнии. Только копья те посгибались
на три части они обломались. Ударялись и саблями острыми - на три
части сломились сабельки.
Как они боролись-братались - содрогалася Мать Сыра Земля, расплескалось
и море синее, приклонилися все дубравушки. Над Землей
всколебался небесный свод, под Землей шевельнулся и Юша-Змей.
Тут сходили они со могучих коней, опускались на Матушку Землю.
Стали биться они врукопашную. Они бились-дрались трое суточек
и ослаб вдруг Перун Громовержец - подвернулась правая ноженька,
ослабела левая ручушка. Пал Перун на Землю Сырую, а Дажьбог ему
сел на белую грудь:
- Ты скажи, бог могучий, как имя твое, назови свое имя-отчество,
- так сказал Дажьбог поединщику.
- Я приехал из Ирия светлого, я Перун Громовержец Сварога
сын.
Тут вскочил Дажьбог с его белых грудей, брал Перуна за белые
ручушки:
- Ты прости меня за такую вину, что сидел у тебя я на белых
грудях! Встань, Перун, - ты родимый мой батюшка!
Помирились они, побраталися, и вскочили они на буланых коней,
и к Роси поехали матушке.
Говорил тогда молодой Дажьбог:
- Ой ты, Рось - родимая матушка! Отпусти меня ко Рипейским горам,
отпусти меня к Ирию светлому ко Сварогу богу небесному.
Попрощался Дажьбог с Росью матушкой и поехал с Перуном к
Ирию.
О Д И Н Н А Д Ц А Т Ы Й К Л У Б О К
- Расскажи, Гамаюн, птица вещая, как женился Дажьбог сын
Перунович на младой Златогорушке Виевне.
- Ничего не скрою, что ведаю...
-----------------------------------------------------------------
Хороша поездка в чистом полюшке, хороша пробежка лошадиная.
Видно где Дажьбог на коня вскочил, да не видно где в стремена
вступил - только видно в полюшке пыль столбом.
Тут увидел Дажьбог - в чистом полюшке поляница-наездница
едет.
- Что за чудо-чудесное в поле? Поляница во полюшке едет, а
под нею конь, будто лютый зверь, а сама-то спит крепко-накрепко.
Тут вскричал Дажьбог зычным голосом:
- Ой да ты, поляница могучая! Спишь ты впрямь, или ты притворяешься?
Не ко мне ли ты подбираешься?
Поляница ж молчит - не ворохнется.
Разгорелось тут сердце дажьбожее - взял Дажьбог булатную палицу,
ударял поляницу могучую. Поляница ж сидит - не ворохнется,
на Дажьбога она не оглянется.
Ужаснулся Дажьбог и отъехал назад:
- Видно смелости во мне все по-старому, только силы во мне не
по-прежнему!
Видит он - дуб стоит в чистом полюшке. Наезжал на него Тарх
Перунович и ударил булатною палицей - и расшиб сырой дуб на щепочки.
- Значит силы в Дажьбоге по-старому, видно смелость во мне
не по-прежнему!
Разъезжался Дажьбог сын Перунович, вновь наехал на ту поляницу
- и ударил ее в буйну голову.
Поляница ж сидит - не ворохнется, на Дажьбога она не оглянется.
Ужаснулся Дажьбог и отъехал назад:
- Видно смелости во мне все по-старому, только силы во мне не
по-прежнему!
Видит он - скала в чистом полюшке. Наезжал на нее Тарх Перунович
и ударил булатною палицей - и разбил на мелкие камешки.
- Значит силы в Дажьбоге по-старому, видно смелость во мне
не по-прежнему!
Разъезжался опять Тарх Перунович, вновь наехал на ту поляницу
он и ударил ее в буйну голову, и отшиб себе руку правую.
На коне поляница сворохнулась, на Дажьбога она тут оглядывалась:
- Я-то думала - мухи кусаются, оказалось - то добрый молодец!
Ухватила Тарха Перуновича поляница за желтые кудри, подняла с
конем богатырским, опустила его во хрустальный ларец, а ларец
запирала ключиком.
И поехала снова к Рипейским горам. Едет целый день вплоть до
вечера, едет темную ночь до рассвета. А на третьи сутки могучий
конь стал под нею брести-спотыкаться. Она била его плеткой шелковой:
- Ах ты, волчья сыть, травяной мешок, ты чего подо мной спотыкаешься?
Тут ответил ей богатырский конь:
- Поляница ты удалая, Златогорка дочь Вия подземного! Ты прости
уж меня, хозяюшка, третьи сутки иду я без отдыха, и везу двух
могучих всадников, вместе с ними коня богатырского. Богатырь тот
силой слабей тебя, ну а смелостью посильней тебя!
Тут опомнилась Златогорка, вынимала хрустальный ларчик, отпирала
его золотым ключом, вынимала Дажьбога Перуновича из ларца за
желтые кудри:
- Ах, удалый ты, добрый молодец! Сделай ты великую заповедь,
ты возьми-ка меня в замужество. Будешь жить тогда ты по-прежнему.
Коль откажешься - знать тебе не жить. На ладонь положу, а другой
прижму - только мокренько между ладошками будет!
- Златогорка, дочь Вия подземного! Отпусти ты меня жить по-прежнему,
я согласен на заповедь вечную, я приму с тобой золотой
венец!
И поехали они да не в чисто поле, а поехали ко Рипейским горам,
ко тому ли Ирию светлому. Встретил их Сварог с Ладой-матушкой.
И спросил Сварог Златогорушку:
- Ты кого привезла, Златогорушка?
- Привезла я могучего витязя удалого Тарха Перуновича, скуй
Сварог нам свадьбу небесную!
Приняли Дажьбог с Златогоркою золотые венцы свароговы, стали
вместе они коротать свой век.
- * -
Далеко-далеко в чистом поле поднималась пыль и стелилась ковыль.
Проезжали там добрый молодец - молодой Дажьбог сын Перунович
и удалая поляница: Златогорка - дочь Вия подземного.
Они ехали ко святым горам, ко высоким горам Араратским. Ехали
они много времени, подъезжали они ко Святой горе. Находили тут
чудо-чудное, чудо-чудное - диво-дивное, площаницу нашли огромную.
А на ней надписана надпись:
"Тот в гроб ляжет - кому в нем лежать суждено."
Тут спустились они со могучих коней и ко гробу тому наклонились.
И спросила тогда Златогорушка:
- А кому в этом гробе лежать суждено? Ты послушай меня, милый
муж Дажьбог, ты ложись-ка в гроб да примеряйся, на тебя ли
гроб этот вырублен?
Тут ложился Дажьбог в тот огромный гроб, только гроб ему не
поладился - он в длину длинен, в ширину - широк.
- Ты Дажьбог могучий, Перуна сын, выйди ты из гробницы той
каменной. Я теперь прилягу, примеряюсь.
И легла Златогорушка в каменный гроб. Златогорке гроб тот поладился
- он в длину по мере, в ширину как раз.
И сказала тогда Златогорушка:
- Ай же ты, Дажьбог, мой любезный муж, ты покрой-ка крышечку
белую, полежу я в гробу, полюбуюся.
Отвечал Златогорке могучий Дажьбог:
- Не возьму, Златогорка, я крышечки, шутишь шуточку ты немалую,
ты себя хоронить собираешься.
Тут взяла Златогорушка крышечку и закрыла ею свой каменный
гроб. Захотела поднять - и не может:
- Ай же ты, Дажьбог сын Перунович, мне в гробу лежать тяжелешенько,
ты открой скорей крышку белую, ты подай мне свежего воздуха.
Взял Дажьбог ту крышечку белую - только крышечка не поднялась,
даже щелочка не открылась.
И сказала ему Златогорушка:
- Ты разбей-ка крышечку белую, вынь меня из гроба глубокого!
Он ударил булатною палицей вдоль той крышечки тяжкой каменной.
А куда он ударил палицей - становился там обруч кованный.
Тут сказала ему Златогорушка:
- Ты возьми, Дажьбог сын Перунович, кладенец мой меч. Бей ты
им по гробу глубокому, поперек ударь крышки белой!
Но не смог поднять этот меч Дажьбог.
- Наклонись ко мне к малой щелочке, я дохну в лицо твое белое
- у тебя прибавится силушки.
Наклонился к ней сильный бог Дажьбог, и дохнула в него Златогорушка
- силы в нем прибавилось вчетверо. Тарх Дажьбог поднял тот
могучий меч и ударил по гробу глубокому - и посыпались искры далешенько.
А куда он ударил мечом-кладенцом - становился там обруч
кованный.
Говорила ему Златогорушка:
- Мой любимый муж, молодой Дажьбог! Видно мне не выйти отсюда.
Здесь найду я свою кончинушку. Съезди ты к моему родителю,
к Вию князю в царство подземное, передай ему мой последний
поклон и проси прощения вечного.
Отправлялся Дажьбог сын Перунович от жены свой Златогорки в
царство пекельное, в царство подземное ко Кавказским горам высоким.
И приехал он к Вию темному и сказал ему таковы слова:
- Здравствуй Вий - подземельный и темный князь! Я привез поклон-челобитие
от любимой родной твоей дочери, от моей жены Златогорушки.
Она просит прощения вечного - как легла она в площаницу, в
ту гробницу из белого камня - так не может оттуда подняться. Видно
Макошью так завязано, видно Родом самим так повелено.
Рассердился Вий подземельный князь сын великого Змея Черного:
- Значит ты убил Златогорушку - и посмел прийти в царство
темное!
Закричал тут Вий зычным голосом и созвал к себе силы темные:
- Поднимите мне веки тяжкие, я взглянуть хочу на Дажьбога!
Дай мне руку, Тарх сын Перунович!
А Дажьбог могучий тем временем раскалил на огне булаву свою -
- протянул ее Вию грозному.
Вий схватил булаву раскаленную и взглянул на Дажьбога светлого.
Тут завыл, закричал подземельный князь:
- Здесь не место тебе, светлый солнечный бог! Ты впускаешь
свет в царство темное! Я даю прощение вечное Златогорке любимой
дочери! Уходи же скорее в подсолнечный мир!
И уехал Дажьбог сын Перунович ко своей жене Златогорушке,
передал ей прощение вечное. Златогорка с Дажьбогом прощалась и в
гробу том навек упокоилась.
И на том гробу написал Дажьбог:
" Здесь лежит Златогорушка Виевна. По велению Макоши-матушки,
по желанию Рода небесного смерть нашла она на святых горах."
К Л У Б О К Д В Е Н А Д Ц А Т Ы Й
- Расскажи, Гамаюн, птица вещая, о Яриле нам, сыне Рода, и
Кащее Бессмертном Виевиче.
- Ничего не скрою, что ведаю...
-----------------------------------------------------------------
Закатилось Красное Солнышко, закатилось за горы высокие, за
леса закатилось дремучие, за моря закатилось плескучие. Собирались
тут тучи грозные, птицы по небу разлетелись, звери по лесу
разбежались, рыбы по морю разметались.
И тогда родила Мать Сырая Земля бога мощного и коварного -
- сына Вия Кащея Бессмертного.
В колеснице с драконами огненными полетел Кащей над землею.
Он на птиц посмотрел - птицы смолкли в лесах, над травой пролетел
и засохла трава. На скотину взглянул - повалилась скотина, на
деревья - засохли деревья.
Пролетел он над морюшком синим, пролетел над горами крутыми
и спустился в чистое поле.
И увидел Кащей в поле пахаря. Пашет пахарь в поле понукивает,
и соха у него поскрипывает, и по камешкам лемех почиркивает. Пни
и корни пахарь вывертывает, а каменья в бороздочки валит. У него
кобылка соловая - хвост до самой земли расстилается, грива колесом
завивается. Гужики у пахаря шелковые, у него и сошка кленовая,
лемеха на сошке булатные, и присошек у сошки серебряный, а рогачик
из красного золота.
У ратая кудри качаются, скатным жемчугом рассыпаются, у ратая
глаза ясна сокола, брови у него черна соболя, у него и сапожки -
зелен сафьян, шилом пяты, носы востры. Под пяту у него воробей
пролетит, у носочечка - хоть яйцо прокати. У ратая шляпа пуховая,
а кафтанчик из черного бархата.
И сказал Кащей оратаю:
- Род на помощь тебе, оратаюшко, да пахать и бороздки пометывать!
Отвечал ему оратаюшко:
- Пусть нам Род небесный поможет! Ты скажи, мощный бог, как
тебя величать? Куда держишь путь в чистом полюшке?
Отвечал Кащей таковы слова:
- Сын Земли я и Вия подземного, а зовут меня все по разному:
кто зовет - Кащеем Бессмертным, а иные - Кащеем Трипетовичем. Еду
я по велению матери брать с земель ее дани-пошлины. Ай же ты,
оратай-оратаюшко! Ты езжай со мной во товарищах!
И тогда оратай-оратаюшко гужи с сошки своей повыстегнул и кобылку
из сошечки вывернул. И оставил он сошку кленовую, и усаживался
на кобылушку.
И поехали они по раздолию путь дорогою в чистом полюшке. Говорил
оратай таковы слова:
- Ай же ты, Кащеюшка Виевич! Я оставил сошку в бороздочке -
надо сошку с сырой земли выдернуть и земельку из лемеха вытряхнуть,
бросить сошечку за ракитов куст.
Наезжал тут Кащеюшка Виевич на ту сошечку в чистом полюшке,
взять хотел ее одной ручушкой - только сошка та не ворохнулась и
с Сырой Земли не потронулась. Взял двумя руками он сошечку, но не
смог из земли ее выдернуть. За оглобельки сошечку вертит, но не
может поднять от Сырой Земли.
Подъезжал тут к сохе оратаюшко. Брал он сошку свою одной ручушкой
и бросал ее за ракитов куст.
И поехали они по раздолию путь дорогою в чистом полюшке.
Оратаюшко плеточкой машет - а кобылка под пахарем пляшет. У ратоя
кобылушка рысью идет - вслед Кащей едва поспевает. Подъезжал
оратай ко зеленым лугам - травы на лугах поднимались, подъезжал
к садам - расцветали сады, птицы певчие песнь распевали.
Говорил тут Кащеюшка пахарю:
- Ай же ты, оратай-оратаюшко! Ты скажи, как тебя величают?
Отвечал оратай-оратаюшко:
- Ай же ты, Кащеюшка Виевич! Как посею я рожь, соберу урожай,
рожь ту в скирды складу и домой сволоку, дома вымолочу, крепко
выколочу, - наварю я хмельного пива, созову гостей к себе
живо - гости станут ходить, будут есть и пить, я на стол буду
пиво ставить - станут все Ярилушку славить:
- Здравствуй ты - сын Рода небесного! За здоровье твое,
Ярило!
Тут Кащей позавидовал пахарю и сказал ему таковы слова:
- Я хочу сеять рожь в чистом полюшке, собирать, потом молотить
ее, делать солод, варить пиво пенное! Нет нам места с тобой
на Земле Сырой! Помоги, Мать Земля! Помоги мне, Вий! Был Ярилою
ты, сыном Рода, - стань ты зверем лесным - зайцем серым!
Обернулся Ярило Зайцем, обернулся Кащеюшка Волком. Побежал
он за Зайцем следом. Заяц тот чрез холмы перескакивает, Волк едва
за ним поспевает. Добежали до речки Смородины, до моста добежали
калинового.
Заяц серый прыгнул за речку, Волк - за ним побежал по мосточку.
А вдоль берега речки Смородины кости свалены человеческие, волны
в реченьке той кипучие - и бурлят они, и клокочут!
Волны вдруг в реке взволновались, на дубах орлы раскричались
- выезжал тут навстречу Кащею буйный Велес с Бурей-Ягою.
- Ай да полно тебе, Кащеюшка, в поле чистом преследовать Зайца!
Уж мы съедемся в чистом полюшке! Друг у друга отведаем силушку
- да кому Род небесный поможет?
То не горушки в поле сталкивались - то съезжалися Велес с Кащеюшкой.
Они бились-дрались трое суточек - бились конными, бились
пешими. У Кащея нога подвернулась, и упал на Землю Сырую он.
Тут хватала Кащеюшку Буря Яга и ковала в цепи железные, и тащила
в пещеры глубокие, и к стене прибивала Бессмертного. Задвигала
его запорами, запирала его замками:
- Ты хотел сеять рожь в чистом полюшке, собирать, потом молотить
ее, делать солод, варить пиво пенное - но то дело Ярилы
ярого! Не увидишь ты света белого, света белого, Солнца Красного!
Обернула Ярилушку Виевна вновь из Зайца в бога могучего:
- Где был Заяц серый - Ярило встань! Встань зеленый дуб
впереди меня, а Ярило встань позади меня!
Все по слову ее сразу сделалось.
К Л У Б О К Т Р И Н А Д Ц А Т Ы Й
- Расскажи, Гамаюн, птица вещая, как украл у Перуна Сварожича
Велес стадо коров. Как Дажьбог победил буйна Велеса и вернул коров
своему отцу. Как потом он Кащею свободу дал!
- Ничего не скрою, что ведаю...
Велес так говорил:
- Я - сын тучи-коровы, значит будут моими коровы Перуна! Не
по-праву достались ему они!
И тогда буйный Велес с Усоньшей Ягою ураганом перуновы тучи
угнали. Оскудела тогда Мать Сыра Земля, стали рыскать по ней
звери лютые, волки хищные и медведи, стали красть у людей скотинушку.
За горою крутой и за быстрой рекой расшумелись леса дремучие.
В тех лесах дремучих костры горят, и огни пылают горючие.
Вкруг огней горючих люди стоят - люди стоят и поют богам:
- Ты, Семаргл-Огнебог, воспылай до небес! Передай Сварогу небесному,
передай Громовержцу Перуну, передай Дажьбогу великому
нашу славу, Семаргл могучий!
Ты, Перун Громовержец, Дажьбога пошли в службу дальнюю многотрудную!
Ты вели возвратить ему тучи-стада, победить бога Велеса
буйного!
Ты, Дажьбоже храбрый! спаси скотину, охрани ее от похитчиков!
Охрани от медведя лютого, сбереги и от волка хищного!
Тут Перун Громовержец Дажьбогу сказал - и по небу гром раскатился:
- Сын Дажьбог! Отправляйся скорее в дорогу и отбей коров у
похитчиков, отомсти коварному Велесу!
Запрягал Дажьбог своего коня и поехал в дорогу дальнюю от
Рипейских гор к царству темному.
Велес буйный бог видел мутный сон:
- Этой ночью, - сказал, - покрывали меня пеленою черною,
траурной и поили меня горьким зельем-вином, с горем смешанным!
И скакали, и выли вокруг меня Карна с Желею, пламя мыкая в роге
огненном! Знать идет сюда светлый бог Дажьбог, предстоит мне с ним
битва грозная!
Тут сказала Велесу Виевна:
- Мы обманем Дажьбога могучего, коль не можем его победить в
бою. Напущу я голод на сына Перуна, на пути его встану яблоней
- коль дотронется он до яблочка, лопнет тут же он, полетят
клочки. Коль пройдет Дажьбог испытание, напущу на Дажьбога жажду,
а сама обернусь колодцем. Будет чашечка во колодце том - коль
дотронется он до чашечки, упадет в колодец бездонный тот. Или -
сон напущу, обернуся кроватью - коль он ляжет в кровать, вмиг огнем
сгорит!
Под окошком Усоньши Виевны пролетал воробушек малый, он запомнил
те речи грозные - полетел к Дажьбогу могучему:
- Коль, Дажьбог, тебе встретится яблонька, не срывай с нее
яблок, не кушай их! Коль колодец увидишь - не пей из него, коль
увидишь кровать - не ложись в нее!
Обернулась Усоньша яблонькой, на дороженьке встала Дажьбога.
Проезжает Дажьбог - видит яблоню. Вынимал Дажьбог саблю острую
и срубал саблей острою яблоню - тотчас кровь из яблоньки брызнула.
Обернулась Яга колодцем, обернулась она кроватью - и колодец,
и ту кроватку изрубил Дажьбог на кусочки.
Доезжал Дажьбог до Кавказских гор.
Как у той ли у речки Смородины - он увидел - стоит избушечка
и на куричьих ножках вертится. Вкруг избушечки с черепами тын.
- Стань, избушечка, к лесу задом, а ко мне повернися передом!
Повернулась избушка как сказано. Выходила тут Буря Виевна,
вместе с Бурей - могучий Велес. И сказал тогда храбрый бог Дажьбог:
- Вы отдайте мне стадо коров назад!
Тут в избушку ударила молния и по небу гром раскатился.
Буйный Велес сел на коня верхом и сказал Дажьбогу могучему:
- Уж мы съедемся в чистом полюшке. Друг у друга попробуем
силушку! Мы поборемся с тобой, побратаемся - да кому Род небесный
поможет?
И погнал навстречу Дажьбог коня. Скачет конь-огонь по Земле
Сырой, камни с-под копыт выворачивает, из очей его искры сыпятся,
из ноздрей его дым валит столбом.
То не горушки в поле сталкивались - то столкнулись два бога
великих. Ударялись булатными палицами, сшиблись копьями долгомерными,
ударялись и саблями острыми. У них палицы посгибались и по
маковкам обломались - раскололись булатные палицы, расщепились
и длинные копья, прищербились и сабельки острые.
Как они боролись-братались - содрогалася Мать Сыра Земля, расплескалось
и море синее, приклонилися все дубравушки. Над Землей
всколебался небесный свод, под Землей шевельнулся и Юша-Змей.
Тут сходили они со могучих коней, стали биться они врукопашную.
Они бились-дрались трое суточек. И ослаб наконец буйный Велес
бог, подвернулась правая ноженька, ослабела левая ручушка.
Пал тут Велес - Дажьбог сел ему на грудь.
И вскричал тогда буйный Велес:
- Помоги-ка мне, Буря Виевна, одолеть Дажьбога могучего!
Тут подскакивала Буря Виевна, и хватала Дажьбога за желтые
кудри, и сбивала на Землю Сырую его. И поднялся тогда буйный Велес,
и садился Дажьбогу на белую грудь.
Привязали тут Буря с Велесом цепью к дубу Дажьбога могучего
и пошли они отдыхать в избу.
Мало времечко миновалось - разгулялась непогодушка, туча
грозная поднималась. Шла та туча грозная на горы - горы с тучи
той порастрескались, раскатились на мелкие камешки. Подходила к
лесам - приклонились леса, разбежались в лесах звери лютые. Становилась
туча над морем - море синее расходилось, разметались в
нем рыбы быстрые.
Из под той из под тучи грозной, со громами гремучими и огнями
сверкучими прилетел Орел сизокрылый, стал летать Орел, клекотать
в небесах:
- Почему приковали Дажьбога? Почему его привязали? Из-за Бури
Яги - душегубицы, из-за Велеса - бога коварного!
Не взлюбилась та речь буйну Велесу, он выскакивал на широкий
двор лук тугой снимал с своего плеча, брал стрелу у Дажьбога
доброго, направлял стрелу в птицу грозную.
А Дажьбог у сырого дуба глядя на стрелу приговаривал:
- Слушай, батюшка лук! Ты, калена стрела, - не пади ты ни в
воду, ни на гору, не пади в дуб сырой и в сизого Орла - попади в
грудь коварного Велеса!
Не попала стрела ни на гору, ни в воду, не попала стрела в
дуб сырой и в Орла - повернулась в грудь буйного Велеса, сбила с
ног она бога грозного.
И тогда Орел сизокрылый обернулся в Перуна могучего, и послал
Перун громовую стрелу - и разбился сырой дуб на щепочки, и спадали
тогда цепи тяжкие вниз на землю с Дажьбога Перуновича. И сказал
Перун буйну Велесу:
- Я тебя, грозный Велес, коровий вор, уничтожу, убью, не помилую!
- Не убьешь ты меня, - отвечал ему Велес, - от тебя я сумею
упрятаться! Вот идет человек - стану тенью его, ничего ты со мною
не сделаешь!
- Я убью человека, его я прощу, но тебя, злодей, не помилую!
- Тогда я - под коня! Не отыщещь меня! - отвечал ему Велес
могучий бог.
- И коня я забью, и тебя погублю, погублю тебя, не помилую!
- Я запрячусь в дупло, там спокойно, тепло - ничего ты со
мною не сделаешь!
- Я тот дуб расщеплю и тебя отыщу - отыщу, убью, не помилую!
И тогда буйный Велес под гору залез, в ту пещеру, где воды
упрятаны. А Перун-громовержец скалу расколол, тяжким молотом в камень
ударив - и поднялись великие воды, под скалою Велесом скованные!
И перуновы тучи на небо пошли, отпустила из хлева их Буря-Яга,
разразились тут грозы великие, сердце радуя Громовержца!
Стал тут добрый Дажьбог на коне разъезжать по бескрайнему царству
темному. Подъезжал к пещерам змеиным. А в тех темных пещерах
- пленники: сорок там царей и царевичей, также сорок князей
и князевичей, сорок мудрых волхвов, сорок богатырей, а простого
народа и сметы нет.
Выводил Дажьбог пленных Велеса, оживлял он людские тени,
что блуждали по царству подземному. Много вывел князей и князевичей,
выводил королей, королевичей, много вывел девиц, также малых
детей.
- Выходите из царства пекельного! Из пещер выходите Велеса!
Выходите из нор змеиных! И идите за речку Смородину, и ступайте
все по своим местам, по домам своим, к очагам родным! Вспоминайте
потом Дажьбога! Без него вы бы вечно сидели в плену!
Выходили с великим шумом мертвецы из подземного царства, побежали
за речку Смородину через мост калиновый тонкий.
А Дажьбог пошел по пещерам - и зашел в пещеру последнюю.
Видит: дверь запорами запертая, наглухо замками закрытая. И сорвал
Дажьбог все замки с нее, сшиб запоры могучей рукою и раскрыл железные
двери.
И увидел под темными сводами в той пещере Кащея Бессмертного.
На двенадцати он цепях висел, а под ним котел на огне кипел.
И сказал Кащей богу светлому:
- Дай, Дажьбог, мне воды немножечко!
Наливал Кащею Дажьбог воды.
Выпил все Кащей, запросил еще. Наливал Дажьбог - выпил вновь
Кащей. Просит в третий раз - дал опять Дажьбог.
И сказал Кащей богу светлому:
- Буду помнить твою услугу! За нее тебе три вины прощу!
Разорвал затем цепи тяжкие, полетел из темной пещеры он к
свету белому, к Солнцу Красному.
К Л У Б О К Ч Е Т Ы Р Н А Д Ц А Т Ы Й
- Расскажи, Гамаюн, птица вещая, как женился Дажьбог на Маренушке.
- Ничего не скрою, что ведаю...
Ко Рипейским горам в светлый Ирий со всего света белого птицы
слетались. Собирались они, солетались, о Сырую Землю ударились,
обернулись птицы в небесных богов.
Прилетели то ко Pипейским горам: Огнебог-Семаргл, Ураган-Стрибог,
бог Перун-громовержец с Дивою, ясный Хорс с Зарей-Зареницею,
Волх сын Змея с прекрасной Лелею и Дажьбог сын Роси Перунович.
Их встречали Сварог вместе с Ладою, приводили в чертоги хрустальные,
угощали яствами разными, наполняли чаши хмельной Сурьей.
Как садились гости за златые столы, за златые столы, за
камчаты скатерти - поднимали чаши одной рукой, выпивали единым духом.
После пира было гуляние по небесному саду Ирию. И гулял
Дажьбог сын Перунович, подходил к расписному терему. А в тот терем
высокий прохода нет.
Тут услышал Дажьбог сын Перунович как играют в тереме гусельки
и звенят золоченые струны. И заслушался Дажьбог, и задумался, и
понравились Тарху гусельки:
- Это терем Марены Свароговны - видно там у нее гуляние!
Стал он биться-стучаться в терем - зашатались стены у терема,
распахнулись двери железные. Поднялся сын Перуна по лестницам и
вошел в палату Маренушки.
У Маренушки - развеселый пир. У Марены гости приезжие из
далекого царства темного: в ряд сидят Горыня с Дубынею и Усыня
с Кащеем Виевичем.
Поздоровался с ними Перунович и садился за стол на скамеечку.
- Что ж не ешь, Дажьбог сын Перунович? - так спросила Марена
Свароговна.
А Дажьбог Марене ответил:
- Сыт, Марена, я - только что с пира у отца Сварога небесного.
А сам думает: если поешь у нее, заворожит она, иль отравит,
ведь Марена колдунья известная.
Продолжался пир и гуляние. Здесь Кащей к Маренушке сватался,
и хвалился своими богатствами, и хвалился своим он бессмертием:
- Все, Марена, тебе подвластны! Все боятся Марены-Смерти!
Только я не боюсь - Бессмертный! Мы с тобою, Марена, вместе подчиним,
покорим поднебесную!
Наконец, пришло время позднее, стали гости прощаться с Маренушкой.
Провожала Марена гостей, проводила Кащея Бессмертного, а
Дажьбога стала удерживать:
- Оставайся, Дажьбог сын Перунович, до рассвета, до света белого,
и со мною, Мареною, сделай любовь! Будет мужем моим пусть
Бессмертный Кащей, ну а ты, Дажьбог, - полюбовником!
Отвечал тут Дажьбог сын Перунович:
- Ты прощай, Марена Свароговна! Ты прощай уж, Маренушка-душенька,
я не буду тебе полюбовником!
Обернулся Дажьбог от Марены и ушел один на широкий двор. Тут
вскочила Марена Свароговна и брала ножища-кинжалища, и стругала
следочки
...Закладка в соц.сетях
