Жанр: Любовные романы
Никогда не говори никогда
...овать себя уязвимыми...
— Ничего я не избегаю, — сердито возразила Венди. — Никто и
ничто не может заставить меня почувствовать себя уязвимой.
Взгляд Венди предостерегал его от продолжения, но Майкл, не обращая никакого
внимания на яростно-вызывающее выражение ее глаз, продолжил:
— Если вы действительно так считаете, то лжете, Венди, не только мне,
но, что гораздо важнее, и себе, претендуя...
— Претендуя! — С нее было достаточно. — Я не из тех, кто на
что-то претендует, — набросилась она на него. — Вы просто...
Внезапно, к своему ужасу, Венди почувствовала, что не может продолжать: в
горле — комок, глаза наполнились слезами. Слезами... Она никогда не плакала.
Никогда!
Увидев на ее лице сперва выражение недоумения, а потом и паники, заметив,
что глаза ее наполнились слезами, а мышцы горла конвульсивно напряглись,
Майкл решил, что настал момент, когда любой мужчина должен перестать
прислушиваться к внутреннему голосу, призывающему его к осторожности, и
следовать инстинкту.
Сквозь завесу слез Венди видела, что Майкл встает, но не поняла его
намерений до тех пор, пока вокруг нее не сомкнулись сильные мужские руки.
Одной он нежно поддерживал ее тело, а другой начал ласково поглаживать по
плечам и спине. Никогда еще мужчина не обращался с ней подобным образом, не
убаюкивал и не успокаивал, как ребенка. Она тоже вела себя так в первый раз
— плакала, льнула к нему, ей хотелось, чтобы ее обнимали, хотелось
чувствовать себя в безопасности... хотелось быть утешенной...
Майклу, до этого момента почти убедившему себя, что он держит сейчас в руках
не желанную и чувственную женщину, а несчастного и жаждущего утешения
ребенка, само тело Венди быстро напомнило обратное. Эти теплые, по-женски
округлые груди, которые он мог чувствовать и почти видеть под тонкой тканью,
никак не могли принадлежать ребенку. Ему пришло на ум множество причин, по
которым он не мог позволить себе поддаться чувствам. Но когда Венди подняла
ему навстречу свое лицо и открыла губы, готовясь произнести слова, которые,
как он знал, непременно будут содержать едкую и яростную критику его
теперешнего поведения, все эти причины сразу стали ему безразличны.
Почему смесь беззащитности и силы на лице женщины, когда ее лицо мокро от
слез, а глаза сверкают яростью, всегда вызывают эту старую, как мир,
ответную мужскую реакцию? — беспомощно подумал он, переводя взгляд на
мягкие, полуоткрытые губы и пытаясь преодолеть искушение.
И поцеловал ее. Неожиданность этого поступка заставила Венди недоуменно
распахнуть глаза и замереть в неподвижности. Оторвавшись от ее губ, он
коснулся их кончиком языка. Почувствовав головокружение, она перевела
затуманенный взгляд на его губы, потом посмотрела ему в глаза, потом — снова
на губы. Майкл не был уверен, понимает ли она, что делает и какое действие
это оказывает на него, но ему не надо было даже слышать хриплого шепота
Венди, чтобы угадать, что ей от него нужно, да его и не надо было просить об
этом.
— Целуй меня...
Не успела она еще произнести эти слова, как он уже впился в ее губы, и все
началось сначала. Когда, откинув голову на поддерживающую ее сзади руку
Майкла, Венди подставила под его губы напряженную линию горла, все ее тело
содрогнулось в экстазе, грудь поднялась, соски напряглись и отчетливо
выделялись теперь под тонкой тканью халата.
Потом она целовала его сама — голодными, жадными поцелуями, перемежающимися
хриплым, прерывистым дыханием, и Майклу нестерпимо хотелось сорвать с нее
халат, почувствовать под руками горячее нежное тело. Оторвавшись от его губ,
она хрипло прошептала:
— Не здесь... В постели... Я хочу... хочу тебя в постели, Майкл...
Всего тебя, а не только...
Он, казалось, понял это еще до того, как услышал ее слова, потому что уже
повернулся к двери, позволяя Венди направить себя в нужную сторону, и взял
инициативу в свои руки только тогда, когда она открыла дверь спальни. Вновь
заключив ее в свои объятия, Майкл крепко поцеловал ее, одновременно снимая с
нее халат и исследуя тело Венди нежными прикосновениями пальцев,
заставившими ее содрогнуться от нетерпения и теснее прильнуть к нему.
Однако, когда она потянулась, чтобы раздеть и его тоже, Майкл нежно
отстранился и прошептал:
— Нет, подожди... Я хочу посмотреть на тебя... увидеть тебя... узнать
тебя, Венди.
Она не стеснялась своего тела и не имела никаких комплексов по поводу своей
сексуальности и своих желаний. Но сейчас, когда он отошел назад и молча,
долгим взглядом окинул ее тело, поняла, что значит испытывать в подобной
ситуации неуверенность и неловкость. У нее перехватило дыхание, она ждала...
Но стоило ей заглянуть в его глаза, как все опасения были смыты бурной
волной прорвавшихся эмоций.
— Венди... — услышала она его хриплый, дрожащий голос, сказавший ей обо
всем — о его благоговении и преклонении перед ее безупречной женственностью.
К Венди вернулась уверенность в себе, она ждала только того момента, когда
он наконец подойдет к ней и возьмет в свои объятия. Мучительно медленно
Майкл поцеловал ее, взял на руки и понес. К тому времени, как он достиг
кровати, его губы уже целовали маленькую ямку в основании ее горла. Кладя ее
на покрывало, он добрался до шелковистой округлости груди, а когда, отпустив
руки, коснулся губами возбужденного, отвердевшего соска, она застонала от
удовлетворения. Ничего не видя перед собой, Венди потянулась к нему, ее
нетерпеливые руки уже тянули с Майкла его рубашку — и тут она вновь
почувствовала запах... запах духов другой женщины.
Это было похоже на свободное падение без парашюта, когда знаешь, что впереди
тебя ждет только боль, избежать которой нет никакой возможности. А вместе с
ожиданием боли пришли потрясение и гнев. Не было никакой нужды заходить
дальше, она уже получила все необходимые ей доказательства. Так почему же в
голове вереницей проносились нежеланные, непрошеные мысли?..
Сделав героическую попытку вновь обрести почву под ногами, Венди попыталась
уверить себя в том, что все случившееся было лишь частью ее плана, что все
это время она прекрасно осознавала, что делает, и просто имитировала
страсть, что ей вовсе не грозила потеря контроля над собой.
Почувствовав, как напряглось уже не желающее его ласк тело Венди, Майкл
поднял голову и взглянул на нее.
— Благодарю вас, — сказала она, — но заходить дальше вовсе
незачем. Вы и так уже доказали... подтвердили, что я была права насчет
вас...
— Правы насчет меня? — Майкл видел сверкнувшую в глазах Венди
неприязнь и слышал нотки презрения в ее голосе, но никак не мог понять, в
чем провинился.
— Вы обманщик, Майкл. — В ее голосе звучал триумф. — Лжец...
врун... Вы ничем не отличаетесь от других мужчин... Вы говорили, что вам не
нужен голый секс, секс без эмоций, помните?
Майкл закрыл глаза и постарался взять себя в руки. Сострадание помогло ему
понять стремление Венди отказаться от эмоций, которые — он был в этом
совершенно уверен — она испытала. Отказаться в пользу более понятной ей
альтернативы — чисто физического влечения, а попросту говоря, похоти...
— Венди, — твердо сказал Майкл, — то, что мы испытали...
никоим образом нельзя назвать
голым сексом
. Я понимаю, что вам трудно...
— Нет? — язвительно прервала его Венди. — Значит, это был не
секс? Тогда что же? Любовь? — спросила она с издевкой.
Резкий тон, нарочитая грубость ее слов действовали раздражающе, но он решил
не позволять ей втягивать себя в перебранку.
— Не знаю. Но зато я точно знаю, что между нами было нечто гораздо
большее, чем просто физическое влечение...
— Неужели? Что ж, вам должно быть видней. Полагаю, что Бетти вы
говорили то же самое?
— Бетти?
Отличный актер, надо отдать ему должное, подумала Венди. Но что ему
остается, кроме как держаться прежней линии поведения?
— Да, Бетти, — язвительно повторила она. — Помните ее?.. Та
самая, помадой которой вы были перепачканы, когда вошли сюда... духами
которой вы до сих пор пахнете.
Она коснулась кончиками пальцев его горла и расстегнутого ворота рубашки —
расстегнутого ею самой в стремлении коснуться его, обнять его... Не желая
признаваться себе в этом, она попыталась найти облегчение в том, что вонзила
ногти в его кожу и, брезгливо скривившись, сказала:
— От вас пахнет ее духами... И ею самой... — Последнее было неправдой,
но Венди хотела, чтобы он понял, насколько она его презирает. — И еще к
вашему сведению, — добавила она, решив расставить все точки над
i, — мне никогда не хотелось вас по-настоящему... даже ради одного
только секса. Все, что мне было нужно, — это показать, насколько вы
жалки в своей лжи.
С него было довольно. Сострадание состраданием, но нельзя же оставить без
ответа всю эту паранойю.
— Я не лгал. Мне нет нужды лгать, как нет нужды создавать для себя
фантастический мир, населенный одними негодяями. Мне не нужно цепляться за
веру в то, что все женщины походят на мою мать, которая не смогла стать мне
настоящей матерью, якобы, по моей собственной вине. Ваш отец отказался от
вас потому...
— Моей вины тут нет, это неправда... Я старалась быть как можно лучше,
такой, какой он хотел меня видеть! — выкрикнула Венди, побелев как мел.
— Да, верно, — мягко согласился Майкл, — вашей вины здесь
нет, но в глубине души вы не верите этому, не так ли? Так же, как
отказываетесь поверить, что я искренне могу желать вас как физически, так и
эмоционально... что я вовсе не лгал вам...
— Идите к черту! — выкрикнула Венди. — Как вы можете желать
меня, если только что вылезли из постели Бетти?
— Не верите? — резко спросил Майкл, терпение которого наконец
лопнуло. — Попытайтесь все же поверить...
Он бросился к ней, схватил за сопротивляющиеся руки и заглушил возмущенный
возглас протеста яростным поцелуем. Это вызвало в теле Венди такой отклик,
что, мгновенно потеряв над собой власть, она прильнула к нему, ответив огнем
на огонь, вернув ему поцелуй с такой же яростной страстью.
— Я не занимался любовью с Бетти... И никогда, никогда в жизни не
переходил из постели одной женщины в постель другой!..
— Я мог бы довести сейчас дело до его логического завершения — мог бы
взять тебя, — грубо сказал он, — и доказать, что ты не права и
насчет меня, и насчет себя. Бог видит, как мне этого хочется. Но если я
поступлю так, то нарушу одно из установленных мною правил — никогда не
касаться женщины в гневе. Да ты ведь и не женщина, Венди. Ты просто
обиженная, рассерженная девочка, набрасывающаяся с оскорблениями на каждого
оказавшегося поблизости мужчину, потому что единственный мужчина, от
которого ты жаждешь любви, не дает ее тебе.
С этими словами Майкл отпустил ее и поднялся. Его губы кривились в улыбке,
но глаза не улыбались, взгляд был абсолютно лишен каких-либо эмоций.
Гордость не позволяла Венди прятать свое обнаженное тело. Не накидывая
халата, она с гордо вскинутой головой проводила его до двери. Перед тем как
выйти в коридор, он обернулся. Может быть, ей это просто кажется? Но нет: на
его щеке бешено билась жилка...
— Если уж на то пошло, единственной женщиной, которую я... которой
могло бы пахнуть сегодня мое тело... это ты. Мне хотелось уснуть, окунувшись
в твой запах. Ощущать во рту твой вкус. Ты это понимаешь? — тихо
спросил он, потом неожиданно шагнул к ней и нагнув голову, поцеловал в
сосок. — И мне хотелось попробовать тебя не только здесь, но и здесь.
Прежде чем Венди успела что-либо сделать, он быстрым, но явно намеренным
жестом коснулся самого ее интимного места, все еще влажного от пережитой
вспышки желания. Шокированная, она не смогла скрыть своей реакции, на щеках
заалели яркие пятна, тело напряглось еще больше.
— Впрочем, я знаю, — с чувством сказал Майкл. — Ты хочешь,
чтобы я ушел...
Не в силах вымолвить ни слова, Венди наблюдала за тем, как он прошел на
кухню, подобрал упавший на пол пиджак... Прошла, ей казалось, целая вечность
после его ухода, пока она наконец смогла подойти к двери, чтобы запереть ее.
Ничто в предыдущей жизни не подготовило ее к тому, что сейчас произошло...
Ничто и никто.
Глава 7
— Как жаль, что ты не смогла быть на пикнике, тебе бы
понравилось, — сочувственно сказала Эйлин, протягивая Венди чашку кофе
и усаживаясь в одно из кресел, стоящих в выходящем в сад маленьком
внутреннем дворике.
Венди собиралась весь день посвятить работе, но утренний звонок Эйлин,
пригласившей ее выпить кофе и поболтать, нарушил эти планы.
— Как твоя мать? — вежливо поинтересовалась Эйлин.
Венди собралась было ответить, что прекрасно, но вместо этого покачала
головой и тихо призналась:
— Я не встретилась с ней. Она... У нее переменились планы...
— О, Венди, почему же тогда ты не пришла?
— Я... просто я была не в настроении. У меня некоторые проблемы с этой
рекламной кампанией для Клиффа. Особенно с тех пор, как я узнала...
— ...Как ты узнала, что тебе придется напрямую работать с Майклом Олен-
Рай — том? — предположила Эйлин. — О, Венди, если бы ты могла...
Мне так хочется, чтобы вы поладили. В субботу он произвел на всех такое
впечатление...
— Неужели? — Венди попыталась сохранить незаинтересованный и
безразличный тон, но по лицу Эйлин поняла, что ей это не удалось. Какая-то
часть ее существа страстно желала рассказать подруге всю правду об их
драгоценном Майкле, который прямо от Бетти пришел в ее объятия, но другая —
новая, незнакомая, ей самой до конца непонятная — часть не желала, чтобы об
этом знала даже такая близкая подруга, как Эйлин.
— Можешь себе представить, мне так и не удалось найти никого для
Майкла, — сказала Эйлин с сожалением. — Я представила его Бетти
Форрест, и они проболтали целую вечность. Я даже видела, как она обняла его
и поцеловала, и мне показалось... Но вскоре после этого она исчезла, а он
остался, хотя и не очень надолго. А на следующий день Бетти позвонила и
сказала, что после сердечного разговора с Майклом поняла, как много значит
для нее Бруно. Они уже успели помириться, и Бетти даже упомянула, что оба
подумывают о ребенке, — добавила Эйлин и задумалась.
У Бетти была задушевная беседа с Майклом по поводу ее замужества. Она
поцеловала его из благодарности, в порыве радости. Он не отвозил ее домой, у
них не было близости. И он вовсе не пришел к ней прямо из объятий Бетти...
— Венди, с тобой все в порядке? — услышала она обеспокоенный голос
Эйлин.
— Да, да, все прекрасно.
— У тебя ужасный вид, ты так побледнела.
— Я... я просто немного устала. Эта рекламная кампания... Но хватит об
этом. Тебе удалось уговорить Билли увеличить семью? — Для нее не было
секретом, что подруга очень хочет завести ребенка.
— Продолжаю работать в этом направлении, — со вздохом призналась
Эйлин. — Правда, мы с ним договорились, что подождем несколько лет, но
с тех пор как забеременела Лайза и Рут... Билли считает, что мы еще не
готовы к этому, а я чувствую...
— Что сама ты готова к этому? — сухо закончила за нее Венди.
— Да, призналась Эйлин. — В конце сентября мы уезжаем в Ниццу,
Лайза и Роберт сняли нам на месяц виллу. Там я и собираюсь что-нибудь
предпринять.
— Может быть, Билли опасается, что ребенок станет для тебя важнее его
самого? — предположила Венди.
— О нет... он не может так думать... ведь правда? — ужаснулась
Эйлин.
— У тебя это уже превращается в навязчивую идею, — предупредила
Венди подругу.
— Да... что-то вроде того, что ты испытываешь по отношению к мужчинам
вообще и к бедняге Майклу в частности, ты это хотела сказать? — дерзко
бросила Эйлин.
— Мне пора идти. — Венди торопливо допила кофе. — Я связана
определенным сроком...
— Я тоже, — лукаво сказала Эйлин. — К Рождеству я хочу
оказаться беременной.
Хотя Венди не обманывала подругу, когда говорила, что у нее много работы,
она не поспешила домой. Пытаясь привести в порядок свои путаные мысли, она
без всякой конкретной цели поехала за город. Незнакомое ей ранее чувство
паники заставляло дрожать руки, лежащие на рулевом колесе.
Не может же быть, чтобы она ошиблась в оценке Майкла. Все эти разговоры о
любви и взаимных обязательствах, о том, что лишенный глубоких чувств секс
пуст и не имеет смысла, просто-напросто ловкий прием, позволяющий усыпить
бдительность женщины. Она не могла ошибиться, никак не могла. Но откуда же
тогда это ощущение, будто ее все плотнее окутывает черное облако страха?
Страха перед чем? Венди вспомнила о том, как ныло все ее тело после ухода
Майкла. Даже когда она проснулась на рассвете, боль еще жила в нем, а в
мозгу крутились обрывки вызванных болезненными воспоминаниями сновидений —
сновидений, в которых Венди видела себя брошенной, напуганной тем, что
сделала нечто ужасно нехорошее. Вот она что-то кричит вслед сердитым,
недовольным взрослым, но они не обращают никакого внимания на просьбы
остаться, не покидать ее, не наказывать так.
Разумеется, все это имеет под собой вполне рациональную основу, подумала
Венди. Болезненные ощущения в теле — результат сексуальной
неудовлетворенности, ведь она уже столько времени живет без мужской .ласки.
Черт возьми, никогда раньше я не стыдилась своих желаний, так почему должна
делать это сейчас, сердито подумала она. А что касается снов... Совершенно
очевидно, толчком послужило письмо отца.
Венди еще не ответила на него, да и само письмо куда-то исчезло. Должно
быть, она его выкинула, хотя никак не могла припомнить, при каких
обстоятельствах. Разумеется, ей придется подтвердить получение приглашения,
принести формальные извинения с приложением чека в качестве свадебного
подарка. В конце концов, разве она не знает, что ее деньги будут приняты
гораздо более приветливо, чем она сама? К счастью, последняя выплата за
предыдущую большую работу поступила на ее счет совсем недавно, устало
подумала она. И, развернувшись, направилась домой...
После обширной, хорошо оборудованной кухни в доме Билла и Эйлин, где Венди
помогала подруге приготовить кофе, собственная показалась ей неестественно
пустой. Эйлин, несомненно, станет хорошей матерью — не то что она. Правда, у
той был отличный пример — Рут, тогда как у Венди... Памелу Нортон едва ли
можно было назвать примерной матерью. Нередко она в открытую говорила, что
ее жизнь была бы намного проще без столь обременительного груза, как
ребенок. Особенно после того, как отец этого ребенка переложил всю
ответственность за него на ее плечи.
Вопрос о детях — собственных детях — особенно не занимал Венди. Она ведь
знала, что у нее не будет детей, поскольку она никогда не свяжет себя
браком. Майкл же, разумеется, захочет иметь целую кучу и будет обожать и
лелеять их...
Опять этот чертов Майкл, выругалась про себя Венди. Что ж, она желает ему
счастья с этими детьми и с женщиной, их матерью. Она прекрасно представляла
себе ее: миниатюрная, милая, любимая всеми знакомыми, слывущая идеальной
матерью и женой, покорно позволяющая мужу руководить всеми аспектами их
жизни и молча закрывающая глаза в тех случаях, когда он надумает сойти с
пути добродетели. А он, конечно, то и дело будет сходить с него, свирепо
подумала Венди. Но только не с ней...
Глубоко погруженная в свои невеселые мысли, она не сразу услышала телефонный
звонок. Телефон замолчал как раз в тот момент, когда Венди почти уже
дотянулась до него. Ничего страшного. Кто бы это ни был, он, без сомнения,
перезвонит, а пока у нее есть работа, или, во всяком случае, ей хотелось
думать, что есть. Несмотря на все попытки, ей никак не удавалось найти
удовлетворительной альтернативы своей первоначальной идее рекламной
кампании...
Телефон зазвонил снова. Венди взяла трубку и, услышав голос отца,
насторожилась.
— Венди, я просто хотел еще раз извиниться за то, что не смогу
разместить тебя и твоего друга в доме, но ты же понимаешь... На свадьбу
соберутся все, а мы и так уже не знаем, куда кого размещать. Могу тебя
заверить, в гостинице вам будет гораздо удобнее. Я снял номер.
— Кстати, в пятницу вечером мы устраиваем маленький семейный ужин и
будем очень рады, если вы присоединитесь к нам, хотя Майкл был не слишком
уверен, что ты захочешь этого. Кстати, он приятный парень. Где ты с ним
познакомилась? Он явно американец... Должен признаться, что был несколько
удивлен, когда позвонил он, а не ты. Но Майкл сказал, что ты сейчас занята
крупной рекламной кампанией...
— Папа... — с трудом выговорила Венди. Тут в трубке послышались звуки
детской ссоры, и прежде чем она успела сказать отцу, что не собирается
приезжать на свадьбу, он торопливо заговорил:
— Послушай, мне надо идти... Это тройняшки. Мэриголд пошла по магазинам
и оставила их на меня. До встречи. — И линия отключилась.
Что еще задумал Майкл? — в безмолвной ярости подумала Венди, кладя
трубку. Кто дал ему право звонить ее отцу и принимать предложение, от
которого она уже решила отказаться, да еще самому присоединяться к ней?!
— Если хотите, я могу поехать с вами... — непринужденно предложил он ей
вчера, она еще подумала, что он старается найти какой-нибудь другой подход к
ней. Может быть, надежда еще не оставила его?
Будь на его месте другой человек, мотивы были бы вполне очевидны: ночь в
гостинице дает прекрасную возможность попытаться соблазнить женщину. Но
после того, что произошло между ними, такое предположение просто
смехотворно! В подобной ситуации Майкл просто испугался бы, что соблазненным
может оказаться он сам.
Какой-то фарс... Ей никогда не приходилось затаскивать в постель
упирающегося мужчину, но и ее тоже никогда не укладывали туда против
желания. Она либо хотела этого, либо нет. Если не хотела, то так и говорила,
а если хотела... Если хотела, то делала все возможное, чтобы полностью
контролировать как себя, так и своего партнера.
Так же, как прошлым вечером ты контролировала себя и Майкла? — услышала
она издевающийся внутренний голос. Так хорошо контролировала, что в какой-то
момент под впечатлением его слов и ласк тебе даже захотелось... Чего?
Попросить его остаться? Нет, никогда... ни за что!
Никогда и ни за что! Эти слова все еще звучали в душе Венди, когда, полчаса
спустя, узнав от секретарши, что Майкла нет в офисе и не будет допоздна, она
сердито опустила трубку. Она позвонила ему, чтобы потребовать объяснения:
как это он набрался наглости позвонить ее отцу и заявить, что они — подумать
только, они, а не просто она! — будут присутствовать на свадьбе Грейс.
Венди чувствовала: если не дать выхода кипящей в ней ярости, она так и не
сможет сосредоточиться на работе.
Перед ее мысленным взором ясно возник весь ход предстоящей свадьбы: Грейс,
выглядевшая, как и полагается невесте, бледной и женственной, цепляясь за
руку отца, идет по проходу маленькой сельской церквушки; затем свадебная
вечеринка в ресторане местного отеля... нет, это ведь будет тот престижный
отель, где отец заказал ей номер. Кстати, на кого он хотел произвести
впечатление? Только не на нее. Каким бы роскошным ни был этот чертов отель,
поместить ее туда — значит лишь еще раз подчеркнуть ее положение семейной
парии...
Четыре часа спустя Венди отложила карандаш, распрямила затекшую спину и
откинулась на спинку кресла. То, что лежало сейчас перед ней, совсем не
походило на ее прежний проект. Не столь иронично и дерзко, но в рисунках
явно была какая-то изюминка. Более того, в них демонстрировались
преимущества круглогодичного, а не только в жаркую пору года, использования
оборудования Клиффа.
Теперь ей только оставалось отстоять новый проект перед Майклом. Ничего себе
только
... Откинув усталым жестом волосы со лба, Венди в который раз горько
пожалела о том, что не имеет возможности обратиться со своими предложениями
непосредстве
...Закладка в соц.сетях
