Абзац: Полный самый		URL: https://lib.co.ua/novel/kvikamanda/syrpriz.jsp

	Сюрприз

 Аманда Квик.
 СЮРПРИЗ Amanda Quick. MISCHIEF (1996)

 * * * 	Квик А. Сюрприз: Роман / Пер. с англ. Э.Г.Коновалова. - М.: ООО "Издательство ACT", 1997. - 480 с. - (Откровение). 	ISBN 5-7841-0748-8.
 Электронная библиотека angelbooks.narod.ru Аннотация 	Репутация независимой красавицы Имоджин Уотерстоун безнадежно испорчена. Но это не отпугнуло обаятельного лорда Маттиаса Колчестера. В самом деле, какое значение могут иметь условности света, если мужчину и женщину связывают не только страсть к таинственным, полным опасностей поискам исчезнувшей цивилизации, но и нежная, преданная любовь!
 * * * 	Моему редактору Бет де Гузман 	с благодарностью и признательностью
	Пролог 	Пламя свечи едва теплилось, не в силах разогнать тьму пустынных комнат. Маттиасу Маршаллу, графу Колчестерскому, казалось, что огромный особняк вобрал в себя всю черноту ночи и походил на гробницу, где вольготно живется духам. 	Полы длинного черного пальто Маттиаса задевали о забрызганные грязью ботинки, когда он поднимался по лестнице. Он приподнял свечу повыше, чтобы лучше осветить себе путь. Несколькими минутами раньше, когда он прибыл, никто не встретил и не поприветствовал его у двери, поэтому он вошел в темный пустынный зал. Было ясно, что слуг поблизости нет - ни горничной, ни лакея. О своей лошади он вынужден был позаботиться также сам, поскольку ни один конюх из конюшни не появился. 	На верхней площадке лестницы граф остановился и оглянулся вниз на темноту, окутывавшую вестибюль. 	Маттиас двинулся по мрачному коридору, дошел до первой двери слева, остановился перед ней и повернул ручку. Раздался жалобный скрип, и дверь открылась. Маттиас поднял свечу над головой и оглядел спальню. 	Комната удивительно напоминала склеп. 	В центре ее находился древний каменный саркофаг. Маттиас бросил взгляд на резной орнамент и надписи на саркофаге. Латинские, подумал он. Весьма ординарные. 	Он подошел к открытому гробу, установленному за прозрачной черной портьерой. При свете свечи можно было рассмотреть черные бархатные подушечки, выстилавшие изнутри саркофаг. 	Маттиас поставил свечу на стол, стянул с себя перчатки для верховой езды, бросил их в сторону, затем сел на край гроба и снял ботинки. 	После этого, запахнув полы своего пальто, улегся на черные подушечки внутри саркофага. 	Близился рассвет, но Маттиас знал, что тяжелые шторы на окнах не позволят лучам восходящего солнца заглянуть в комнату. 	Кто-нибудь другой, возможно, испытал бы дискомфорт и не смог заснуть в столь мрачном месте, но только не Маттиас. Он привык к обществу духов. 	Перед тем как закрыть глаза, Маттиас снова задал себе вопрос, почему он откликнулся на зов, исходящий от таинственной Имоджин Уотерстоун. Но он знал ответ на этот вопрос. Давным-давно он дал клятву. Его слово было для него законом. 	Маттиас всегда выполнял обещания. Лишь это и поддерживало в нем уверенность в том, что он сам не превратится в дух.
	Глава 1 	Маттиаса разбудил леденящий душу женский крик. Второй женский голос, сочный, словно зеленое яблоко древнего Замара, прервал этот крик ужаса. 	- Господи, Бесс, - увещевал этот голос, - ну можно ли так визжать при виде какой-то паутины? Это страшно раздражает. У меня большие планы на сегодняшнее утро, но я не смогу их выполнить, если ты будешь вопить по всякому поводу. 	Маттиас открыл глаза, потянулся и медленно сел в саркофаге. Он повернул голову в сторону открытой двери и увидел лежащую в обмороке молодую горничную. Солнечный свет позади нее позволил Маттиасу заключить, что время близится к полудню. Он провел пальцами по волосам и пощупал щетину на подбородке. Неудивительно, что он так напугал горничную. 	- Бесс! - Снова звук хрустящего яблока в голосе. Легкие шаги в коридоре. - Бесс, что там стряслось с тобой? 	Опершись одной рукой о край каменного гроба, Маттиас с интересом смотрел на появившуюся в дверном проеме женщину, которая его не замечала - ее внимание было обращено на упавшую в обморок горничную. 	Нельзя было усомниться в том, что вторая женщина была леди. Длинный фартук поверх платья из прочного серого бомбазина не мог замаскировать элегантность ее фигуры и изящную округлость грудей. Разворот ее плеч, вся ее осанка свидетельствовали о том, что от предков многих поколений ей передалось самоуважение и чувство гордости. 	Маттиас все с большим интересом наблюдал за леди, хлопотавшей возле горничной. Его взгляд строго и последовательно изучал все части и формы ее тела, как если бы Маттиас составлял описание новонайденной замарской статуи. 	Очевидно, за утренним туалетом леди весьма добросовестно попыталась упрятать пышную массу каштановых с рыжеватым отливом волос под маленькую белоснежную шапочку. Однако некоторым завиткам удалось избежать заточения, и они покачивались возле тонкого миловидного лица. Хотя Маттиас не мог видеть лицо анфас, он отметил высокие скулы, длинные ресницы и прямой, придававший хозяйке некоторую надменность, нос. 	Интересное, выразительное лицо, заключил он. И оно явно отражало благородство души. 	Ее нельзя было назвать слишком юной и отнести к числу тех, кто только что окончил школу; с другой стороны, она не была столь древней, как он сам. Вообще-тo ему было тридцать четыре года, но он испытывал такое чувство, что ему несколько столетий. Маттиас прикинул, что Имоджин должно быть лет двадцать пять. 	Он видел, как она уронила на ковер журнал в кожаном переплете и опустилась на колени перед горничной. Обручального кольца у нее на руке не было. Этот факт почему-то его порадовал. Он подумал, что ее громкий голос и властные манеры сыграли свою роль в том, что она осталась старой девой. 	Конечно, это дело вкуса. Большинство приятелей Маттиаса отдают предпочтение меду и шоколаду. Он же предпочитал на закуску нечто более пряное. 	- Бесс, довольно!.. Открывай глаза сейчас же! Ты слышишь меня? - Имоджин извлекла флакон с нюхательной солью и сунула его под нос горничной. - Мне страшно надоели твои визги и обмороки всякий раз, как только ты открываешь двери в этом доме! Я предупреждала тебя, что мой дядя был человек необычный и что мы наверняка будем натыкаться на весьма непривычные предметы, когда станем проводить инвентаризацию. 	Бесс застонала и, лежа на ковре, повернула голову. Однако глаза она так и не открыла. 	- Я видела это, мэм... Я могу поклясться на могиле матери... 	- Что ты видела, Бесс? 	- Привидение... А может, это был вампир... Точно не знаю. 	- Глупости! - возразила Имоджин. 	- Что за причина такого душераздирающего крика? - послышался с верхней площадки лестницы голос еще одной женщины. 	- Бесс упала в обморок, тетя Горация. Честное слово, это уж слишком! 	- Бесс? На нее не похоже. - Маттиас услышал шаги, предвещающие появление женщины, которую Имоджин назвала тетей Горацией. - Бесс уравновешенная девушка... И нисколько не склонна падать в обмороки. 	- Если она не упала в обморок, то в таком случае великолепно изображает из себя леди, у которой нервный припадок. 	Ресницы Бесс вздрогнули. 	- Ой, мисс Имоджин, это был какой-то кошмар... Тело в каменном гробу... И вдруг оно зашевелилось. 	- Не смеши меня, Бесс! 	- Но я видела его! - Бесс снова застонала, подняла голову и направила взгляд мимо Имоджин в сторону затененной части спальни. 	Маттиас поморщился, когда горничная встретилась с его взглядом, вновь закричала и снова откинулась на ковер с грацией выброшенной на берег рыбы. 	В проеме двери появилась третья женщина. Она была одета по-рабочему, как и Имоджин: простое платье, фартук и шапочка. Она была на дюйм-другой ниже Имоджин и значительно шире в талии и бедрах. Седеющие волосы ее были заколоты и прикрыты шапочкой. Она внимательно посмотрела через очки на Бесс. 	- Что за дьявольщина? Что могло так подействовать на Бесс? 	- Не имею понятия, - ответила Имоджин, снова поднося нюхательную соль к носу горничной. - У нее слишком живое воображение. 	- Я предупреждала тебя, что опасно обучать ее чтению. 	- Я это помню, тетя Горация, но я не могу выносить, когда человек со светлой головой совершенно необразован. 	- Ты в точности как твои родители. - Горация покачала головой. - От нее мало будет проку, если она станет вздрагивать, увидев какую-то необычную вещь в этом доме. В коллекции моего брата много разных диковин, при виде которых можно упасть в обморок. 	- Чепуха! Я признаю, что коллекция дяди Селвина мрачновата, но по-своему весьма интересна. 	- Этот дом - своего рода мавзолей, и ты это хорошо знаешь, - сказала Горация. - Возможно, Бесс следует отправить опять вниз. Это была спальня Селвина. Ее, наверно, напугал вид саркофага... Почему мой брат любил спать в этом древнеримском гробу - выше моего понимания. 	- Очень необычная кровать. 	- Необычная? Да у любого нормального человека от этого начнутся кошмары! - Горация повернулась, чтобы бросить взгляд на темную половину спальни. 	Маттиас решил, что пришло время подняться из гроба. Он перешагнул через край саркофага, раздвинул тонкую черную драпировку и запахнул пальто, чтобы скрыть мятые брюки и рубашку, в которых спал. Маттиас обреченно наблюдал за тем, как испуганные глаза Горации расширились до невероятных размеров. 	- Боже милостивый, Бесс была права! - на высокой ноте произнесла Горация. - И в самом деле в гробу Селвина кто-то есть! - Она попятилась. - Беги, Имоджин, беги! 	Имоджин резко поднялась на ноги. 	- Неужто еще и ты, тетя Горация! - Она повернулась и стала вглядываться в затемненную половину спальни. Когда она увидела стоящего перед гробом Маттиаса, ее рот открылся сам собой. 	- Боже мой! Там кто-то есть. 	- Я вам говорила, мэм, - хриплым шепотом сказала Бесс. 	Маттиас с любопытством ожидал, что сделает Имоджин - закричит или упадет в обморок. 	Она не сделала ни то ни другое. С явным неодобрением она прищурила глаза. 	- Кто вы такой, сэр, и почему вы вздумали пугать мою тетушку и горничную? 	- Вампир, - пробормотала Бесс. - Я слышала о них, мэм. Они пьют кровь, бегите... Бегите, пока не поздно... Спасайтесь... 	- Вампиров не существует, - заявила Имоджин, не удостаивая перепуганную девушку даже взглядом. 	- Тогда привидение... Спасайтесь, мэм. 	- Она права. - Горация потянула Имоджин за рукав. - Нам нужно уходить отсюда. 	- Не будьте смешной. - Имоджин подошла поближе и уставилась на Маттиаса: - Так что же, сэр? Что вы можете сказать? Не молчите, иначе я позову местного магистрата, и он закует вас в кандалы. 	Маттиас медленным шагом направился к ней, не сводя взгляда с ее лица. Она не отступила. Более того, она подбоченилась и стала стучать носком полуботинка об пол. 	Он пережил непонятное, но в то же время явное и волнующее чувство узнавания. Невероятно. Но когда он подошел к ней настолько близко, чтобы рассмотреть огромные, удивительно ясные голубоватозеленые глаза - глаза цвета моря, окружавшего затерянный остров королевства Замар, он внезапно понял. По какой-то непонятной, необъяснимой причине она заставила его вспомнить Анизамару, легендарную замарскую богиню Дня, которая занимала ведущее место в фольклоре и искусстве древнего Замара. Она воплощала в себе тепло, жизнь, истину, энергию. По силе и мощи ей был равен лишь Замарис - бог Ночи. Только Замарис мог укротить ее беспокойный дух. 	- Добрый день, мадам. - Маттиас заставил себя отбросить несвоевременные мысли. Он наклонил голову: - Я Колчестер. 	- Колчестер? - Горация сделала еще шаг назад и прислонилась к стене. Она перевела взгляд на его волосы, сглотнула комок в горле. - Тот самый? Безжалостный Колчестер? 	Маттиас знал, что она смотрит на снежно-белую прядь, которая резко контрастировала с его черной шевелюрой. Многие люди именно по ней узнавали его. Уже в течение четырех поколений белая прядь была отличительным признаком всех представителей его рода. 	- Я сказал, что я Колчестер, мадам. 	Он был еще виконтом, когда получил прозвище Безжалостный. 	- Что вы делаете в Аппер-Стиклфорде, сэр? - сурово спросила Горация. 	- Он здесь, потому что я послала за ним. - Имоджин одарила его ослепительной улыбкой. - Должна сказать, вам уж давно пора было приехать, милорд. Я отправила послание более месяца назад. Что вас так задержало? 	- Мой отец умер несколько месяцев назад, но я с опозданием приехал в Англию, а потом вынужден был решить ряд вопросов, связанных с его имением. 	- Да, конечно. - Имоджин была явно смущена. - Простите меня, милорд. Приношу вам свои соболезнования... 	- Благодарю вас, - сказал Маттиас. - Но мы не были с ним особенно близки... В доме найдется что-нибудь поесть? Я умираю от голода. *** 	Серебристая прядь среди черных как ночь волос - это было первое, что Имоджин заметила в графе Колчестере. Казалось, прядь горела холодным белым пламенем на фоне длинной, вышедшей из моды черной гривы. 	Затем она обратила внимание на его взгляд. Он казался еще холоднее. 	Четвертый граф Колчестер производит сильное впечатление, подумала она, приглашая его сесть в кресло в библиотеке. Он был бы просто неотразим, если бы не эти глаза. Они светились на суровом, аскетичном лице бесстрастным, безжизненным светом и, казалось, принадлежали умному и весьма опасному духу. 	Во всех остальных отношениях Колчестер выглядел точно так, как Имоджин и представляла себе. Его блестящие статьи в "Замариан ревю" вполне отразили и его интеллект, и характер, сформировавшийся за годы нелегких путешествий в неведомые страны. 	Человек, который способен спокойно переспать в саркофаге, должен обладать поистине железными нервами. Что как раз и требуется, с энтузиазмом отметила про себя Имоджин. 	- Позвольте, милорд, все же представиться как подобает и представить вам мою тетю. - Она взяла чайник, собираясь разлить чай. Возбужденная присутствием Колчестера, она с трудом сдерживала эмоции. Ей вдруг захотелось рассказать правду, раскрыть свое инкогнито. Но осторожность взяла верх. Она не могла с уверенностью сказать, какова будет его реакция, а ведь в настоящий момент ей было очень важно, чтобы он согласился с ней сотрудничать. 	- Как вы уже, по всей видимости, поняли, я Имоджин Уотерстоун. Это миссис Горация Элибанк, сестра моего покойного дяди. Она недавно овдовела и любезно согласилась стать моим компаньоном. 	- Миссис Элибанк, - кивнул Маттиас. 	- Ваша светлость. - Горация, напряженно сидя на краешке стула, метнула смущенный, неодобрительный взгляд на Имоджин. 	Имоджин нахмурилась. Теперь, когда первоначальный испуг и формальности представления были позади, у Горации не было никаких оснований оставаться столь напряженной и встревоженной. В конце концов, Колчестер - граф. Еще более важно, по крайней мере для Имоджин, что это был Колчестер Замарский - прославленный первооткрыватель древнего, давным-давно забытого островного королевства, основатель Замарского института и престижного журнала "Замариан ревю", попечитель Замарского общества. Даже в соответствии с весьма высокими стандартами Горации он заслуживает неординарного приема. 	Если говорить об Имоджин, то самое большее, на что она была сейчас способна, это не пялить на него глаза. Она все еще не могла до конца поверить, что Колчестер Замарский сидит в ее библиотеке и пьет чай, словно простой смертный. 	"Но в нем не так уж много от простого смертного", - подумала она. 	Высокий, поджарый и отлично сложенный, Колчестер отличался мускулистой, мужской грацией. Годы, проведенные в нелегких путешествиях и поисках Замара, без всякого сомнения, сделали свое дело и помогли сформироваться этой, вызывающей восхищение фигуре. 	Она решилась напомнить себе, что подобными мышцами и силой отличается не один Колчестер. Она видела многих мускулистых мужчин. В конце концов, она жила в деревне. Большинство из ее соседей были фермеры, которые трудились на своих полях; у многих из них были широкие плечи и крепкие ноги. Она знает примеры мужской красоты. Взять, например, Филиппа Д'Артуа, ее учителя танцев. Филипп грацией напоминал летящую птицу. Или, например, Аластера Дрейка. Атлетически сложенный красавец, которому не требовались ухищрения портного, чтобы люди могли оценить красоту его телосложения. 	Но Колчестер отличался от этих мужчин как ночь ото дня. Впечатление исходившей от него силы создавали отнюдь не его могучие плечи и бедра. Это была некая внутренняя сила, сродни несгибаемой стали. Сила воли, которую, казалось, можно было даже пощупать. 	И еще в нем ощущалась необыкновенная цепкость, которую, пожалуй, можно было сравнить с цепкостью хищника, выжидающего свою жертву. Имоджин подумала, как же долго он ждал своего звездного часа, когда наконец-то раскрыл тайну лабиринта города Замара и отыскал погребенную под руинами библиотеку. Она была бы готова продать собственную душу, чтобы оказаться рядом с ним в тот памятный день. 	Колчестер повернул в ее сторону голову и бросил испытующий и одновременно слегка удивленный взгляд. Создалось впечатление, что он прочитал ее мысли. Имоджин почувствовала, что ее накрыла волна тепла, отчего стало как-то не по себе. Чайная чашка, которую она придерживала рукой, зазвенела о блюдце. 	В библиотеке было темно и прохладно, и Колчестер предусмотрительно затопил камин. В комнате, загроможденной разнообразными, порой причудливыми предметами, относящимися к обряду погребения, скоро должно потеплеть. 	Когда Бесс уверили, что Колчестер никакой не вампир и не дух, и девушка окончательно пришла в себя, она отправилась на кухню приготовить чай и холодную закуску. Завтрак состоял из остатков кулебяки с семгой, пудинга и кусочка ветчины, но Колчестер, похоже, был этим вполне удовлетворен. 	Имоджин оставалось лишь надеяться, что он будет удовлетворен. Еду привезли для женщин, занятых составлением каталога коллекции Селвина Уотерстоуна, рано утром в плетеной корзине. При виде того, как Колчестер отдает должное еде, Имоджин усомнилась в том, что Горации, Бесс и ей что-либо достанется. 	- Я весьма рад с вами познакомиться, - сказал Маттиас. 	Имоджин внезапно осознала, что звук его голоса оказывает на нее какой-то странный эффект. В нем ощущалась непонятная, неуловимая сила, которая грозила подчинить ее. Она невольно подумала о таинственных морях и неведомых землях. 	- Еще чаю, милорд? - быстро спросила она. 	- Благодарю вас. - Его длинные, красивые пальцы коснулись ее пальцев, когда он принимал чашку. 	Удивительное ощущение испытала Имоджин, когда Колчестер коснулся ее. Оно распространилось по всей руке. Ее коже стало тепло, словно она оказалась слишком близко к огню. Имоджин поспешно опустила чайник, опасаясь уронить его. 	- Весьма сожалею, что вас никто не встретил, когда вы прибыли вчера вечером, сэр, - сказала она, - Я отправила слуг по домам на несколько дней, пока мы с тетей проводим инвентаризацию. - Она внезапно нахмурилась, словно ей в голову пришла неожиданная мысль. - Я абсолютно уверена в том, что приглашала вас в коттедж Уотерстоуна, а не в поместье. 	- Да, наверно, это так, - спокойно согласился Маттиас. - Но в вашем письме было так много инструкций, что кое-что я мог перепутать. 	Горация метнула взгляд на Имоджин: 	- Письмо? Какое письмо? Честное слово, Имоджин, я ничего не понимаю. 	- Я все объясню, - заверила Имоджин свою тетушку. Она настороженно посмотрела на Маттиаса. В его глазах явно читалась ирония. Это задело ее за живое. - Милорд, я не нахожу ничего смешного в тексте письма. 	- И я не нашел ничего смешного вчера вечером, - заметил Маттиас. - Время было позднее. Шел дождь. Лошадь моя была измотана. Поэтому я не счел нужным тратить время на розыски маленького коттеджа, когда в моем распоряжении находился весь этот огромный дом. 	- Понятно. - Имоджин вежливо улыбнулась. - Должна сказать, что выглядите вы вполне спокойным и невозмутимым, хотя и проспали всю ночь в саркофаге. Мы с тетей всегда говорили, что представление дяди Селвина о том, какой должна быть кровать, не всем по вкусу. 	- Мне приходилось спать в местах и похуже. - Маттиас взял последний ломтик ветчины и оглядел комнату. - Я слышал настоящие легенды о коллекции Селвина Уотерстоуна. На самом деле здесь, пожалуй, увидишь даже больше неожиданного, чем говорят. 	Горация встревоженно взглянула на Маттиаса поверх очков: 	- Я надеюсь, вы в курсе дела, что мой брат интересовался искусством и артефактами, связанными с обрядом погребения, сэр. 	Глаза Маттиаса задержались на футляре для мумии в углу комнаты. 	- Да. 	- Теперь все это мое, - гордо заявила Имоджин. - Дядя Селвин оставил мне всю свою коллекцию вместе с домом. 	Маттиас задумчиво посмотрел на нее: 	- Вас интересует искусство погребения? 	- Лишь то, что имеет отношение к Замару, - ответила Имоджин. - Дядя Селвин говорил, что у него есть несколько замарских вещей, и я надеюсь, что мы их разыщем. Но на это понадобится время. - Она жестом показала на груды антикварных вещей и похоронных принадлежностей в библиотеке. - Как вы можете убедиться, дядя не питал особой любви к порядку. Он так и не удосужился составить каталог своей коллекции. В этом доме могут быть обнаружены удивительные раритеты. 	- Да, предстоит большая работа, - заметил Маттиас. 	- Именно. Как я уже сказала, я намерена сохранить предметы, которые имеют отношение к Замарской цивилизации. Все остальное я передам либо коллекционерам, либо музею. 	- Понятно. - Маттиас сделал глоток чая, продолжая разглядывать библиотеку. 	Имоджин проследила за его взглядом. Трудно было отрицать тот факт, что ее эксцентричный дядя имел весьма странное пристрастие ко всему, что относится к смерти. 	Древние мечи и военные доспехи, найденные в местах захоронений римлян и этрусков, лежали в беспорядке там и сям. Мебель была украшена изображениями сфинксов, химер и крокодилов - эти мотивы часто повторяются на египетских гробницах. Фрагменты бутылок из матового стекла, обнаруженные в могильниках, располагались на полках буфетов. Со стен смотрели посмертные маски. 	Книжные шкафы были забиты сотнями потрепанных томов, в которых описывались ритуалы погребения и искусство бальзамирования. В конце комнаты штабелями были сложены огромные корзины. Имоджин их пока еще не открывала и не имела понятия об их содержимом. 	Не легче была ситуация и в комнатах наверху - все они были набиты предметами из древних гробниц, которые Селвин Уотерстоун собирал всю жизнь. 	Закончив беглый осмотр библиотеки, Маттиас обернулся к Имоджин: 	- Что вы намерены делать с древностями Уотерстоуна - это меня не касается. Но вернемся к вашему делу. Не могли бы вы мне объяснить, для чего послали за мной? 	Горация еле слышно ахнула и повернулась к Имоджин: 	- Я просто не могу поверить, что ты это сделала. Какого дьявола ты не сказала мне об этом? 	Имоджин умиротворяюще улыбнулась: 	- Дело в том, что я послала за его светлостью за несколько дней до твоего приезда в Аппер-Стиклфорд. Я не была уверена в том, что граф соблаговолит появиться, поэтому не видела причины упоминать об этом. 	- Очень глупо, - отрезала Горация. Первоначальный шок у нее прошел, и она обретала свойственную ей решительность. - Ты хоть понимаешь, Имоджин, кто это? 	- Конечно же, понимаю. - Она понизила голос и уважительным шепотом произнесла: - Это Колчестер Замарский. 	Маттиас приподнял брови, но комментировать не стал. 	- Как вы правильно заметили, милорд, - продолжала Имоджин, - время обратиться к сути дела. Вы были добрым другом дяди Селвина, насколько я понимаю. 	- Разве? - удивился Маттиас. - Для меня это новость. Я не подозревал о том, что у Селвина Уотерстоуна были друзья. 	Имоджин почувствовала беспокойство: 	- Но мне сказали, что вы задолжали ему некую весьма значительную услугу. Он уверял, что вы поклялись отдать долг, если появится необходимость. 	Маттиас некоторое время молча изучал Имоджин, затем сказал: 	- Верно. 	Имоджин облегченно вздохнула: 	- Отлично. А то я вдруг подумала, что совершила ужасную ошибку. 	- Вы часто допускаете подобные ошибки, мисс Уотерстоун? - мягко спросил Маттиас. 	- Почти никогда, - уверила она его. - Дело в том, что мои родители высоко ценили роль образования. Меня чуть ли не с колыбели наряду с другими дисциплинами обучали логике и философии. Мой отец постоянно говорил, что тот, кто ясно мыслит, редко допускает ошибки. 	- В самом деле, - пробормотал Маттиас. - Но если вернуться к вашему дяде... Верно, я считал, что нахожусь у него в долгу. 	- Это связано с каким-нибудь древним текстом? 	- Несколько лет назад во время своих путешествий он натолкнулся на старинную греческую рукопись, - сказал Маттиас. - В ней были косвенные намеки на некое затерянное островное королевство. Эти намеки вкупе с другими указаниями, обнаруженными мною, помогли мне определить местоположение Замара. 	- То же самое мне рассказывал и дядя Селвин. 	- Весьма сожалею, что он умер раньше, чем я успел расплатиться с ним, - сказал Маттиас. 	- Не огорчайтесь, сэр, - улыбнулась Имоджин. - Вам представляется возможность выполнить свое обещание. 	Маттиас посмотрел на нее. Лицо его было непроницаемо. 	- Боюсь, я не вполне понимаю вас, мисс Уотерстоун. Ведь вы только что сказали мне, что ваш дядя умер. 	- Так оно и есть. Но помимо коллекции мой дядя оставил мне в наследство и ваше обещание оказать ему услугу. 	Воцарилась томительная тишина. Горация уставилась на Имоджин так, словно перед нею сидела сумасшедшая. 	Маттиас смотрел на Имоджин каким-то загадочным взглядом. 	- Прошу прощения, мисс? Имоджин откашлялась: 	- Дядя Селвин завещал мне получить от вас долг. Это четко отражено в его последней воле. 	- Разве? 	"Дело идет не столь гладко, как я рассчитывала", - подумала Имоджин. Она взяла себя в руки. 	- Я хочу воспользоваться этим вашим обещанием. 	- О Боже! - прошептала Горация. 	- Интересно, каким образом намерены вы получить долг, который я обязан был вернуть вашему дяде, мисс Уотерстоун? - спросил наконец Маттиас. 	- Здесь, конечно, есть некоторые сложности, - сказала Имоджин. 	- Это меня не удивляет. 	Имоджин предпочла пропустить мимо ушей ироничную реплику и спросила: 	- Вы знакомы с лордом Ваннеком, сэр? 	Маттиас заколебался. В его взгляде на мгновение появилось холодное презрение. 	- Он собирает замарские древности. 	- Он был также мужем моей доброй подруги Люси Хэконби. 	- Леди Ваннек, насколько я знаю, несколько лет назад умерла. 	- Да, милорд. Три года тому назад, если быть точными. И я убеждена, что она была убита. 	- Убита? - Впервые за все время в голосе Маттиаса можно было уловить некоторое удивление. 	- Имоджин, я надеюсь, что ты не станешь., - Горация оборвала свою фразу и в смятении закрыла глаза. 	- Я полагаю, что Люси убил ее муж, лорд Ваннек, - без обиняков сказала Имоджин. - Но это не докажешь... С вашей помощью, сэр, я и хочу добиться, чтобы восторжествовала справедливость. 	Маттиас не проронил ни слова. Он продолжал смотреть ей в лицо. 	Горация овладела собой: 	- Милорд, я надеюсь, вы отговорите ее от этого безумного шага. 	Имоджин напустилась на Горацию: 	- Я не вправе тянуть с этим! Одна знакомая написала мне, что Ваннек снова собирается жениться. По всей видимости, он понес серьезные финансовые потери. 	Маттиас пожал плечами: 	- Это вполне похоже на правду. Несколько месяцев назад Ваннек вынужден был продать большой дом в городе и переехать в более скромные апартаменты. Но пока что ему удается соблюдать видимость благополучия. 	- Я подозреваю, что сейчас он рыскает по балам и гостиным в Лондоне в поисках состоятельной юной наследницы, - сказала Имоджин. - Он вполне может убить и ее, если завладеет ее имуществом. 	- Имоджин, право же, - слабо запротестовала Горация. - Как ты можешь выдвигать такие обвинения? У тебя нет абсолютно никаких доказательств. 	- Я знаю, что Люси боялась Ваннека, - упорствовала Имоджин. - И я знаю, что Ваннек нередко бывал жесток с ней. Когда я навещала Люси в Лондоне незадолго до ее смерти, она призналась, что боится его, что когда-нибудь он убьет ее. Она говорила, что он до безумия ревнив. 	Маттиас поставил на стол чашку, положил локти на подлокотники и сжал опущенные между коленей руки. С внезапным интересом он взглянул на Имоджин: 	- И как вы мыслите осуществить свой замысел, мисс Уотерстоун? 	На лице Горации отразился ужас. 	- Боже милостивый, вы не должны подталкивать ее к этому, милорд! 	- Мне просто любопытно, - сухо сказал Маттиас'. - Я бы хотел узнать подробности этого плана. 	- Тогда все пропало, - пробормотала Горация. - Имоджин обладает способностью вовлекать людей в свои планы. 	- Уверяю вас, меня не столь легко втянуть во что-либо, если мне это не по душе, - заверил ее Маттиас. 	- Молю Бога, чтобы вы вспомнили эти ваши слова чуть позже, сэр, - негромко сказала Горация. 	- Моя тетя иногда склонна к преувеличениям, - заметила Имоджин. - Не надо беспокоиться. План я продумала очень тщательно. Я знаю, что делаю... В настоящее время, как вы уже сказали, лорд Ваннек - заядлый коллекционер всего, что касается Замара. 	- И что из этого следует? - Маттиас иронично скривил рот. - Ваннек может считать себя экспертом, но на деле он не в состоянии отличить подлинную замарскую вещь от ляжки лошади. Даже И.А.Стоун демонстрирует гораздо большую эрудицию. 	Горация с шумом поставила чашку на стол. Она перевела взгляд с Маттиаса на Имоджин и снова на Маттиаса. 	Имоджин сделала глубокий вдох и сдержанно проговорила: 	- Я знаю, вы часто оспаривали выводы И.А.Стоуна на страницах "Замариан ревю". 	На лице Маттиаса отразилось легкое удивление. 	- Вы в курсе наших небольших склок? 	- О да! Я уже несколько лет подписываюсь на этот журнал. Считаю ваши статьи весьма содержательными, милорд. 	- Благодарю вас. 	- Но я также думаю, что заметки И.А.Стоуна будят мысль, - добавила Имоджин, как она полагала, с мягкой улыбкой. 	Горация предупреждающе нахмурилась: 	- Имоджин, мы, кажется, уклоняемся от предмета нашего разговора. Не скажу, что я слишком желаю к нему возвращаться, однако... 	- И.А.Стоун никогда не был в Замаре, - процедил сквозь зубы Маттиас. Впервые за все утро в его холодных глазах отразились человеческие эмоции. - Его знания получены не из первых рук, однако он считает себя вправе делать весьма решительные выводы на основе моих работ. 	- И работ мистера Ратледжа, - поспешила уточнить Имоджин. 	Глаза Маттиаса снова стали холодными. 	- Ратледж умер четыре года назад во время поездки в Замар. Это всем известно. К сожалению, его труды уже устарели. И.А.Стоуну следовало бы это знать и не ссылаться на них в своих исследованиях. 	- У меня сложилось впечатление, что работы И.А.Стоуна хорошо восприняты членами Замарского общества, - бросила пробный камень Имоджин. 	- Я готов допустить, что Стоун располагает кое-какими поверхностными знаниями о Замаре, - с элегантным высокомерием признал Маттиас. - Но он черпает их из работ более информированного эксперта. 	- Такого, как вы, милорд? - вежливо осведомилась Имоджин. 	- Именно. Очевидно, Стоун внимательно проработал все, что написано о Замаре. И к тому же он отличается невероятной склонностью не соглашаться со мной по некоторым пунктам. 	Горация тихонько кашлянула: 	- Так что же, Имоджин? 	Имоджин преодолела искушение продолжать спор, Горация была права. Сейчас их интересовало другое. 	- Да, вернемся к Ваннеку. При всей его интеллектуальной ограниченности, следует признать, что он известен как страстный собиратель замарских артефактов. 	Кажется, Маттиас предпочел бы сейчас продолжить жаркую дискуссию об отсутствии опыта у И.А.Стоуна. Однако всетаки заставил себя вернуться к разговору о Ваннеке. 	- Послушать его, так все, о чем бы ни шла речь, - из древнего Замара. 	Имоджин сурово заметила: 	- Буду откровенной, сэр. Ходят слухи, что вы точно такой же. Разница лишь в том, что вы непререкаемый авторитет по вопросам Замара. Я уверена, что при коллекционировании вами руководят тонкий вкус и осмотрительность. 	- Я держу у себя лишь самые красивые, самые редкие и наиболее интересные замарские артефакты. - Маттиас не мигая смотрел на Имоджин. - Другими словами, лишь те, которые я сам откопал. И что из того? 	Имоджин с удивлением ощутила пробежавший по спине холодок. Не так-то много на свете вещей, которые способны были вывести ее из равновесия, но что-то в голосе Маттиаса действовало на нее именно так. 	- Как я уже говорила, я не располагаю доказательствами, чтобы обвинить Ваннека в убийстве. Но я слишком многим обязана Люси, чтобы позволить ее убийце безнаказанно ходить по земле. Целых три года я пыталась придумать план, чтобы отомстить, но лишь после смерти дяди Селвина наконец представилась такая возможность. 	- Что конкретно вы намереваетесь сделать с Ваннеком? 	- Я хочу разрушить его репутацию порядочного человека в глазах света. И после этого Ваннек не сможет охотиться за невинными девушками вроде Люси. 	- Вы серьезно намерены сделать это? 	- Да, милорд. - Имоджин вскинула подбородок и не мигая выдержала взгляд Колчестера. - Я предельно серьезна. Я намерена поставить ловушку Ваннеку, что приведет его и к финансовому краху, и к потере положения. 	- Для ловушки требуется приманка, - негромко заметил Маттиас. 	- Вы совершенно правы, милорд. В качестве приманки я хочу использовать Великую печать королевы Замара. 	Глаза Маттиаса округлились. 	- Вы хотите сказать, что владеете печатью королевы? 	Имоджин посерьезнела: 	- Конечно, нет. Вы лучше кого бы то ни было знаете, что печать эта не была найдена. Но незадолго до своей смерти Ратледж направил письмо в "Замариан ревю", в котором информировал редакцию, что он занят поисками Великой печати. По слухам, он умер в подземном лабиринте во время ее поисков, потому что на него пало проклятие. 	- Что, конечно, полная чушь. - Маттиас элегантно приподнял одно плечо. - О проклятии говорят только потому, что печать, как предполагают, чрезвычайно ценная. Все особенно дорогие предметы всегда окружены легендами. 	- Согласно вашим исследованиям, Великая печать королевы изготовлена из чистого золота и инкрустирована бриллиантами, - напомнила Имоджин. - Вы ведь видели ее описание. 	Скулы Маттиаса напряглись. 	- Подлинная ценность печати определяется тем, что она изготовлена замечательными мастерами исчезнувшего народа. Если печать существует, то она бесценна - и вовсе не потому, что сделана из драгоценных камней и золота, а потому, что может рассказать нам о древнем Замаре. 	Имоджин улыбнулась: 	- Мне понятны ваши чувства, сэр. Я и не ожидала услышать от вас что-либо другое. Но смею вас уверить, что такого подленького по натуре человека, как Ваннек, привлекает исключительно материальная сторона. В особенности при его нынешних стесненных обстоятельствах. 	Маттиас улыбнулся недоброй улыбкой: 	- В этом вы, без сомнений, совершенно правы. И как это увязывается с вашим планом? 	- Мой план чрезвычайно прост. Я отправлюсь с тетей Горацией в Лондон и проникну в круги, в которых вращается Ваннек. Благодаря дяде Селвину у меня есть для этого деньги. А благодаря тете Горации у меня есть и необходимые связи. 	Горация заерзала на стуле и пояснила извиняющимся тоном Маттиасу: 	- Я в дальнем родстве с маркизом Бланчфордом по материнской линии. 	Маттиас нахмурился: 	- Кажется, Бланчфорд путешествует сейчас за границей? 	- Да, - подтвердила Горация. - Это его обычное занятие. Не секрет, что он не любит бывать в обществе. 	- Мы с ним схожи в этом отношении, - сказал Маттиас. 	Имоджин проигнорировала слова обоих. 	- Бланчфорд редко появляется в обществе, но это нисколько не помешает появиться там тете Горации и мне. 	-Другими словами, - уточнил Маттиас, - вы собираетесь воспользоваться связями тети, чтобы воплотить в жизнь ваш безумный план. 	Горация закатила глаза к потолку и неодобрительно хмыкнула. Имоджин бросила сердитый взгляд на Маттиаса: 	- Это вовсе не безумный план, Он очень даже умный. Я разрабатывала его не одну неделю... Словом, я намекну о печати королевы. 	Маттиас поднял брови: 	- Каким образом? 	- Я скажу, что, делая инвентаризацию коллекции дяди, натолкнулась на карту, в которой есть ключ к местонахождению печати. 	- Черт побери, - пробормотал Маттиас. - Вы хотите убедить, что эта несуществующая карта выведет его к бесценному артефакту? 	- Именно. 	- Просто не верю своим ушам. - Маттиас перевел взгляд на Горацию, как бы обращаясь к ней за поддержкой. 	- Я ведь пыталась вас предупредить, милорд, - пробормотала Горация. 	Имоджин энергично наклонилась вперед: 	- Я намерена убедить Ваннека, что покажу эту карту тому, кто поможет финансировать экспедицию за печатью. 	Маттиас вопросительно посмотрел на нее: 	- И что это, по-вашему, даст? 	- Разве не ясно? Ваннек не сможет устоять перед соблазном отправиться за печатью. Но поскольку в финансовом отношении он переживает не лучшие времена и пока еще не нашел себе богатую наследницу, он не в состоянии финансировать экспедицию самостоятельно. Я подтолкну его к идее образования консорциума инвесторов. 	Маттиас не отрывая взгляда смотрел на Имоджин. 	- Позвольте мне высказать догадку: вы намерены вынудить Ваннека обратиться за финансовой поддержкой, а затем отсечь ее? 	- Я знала, что вы поймете. - Имоджин была искренне рада, что до Маттиаса наконец-то начинает доходить гениальность ее плана. - Именно так. Не составит труда убедить Ваннека создать консорциум для финансирования экспедиции. 	- А когда он потратит деньги консорциума на то, чтобы зафрахтовать судно, набрать команду и закупить дорогостоящее оборудование, необходимое для экспедиции, вы снабдите его вымышленной картой... 	- И он отправится в дурацкое путешествие, - заключила Имоджин, не скрывая удовлетворения. - Ваннек никогда не найдет Великую печать королевы. Экспедиция провалится, члены консорциума будут в ярости. Пойдут слухи, что это был грандиозный обман, направленный против невинных инвесторов... Мыльный пузырь, дутое предприятие... Ваннек не решится возвратиться в Лондон. Его кредиторы будут охотиться за ним многие годы. А если он и отважится когда-нибудь вернуться, то уже никогда не сможет занять прежнее месте в обществе. И шансы поправить свое состояние с помощью женитьбы для него будут равны нулю. 	Похоже, откровения Имоджин произвели на Маттиаса впечатление. 	- Даже не знаю, что вам сказать, мисс Уотерстоун... Просто поразительно. 	"Можно испытать удовлетворение уже оттого, что мой план произвел подобное впечатление на Колчестера Замарского", - подумала Имоджин. 	- Неплохой план, вы не находите? Остается добавить, что мне нужен именно такой партнер, как вы, милорд. 	- Милорд, прошу вас, скажите, что это безумный, опасный, безрассудный, дурацкий план! - обратилась Горация к Маттиасу. 	Маттиас бросил беглый взгляд на Горацию, после чего сурово произнес: 	- Ваша тетя совершенно права. Его можно охарактеризовать именно такими - впрочем, не только такими - словами. 	Похоже, Имоджин была ошеломлена. 	- Чушь! План сработает! Я абсолютно уверена в этом. 	- Допускаю, что буду сожалеть, но все же рискну спросить. Мисс Уотерстоун, меня мучает болезненное любопытство. Скажите, а какую роль вы отводите в вашем грандиозном плане мне? 	- Разве это не ясно, милорд? Вы признанный авторитет во всем, что касается Замара. За исключением И.А.Стоуна, другого такого авторитета в этой области нет. 	- Исключений не существует, - сурово поправил ее Маттиас. - Тем более в лице И.А.Стоуна. 	- Если вы на этом настаиваете, милорд, - пробормотала Имоджин. - Каждый член Замарского общества знает о вашей квалификации. 	Маттиас не стал опровергать ее слова: 	- И что из этого? 	- Я полагала, это очевидно, сэр. Простейший и наиболее эффективный способ убедить Ваннека в том, что я обладаю картой, дающей ключ к местонахождению Великой печати королевы, - это продемонстрировать, что вы верите в это. 	- Черт побери! - В голосе Маттиаса прозвучало едва ли не восхищение. - Вы хотите, чтобы я убедил Ваннека и все общество, будто верю в то, что дядя оставил вам подобную карту? 	- Именно, милорд! - Имоджин испытала облегчение, почувствовав, что Маттиас наконец-то схватил суть ее замысла. - Ваша заинтересованность в карте придает необходимую достоверность моей легенде. 	- А каким образом я должен буду продемонстрировать эту заинтересованность? 	-Это самое простое, милорд! Вы сделаете вид, что хотите соблазнить меня. 	Ответом Маттиаса было молчание. 	- О Боже, - прошептала Горация. - Кажется, мне нехорошо. 	Маттиас некоторое время смотрел на Имоджин. 	- Я должен... вас соблазнить? 	- Конечно, это будет просто видимость, - успокоила она его. - Но в обществе заметят, что вы преследуете меня. Ваннек же сделает вывод, что причина может быть лишь одна. 	- Он решит, что я стремлюсь заполучить Великую печать королевы, - сказал Маттиас. 	- Именно. 	Горация издала тяжелый вздох: 	- Мы обречены. 	Маттиас тихонько постучал пальцем по ободку чашки. 	- А почему Ваннек или кто-то другой решит, что моя цель - соблазнить вас? Ведь вы, должно быть, знаете, что я недавно вернулся в Англию и вступил во владение титулом. В обществе могут вполне посчитать, Что я ищу жену, а не любовницу. 	Имоджин поперхнулась чаем. 	- Об этом не беспокойтесь, милорд. Никому и в Голову не придет, что вы собираетесь сделать мне предложение. 	Маттиас изучающе посмотрел на ее лицо: 	- А что у вас за репутация? 	Имоджин аккуратно поставила на стол чашку. 	- Я вижу, вы не имеете понятия о том, что я собой представляю. Впрочем, это неудивительно. Вы ведь находились за пределами страны несколько лет. 	- Вы не могли бы просветить меня относительно своей персоны? - недовольно произнес Маттиас. 	- Три года назад, когда я приезжала с визитом к Люси в Лондон, я обрела прозвище "Нескромная Имоджин". - После некоторого колебания она добавила: - Моя репутация безнадежно испорчена. 	Брови Маттиаса образовали одну сплошную черную линию. Он вопросительно посмотрел на Горацию. 	- Это правда, милорд, - негромко подтвердила Горация. 	Маттиас снова перевел взгляд на Имоджин: 	- Кто был тот мужчина? 	- Лорд Ваннек, - ответила Имоджин. 	- Черт побери! - тихонько произнес Маттиас. - Неудивительно, что вы жаждете мести. 	Имоджин выпрямилась: 	- Это никак не связано с моим планом. Мне ровным счетом наплевать на собственную репутацию. Отмщения требует убийство Люси. О своей истории я рассказала вам лишь для того, чтобы вы поняли: общество не воспринимает меня как подходящую кандидатуру в жены. Все поймут, что человек вашего положения хочет завести со мной лишь короткий роман или же заполучить от меня нечто ценное. 	- Например, печать королевы. - Маттиас покачал головой. - Черт побери! 	Имоджин быстро поднялась и ободряюще ему улыбнулась. 	- Я вижу, что теперь вы схватили суть дела, милорд. О деталях моего плана мы можем поговорить, вечером за ужином. К тому времени мы, я надеюсь, закончим инвентаризацию. А поскольку вы уже здесь и вам нечем пока что заняться, не хотите ли нам помочь?
	Глава 2 	Горация пододвинулась поближе к Маттиасу, когда они остались в библиотеке одни. 	- Милорд, вы должны что-то сделать. 	- Разве? 	Озабоченность на лице Горации сменилась выражением явного неодобрения. 	- Сэр, я отлично осведомлена о том, кто вы и что вы собой представляете. Когда это произошло десять лет назад, я жила в Лондоне. 	- В самом деле? 	- Тогда я не принадлежала к вашему кругу. Но некоторые уважаемые люди принадлежали. Так или иначе, я знаю, как и почему вы заслужили прозвище Безжалостный Колчестер. Моя племянница знает вас лишь как Колчестера Замарского. Она восхищается вами уже много лет. Она не знакома с вашими печально известными историями. 	- Почему вы ей не расскажете об этом, миссис Элибанк? - негромко спросил Маттиас. 	Горация отступила на шаг, словно боясь, что он прыгнет и вцепится в нее клыками. 	- Это не поможет. Она назовет это мерзкой сплетней. Я знаю ее. Она сочтет, что ваша репутация несправедливо запятнана, так же как и ее. И без сомнения, станет вашим верным союзником и сторонником. 	- Вы и в самом деле так считаете? - Маттиас задумчиво посмотрел на дверь. - У меня их совсем немного. 	- Немного - чего? - не поняла Горация. 	- Верных союзников и сторонников. 	- Я полагаю, мы оба знаем, что для этого есть весьма основательные причины, милорд, - парировала Горация. 	- Как скажете. 	- Колчестер, я понимаю, что не мне судить вас, но я в отчаянии. Моя племянница полна решимости осуществить свой безумный план. Вы моя единственная надежда. 	- Черт возьми, что я, по-вашему, должен сделать? - Маттиас бросил взгляд через плечо, желая удостовериться, что Имоджин не вернулась в комнату. - Не обижайтесь, мадам, но я никогда не встречал такой женщины, как мисс Уотерстоун. Она способна подмять человека. 	- Я знаю, что вы имеете в виду, но надо что-то предпринять... Иначе мы окажемся втянутыми в осуществление этого грандиозного плана мести, который она разработала. 	- Мы? - Маттиас взял с ближайшей полки том в кожаном переплете. 	- Уверяю вас, Имоджин не откажется от своего замысла, даже если вы не согласитесь с ней сотрудничать. Она просто найдет другой способ привести его в исполнение. 	- Строго говоря, это уже не мои проблемы. 	- Как вы можете так говорить? - в отчаянии произнесла Горация. - Ведь вы дали обещание моему брату, сэр! И было завещание Селвина!.. В нем сказано, что вы всегда держите свое слово. Даже ваши злейшие враги - а их у вас немало - не могут этого отрицать. 	- Верно, мадам, я всегда выполняю свои обещания. Но я должен был Селвину Уотерстоуну, а не его племяннице. 	- Сэр, если вы хотите заплатить долг моему дорогому покойному брату, вы должны уберечь Имоджин от неминуемой беды. 	- Имоджин ожидает от меня совершенно другой помощи, мадам. Она с дьявольским упорством стремится к этой беде. С учетом ее энергии и решимости, я подозреваю, она добьется своей цели. 	- Она поразительно упряма, - признала Горация. 	- Она способна посрамить и Наполеона, и Веллингтона. - Он повернулся к полкам, забитым книгами. - Я, например, не имею ясного представления, каким образом способен помочь мисс Уотерстоун с инвентаризацией коллекции. 	- Такое нередко случается с моей племянницей, - задумчиво проговорила Горация. - Она любит самостоятельно контролировать ситуацию. 	- Понятно. - Маттиас посмотрел на заглавие тома, который держал в руках. "Описание странных и необыкновенных предметов в гробницах, обнаруженных на островах южных морей". - Я думаю, это должно войти в ваш перечень. 	- Книги об артефактах гробниц? - Горация подошла к письменному столу и склонилась над открытым журналом. Она макнула гусиное перо в чернила и сделала какую-то пометку. - Очень хорошо, вы можете положить ее вместе с другими. 	Маттиас водрузил том на все возрастающую стопу аналогичных книг. Он рассеянно посмотрел на оставшиеся тома, поскольку его мозг был занят более насущными проблемами, связанными с Имоджин Уотерстоун. Прежде чем принять решение относительно дальнейших действий, он должен располагать необходимой информацией. 	- Каким образом Ваннек скомпрометировал вашу племянницу, мадам? 	Горация поджала губы: 	- Это очень неприятная история. 	- Чтобы действовать, я должен знать хотя бы наиболее существенные факты. 	Горация с надеждой посмотрела на него: 	- Пожалуй, будет лучше, если вы узнаете некоторые подробности от меня, а не из столичных сплетен. Они ведь, кажется, и вашей репутации повредили, милорд? 	Маттиас встретил ее взгляд: 	- Вы правы, миссис Элибанк. У вашей племянницы и у меня немало общего. 	Горация внезапно стала внимательно рассматривать посмертную маску древних этрусков. 	- Так вот, три года назад Люси пригласила Имоджин в Лондон. К тому моменту леди Ваннек была замужем уже больше года, но это было ее первое приглашение. 	- Имоджин остановилась у лорда и леди Ваннеков? 	- Нет. Люси предупредила, что не может предложить ей остановиться в их доме, потому что лорд Ваннек не выносит гостей. Она предложила снять для Имоджин на несколько недель домик и позаботилась об этом. 	Маттиас нахмурился: 	- Имоджин отправилась в Лондон одна? 	- Да. Я не могла сопровождать ее, потому что мой муж был в то время тяжело болен. Да Имоджин и не считала, что ей нужна компаньонка. У нее очень независимый характер. 	- Я это заметил. 	- Вину за это я целиком возлагаю на ее родителей, упокой Господь их душу, - вздохнула Горация. - Они души в ней не чаяли и все делали из лучших побуждений, но воспитали ее слишком независимой. 	- Каким образом? - поинтересовался Маттиас. 	- Мой брат и его жена были далеко не молоды, когда у них родилась Имоджин. Они уже совсем было потеряли надежду иметь детей. Рождение Имоджин было для них великой радостью. 	- У нее пет братьев или сестер? 	- Нет. Ее отец - Джон, мой старший брат, был философом и имел весьма радикальные взгляды на воспитание молодежи. Он увидел в Имоджин блестящую возможность воплотить на практике свои теоретические воззрения. 	- А мать? 	Горация сделала гримасу: 	- Алетея была весьма своеобразная леди. В молодые годы она наделала шуму... Написала книгу, в которой вполне серьезно подвергала сомнению значение брака для женщины. Мой брат влюбился в нее сразу же, как только прочитал книгу. Они тут же поженились. 	- Несмотря на ее взгляды на брак? 	- Алетея всегда говорила, что Джон - единственный во всем мире мужчина, который подходит ей как муж. - Поколебавшись, Горация добавила: - Она была права. Во всяком случае, ее взгляды на женское воспитание были тоже весьма своеобразны. Она написала книгу и об этом. 	- Другими словами, Имоджин - продукт радикального философского эксперимента? 	- Боюсь, что именно так. 	- А что случилось с вашим братом и его женой? 	- Они умерли от легочной инфекции в тот год, когда Имоджин исполнилось восемнадцать лет. - Горация покачала головой. - Я часто говорила им, что их привычка курить этот мерзкий американский табак не доведет до добра. К счастью, Имоджин не унаследовала этой гадкой привычки. 	- Вы собирались рассказать мне, что произошло три года назад, когда Имоджин отправилась в Лондон. - Маттиас замолчал, услышав шум приближающихся шагов в зале. 	Имоджин заглянула в дверь и вопросительно посмотрела на Маттиаса и Горацию: 	- Как идет инвентаризация? 	Маттиас только что взял в руки переплетенный том "Квортерли ревю антиквитиз". 	- Надеюсь, что инвентаризация идет успешно, мисс Уотерстоун. 	- Отлично. - Имоджин взглянула на листок, который держала в руках. - Я составила график, и если мы будем его придерживаться, то закончим инвентаризацию первого этажа до нашего отъезда в Лондон в четверг. Тетя Горация и я завершим инвентаризацию оставшейся части дома после возвращения через несколько недель. Так что желаю успешной работы. - Она бодро помахала рукой и исчезла за дверью. 	Маттиас задумчиво смотрел ей вслед. 	- Удивительное создание. 	- Я боюсь, что ничто не способно отвлечь ее от поставленной цели, милорд, - с грустью признала Горация. 	Маттиас положил журнал на стол. 	- Вы рассказывали мне, каким образом она была скомпрометирована три года назад. 	- Если бы я могла тогда отправиться в Лондон с ней вместе! Имоджин считает себя дамой света, но вы, сэр, понимаете скорее всего не хуже меня, что, проведя всю жизнь в Аппер-Стиклфорде, она была совершенно не подготовлена к появлению в свете. Более того, ее родители питали отвращение к высшему обществу. Они вдалбливали ей в голову множество бесполезных предметов, таких как греческий, латынь или логика, но не обучали полезным вещам - например, как выжить в высшем обществе. 	- Ягненок среди волков, - проговорил Маттиас. - Однако ягненок с зубками, я так полагаю. 	- Ее подруга Люси также ничем ей не могла помочь, - с горечью сказала Горация. - Леди Ваннек определенно несла долю ответственности за инцидент. Но это лишь для вашего сведения... Я знаю, что Имоджин считала ее близкой подругой, однако, я уверена, она была эгоистка и думала только о себе. 	- Вы знали Люси? 	- Мне приходилось с ней встречаться, когда я навещала брата и его семью. Она была красива, может быть, даже очаровательна. Но красоту и обаяние использовала лишь для того, чтобы манипулировать другими. Она разбила сердца нескольких молодых фермеров здесь, в Аппер-Стиклфорде. Насколько я понимаю, Люси подружилась с Имоджин лишь потому, что в округе не было других молодых леди. Она даже не утруждала себя перепиской с Имоджин после того, как переехала в Лондон и прожила там целый год. А затем как гром среди ясного неба - приглашение. 	- Так что же все-таки произошло в Лондоне? 	- В первое время все шло нормально. Имоджин стала активным членом Замарского общества. Она буквально бредила Замаром начиная с семнадцати лет. В тот год вы и Ратледж вернулись из вашей первой экспедиции. Имоджин вступила в Замарское общество вскоре после того, как оно было образовано, но у нее не было возможности встречаться с его членами до приезда в Лондон. 	- Как ни прискорбно, но должен заметить, что Замарское общество состоит преимущественно из любителей и дилетантов... К сожалению, Замар вошел в моду. 	- Возможно... Тем не менее Имоджин впервые получила возможность общаться с теми людьми, которые разделяют ее интересы. Она была очень взволнована этим. Вы должны помнить, что она осталась одна после смерти родителей. Единственной ее подругой была Люси, а после отъезда Люси в Лондон Имоджин оказалась абсолютно одинокой. Боюсь, что изучение Замара значило для нее слишком много, если не сказать все. И естественно, что встречи с такими же увлеченными людьми весьма волновали ее. 	- С кем именно она встречалась? - насторожился Маттиас. Мода на Замар привлекла в ряды Замарского общества скучающих франтов, молодых повес, ищущих развлечений. 	- Люси представила племяннице молодого человека по имени Аластер Дрейк. - Горация сделала паузу. - Это было единственное доброе дело, которое Люси сделала для Имоджин. Мистер Дрейк разделял энтузиазм Имоджин в отношении Замара. 	- В самом деле? 	- По всем сведениям, у них сложились добрые отношения. Я слышала от друзей, что у мистера Дрейка появились даже нежные чувства к Имоджин. Поговаривали и о возможном предложении с его стороны. Но затем разразилось несчастье. 	Маттиас перестал изображать, что он занимается инвентаризацией. Он оперся плечом о полки и скрестил на груди руки. 	- Несчастье в лице лорда Ваннека, как я понимаю? 	Глаза Горации, увеличенные линзами очков, были печальны. 	- Да. Имоджин не имела ни малейшего понятия о том, как вести себя с развратником, который хочет соблазнить девушку. Некому было наставить или предостеречь ее. - Она внезапно замолчала, вынула платочек из кармана фартука и промокнула им глаза. - Об этой истории даже говорить трудно. 	- Я должен просить вас завершить рассказ, мадам, - безжалостно проговорил Маттиас. - Я не могу принять решение, как мне действовать, пока не узнаю, что произошло. 	Горация искоса недоверчиво посмотрела на него и, видимо, приняла решение. Она положила платочек в карман. 	- Хорошо, сэр. Это никакой не секрет. Все в городе знали о происшествии, и когда Имоджин вновь появится сплетня, без сомнения, оживет снова... Короче говоря, Имоджин застали в спальне с Ваннеком. 	Маттиас не мог объяснить причины, но почувствовал себя так, как если бы ему ногой ударили в живот. Он был сам поражен такой реакцией. Ему понадобилось некоторое время, чтобы осознать, что он не ожидал столь драматической развязки повествования. 	Он предполагал нечто более невинное. Ведь подмочить репутацию молодой женщины в обществе ничего не стоит. Один неосторожный поцелуй, выход в магазин или выезд на лошади без сопровождения компаньонки, слишком много вальсов с одним человеком, какой-нибудь довольно безобидный промах - все это может стать для девушки роковым. В высшем свете соблюдать приличия - это альфа и омега поведения. 	Но быть обнаруженной в спальне с мужчиной - любым мужчиной, даже если не брать в расчет репутацию Ваннека, - это уже серьезно. Нескромная Имоджин, по всей видимости, заслужила свое прозвище, подумал Маттиас. Ей еще повезло в том отношении, что эпитет мог бы быть и покрепче. 	- Это была спальня Ваннека? - заставил себя спросить Маттиас. - Или она пригласила его к себе? 	- Нет, конечно. - Горация отвела взгляд. - Но в конечном итоге было бы, наверно, лучше, если бы инцидент произошел в его или ее спальне. К сожалению, Имоджин и Ваннека застали вдвоем в спальне на втором этаже во время бала, который давали лорд и леди Сандоуны. 	- Понятно. - Маттиас не без усилий подавил заклокотавший в нем гнев. Какого черта он принимает это так близко к сердцу? Он едва знает Имоджин. - Ваша племянница не останавливается на полпути, не так ли? 	- Это не ее вина, - взяла под защиту племянницу Горация. - В спальню ее заманил Ваннек. 	- Кто их обнаружил? Горация издала тяжелый вздох: 	- Мистер Дрейк, приятный молодой человек, который был близок к тому, чтобы сделать ей предложение. С ним находился его компаньон. Естественно, после этого разговор о женитьбе больше не возникал. Но вряд ли следует осуждать за это мистера Дрейка. 	- Но этот Дрейк мог по крайней мере держать свои рот на замке. 	- Вероятно, он держал. Но я сказала, что он был с компаньоном в этот вечер. И тот, по всей видимости, оказался не таким уж джентльменом. 	Маттиас с шумом выдохнул воздух: 	- Этот инцидент, как вы выражаетесь, должно быть, положил конец дружбе между мисс Уотерстоун и леди Ваннек? 	- Люсн покончила с собой на следующий день после того, как Ваннека и Имоджин обнаружили в спальне. Она оставила записку, в которой написала, что не может смириться с тем, что ее лучшая подруга предала ее и совратила ее мужа. 	Подумав лишь мгновение, Маттиас быстро спросил: 	- Каким образом она покончила с собой? 	- Она приняла большое количество настойки опия. 	- И нет никаких сомнений в том, что она совершила самоубийство? 	- В обществе в этом никто не сомневается. Имоджин единственный человек, кто считает, что это Ваннек убил Люси. Я боюсь, что Имоджин просто находится под впечатлением неприятного инцидента, который связан с его именем... Но в том, что случилось в спальне, - вина Ваннека. В этом у меня нет никаких сомнений. 	Маттиас взглянул на дверь библиотеки, чтобы снова удостовериться в отсутствии Имоджин. 	- А сейчас, спустя три года, мисс Уотерстоун вдруг пришла сумасбродная мысль отомстить за подругу. 	- Я думаю, эта мысль подспудно все время жила в ней, - призналась Горация. - Как член Замарского общества, она переписывается со множеством людей. Несколько недель назад один из ее корреспондентов сообщил, что лорд Ваннек занят поисками богатой наследницы. Мой брат недавно умер и оставил Имоджин этот дом со всем содержимым и... гм... с вашим обещанием, и тогда Имоджин внезапно загорелась этой идеей. 	- Загорелась - это не совсем то слово, которое я употребил бы. - Маттиас отстранился от книжного шкафа. Его взгляд упал на последний номер "Замариан ревю". Увидев дату выпуска, он нахмурился и чертыхнулся. 	- Что-то случилось, милорд? 	- Нет. - Он взял журнал в руки и быстро перелистал страницы. - Просто в этом номере редакция опубликовала две статьи, в которых дается различная интерпретация замарских надписей. Одна написана мной, вторая - И.А.Стоуном. Это парень постоянно преследует меня. 	- Вот как? - Горация занялась погребальной урной. 	- Редакция по непонятной причине охотно и много публикует этого типа, хотя всякому болвану ясно, что его выводы совершенно ошибочны. Я поговорю с редактором об этом. 	- Вы собираетесь разговаривать с редактором о публикациях И.А.Стоуна? 	- А почему бы нет? Я основал этот чертов журнал. На мне лежит ответственность за то, чтобы в нем публиковались понастоящему умные, серьезные материалы. 	- Понимаю. А что, выводы И.А.Стоуна о замарских надписях не совпадают с вашими, милорд? - ровным голосом спросила Горация. 	- Не совпадают. И что особенно раздражает - Стоун, как обычно, делает выводы на основе опубликованных мною результатов исследований. - Маттиас взял себя в руки, не позволив до конца выплеснуться своему раздражению. Обычно статьи других ученых о Замаре его совершенно не интересовали. Он знал лучше, чем кто-либо другой, что после гибели Ратледжа у него нет соперников в этой области. 	Никто и не пытался бросать Маттиасу вызов, пока восемнадцать месяцев назад некий И.А.Стоун не разразился статьей на страницах журнала. 	После этой публикации Маттиас испытал раздражение, ученый мир - изумление; тем не менее, И.А.Стоун оказался первым человеком, чьи статьи вызывали у Маттиаса желание отреагировать на них. Он не мог понять себя, ведь он никогда даже не встречал этого Стоуна. Своего нового соперника он знал лишь по его статьям. Он дал себе слово, что разыщет Стоуна и поговорит с этим выскочкой. 	- Милорд, опять какие-то проблемы? - вкрадчиво спросила Горация. 	- Простите, мадам. Стоун - это моя головная боль. 	- Я заметила, сэр. 	- С того момента, как я несколько месяцев назад вернулся в Англию, я познакомился с его статьями, которые занимали все больше места в "Замариан ревю". Теперь члены Замарского общества разделились и принимают либо его, либо мою сторону, если наши мнения расходятся. 	- Я понимаю ваши чувства на этот счет, учитывая ваш авторитет в этой области, - дипломатично изрекла Горация. 	- Авторитет? Да И.А.Стоун при каждом удобном случае пытается пошатнуть его!.. Впрочем, это совсем другой вопрос. Сейчас мы обсуждаем Имоджин и ее сумасбродный план. 	Горация внимательно посмотрела ему в лицо: 	- Да, это верно. 	- Я полагаю, что инцидент трехлетней давности не помешает ей снова вернуться в общество? 	- Не возлагайте надежд на то, что она не получит приглашений, - предостерегла Горация. - Боюсь, что общество примет ее даже с интересом. Мои родственные связи с Бланчфордом, наследство, полученное ею от Селвина, ее рассказ о карте, которая может привести к замарскому сокровищу, - все это снова пробудит утраченный к ней интерес света. 	- Ее будут рассматривать как неподходящую невесту, но в то же время как весьма интересную особу, - негромко сказал Маттиас. 	- Боюсь, вы очень точно все выразили. 	- Это предвещает беду. 	- Да, милорд. Вы моя единственная надежда. Если вы не найдете способа отговорить ее, Имоджин, без сомнения, на всех парусах устремится навстречу катастрофе. - Горация выдержала паузу, чтобы последующие ее слова показались еще более весомыми. - Мне кажется, что если вы и в самом деле намерены платить долг моему брату, вы должны спасти Имоджин. Именно этого хотел Селвин. 	Маттиас поднял брови: 	- Вы способны весьма лаконично формулировать цели, миссис Элибанк. 	- Я в отчаянии, сэр. 	- Вам ничего иного не остается, однако почему вы думаете, что можно манипулировать обещанием, данным мной вашему брату. 	Горация задохнулась от неожиданности, но затем сумела взять себя в руки: 	- Милорд, умоляю вас уговорить племянницу отказаться от этой безумной идеи. 	Маттиас посмотрел ей в глаза: 	- Если вы говорите, что вам известна моя репутация, миссис Элибанк, то вы должны знать, что я склонен скорее губить, чем спасать людей. 	- Да, сэр, я знаю об этом. - Горация простерла руки. - Но к кому же мне обратиться! Она не желает меня слушать! А вы дали обещание моему брату. Всему свету известно, что Безжалостный Колчестер всегда выполняет обещания. 	Маттиас не ответил. Он молча прошел к двери, пересек зал, подошел к лестнице и стал подниматься, перешагивая через ступеньку. 	Поднявшись, Маттиас остановился и прислонился к стене. По доносящемуся издали шуму он понял, что Имоджин работает в восточном крыле. Он решительно направился в ту сторону. 	Имоджин Уотерстоун уже успела нарушить размеренный ритм его жизни, думал он. Пора ему взять под собственный контроль свою судьбу. Он всегда выполнял обещания, но, как он предупредил Горацию, делал это на своих условиях. 	До него все время доносился стук, пока он шел к спальне по левую сторону коридора. Маттиас остановился в дверях и окинул взглядом комнату. 	Спальня представляла собой затемненное помещение, выдержанное в том же похоронном стиле, что и весь дом. Тяжелые черные шторы на окнах были раздвинуты, но проникающий сюда свет, казалось, был не в состоянии одолеть мрак. На кровати лежало покрывало траурного цвета. С потолка свисали черные и темнобордовые светильники. 	Самым привлекательным зрелищем в спальне был округлый зад Имоджин. Маттиас почувствовал, как у него заныло в паху. 	Имоджин нагнулась, чтобы достать из-под кровати железный чемодан, и взору Маттиаса предстали обтянутые платьем обольстительные полушария крепких женских ягодиц. Юбки платья приподнялись, приоткрыв элегантные икры в белых чулках. У Маттиаса вдруг возникло нестерпимое желание запустить руку под платье и пощупать то, что находится повыше чулок. 	Внезапно нахлынувшая мощная волна желания ошеломила Маттиаса. Он перевел дыхание и заставил себя сосредоточиться на насущных проблемах. 	- Мисс Уотерстоун! 	- Что такое?! - Имоджин, вздрогнув, резко выпрямилась и повернулась. Лицо ее было пунцовым от напряжения. Она повернулась и задела рукой маленького, страшноватого глиняного божка на столе. Уродец упал на пол и разлетелся на мелкие куски. 	- Проклятие! - нахмурилась Имоджин, глядя на осколки. 	- Не тратьте силы на сожаления, - сказал Маттиас. - Это не относится к Замару. 	- Правда не относится? - Имоджин стала поправлять белую шапочку на голове, которая сбилась набок. - А я не слышала, как вы шли через зал, милорд. Вы, случайно, не закончили инвентаризацию библиотеки? 	- Увы, нет. Я едва начал, но пришел сюда, чтобы обсудить нечто более важное. 	Ее лицо посветлело. 	- Наш план относительно того, как заманить в ловушку Ваннека? 	- Ваш план, а не мой, мисс Уотерстоун. Мы с миссис Элибанк обсудили кое-какие стороны этого дела и пришли к одному мнению: ваш замысел неразумен, опрометчив и весьма опасен. 	Она в смятении уставилась на него потемневшими глазами. 	- Сэр, вы не сможете удержать меня. 	- Я был почти уверен, что вы отреагируете именно таким образом. - Несколько мгновений он молча смотрел на нее. - Что вы предпримете, если я откажусь помогать вам и не стану играть ту роль, которую вы мне отводите? 	- Вы отказываетесь выполнить обещание, данное моему дяде? - спросила она после паузы. 	- Мисс Уотерстоун, обещание, которое я дал Селвику, было весьма общим. Его можно интерпретировать по-разному, и поскольку обещал я, я и буду расставлять акценты. 	- Гм... - Имоджин уперла руки в бока и стала постукивать носком о пол. - Вы намерены нарушить слово, сэр? 	- Вовсе нет. Свои обещания я всегда выполняю, и это не станет исключением. - Маттиас почувствовал, что начинает злиться. - Я пришел к выводу, что наилучший способ выплатить долг вашему дяде - это отговорить вас от опасной затеи. 	- Предупреждаю вас, сэр... Вы можете отказаться мне помочь, но вам не удастся отговорить меня. Я признаю, что ваша поддержка очень важна для меня, но уверена, что я смогу справиться и без вас. 	- Неужели? - Маттиас сделал шаг в глубину комнаты. - И как же вы этого добьетесь, мисс Уотерстоун? Может быть, снова встретитесь с ним в чьей-нибудь спальне, как это было три года назад? Согласен, что такое предложение усилит его интерес. 	Несколько мгновений Имоджин ошеломленно молчала. Затем в ее глазах сверкнул гнев. 	- Как вы смеете, сэр? 	Маттиас почувствовал горечь в душе, но подавил это чувство. В данном случае цель оправдывала средства. Он процедил сквозь зубы: 	- Приношу извинения за то, что я навел справки об инциденте, мисс Уотерстоун. Однако, - безжалостно продолжал он, - мы не можем игнорировать прошлое. Факты остаются фактами. Если Ваннек соблазнил вас однажды, он попытается сделать это опять. И если вы не попытаетесь использовать свои чары, чтобы заманить его в ловушку... 	- Черт побери! Ваннек не соблазнил меня три года назад! Он меня скомпрометировал! А это совершенно разные вещи! 	- Разве? 	- Первое означает реальность, второе - лишь то, что кому-то что-то показалось. - Имоджин презрительно фыркнула. - Я полагала, что человек ваших умственных способностей должен бы провести различие между этими двумя понятиями. 	Маттиас вспыхнул: 	- Сколько бы вы ни спорили о мелочах, это ничего не меняет. Проблема-то остается. И вряд ли это поможет вам справиться с таким типом, как Ваннек. 	- Уверяю вас, что мне это под силу, и я с ним справлюсь. Но я прихожу к выводу, что вы правы в одном отношении, сэр. Вероятно, мне не потребуются ваши услуги. Первоначально, продумывая план, я полагала, что ваше участие будет весьма полезно мне, но сейчас склоняюсь к тому, что вы будете мне мешать, а не помогать. 	По непонятной для Маттиаса причине слова Имоджин добавили масла в огонь его гнева. 	- Да неужто?! 	- По-видимому, вы не тот человек, за которого я вас принимала. 	- Черт побери! И какой же я, по вашему мнению, человек? 	- Я полагала - как выяснилось, ошибочно, - что вы человек действия, что вас не испугает опасность... Человек, способный идти на риск без малейших колебаний. 	- И откуда же у вас такое обо мне представление? 	- Из ваших статей о древнем Замаре. Читая эти захватывающие статьи о путешествиях и исследованиях, я решила, что вас привлекает острота ощущении в драматических ситуациях. - Она презрительно улыбнулась. - Выходит, я ошибалась. 	- Мисс Уотерстоун, вы хотите сказать, что мои статьи написаны на основе вторичных данных, как статьи этого злосчастного И.А.Стоуна? 	- И.А.Стоун предельно честен относительно того, откуда он берет информацию. Он не делает заявлений о том, что собственными глазами видел то, о чем пишет. А вы их делаете. Вы выдаете себя за человека действия, но, похоже, вы таковым не являетесь. 	- Я ни за кого себя не выдаю, несносная... 	- Очевидно, то, что вы пишете, это простая беллетристика, а не факты. Прискорбно, что я видела в вас умного, находчивого джентльмена, готового дерзать. И еще я глубоко заблуждалась, считая, что вопрос чести для вас выше всяких мелких неудобств. 	- Вы не только мое мужество, но и мою честь подвергаете сомнению? 	- А разве для этого нет оснований? Совершенно очевидно, что за вами долг, сэр, но очевидно и то, что вы намерены уклониться и не платить его. 	- Я был должен вашему дяде, а не вам. 	- Я вам уже объясняла, что унаследовала этот долг, - парировала Имоджин. 	Маттиас сделал еще один шаг в глубь комнаты. 	- Мисс Уотерстоун, вы испытываете мое терпение. 	- Я вовсе и не помышляла об этом, - угрожающе ласковым голосом сказала она. - Я просто пришла к выводу, что вы не будете принимать участие в осуществлении моего плана. И тем самым я освобождаю вас от данного вами слова. Отправляйтесь восвояси, сэр. 	- Черт побери! Вам не удастся так легко от меня отделаться! - Двумя широкими шагами Маттиас преодолел разделяющее их пространство и схватил Имоджин за плечи. 	И тем самым допустил ошибку. В мгновение ока его гнев трансформировался в желание. 	Несколько мгновений он не мог пошевелиться. Казалось, на него опустился могучий кулак и парализовал его. Маттиас попытался вздохнуть, но аромат духов Имоджин затуманил его сознание. Он смотрел в бездонную глубину голубоватозеленых глаз и думал: не утонет ли в них? Он открыл рот, чтобы завершить спор ядовитой репликой, но слова застряли в горле. 	Гнев во взгляде Имоджин исчез. Вместо него появилась озабоченность. 	- Милорд! Что-то случилось? 	- Да. - Это было все, что он смог сказать не разжимая зубов. 	- Что с вами? - Озабоченность Имоджин сменилась тревогой. - Вы нездоровы? 	- Вполне вероятно. 	- Боже милостивый! Я не заметила это сразу. Без сомнения, этим и объясняется ваше странное поведение. 	- Без сомнения. 	- Может быть, вы приляжете на кровать на несколько минут? 	- Я не думаю, что это будет слишком разумно... 	Она была такой мягкой. Сквозь рукава платья он почувствовал тепло ее тела и вдруг понял, что ему чертовски хочется знать - с такой ли пылкостью предается она любви, с какой ведет спор. Он заставил себя оторвать руки от ее плеч. 	- Нам лучше закончить дискуссию в другое время. 	- Чепуха, - бодро сказала она. - Не следует откладывать важные дела, милорд. 	Маттиас закрыл на пару секунд глаза и сделал глубокий вдох. Подняв ресницы, он увидел, что Имоджин с видимым интересом наблюдает за ним. 	- Мисс Уотерстоун, - решительно начал он. - Я попытаюсь изложить свои мотивы. 	- Вы собираетесь помочь мне, да? - Ее губы стали складываться в улыбку. 	- Прошу прощения? 	- Вы передумали, правда? Чувство долга победило в вас. - Ее глаза сверкнули. - Благодарю вас, милорд. Я знала, что вы поможете мне в осуществлении моих планов. - Она одобрительно похлопала его по руке. - И пусть вас не беспокоят никакие другие аспекты. 	- Какие другие аспекты? 	- Ну, отсутствие непосредственного опыта в делах, где требуются отвага и риск. Я это понимаю. Вам не следует смущаться тем, что вы не человек действия, сэр. 	- Мисс Уотерстоун... 	- В конце концов не каждый способен быть бесстрашным, - радостным тоном продолжала убеждать она. - Вы не должны бояться, если возникнет какая-нибудь проблема во время приведения в исполнение моего плана, я все возьму на себя. 	- При мысли о том, что в опасной ситуации вы возьмете руководство на себя, у меня стынет кровь в жилах. 	- Очевидно, у вас слабая нервная система. Но я придумаю, как с этим справиться. Постарайтесь не рисовать себе кошмаров, милорд. Я понимаю, вам внушает тревогу то, что вас ждет впереди, но уверяю вас, я постоянно буду рядом. 	- Правда будете? - потрясенно спросил он. 	- Я сумею защитить вас. - Без какого-либо предупреждения Имоджин положила руки ему на предплечья и на мгновение ободряюще сжала их. 	Та узда, с помощью которой Маттиас пытался себя сдерживать, в одно мгновение ослабла. Раньше чем Имоджин успела убрать руки, он сжал ее в объятиях. 	- Сэр? - Ее глаза расширились от удивления. 	- В этой ситуации меня по-настоящему пугает лишь одно, - хрипло сказал он. - Кто защитит меня от вас? 	Не дожидаясь ответа, он страстно поцеловал ее.
	Глава 3 	Имоджин на какое-то мгновение застыла, испытав внезапное смятение чувств. Она всегда гордилась крепкими нервами, никогда не падала в обморок, не испытывала слабости и головокружений. Но в этот момент она почувствовала, что близка к потере сознания. 	Она часто задышала; ладони стали влажными. Мысли, которые отличались полной ясностью несколько секунд тому назад, превратились в сумбур. Все окружающие предметы вдруг куда-то отодвинулись. Она задрожала и почувствовала, как ее обволакивает сладостное, почти горячечное тепло. 	Если бы она не была уверена в своем здоровье, то решила бы, что заболела. 	Маттиас застонал и еще крепче прижал ее к своему крепкому телу. Она чувствовала, что его язык блуждает по ее губам, и в смятении поняла, что он хочет проникнуть в ее рот. Любопытство взяло верх, и она приоткрыла рот. Язык Маттиаса скользнул в глубину. 	Имоджин почувствовала слабость в коленях. Мир вокруг нее закачался и поплыл. Она крепко ухватилась за плечи Маттиаса, опасаясь, что упадет, если оторвет от них руки. 	Маттиас не сделал ни малейшей попытки отпустить Имоджин. Более того, его руки обвились вокруг нее, и она ощутила животом тугую выпуклость внутри его тесных брюк. Она понимала, что он должен чувствовать, как ее груди прижимаются к его широкой груди. Он пошевелился, чуть перегнул ее назад, и одна из его ног скользнула между ее бедер. 	Ею овладели неведомые дотоле безрассудные, шалые чувства. Нельзя сказать, чтобы она вообще не имела никакого понятия о поцелуях, но не было сомнений в том, что ни холодно расчетливые поцелуи Филиппа Д'Артуа, ни целомудренные объятия Аластера Дрейка не приводили ее в такое смятение. 	Это была страсть - настоящая, всепоглощающая, сжигающая. 	Тихонько застонав от восторга, Имоджин обвила руки вокруг шеи Маттиаса. 	- Имоджин... 	Маттиас поднял голову. Его худощавое лицо было серьезным. Глаза более не казались бесстрастными глазами духа - они сверкали. Казалось, он пытался заглянуть в зеркало, которое должно предсказать его судьбу и ответить на сокровенные вопросы. 	- Что это я делаю? 	Наваждение пропало, мир мгновенно обрел реальность. Имоджин смотрела на Маттиаса, понимая, что он сожалеет о том, что поддался внезапному порыву. 	Имоджин безжалостно отмела внезапно родившееся ощущение потери. Пытаясь взять себя в руки, она лихорадочно искала слова, которые были бы уместны в этой щекотливой ситуации. 	- Успокойтесь, милорд. - Имоджин заняла руки тем, что стала поправлять шапочку. - В этом нет вашей вины. 	- Нет моей вины? 	- Именно так, - заверила она. - Такие вещи случаются, когда просыпаются темные страсти. У моих родителей была та же самая проблема. Все их споры всегда кончались таким же образом. 	- Понимаю. 	- Мы с вами ссорились несколько мгновений тому назад, и эмоции момента взяли вверх над вами и лишили вас самообладания. 	- Вы так разумно мне все объяснили, мисс Уотерстоун. - Глаза Маттиаса сверкнули. - У вас никогда не бывает проблем с тем, чтобы найти нужные слова? 	В глубине души у нее что-то дрогнуло. Впрочем, похоже, он не дразнил ее. 	- Полагаю, что могут возникнуть ситуации, когда "же самый красноречивый человек не в состоянии отыскать необходимые слова, милорд. 	- И ситуации, когда вполне достаточно лишь действия. - Он решительно положил ладонь ей на затылок и медленно наклонился, чтобы поцеловать снова. 	На сей раз поцелуй был намеренный, рассчитанный и опустошающий. Имоджин повисла на руках Маттиаса. Шапочка ее упала на ковер, волосы рассыпались. 	Имоджин покачивалась. Все вокруг поплыло и стало исчезать. Единственной реальностью оставался лишь Маттиас. Он был по-настоящему материален. Его сила обволокла ее, пробудила в ней сладостное желание. Она обвила руки вокруг шеи Маттиаса и изо всей силы сжала ее. 	- Вы преподносите один сюрприз за другим, - прошептал Маттиас возле ее губ. - Не то что Замар. 	- Милорд. - Эти слова привели Имоджин в восторг. Сравнить ее с Замаром! О большем комплименте она не могла и мечтать! 	Маттиас вынудил Имоджин сделать два шага назад. Она оказалась прижатой к шкафу. Маттиас взял ее за запястья и поднял руки над головой, прижав их к дверце из красного дерева. И в этом положении несколько раз обжигающим ртом поцеловал ее в шею. Одна нога его оказалась между ее колен. 	- Боже милостивый! - Имоджин хватала ртом воздух. Теперь нога Маттиаса оказалась уже между ее бедер. - Я не могла подумать... 	- В этот момент - я тоже. - Он отпустил запястья Имоджин. Его сильные, красивые руки коснулись ее шеи. 	Имоджин неловко схватилась за ручку шкафа, чтобы не упасть. Как раз в этот момент Маттиас сделал попытку подвести ее к кровати. 	Имоджин забыла отпустить ручку. Дверца шкафа с шумом распахнулась. Какой-то крупный предмет, находившийся на средней полке, вдруг сорвался с места. 	Маттиас оторвал губы от шеи Имоджин. 	- Какого дьявола... 	Имоджин с ужасом смотрела на то, как предмет достиг края полки и устремился вниз. 	Реакция Маттиаса была мгновенной. Он успел отпустить Имоджин, отстранить ее и поймать падающий предмет. 	- Черт побери! - пробормотал Маттиас, рассматривая пойманную вазу. 	Вздох облегчения вырвался из груди Имоджин: 	- Это был изумительный прыжок, милорд! Вы удивительно ловки! 	- Если для этого есть причина. - Он еле заметно улыбнулся, продолжая изучать надпись на вазе. 	Имоджин заметила блеск в его глазах, хотя он был иного рода, чем несколько мгновений назад. Она перевела взгляд на предмет, который Маттиас держал в руках. Ваза была сделана из полупрозрачного зеленовато-голубого камня. Из такого камня изготавливали утварь в Замаре. Один из корреспондентов писал Имоджин, что этот нежно-зеленый цвет стал в последнее время очень модным. Имоджин увидела надпись и сразу же узнала язык. 	- Замар. - Она смотрела на вазу как на чудо. - Дядя Селвин говорил мне, что у него есть несколько замарских артефактов, но я не подозревала, что у него может быть такая прелестная вещь. 	- Должно быть, это из гробницы. 	- Да. - Имоджин наклонилась, чтобы получше рассмотреть надпись. - Очень изящная вещь, не правда ли? А взгляните на слова. Надпись неформальная. Чье-то личное подношение умершему от любящего человека, если я не ошибаюсь. 	Маттиас поднял глаза и оценивающим взглядом посмотрел на Имоджин: 	- Вы узнали надпись? 	- Да, конечно. - Она осторожно взяла вазу из рук и стала медленно ее вращать в руках, любуясь изяществом отделки. - "Подобно тому как Замарис заключает в объятия Анизамару на закате дня, так наши души будут постоянно в объятиях друг друга". - Очень трогательно, не правда ли, милорд? 	- Дьявольщина!.. - потрясенно сказал Маттиас. - Во всей Англии найдется только один человек, кроме меня, который способен перевести эту замарскую надпись так быстро и так точно. 	Имоджин слишком поздно поняла, что она наделала, и тихонько ахнула. 	- Я так понимаю, что только что имел удовольствие целовать И.А.Стоуна? 	- Милорд, уверяю вас, я не хотела вас обманывать. 	- Разве? 	- Ну, может, лишь самую малость. Я собиралась все объяснить вам. 	- Позже? 	- Да. Позже. При удобном случае. - Она попыталась изобразить улыбку. - С момента вашего приезда мы все время были заняты, так что мне не представилась возможность сделать это. 	Маттиас проигнорировал это неубедительное объяснение. 	- Что касается первого инициала, то здесь все ясно. Как ясно и то, откуда произошла фамилия Стоун, мисс Уотерстоун. А что означает второй инициал? 	- Августа, - с легким вздохом призналась Имоджин. - Вы должны понять меня, сэр. Я сохраняла инкогнито, потому что понимала: редакция журнала никогда не опубликует мои исследования, если будет знать, что их автор - женщина. 	- В самом деле... 	- Я намеревалась открыть секрет сразу же после того, как мы представились друг другу. Но вы дали ясно понять, что считаете И.А.Стоуна соперником. Я не хотела, чтобы это осложнило наши отношения и помешало вам принять участие в осуществлении моего плана. 	- Соперник? - поднял брови Маттиас. - Чепуха! Я не считаю И.А.Стоуна соперником. Слово "соперник" относится к человеку равному. Что касается И.А.Стоуна, то это всего лишь самонадеянный писака, который делает смехотворные выводы, основываясь на моих статьях. 	Имоджин была уязвлена. 	- Позвольте напомнить вам, сэр, что правильная интерпретация фактов не менее важна, чем простое описание увиденного. 	- Ничто не может заменить информацию, полученную на основании личного опыта. 	- Чушь! Когда-то вы сделали ряд предположений о некоторых замарских обычаях, которые не подтвердились вашими же дальнейшими открытиями. 	- Например? 	Имоджин приподняла подбородок: 	- Например, ваше ничем не подкрепленное предположение о свадебных ритуалах, о которых вы подробно рассказали в своей последней статье. 	- Я не делал никаких предположений. Я пришел к логическим выводам на основе уже известных фактов и исследований. 	- Да неужто? - вызывающим тоном спросила Имоджин. - Вы утверждаете, что невеста не могла высказывать своего мнения при заключении брака, когда даже любителю ясно, что замарские невесты имели множество прав и привилегий. Замарская женщина могла при желании даже расторгнуть брак. 	- Лишь в весьма редких случаях. Имоджин холодно улыбнулась: 	- Она могла сделать это, если мужчина проявлял жестокость или оказывался импотентом. Это давало ей определенные права, милорд. Далее. Она сохраняла контроль над своей собственностью и доходами и после замужества. В этом отношении замарские законы прогрессивнее современных английских. 	- Не скажите, - возразил Маттиас. - В вопросах брака замарцы мало чем отличались от англичан, мужчина был хозяином в своем доме. Жена должна была ему во всем подчиняться, вести хозяйство и создашь комфортную жизнь мужу. Он, в свою очередь, брал нa себя ответственность защищать жену и детей. 	- Вы снова высказываете неподтвержденные предположения. Тщательно изучив ваши статьи, я пришла к выводу, что брак в Замаре строился на взаимном чувстве и уважении. 	- Такие невероятные выводы можно сделать, лишь имея больное воображение и совершенно не владея первичной информацией. Основа замарского брака - собственность, социальное положение, деловые соображения. Как и в современной Англии. 	- Это неверно, - не согласилась Имоджин. - Взаимное чувство - одно из важнейших условий замарского брака. Вспомните книги стихов, которые вы обнаружила среди руин замарской библиотеки. 	- Нельзя делать общие выводы на основе нескольких романтических стишков. - Маттиас раздраженно провел рукой по волосам. - Это ничего не доказывает. В Замаре брак был деловой сделкой, каковой он является и в нынешней Англии. 	- Стало быть, вы утверждаете, что замарцы не верили в силу любви, милорд? 	- Любовь - это всего Лишь более красивое слово для выражения полового влечения, и я не сомневаюсь, что она была известна замарцам. В конце концов, они были умные люди. 	- Любовь и половое влечение - не одно и то же. 	- Одно и то же.- На скулах Маттиаса задвигались желваки. - Уверяю вас. Я сделал этот вывод на основе тщательных наблюдений и опыта. Не в пример другим людям. 	- У меня есть свои наблюдения и свой опыт, - возмутилась Имоджин, - и выводы я делаю совершенно другие, сэр. 	Маттиас холодно улыбнулся: 	- Вы знаете, что такое половое влечение? Не поделитесь ли своим знанием, мисс Уотерстоун? 	- Нет. О таких вещах не распространяются. 	- Это верно. Позвольте мне высказать несколько наблюдений, полученных на основании собственного опыта. Я продукт союза, начало которому положила грандиозная плотская страсть. Но когда страсть остыла, остались горечь, гнев и сожаление. 	В глазах Имоджин отразилось нечто, похожее на сочувствие. Она порывисто шагнула к Маттиасу, затем в нерешительности остановилась. 	- Простите меня, милорд. Я не знала, что это для вас такой больной вопрос. 	- К сожалению, было уже слишком поздно расставаться. - Очевидно, Маттиас взял себя в руки, и голос его окреп. - Моя мать была беременна мной. Ее семья настаивала на браке. Семья отца хотела заполучить наследство матери. Это была сделка дьявола. Мой отец так и не простил мою мать. Он заявлял, что она обманом заставила его жениться на ней. Мать же не могла простить отца за то, что он соблазнил ее, а затем обвинил во всех грехах. 	- Какое печальное детство у вас было! 	В его глазах появилось удивление. 	- Напротив, я считаю, что история отношений моих родителей помогла мне многое узнать, мисс Уотерстоун. 	- Тем не менее, не приходится сомневаться, что вам был преподан суровый урок. - Внезапно ей пришла в голову новая мысль: - Вы говорили, что собираетесь вступить в брак сейчас, когда вы получили титул? Попытаетесь найти свое счастье в браке? 	- Можете в этом не сомневаться, - твердо сказал Маттиас. - Намерен вступить в брак, который будет построен на более существенной основе, нежели дурацкие романтические бредни и похоть. 	- Да, понятно, - пробормотала Имоджин. 	Маттиас взял из ее рук голубовато-зеленую чашу и стал сосредоточенно рассматривать. 	- Я ищу невесту, наделенную здравым смыслом, а не девчонку, чья голова забита романтическими стишками... Умную, здравомыслящую женщину. Такую, чтобы не бросалась вслед за каждым поэтом со взором горящим. 	- Понятно. 	Как же она ошибалась в отношении этого человека, с горечью подумала Имоджин. Созданный ее воображением Колчестер Замарский был человеком тонким и романтичным. Реальный же Колчестер был явно консервативен и приземленных взглядов. 	- Удивительно, сэр, когда я посылала за вами, была убеждена, что у нас с вами очень много общего. 	- Разве? 	- Да. Но сейчас я вижу, что глубоко заблуждалась. Пожалуй, трудно отыскать двух людей, которые столь отличались бы друг от друга, не так ли, милорд? 	Маттиас ответил неожиданно сдержанно: 	- В некоторых отношениях - пожалуй. 	- С моей точки зрения - во всех отношениях. - Едва заметно улыбнувшись, она добавила: - И я освобождаю вас от вашего обещания, милорд. 	- Простите? - бросил хмурый взгляд Маттиас. 	- С моей стороны было глупо ожидать, что вы поможете мне осуществить мой замысел. - Имоджин наблюдала за тем, как тонкие, длинные пальцы скользили по замарской чаше. - Вы вполне убедили меня, что не созданы для приключений вроде этого, и я не имею права настаивать на такой услуге. 	- Я полагаю, что дал вам понять, что так легко от меня не отделаться, мисс Уотерстоун. 	- Что вы хотите этим сказать, сэр? 	- Я помогу вам в вашем заговоре. Возможно, я не такой человек, каким вы меня представляли, мисс Уотерстоун, но горю желанием доказать, что я не какой-нибудь слюнтяй. 	Имоджин выглядела шокированной. 	- Сэр, я вовсе не имела в виду и не собиралась называть вас слюн... гм... 	Он поднял ладонь, чтобы остановить ее протест: 	- Вы очень ясно все высказали. Вы полагаете, что я слишком осторожный, слабовольный, нерешительный человек. Возможно, какая-то доля истины в этом есть, но я не хотел бы, чтобы меня принимали за отъявленного труса. 	- Сэр, и ярлык труса я не собиралась на вас вешать. Некоторой слабости нервной системы не стоит стыдиться. Без сомнения, это семейная черта, как и белая прядь в ваших волосах. Это нечто такое, что выше вас, милорд. 	- Слишком поздно, мисс Уотерстоун. Я уже решил, что должен сдержать слово, данное вашему дяде. Лишь таким образом мне удастся сохранить самоуважение. *** 	- Я была потрясена, - призналась Имоджин Горации через два дня, когда они ехали в Лондон в дилижансе. Они были вдвоем, потому что Маттиас уехал на следующий день, получив от Имоджин целый ряд инструкций. - Он делает это лишь для того, чтобы доказать, что у него есть мужество... Боюсь, я задела его, гордость. Я вовсе не хотела этого, но знаешь, меня иногда заносит, если я чем-то увлечена. 	- Я бы не стала переживать по поводу уязвленной гордости Колчестера, - возразила Горация. - У него высокомерия хватит на всю его жизнь. 	- Хотелось бы в это верить, но я убеждена, что он тонко чувствует. 	- Тонко чувствует? Колчестер? 	- Я пыталась отговорить его от помощи, но, как видишь, не добилась в этом успеха. 	- Колчестер явно настроен содействовать твоей сумасбродной затее... Хотела бы знать, зачем ему это нужно. 	- Я уже сказала тебе. Он хочет попытаться доказать себе, что он человек дела. Любому ясно, что он к этой категории людей не относится. 	- Гм... - Горация поправила юбки дорожного платья, откинулась назад на подушки и устремила на Имоджин внимательный взгляд. - С самого начала я говорила тебе, что твой план крайне опасен, ибо я боюсь реакции лорда Ваннека. А сейчас я убеждена, что вовлекать Колчестера - еще более безрассудное дело. 	- Колчестер не опасен. - Имоджин сморщила нос. - Он постоянно будет в поле моего зрения. Я буду присматривать, чтобы в своем желании проявить себя он не попал в беду. 	Горация вопросительно уставилась на племянницу: 	- Ты хочешь присматривать за Колчестером? 	- Я должна делать это при сложившихся обстоятельствах. - Имоджин выглянула в окно. - Он оказался совсем не таким, как я ожидала, тетя Горация. 	- Ты опять об этом. Признайся, Имоджин, что твои ожидания основывались на пустых фантазиях. 	- Это не так. Мое представление о характере и темпераменте лорда сложилось благодаря статьям, которые он публиковал в "Замариан ревю". Это свидетельствует лишь о том, что некоторые безоговорочно верят тому, что читают. 	Горация посмотрела на Имоджин через очки: 	- Дорогая моя, ты ничего не смыслишь в Колчестере. Я пыталась рассказать тебе, что он приобрел вполне определенную репутацию около десяти лет назад, когда ему было двадцать с небольшим. Я знаю, что ты в это не веришь, но факт остается фактом: его считают весьма опасным и безжалостным. 	Имоджин сделала гримасу: 	- Чушь! Тот, кто поговорит с ним хотя бы пять минут, не может не сделать вывода, что эта репутация никак не соответствует его натуре. Он явно стал жертвой гадкой сплетни, как и я три года назад. 	- Похоже, он убедил тебя в этом, - пробормотала Горация. - Непонятно только, для какой цели... 	- Конечно, помогать он станет, но с ним будет много хлопот. 	- Я не удивлюсь, если он в этот самый момент произносит точно такие же слова о тебе, моя дорогая. 	Имоджин не ответила. Ее внимание привлек деревенский пейзаж за окном, и припомнились обрывки ночного сна. В течение последних нескольких недель ей нередко снилось нечто подобное, но этот сон был особенно ярким и волнующим. 	Она стояла посередине библиотеки дяди Селвина. Была полночь. Из окон лился призрачный лунный свет. По углам прятались тени. 	Она медленно повернулась, пытаясь найти человека, который - она это точно знала - находился где-то рядом. Она не видела его. Однако она чувствовала его присутствие. Он ждал, прячась под покровами ночи. 	Что-то зашевелилось в дальнем углу. Она с беспокойством и трепетом наблюдала за тем, как фигура отделилась от окружающих ее теней и медленно направилась к ней. В темноте невозможно было рассмотреть лицо, однако, когда человек пересекал полосу лунного света, в его волосах мелькнула серебристая прядь. 	Замарис, властитель ночи. Могучий, обольстительный. И очень опасный. 	Он подошел ближе и протянул руку. 	Это не Замарис, поняла она. Это Колчестер. 	Невероятно. 	По какой-то непонятной причине она была не в состоянии провести между ними разницу. Колчестер и Замарис слились в некое единое создание ночи. 	Она посмотрела на протянутую к ней руку и увидела, что с его длинных, красивых пальцев капает кровь.
 * * *
 	Должно быть, он напрасно согласился на участие в замысле мисс Имоджин, в тысячный раз говорил себе Маттиас по возвращении в Лондон. Она уже сейчас имела какую-то дьявольскую способность воздействовать на его волю. 	Он отложил гусиное перо и невидящими глазами уставился на листы очередной статьи, которую писал для "Замариан ревю", где размышлял о замарских ритуалах. |Мысль то и дело возвращалась к предстоящему появлению в городе Имоджин. 	Она должна была появиться вместе с Горацией именно сегодня. Ее шальной, безрассудный план вскоре будет |приведен в действие. Ей требовалось лишь получить несколько приглашений на приемы и балы. Горация была уверена, что с этим проблем не будет. 	Маттиас поднялся со стула и обогнул угол большого письменного стола. Он остановился перед камином, испытывая нарастающее, гложущее беспокойство. Оно не покидало его с того самого времени, как он вернулся в Лондон. 	Непростительная глупость - дать себя втянуть в сумасбродную затею Имоджин. Во всей этой истории его утешало лишь то, что этот дьявольский план вряд ли сработает! На пути Имоджин, несомненно, встретятся такие препятствия, что ей придется отказаться от своего грандиозного плана. Маттиас понимал, что именно ему предстоит удержать ее от беды, пока она не осознает окончательно своего поражения. 	Имоджин была преисполнена решимости стать на тропу, чреватую скандалами и непредвиденными опасностями. Маттиас еще раз проанализировал ее план, пытаясь быть предельно объективным. Он не верил в то, что Ваннек на самом деле убил свою жену. Ваннек был развратный, хитрый, беспринципный негодяй, имел дурную репутацию в борделях и злачных местах, но едва ли был убийцей. Соблазнить невинную, наивную молодую леди, такую как Имоджин, - вот это было в его стиле. Маттиас сжал ладонь в кулак. 	Он прикрыл глаза и вспомнил, как Имоджин вела себя, оказавшись в его объятиях. Горячая волна накатила на него, он почувствовал жар в чреслах. Маттиас не мог припомнить, чтобы какой-нибудь женский поцелуй производил на него такое действие. Он попытался подавить в себе желание, которое жгло его. Сделать это ему не удалось, и тогда он представил себе Имоджин в спальне с Ваннеком на балу у Сандаунов. 	Маттиас понимал, что с ним происходит, и это-то и беспокоило его. Он хотел видеть Имоджин в своих объятиях, а потому, представив ее в объятиях распутного Ваннека, почувствовал, что, кажется, способен на убийство. 	Он глубоко вздохнул, продолжая глядеть в камин и пытаясь вызвать к памяти тени минувшего. Они были здесь и словно звали присоединиться к ним в пляшущее пламя. И их было очень много. 	Маттиасу было десять лет, когда его отец Томас в последний раз в ярости набросился на Элизабет, которая, как обычно, была в слезах. 	Маттиас своими глазами видел эту последнюю драму из-за балюстрады. Он был не способен остановить поток слов и слез матери и чувствовал, что от напряжения у него тряслись руки. Ему хотелось убежать и спрятаться, но вместо этого он продолжал наблюдать безобразную сцену. 	Он вновь слышал ужасные взаимные обвинения родителей, но именно тогда до него впервые дошел их смысл. 	Несмотря на то, что прошло столько лет, эти слова и сейчас звучали в ушах. 	- Ты заманила меня в ловушку, безжалостная сука! - кричал отец в лицо матери. - Ты воспользовалась своим телом, чтобы соблазнить меня, а потом забеременеть! 	- Ты говорил, что любишь меня, - оправдывалась Элизабет. - Я была невинная, но ты без колебаний завалил меня на кровать, разве не так? 	- Ты лгала мне! Ты говорила, что знаешь, как предохраняться от беременности! Будь ты проклята! Я никогда не собирался жениться на тебе! Я не испытывал к тебе ничего, кроме элементарной похоти! Такой же самой, какую я испытываю к обычной проститутке! 	- Ты говорил мне о своей любви! - плакала Элизабет. 	- Чушь! Я сыт по горло этим браком без любви! Ты хотела заполучить титул, у тебя он теперь есть, но, видит Бог, Элизабет, это все, что ты можешь получить от меня. 	- Ты не можешь бросить меня, Томас! 	- Я не могу отделаться от тебя законным образом. Развод исключается. Но я не намерен обрекать себя на пожизненное страдание! Владей титулом, который ты получила с помощью обмана! Ты будешь владеть этим домом и иметь деньги на его	Имоджин пробудилась внезапно. Призрачные образы кошмарного сна еще не отпустили ее. Она была вся в поту, в глазах стояли слезы. Имоджин сделала несколько глубоких вдохов, чтобы избавиться от владеющего ею панического чувства. "У меня крепкие нервы, - напомнила она себе. - Очень крепкие нервы". 	С минуту она неподвижно лежала в темноте. Что-то было не так. Что-то случилось, но что? Затем она поняла, что она одна, что не чувствует знакомого, умиротворяющего тепла большого тела Маттиаса или тяжести его руки на своей груди. Ее охватил страх. 	- Маттиас! 	- Я здесь, Имоджин. 	Она скорее почувствовала, нежели услышала, как он пошевелился. Она резко села в кровати, подтянув к подбородку край простыни. На фоне окна обозначился силуэт Маттиаса. Он подошел к ней, однако лица его не было видно. Зато при свете луны Имоджин увидела серебристую прядь в черных волосах... Все точно как во сне. 	- Прости, - прошептала она и зажмурила глаза, чтобы выдавить остатки, сна и слез. - Это моя вина. Я не должна была тебя в это втягивать. 	- Что за вздор ты несешь? - Маттиас сел на край кровати и обнял Имоджин. - Успокойся, моя дорогая. 	Ты здорова? 	- Я видела сон... Кошмарный сон. - Она уткнулась лицом ему в плечо. Вязаный халат колол ей щеку. - Он похож на тот, что снился мне раньше, только теперь мне снились Селена и Аластер. 	- Неудивительно при нынешних обстоятельствах. - Маттиас погладил ее по волосам. - Я тоже имел несколько неприятных видений с участием этой парочки. Только при этом я лежал с открытыми глазами. Но сны прекратятся, как только я узнаю местонахождение Дрейка и его сестрицы. 	- Маттиас, я не хотела подвергать тебя опасности. Я не должна была просить тебя о помощи, не имела права... 	- Молчи! - Он нагнулся и закрыл ей рот поцелуем. Задрожав, Имоджин прильнула к нему. Оторвавшись от ее губ, он улыбнулся. 	- Я скажу сейчас одну вещь, Имоджин... Очень важную вещь... Так что слушай внимательно. - Маттиас взял ее лицо в ладони. - Тебе никогда не удалось бы удержать меня от участия в этом. 	- Не понимаю... Если бы я не напомнила тебе об обещании, которое ты дал дяде Сельвину, ничего бы этого не произошло. И ты был бы в безопасности. 	- С того момента, как только я встретил тебя, ничто не удержало бы меня от того, чтобы войти в твою жизнь. Ты это понимаешь? 	- Но, Маттиас... 	- Абсолютно ничто! 	- Но если бы я не пригласила тебя в Аппер-Стиклфорд... 	- Рано или поздно я все равно нашел бы тебя... Я уже раньше принял твердое решение разыскать И.А.Стоуна. И для поисков мне не понадобилось бы слишком много времени. Ты видишь? Результат был бы тот же самый. 	- Ах, Маттиас, ты такой добрый, но я... 	- Молчи, - перебил он ее. - Я хочу тебя так, как ничего и никогда в своей жизни не хотел. 	Он снова стал целовать ее. Имоджин попыталась оказать сопротивление, но весьма скоро позволила себе роскошь отдаться жарким чувственным ласкам. 	Порой это так приятно - позволить Маттиасу взять верх, размышляла она. Опять же, иногда у нее не было выхода. Похоже, он привык брать на себя ответственность и вести не только в вальсе. А поскольку ей это тоже свойственно, то можно смело сказать, что их совместная жизнь скучной не будет. 	Когда Маттиас поднял голову, взгляд его был суров. 	- И поэтому никаких больше разговоров о сожалениях и вине, ясно? Я ни о чем не сожалею и тебе тоже не разрешаю испытывать никаких сожалений. 	Имоджин почувствовала, что дрожит, и еще плотнее прижалась к мужу. 	- Ты считаешь, что сможешь найти сыщика с Боу-стрит, которого нанимала Люси? - спросила она через некоторое время. 	- Завтра мне станет кое-что известно, но я делаю ставку не только на сыщика. Конечно, было бы весьма полезно с ним переговорить, но есть и другие источники получения информации. Утром у меня будет возможность проверить один из них. 	- Что ты планируешь делать? 	- Хочу навестить Феликса Гластона. 	- Своего бывшего партнера? 	- Да. Информация протекает через "Потерянную душу" подобно тому, как Стикс проходит через ад. Феликс весьма искусный рыбак. В его сеть попадают интереснейшие факты. 	Имоджин подняла голову: 	- Мне хочется познакомиться с мистером Гластоном. Похоже, это очень интересная личность. 	- Познакомиться с Феликсом? - удивился Маттиас. - Увы, это невозможно! Твоя тетя убьет меня, если я познакомлю тебя с ним. И никто ее за это не осудит. 	- Моя тетя здесь совершенно ни при чем. 	- Будь благоразумной, Имоджин! Феликс управляет игорным домом. Леди не приходят с визитами к владельцам заведений вроде "Потерянной души". 	- Ты тоже был когда-то его владельцем. 	- Это было несколько лет назад, и смею тебя заверить, что в то время ты не могла бы прийти и ко мне. - Он скривил рот. - Во всяком случае, не рискуя своей репутацией. 	- Ты думаешь, меня это остановило бы? 	Маттиас застонал: 	- Знаю, что нет. Но факт остается фактом: леди не положено приходить в дом человека, который владеет игорным домом. 	- Вздор! С каких это пор ты стал так ревностно соблюдать все условности светского общества? 	- Имоджин... 	- Безжалостный Колчестер и Нескромная Имоджин имеют определенную репутацию и должны оправдывать ее. Я надеюсь, Маттиас, что ты не превратишься в напыщенного, нетерпимого педанта, после того как возложил на себя обязанности мужа. В противном случае это меня дьявольски разочарует. 	- В самом деле? 	- Ты отлично знаешь: мне наплевать, что считает свет! Он всегда очень мало думал обо мне, так почему я должна о нем думать? 	Маттиас засмеялся в темноте: 	- И снова мой здравый смысл разбивается о вашу дерзкую логику, мадам! Так и быть, я возьму тебя с собой к Феликсу завтра. Интуиция мне подсказывает, что вы легко найдете с ним общий язык. *** 	Маттиаса от души позабавило граничащее с испугом удивление на лице дворецкого Феликса. Бедняга вынужден был сглотнуть комок в горле, прежде чем ему удалось повторить имена визитеров. 	- Вы сказали "Лорд и леди Колчестер", сэр? 	- Ты правильно расслышал, Додж, - подтвердил Маттиас. 	- Леди Колчестер? - вкрадчиво повторил Додж. - Вы уверены, сэр? 	- Додж, неужели ты полагаешь, что я не знаю собственную жену? 	- Н-нет, конечно, м-милорд, - заикаясь, проговорил дворецкий. 	Имоджин наградила его ослепительной улыбкой. 	- Прошу прощения, - сказал потрясенный Додж. - Я доложу о вас двоих... Простите. 	Он нырнул в зал, повернулся и захлопнул дверь перед Маттиасом и Имоджин. 	- Дворецкий мистера Гластона, похоже, несколько разволновался, - заметила Имоджин. 	- Он видел меня на пороге этого дома довольно часто, но, смею тебя уверить, ему не приходилось открывать дверь для графини... 	Имоджин взглянула на закрытую дверь: 	- Не могу сказать, что он открыл дверь... По крайней мере в эту минуту. 	- Он был потрясен. Я уверен, что он очень скоро осознает свою ошибку и бросится ее исправлять. 	Буквально при этих словах дверь распахнулась, и показался изрядно вспотевший Додж. 	- Прошу прощения... Извините... Ветер захлопнул дверь. Прошу вас, заходите... Мистер Гластон немедленно примет вас. 	- Спасибо, Додж. - Маттиас взял Имоджин под руку и провел ее в просторный холл. 	- Сюда, пожалуйста, мадам. - Додж остановился в дверях библиотеки, прокашлялся и громко объявил: - Лорд и леди Колчестер, сэр. 	- Колчестер! - Опираясь на трость, Феликс поднялся с кресла. - Вот так сюрприз! - Он бросил изучающий взгляд на Имоджин. - Додж сказал, что ты в сопровождении жены. 	- Позволь мне познакомить тебя с женой. - Произнося эти простые слова, Маттиас испытал поразительное удовлетворение. - Имоджин, это мой старый друг, Феликс Гластон. 	- Рада познакомиться с вами, мистер Гластон. - Имоджин протянула руку так, как если бы ее представили какойнибудь высокопоставленной особе. - Колчестер много рассказывал о вас. 	- Понятно. - В глазах Феликса отразилось удивление. Несколько секунд казалось, что он не знал, как поступить с протянутой ему рукой Имоджин. Но затем вдруг быстро взял ее и наклонился к затянутым в перчатку пальцам, - Весьма польщен. Прошу вас, садитесь. 	Маттиас подвел Имоджин к креслу возле камина, затем сел в кресле рядом. Он видел, как поморщился Феликс, осторожно опускаясь в свое кресло. Руки его при этом крепко сжимали набалдашник трости. 	- Что, разболелась нога? - тихо спросил Маттиас. 	- На погоду. - Феликс вздохнул и прислонил трость к креслу. - Думаю, не ошибусь, если предскажу дождь через несколько часов. 	- У моей тети есть великолепное средство от ревматизма, - вступила в беседу Имоджин. - Я попрошу ее написать вам его рецепт. 	- Вы очень добры, леди Колчестер. Имоджин улыбнулась: 	- Это ее персональное средство. Она сама его изобрела. 	- Вы очень добры, - повторил те же слова Феликс. Похоже, он был так же ошарашен, как и Додж пару минут тому назад. 	Маттиас решил, что ему пора направить разговор в нужное русло. Если он не сделает это сейчас же, то его старинный друг может повести себя как вполне законченный идиот. 	- У нас есть весьма важное и срочное дело, - заявил Маттиас. 	Феликс оторвал взгляд от лица Имоджин: 	- Срочное дело? Какое именно? 	- Речь идет о жизни и смерти, - сказала Имоджин. 	Маттиас слегка поморщился: 	- Моя жена иногда склонна к преувеличениям, но уверяю тебя, что дело довольно серьезное. У меня есть к тебе вопрос, Феликс. 	Феликс развел руки: 	- Спрашивай" мой друг. Если у меня есть ответ, буду счастлив помочь. 	- Что ты знаешь об Аластере Дрейке? 	- О Дрейке? - Феликс на момент задумался. - Он появился в городе, я думаю, года три назад. Иногда играет в карты в "Потерянной душе". В последнее время, правда, что-то не появлялся. А что? 	- Вы знали, что он брат леди Линдхерст? - спросила Имоджин. 	Феликс поднял бровь: 	- Нет. Это очень важно? 	- Мы хотим выяснить, почему они держали свое родство в тайне, - сказал Маттиас. - Для начала я хотел бы выяснить, где они жили до того, как обосновались в Лондоне. 	Имоджин вдруг подалась вперед: 	- Вам, случайно, не доводилось знать лорда Линдхерста, мистер Гластон? 	Феликс и Маттиас обменялись друг с другом взглядами. 	- Не доводилось, - ответил Феликс. 	Имоджин перевела взгляд на Маттиаса: 	- А ты знал его, Колчестер? 	- Нет, - задумчиво проговорил Маттиас. - Я никогда не встречал его. 	- Как странно! Мне казалось, что вы оба должны были за многие годы перевидать всех джентльменов в Лондоне. Говорят, что рано или поздно они непременно появлялись в "Потерянной душе". - Помолчав, Имоджин добавила: - А вообще лорд Линдхерст когда-либо существовал? 	В глазах Феликса блеснули искорки. 	- Хороший вопрос. 	- Да, верно, - согласился Маттиас. - Я должен был бы и сам об этом задуматься. 	- В самом деле. - Феликс пошевелил пальцами. - Ты женился на весьма умной леди, Колчестер. Поздравляю. Я счастлив, что ты нашел человека, который способен заставить тебя действовать решительно. 	- Уверен, что скучать мне не придется, - пробормотал Маттиас. 	Имоджин доброжелательно улыбнулась мужу: 	- У Колчестера и у меня очень много общего. 	- Я это заметил. - Феликс поудобнее уселся в кресле. - Думаю, что будет нетрудно дать ответы на ваши вопросы. Я сразу же займусь этим. 	Глаза Имоджин благодарно и возбужденно блеснули. 	- Было бы замечательно, мистер Гластон! Чем мы можем вас отблагодарить? 	- Если бы вы остались на чашку чая, леди Колчестер, - мечтательно проговорил Феликс. - Я никогда не пил чай с графинями. 	- Это будет, пожалуй, менее интересно, чем выпить чашку чая с самим владельцем игорного дома, - сказала Имоджин. - Вы знаете, когда Колчестер сообщил мне о предстоящем визите к вам, не скрою, я подумала, что мы поедем прямо в игорный дом. Мне никогда не доводилось там бывать. 	В глазах Феликса отразилось изумление. Он перевел взгляд на Маттиаса. 	Маттиас снова повернулся к Имоджин. 	- Возможно, как-нибудь в другой раз, леди Колчестер, - проговорил он. 	Лицо Имоджин просияло. 	- Это было бы великолепно! Завтра вам будет удобно? 	- Даже и думать об этом не смей, - сурово сказал Маттиас. 	Имоджин безмятежно улыбнулась Феликсу: 	- Не обращайте на него внимания, мистер Гластон. Моего мужа часто мучают страхи. Это от повышенной чувствительности его нервной системы. 	Феликс подарил ей улыбку, которую вполне можно было назвать ангельской: 	- Я надеюсь, вы окажете благотворное влияние на его нервную систему, мадам. *** 	Когда Имоджин и Маттиас вернулись домой, их ожидало послание с Боу-стрит. Едва открыв дверь, Уфтон сообщил: 	- Сыщик, которого вы разыскиваете, убит почти три года назад, милорд. Его застрелил разбойник, которого он хотел арестовать. 	Маттиас метнул взгляд на Имоджин: 	- А скорее всего убил его Аластер Дрейк. 	Холодок пробежал по телу Имоджин. 	- Да. После смерти Люси сыщик был единственный человек, который знал их тайну. От него надо было отделаться. 	Горация заглянула в уютную гостиную и, увидев Патрицию и Хьюго, улыбнулась. Они сидели за небольшим столиком и были заняты игрой в карты. 	- Нужно сказать, весьма красивая пара, - шепнула Горация племяннице. - Правда, меня удивляет, что Колчестер позволил мистеру Бэгшоу ухаживать за Патрицией. В свете все были уверены, что Хьюго и Колчестер обречены встретиться на дуэли до конца сезона. 	- Это лишний раз показывает, как часто светское общество неверно оценивает ситуацию, - заметила Имоджин. 	Хьюго весьма ответственно отнесся к своим новым обязанностям. В последние дни он неизменно сопровождал Патрицию, а в случае занятости Маттиаса - и Имоджин. Он терпеливо ждал, пока женщины занимались покупками, сопровождал их во время прогулок в парк и проводил бесконечные вечера в душных бальных залах. 	Патриция призналась, что ее галантный защитник стал носить с собой небольшой пистолет. 	- В кобуре, - пояснила она Имоджин. От этой информации Имоджин стало как-то не по себе, но в то же время она подумала, что Хьюго поступает мудро. Интересно, носит ли оружие Маттиас? *** 	Тем не менее мало-помалу жизнь вошла в спокойное и даже скучноватое русло. Патриция была счастлива, что ее повсюду сопровождал Хьюго, а вот Имоджин начала тяготиться ограничениями, которые наложил Маттиас. Она привыкла жить, не оглядываясь на кого бы то ни было. 	К сожалению, несмотря на оптимистические прогнозы Феликса, добыть информацию об Аластере Дрейке и Селене оказалось не так-то просто. Создавалось такое впечатление, что эта парочка каким-то неведомым образом материализовалась на лондонской сцене три года назад. У них были средства, чтобы вести светскую жизнь. Они были приняты в лучших домах. Ни у кого никогда не возникали вопросы об их прошлом. 	Прошло четыре дня, но об исчезнувшей паре не было никаких вестей. Слухи тем не менее ходили разные, и Феликс прислал несколько записок, в которых излагал то, что ему удавалось узнать. Впрочем, подтвердить даже эту скудную информацию было невозможно. Напряженность в доме росла. 	Маттиас сделался беспокойным и раздражительным. Он расхаживал по библиотеке и ворчал на слуг. По ночам он целые часы стоял перед окном спальни, вглядываясь во тьму. И только после любовных игр с Имоджин он испытывал умиротворение. Правда, такие спокойные периоды длились недолго. 	Что касается Имоджин, то она боялась засыпать. Ей постоянно снились сны с саркофагами и кровью, и они становились все явственнее и мучительнее. Она часто просыпалась среди ночи и касалась Маттиаса, чтобы убедиться, что он находится рядом. 	Похоже, вся эта история способна свести с ума даже человека с крепкими нервами. 	В то утро Маттиас объявил за завтраком, что намерен встретиться с Феликсом в "Потерянной душе". Когда Имоджин напомнила, что хотела бы его сопровождать, он наотрез отказался даже обсуждать этот вопрос. 	Оказавшись домашними пленницами, Имоджин и Патриция сразу же стали строить планы, как им вырваться на несколько часов из дому. Имоджин предложила отправиться в Замарский музей. Она надеялась, что это хотя бы на время отвлечет ее от тревожных мыслей. Однако Патриция заявила, что умрет от скуки, если ей придется целый день находиться среди пыльных реликвий древнего Замара. 	После оживленного обсуждения они согласились нанести визит Горации. Патриция направила Хьюго записку с уведомлением, что требуются его услуги в качестве сопровождающего. Хьюго явился в точно назначенное время и проводил их до дома Горации. 	- Что вы будете делать, если Колчестеру не удастся узнать местонахождение леди Линдхерст и мистера Дрейка? - обеспокоенно спросила тетя. 	- Так не может продолжаться вечно, - ответила Имоджин. - Я не намерена больше находиться в заточении. 	- В заточении? - подняла Горация брови. - Ты явно преувеличиваешь. 	- Как бы не так! Маттиас не позволяет ни мне, ни Патриции пользоваться такой же свободой, какой пользуется сам. 	- Я думаю, скоро все изменится. 	- Хотелось бы надеяться... Колчестер дважды за последние четыре дня обещал отправиться со мной в Замарский музей, но оба раза откладывал, потому что получал послания от своего друга мистера Гластона... Это очень раздражает. 	После некоторого колебания, слегка понизив голос, Горация спросила: 	- А если отвлечься от этой ситуации, ты счастлива в браке, дорогая? 	- Прошу прощения... - Имоджин отбросила мысли о музее. - Странный вопрос... А почему ты спрашиваешь? 	- Ты ведь необычная женщина, Имоджин... Да и Колчестера не назовешь типичным представителем светского общества... Вполне понятно, что у меня могут возникать определенные опасения. 	- Я очень довольна своим браком. Единственно, что меня беспокоит, - как найти Аластера и Селену? Пока это не произойдет, никто в доме не заснет спокойно. 	- Еще бы! Так неприятно знать, что где-то ходит убийца, - согласилась Горация. 	- Я знала одного убийцу, - послышался негромкий бесцветный голос миссис Вайн, которая появилась с чайным подносом в дверях. - Снимал у меня квартиру пять или шесть лет назад. На вид джентльмен как джентльмен. С хорошими привычками, не в пример другим жильцам... 	Все присутствующие повернули головы в сторону миссис Вайн. 	Первой отреагировала Имоджин: 	- Вы сдавали квартиру убийце, миссис Вайн? 	- Ну да... Конечно, я не знала об этом. - Она поставила поднос на стол и принялась расставлять чашки. - Всегда платил вовремя... Жалко было потерять такого жильца. 	- А как вы узнали, что он убийца? - спросил заинтригованный Хьюго. 	- Совершенно случайно, - со вздохом сказала миссис Вайн. - У меня был выходной, и я ездила навещать сестру. Только в этот раз я не осталась у нее на ночь, а вернулась домой. И в зале столкнулась с мистером Леверседжем... Совсем неожиданно... Он вернулся домой за несколько минут до меня... Ну да... И тащил тело в подвал... 	- Боже милостивый! - ахнула Горация. - Он прятал тела в подвале? 	- Он делал свою работу по ночам, когда я бывала у сестры... Оттаскивал тела в подвал, разрезал и складывал в ящики. А потом вывозил ящики за город и отделывался от них. 	- Господи Боже мой! - Патриция прижала ладонь ко рту и широко раскрыла глаза. - И что вы сделали, когда обнаружили убийцу со своей жертвой, миссис Вайн? 	Миссис Вайн покачала головой: 	- Я не могла закрыть на это глаза, хоть он и был таким хорошим жильцом... Я спустилась по лестнице и позвала охрану. Никогда не забуду последние слова, которые сказал мне мистер Леверседж... 	- И что это были за слова? 	- Он сказал: "Не беспокойтесь о пятнах крови в зале, миссис Вайн. Я их все вытру". Очень чистоплотным был джентльменом... *** 	На следующее утро Маттиас стоял вместе с Имоджин в центре зала, в котором размещался Замарский музей, и разглядывал пыльные экспонаты. Имоджин улыбалась, и в ее улыбке чувствовалось не только удовлетворение, но и нечто близкое к триумфу. Маттиас знал об этом, потому что за завтраком жена выиграла небольшую баталию. 	Он возражал против того, чтобы тратить утренние часы на музей, но не сумел найти подходящих аргументов. От Феликса не было никаких новых вестей. А главное, было очевидно, что у Имоджин больше не было сил ходить по магазинам в компании Патриции и Хьюго. И Маттиас в конце концов сдался. А затем подумал: сможет ли он вообще в чем-либо отказать Имоджин? 	- Мы начнем с дальней части комнаты, Маттиас. - Она завязала вокруг талии тесемки белого фартука. - Записывать будешь ты или я? 	- Я стану записывать, пока ты будешь осматривать экспонаты, - предложил Маттиас, снимая пальто. - Конечно, ты здорово испачкаешь руки... Убежден, что среди этой кучи камней нет ничего, что представляло бы большой интерес. 	- Маттиас, преждевременно так заявлять, пока не составлен каталог. - Она прошла мимо поврежденных статуй и каменных гробниц к деревянным ящикам, сложенным штабелями у стен. - Кто знает? А вдруг мы найдем Великую печать королевы в одном из этих ящиков! 	- Чертовски маловероятно, - тихо сказал Маттиас, вешая пальто на крюк. Что-то при этом стукнуло в кармане, ударившись о стену. 	- Что это? - спросила Имоджин. 	- Я сунул пистолет в карман пальто, - объяснил Маттиас, закатывая рукава белой рубахи. 	Имоджин посерьезнела: 	- Ты тоже стал носить пистолет? 	- Вполне разумная предосторожность при нынешних обстоятельствах. 	- Маттиас, неужели ты в самом деле веришь, что Аластер вернется в Лондон? Наверняка он и Селена постараются держаться отсюда подальше. Бьюсь об заклад, что они сбежали на континент. 	- Я не знаю, что они собираются делать, как не знаешь этого и ты. - Маттиас посмотрел ей в глаза. - Похоже, они совершили уже три убийства. И нет никакой гарантии, что не попытаются совершить еще одно. 	- Но какой в этом смысл - убивать нас? 	- Если нас не будет, никто не свяжет их имена с убийством лорда и леди Ваннек, не говоря уж о сыщике. Они смогут снова вернуться в Лондон... Я ведь тебе уже говорил, что и Дрейк, и его сестра - это продукт светского общества. Они добровольно не откажутся от того образа жизни, к которому привыкли. 	- Но они вряд ли смогут занять прежнее место в обществе после всего случившегося. Может, доказать их вину и нет возможности, но слухов и сплетен будет больше чем достаточно. 	- Слухи и сплетни они переживут, - еле заметно улыбнулся Маттиас, садясь на край саркофага. - Я ведь пережил. 	- У тебя была цель. - Имоджин сдернула холст со штабеля глиняных табличек, отбросила его в сторону и взяла верхнюю табличку в руки. - Я все-таки должна сказать тебе, что долго терпеть подобные ограничения не смогу. Может, Патриция против этого и не возражает, но меня такая жизнь способна довести до Бедлама. 	Маттиас искренне удивился: 	- А ты не задумывалась, что те ограничения, которые я наложил на тебя и Патрицию всего лишь неделю назад, ничем не отличаются от обычных условностей, которые свято соблюдают все светские дамы? 	- А я не намерена слишком долго с ними мириться. - Имоджин нагнулась, чтобы рассмотреть табличку на полу. - Маттиас, я хочу тебя спросить об одной вещи. 	- Спрашивайте, мадам. Я сегодня к вашим услугам, - ответил Маттиас, не спуская глаз с аппетитно обозначившихся округлых ягодиц. Поза была весьма провоцирующая, и у Маттиаса появилось желание задрать юбки и заголить обольстительный зад. А затем можно будет объяснить, что это еще один замарский способ любовной игры. 	- Тебе известно, что произошло с Ратледжем на самом деле? 	Вопрос, по-видимому, застал Маттиаса врасплох. Ему понадобилось несколько мгновений, чтобы прийти в себя. Он сделал глубокий вдох: 	- Да. 	- Я так и думала. - Имоджин выпрямилась и стала аккуратно складывать таблички. - Так что же, милорд? Вы намерены мне рассказать? 	Маттиас задумчиво смотрел на блокнот, который захватил. 	- Ратледж пытался убить меня. И во время этой попытки погиб. 	- О Боже! - Имоджин так резко повернулась, что зацепила локтем сложенные таблички. Она тут же бросилась поправлять их, не сводя взгляда с его лица. - Ты не шутишь? 	- Нисколько... Мы исследовали один из коридоров лабиринта. Я шел впереди. Ратледж всегда говорил, что я лучше ориентируюсь.
 * * *
 	...Маттиас вступил на каменную лестницу без предупреждения. Он только что был в узком, тесном коридоре - и вдруг сразу оказался на верхней площадке бесконечной лестницы, берущей начало у сплошной стены. 	- Что это? - спросил за его спиной Ратледж. Голос его был хриплым, казалось, он задыхался. 	- Еще одна лестница. - Маттиас поднял фонарь повыше, но его света было недостаточно, чтобы осветить всю лестницу. Создавалось впечатление, что лестница ведет в черную преисподнюю. - Чтобы спуститься, нам нужны канаты. 	- Пошли вперед! - распорядился Ратледж. - Обойдемся без канатов. 	- Это рискованно. Здесь даже дна не видно. 	Маттиас услышал позади себя настороживший его шум. Он резко повернулся и увидел, что Ратледж догоняет его, подняв занесенную для удара лопатку. 	- Ратледж, нет! 	- Я сказал, что не нужны никакие канаты! - Лицо Ратледжа было искажено яростью. Он с силой опустил лопатку. 	Маттиас сделал попытку уклониться от удара, но в узком коридоре было слишком мало места для маневра. Удар пришелся ему в плечо, а не в голову. Оглушенный, он выронил фонарь, но затем бросился на человека, который до этого был его самым близким другом. 	- Будь ты проклят, умри! - взвизгнул Ратледж. - Ты сделал свое дело и больше мне не нужен! 	Он снова поднял лопатку. Маттиасу удалось схватиться за рукоятку и вырвать ее из рук Ратледжа. 	Ослепленный яростью, Ратледж ринулся на Маттиаса. 	- Ты должен умереть! 	Маттиас прижался к каменной стене. Ратледж промахнулся и вылетел на верхнюю площадку лестницы. 	Несколько секунд он возился там, ища в темноте упор. Маттиас сделал шаг к нему, чтобы оттащить его назад в коридор. 	Но он опоздал. Ратледж перевалился через край лестницы и рухнул в черную бездну. Эхо его последнего крика еще долго звучало в лабиринте.
 * * *
 	- Но почему он это сделал? - тихо спросила Имоджин, выводя Маттиаса из задумчивости и возвращая к настоящему. 	Глядя на ухмыляющуюся глиняную маску на стенке саркофага, Маттиас сказал: 	- Он стал вести себя весьма странно, с тех пор как я двумя днями раньше сделал довольно ценное открытие. 	- Ты открыл библиотеку? 	- Нет. Кое-что еще... Но сейчас это не имеет значения. Мы заключили с ним договор. Если дело касалось просто замарских предметов, каждый берет себе то, что он обнаружил. Ратледжу не давала покоя та вещь, которую я нашел. Он решил убить меня, чтобы ею завладеть. - Маттиас поднял глаза на Имоджин. - Все дело в том, что я отдал бы эту вещь ему, если бы он просто попросил. 	Имоджин поставила руки на бедра и стала постукивать носком своего маленького полусапожка по полу. 	- Ты не считаешь, что Ратледж сошел с ума, как и бедная Люси? 	- Нет, - спокойно сказал Маттиас. - Я думаю, что он с самого начала задумал использовать меня в своих интересах. Он раньше меня понял, что именно я могу найти ключ к тому, как отыскать Замар. Он сделался моим другом... Дал мне доступ к своей библиотеке... Сопровождал меня в экспедиции... А затем попытался убить, когда решил, что больше от меня пользы не будет. 	- Но ведь он был твоим другом! 	- В настоящее время я выбираю друзей с большей осторожностью. - Маттиас поморщился при мысли о своей юношеской наивности. - Как же я был глуп! Мне льстило, что Ратледж верит в мои исследовательские способности. По какой-то мне самому не понятной причине я искал его одобрения... 	В глазах Имоджин мелькнула неожиданная догадка. 	- Может, он дал тебе то, что твой отец... - Она оборвала фразу, услышав стук камня о камень, и повернулась в ту сторону, откуда послышался шум. - Что за дьявольщина? 	Маттиас отложил блокнот и медленно поднялся: 	- Похоже, мы здесь не одни. 	Из приоткрытого саркофага у противоположной стены поднялся Аластер: 	- Меня всегда интересовало, что же случилось с Ратледжем. 	- Дрейк! - Маттиас смотрел, как Аластер вылез из саркофага и встал на пол. 	- Стало быть, ты спустил его с лестницы, Колчестер? Очень умненько. - Аластер улыбнулся улыбкой, которая сделала его столь популярным в самых фешенебельных гостиных, и направил на Маттиаса пистолет. - Очень жаль, что ты больше никогда не сможешь рассказать эту историю сам. 	- Аластер! - Имоджин в смятении уставилась на Дрейка. - Что вы здесь делаете? 	- Полагаю, что это не нуждается в объяснении, - ответил Аластер. 	- В самом деле. - Маттиас с сожалением посмотрел на пальто, которое висело вне пределов досягаемости. Он проклинал себя за то, что оставил пистолет в кармане. - А где твоя обольстительная сестрица? 	- Я здесь, Колчестер. - Из-за холста, которым были задрапированы несколько статуи, грациозно вышла Селена, держа в руке миниатюрный пистолет. - Мы давно ждем, когда вы придете к нам. Мы вели наблюдение за вашим домом и не сомневались, что рано или поздно встреча состоится. 	Аластер улыбнулся Имоджин: 	- Надеюсь, вам приятно сознавать, что вы с мужем завершили свои исследования Замара в столь дорогом вашему сердцу месте. Для всех вы станете последними жертвами проклятия Ратледжа.
	Глава 20 	Имоджин почувствовала, что ей нечем дышать. Она в смятении взглянула на Маттиаса. Он стоял, прислонившись к саркофагу, с таким видом, словно не произошло ничего необычного. Лицо его представляло собой холодную, загадочную маску. Сейчас это был человек, который заслужил прозвище Безжалостный Колчестер. Имоджин вдруг поняла, что заблуждалась, приписывая Маттиасу слабость нервов. 	На мгновение она встретилась со взглядом его серых со стальным отливом глаз и прочитала в них холодную решимость, от которой у нее зашевелились волосы на затылке. Она поняла, что, если появится малейшая возможность, Маттиас сделает все, чтобы воспользоваться ею для их спасения. 	Это Колчестер Замарский, с удовлетворением подумала Имоджин. Она не ошибалась. Она всегда знала, что он - человек дела. 	У Имоджин восстановилось дыхание. Они были товарищи, компаньоны, партнеры. Она должна быть готовой играть свою роль, какой бы план ни избрал Маттиас. 	- Я вижу, мы зря надеялись, что вы оба убежите на континент, - сказала она тоном, в который ей хотелось вложить отвращение. 	- И оставить здесь все, что нам досталось с таким трудом? - Губы Селены сложились в ироническую улыбку. - Не будьте круглыми дураками! Нам с братом было совсем непросто занять нынешнее положение в свете. И мы не намерены его потерять из-за такого синего чулка, как вы, леди Колчестер. - Она перевела взгляд на Маттиаса, - Или из-за вашего гораздо более опасного мужа. 	Имоджин с серьезным видом кивнула, словно слова Селены и в самом деле ей многое объясняли. 	- Понятно. Колчестер говорил что-то вроде этого, но я возразила ему, что у вас хватит ума не болтаться здесь после всего случившегося. 	- Ты, очевидно, переоценила их ум, моя дорогая, - негромко сказал Маттиас. 	В глазах Аластера блеснула злость. Он коротким, резким движением поднял дуло пистолета, что выдало его возбужденное состояние. 	- Замолчи, высокомерный выродок! Через несколько минут ты и твоя леди займете один из этих удобных гробов. Я думаю, что, приложив некоторые усилия, мы сможем затолкать вас двоих в один саркофаг... Романтично, не правда ли? 	- Именно таков ваш план? - с сардонической улыбкой проговорил Маттиас. - Вы хотите затолкать нас в один из этих гробов? - Он похлопал ладонью по ребру саркофага. 	Аластер напрягся, увидев, что Маттиас сдвинулся с места. Напряженность его спала, когда рука Маттиаса замерла. 	- А почему бы и нет? 	- Ты даже больший идиот, чем я думал, Дрейк, - сказал Маттиас, - Как тебе известно, у меня есть двое-трое преданных друзей в Лондоне. Им не составит труда выяснить, что здесь произошло и кто в этом виноват. 	- Маловероятно, черт подери! - Аластер прищурился. - Даже если кто-то из твоих друзей, например Феликс Гластон, сообразит, что произошло, черта с два он сумеет это доказать! Да он даже не сумеет отыскать ваши тела! 	Имоджин уставилась на Аластера: 	- Что вы имеете в виду? 	Аластер зловеще улыбнулся: 	- Саркофаг с вашими телами сегодня ночью вывезут в фургоне ассенизаторы. Вы совершите путешествие за город вместе с содержимым выгребных ям. Я нанял для этого группу отъявленных негодяев, которые не задают лишних вопросов. И уж конечно же, они не станут открывать крышку заколоченного гроба, чтобы посмотреть, что там находится! 	- Вы оба окажетесь погребенными в безвестной могиле на фермерском поле, - добавила Селена. - Все очень просто. И чисто. 	- Все не так-то просто! - яростно проговорила Имоджин. - Через пару часов за нами приедет наш конюх. Если он не найдет нас, он обыщет весь музей! 	- Вам домой уже послана записка, в которой говорится, что вам сегодня экипаж не понадобится. - Глаза Аластера при этих словах лихорадочно сверкнули. - Вашему дворецкому сообщили, что по случаю прекрасной погоды вы решили прогуляться пешком. 	- А почему вы думаете, что кто-то вам поверит? - вдруг заинтересовался Маттиас. 	Селена самодовольно улыбнулась: 	- Из Замарского музея после обеда выйдут двое. Джентльмен будет в вашем черном пальто, вашей шляпе и ботинках, милорд. Женщина - в весьма приметном замарском наряде леди Колчестер, на голове у нее будет давно вышедшая из моды шляпа, которую носит леди Колчестер. 	- Вы хотите уйти отсюда в нашей одежде? - возмутилась Имоджин. 	- И затеряться среди лондонской толпы. И исчезнуть. - Селена небрежно помахала рукой. - Новые жертвы проклятия Ратледжа. 	- Но начнутся разговоры, догадки! - не сдавалась Имоджин. - Колчестер прав. Его друзья зададутся вопросами. 	- Вопросами, на которые никогда не бывает ответов. Общество полакомится разговорами и сплетнями некоторое время, а лотом все постепенно затихнет. Мы с Аластером вернемся через несколько месяцев в город и будем вести прежний образ жизни. И никто не станет связывать наши имена с вашим исчезновением. 	- Или со смертью леди Ваннек? - Маттиас пошевелился, как бы желая слегка потянуться. При этом он зацепил ботинком глиняную маску, которая была прислонена к саркофагу. 	Аластер вздрогнул, метнул взгляд на ботинок Маттиаса, после чего, вновь расслабившись, спросил: 	- Ты вычислил и это? Делает честь твоему уму. 	- Это было нетрудно, после того как я прочитала дневник Люси, - вмешалась Имоджин. - Ты убил ее потому, что она хотела с помощью шантажа вынудить тебя бежать с ней в Италию. 	Аластер скорчил рожу: 	- Люси мне надоела... Я хотел с ней порвать обычным способом, но она не хотела меня отпускать. У нее возникла навязчивая идея - бежать в Италию, хотя ума не приложу, с чего она решила, что я стану ее сопровождать. 	- Люси не оставила бы Аластера в покое. - Селена сжала рукой рукоятку пистолета. - И к тому же стала его шантажировать. Нам нужно было что-то предпринять. 	- К счастью, ей не удалось обнаружить, что Селена и я в родстве, но зато она кое-что узнала о том, что произошло на севере. - Аластер пожал плечами. - Узнала слишком много лишнего. 	- И нам ничего не оставалось, как отделаться от нее, - объяснила Селена. - И заодно от сыщика, которого она наняла. 	Имоджин посмотрела в глаза Аластеру: 	- И ты, я полагаю, был тем разбойником, который убил бедолагу сыщика? 	- Наверно, я выглядел впечатляюще в плаще с капюшоном и двумя пистолетами в руках, - после некоторой паузы похвалился Аластер. - А вот с Люси была проблема. Надо было как следует подготовить почву для ее гибели, чтобы ни имя Селены, ни мое никак не связывались с ее смертью. Как вы могли убедиться, мы тщательно разработали сценарий. 	- И отвели при этом ведущую роль мне, - с горечью проговорила Имоджин. 	Маттиас скрестил на груди руки: 	- Все было именно так, как мы и предполагали, моя дорогая. Они подстроили все таким образом, чтобы вина за так называемое самоубийство Люси падала на тебя и Ваннека. 	- Если это может вас обоих как-то утешить, и Ваннека, и тебя по этому сценарию мы использовали вслепую, - заявила Селена. - Он пришел в ту спальню для встречи со своей очередной любовницей. 	- Это, случайно, не ты была? 	- Именно. - Селена улыбнулась. - К счастью, Люси так и не узнала ни о моем родстве с Аластером, ни о том, что произошло на севере. Очевидно, она не упоминала обо мне в своем дневнике, потому что, когда Ваннек обнаружил его несколько месяцев назад, он стал шантажировать только Аластера. 	Как показалось Имоджин, это было сказано с надеждой на то, что она или Маттиас подтвердят ее предположение. Стало ясно, что Селена не вполне уверена в том, что в дневнике нет о ней упоминания. 	Уголком глаза Имоджин взглянула на Маттиаса. Он еле заметно отрицательно покачал головой. Он не хотел давать надежду Селене. Словно прочитав его мысли, Имоджин вдруг поняла, что он хочет использовать дневник как приманку для спасения им жизни. 	- В тот вечер, когда ты и Ваннек оказались в спальне, - продолжала Селена, - Аластер отнюдь не случайно оказался поблизости вместе со своим компаньоном. Мой брат, как стало всем известно, был шокирован и потрясен, обнаружив тебя в столь компрометирующей ситуации. 	Имоджин повернулась к Аластеру: 	- И тогда ты и твой компаньон сразу же распустили слух, что Ваннек соблазнил близкую подругу своей жены... А затем каким-то образом уговорил Люси принять роковую дозу опия. 	- Это было совсем нетрудно, - заверил ее Аластер. - Я сказал Люси, что в стакане - новый тоник, который поможет ей успокоить нервы. Она была очень возбуждена и выпила содержимое стакана без всяких возражений и вопросов. 	- И все стали говорить, что это самоубийство, - прошептала Имоджин. 	- Поздравляю, - с издевательской улыбкой сказал Аластер. - Наконец-то до тебя все дошло! 	- Парочка неважных, но кровавых актеришек, - тихо произнес Маттиас. 	- Это правда. - Селена засмеялась. - Как ты угадал? Аластер и я - мы оба были актерами на севере. Но три года назад решили сыграть совершенно новые роли и сделать это в Лондоне. По-моему, наша игра была блестящей. 	Маттиас опустил руки и уперся в край саркофага. Это новое изменение положения снова заставило Аластера насторожиться. 	- Когда вы разыгрывали свою вторую кровавую пьесу, вы, похоже, снова попытались отвести Имоджин и Ваннеку главные роли? Да еще подключили сюда и меня... Я должен был сыграть роль палача Ваннека. 	- Таков был замысел по сценарию, - сказала Селена. - Но Ваннек отказался играть предназначенную ему роль. 	- Если бы кто-то из вас обратился ко мне за консультацией, - заметил Маттиас, - я бы объяснил ему, что Ваннек - вовсе не тот персонаж, который согласится появиться в урочный час на месте дуэли. 	Небесно-голубые глаза Селены полыхнули гневом. 	- Я знала, что он слаб, но не думала, что он до такой степени трус! Когда я это поняла, было слишком поздно. Я пришла к нему вечером накануне дуэли, чтобы разыграть роль страдающей любовницы. 	- Вы просто хотели удостовериться, что все идет по задуманному плану, - высказал соображение Маттиас. - Представляю ваше отчаяние, когда вы поняли, что он хочет бежать из города и вовсе не собирается встречаться со мной на дуэли. 	- Все было даже гораздо хуже, - возразила Селена. - Когда я пришла" я увидела, что он сел писать письмо Имоджин. Он узнал, что она обвиняла его в смерти Люси, и хотел написать, что подозревает в этом Аластера, полагая, что тогда Имоджин уговорит вас, Колчестер, воздержаться от дуэли. Я до сих пор с ужасом думаю о том, что могло бы произойти, если бы я не пришла к нему в тот вечер. 	- И ты тут же его убила? - небрежным тоном спросил Маттиас. - Прямо в кабинете? 	- У меня не было выбора, - сказала Селена. - Он бы убежал. 	Имоджин пришла в ярость: 	- И после этого позвала Аластера, вы втолкнули тело в экипаж и привезли на место дуэли, чтобы все решили, что Ваннека жестоко и хладнокровно убил Колчестер! 	Аластер пожал плечами: 	- Или по крайней мере, что его просто кто-то убил... Это было уже не столь важно для нас. 	Маттиас снова изменил положение, опять коснувшись ногой глиняной маски. Похоже, на сей раз Аластер не обратил на это особого внимания. 	Имоджин подумала, что эти движения Маттиаса отнюдь не случайны. На какое-то мгновение он бросил на нее мимолетный взгляд. Он явно предупреждал ее о необходимости быть наготове. Похоже, у него есть какой-то план. 	Имоджин вдруг поняла смысл всех его еле заметных движений и производимого им шума. Он хотел усыпить бдительность Аластера и Селены, заставить их привыкнуть к тому, что он делает. 	- Мне одно непонятно, - медленно проговорила Имоджин. - Почему вы столько тянули с убийством Ваннека? Ведь вы убили Люси три года тому назад. 	Глаза у Селены потемнели. 	- Этот выродок обнаружил дневник Люси только недавно. Никто даже не подозревал о его существовании, пока горничная не наткнулась на него, когда паковали вещи для переезда. Так что о дневнике стало известно, когда Ваннек переехал в новый дом. 	- Три года мы с Селеной полагали, что о нашей тайне никому не известно. - Аластер состроил гримасу. - И вдруг пару месяцев назад Ваннек подошел ко мне и сказал, что он нашел дневник Люси и теперь знает то, что знала она. Он сказал, что если я стану ему регулярно платить, он будет хранить молчание. Я вынужден был посоветоваться с Селеной, и мы придумали способ, как от него отделаться. 	Селена улыбнулась Имоджин: 	- И тут нам повезло, потому что появилась ты со своей сказочкой о карте и о Великой печати. И более того, за тобой стал ухаживать Колчестер. 	Аластер взглянул на Маттиаса: 	- Нужно сказать, мы с Селеной немало удивились тому, что ты проявил столь серьезный интерес к Имоджин и карте. Когда ты зашел столь далеко, что решился соблазнить ее и объявить о помолвке, мы поняли, что ты веришь в подлинность существования карты. Иначе невозможно было объяснить причину возникновения этого курьезного альянса. 	- Ты так полагаешь? - спокойно спросил Маттиас. 	Не реагируя на эту реплику, Селена сказала: 	- Убедившись, что вы всерьез решили заполучить Имоджин и ее карту, мы нашли способ использовать ваше соперничество с Ваннеком и приблизить его безвременную кончину. 	- Но оставался дневник, - заметил Маттиас, - который вам нужно было заполучить. Вы обшарили весь дом, чтобы найти его. 	- И столкнулись с тобой! - раздраженно подхватил Аластер. - Откуда тебе стало известно о дневнике? 	- Очень интересный вопрос, - сказала Имоджин, сделав шаг назад к глиняным табличкам, которые она лишь несколько минут назад сложила в штабель. - И сколько вообще людей знали о его существовании? 	- Мы найдем способ заполучить его после... вашего исчезновения. 	- Возможно, - обронил Маттиас. 	- Будет не так уж трудно убедить вашу скорбящую сестру отделаться от проклятого дневника, - пояснила Селена. 	Маттиас улыбнулся: 	- Не слишком рассчитывайте на это. Я распорядился, чтобы дневник попал в надежные руки, если что-либо случится со мной или моей женой. 	- Не верю! - выкрикнула Селена. Маттиас поднял брови, однако ничего не ответил. 	На лицо Аластера набежала тень. 	- Селена?! 	- Он блефует, Аластер! Не обращай на его слова внимание! Мы добудем дневник! 	- Возможно, вас заинтересует, как мы узнали о существовании дневника, - холодно произнесла Имоджин. - Вам следует знать, что отнюдь не по воле случая. 	- О чем ты, черт возьми, болтаешь? - возвысил голос Аластер. 	Селена свирепо посмотрела на Имоджин: 	- Должно быть, тебе сказал об этом Ваннек. 	- А вот и не Ваннек! Совсем даже не Ваннек! 	- Тогда кто же? - воскликнул Аластер. Селена бросила на него усмиряющий взгляд: 	- Успокойся, Аластер. 	- Проклятие, Селена, разве ты не понимаешь? Кто-то еще знает о существовании дневника! 	- Нет! Она лжет! 	Тем не менее слова Имоджин явно встревожили Селену и Аластера, и они уставились друг на друга. Этим воспользовался Маттиас. 	Он нагнулся, схватил тяжелую маску, находившуюся возле саркофага, и очень точно швырнул ее в Аластера. 	- Что ты... - Селена прореагировала первой и наставила пистолет на Маттиаса. - Аластер, берегись! 	Но Аластер упустил момент. Он вскрикнул и поднял, защищаясь, руку. Однако этот жест лишь частично смягчил удар тяжелой маски. Аластер покачнулся, пистолет выпал из его руки, Маттиас бросился на Аластера. 	- Выродок! 	Красивое лицо Селены исказилось от ярости. Она собралась нажать на спусковой крючок. 	Имоджин махнула рукой и толкнула штабель глиняных табличек. Таблички с грохотом повалились в сторону Селены, перепугав ее и помешав нажать на крючок. 	- Ах ты корова неуклюжая! - Селена резко повернулась к Имоджин. - Вон что наделала! 	Имоджин бросилась было бежать, но споткнулась и упала в саркофаг в тот момент, когда Селена выстрелила. 	Имоджин почувствовала, как что-то холодное прикоснулось к ее руке, когда она позорно попыталась спрятаться в каменном гробу. Позади себя она услышала шум отчаянной потасовки и вопли Селены. 	Имоджин поднялась в саркофаге, чувствуя, что ее левое плечо плохо действует. Опираясь главным образом на правую руку, она выбралась из саркофага. 	С ужасом она увидела, что Аластер и Маттиас топчутся лицом к друг другу. В руках Аластера блеснул нож. Селена нагнулась, пытаясь поднять выроненный Аластером пистолет. 	- На сей раз я тебя убью, Колчестер, - зарычал Аластер, помахивая ножом. 	Внезапно Маттиас резко выбросил вперед ногу и сильно ударил Аластера в бедро. Аластер взвыл от боли и упал на бок. 	Имоджин увидела, что Селена вот-вот завладеет лежащим на полу пистолетом. 	- Нет! - воскликнула Имоджин и, выпрыгнув из саркофага, всем телом обрушилась на Селену. Они обе тут же врезались в громадную статую Замариса. Столкновение было настолько сильным, что кое-как прикрепленная во время реставрации рука бога Ночи дала трещину и закачалась над Имоджин и Селеной. 	- Назад, Имоджин! - закричал Маттиас. 	Имоджин мгновенно откатилась в сторону. Тяжелая рука Замариса рухнула вниз секунду спустя. 	Селена не успела вовремя откатиться. Каменная рука ударила ее по плечам, придавив к полу. Коротко вскрикнув, Селена затихла. 	Имоджин медленно села на полу. В голове стоял странный шум, плечо сильно болело. Она подумала, что, по всей видимости, оцарапалась, когда упала в саркофаг. 	В помещении повисла тишина. Имоджин увидела, что Маттиас встает на ноги, а Аластер неподвижно лежит на полу. 	- Маттиас, - спросила Имоджин, попытавшись подняться, - с тобой все в порядке? 	- Да. А с тобой? 	- Вполне, - Имоджин задержала вдох, почувствовав острую боль, - терпимо. 	- Дорогая, ты не перестаешь меня изумлять. - Маттиас направился к ней, при этом его взгляд упал на Селену. - Она мертва? 	- Не думаю.- Имоджин посмотрела на Селену. - Должно быть, без сознания... А что с Аластером? 	- То же самое. Похоже, они оба выживут, чтобы понести наказание за свои преступления. - На лицо Маттиаса легла тень. - Ты уверена, что с тобой все в порядке? 	- Да, конечно. - Имоджин приказала себе подняться на ноги. Для этого ей пришлось схватиться за массивную ногу Замариса. - Я ведь говорила тебе, что не склонна к нервным срывам. 	- Завидую вашим железным нервам, мадам. - Маттиас чуть грустно улыбнулся. - А вот я чувствую, 'что у меня нервы разыгрались. 	Имоджин с трудом сглотнула комок в горле. 	- Не ждите, что поверю вам, сэр. Больше не удастся убедить меня в слабости ваших нервов. 	- Отчего же... Одна мысль о том, что тебя едва не убили сейчас, способна меня уложить в постель на пару недель. - Внезапно глаза у него потемнели. - Имоджин, твое плечо... 	- Успокойтесь, сэр. Я просто оцарапалась о саркофаг. 	- Черта с два, оцарапалась! - Глаза Маттиаса расширились от ужаса, когда он бросился к ней. - Селена ранила тебя! 	Имоджин посмотрела на саднящее плечо и увидела кровь. 	- Боже мой, действительно! - И сразу почувствовала боль - острую, жгучую, сводящую с ума. 	И впервые в своей жизни Имоджин потеряла сознание. Маттиас подхватил ее, не дав упасть на пол. *** 	Имоджин очнулась на руках Маттиаса. Она слышала, как он отдавал приказания двум служащим, стоя на лестнице Замарского музея. Он что-то говорил о том, чтобы позвали охрану и приставили к двум находящимся в музее людям. 	Все вокруг снова закачалось и закружилось, когда Маттиас вносил ее в экипаж. Имоджин уткнулась лицом в плечо мужа и крепко сжала зубы. Его руки бережно обвились вокруг нее. 	Это ощущение боли длилось, казалось, целую вечность. Наконец карета остановилась, и Маттиас с Имоджин поднялся по лестнице перед домом. Дверь открылась. 	Из гостиной доносились возбужденные голоса - там бушевала ссора. 	- Убери от нее свои грязные руки или я съезжу тебе по физиономии! - услышала Имоджин громкий голос Хьюго. 	- Она моя племянница! - взревел другой мужчина! - Я могу делать с ней все, что хочу! 	- Патриция никуда с тобой не пойдет! - клятвенно заявил Хьюго. - Отойди в сторону! Я буду стоять за нее насмерть! 	- Уфтон! - закричал Маттиас. - Где тебя, черт возьми, носит? 	- Я здесь, сэр, - откликнулся Уфтон. - Простите, сэр. Я не слышал, как вы появились... Тут у нас возникла небольшая проблема. 	- Она может обождать. Имоджин ранена. Имоджин открыла глаза и увидела тревожные глаза Уфтона. 	- Привет, Уфтон. - Она сама поразилась слабости своего голоса. 	- Несите ее побыстрее в библиотеку, - сказал Уфтон. 	Из гостиной снова послышались резкие голоса. 	- Это, должно быть, кошмарный дядя Патриции, мистер Пул, - прошептала Имоджин. - Это ведь он, Уфтон? 	- Да, и говорит, что хочет забрать леди Патрицию обратно в Девон, - пояснил Уфтон, открывая дверь в библиотеку. - Мистер Бэгшоу возражает. 	Имоджин улыбнулась: 	- Молодец Хьюго. 	В этот момент шум и крики в гостиной достигли апогея, и высокий костлявый мужчина с всклокоченными волосами вылетел из открытых дверей и растянулся на полу в зале. 	Несколько секунд мужчина, видимо, основательно оглушенный, лежал без движения на мраморном полу. Затем он потряс головой и уставился недобрым взглядом на Маттиаса. Сверкнули желтые зубы. Он напомнил Имоджин крысу. 	- Вы, должно быть, Колчестер! - Мужчина сел, потирая челюсть. - Меня зовут Пул, я дядя Патриции... Приехал, чтобы освободить вас от нее, милорд. А этот юный выродок говорит, что она останется с вами. 	В дверях появился Хьюго. Из-за его спины выглядывала перепуганная Патриция. 	- Так оно и есть. - Хьюго посмотрел сверху вниз на свою жертву и стал массировать правую руку. Затем он перевел взгляд на Маттиаса. - Вы ведь дали Патриции слово, что не отправите ее к этому мерзавцу, не правда ли, Колчестер? 	- Верно, дал. - Маттиас внес в библиотеку Имоджин и, слегка обернувшись, добавил: - Отделайтесь от него, Бэгшоу. 	- С удовольствием! 	Имоджин уловила охотничий блеск в глазах Хьюго, который двинулся к Пулу. 	- Не трогай меня! - Пул увернулся, не позволив Бэгшоу схватить его за шиворот. Он бросился к двери, преследуемый Хьюго. 	Когда Хьюго захлопнул за Пулом дверь, Патриция подбежала к дверям библиотеки: 	- Что случилось с Имоджин? 	- Ее ранила леди Линдхерст, - сказал Маттиас, осторожно опуская жену на диван. 	- Боже мой! - прошептала Патриция. - С ней... она поправится? 	- Да! - твердо сказал Маттиас. Это единственное слово прозвучало как клятва. 	Имоджин попыталась изобразить ободряющую улыбку: 	- Со мной все будет хорошо. Нет никаких оснований так пугаться. 	- Позвольте посмотреть рану. - Уфтон не без труда пробрался к дивану, оттеснив Маттиаса. 	- Что там? - спросила Имоджин. Мир больше не качался и не вертелся. Похоже, она чувствовала себя уже лучше. 	Уфтон удовлетворенно кивнул головой. 	- Рана неглубокая, миледи. Вы поправитесь быстро. - Он взял бутылку с бренди. - Вы сможете сделать приличный глоток, мадам? 	Имоджин заморгала глазами. 	- Отличная идея, Уфтон. - Она позволила ему влить солидную дозу крепкого бренди в рот. Обжигающая жидкость достигла желудка, приятная теплота растеклась по жилам. Она снова заморгала глазами и блаженно улыбнулась Маттиасу. Но ответной улыбки не последовало, лицо его осталось серьезным. 	- Вы подержите ее, сэр? - тихо проговорил Уфтон. 	Маттиас сел на валик дивана, обнял ее и придавил ей ноги - не очень сильно, но так, что она не могла вырваться. 	- Прости меня, Имоджин, - сказал он. 	- За что? - набросилась на него она. - Ты не сделал мне ничего плохого. Наоборот, ты вел себя сегодня просто героически! Это потрясающе! Я в душе всегда верила в то, что ты человек дела. 	Уфтон плеснул бренди на открытую рану. Имоджин вскрикнула и второй раз в жизни потеряла сознание.
	Глава 21 	Спустя три дня Имоджин, уютно устроившись на диване в библиотеке, пила чай и болтала с Горацией, когда в библиотеку ворвалась Патриция. 	- Как вы себя чувствуете? - спросила она, снимая шляпу. 	- Спасибо, очень хорошо, - ответила Имоджин. - Плечо еще побаливает, но, в общем, заживает неплохо благодаря Уфтону н его лечению с помощью бренди. 	- Не напоминайте мне об этом, - поморщилась Патриция, бросая цветастую шляпу на стол. - Честное слово, никогда не забуду выражения лица Маттиаса, когда он держал вас, а Уфтон лил бренди на рану. 	Имоджин оживилась: 	- А какое выражение лица у него было? 	- Прямо зверское! - Патриция села на стул и потянулась за чайником. - В этот момент я поняла, почему его называют Безжалостным Колчестером.- Это потому, что он переживал за меня, - сказала Имоджин. Она ожидала, что Патриция скажет, каким взволнованным и встревоженным было лицо Маттиаса, который понимал, насколько ей было больно. Но слово "зверское" было весьма выразительным и отлично характеризовало глубину его переживаний. 	Горация посмотрела на разрумянившуюся, сияющую Патрицию: 	- Похоже, ты в отличном расположении духа, дорогая! Довольна поездкой? 	- О да! - Румянец Патриции стал еще гуще. - Очень даже! Хьюго мастерски правит лошадьми! Мы были в центре внимания в парке. Кстати, Имоджин, он передает вам приветы и свои сожаления по поводу того, что не увидит вас сегодня вечером на балу у Шелтонов. 	Имоджин наморщила нос: 	- Маттиас запретил мне выезжать из дома по крайней мере в течение двух недель... Он совершенно непреклонен в этом отношении. Мне пока не удается переубедить его. 	- Он говорит, что вы его страшно напугали в тот день. - Патриция налила в чашку чай. - Он сказал, что, учитывая его чувствительную натуру, ему понадобится не одна неделя, чтобы прийти в себя. 	- Гм... - Имоджин отхлебнула из чашки. - Мне недавно пришло в голову, что на свои слабые нервы и повышенную чувствительность он ссылается лишь тогда, когда это ему выгодно. А во все оставшееся время он об этом полностью забывает. 	Патриция засмеялась: 	- Наверно, вы правы... Жаль, что вы пропустите вечера и балы на этой неделе. Вы и мой брат - сейчас главная тема разговоров в обществе. Нас с Хьюго сегодня то и дело останавливали в парке. Всем интересно узнать подробности о событиях в Замарском музее. 	Горация хмыкнула: 	- Я думаю, это главная причина, почему Колчестер настаивает, чтобы Имоджин не принимала никаких приглашений в течение двух недель. Он не намерен удовлетворять любопытство светского общества. 	- Вы абсолютно правы, Горация, - сказал Маттиас, появляясь в дверях. - У меня есть более интересные занятия, нежели вести светские беседы о деле, которое столь сильно подействовало на мои нервы. 	- Это ты, Колчестер! - заулыбалась Имоджин. - А мы ждем тебя. Ну как, получил ты от Феликса информацию, которую ждал? 	- Да. - Маттиас подошел к дивану и быстро, но по-хозяйски крепко поцеловал жену. 	- Это что за информация? - заинтересовалась Патриция. 	- Ну как же... Ответ на вопрос, что произошло на севере. Как ты знаешь, мистер Дрейк и его сестра отказались отвечать на какие-либо вопросы. Они сообразили, что Люси не написала в дневнике о тайне, которая стала ей известна. 	- Но, сопоставив сведения, которыми мы располагали с Имоджин, с теми, которые раздобыл Феликс Гластон, я наконецто сумел восстановить всю картину. - Маттиас сел на диван рядом с Имоджин и посмотрел на Горацию. - Не сомневаюсь, что вы найдете ее весьма интересной. 	- Почему вы так думаете? - спросила Горация. 	- Вы помните жуткую историю о двух близнецах из замка Данстоук? 	- Конечно. - Горация широко раскрыла глаза. - Только не говорите, что мистер Дрейк и леди Линдхерст - это те самые порочные близнецы! 	- Однако именно так оно и есть, - сказал Маттиас. 	- Но ведь они не близнецы! - недоуменно воскликнула Патриция. 	- Близнецы не всегда абсолютно одинаковы, - напомнила Имоджин, потянувшись за чайником, чтобы налить чаю Маттиасу. 	- Именно. - Маттиас нахмурился. - Позволь мне самому это сделать, тебе следует поберечь плечо. - Он взял чайник из рук Имоджин. - Селена и Дрейк сбежали после того, как подожгли дом с целью погубить лорда Данстоука. При этом с собой прихватили все его драгоценности, на что и жили в течение последних трех лет. 	Воображение Имоджин восполнило недостающую информацию. 	- Они взяли себе новые имена и переехали в Лондон... У них было достаточно денег, чтобы вести светскую жизнь, и актерских способностей, чтобы играть роль, которую они себе выбрали. Никто и не подумал задавать им вопросы. 	Маттиас согласно кивнул, налил себе чаю и откинулся на спинку дивана. 	- Но в Лондоне они столкнулись с тем, что в обществе все говорят о Дьявольских близнецах. Внезапное появление на сцене брата и сестры могло возбудить подозрение. Поэтому в качестве дополнительной предосторожности они решили сохранить в тайне факт своего родства. 	- А потом вынуждены были хранить эту тайну и после того, как слухи о близнецах затихли, - подхватила Горация. - Нелепо спустя несколько месяцев вдруг заявлять, что они брат и сестра. 	- Верно, - сказал Маттиас. - А потом у Дрейка начался роман с Люси. Однажды у него сорвалось с языка нечто такое, что заставило ее насторожиться. Может быть, сказал что-то о театре или о своем актерском таланте. Как бы то ни было, это побудило ее нанять сыщика, который, в свою очередь, сообщил ей нечто интересное. 	- А спустя три года лорд Ваннек обнаружил дневник Люси, - задумчиво произнесла Имоджин. - Он не узнал точно, в чем заключалась тайна, но понял, что тайна была. Это его вполне устроило. Он нуждался в деньгах и решил шантажировать Аластера. 	- Он убедил Дрейка, что знает то, что знала Люси, и тем самым подписал себе смертный приговор, - продолжил мысль Маттиас. - Для Дрейка и его сестры светское общество было смыслом их жизни. Чтобы сохранить свое положение, они готовы пойти на все, вплоть до убийства. 	Патриция нервно передернула плечами: 	- Как вы думаете: их повесят? 	- Скорее всего отправят в Австралию, - предположил Маттиас. - Теперь обычно так поступают после того, как запретили вывозить осужденных в Америку. 	Имоджин поморщилась: 	- Что-то подсказывает мне, что Селена и Аластер станут преуспевать в колонии. *** 	Она находилась в обитой черной материей спальне. Она почему-то знала, что скоро полночь. Окна были раскрыты. Врывающийся холодный ночной воз-дух заставлял трепетать пламя свечей. Маттиаса не было видно. Она медленно обернулась и позвала его. Ответа не последовало. 	Внезапно ее охватила паника. Ей нужно обязательно найти Маттиаса! Она выскочила из спальни и побежала по коридору дома дяди Сельвина. Ее душило отчаяние. Если она не найдет его. они оба затеряются в этом кошмарном мавзолее. 	Она обыскала все комнаты в этом здании, кроме библиотеки. Она с опаской посмотрела на закрытую дверь, боясь открыть ее. Если Маттиаса там нет, ей никогда не удастся найти его. Они оба навсегда останутся одинокими. 	Она взялась за ручку двери и стала медленно ее поворачивать...
 * * *
 	- Доброе утро, дорогая, - произнес Маттиас. Остатки сна еще держали Имоджин в напряжении. 	Она открыла глаза и увидела стоящего возле кровати Маттиаса. Под мышкой он держал небольшой, с резным орнаментом сундучок, а в руке - экземпляр журнала "Замариан ревю". 	- Прости, что разбудил тебя. Но я подумал, что тебе интересно будет взять в руки свежий номер журнала. Ты ни за что не догадаешься, что написал в этот раз этот самоуверенный, несносный выскочка И.А.Стоун. 	Имоджин зевнула и села, опираясь спиной о подушки. Она с подозрением посмотрела на Маттиаса, В рубашке с короткими рукавами и бриджах, он казался вполне материальным и реальным. Солнце освещало серебристую прядь в его черных волосах. Серые глаза были необычно ясными при свете утреннего солнца. 	Имоджин вдруг встрепенулась, подумав, что в комнате слишком много света: 	- Господи, который час? 	- Еще нет и десяти. - Во взгляде Маттиаса заплясали лукавые искорки. 	- Не может быть! Я никогда не просыпаюсь так поздно! - Повернувшись, она посмотрела на часы, стоящие на комоде, и убедилась, что было без пяти десять. - Это ты виноват! Ты не давал мне спать чуть ли не до утра. 	Маттиас улыбнулся плутовской улыбкой: 	- Ты ведь сама настояла на том, чтобы мы испробовали по меньшей мере половину тех позиций, которые были изображены на замарском свитке. 	Щеки Имоджин покрылись румянцем, когда она вспомнила об их вчерашних любовных забавах. 	- Ну, вовсе не половину, а всего лишь несколько наиболее интересных. 	- Причем, насколько я помню, во всех этих позициях дама оказывалась наверху. - Улыбка Маттиаса стала еще шире. - Но ничего страшного, моя дорогая. Ты же знаешь, как воспламеняется моя кровь, когда ты берешь дело в свои руки. - Он подал ей номер "Замариан ревю". 	- Ты разбудил меня для того, чтобы показать мне мою собственную статью? - спросила она, демонстрируя интерес, и раскрыла журнал. 	- Не совсем. Разбудил я тебя по другой причине. 	- Ой, Маттиас, взгляни! Редакция напечатала мою статью перед твоей! 	- Да, я знаю... А что касается причины, почему я тебя разбудил... 	- Они впервые напечатали мою статью раньше твоей! - заявила Имоджин, приходя в восторг. - Возможно, они наконец-то пришли к заключению, что мои наблюдения и выводы столь же обоснованны и интересны, как и ваши, милорд! 	- Я намерен поговорить с ними по этому поводу. Похоже, они забыли, что именно я основал этот несчастный журнал. - Маттиас присел на край кровати. - Но прежде я хотел бы передать тебе вот это, дорогая. 	- Одну минутку, сэр. Позвольте мне взглянуть, есть ли письма по поводу моей последней статьи о взаимоотношениях Замариса и Анизамары в замарской мифологии. 	- Имоджин, у меня кое-что есть для тебя. 	- Ага... Письмо от этого идиота Бледлоу. Я была уверена, что он попытается оспорить мои аргументы. - Имоджин помолчала. - Что ты сказал? 	Маттиас слабо улыбнулся: 	- У меня для тебя подарок. 	- Как мило! - Она почувствовала, что Маттиас хочет сказать ей нечто важное. - Он в этом сундучке? 	- Да. - Маттиас протянул ей шкатулку. 	Она медленно открыла крышку и заглянула внутрь. 	На черном бархате лежал поражающий великолепием предмет размером с ладонь. Одна сторона его была выполнена из золота, на которой были видны письмена наподобие тех, что встречаются на свитках. Вторая сторона была украшена изумительной красоты самоцветами. Драгоценные камни чистой воды сверкали и переливались и казались почти прозрачными. 	- Великая печать королевы, - ахнула Имоджин. 	- Ты видишь ту самую вещь, из-за которой Ратледж пытался меня убить. 	Она заглянула в его глаза: 	- Она была у тебя все это время? Ты держал ее под замком и забавлялся легендами, которые о ней ходили? 	Он пожал плечами: 	- Да. Она была словно дух. 	- А почему ты отдаешь ее мне? 	Он дотронулся своими красивыми пальцами до щеки Имоджин. 	- Потому что ты спасла меня от духов. Ты моя Анизамара. 	- Ой, Маттиас! Как же я тебя люблю! - Имоджин отложила в сторону бесценную печать и потянулась к нему. 	- Я рад это слышать. - Он успел схватить печать, чтобы она не упала на пол, и аккуратно поставил шкатулку на ночной столик. - Потому что я тоже тебя люблю! И буду любить до конца жизни и даже после! 	- Это обещание, милорд? 	- Да. И притом самое важное из всех мною данных. 	Имоджин обвила шею Маттиаса руками и восторженно притянула к себе. Всему миру известно, что Колчестер всегда выполняет обещания.
 THE END
 Английский актер (1787 - 1833), игравший в старейшем лондонском театре на Друри-лейн.
 Пожалуйста (фр.).
 Психиатрическая больница в Лондоне.

URL: https://lib.co.ua/novel/kvikamanda/syrpriz.jsp