Жанр: Любовные романы
Заколдованная
...и небольшие ручейки стекались к бухте с покрытой зеленью холмистой равнины.
- Что скажешь? - спросил Эрик у Эмбер, когда та подъехала к нему в сопровождении Дункана.
- Работа идет так быстро, - сказала Эмбер. - Просто не верится. В прошлый раз, когда я приезжала в Морской
Дом, здесь был всего лишь один частокол для защиты замка.
Смысл этого лихорадочного строительства не ускользнул от Дункана. Морской Дом укреплялся со всей быстротой, на
которую были способны люди, таскавшие камень, бревна и корзины с землей.
- Когда укрепления будут готовы, я собираюсь заново перестроить дом, сделать его целиком из тесаного камня, -
сказал Эрик. - Потом заменю наружные частоколы каменными стенами и поставлю еще один частокол из бревен и земли за
внутренним и наружным дворами.
- Это будет просто великолепно, - радостно улыбнулась Эмбер.
- Меньшего Морской Дом не заслуживает. Когда я женюсь, здесь будет моя основная резиденция.
- Лорд Роберт уже выбрал тебе достойную супругу? - спросила Эмбер.
Прищурившись, Дункан старался уловить хотя бы намек на ревность в голосе Эмбер. Эрика, может быть, и не тянет к
Эмбер, как тянет мужчину к желанной женщине, но Дункану казалось невероятным, чтобы Эмбер не влекло к красавцулорду.
Но, как бы внимательно ни прислушивался и ни вглядывался Дункан, он не находил ни в ее голосе, ни в выражении
лица ничего, кроме простой привязанности.
- Нет, - ответил Эрик. - Трудно найти девушку, которая была бы угодна сразу и шотландскому, и английскому
королю.
Дункан заметил в голосе Эрика скрытое раздражение. Это раздражение появлялось у него всякий раз, когда
самолюбивому молодому лорду приходилось сталкиваться с реальным доказательством власти Генриха, короля Англии.
- А что станет с замком Каменного Кольца после того, как ты женишься? - спросила Эмбер. - Я не могу его себе
представить без тебя.
- Ты будешь здесь в полной безопасности - в замке будут жить Кассандра и мой сенешаль*.
* Управляющий замком.
- А, так ты решил наконец, кто будет твоим сенешалем?
- Нет. Я пока не нашел никого, кому можно доверить такой лакомый кусочек, как замок Каменного Кольца. А до тех
пор... - Эрик пожал плечами.
- Мне будет тебя не хватать.
Эмбер так тихо произнесла эти слова, что Эрик их почти не услышал.
Зато услышал Дункан. Это новое свидетельство привязанности между Эриком и Эмбер раздосадовало его.
- Все равно я буду проводить часть года в Каменном Кольце и в Уинтерлансе, - сказал Эрик, - независимо от того,
женат я буду или нет.
Эмбер только улыбнулась, покачала головой и сказала:
- Ты славно потрудился над укреплением Морского Дома.
- Благодарю тебя. Разговоры с рыцарями, вернувшимися из Святой Земли, натолкнули меня на многие мысли.
- Не говоря уже о норманнах, - вставил Дункан. - Они мастера по строительству замковых стен и дворов.
- Да. Я не собираюсь отдавать свою землю норманнским захватчикам.
- Ты в скором времени ждешь нападения?
- А почему ты спрашиваешь? - резко спросил Эрик.
- У твоих работников такой вид, будто у них за плечами долгое и трудное лето.
Несколько мгновений Эрик не спускал с Дункана пристального взгляда. Но не увидел ни в его позе, ни в глазах ничего
такого, что указывало бы на человека, задающего вопросы с какой-то скрытой целью.
Напротив, Дункан был одним из самых открытых людей, с какими приходилось иметь дело Эрику. Эрик был готов
рискнуть многим, поставив на честность Дункана.
В сущности, он уже это сделал.
Оставив Дункана на попечение Эмбер, он понимал, что идет на немалый риск, от которого не спасало даже постоянное
присутствие Эгберта. Но за все время их вынужденной близости Эмбер не узнала ничего, что давало бы повод считать
Дункана норманнским волком, надевшим шкуру безымянной сакской овцы.
- Из всех отцовых владений Морской Дом - самое уязвимое для норманнских набегов, - прямо сказал Эрик. - Да
и кузены жаждут заполучить его.
- По той причине, что он преграждает путь с моря к Спорным Землям? - спросил Дункан.
- В самом деле? - мягко заметил Эрик. - Твои глаза видят очень далеко в этом вареве дождя и облаков.
Эмбер настороженно взглянула на Эрика. Всякий раз, когда он заговаривал этим особенным, очень мягким тоном, те,
кто поумнее, начинали искать куда бы спрятаться.
- Не вижу никакого другого резона, чтобы держать крепость в этом месте, у кромки непригодных для возделывания
соленых болот, - ответил Дункан. - Здесь нет ни узкого морского пролива, ни скалистых утесов, ни реки, никаких
естественных укреплений - ничего, что можно было бы использовать против врага; есть лишь то, что построишь сам.
- Очевидно, ты обучался и стратегии в то время, память о котором у тебя исчезла, - сказал Эрик.
- Все военачальники должны уметь выбирать время и место для своих сражений.
- И ты был таким человеком? - тихо спросил Эрик. - Ты скорее приказывал, чем подчинялся?
Боясь молчать и боясь говорить, Эмбер затаила дыхание и ждала, что скажет на это Дункан.
- Пожалуй... да, - ответил Дункан.
- Но ты не уверен? - продолжал допытываться Эрик.
- Трудно быть уверенным, когда ничего не помнишь, - хмуро сказал Дункан.
- Если вспомнишь - скажи мне. У меня есть нужда в людях, которые могут вести за собой других.
- Чтобы оборонять замок Каменного Кольца?
- Да. Норвежцы жаждут захватить его не меньше, чем Уинтерланс.
- А Морской Дом жаждут прибрать к рукам и норманны.
- И замок Каменного Кольца тоже.
Эмбер охватил озноб. Она безошибочно уловила скрытый вызов в голосе Эрика. Ей припомнился разговор с Эриком
той ночью, когда был найден Дункан.
Так значит, слух верный? Норманн отдал своему врагу-саксу в управление замок Каменного Кольца?
Да. Только Дункан больше не враг Доминику. Под угрозой меча Шотландский Молот присягнул на верность Доминику
ле Сабру.
- Твоему отцу повезло: у него сильный сын, - сказал Дункан обыденным тоном. - Мужчинам присуще драться за
честь, за Бога и за землю.
- Особенно за такую, на которой стоит Морской Дом, - согласился Эрик. - Это самое богатое из владений отца. На
пастбищах тучнеют большие стада коров и овец. Море круглый год дает свежую рыбу. Пахотные поля плодородны. На
болотах полно водоплавающей дичи, а леса изобилуют оленями.
Дункан ясно услышал прозвучавшую в голосе Эрика любовь к земле и ощутил быстрый укол зависти.
- Было бы славно иметь землю, - тихо произнес Дункан.
- Ну нет, - застонал Эрик в шутливом отчаянии. - Неужто еще один бездельник в латах спит и видит, как бы
отобрать у меня Морской Дом?
- Морской Дом? Нет, что ты, - с улыбкой сказал Дункан. - Мне больше по душе та земля, что вокруг Каменного
Кольца. Она выше, каменистее, пустыннее.
Эмбер закрыла глаза и стала молиться, чтобы Эрик увидел в Дункане то, что видела она, - человека, говорящего
правду в кругу людей, которых считает своими друзьями.
- А мне больше нравится соленый ветер и крик морских орлов, - услышала Эмбер слова Эрика.
- У тебя есть и это, и замок Каменного Кольца в придачу, - сказал Дункан.
- Да, пока я могу удерживать их в руках - они мои. На Спорных Землях у человека столько будущего, на сколько
хватает его вооруженной мечом руки.
Дункан засмеялся.
- Блеск в твоих глазах говорит мне, что ты даже рад испытывать свою силу.
- В твоих глазах точно такой же блеск, - отпарировал Эрик.
Эмбер открыла глаза и с облегчением перевела дыхание. Эрик поддразнивал Дункана, как если бы разговаривал с
другом.
- Да, - сказал Дункан. - Я люблю хорошую драку.
- Нет, - вмешалась Эмбер. - Я этого не позволю.
- Не позволишь чего? - спросил Эрик с невинным видом.
- Ты задумал, чтобы Дункан играл с тобой в твои воинственные игры!
- А ты согласен? - спросил Эрик Дункана.
- Дай мне меч - тогда и увидишь.
Сердце Эмбер сжалось от страха. Не успев подумать, она наклонилась вперед и вцепилась пальцами в запястье
Дункана. В нее потоком хлынуло ощущение теплоты и абсолютности его мужского начала. Она оставила без внимания свои
ответные ощущения, ибо страх, побудивший ее действовать, был едва ли не сильнее.
- Нет, - решительно сказала Эмбер. - Ты почти погиб тогда, во время грозы. Тебе еще рано драться, если в этом
нет пока подлинной нужды.
Дункан заглянул в ее полные тревоги золотистые глаза и почувствовал, будто внутри у него развязался какой-то тугой
узел. Хотя она избегала прикасаться к нему много дней подряд, он был ей глубоко не безразличен. Он так ясно читал это
волнение у нее в глазах, что с трудом удержался, чтобы не разгладить поцелуями морщинки страха, окружавшие ее пухлые
губы.
- Не тревожься, бесценная Эмбер, - прошептал Дункан возле самой ее щеки. - Меня не побить плохо обученным
рыцарям.
Юмор Дункана, его страсть и полная уверенность в себе перетекали к Эмбер через прикосновение. Он ничуть не
боялся померяться силами с лучшими бойцами, которых мог выставить Эрик.
Более того, Дункан даже предвкушал это с удовольствием, с каким голодный волк заглядывает в овчарню.
Эмбер с неохотой отпустила запястье Дункана. Хотя она больше не держала его, кончики ее пальцев все еще жадно
льнули к его руке, и в затененных глубинах глаз отражалась мучившая ее жажда.
Дункан увидел томление у нее во взоре и почувствовал, как его охватывает пламя, вспыхнувшее в низу живота. Его
пальцы накрыли ее пальцы и сжали их; он желал прикосновения с такой силой, которую не мог превозмочь.
Эрика, наблюдавшего эту сцену, обуревало смешанное чувство изумления и тревоги.
- Ты говорила мне, - сказал он Эмбер, - но я до конца так и не поверил. Прикосновение к нему не причиняет тебе
боли. Оно... оно тебе приятно.
- Да. Очень.
Эрик перевел взгляд с лица Эмбер, на котором одновременно читались и радость, и грусть, на лицо Дункана. На нем
выражение дерзкого вызова сочеталось с чувственным наслаждением и делало Дункана похожим сразу и на воина, и на
влюбленного юношу.
- Я очень надеюсь, - раздельно сказал Эрик, обращаясь к Эмбер, - что Кассандра закончит гадание на рунных
камнях раньше, чем мне придется выбирать между тем, что приятно тебе, и безопасностью Спорных Земель.
Эмбер задрожала от страха. Она закрыла глаза и ничего не сказала на это.
Но и не высвободила свои пальцы из сжимавшей их руки Дункана.
Сквозь туман до них донесся крик одного из рыцарей Эрика. Эрик и Дункан разом повернулись. Со стороны конюшен
скакали четыре рыцаря, направляясь к тому месту, где стоял Эрик. Трое из них были Эрику знакомы. Четвертого он не знал.
Дункан выпрямился в седле и подался вперед, словно хотел рассмотреть их получше в густом клубящемся тумане.
Трое из этих рыцарей были ему незнакомы.
Вид четвертого заставил тени памяти шевельнуться и сгуститься в нечто среднее между памятью и забвением.
Глава 6
Облака раздвинулись, позволяя бледному золоту солнечных лучей пролиться на пропитанную дождевой влагой землю.
Зелень травы и деревьев ослепительно засверкала. Тусклый камень переливался, словно жемчуг. Древесная кора стала
эбеново-черной. Капельки воды блестели на каждой поверхности, и от этого мерцания казалось, будто земля чему-то про
себя посмеивается.
Эмбер совсем не разделяла этого скрытого веселья земли. Она почувствовала, как судорожно дернулись и задрожали
тени воспоминаний Дункана - словно заворочался просыпавшийся в темной глубине дракон.
- Кто этот четвертый человек с ними? - спросила она у Эрика.
- Я не знаю, - ответил он.
- Так узнай.
Резкий, требовательный тон Эмбер удивил Эрика. А Дункана удивило ощущение того, как ее ногти впились в его
запястье.
- Что-нибудь не так? - спросил Эрик.
Эмбер с опозданием поняла свою ошибку. Если окажется, что этот четвертый - действительно кто-то из прошлого
Дункана, а сам Дункан - действительно тот враг, которого она боится, то своими неосторожными требованиями она
поставила его в опасное положение.
- Нет, - сказала Эмбер, стараясь, чтобы голос ее звучал спокойно. - Просто мне становится не по себе, когда на
Спорных Землях появляются незнакомые воины.
- То же говорит и Альфред, - сухо бросил Эрик. Улыбка Эмбер была лишь бледной тенью ее обычной улыбки, но
заметил это только один Дункан.
Только ему было известно о впивающихся в его плоть ногтях Эмбер.
- Кто такой Альфред? - спросил Дункан.
- Один из моих лучших рыцарей. Он - на белом жеребце, рядом с незнакомцем.
- Альфред, - повторил Дункан, - запоминая этого человека.
- Альфред Лукавый, - поправила его Эмбер.
- Ты так и не простила его за то, что он назвал тебя колдуньей, - усмехнулся Эрик.
- Он сделал так, чтобы Церковь поверила ему. Эрик пожал плечами.
- Тот священник был просто жирный старый дурак.
- Этот "жирный старый дурак" наложил на меня лапы.
Эрик повернулся к Эмбер так быстро, что испугал свою лошадь.
- Что ты сказала?
- Священник искал союза с дьяволом через плотское познание меня, - ответила Эмбер. - Когда я отказала ему, он
попробовал взять желаемое силой.
- Будь я проклят! - пробормотал сквозь зубы Дункан.
От потрясения у Эрика словно отнялся язык. Потом выражение его лица изменилось, рот растянулся в тонкую прямую
линию.
- Я повешу этого проклятого попа на месте, когда найду, - вполголоса пообещал Эрик.
Эмбер улыбнулась ледяной улыбкой.
- Ты не найдешь его по сю сторону Судного дня.
- Что ты хочешь этим сказать?
- Несколько лет назад этот священник отправился к Каменному Кольцу с темными мыслями в голове.
Ударила молния. Уходя, она перенесла его в ту самую преисподнюю, куда он так хотел попасть. По крайней мере, так
говорит Кассандра...
- А, Кассандра. Весьма мудрая женщина, весьма, - сказал Эрик, улыбаясь волчьей улыбкой.
- А этот священник, - охрипшим голосом спросил у Эмбер Дункан, - он не причинил тебе вреда?
- Я воспользовалась кинжалом, который дал мне Эрик.
Дункан вспомнил тот серебряный кинжал, которым она разрезала на нем веревки.
- Значит, я не зря тебя опасался, а? - сухо спросил он.
Эмбер улыбнулась Дункану, и эта улыбка была полной противоположностью той, ледяной.
- Я никогда не причиню тебе зла, Дункан. Ведь это было бы все равно что причинить зло самой себе.
- А для меня, - вмешался Эрик, - никаких таких преград не существует. И я без всяких колебаний "причиню зло"
любому, кто вздумает навязывать Эмбер свои нежности.
Дункан посмотрел мимо Эмбер, в холодные волчьи глаза молодого лорда.
- Посмотри и убедись, сэр Эрик, кто кого тут держит, - спокойно произнес Дункан.
Эмбер взглянула на свою руку, пальцы которой крепко сжимали запястье Дункана, а ногти впились в упругую плоть.
- Прости меня, - сказала она, быстро убрав руку.
- Бесценная Эмбер, - тихо откликнулся Дункан. Он с улыбкой протянул ей руку. Не колеблясь, она вложила в нее
свою.
- Можешь колоть меня серебряными кинжалами, если хочешь, - сказал Дункан, - а я буду молить лишь о том,
чтобы ты прикасалась ко мне еще и еще.
Эмбер засмеялась и залилась румянцем под встревоженным взглядом Эрика. Лица троих из подъезжавших к ним
рыцарей выражали крайнюю степень изумления.
- Ну, теперь ты понимаешь? - спросил Эрика Дункан.
В голосе Дункана был явный вызов, которого Эрик не мог не услышать.
- У тебя нет ни семейных, ни клановых, ни иных прав на Эмбер и никаких других намерений, кроме заботы о ее
благополучии, - продолжал Дункан. - Когда ко мне вернется память, я заявлю о своем праве добиваться руки Эмбер.
- А что, если память не вернется? - спросил Эрик.
- Должна вернуться.
- Неужели? А почему?
- Пока я не узнаю, какие обязательства из моего прошлого лежат на мне, я не могу давать новых обетов. А чувствую,
что должен это сделать.
- Почему?
- Из-за Эмбер, - просто ответил Дункан. - Она должна принадлежать мне. Но я не вправе предложить ей стать
моей женой, пока не буду знать, кто я такой.
- Что скажешь ты, Эмбер? - спросил Эрик, повернувшись к ней.
- Я всегда принадлежала Дункану. И всегда буду принадлежать.
Эрик на мгновение прикрыл глаза. Когда он снова открыл их, они смотрели ясно и холодно.
- А предупреждение Кассандры? - мягко спросил он.
- В нем три условия. Выполнено только одно. Только одно и останется выполненным.
- Ты говоришь так уверенно.
- Потому что я знаю.
Эмбер улыбнулась грустной и светлой улыбкой, полной щемящей прелести. Она знала, что Дункан не женится на ней,
пока не вспомнит своего прошлого.
А если все же вспомнит, то Эмбер боялась, что он вообще ее не захочет.
Враг и сердечный друг.
- Не знаю, можно ли так аккуратно делить пророчества на части и таким образом лишать их силы, - проворчал
Эрик. - И вообще имеет ли это какое-нибудь значение?
- Ты говоришь какими-то кругами, - сказала Эмбер.
- Вы оба так говорите, - вмешался Дункан. Но никто из них не обратил на него внимания.
- Смерть непременно потоком прольется, - продолжал Эрик. - Жизнь лишь возможно даст богатые всходы. Помни
это, Эмбер, когда придется сделать трудный выбор.
Дав этот загадочный совет, Эрик повернулся лицом к только что подъехавшим рыцарям.
Дункан молча наблюдал, пока рыцари сэра Эрика обменивались приветствиями. Трех из них он окинул беглым
взглядом, не выказав большого любопытства.
Четвертый был не таким, как остальные. Дункан напряженно всматривался в него, будучи почти уверен, что встречал
этого рыцаря раньше. Он был почти в этом уверен - почти, но не совсем.
Надо было бы расспросить рыцаря, но острое чувство опасности заставило Дункана молчать. Уже во второй раз после
возвращения из Святой Земли Дункан ощущал такое шедшее изнутри предупреждение.
Он не мог вспомнить, когда это было в первый раз. Просто знал, что было.
Если четвертый рыцарь и узнал Дункана, то вида не подал. Остро взглянул на него похожими на черный хрусталь
глазами, он, казалось, больше им не интересовался.
О себе Дункан этого сказать не мог. Он продолжал рассматривать лицо рыцаря, наполовину скрытое шлемом. Светлые
волосы и резко очерченные скулы касались струн памяти, будили туманные воспоминания.
Свечи и поющие голоса.
Вынутый из ножен мен.
Нет, не меч. Что-то другое.
Что-то живое.
Человек?
Дункан яростно затряс головой, приказывая воспоминанию остаться, не ускользать обратно в темный клубок теней.
Языки зеленого пламени.
Нет, не то.
Глаза!
Глаза - зеленые, словно сама весна. Глаза, пылающие тысячелетней надеждой глендруидов.
И другие глаза. Глаза мужчины.
Черные, словно полночь в преисподней.
Холод лезвия ножа у меня между ног.
Волна озноба прошла по телу Дункана. Он был бы счастлив закончить свои земные дни, ни разу больше не вспомнив,
не пережив заново этого страшного мгновения, когда почувствовал, как холодное лезвие скользнуло у него между ног,
угрожая кастрировать, если он хотя бы шевельнется.
Неотступно следившие за четвертым рыцарем глаза Дункана сузились. У этого рыцаря глаза были черные, словно
полночь в преисподней.
Он был когда-то моим врагом?
Он все еще мой враг?
Настороженно застыв, Дункан изо всех сил старался уловить хоть какой-нибудь сигнал, который могли ему подать
неуступчивые тени, поглотившие его память. Но не уловил ничего, кроме двух противоречащих друг другу утверждений.
Он не враг мне.
Он мне опасен.
Дункан медленно выпрямился в седле, заставив себя оторвать взгляд от неизвестного рыцаря. Изменив позу, Дункан
вдруг понял, что с силой сжимает руку Эмбер, словно рукоять меча в последний миг перед началом битвы.
- Прости, - сказал он тихо, чтобы услышала только она одна. - Я раздавил тебе пальцы.
- Мне не больно, - дрожащим голосом прошептала она.
- Ты побледнела.
Эмбер не знала, как сказать Дункану, что боль ей причиняет пробуждение его воспоминаний, а вовсе не то, как он
сдавил ей руку. Мысли отчаянно бились у нее в голове, словно птицы, попавшие в сеть охотника.
Только не сейчас!
Не в окружении стольких рыцарей. Если окажется, что Дункан - враг, которого я боюсь, то его убьют прямо у
меня на глазах.
И тогда разум покинет меня.
Перед тем как отпустить руку Эмбер, Дункан поднес ее к губам. Когда его дыхание и губы слегка коснулись ее
чувствительных пальцев, она ощутила острое наслаждение, заставившее ее вздрогнуть.
Эмбер не знала, что румянец мгновенно вновь вернулся на ее лицо, а глаза вдруг вспыхнули подобно огонькам свечей
в прозрачном золоте кусочков драгоценного янтаря. И не ведала, что потянулась к Дункану в неосознанном порыве, как
только он отпустил ее руку.
Четвертый рыцарь заметил все происходившее и испытал такое чувство, будто кто-то просунул лезвие ножа ему
между ног. Он никогда бы не поверил, что такое возможно, если бы не видел этого своими глазами.
Длинные, сильные пальцы сжали рукоять меча, а черные глаза уже снимали с Дункана мерку для савана.
- Я нашел для тебя двух воинов, господин, - сказал Альфред. - Вот он с оруженосцем странствует в поисках
приключений, но согласен задержаться и немного повоевать с разбойниками.
Эрик посмотрел на четвертого рыцаря.
- Двух? - переспросил он. - Я пока вижу лишь одного, хотя, Бог свидетель, из него вполне вышли бы двое. Как
тебя зовут.
- Саймон.
- Саймон... Так зовут двух моих тяжеловооруженных всадников.
Саймон кивнул. Имя не из редких.
- Кто был твой последний лорд? - спросил Эрик.
- Роберт.
- Робертов много.
- Да.
Эрик повернулся к Альфреду. Черты лица у рыцаря были грубоваты, но бойцом он был отменным.
- А он не слишком-то разговорчив, - сухо бросил Эрик Альфреду. - Может, дал обет молчания?
- Зато он неплохо объясняется с помощью вон того черного меча, которым опоясан, - ответил Альфред. - Он
свалил с ног Дональда и Малькольма, прежде чем они успели сообразить, что к чему.
Эрик снова повернулся к Саймону.
- Недурно, - сказал он. - А кровь ты нюхал?
- Да.
- Где?
- На Священной войне.
Эрик кивнул, не выразив удивления.
- В твоем клинке есть что-то сарацинское.
- Разбойничью кровь он пьет так же охотно, как турецкую, - спокойно сказал Саймон.
Эрик усмехнулся.
- А кровь норвежцев?
- Клинку все едино.
- Ну, разбойники у нас тут во множестве.
- Теперь на трех меньше.
Светлые брови поползли вверх, выражая приятное изумление.
- Когда?
- Два дня назад.
- Где?
- Недалеко от дерева, в которое ударила молния, где из трещины в склоне горы вытекает ручей, - ответил Саймон.
- Это граница земель лорда Роберта, - сказал Эрик. Саймон пожал плечами.
- Мне показалось, что земля там ничейная.
- Это так не останется.
В молчании Эрик долго рассматривал рыцаря, замечая его поношенную, но хорошо сшитую одежду, часто бывавшее в
употреблении оружие и отличную стать лошади у него под седлом.
- Доспехи у тебя есть? - спросил он наконец.
- Есть. Оставил их у тебя в оружейной мастерской замка. - Саймон как-то странно усмехнулся. - Из-за нее я и
решил здесь задержаться.
- Из-за оружейной мастерской? Как это понять?
- Захотелось больше узнать о лорде, который строит сперва надежно защищенный колодец, казармы и оружейную
мастерскую, а уж потом удобное жилище для себя.
- Твой акцент говорит мне, что ты жил в норманнских землях, - помолчав, сказал Эрик.
- Этого избежать трудно. Под ними так много земель.
Эрик поморщился.
- Слишком много. Почему ты ушел из тех мест?
- Материк слишком густо заселен. Безземельному рыцарю там нечего делать, кроме как точить меч и мечтать о
лучших днях.
Засмеявшись, Эрик повернулся к Альфреду и кивнул в знак того, что принимает Саймона.
- А где же второй? - спросил Эрик.
- Норвежец выслеживает разбойников, - ответил Альфред.
- Норвежец?
- У него такой вид, хотя говорит по-нашему. Бледный, как привидение. Зовут Свен. И дерется тоже, как привидение.
Я в жизни не видел человека, которого было бы так трудно схватить, - пожалуй, кроме тебя.
- По мне, пусть будет хоть привидением, - усмехнулся Эрик, - лишь бы являлся разбойникам и бродягам, а не
моим вассалам.
Альфред засмеялся, потом кивнул в сторону Дункана.
- Вижу, что не я один ходил поохотиться на воинов и вернулся с добычей.
Вместо ответа Эрик лишь взглянул на Дункана. Потом посмотрел на Эмбер. Хотя он не произнес ни слова, она хорошо
его знала и поняла, что не должна вмешиваться, что бы сейчас ни произошло.
- Это не обычный человек, - спокойно сказал Эрик. - Почти две недели назад я нашел его поблизости от
Каменного Кольца.
Среди рыцарей послышался тихий ропот, сопровождаемый мельканием рук, когда они все начали осенять себя
крестом.
- Он был при смерти, - продолжал Эрик. - Я принес его к Эмбер. Она вылечила его, но кое-какой ущерб остался.
Он не помнит ничего о своей прежней жизни до того, как оказался в Спорных Землях.
Эрик помолчал, потом четко произнес:
- Не помнит даже своего имени.
Глаза Саймона превратились в черные щелки, их пристальный взгляд переместился с Эрика на Дункана, а с него на
Эмбер. На фоне сотни оттенков серого цвета, которыми переливались облака и полотнища тумана, она сияла снопом
солнечных лучей.
- Однако его нужно было как-то называть, - продолжал Эрик. - Эмбер видела на нем рубцы, полученные в битвах,
и, зная, что разум его заслоняют темные тени, назвала его "темным воином" - Дунканом.
Саймон чуть заметно вздрогнул, тело его напряглось, словно готовясь к схватке или бегству.
Этого никто не заметил, кроме Дункана, который уголком глаза наблюдал за светловолосым, темноглазым
незнакомцем. Но Саймон смотрел не на него, а на Эмбер.
- Ты владеешь особым искусством лечения травами и снадобьями? - спросил ее Саймон.
Вопрос был задан учтивым и мягким тоном, но в полночном мраке его глаз не было ни учтивости, ни мягкости.
- Нет, - ответила Эмбер.
- Тогда почему его принесли к тебе? Разве в Спорных Землях нет ни одной мудрой целительницы?
- На Дункане был янтарный талисман, - сказала Эмбер, - а все, что из янтаря, принадлежит мне.
Саймон казался озадаченным. Как и Дункан.
- Я думал, это ты надела на меня талисман, пока я лежал в беспамятстве, - сказал Дункан, нахмурившись и
повернувшись к Эмбер.
- Нет, это не я. Почему ты так подумал? Дункан в недоумении покачал головой.
- Сам не знаю.
Не колеблясь, Эмбер протянула руку и коснулась его щеки.
- Попробуй вспомнить, когда ты впервые увидел этот талисман, - прошептала она.
Дун
...Закладка в соц.сетях
