Жанр: Любовные романы
Обеты любви
...у же она
подозревала, что возможности вести себя с ним по-другому у нее уже не будет.
Убедившись, что резиновые сапожки лежат в багажнике, Констанс села за руль и
поехала на работу. У фирмы была собственная парковка, и, когда девушка
въехала туда, ей на глаза сразу же попался
остин
Мэтта Грэхема.
Констанс накануне случайно услышала, как секретарши обсуждали нового босса.
Он-де считает совершенно неэтичным для сотрудников высшего звена требовать
от компании лимузин и рассматривает подобные запросы как проявление
пижонства. Видимо, говорил искренне, так как сам ездит на маленьком
остине
.
В душе Констанс была согласна с такой позицией. И то, что Мэтт отдавал
предпочтение скромным автомобилям, ни в малейшей степени не влияло на
впечатление о нем. Напротив, факт, что он не считает нужным выставлять
напоказ свой успех, свидетельствует лишь о сильном и независимом характере,
который Констанс угадала в Мэтте сразу же, едва увидела его.
Девушка вышла из машины, заперла ее и направилась к зданию фирмы.
— Ты сегодня рано, — увидев ее, заметила Мэри.
— Мне нужно ехать к Эрику Сметхерсту, — объяснила Констанс. —
Я хотела до отъезда просмотреть почту.
— Эрик Сметхерст? А, тот фермер! Случайно, не он прислал тебе роскошный
букет на Рождество?
Констанс собиралась отшутиться, как делала это всегда, но неожиданно
услышала за спиной приближающиеся шаги. Еще не обернувшись, она знала, что
это Мэтт. Когда он остановился позади нее, Констанс почувствовала, что ей не
хватает воздуха.
— Ты уверена, что у вас чисто деловая встреча? — веселилась Мэри.
Констанс криво улыбнулась. Она почти физически ощущала исходившее от Мэтта
недовольство. Выхватив из рук слегка озадаченной Мэри почту, она обернулась
и, не поднимая глаз, пробормотала:
— Доброе утро.
Не дожидаясь ответа, Констанс поспешила уйти.
В этот визит Констанс держалась с Эриком немного натянуто. Сегодняшняя
легкомысленная шутка Мэри навела Констанс на мысль не внушать молодому
человеку ложных надежд на то, что их отношения могут выйти за рамки бизнеса.
Эрик отличался чувствительностью, и Констанс меньше всего хотела его
обидеть, но тем не менее давала понять, что не собирается сокращать
установившуюся между ними дистанцию.
Она покинула ферму почти в час пополудни. Эрик, провожая ее к машине,
осторожно осведомился, как он может открыть для себя пенсионный счет.
Констанс пообещала, что непременно проконсультируется с коллегами по этому
вопросу. Ее специальностью были налоги, но Эрик, как и многие другие не
слишком состоятельные клиенты, предпочитал обсуждать свои проблемы с одним
человеком, а не обращаться к разным специалистам.
Констанс уже давно размышляла, как усовершенствовать работу фирмы с
клиентами, но пока не нашла ответа. Сейчас же ей пришло в голову, что
следует поднять этот вопрос на ближайшем же совещании.
Подъезжая к Честеру, она взглянула на часы. На ланч времени уже не
оставалось — слишком много работы, но, если заехать сейчас домой и оставить
машину, можно вернуться на работу пешком и заодно по дороге купить ко дню
рождения отчима открытку. Отчим был страстным садоводом, и Констанс решила
подарить ему вьющуюся розу, которая дожидалась своего часа на клумбе в ее
саду.
Констанс была совсем маленькой, когда умер ее отец, и она его почти не
помнила. Зато с Доном, отчимом, у нее сложились замечательные отношения.
Улыбаясь, Констанс выбрала для него открытку с тисненой золотом надписью:
Моему самому любимому мужчине
. Оплатив покупку, она аккуратно положила
открытку в свою сумку между двумя папками, чтобы ненароком не помять.
В офисе Констанс просмотрела свои записи и составила план действий. Затем
позвонила в кабинет Марго Ливси, которая занималась вопросами пенсионного
обеспечения и страховкой, и попросила разрешения зайти и обсудить один
вопрос.
— Хорошо, приходи прямо сейчас, — предложила Марго, — но у
меня всего полчаса, потом меня ждет Мэтт.
Двадцать минут спустя Констанс уже закончила объяснять, в чем состоит
проблема Эрика Сметхерста.
— Кажется, это будет несложно, — внимательно выслушав, сказала
Марго. — Мы подберем ему подходящую программу.
— О да, пожалуйста! — обрадовалась Констанс. — Эрик
унаследовал эту ферму от дяди, она была практически на грани разорения. Ему
предстоит еще много проблем с налогами, нужно уплатить то, что задолжал
дядя. Но он человек целеустремленный и твердо решил попытаться добиться
успеха. Надеюсь, у него все получится...
В дверь кабинета постучали.
— Наверное, это Мэтт, — шепнула Марго и встала.
Констанс тоже встала и вслед за Марго пошла к двери. Марго открыла дверь,
улыбнулась Мэтту и сказала Констанс на прощание:
— Не переживай из-за своего фермера, мы подберем ему хорошую программу.
Ты так о нем заботишься, что даже странно, — не удержавшись, шутливо
поддела она.
Поблагодарив Марго, Констанс хотела пройти мимо Мэтта, но он сделал
неуловимое движение, и она буквально налетела на него. В ту же секунду
Констанс вспомнила тысячи подробностей поцелуя в доме миссис Джонсон и
ужаснулась себе.
В ее распоряжении была всего секунда, чтобы придать лицу невозмутимое
выражение и опустить глаза. Констанс ушла к себе. Полчаса спустя ее все еще
трясло, она не могла сосредоточиться на работе, снова и снова переживая
потрясение, которое испытала, когда их тела соприкоснулись, и поражаясь
своей реакции на это. В дверь постучали, и она едва смогла выдавить севшим
голосом:
— Войдите.
Когда в кабинет вошел Мэтт, сердце Констанс отчаянно заколотилось. Что ему
еще нужно?! Зачем он пришел?
— На прошлой неделе, когда я объяснял сотрудникам свою концепцию работы
нашей фирмы, вы были в отпуске, — заговорил Мэтт.
Поскольку он остался стоять, возвышаясь над ней, сидящей за столом, Констанс
догадалась, что Мэтт намеренно выстроил эту мизансцену так, чтобы
подчеркнуть свое начальственное положение. Констанс хотела было встать, но
подавила это желание. Она старалась не обращать внимания на возбуждение,
которое охватывало ее в присутствии Мэтта, и твердила — себе, что должна
воспринимать его не как мужчину, а исключительно как босса.
— Я очень ценю профессионализм, — продолжал Мэтт, — и одним
из показателей профессионализма сотрудников для меня является то, что в
рабочее время они не занимаются личными делами. Я вообще считаю, что мои
подчиненные поступают крайне неразумно, если их отношения с клиентами
обретают характер личных. Но если подобное все же случается, то я настаиваю,
чтобы такой сотрудник передал дела клиента кому-нибудь из коллег. Я удивлен,
что мне вообще приходится говорить вам об этом, ведь у вас хороший, если не
замечательный, послужной список и прекрасные отзывы.
Ценный и
добросовестный сотрудник
— это о вас.
На мгновение Констанс потеряла дар речи. Да как он смеет?! Подозревает меня
в том, что я...
Констанс почувствовала, что в ней закипает неудержимый гнев, хотя
вспыльчивость была не в ее характере. Но обвинения в непрофессионализме она
стерпеть не могла.
Она встала, с раздражением оттолкнув стул, и вперила взгляд в Мэтта. Ее
пылающие щеки и горящие глаза свидетельствовали о едва сдерживаемом гневе.
— Я никогда не устраивала личную жизнь на работе! — возмущенно
выпалила Констанс. — Как и вы, я считаю это проявлением
непрофессионализма, причем совершенно недопустимым!
— Вот как? — издевательски улыбнулся Мэтт. — Тогда скажите,
пожалуйста, почему во время очередного отпуска вы считаете возможным
шпионить?
Констанс не ожидала этого вопроса — ей даже нечего было сказать в свое
оправдание. Разве только напомнить, что в свое свободное время она вольна
поступать, как угодно? Именно это она и сделала.
— Разумеется, если это никак не вредит репутации фирмы, —
язвительно согласился Мэтт. — Представьте, что было бы, окажись жертвой
вашей ошибки клиент фирмы или потенциальный клиент?
Констанс опустила глаза. Она уже тысячу раз задавала себе этот вопрос после
того, как узнала, что следила не за тем, за кем нужно.
— Я же уже объясняла вам, как это произошло, — дрожащим голосом
сказала она. — Это было просто недоразумение... или недопонимание...
— И, разумеется, кое-кто из сотрудников нашей фирмы тоже чего-то
недопонимает, если намекает, что ваша чрезмерная забота об Эрике Сметхерсте
объясняется скорее взаимным влечением, чем желанием разобраться с его
налогами?
— Вы говорите глупости!
— Вот как? А почему же? Вы уверены, что ваш клиент не испытывает к вам
никакого влечения? Абсолютно уверены? Он что, сам вам сказал об этом?
Констанс чувствовала, что краснеет, но ничего не могла с этим поделать.
— Конечно, ничего он мне не говорил. Такие вещи я с клиентом никогда не
стала бы обсуждать, — с трудом выдавила девушка.
— Надеюсь, что так, — неожиданно мягко согласился Мэтт. — Но,
с другой стороны, зачем тогда мистер Сметхерст прислал вам на Рождество
дюжину красных роз?
— Он сам их выращивает. Наверное, хотел показать результаты своей
работы...
— Тогда, раз у вас с ним чисто деловые отношения, вы не будете
возражать, если этот клиент перейдет ко мне? — осведомился Мэтт.
Констанс оставалось только кивнуть. Так же молча она проводила глазами
Мэтта, когда тот выходил из кабинета.
Мне пришлось изрядно потрудиться, чтобы привести дела Эрика в порядок,
возмущенно думала она, а теперь, когда наметился прогресс, я должна передать
свое детище в чужие руки! У Мэтта Грэхема нет никаких оснований подозревать
меня в использовании служебного положения, чтобы завести роман с клиентом!
Решительно никаких.
Теперь, когда Мэтт ушел, Констанс сожалела, что не сказала ему это прямо в
глаза, не дала решительного отпора его гнусным инсинуациям. Оправдывала себя
лишь тем, что ее застигли врасплох.
Увидев входящего в ее кабинет Мэтта, Констанс испугалась. Она решила, будто
он догадался о ее чувствах и пришел предупредить, что она нисколько не
интересует его как женщина и не стоит предавать значения какому-то там
поцелую.
А на самом деле его не волнуют мои чувства, его волнуют только дела фирмы!
Иначе с чего бы ему обвинять меня в романе с клиентом?! И зачем он велел
отдать ему дела Эрика, разве это действительно необходимо?.. Конечно,
необходимости в этом никакой нет, твердо сказала себе Констанс.
Однако совесть все же не позволила ей забыть о том, как она была смущена и
взволнована, когда получила от Эрика розы и как неловко ей было
разговаривать с ним на следующий день. Она ведь прекрасно понимала, что
хватило бы самого легкого поощрениях ее стороны — и отношения с Эриком
перешли бы в категорию личных.
И все же... Если бы Мэтт поговорил со мной в другом тоне, если бы сказал,
что передать клиента другому сотруднику необходимо для репутации фирмы,
возможно, я не так бы расстроилась. Конечно, неприятно, что приходится
отказываться от Эрика как раз тогда, когда почти все удалось привести в
порядок, но ведь я и сама уже начинала немного беспокоиться, что Эрик явно
испытывает ко мне не только благодарность.
Но Мэтт не повел себя как рассудительный и чуткий руководитель. Он унизил
Констанс беспочвенными подозрениями и держался с таким высокомерием, что она
даже спрашивала себя, а не приснился ли ей этот разговор.
3
Констанс взглянула на часы. Если она не хочет опоздать на собрание сегодня
вечером, нужно поторопиться. У нее оставалось всего полчаса на то, чтобы
собраться и доехать до дома Патрика Хьюза, который находился на другом конце
Честера.
Патрик Хьюз был координатором работы той самой группы добровольцев,
посвятивших свободное время трудным подросткам. Раз в месяц вся группа
собиралась у Патрика дома, чтобы поделиться успехами и обсудить проблемы.
Констанс многого ждала от сегодняшнего собрания. Она никак не могла
установить доверительные отношения с Карен и опасалась, что своими
разговорами, возможно, скорее нервирует девочку, чем помогает ей.
Констанс переоделась в джинсы и футболку и постаралась выбросить из головы
все, что случилось сегодня на работе. Было бы нечестно по отношению к
товарищам по группе позволять, чтобы личные проблемы отвлекали ее тогда,
когда она должна целиком сосредоточиться на помощи Карен.
Констанс еще не оправилась от возмущения, вызванного беседой с Мэттом. Она с
беспокойством призналась себе, что к гневу, на который имеет полное право в
подобной ситуации, примешиваются боль и обида: во-первых, Мэтт недооценил
ее, а во-вторых, она оказалась уязвимой для несправедливой критики.
Сев за руль, Констанс решила больше не терзать себя. Занятие бесплодное и...
слишком опасное.
Она успела на собрание, правда, приехала последней, вернее, Констанс так
казалось, пока Патрик, поздоровавшись с ней, не прибавил:
— Сегодня в наш коллектив вступит еще один человек. Он раньше работал в
такой же группе в Лондоне. Думаю, его опыт будет нам полезен, так как их
группа работала с самыми агрессивно настроенными подростками.
На этот раз девушка уже не удивилась.
Зато удивился Мэтт, когда десять минут спустя вошел в комнату и увидел
Констанс. Патрик представил новичка собравшимся.
Констанс успела заметить его изумление, которое тут же сменилось
безразличием. На этот раз она преподнесла ему сюрприз. Но затем он все-таки
удивил ее, сказав Патрику:
— А с Констанс мы уже знакомы. Мы работаем в одной компании.
Кто-то подвинулся, освободив Мэтту место на диване рядом с Констанс. А
Констанс надеялась только, что Мэтт не заметил, как она непроизвольно
отодвинулась: это далось непросто, так как ей хотелось в это мгновение всем
телом прижаться к нему.
Констанс, как ни старалась держаться подальше, все же чувствовала у своей
ноги мускулистое бедро Мэтта. Его близость так волновала девушку, что она
почти не слышала, о чем говорят собравшиеся. Она едва не пропустила слова
Патрика:
— Констанс, а как у тебя дела с Карен?
Прежде чем Констанс открыла рот, Патрик повернулся к Мэтту и пояснил:
— Карен жертва сексуальных домогательств отчима. Мать обвинила девочку
в случившемся и отказалась от нее. Карен сейчас проходит курс лечения у
психолога. Мы считаем, что Констанс умеет ладить с людьми и сумеет найти с
бедняжкой общий язык.
Мэтт повернул голову, и встретился взглядом с Констанс. Девушка замерла,
заметив, что глаза его на мгновение потемнели, а зрачки сузились, и почему-
то вспомнила, как всем телом прижималась к Мэтту, а он целовал ее. Тогда ее
охватило сильнейшее желание...
Констанс вспыхнула, во рту у нее вдруг пересохло, а все мышцы заныли от
напряжения. И все же ей каким-то чудом удалось отвести глаза.
— Я... кажется... кажется, у меня ничего не получается, — севшим
голосом сказала она, глядя на Патрика и изо всех сил стараясь полностью
сосредоточиться на разговоре о Карен. — Мне кажется, она будто
отгораживается от меня. И оценивает. Я хочу ей помочь, но иногда Карен
смотрит на меня так, словно это я ребенок, а она взрослый человек. Когда я
думаю, через что ей пришлось пройти, я чувствую себя совершенно беспомощной.
Мне начинает казаться, что наши встречи едва ли не оскорбительны для нее...
Что она видит в моей настойчивости мерзкое, нездоровое любопытство...
— А мне кажется, что девочка, похоже, просто проверяет вас. —
Голос Мэтта звучал задумчиво и ровно.
Резко повернувшись, Констанс увидела, что Мэтт смотрит прямо на нее, и, к
собственному удивлению, в его глазах прочла, что он очень хорошо понимает ее
сомнения. А она-то в глубине души боялась, что не является тем человеком,
который действительно может помочь Карен.
Ее сердце забилось быстрее, и она с трудом заставила себя дышать ровно.
— Думаю, вы должны продолжать начатое, — заговорил Мэтт, теперь
уже обращаясь не только к Констанс, но и ко всем присутствующим. — В
нашей лондонской группе были похожие случаи, когда нам казалось, что мы
бессильны помочь. И только потом мы поняли: иногда молчание подростков и
упорное нежелание идти на контакт просто способ проверить нас...
удостовериться, что они нам действительно не безразличны.
Комната погрузилась в молчание — собравшиеся обдумывали его слова. Затем I
Патрик задумчиво произнес:
— Возможно, Мэтт прав, Констанс. Один и членов группы, Гарри Эванс,
стал рассказывать о своих проблемах с воспитанником того же приюта, где жила
и Карен: Констанс пару раз видела этого мальчика, когда приезжала к
подопечной.
— Он терроризирует окружающих. И вообще склонен к насилию и агрессии.
Но, с другой стороны, мы не должны забывать, что отец постоянно и жестоко
избивал этого ребенка. Насилие — единственное, что он успел узнать в жизни.
— А вы не пробовали отправить его на специальные курсы, где подростков
обучают общаться с окружающими? Иногда таким способом мы добивались неплохих
результатов, — сказал Мэтт.
Собрание продлилось несколько дольше, чем обычно, и закончилось уже после
одиннадцати. Когда стали расходиться, обнаружилось, что машины Констанс и
Мэтта припаркованы чуть дальше остальных, видимо, потому, что они приехали
последними.
Констанс так и не смогла подыскать предлога, чтобы не идти с Мэттом. От
волнения она выпалила какое-то банальное замечание — дескать, ее очень
удивила столь неожиданная встреча.
Мэтт остановился, Констанс пришлось сделать то же самое. Они были уже
довольно далеко от остальных, поэтому никто не мог их услышать, но Мэтт все
равно говорил тихо:
— Думаю, я должен извиниться перед вами за сегодняшнее.
Сердце Констанс, к ее неудовольствию, бешено заколотилось.
— Я сказала вам правду: с Эриком Сметхерстом у меня чисто деловые
отношения, — хрипло выдавила она.
— Я верю вам и жалею о своей несдержанности. У нас в лондонском
отделении была неприятная история... Жена одного из наших клиентов однажды
ворвалась в офис и начала обвинять одну из сотрудниц в том, что та пытается
отбить у нее мужа, и даже грозилась подать на нас в суд. Эта история дошла
до какого-то репортера из желтой газетенки, и, хотя в ней не было ни капли
правды, грязную статейку напечатали. Фирма оказалась в сложном положении.
Услышав подтрунивания по поводу ваших отношений с мистером Сметхерстом, я
вспомнил этот случай и именно поэтому повел себя несдержанно. Я только потом
понял, что: шутка действительно была шуткой. Марго даже сказала мне, что вы
последняя из всех сотрудников фирмы, кому придет в голову влюбиться в
клиента.
Так он обсуждал меня с Марго. Видимо, возмущение отразилось во взгляде
Констанс, потому что Мэтт поспешил добавить:
— Я только сказал ей, что впредь буду сам заниматься этим клиентом. Она
спросила, почему. Когда я объяснил, Марго тут же заверила, что мои
подозрения беспочвенны.
— Но ведь я говорила вам, что совершенно равнодушна к Эрику. Разве
этого недостаточно?! — не сдержала упрека Констанс.
— Сказали, — подтвердил он, — но не сказали, что он так же
равнодушен к вам. На мой взгляд, мужчина не дарит женщине розы только
потому, что выращивает их.
— Мне иногда казалось, что он, возможно, считает, будто... Однако я уже
ясно дала ему понять, что не могла бы... что мне...
— Что вам он не нужен?
Констанс молчала. С каждой минутой пауза становилась все напряженнее.
Девушка ощутила поразительное по силе желание сделать всего один шаг вперед
и вплотную приблизиться к Мэтту. Краем глаза она увидела, что он поднял
руку, и по ее телу словно пробежала электрическая искра: Констанс вспомнила,
как он гладил ее лицо, как она чувствовала на своей щеке его ладонь, как его
пальцы перебирали ее волосы и как она ощутила на своих губах его теплое
дыхание, перед тем как Мэтт прильнул к ним в поцелуе...
Вздрогнув, Констанс шагнула назад. Она была рада, что уже стемнело и Мэтт не
может заметить написанного на ее покрасневшем лице откровенного желания.
Слава Богу, на ней плотная футболка, через которую не видно, как напряглись
соски.
Констанс повернулась и быстро пошла к своей машине, стараясь оказаться
подальше от Мэтта и от опасности, которую он для нее представляет. Она
слышала, как он тоже сдвинулся с места, словно решил идти за ней, но вдруг
остановился. Стоя каждый у своего автомобиля, они коротко пожелали друг
другу доброй ночи.
Когда Констанс села в машину, у нее тряслись руки. Это был чрезвычайно
странный вечер, и самым странным было то, что Мэтт извинился перед ней.
Этого девушка никак не ожидала.
Интересно, а стал бы он извиняться, если бы Марго не подтвердила тот факт,
что у меня с Эриком Сметхерстом ничего не было?
— Ты, конечно, не забыла, что в воскресенье у Дона день рождения?
— Нет, мама, разумеется, помню, — заверила Констанс и,
попрощавшись, повесила трубку.
Она с утра положила открытку на видное место, чтобы не забыть написать
поздравление и отправить по почте.
Сегодня вечером Констанс намеревалась встретиться с Карен. Пока она не могла
похвастаться успехом — девочка по-прежнему держалась отчужденно. Может, Мэтт
прав? Может, Карен действительно испытывает ее? Мэтт!
С тех пор как он извинился перед Констанс, прошло два дня. И его отношение к
ней резко изменилось — теперь он держался более открыто, более дружелюбно.
Нет, я не должна питать пустые иллюзии и придумывать нежные чувства, которых
нет, настоятельно уговаривала себя Констанс. Из слухов, циркулирующих по
фирме, она узнала, что у Мэтта нет подруги и что последний серьезный роман
он пережил, когда работал в Штатах.
Ну нет у человека постоянной подруги. Но это же не значит, что...
Что в его жизни есть место для меня? Чушь собачья! Кроме того, просто глупо
предаваться мечтам только потому, что он извинился передо мной и стал
держаться дружелюбно. За этим вряд ли стоит что-то большее, нежели хорошие
отношения между коллегами. Но если и так...
Словно ребенок, который, дрожа от страха, тайком лезет в буфет за вареньем,
Констанс закрыла глаза и стала вспоминать, как Мэтт целовал ее. Она
наслаждалась каждым мгновением своих воспоминаний, от которых у нее по всему
телу бежали мурашки.
То, что первопричиной поцелуя стал гнев, она предпочла забыть и
сосредоточилась на том, каким этот поцелуй стал позже. Не открывая глаз,
Констанс откинулась на спинку стула и, воскресив в памяти то, как Мэтт
прижался к ней всем телом, чувственно застонала.
— Констанс, что с вами? Девушка рывком подалась вперед, одновременно
открыв глаза, и густо покраснела: у стола стоял Мэтт Грэхем собственной
персоной и задумчиво смотрел на нее. Но ведь он не может угадать мои
мысли! — убеждала себя Констанс. Совершенно растерявшись, она неуклюже
солгала, что размышляла над одним сложным вопросом.
Мэтт нахмурился, и Констанс проследила за его взглядом, направленным на
открытку, купленную для Дона.
— Это для моего отчима, — поспешила объяснить она, — у него в
воскресенье день рождения. Я положила ее сюда, чтобы не забыть отправить.
— Для вашего отчима? — Мэтт ни с того ни с сего улыбнулся.
— Да. У нас с ним есть такая старая шутка, что он навсегда останется
моим самым любимым мужчиной.
— Навсегда? — Мэтт задал вопрос непринужденным тоном, но Констанс
почему-то покраснела. — Неужели вы еще не встречали никого, кто
заставил бы вас изменить точку зрения?
Девушка опешила. Будь на месте Мэтта любой другой, она сочла бы подобное
заявление проявлением личного интереса. Но Констанс решительно выкинула эту
мысль из головы и, откашлявшись, небрежно ответила:
— Пока что нет.
— Ваши родители живут здесь, в Честере?
В этом вопросе не было интимного подтекста, и Констанс чуть-чуть
расслабилась.
— Нет, в Тарфорде. Это примерно в двадцати милях от Честера. Хейзл, моя
сводная сестра, тоже живет там — переехала поближе к родителям после
развода. Она хотела, чтобы ее дочки чаще виделись с дедушкой и с бабушкой.
— Хейзл? А, та, у которой свое детективное агентство, — догадался
Мэтт. — Странное все же занятие для женщины.
— Хейзл и ее подруга решили, что существует спрос на... В общем, женщине-
детективу легче понять чу
...Закладка в соц.сетях
