Жанр: Любовные романы
Полночь и магнолии
...теперь, можно я ее понесу? Сенека кивнул головой.
- Конечно же. ты можешь пронести ее Бубба. Я уверен, что ей это понравится.
Сенека хотел передать ее Буббе, а Пичи воспользовалась моментом и соскочила на
землю, заявив:
- Никто не будет носить меня, слышите?
- Мистер Бриндиси! - вдруг раздался чей-то голос.
Сенека обернулся и увидел бегущего навстречу мистера Уэйнрайта. Рядом с ним
вприпрыжку бежал Мортон.
- О, я так рад, что вы пришли, мистер Уэйнрайт, - сказал Сенека. - Мы собираемся
уезжать, и мне бы было не по себе, если бы я с вами не попрощался и не поблагодарил вас
за все, что вы сделали для нас.
Мистер Уэйнрайт заулыбался.
- Я едва успел... Вот это письмо пришло для вас. Оно - из Лондона.
Сенека взял письмо, распечатал его и быстро прочитал. Прочитав, он удовлетворенно
вздохнул и обратился к Буббе.
- Ваша тетушка Орабелла больше никогда не изобьет вас, не причинит вам больше
вреда. Судьи доказали ее вину, и она проведет остаток своей жизни в тюрьме.
Бубба запрыгал от радости. Белка также стала прыгать вверх-вниз.
- А... а... как насчет доктора Грили? - спросил Бубба. - Как насчет того доктора,
которому тетушка Орабелла заплатила за ложь. Что будет с ним?
Сенека сложил письмо и сунул себе за пазуху.
- Нам еще ничего не сообщили о нем из Северной Каролины, Бубба. Но я уверен, что
скоро мы все о нем узнаем. Его найдут, и он понесет ответственность за свои делишки с
Орабеллой. Не беспокойтесь, он вам больше не причинит никакого вреда.
Бубба кивнул головой и повернулся к мистеру Уэйнрайту.
- У меня в Холлоу есть небольшой домишко. Хотя теперь мне придется жить в замке...
я как-нибудь съезжу в Северную Каролину. Там есть миссис Макинтош. Она мне всегда
там готовит ужин. Но я обязательно вернусь в Авентину, где овцы похожи на больших
белых собак, мистер Уэйнрайт. Они похожи на Мортона. У меня будут настоящие собаки
и столько, сколько я захочу. Ну... а теперь до свидания, мистер Уэйнрайт! До свидания,
Мортон! Мне уже надо идти на корабль.
- Замок? - удивился мистер Уэйнрайт. Пичи пожала руку мистеру Уэйнрайту.
- Спасибо за все, что вы сделали для нас, мистер Уэйнрайт. Вы были настоящим
другом...
- До свидания, - сказал Сенека. - Мы, действительно, благодарны вам за все. И если вам
нужна будет настоящая помощь, дайте мне, пожалуйста, знать.
- Хорошо, - ответил мистер Уэйнрайт. - Я напишу вам и вашей жене. Куда мне
посылать письмо? - спросил он.
- Присылайте в Авентину, - сказал Сенека.
- Авентину? - переспросил мистер Уэйнрайт. - Островное королевство, что ли? То, что
расположено где-то в Северном море?
- Да, - ответил Сенека.
- Там король Зейн. Я читал о нем в газетах. Он продает пасхальные цветы. Вы когданибудь
встречались с ним?
Сенека взял осла под уздцы и ответил:
- Он - мой отец.
Мистер Уэйнрайт раскрыл рот от удивления и отошел в сторону.
- Ваш отец? - переспросил он.
- Да, как видите, - сказал Сенека. - Я - наследный принц Авентины. Прощайте, сэр.
Всего вам хорошего!
- Н... наследный принц... ох... да... мистер Бриндиси... Конечно... Конечно, -
пробормотал он. - Что еще сказать? Прощайте!
- Мортон! - обратился он к своему псу. - Они и вправду странные, очень странные
люди. Я еще никогда таких не видел.
Пичи наклонилась и набрала в руку земли, авентинской земли.
- Вот мы и дома! - прошептала она, разглядывая землю в руках и пропуская ее сквозь
пальцы. Взглянув, она увидела, как Бубба торопился по тропинке, ведущей в глубину
острова. За собой он вел своего осла.
- Бубба! - окликнула его Пичи. - Ты не хотел бы выехать во дворец в экипаже?
- Нет, - ответил Бубба. - Я хочу побегать по лугу среди белых овец. Они такие большие,
как Мортон. Ну, все! До свидания, принцесса-кузина Пичи! До свидания принц-кузен
Сенека! До свидания, белка, солдаты, корабль! До свидания!..
Усмехнувшись, Сенека помахал рукой новоявленному члену королевской семьи. Все
еще улыбаясь, он повернулся к Медарду, капитану стражи.
- Мой отец знает о нашем возвращении? - спросил он у него.
Медард утвердительно кивнул головой.
- Мы знали, что вы на борту корабля, и поспешили встретить вас! Здесь ваши слуги,
ваше высочество. Они отнесут ваши вещи во дворец. А еще с нами Кэтти и Нидия -
личные слуги принцессы, - сказал Медард.
Сенека увидел, что Пичи с белкой уже уселась в экипаже. Он поспешил
присоединиться к ним, уселся в карету, обнял Пичи и приказал кучеру ехать. По обеим
сторонам экипажа ехали стражники. Через некоторое время экипаж уже ехал по дороге,
что вела ко дворцу через изумрудно-зеленые луга. На лугах паслись овцы, много овец.
- О, Боже! - воскликнула Пичи. - Сенека! Посмотри! Ведь овец пасут взрослые, а не
дети!?!
Сенека взглянул в окно экипажа. Пичи была права. На полях не было ни одного
ребенка. Овец пасли, действительно, только взрослые мужчины.
Сенека задумался: "Если ж взрослые пасут овец, то кто выращивает пасхальные цветы?
Неужели его отец послал на поля детей? Неужели эти малыши проводят целые дни на
полях?"
- Сенекерс! - позвала его Пичи, прекрасно понимая, что с ним происходит. - Чем
опечален?..
- Ничего серьезного. Принцесса, - старался разуверить ее Сенека. - Я только немного
беспокоюсь о тебе. Ты только недавно выздоровела...
- Ерунда! - перебила она его. - Я себя прекрасно чувствую и собираюсь увидеться с
Джусси. А еще я хочу остановиться в деревне и повидаться с крестьянами. Хочу увидеться
с Марли, Тивоном и Минтором, хочу посмотреть на свиней...
Сенека ничего не ответил. У него были свои планы, совсем не совпадающие с планами
Пичи. Он мечтал уединиться с ней, со своей женой, у себя в спальне. Вскоре вдали
показались ворота королевского замка.
Тиблок был первым, кто увидел, как Сенека и Пичи вошли в большое мраморное фойе.
Слуга только что сошел с лестницы.
- Тиблок! - сказал Сенека. Тиблок заторопился им навстречу.
- Ваше Высочество! - приветствовал он их в поклоне. - Добро пожаловать домой!
Пичи заметила что-то странное в поведении Тиб-лока. И вдруг она поняла: Тиблок
улыбался ей, чего не было раньше.
- Тиблок! Я хочу увидеться со своим отцом! - заявил Сенека.
- Хорошо, сэр, - ответил Тиблок. - Его Величество в голубом салоне для рисования. Я...
- он внезапно замолчал, когда увидел в конце коридора двух девушек-служанок. У девушек
в руках были огромные кули махровых полотенец. Одна из девушек уронила свою ношу.
Тиблок повернулся к принцу.
- Если Ваше Высочество извинит меня, я помогу служанкам с полотенцами.
Пичи увидела, как Тиблок взвалил все полотенца на себя и удалился со служанками.
- Что-то, действительно, с ним произошло! - воскликнула Пичи. - Помогает девушкамслужанкам,
улыбается... Скалится, как собачонка, получившая большую кость! Бьюсь об
заклад, что он испил все то лекарство, которое я приготовила твоему отцу. Говорю тебе,
Сенека, что это на него лекарство так подействовало.
- Да, будь я проклят, если не поверю! - ответил Сенека. - С ним, действительно, что-то
произошло.
Сенека пожал плечами и направился вместе с Пичи в голубой салон. Он весь напрягся,
когда уловил взгляд своего отца. Король стоял у столика перед камином, а на столике
находилось множество деревянных фигурок.
- Отец! - окликнул его Сенека.
- Сенека! - воскликнул король Зейн.
- Рад видеть тебя снова, отец, - саркастически произнес Сенека.
Он усадил Пичи на диван и сам остался рядом с нею.
- А теперь ты расскажешь мне, куда подевались все крестьянские дети, -
повелительным тоном сказал Сенека.
- Крестьянские дети? - переспросил король Зейн и потер свою щеку.
- Они что, все на полях с пасхальными цветами? - продолжал наседать принц.
- На пасхальных полях с пасхальными цветами? А что им там делать? Было б тебе
известно, что на полях с пасхальными цветами ты сможешь найти только овец и только
их! - заверил Сенеку король.
- Овец? - выпалила Пичи.
- Овец? - эхом отозвался Сенека.
- Ну, не всех, конечно, - пояснил король. - Поля не должны сразу опустошаться,
поэтому одна деревня пасет свои стада в один день, другая - в другой день и так далее.
Сенека в недоумении нахмурился.
- Отец, а что овцы делают на полях с пасхальными цветами?
Король поднял одну деревянную фигурку.
- Полагаю, что они едят цветы, Сенека. Если бы ты был овцой, то делал бы то же самое,
- сказал король.
- Если я... если бы я был овцой? - переспросил Сенека.
Он никогда еще не слышал, чтобы отец разговаривал таким образом. С широко
раскрытыми глазами он уставился на отца.
Пичи решила воспользоваться моментом, чтобы задать вопрос:
- А где же подростки? Они обычно пасли стада, но мы не заметили ни одного по пути
домой?
Король посмотрел на деревянную статуэтку, а затем ответил:
- Дети заняты покраской.
- Они красят? - теперь уже не поверила своим ушам Пичи.
Король поставил деревянную фигурку на стол, а другую взял в руки и начал
расхаживать по комнате.
- Да, дети действительно красят новые дома. Им эта затея очень понравилась. Я ездил
осматривать новые дома, и это было чудесно!
Сенека ничего не понимал.
- О каких домах ты говоришь, отец? - спросил Сенека.
- О новых крестьянских домах. Старые дома я дал приказ разрушить. И вся Авентина
приняла участие в строительстве новых домов.
Пичи пыталась сообразить, о чем идет речь.
- И даже дворяне помогали?
Король кивнул головой.
- Да, все, кроме Вэстона Шеррингхейма. Он был занят с детской колыбелью. Августа
наказала ему, чтобы ее первенец спал в колыбели, изготовленной собственными руками
отца. У Вэстона не так хорошо ладится работа с деревом, как у меня. И мне пришлось ему
помогать. Я езжу к нему каждый день.
Пичи и Сенека уставились на короля, затем - друг на друга, затем снова на короля.
Король указал на деревянные фигурки.
- Я вырезал каждую своими собственными руками. Здесь - и животные, и деревья, и
цветы,
и фрукты, и всякое другое.
- Вы действительно вырезали это своими собственными руками?
- Да, - ответил король.
Пичи подняла вырезанную из дерева свинью.
- Свиньи сейчас пасутся на свободе, - сообщил король Пичи. - Маленькая девочка по
имени Марли приходила во дворец и предлагала мне своего котенка по имени Радуга в
обмен на мое разрешение выпустить свиней на волю. Это было удивительное
предложение, но я отказался взять котенка. Как же я мог лишить ребенка ее радости? И я
разрешил пасти свиней в лесах потому, что там скопилось много желудей. И свиньи сразу
прибавили в весе. А тебе интересно узнать, Пичи, почему я заинтересовался резьбой по
дереву?
Когда она услышала, как король произнес ее имя, она растерялась так, что даже не
нашлась, что ответить.
Король указал на камин.
Пичи увидела там, у камина, трость, которую она вырезала для короля.
- Я был потрясен мастерством, с каким была сделана трость. Я захотел тоже
попробовать и занялся резьбой по дереву, так как мне нечем было в то время заняться.
Тиблок держал меня в постели несколько недель. Он заботился обо мне, как родная мать,
- говорил король.
Пичи ухмыльнулась, а Сенека не мог ушам своим поверить.
- Мне нечем было заниматься в те дни. Помнишь, Пичи, как ты оставила нож у меня в
спальне? Оставалось только достать дерево и начать работу. Помнишь, как ты советовала
мне заняться резьбой по дереву? А еще ты мне говорила, что это успокоит меня и пойдет
мне на пользу. Теперь же я скажу тебе откровенно, что я немного талантливее, чем ты, -
сказал король.
Пичи слушала и ушам своим не верила. Она поняла только одно: король выпил все
лекарство, что она приготовила, и ему это помогло, даже больше чем помогло. Он стал
совсем другим.
- Вы приняли все лекарство, что я приготовила? - спросила она у короля.
Сенека тем временем подошел к окну, где стоял его отец, и спросил:
- И ты пользуешься своей тростью?
- Да, - ответил король.
- Но ты ж ведь говорил, что никогда не будешь пользоваться тростью, чтобы не
выглядеть убогим стариком. Ты говорил... - сказал Сенека.
- Да, но я... Как бы это сказать... - запнулся король.
А Сенека все спрашивал:
- Как так случилось, что ты перестал вывозить пасхальные цветы на продажу, отец?
Король отошел от окна.
- Да, я больше не вывожу пасхальные цветы. Сенека изумился.
- Отец, я боюсь, что я ничего не понимаю. Король закрыл глаза.
- Ничего удивительного в этом нет. Если бы ты остался в Авентине, а не колесил бы по
всей Англии, то ты бы знал, что сюда пришло очень важное письмо, - сообщил король
Зейн.
- Письмо, отец? Какое письмо? Король вздохнул.
- Письмо от королевы Виктории. Пичи ведь послала королеве Виктории шерстяной
свитер. Правда, Пичи? - обратился он к ней.
- Да, но что здесь такого? - ответила Пичи.
- Королева была поражена качеством авентинской шерсти. Она писала, что шерсть
была преотличной - мягкой, теплой, пушистой. Но я то уже знал о превосходных
качествах этой шерсти.
Сенека многозначительно взглянул на отца, но король проигнорировал его взгляд.
- Королева Виктория заказала много нашей шерсти. Я ей послал восемь груженых
кораблей и шесть - в Австралию. Нам нужно больше кораблей, Сенека. Мы построим
целую флотилию, - сказал король.
- Отец...
- Те австралийцы, - продолжал, не слушая, король, - они выращивают хороших овец и
получают хорошую шерсть. Но авентинская шерсть - особенная! Ведь авентинские овцы
питаются пасхальными цветами, которые нигде не произрастают, Кроме Авентины. Вот
поэтому наша шерсть такая необыкновенная, - сказал король.
Сенека улыбнулся отцу.
- И тебе никто не говорил о том, что хорошая шерсть наших овец зависит от
пасхальных цветов? Ты сам установил это? - спросил Сенека.
- Ты прав. Я знал об этом уже давно. Сенека видел, как сияли глаза его отца. Гнев,
казалось, покинул его.
- А что касается пастухов, - продолжал король, - я построю для них новые дома, потому
что будет очень несправедливо, если не позаботиться о людях, которые выращивают таких
драгоценных овец. Пастухи выращивают цветы и радуются тому, что их овцы пасутся
рядом и едят цветы. И я говорю, что если бы ты остался в Авентине, как хороший король,
ты знал бы все, что произошло в твое отсутствие, - закончил король.
- Мне жаль... У нас был медовый месяц. Мы... Я... Что? Что ты сказал, отец? -
прошептал Сенека.
- Я сказал, что если бы ты остался в Авентине, как хороший король...
- Король? - воскликнула Пичи. - Король? Но Сенека только принц. Что...
- Он скоро станет королем, очень скоро, когда завершатся приготовления к коронации,
- объявил король. - Я оставляю трон. Я теперь не страдаю от боли, но вообще я устал. Я
устал управлять королевством. Я хочу провести свои последние дни, занимаясь резьбой по
дереву.
- Отец, - прошептал Сенека.
- Сенека, ты очень неблагодарный сын, - сказал король. - Я отдаю тебе трон, а ты еще
меня и не поблагодарил! И более того, я даю тебе королевство без проблем. Крестьяне
счастливы, овцы счастливы, даже свиньи счастливы. И нагруженные шерстью корабли
отплывают каждый день. Я не могу представить более неблагодарного сына, чем ты, -
закончил король.
Сенека был готов оправдаться, когда король вдруг протянул ему руку для рукопожатия.
Сенека взглянул на морщинистую руку отца. Он не хотел пожимать ее, не хотел и все. Он
просто хотел его крепко обнять.
Неуверенный в том, как поймет его отец, он медленно поднял свои руки и положил
ему на оба плеча.
Король опешил, а потом тоже положил свои руки на плечи сына, похлопал его по
спине. Впервые в своей жизни Сенека так обращался со своим отцом. Сыновняя любовь
ожила в нем. Впервые в жизни он прошептал слово, которое так давно хотел произнести:
- Папа!
Сенека внес Пичи в свои апартаменты. К своему удивлению, в спальне они
обнаружили ручной работы деревянную колыбель. Они поняли, что это было делом рук
самого короля.
- Довольно явный намек! Что скажешь, Пичи? - обратился к ней Сенека.
Пичи провела рукой по перилам колыбельки.
- Должно быть, он хочет иметь внуков, Сенекерс? - спросила Пичи.
Сенека взял ее на руки и крепко прижал к себе.
- А я хочу, чтобы у меня был сын! - сказал он,
- Возможно, будет дочь. Я всегда говорила, что ты расчетлив, но всякое может быть.
Он укоризненно поглядел на нее.
- Жена! Я скоро стану королем, и я приказываю, чтобы ты подарила мне сына. Пичи
улыбнулась.
- Ты же знаешь, что я никогда и ни разу не обманывала тебя с того самого времени, как
очутилась здесь. И обещаю тебе, что я подумаю, как сделать, чтобы появился мальчик. А
ты что ж, не поможешь мне в этом? - спросила Пичи, улыбнувшись.
- Не помогу? Да еще как помогу! - сказал Сенека и, подхватив ее на руки, понес в свою
спальню. Там у кровати он сел с нею в кресло... и качнулся... Это было кресло-качалка.
- Откуда оно взялось здесь, это кресло? - спросила Пичи. - Что-то не припоминаю,
чтобы я видела его тут раньше.
Сенека медленно начал расстегивать пуговицы на ее блузке, а затем запустил руки,
чтобы поласкать ее нежное тело.
- Я послал записку Кэтти и Нидии, в которой просил их приобрести кресло-качалку и
поставить в моей спальне до нашего с тобой возвращения. Я же сказал тебе, что я буду
заниматься любовью с тобой в кресле-качалке до тех пор, пока мы не дадим жизнь
нашему сыну, и я знаю, что я говорю.
- Да, я помню, как это было прекрасно - любить в кресле-качалке. Что ж? Прямо здесь
и прямо сейчас? - спросила Пичи.
- Да, прямо здесь и прямо сейчас! - ответил Сенека. - Это так замечательно! Но самая
замечательная в моей жизни - это ты, Пичи! Если бы ты знала, как я люблю тебя!
- И я люблю тебя, Сенекерс! - сказала она, заглядывая в его бездонно-синие глаза.
- Знаешь, - обратился к ней Сенека. - Ведь ты ничего не сказала мне о том, как ты
собираешься жить в замке?
Пичи хихикнула.
- Так вот и собираюсь! Нет ничего лучшего на свете, чем просыпаться и знать, что ты
будешь жить. Раньше ведь я думала, что я умру, и поэтому строила быстрые планы на
ближайшие дни. А теперь я строю планы с тобой на восемьдесят чудеснейших лет.
Вообще же я решила дожить до ста лет!
Сенека рассмеялся над нею.
- Значит, мне надо тоже будет прожить с тобою восемьдесят лет. Я же не хочу
пропустить и дня без тебя, моя Принцесса.
- А это значит, что тебе будет сто двенадцать лет, когда мы вместе с тобой уйдем в мир
иной. Сенека молча кивнул головой.
- Мне тогда уже нужны будут трость и одежда для стариков. Обещай, что ты сделаешь
все для меня?
- Обещаю, что сделаю тебе тростей на каждый день недели.
Он провел пальцем по ее нижней губе и произнес:
- Это примета, - прошептал он. - А примета не лжет.
- Примета? - переспросила Пичи.
Сенека прижал ее к себе и нежно поцеловал.
- Вещая птица... О, Боже, Пичи! Мы будем счастливы с тобою всю нашу жизнь!
Эпилог
Тиблок отыскал королеву в голубом салоне для рисования. Он знал, где ее искать. Ей
особенно нравилось быть здесь, где над камином висел портрет ангела. Тиблок вошел в
салон, но тотчас же отвернулся, когда увидел, что королева укачивает и кормит своего
новорожденного младенца.
- Мадам, мы с господином Буббой прогуляемся. Мы положим цветы на могилу короля
Зейна, а затем посмотрим собак господина Буббы. У одной из них появились щенки, -
сказал Тиблок.
Пичи вытерла капельки молока, что были на щеке у ребенка и вспомнила своего
свекра. Он умер несколько месяцев тому назад, но умер счастливым, прожив долгую
жизнь и порадовавшись на своих четырех внуков. Тут она вспомнила о своих старших
детях.
- Где же мои дети? - спросила она Тиблока.
- Три маленьких дикаря играют в прятки с Его Высочеством и белкой, - ответил
Тиблок.
Пичи хихикнула, зная, почему Тиблок называет ее детей "дикарями". Только сегодня
утром они закрыли Кэтти и Нидию в шкафу и выбросили ключи. Сенеке пришлось
взломать дверь, чтобы выпустить их оттуда.
- Хорошо, Тиблок! - сказала Пичи. - Только скажи Буббе, пусть не забудет, что он
обещал одного щенка отдать детям Джусси.
- Он и мне обещал щенка. Я сам выберу, - ответил Тиблок.
Когда Тиблок удалился, Пичи подняла на руках своего шестимесячного малыша и
прижала к плечу. Ребенок громко закричал. В комнату вбежали другие дети и расстелили
перед ним свои красные бархатные одеяла.
- Мы везде посмотрели, мама, - заявила Тилли.
- Мы не можем его нигде найти, - добавила Лулу, заворачивая белку в свое бархатное
красное одеяльце.
- Я думаю, что один из троллей в реке утянул его, - сказала маленькая Диандра. - Ты
говорила, мамочка, что тролли таскают только башмаки, но я думаю, что они также
крадут и королей.
Пичи засмеялась, посмотрев на своих дочерей. Сенека никак не смог бы отказаться от
отцовства. Все три девочки унаследовали его смуглую кожу, черные волосы и сияющие
голубые глаза.
- Вы не можете найти его? Ха! - засмеялась Пичи.
- Нет, мама, не можем, - ответила Лулу.
- Он пропал, как гусь в снежной буре... - сказала девочка.
- Как гусь? - раздался сильный голос.
Три маленькие девчушки бросились к двери.
- Папа! - закричали они все вместе. Они называли его самым любимым словом "папа".
Сенека вошел в комнату.
- Так что насчет гуся? - спросил он, и его взгляд упал на Пичи.
- Ты знаешь что-нибудь о гусе, жена? - спросил он, улыбаясь и глядя на Пичи. Пичи
захихикала.
- Я знаю только то, что гусям нравятся золотые камешки!
Сенека громко рассмеялся.
- Папа! Где ты был? - донимала его расспросами Тилли.
- Мы везде обыскались тебя, - сказала ему Диандра.
Сенека наклонился к Пичи и взял у нее своего зеленоглазого сына, который родился
незадолго до смерти отца. После того, как он поцеловал крошечного Зейна Сенеку Даффа
Бриндиси, он наклонился и поцеловал своих дочерей. Он любил их так же сильно, как и
сына.
- Папа, - сказала Тилли, натягивая на себя свое пальто, - где ты был?
Он ущипнул ее за нос и ответил:
- В башне!
- В башне? - повторила Лулу. - В какой башне?
Сенека удивился:
- Вы хотите сказать мне, что не знаете никакой башни? Боже! Там живет ангел! Этот
ангел учила меня как играть в прятки и ходить босиком, смеяться и не бояться пауков.
Она учила меня самому прекрасному в жизни.
- Ангел?! - воскликнула Диандра. У Тилли округлились глаза.
- А она все еще там?
Сенека притворился, что он ужасно огорчен, и сказал:
- Я потерял ее, потерял дважды.
- О, папа, как это все печально, - прошептала Лулу.
Диандра дернула отца за брюки.
- Мы поможем тебе найти ее, папа, - сказала малышка.
Сенека улыбнулся.
- Знаешь, - ответил он девочке, - это хорошая идея. Мы не будем искать ее в дальних
комнатах. Она в этой самой комнате.
Девчушки осмотрелись.
- Здесь нет ангела, папа! - сказала ему Тилли. - Только рамка от портрета, - добавила
она.
- Да, здесь только портретная рамка, - ответил Сенека. - И вы не знаете, как она
выглядит?
- А кто же она тогда, твой ангел, папа! - спросила, нахмурившись, Лулу.
Сенека с любовью и нежностью посмотрел на Пичи.
- Кто она? - пробормотал он. - Она - королева Авентины. Ваша матушка. Она... Она мой
самый лучший друг.
Лицо Пичи озарилось нежной улыбкой. Она погладила своей белой рукой смуглую
руку Сенеки. Их пальцы сомкнулись, и она оценила свою жизнь. Она жила в сказочном
королевстве с четырьмя замечательными детьми и прекрасным мужем, мужем, о котором
можно мечтать. Со всех сторон она была окружена любовью. Любовь царила вокруг и
освещала все ее дни. И хотя в сердце своем Пичи знала, что жизнь дала ей много чудесных
вещей, любовь была самой замечательной!
Закладка в соц.сетях
