Жанр: Любовные романы
Друг детства
...bsp;Мне кажется, вы настолько были увлечены своей медицинской карьерой,
что целый огромный пласт жизни прошел мимо вас. — Джеймс тяжело
вздохнул, высказав эту доморощенную мудрость. Он чувствовал, что теряет нить
разговора, и не мог оторвать глаз от ее лица.
- Иными словами, вы хотите сказать, что со мной скучно.
Джеймс слышал ее голос, но смысл сказанных слов почти не доходил до него.
- Вы считаете, что я деловая женщина, с ограниченными интересами, не
способная заниматься ничем, кроме своей работы. Почему вам это не сказать
мне напрямик?
Что она говорит? Джеймс просто не воспринимал смысла ее слов. Он следил за
движением губ Элли, как немой, читающий по губам.
- У вас очень красивый рот, — пробормотал он сипло.
- Что?! — Элли посмотрела на него, и в ее глазах он увидел
сильное смущение.
- Ваш рот. У вас очень приятный рот. — Он подался вперед и с
удивлением почувствовал, что нервничает как пятнадцатилетний мальчишка. Он
взял ее голову в свои ладони и повернул к себе.
Элли попыталась высвободиться. В ее глазах была паника. Но в них было также
и кое-что другое. Какое-то сильное чувство, которое билось внутри ее и не
находило выхода. И тогда он догадался, что и ее снедает такое же сильное и
опасное желание, которое испытывал и он. Да, она боялась. Но боялась не его,
а самое себя.
- Здесь нет ничего страшного, — услышал он свой голос, как бы
доносившийся откуда-то издалека. Ее ответ, если она и ответила, он не
услышал, потому что его переполнило желание. Он притянул ее голову к себе и
приник губами к ее губам.
Джеймс был почти уверен, что Элли оттолкнет его, но она не сделала этого.
Эта ее неожиданная уступчивость заставила его делать то, что он до сих пор
считал невозможным.
Элли закрыла глаза и откинулась назад, а он целовал ее шею, нежно прикасался
к ней губами, чувствовал чарующий вкус ее кожи. Ее дыхание все учащалось.
- Вы не должны этого делать, — пробормотала она со стоном.
— Вы не понимаете, что делаете. Мы оба не понимаем!
- Я понимаю. — Голос у него слегка дрожал. И Джеймс не мог
заставить себя перестать целовать ее. Никогда в жизни он не испытывал столь
сильного желания!
Он провел языком вдоль ее уха, и она тихо застонала от наслаждения.
- Джеймс... Мы не должны делать это...
Он опять слышал страх в ее голосе, но сильнее этого страха в нем слышалось
желание. И Джеймс продолжал с большей страстностью целовать ее, чтобы не
дать логике взять верх над чувствами.
Он пробормотал что-то успокаивающее, притянул ее к себе и застонал от
счастья, когда Элли прижалась к нему всем телом, как кошка, которая трется о
ногу хозяина.
- Только скажи — и перестану. Ты хочешь, чтобы я перестал?
Интересно, неужели он смог бы справиться с собой? Джеймс прикоснулся к ее
бедру и едва не задохнулся от прилива желания.
- Нет, не останавливайся, — она вся дрожала от возбуждения,
— я хочу тебя.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
Итак, это случилось. Та правда, которую Элли безуспешно пыталась скрыть от
самой себя, выплыла наконец наружу. Это признание заставило ее почувствовать
себя обнаженной и беззащитной — чего она боялась больше всего на
свете. Этот мужчина появился как темная грозовая туча и перевернул всю ее
жизнь.
Элли посмотрела на Джеймса, а затем отвернулась. Ей казалось, что в груди у
нее порхали тысячи птиц и бились крыльями о грудную клетку.
- Я выключу свет, — хрипло сказал Джеймс.
- Нет. Я сама выключу.
Ей не терпелось поскорей оказаться в темноте, которая, как она надеялась,
успокоит ее. Элли чувствовала, что утратила всякий контроль над собой, но
был ли смысл пытаться восстановить его? Был ли смысл пытаться сопротивляться
той власти, которую Джеймс имел над ней?
Элли знала, что он никогда не смог бы принудить ее переспать с ним. Но
бегство никуда не вело. Она продолжала чувствовать в себе горячие импульсы
страсти и знала, что, рано или поздно, все равно окажется с ним. Он был
прав, говоря, что всю жизнь она от чего-то бежала. Когда-нибудь ее ноги
откажут, и она уже не сможет убежать от себя.
Элли села на постели рядом с Джеймсом; в ней боролись мука и предвкушение.
- Скажи, Что ты не передумала! — В его глазах светилось желание.
- Джеймс... так нельзя... я ведь помолвлена...
Правда, сейчас помолвка не казалась ей правильным поступком: на самом деле
это просто была безнадежная попытка привести свою жизнь в порядок. Она
попыталась подумать о Генри, но не смогла удержать его образ даже на
несколько секунд. Человек, находящийся рядом с ней, имел слишком большое
влияние на нее — она не могла думать ни о чем и ни о ком, кроме него.
- Помолвка была ошибкой, ну почему ты не хочешь признать это?
- Может быть, и вы — ошибка?
- Почему?
- Потому, что то, что мы делаем, — это сумасшествие, —
прошептала она.
Да, это было сумасшествие. Она сгорала от желания дотронуться до него, но
боялась, что, если она сделает это, ей обожжет руки.
- Почему? Почему это сумасшествие? Потому, что ничего подобного раньше
с тобой не случалось? Потому, что это не так просто и ясно, как твоя
медицина?
- Потому... — Ее дыхание стало учащаться. Она попыталась
собраться с мыслями, но не могла этого сделать. Она просто знала, что это
сумасшествие, и все.
Он обнял ее за шею, притянул к себе и поцеловал в угол рта.
- Раздень меня, — пробормотал Джеймс Элли на ухо. Его голос был низким, густым, властным.
Слава Богу, свет был погашен. Ее пальцы коснулись его обнаженной кожи, и от
этого прикосновения ей вдруг стало невыносимо жарко.
- Не отворачивайся, — прошептал он, когда она стала стягивать с
него спортивные трусы, — посмотри, что ты делаешь со мной.
При взгляде на возбужденную плоть Джеймса Элли охватила дрожь ликования.
Теперь она уже не смогла отвести глаз от его тела, будто бы впервые в жизни
увидела обнаженного мужчину. Он был очень красив — худощавый и
мускулистый — и так естественно выглядел обнаженным!
Она начала расстегивать свою кофту, но Джеймс остановил ее:
- Не спеши. Встань. Я хочу видеть тебя всю. Его голос был грубым, и на
секунду Элли замерла. Тогда он сказал:
- Ну давай, продолжай. Я хочу лежать и наслаждаться тобой. Мы два
безумца в безумном мире.
Элли было за тридцать, и она пока еще не стеснялась своего тела, хотя,
конечно, понимала, что уже не так свежа, как молодая девушка. Кроме того,
она осознавала, что Джеймс повидал немало женщин.
Элли с тревогой посмотрела на него, боясь увидеть его разочарование. Но нет.
Джеймс, улыбаясь, смотрел на нее, его глаза страстно пожирали ее, и она сама
почувствовала от этого прилив страсти. Когда она сняла кофту и обнажила
грудь, он чуть не задохнулся от нахлынувшего желания.
Обнаженная, она подошла к постели.
- Я совсем не такая уж дурнушка...
- Ты самая красивая женщина, которую я когда-либо видел в своей жизни!
Джеймс обнял ее, и она прижалась к нему. Он поцеловал ее в ухо, нежно
прикусив при этом мочку. Затем он стал целовать ее шею, и она выгнулась
назад всем телом.
- Я так хочу... Я еще никогда так не хотел ни одной женщины на свете.
— Говоря это, он медленно, но уверенно положил свою руку на ее бедро.
Она была загипнотизирована его сияющими глазами, и ее тело отдалось его
ласкам с каким-то бешеным неистовством. Джеймс принялся целовать твердые
соски ее грудей — сначала один, затем другой, — слегка
прикасаясь к ним языком. А когда он втянул напряженный сосок целиком в рот и
начал нежно посасывать его, ей показалось, что все ее тело как бы пронзило
электрическим током.
Разве раньше ей приходилось заниматься любовью? Сейчас ей казалось, что нет.
По крайней мере не так, как это было теперь. Ее тело трепетало,
пульсировало, отвечая на прикосновения его пальцев и губ.
Когда он начал постепенно перемещаться все ниже и ниже, она сама стала
ласкать свои груди руками. Она играла своими сосками, трогала их пальцами.
Она уже не была Элеонор Миллз. Она была кем-то другим, каким-то диким и
страстным существом, которое ей самой не было знакомо. Он раздвинул ее ноги,
и между ними на месте его пальцев оказались его язык и губы. Она была
переполнена желанием, в то время как его язык нашел бугорок наслаждений, и
Джеймс стал нежно посасывать его. Это вызвало у Элли головокружение и острую
потребность ощутить Джеймса внутри себя.
Когда он наконец проник в нее, она уже была почти на вершине счастья, и их
тела стали быстро и ритмично двигаться навстречу друг другу. Их охватила
горячая волна страсти и наслаждения.
Только когда все было кончено, Элли осознала реальность того, что они
сделали.
- Ну и что теперь... — пробормотала она.
- Что теперь... — повторил он за ней, и его пальцы дотронулись до
ее щеки, что вызвало у нее легкую дрожь.
Она положила голову ему на грудь и сказала:
- Мне хотелось бы знать, что будет со мной дальше. Я имею в виду...
— Она и сама не знала, что имеет в виду. Она чувствовала себя
смущенной.
- Я думаю, что ты должна разорвать помолвку с Генри. — Джеймс
напрягся в ожидании ее ответа. — Не правда ли?
- Да, наверное...
- Наверное? И это все, что ты можешь сказать?... — Он засмеялся,
но в голосе его слышалась досада.
- Я чувствую себя очень виноватой... Я сделала это, не подумав...
Подобное не в моих правилах... Обычно я всегда сначала все обдумываю.
- Всегда?
- Такова моя натура.
- Натура может меняться.
- Разве?
- Ну да. Жизнь полна неожиданностей. Я думаю, что ты и не предполагала,
что может случиться нечто, что перевернет твою распланированную жизнь.
- Да, все было так спокойно...
- Еще бы! Генри очень удобный партнер, — Джеймс немного помолчал,
— чересчур удобный для тебя.
- Я больше не хочу говорить об этом, — сказала Элли, гладя его по
волосам.
- Потому что я задаю вопросы, на которые ты не можешь ответить?
Элли рассмеялась.
Он обнял ее и нежно поцеловал в шею. Этот легкий поцелуй вновь пробудил в
ней желание.
Джеймс прижал руку к ее груди и большим пальцем принялся ласкать твердый
сосок. На какой-то миг у Элли мелькнула мысль, что надо бы позвонить отцу,
сказать ему, где она. Но эта мысль тут же улетучилась из ее головы. Разве
можно было думать о таких обычных вещах, как телефонный звонок, когда все ее
тело сгорало от страсти...
Несколькими часами позже, когда Элли уже собиралась уходить, она наконец
смогла сформулировать вопрос, который уже давно вертелся у нее на языке.
- Ну и что мы будем теперь делать? — Она намеренно придала своему
голосу некоторую небрежность.
Джеймс ведь неоднократно говорил ей, что после своей неудачной женитьбы он
избегает серьезных отношений с женщинами. Да и она сама не была готова к
каким бы то ни было отношениям с ним, за исключением того, что уже
случилось. Генри, как она сейчас осознала, был большой ошибкой. И ей не
хотелось вновь совершить ошибку, поддавшись первому импульсу чувств.
- Ты скажешь Генри, что помолвка расстроена?
- Это мы уже обсудили.
- Ну что ж. — Он засунул руки в карманы брюк, которые наспех
натянул. — Пока ты здесь, мы могли бы регулярно встречаться, что
скажешь?
Его тон был небрежным, как ей этого и хотелось, но все же она почувствовала
легкую обиду.
- Я не хочу связывать себя, — произнесла Элли, решив, что ей
лучше остаться свободной от каких-либо обязательств перед ним. — Я не
собираюсь повторять ошибку, которую допустила с Генри.
- Ты это о чем?
- Ну, я не хочу завязывать отношения, которые не будут постоянными.
Она нахмурилась, потому что ей показалось, что ее слова звучат как
приглашение к близости, которой он ей не предлагал. Ведь он не один раз
заявлял, что Элли не его тип. Стало быть, он рассматривал ее как небольшое и
временное приключение. Она просто слегка возбудила его любопытство, и все.
- Проще говоря — никаких обязательств.
- Можно сказать и так... — согласилась она, не глядя ему в глаза.
- А что, — спросил он, — ты делаешь завтра вечером?
Его голос опять звучал как обычно, и это помогло ей справиться с собой.
- У меня нет никаких планов.
- Я заеду за тобой в полвосьмого. Мы можем поужинать, а затем сходить в
театр.
- Не могли бы мы вместо театра пойти в кино? — спросила она, и он
с любопытством уставился на нее. — Я очень люблю кино. — Она
чувствовала себя так, будто открывает ему свою заветную тайну. —
Разумеется, театр — это более высокое искусство, но фильмы дают мне
возможность расслабиться и отдохнуть.
- Тебе нравятся какие-то определенные фильмы или все равно какие?
- Да нет, просто любые фильмы. Хотя я предпочитаю веселые и, главное,
со счастливым концом.
- Веселые, со счастливым концом. Я посмотрю, куда мы сможем пойти.
Джеймс не поцеловал Элли, а вместо этого улыбнулся теплой, обезоруживающей
улыбкой, которая заставила ее почувствовать себя счастливой, как
шестнадцатилетняя девочка. Она мысленно спросила саму себя:
Когда я была
так счастлива последний раз в жизни?
Ответ был:
Никогда
.
Ей не хотелось слишком копаться в своих чувствах, чтобы они вдруг не
улетучились. Весь следующий день она провела, гуляя на свежем воздухе и
размышляя. Что изменилось в ней? Да ничего — просто она почувствовала
вкус свободы. Она всегда сопротивлялась своим внутренним импульсам, ну. и
что, если она один раз им уступила?
Тем не менее она заставила себя позвонить Генри в начале вечера.
После обычных приветствий и его рассказа о том, как он провел последнее
время, когда их разговор, казалось, уже был закончен Элли озабоченно
произнесла, что должна сообщить ему нечто важное.
- Что случилось? — с тревогой в голосе спросил Генри. Она легко
могла представить себе, как он хмурится.
- Я тут подумала... — начала Элли, — я думала о нас с
тобой, Генри.
- И что?
- Генри, я не знаю, как это сказать...
- Я тоже думал о нас, — прервал ее Генри, — с помолвкой мы,
пожалуй, поспешили. Или, точнее, это я поспешил сделать тебе предложение.
— (Лицо Элли приняло совершенно дурацкое выражение.) — Я как раз
собирался позвонить тебе, — услышала она, безуспешно пытаясь
представить по его голосу, какое у него выражение лица. — Я думаю,
Элли, что, вероятно, нам обоим нужно немного осмотреться. Возможно, нам
следует прервать нашу помолвку, по крайней мере на какое-то время. Конечно,
я уверен, что мы останемся друзьями, но...
Элли почувствовала облегчение... и нежность к Генри за то, что ей не
пришлось говорить ему этого.
- Да, это верно, Генри. Мне очень жаль, однако и мне кажется, что мы...
- ...слегка запутались.
После звонка Элли сообщила эту новость отцу. Она не могла представить себе
его реакцию и ожидала самого худшего.
- Я совершила ошибку, папа... — храбро начала она.
- Все совершают когда-нибудь ошибки. — Он посмотрел на нее и
сказал с чувством: — Ты поэтому спрашивала про меня и маму? О том, что
мы чувствовали накануне свадьбы?
Элли взглянула на него с удивлением.
- Я... да... — Она помолчала и продолжала: — Я, наверное, кажусь тебе непостоянной.
- Скорее чувственной. — Он пристально посмотрел на нее. —
Лучше поздно, чем никогда.
- Отец, обычно я не поступаю так непоследовательно.
- Со всеми это иногда случается.
Ей почудилось, что она сейчас упадет в обморок. Год назад она и мечтать не
смела показать отцу свои истинные чувства. Все происходило постепенно
— шажок там, шажок здесь, и теперь она увидела, какое огромное
расстояние, отделявшее ее от отца, она преодолела за последнее время. Может
быть, раньше у нее не было никаких чувств к нему? Да нет, конечно же, были.
Джеймс оказался прав: она просто пряталась от всего. А теперь она может
говорить со своим отцом даже о том, о чем ему не хочется говорить с ней. Ну
что ж, он перестанет прятать свои чувства и прикидываться, что они ее не
касаются.
- А ты был когда-нибудь непоследовательным, папа?
Она посмотрела на него и покраснела. Он долго хранил молчание. Наконец с
горечью сказал:
- Я так мало сделал для тебя.
- Я знаю, ты хотел сына.
- Я рад, что у меня такая дочь. Внезапно она подумала, что Лондон
теперь далеко от нее. Казалось, он был в ее прошлой жизни. Она стала совсем
другим человеком — кем, она еще не знала, но ей предстояло это узнать.
Вечером, сидя в ресторане напротив Джеймса, она впервые не пыталась быть
рациональной и просто отдалась своим чувствам.
- У тебя мечтательное выражение лица... — заметил он.
Элли улыбнулась и объяснила это количеством выпитого вина. Но на самом деле
все было не так. Просто она впервые почувствовала себя свободной.
- Тебе хорошо? — спросил Джеймс, когда они выходили из ресторана
и она взяла его под руку.
- Мне наконец-то удалось по-настоящему поговорить с отцом.
- И ты очень удивлена.
- Тебе будет приятно, если я скажу, что ты был прав, когда говорил, что
мне пора перестать убегать от жизни?
- Пожалуй, да...
- Мне кажется, что, когда я была ребенком, мы с отцом не понимали друг
друга. Ему было тяжело после смерти матери, и, несмотря на это, он старался
все сделать для меня, чтобы заменить ее...
- И ты все это сказала ему?
- Не совсем. Я решила, что буду навещать его гораздо чаще, а потом
заберу в Лондон.
- Думаю, что там ты не сможешь уделять ему много времени.
- Что ты хочешь этим сказать?
- То, что ты опять думаешь только о Лондоне и о своих лондонских делах.
- О, Джеймс, перестань сердиться, — сказала она с мольбой,
— тебе это не идет. У тебя от этого появляются морщины на лице.
Джеймс, к ее удивлению, слегка улыбнулся.
- У тебя здорово получается командовать, Элеонор Миллз.
- Спасибо за комплимент! — Она тоже улыбнулась ему.
Ее сознание отказывалось принимать реальность возвращения в Лондон,
реальность того, что она не будет больше видеть Джеймса, что их отношения
прекратятся. Может, у них и не было будущего, но она боялась и подумать, что
все это окажется в прошлом.
Что же будет, когда ее пребывание в Ирландии закончится?
Только сейчас она осознала, что ей понравилось быть обычным практикующим
врачом, что ей по душе такой спокойный, медлительный образ жизни.
Когда они подъехали к кинотеатру, Элли выкинула из головы эти невеселые
мысли и улыбнулась. В темном кинозале она могла думать только о Джеймсе тем
более что фильм оказался довольно скучным и запутанным.
Когда Элли наклонилась к нему, чтобы спросить о чем-то, он не ответил, а
вместо этого слегка обнял ее одной рукой и поинтересовался, нравится ли ей
фильм.
- Я бы получила от него огромное удовольствие, если бы могла понять, в
чем же там суть, — сказала ему Элли с намеком в голосе.
- Я великолепно понимаю, что там происходит, — заметил он,
— но я бы предпочел то, что мне нравится гораздо больше.
- Что же это?
- Это ты. — И он нежно поцеловал ее. — Я ждал этого момента
весь вечер, — прошептал он ей на ухо.
Его слова и тон, которым он их произнес, заставили ее содрогнуться. Она была
уверена, что, если бы Джеймс сейчас попросил ее расстегнуть платье, она с
удовольствием сделала бы это.
Он не попросил ее об этом. Они выскользнули из зала через боковую дверь,
сели в машину и поехали к дому Джеймса.
Вскоре они свернули на проселочную дорогу, и машину поглотил черный бархат
ночи. Джеймс положил ей руку на бедро, и эта рука стала продвигаться все
дальше и дальше до тех пор, пока не миновала край ее тонкого чулка и не
коснулась обнаженного тела.
Элли откинулась на спинку сиденья и соскользнула чуть ниже. Она тяжело
дышала. Глаза ее были полузакрыты. Джеймс теперь ехал медленно, управляя
одной рукой, в то время как другая его рука гладила ее бедро, затем проникла
под кружевные трусики. Она услышала его хриплый голос:
- Так не пойдет — надо остановиться.
И они, сжигаемые страстью, остановились у обочины дороги.
Позже, когда автомобиль уже подъезжал к дому, Джеймс не переставал
удивляться, как радостно поет его душа. Он искоса поглядывал на Элли, но в
темноте салона не мог разглядеть выражение ее лица. Поразительно, он
чувствовал себя полным сил и не мог припомнить, чтобы когда-нибудь испытывал
что-либо подобное. Пресыщение, да, такое бывало. Удовлетворение, да,
конечно. Но никогда после близости с женщиной он не чувствовал такого
прилива энергии. Он усмехнулся про себя и крепче сжал руль.
- О чем ты думаешь? — спросил Джеймс у Элли, Ему хотелось знать
все ее мысли, чувства.
- Да так... ни о чем... Просто трудно поверить, что мы только... только
что...
Джеймсу никогда не казалось, что в отношениях мужчины и женщины есть что-то
таинственное. Однако теперь он начал в этом сомневаться.
- Что может быть естественнее занятия сексом для двух взрослых людей,
которые увлечены друг другом?
- Ты говоришь фразами из пособия по сексуальным отношениям.
Он рассмеялся и посмотрел на нее оценивающе. Ему очень нравился этот ее
ненавязчивый и тонкий юмор. У большинства женщин, которых он знал, юмора
хватало только на то, чтобы смеяться над клоуном, поскользнувшимся на
банановой кожуре, а у некоторых — вроде его бывшей жены, Антонии,
— чувство юмора и вовсе отсутствовало.
- Только не говори мне, что ты раньше никогда не занималась сексом на
заднем сиденье автомобиля, — сказал он, все еще улыбаясь.
Когда она созналась, что с ней такого действительно не было, Джеймс очень
удивился.
- Да неужели вы с Генри... Неужели вы и правда этого никогда не делали?
- Ты не забыл, ни у меня ни у него нет машины...
Он тут же пожалел о том, что случайно помянул Генри. Его радость мгновенно
испарилась, и он заметил, что и ее настроение испортилось. Генри уже в
прошлом, убеждал Джеймс сам себя. Это ошибка, которую они исправили как раз
вовремя. Но даже если это была и ошибка, Элли все равно должна испытывать к
нему какие-то чувства. Джеймс готов был побить самого себя за
несдержанность.
- Что с тобой? — спросил он после непродолжительной паузы.
- Ничего.
- Обычно, когда женщина таким тоном говорит
ничего
, это значит, что-
то не так, но она не хочет распространяться на эту тему.
- О, Джеймс, тебе видней. Ведь у тебя такой богатый опыт общения с
женщинами.
Когда они наконец приехали и вошли в дом, он сел напротив нее и сказал:
- Ну ладно, выкладывай, что у тебя на душе.
- Кажется, появился претендент на место здешнего врача.
- Да? — Джеймс не ожидал этого. Интересный ход событий. Что же
теперь будет? Он придал своему лицу заинтересованное выражение и спросил:
— Когда это случилось?
- Сегодня. — Она потупила взор и покраснела. — Я совершенно
забыла об этом, иначе сказала бы тебе еще раньше.
- Ты забыла? — недоумевал он. Как она могла забыть о том, что
может положить конец их отношениям! — Ну хорошо, расскажи мне о нем.
- Это молодой парень. Его зовут Дерек Клэйтон.
Похоже, она довольна тем, что ей нашлась замена, с горечью подумал Джеймс.
- Клэйтон здорово отличается от тех, кто рассматривает назначение
практикующим врачом в сельскую местность как нечто второсортное. Он
действительно от всей души хочет работать, и у него есть еще одно
преимущество: он сам вырос в сельской местности и знает, что такое жить в
провинции. Более того, ему нравится такая жизнь. У него молодая жена, и они
ждут прибавления семейства.
- Правда? — едва смог выдавить Джеймс.
- Да, правда. — Она улыбнулась ему, и он тоже вымученно
осклабился.
- А какого мнения о нем твой отец?
- По-моему, они поладили. Дерек заверил его, что отец сможет заниматься
работой столько, сколько сам того пожелает. Но мне кажется, что теперь уже
папа не так беспокоится на этот счет. Он посвящал своей работе почти все
время и, кажется, только сейчас понял, что есть еще кое-что помимо нее.
Теперь он играет в бридж, а недавно вступил в клуб пенсионеров —
любителей оперы. И будет разъезжать по оперным театрам страны. Кроме того,
он поговаривает о том, чтобы заняться живописью...
- Короче говоря, его эти проблемы уже не так сильно занимают. —
Джеймс знал, что говорит как обиженный ребенок; он ненавидел себя за это, но
ничего не мог поделать с собой.
- Нет, конечно, они его занимают, но Дерек Клэйтон кажется идеальным
кандидатом. Он достаточно молод, чтобы проявить энтузиазм, и его не смущает
перспектива жизни в деревне. Ну почему ты не хочеш
...Закладка в соц.сетях
